Глава XIV Статистика Франции

I

После подробного описания различных областей Франции, следует бросить на страну общий взгляд и сравнить ее с соседними землями. Но для здравого суждения об относительном могуществе народов нет иного средства кроме исследования цифр, определяющих действительное состояние населений и их прогресса во всех родах человеческого труда. Если история воскрешает пред нами свойственный нациям гений, то статистика показывает, каковы их средства для продолжения великой борьбы за существование. «Будущее народа, говорит одна японская пословица, заключено в настоящем, как орленок в своем яйце».

Сравнивая все элементы могущества европейских групп народов, можно было бы отважиться на предсказание о ближайшем будущем Франции; но в таком щекотливом предмете, который затрогивает самые интимные чувства, каждый должен быть осторожен в своих суждениях. Достаточно изложить факты с полною прямотою и с такою точностью, какую только дозволяет неполнота статистики, а затем каждый пусть сам делает выводы по той мере истины, какую допускает его «личная аберрация». Как бы ни оценивали наблюдатели явления непрерывно совершающагося пред нашими глазами обновления, но отрицать их они не могут и должны признать, что перемены следуют друг за другом все с большею и большею быстротою. Изучив распределение жителей по городам и деревням, перемещения земли и капитала, успехи промышленности и торговли, положение семьи и её отношения к внешнему миру, движение идей и самой морали, наконец совокупность тех более или менее неопределенных стремлений, из которых слагается идеал народа, можно без труда удостовериться, что перемены, совершившиеся в течение трех последних поколений, превосходят все перемены, совершившиеся в течение трех предшествующих веков. Жизнь стала живее, события—торопятся.

Капитальный факт новейшей истории Франции есть увеличение её народонаселения с начала нынешнего века. Во время Революции число жителей было на треть ниже, чем ныне, и их средняя жизнь была короче, чем их нынешних потомков. Следовательно, постепенные улучшения менее, чем в период человеческой жизни, увеличили, так сказать, Францию на половину её поверхности, и населяющие её люди, в массе, пользуются материальным благосостоянием, какого вовсе не знали наши отцы. В этом отношении совершившаяся в течение века перемена вероятно значительнее перемен, испытанных Галлиею с самого начала писаной истории. Число жителей во Франции, по счислению Неккера, в 1784 году было 24.800.000 ч.; по оффициальной переписи 1876 года 36.906.000 ч.; вероятное по Реклю в 1884 году 37.985.000.

Но если население Франции и возросло, то процент возрастания был гораздо меньше, чем во многих других странах Европы, как например в Италии, Англии, Германии, России. Прибыль отставала, а в некоторые исключительные годы можно было даже заметить отступление назад. С переписи 1866 года по перепись 1872, т.е. в шесть лет, Франция потеряла более 450.000 жителей, не считая убыли, произведенной присоединением Эльзас-Лотарингии к Германской империи. Бедствия «грозного года», битвы, поголовные истребления, голод осад, от которого в одном Париже погибло 60.000 человек, военные болезни недостаточны для объяснения этой громадной потери почти в полмиллиона человек. Надо признать, что, кроме бедствий войны, существовали какие-нибудь глубокия причины смертности или уменьшения рождения. Англия, при равном населении, имела приращения около трех миллионов жителей, а Франция потеряла их полмиллиона; правда, с 1872 г. началось снова прогрессивное движение; но оно слабее, чем у соседних народов, и на удвоение населения понадобится полвека времени. С 1876 года по 1881 г. увеличилось население на 760.000 ч. В 1872 году перевес рождений над смертностью был 172.950 ч.; а в 1881 г. 108.229. Франция, занимавшая в 1800 г. первое место после России, теперь отстала и от Германии, и от Австро-Венгрии; Францию опередят Соединенные Штаты в конце 19 века, а в начале двадцатого может быть и Италия. Не надо при этом забывать, что владения цивилизованных народов весьма увеличились и ныне обнимают азиатскую Россию, две половины Нового Света и Австралию, в которой увеличение населения происходит весьма быстро. В этой отрасли человечества, образующей европейскую группу по происхождению, или по движению идей, в начале нынешнего века французы составляли около одной пятой, ныне же отношение уменьшилось вдвое, и Франция составляет не более как одну десятую часть.

Вероятное население главнейших стран Европейской цивилизации суть: Россия 100.000.000, Соединенные Штаты 55.000.000, Германия 46.000.000, Австро-Венгрия 39.600.000, Франция 38.000.000, Британские острова 36.000.000, Италия 29.000.000, Испания 16.500.000, Бразилия 13.000.000, Мексика 11.000.000.

Публицисты, сравнивая увеличение населения своего отечества с другими цивилизованными государствами заключают о падении Франции. Но это заблуждение. Не может завидовать своим соседям в этом отношении страна, провозгласившая права человека. Подвиг, ею совершенный, не принадлежит исключительно только ей. В общем человечестве народ не падает потому только, что другие с ним сравнялись или превзошли его в цивилизации. Дитя не может жаловаться, когда увеличивается семейство и его братья растут; прогресс каждого содействует общему благу.

В чем же причины слабого увеличения нации, территория которой занимает столь счастливое положение? Говорили о мнимом вырождении в то время, когда лучшее питание и успехи общей гигиены продлили среднюю жизнь и когда число молодых людей, изъятых от военной службы по слабости, сильно уменьшается с каждым десятилетием. Число забракованных в военную службу было в 1842 году 58.262 человека, в 1852—45.844, в 1882—34.857 человек. Следовательно, причины медленного увеличения населения Франции вовсе нельзя искать в физическом упадке.

Очевидные причины медленного возрастания числа жителей суть: запрещение брака для полумиллиона солдат и моряков, составляющих в физическом отношении цвет нации, обеты безбрачия, принимаемые на себя более чем 200.000 человек мужчин и женщин, наконец, добровольная или вынужденная обстоятельствами одинокость, в которой живет половина французов в возрасте брака.

Средняя рождаемость на 1.000 человек по Лафабрегу: Сербия 44,1; Германия 39,9; Австро-Венгрия 38,7; Италия 37,1; Испания 35,7; Англия 35,5; Бельгия 32,2; Швейцария 30,4; Франция 25,7.

Средняя смертность на 1.000 человек: Норвегия от 18 до 19; Швеция и Дания 20-21; Англия 22-23; Франция 23-24; Бельгия 23-24; Нидерланды 27-28; Пруссия 27-28, Испания 30; Италия 30; Австрия 32; Венгрия от 36-37; Россия 38.

Таким образом одно из несчастий Франции, как говорилось уже давно, состоит в излишке холостых людей. Но, кроме этих очевидных причин слабого наращения французского населения, существует еще другая, более важная причина, обнаруживающаяся из сравнения департаментских статистик. Сосредоточение в больших городах есть также одна из причин медленного прироста населения; если бы население Парижа распределилось по всей территории, то, по мнению Бертильона, население Франции, увеличивалось бы ежегодно на 40 тысяч человек. Другая, совершенно моральная причина исходит из желания родителей обеспечить довольство своих детей. Они добровольно отказываются от такого многочисленного потомства, как американские братья их канадцы, или соседи англичане, чтобы оставить своим наследникам достаточное наследство. Хотя с начала нынешнего века население увеличилось на одну треть, число рождений осталось то же, балансируя между 920 и 950 тысяч. Философы-моралисты, как Стюарт Милль, весьма одобряют это благоразумие французских родителей, которое действительно показывает большую заботливость о благосостоянии семейства, но свидетельствует в то же время о слабой инициативе в воспитании детей, о грустной рутинности в искусстве создавать себе средства, о совершенном недостатке веры в будущее. Кроме того, оно для всей страны составляет причину ослабления в сравнении с другими нациями, население которых возростает гораздо быстрее.

Из числа жителей свыше 21-го-летняго возраста приходится холостых мужчин на сто: 51; женатых 41 и вдовых 5. Не замужних женщин 48, замужних 40, вдов 11. Среднее число браков во Франции 298.000, в Великобритании 220.000; в Германии 420.000. Среднее число рождений во Франции 955.000 (860.000 смертей); в Великобритании 1.100.000; в Германии 1.650.000.

Вообще, рождений относительно больше в бедных департаментах, чем в тех, где жители пользуются большим довольством. Бретань, почва которой весьма малоплодородна в сравнении с полями Мэна и Луары, Орны, Кальвадоса и Эра, гораздо богаче их по плодовитости семей. Браки здесь заключаются позднее, но бывают плодовитее, а в Нормандии вступают в брак ранее 30 лет, и семейства малочисленнее.

Перевес рождений перед смертностью в Бретани в 1880 году: в департаменте Иль-и-Вилень 2.315; Кот-дю-Нор 3.727; Финистер 5.116; Морбиган 3.661; Верхне-Лоарский 2.789; всего 17.608. Перевес смертности над рождениями в Нормандии в 1880 году: Верхняя Сена 75; Эр 2.223; Орн 1.022; Кальвадос 557; Ламанш 77; всего 3.934. Можно сказать вообще, что детей в какой-нибудь провинции тем больше, чем шире у родителей выбор для своих детей такой карьеры, при которой последние могли бы увеличить, или по крайней мере сохранить свое благосостояние. Но именно для бедных населений и представляется эта легкость выбора, потому что родители, живя своим ремеслом, могут научить ему и своих детей, между тем как богатые родители, живя своими доходами, должны делить наследство. Департаменты Нормандии, и особенно департамент Эра, где так процветает земледелие, принадлежат к числу тех, где добровольное ограничение семей производит самые прискорбные результаты, уменьшая постоянно число жителей. Эмиграция принимает весьма слабое участие в этом уменьшении населения, ибо лишь немногие мальчики и девушки отправляются в большие города на места слуг, так как работы достаточно для всех, но зато и все хотят сохранить для себя всю выгоду от своего труда. Ни в одном департаменте Франции нет большого числа безбрачных, которых здесь считается более 50.000 лиц, т.е. восьмая часть населения живет совершенно одиноко в своих домах, и в большей части семей детей бывает не более одного или двух. Жители одержимы «любовью к довольству почти до сумасшествия». В 1848 г. в департаменте Эра считалось 430.000 жителей; в 1881 году их было не более 364.300 жителей; стало быть, средняя убыль людей составляла ежегодно около 2.000 человек. Так как рождаемость среди французского народа до крайности незначительна, то тем настоятельнее является необходимость сохранять молодое поколение от всяких заболеваний. К несчастию, смертность среди детей очень развита, что объясняется отчасти беспечностью самих родителей, но главным образом плохим санитарным состоянием города или же черезмерным трудом, который в промышленных городах выпадает на долю детей. В бедных семьях некоторых кварталов смертность детей свелась на обычное явление, которое никого не удивляет, а счастливцы, остающиеся в живых, большею частью поражены золотухою или другими болезнями. Есть такия трущобы, как «Калифорнии», «Американские каменоломни» и т.п., где гигиеничная жизнь немыслима, так как атмосфера насыщена миазмами. Даже в деревнях, где бы, казалось, легче было пользоваться здоровыми условиями, большая часть жилищ представляют собою жалкия кануры, в которые свет проникает через слуховые окна и где почва пропитана нечистотами. Более 250.000 жилищ построены в одно окно, и около 4-х миллионов домов, населенных 14 миллионами человек, т.е. ²/₅ всего французского населения, имеют всего по два окна, в виду закона, облагающего постройки более чем в два окна особым налогом. Таким образом, если французскому бедняку не хватает даже воздуха, то можно себе представить, до каких лишений доведены другие его жизненные потребности. Можно сказать, что во многих южных городах отхожия ямы стали появляться лишь очень недавно.

Однооконных домов в 1880 г. 259.270, двухоконных—1.857.685, трехоконных—1.621.436.

Департаменты, где более всего таких тесных домов: Морбиган 75.000, Авейрон 45.000, Креза 44.000, Корреза 33.000.

Французы, вообще, наиболее домоседы из всех народов и не любят эмиграции. Хотя они легче других умеют приспособляться к чужим нравам, и даже, как это доказывают канадские «охотники», весело переносят все невзгоды дикой жизни, тем не менее, люди, удаляющиеся из отечества из любви к приключениям или из желания улучшить свою судьбу, не составляют даже тысячной части населения, хотя точных статистических сведений по этой части нет. В Соединенных Штатах, стране, по преимуществу, космополитской, французы плотными группами встречаются только в Нью-Йорке, Луизиане, Калифорнии, и общее число их очень незначительно в сравнении с числом ирландцев, англичан, немцев, и даже почти вдвое ниже, чем скандинавов. В испанской Америке, в Мексике, Перу, Чили и Ла-Плате они составляют относительно более крупные колонии, между тем как в Австралии разбросаны весьма редко между населением английского происхождения. В Алжире, стране, которая, так близка к Марселю и представляет столько средств для разумных колонистов, французы в незначительной мере превосходят переселенцев из других наций, да и то благодаря евреям, натурализованным иностранцам и их детям, принявшим французское подданство. В 1880 году французов, поселившихся в Соединенных Штатах, было 106.970; шведов и норвежцев 376.070; китайцев 104.540 ч. В Алжире в 1881 году французов было 233.940 чел.; иностранцев 189.950; евреев 35.665 человек. Но если они редко выселяются за моря и даже редко остаются на житье в соседних странах, то наоборот Франция принимает ежегодно значительное число иностранцев, привлекаемых промышленностью, торговлею и удовольствиями жизни. Главную часть пришлого населения составляют бельгийцы, итальянцы, немцы и швейцарцы, не причисляя сюда временных колоний, английской, русской, американской, которые основываются в Париже и других городах.

Число иностранцев, поселившихся во Франции, было: в 1851 году 379.300 человек, что составляло 1,06 на100; в 1861—499.100, на 100—1,33; в 1866 г. 635.560, на 100—1,67; в 1876 г. 801.750 или 2,17 на 100; в 1881 г. 1.001.090 или 2,68 на 100.

Иностранцы очень быстро ассимилируются: при каждом призыве более половины сыновей иностранцев при выборе места отбывания воинской повинности предпочитают отбывать ее во Франции. Таким образом число сыновей иностранцев вступивших в армию по призывным спискам, в 1882 г. было 2.895 и добровольно поступивших в армию 1.464.

Новые обстоятельства вызвали новые отношения; когда эмигрантов было немного и они не составляли нормального элемента французского населения, государство ревниво следило за этими новыми пришельцами; но продолжительный опыт показал, что эти иностранцы очень легко нравственно акклиматизируются во Франции, вследствие чего совершенно излишне стеснять их бесполезными и дорого стоющими формальностями, когда у них является желание принять национальность своего нового отечества. Правительству, конечно, нельзя пренебрегать такою значительною силою, как этот миллион эмигрантов, которые пришли работать во Францию и способствовать её благосостоянию. Эмигранты составляют около ¹/₅₀ всего французского населения и гораздо более значительную долю здорового населения, так как большая часть приносят во Францию полный рассвет сил, ума и инициативы.

Главные колонии иностранцев во Франции в 1881 г.: бельгийцев 432.265, итальянцев 240.730, германцев 81.990, испанцев 73.780, швейцарцев 66.280, англичан 37.000.

Во Франции, как и в других промышленных странах, население не перестает перемещаться из деревень в города, и это движение внутренней эмиграции сделалось нормальным явлением: провинции центра, всегда менее населенные, еще более обезлюживаются в пользу равнин окружности, где расположены большие города. Около 1830 г. французы, жившие в мелких общинах, заключавших до 2.000 человек, составляли три четверти нации; теперь же их нет даже и двух третей. В некоторых частях Франции деревни и мелкие города в течение одного поколения потеряли пятую и даже четвертую часть своих жителей, между тем как большие промышленные города прибыли, а большие торговые порты и Париж постоянно увеличиваются новыми кварталами, которые становятся слишком тесны для принятия в них новых пришельцев. Тогда как с 1876 года по 1882 в 34 департаментах население уменьшилось, в департаменте Сены оно возрасло на 40.000 человек, а между тем, собственно парижских уроженцев не более третьей части. В 1881 году парижан было 720.625 человек или 322 на тысячу; родившихся в Сенском департаменте 86.225 человек или 38 на тысячу; провинциалов 1.292.000 ч. или 565 на тысячу; иностранцев 170.175 чел. или 75 на тысячу: всего 2.269.025 ч. Сельского населения в 1831 г. было 23.725.800 ч., в 1881 г. 24.575.500 ч.; городское население составляло в 1831 году 8.835.125, а в 1881 г. 13.096.540 чел.

Таким образом обезлюдение деревень в пользу больших городов, или, другими словами, уменьшение людей, обрабатывающих землю, и соответственное приращение ремесленников, рабочих, торговцев, вскоре совершенно изменит распределение жителей; уже в семи департаментах число горожан превышает число поселян. Нет никакого сомнения, что во Франции, как и в Англии, в близком будущем, большинство граждан будет сосредоточиваться в городах.