IV

Юра, которая дала возможность изучить многия, чрезвычайно любопытные явления геологии и гидрологии, замечательна, вместе с тем, как область, где было найдено самое решительное доказательство обширного распространения ледников в предшедствующую геологическую эпоху. Совершая экскурсии по этим горам, ученые, так сказать, получили первое предчувствие о тех веках, когда большая часть Европы была покрыта движущимися льдами. С вершин Юры тоже спускались глетчеры, содержавшие камни и целые каменные глыбы; но, кроме этих обломков, по восточному скату Юрского хребта рассеяны другие камни, не имеющие ничего общего с пластами, на которых они лежат. «Откуда взялись эти странные обломки?» спрашивали себя прежние геологи, не будучи в состоянии разрешить проблему. «Принадлежали ли они к исчезнувшим горам? Занесены ли они сюда с Альп, гребень которых, однако, отстоит от Юры, по меньшей мере, километров на двести?» Теперь мы знаем, что истина была на стороне этой последней гипотезы. Эти громадные эрратические валуны действительно спустились с Альп, и для многих из них даже можно с точностью указать горы, от которых они оторвались. Например, вот эта гранитная масса некогда составляла часть Монте-Розы, а вон та глыба слюдяного сланца упала с Сен-Готарда: нам хорошо известны и её происхождение, и путь, по которому она следовала в своем движении. В отдаленную эпоху весь северный склон Альп был окаймлен исполинским ледяным поясом, образовавшимся из слияния пяти громадных глетчеров, наполнявших долины, где ныне текут реки Рона, Аар, Рейс, Линта и Рейн. Камни, падавшие с гор на фирновые поля, мало-по-малу спускались вместе с движущеюся ледяною рекою; но вместо того, чтобы остановиться у подножия верхних долин, они продолжали свой путь через низменные равнины и глубокия впадины, которые теперь наполнены озерами; они, без со мнения, продолжали бы свое поступательное движение и за пределами Швейцарии, если бы Юра не преградила им дороги. Встретив этот барьер, они должны были остановиться и остались на тех местах, где мы находим их и теперь, после сотен, может быть, даже тысячи веков. Некоторые из этих глыб, лежавшие на леднике Роны, были занесены до высоты 1.400 метр., на бока горы Шассерон. Между этими громадами встречаются такия, которые могут быть разрабатываемы, как каменоломни, и объем которых не менее 3.000 и даже 5.000 куб. метр.; замечено, что наибольшая высота, на которой остановились эрратические валуны на склонах Юры, лежит как-раз против долины Роны, между Мартиньи и Вильнёвом. Это объясняется тем, что здесь именно, на отвесах горы Шассерон, ударялся о каменную преграду главный центральный поток ледяной реки; по обе стороны этого места, к северу и к югу, странствующие камни останавливались на скатах Юры, на менее значительных высотах, и при том тем ниже, чем далее от сейчас указанного нами центрального пункта.

Подобные эрратические камни находят не только на горах, о которые ударялись глетчеры при своем движении, но также и на склонах альпийских долин, где были движущиеся льды; так, например, огромные каменные глыбы встречаются в долине Лиммата, в долине Рейсы, на берегах Аара. Недалеко от Интерлакена лежит эрратический камень Люгибоден, громадная гранитная скала, объем которой и теперь еще исчисляют в 13.000 куб. метр., хотя она уже разрабывалалась как каменоломня, и порядочный осколок от неё был послан в Америку для памятника Вашингтону. На холме Монте (Montet), близ Бекса, под равниною, засыпанную наносами Роны, возвышается чудовищный камень—«bloc monstre», как его прозвали местные жители,—объем которого не менее 15.000 куб. метров. По берегам Женевского озера тоже встречается множество больших валунов глетчерного происхождения; даже в Женевской гавани есть огромная каменная глыба, известная под названием «Нептунова камня» (Pierre-a-Niton), и которая, вероятно, была посвящена римлянами Нептуну; в настоящее время им пользуются для обозначения изменений уровня озера и для триангуляции всей Швейцарии. Но что значат эти большие камни в сравнении с громадными массами гальки, песку и грязи, унесенными древними ледяными потоками, и с грудами обломков, которые были увлекаемы водами во время таяния снегов и льдов? Исполинский куб, представляемый пустотами котловин, оврагов и долин, находится теперь большею частью в слоях обломков, покрывающих нижние равнины. Во многих местах лед таял так быстро, что размытая и разжиженная им земля текла целыми потоками грязи, в роде тех, какие изливаются из некоторых Андских вулканов, когда внутренния озера прорвут сдерживающие их плотины; иногда, вместе с грязью, разливом вод уносились осколки льда, и пустоты, находимые ныне в отвердевшем конгломерате, указывают место, которое занимали некогда эти льдины. О громадности размеров этих рек грязи можно судить по тому факту, что местами они заполнили до краев глубокия долины. Выше Санбраншена, в долине Дрансы, древний резервуар грязи, следы которого остались на склонах, имел не менее 430 метров толщины. Давление такой огромной массы разломало естественную плотину из скал, соединявшую великолепную пирамиду Катонь с горой Ванс; обломки от нее разсеяны далеко по долине.

Морены, оставшиеся в долинах от древних ледников, хотя в действительности далеко не имеют такого важного значения, как глетчерные формации, расположенные горизонтальными слоями, но на первый взгляд они являются самыми поразительными свидетелями так называемого ледяного периода, по причине их гористого вида и разнообразия, вводимого ими в пейзаж. Долина р. Лиммат заключает в себе шесть больших зазубренных валов, из которых один был оставлен среди озера передним концом ледника: это Раппершвильский перешеек, которым уже в средние века воспользовались для постройки моста длиною в 1.600 метров. Город Цюрих стоит на древней морене. Многие другие города, лежащие у нижней оконечности озер, и некоторые из городов, находящихся на собственно так называемой Швейцарской плоской возвышенности, построены на грудах камня, нанесенного глетчерами; даже Берн, столица Швейцарии, частью стоит на таком грунте. К северо-западу от Люцерна, в области, где находятся озера Земпах, Бальдег, Гальвиль и болота, пересекаемые р. Рейсою, и которая, в случае большого наводнения, превратилась бы в ряд параллельных островов, до сих пор сохранились следы огромных наносов глетчерной грязи. Значительная часть волнистой равнины, отделяющей Альпы от Юры, тоже обязана моренам своим рельефом и видом своих ландшафтов. Правда, ни одна из этих груд камня теперь уже не имеет того хаотического вида, какой они представляли в первое время их появления. С течением времени они покрылись слоем растительной земли и теперь почти все заросли лесом, составляя приятный контраст с разделяющими их озерами, с речками и ручьями, которые извиваются у подножия их откосов, и с зеленеющими нивами окрестных деревень. Прелестнейшие пейзажи при выходе озер Тунского, Цюрихского и Биенского, обязаны своим происхождением именно этому разнообразию повышений и углублений почвы, произведенному прохождением через эти места древних ледников.

Флора местностей, где встречаются морены, доказывает, что в эпоху вторжений ледяных масс произошла резкая перемена в климатических условиях страны. Большая равнина, отделяющая Альпы от Юры, была еще в миоценовом периоде покрыта водами океана; образовавшиеся в то время осадочные пласты, состоящие из песчаника и слепленного мелкого камня (конгломерата), очень богаты ископаемыми животными и растениями, виды которых свидетельствуют о существовании в ту эпоху средней температуры не менее 18° или 20° сто-градусного термометра, т.е. такой температуры, какая ныне свойственна Луизиане и Флориде. Но за этим теплым климатом следовал климат Гренландии. Альпийские растения, те же самые, какие характеризуют лапландскую флору, спустились с вершин в долины, а из долин перешли на равнину; теперь мы встречаем их во всех тех частях Швейцарии, где рассеяны эрратические валуны; границы наносов камней везде совпадают с существованием растительности полярного характера. Мартен, специально изучивший как северную флору, так и флору высоких Альпийских гор, говорит, что долина де-Пон, в Нефшательской Юре, лежащая на высоте 1.000 метр. над уровнем моря, своею растительностью совершенно напоминает лапландские пейзажи. Но альпийские растения в долине де-Пон растут на почве, совершенно покрытой глетчерною грязью, перенесенною туда с Альп.

Благодаря всем этим остаткам прошлаго—эрратическим валунам, глетчерной грязи, альпийским растениям,—геологи получили возможность составить карту древних ледников. Самый колоссальный из них был ледник Роны. Занимая весь обширный бассейн Женевского озера и покрывая Швейцарскую равнину слоем льда, толщиною более 1.000 метр., этот исполинский ледник тянулся на север до нынешнего кантона Ааргау и принимал в себя глетчер р. Аар, как простой приток; но он не проникал в Фрейбургские Альпы, которые оставались изолированными, как большой остров, имеющий собственную систему ледников. На этом громадном пространстве рассеяны эрратические материалы, происходящие большею частью с гребня Альп, заключающегося между Сен-Бернардом и Симплоном. Ледники Рейсы и Линты тоже ударялись о стены Юрского хребта, но только на восточной его оконечности, тогда как льды, выходившие из долины Рейна, среди которых группа Сентиса составляла отдельный остров, подобный группе Фрейбургских Альп, расстилались широкой скатертью по Южной Германии. Точно также и на итальянском склоне существовали великолепные ледники, проходившие над озерами, или, по крайней мере, наполнявшие их частью. Озеро Лугано представляет, подобно Цюрихскому, любопытное зрелище озерного бассейна, разделенного на две части естественною плотиною из валунов, которая была оставлена отступившими в горы ледяными массами, и которою теперь воспользовались для проведения шоссейной и железной дорог.