V.

Слои морских наносов, залегающих на землях, ныне выступающих из-под воды, свидетельствуют о движениях, которые колебали почву Скандинавского полуострова со времен ледяного периода. Сначала материк опустился или осел, и уровень моря повысился, относительно берегов, на 150 и на 200 метров, а в некоторых местах даже на 300 слишком метров, как это доказывают отложения морского происхождения, с остатками арктических животных, лежащие на горных породах, изборожденных проходившими льдами. Затем последовало движение в обратном направлении снизу вверх, и почва поднялась, выдвинув на поверхность земли формации, отложенные в предшествовавшую эпоху на дне моря. Во время этих колебаний уровня почвы, рельеф Скандинавии должен был измениться, доказательством чего служит, между прочим, тот факт, что очертания выступивших из-под воды островов и полуостровов не везде походят на контуры земель, которые были поглощены морем. Так, например, обширная силурийская область, которая простиралась, в первые времена ледяного периода, вдоль шведского берега, непосредственно на север и северо-запад от Аландских островов, не выступила из-под воды при вторичном появлении прибрежных равнин Балтики. О древнем существовании этой силурийской территории напоминают многочисленные глыбы известняка и песчаника, перенесенные ледниками или пловучими льдами далеко на юг, даже до ближайших окрестностей Стокгольма; но всего более напоминает об ней очень плодородная почва известкового происхождения, покрывающая всю часть морского прибрежья, заключающуюся между Гефле, Вестерасом и Стокгольмом. Эта плодоносная земля образовалась вследствие постоянного разрушения пловучими льдами слоев известняка, глины и сланцев, которые некогда занимали нынешнюю морскую область, простирающуюся на восток от Гефле.

Понижения и повышения почвы представляются во многих местах фактами до того очевидными, что ни один геолог не мог отрицать древнего поднятия скандинавских равнин; но вера в быстрые, внезапные перевороты на земной поверхности, в геологические катаклизмы, была прежде всеобщая, и все думали, что изменения уровня между твердой землей и морями были делом одного дня и совпадали с преобразованием всей экономии нашей планеты. Велико было удивление, когда первые наблюдатели заговорили о непрерывном перемещении берегов, совершающемся чрезвычайно медленно, и знаменитейшие ученые, слепо привязанные к идеям, которые они проповедывали и которые доставили им громкую известность, долго отвергали, как ересь, новую гипотезу, представленную на их воззрение. Однако уже с незапамятных времен крестьяне и рыбаки, жители берегов Ботнического залива, знали, по собственному наблюдению, о постепенном приращении их берегов и уменьшении соседних морских вод; старики показывали разные пункты прибрежья, до которых во времена их детства доходило море, а внутри материка—плоские берега, некогда начертанные волнами. Кроме того, названия местностей, более или менее континентальное положение прежних, ныне покинутых портов, здания, построенные когда-то на берегу и очутившиеся внутри материка, обломки судов, найденные вдали от моря, наконец, письменные памятники и некоторые места в народных песнях—все это не оставляло ни малейшего сомнения насчет постепенного отступления морских вод. Первоначальный город Лулеа, основанный королем Густавом Адольфом, как будто отодвинулся на несколько километров к западу в период времени, обнимающий полтора столетия: из прежнего приморского порта он превратился в сельское местечко, удаленное от моря, так что пришлось выстроить на востоке от него новый город. В 1730 году, Цельзий первый счел себя в праве, основываясь на сравнении всех собранных свидетельств и замеченных признаков, высказать гипотезу не поднятия почвы Скандинавского полуострова, но постепенного понижения уровня Балтийского моря, средним числом, на величину немного большую одного сантиметра в год. Стокгольмские теологи обвинили его в нечестии, и даже в парламенте представители двух сословий, духовенства и горожан, осудили его «гнусное» предположение. Однако, заметка, высеченная на камне в 1731 году Цельзием и Линнеем у основания одного утеса на острове Лефгрунд, недалеко от Гафле, обнаружила, тринадцать лет спустя, разность уровня, исчисленную в 18 сантиметров. В 1749 году один путешественник, теперь забытый, австриец Гелль, также утверждал, что поверхность северного Атлантического океана понижается близ мыса Норд-Кап, вокруг острова Маазе.

При настоящем состоянии наших знаний, невозможно бы было отвергать во всем её объеме гипотезу Цельзия, по которой повышение берегов северной Скандинавии приписывается понижению уровня Балтийского моря. Теперь известно, что поверхность моря не отличается совершенной, геометрической правильностью, и что воды имеют большую или меньшую высоту в некоторых областях моря, причину чего нужно искать в местных притяжениях соседних гор или глубоких слоев: так, в самой Балтике, точные тригонометрические измерения показали, что поверхность этого внутреннего моря почти на полметра выше у берегов Мемеля, чем у берегов Киля и Эккернферде. Однако, как это утверждал уже Лаццаро Моро, слишком сто лет тому назад, не море, а земля является стихией по преимуществу подвижной и изменчивой: это земля поднимается и понижается относительно малоподвижного уровня океана. В 1807 году Леопольд фон-Бух первый ниспроверг гипотезу Цельзия и провозгласил, что вся масса Скандинавского полуострова поднимается вековым движением над поверхностью окружающих морей. С того времени геологи открыли и исследовали явления поднятия на многих других морских берегах, в Старом и Новом Свете, и даже на островах Океании; но из всех стран земного шара Скандинавия все-таки имеет по этому вопросу первенствующее значение, так как в ней сделано было сравнительно наибольшее число наблюдений над движениями почвы: она есть, так сказать, тип, с которым сравниваются все другие земли, медленно поднимающиеся над уровнем моря.

Морские остатки, свидетельствующие о недавнем появлении скандинавских земель, встречаются в очень многих местах полуострова. Так, в некоторых пунктах внутри страны были открыты кости китообразных животных. Например, в 1860 году нашли на северо-востоке от города Варберг, близ озера Везеланген, на высоте около 20 метров, остатки, которые были признаны Лильеборгом принадлежавшими одному виду кита (Balaena mysticetus). Слои современных раковин идут уступами по бокам холмов или гор на различных высотах, даже до высоты 178 метров, недалеко от Трондгьема; впрочем, нужно заметить, что морские раковины, находимые на этих террасах, в разных ярусах, не все принадлежат в точном смысле к одной и той же фауне. Самые верхние слои состоят из видов арктического пояса, родичи которых живут еще на берегах Шпицбергена; ниже слои этого рода составлены из видов фауны менее холодного климата, и наконец, вблизи берегов раковины совершенно такия же, какие и ныне водятся в соседних морях. Этими последовательными ярусами раковин можно измерять постепенное улучшение климата страны, в течение всего периода повышения почвы, который и теперь еще продолжается для Скандинавии.

Следы недавнего поднятия берегов во многих местах очень хорошо видны с моря: острова, мысы носят еще на различных высотах выступившие из-под воды поясы древних берегов. Около Трондгьема прежний высокий берег так ясно обозначен, что из города его далеко можно проследить взором по скату горы. Но особенно на прибрежье Финмаркена можно без труда различить высокие берега, покинутые морем, так как там вид не загорожен деревьями и кустарником. Над Вадсе, прибрежным городком Варангер-фьорда, виден на боках соседнего плато ряд следующих один за другим огромных уступов, подобных ступеням лестницы: это—прежние, оставленные водами берега, из которых один имеет не менее 743 метров в ширину и которые покрыты мелкими камнями, совершенно похожими на голыши, устилающие нынешний берег, хотя эти камни одеты мхом и слегка изгрызены разрушительным действием стихий. Тромсе, главный город северной провинции, весь построен на поднявшемся пляже, где находятся целые залежи раковин тех же видов, которые живут ныне в соседнем море. Над этим поднятым берегом, который тянется белой полосой по всей окружности островов и твердой земли, взор ясно различает другую террасу, высота которой, относительно первой, изменяется от 4 до 6 метров, и где расположена большая часть рыбачьих домиков; на этом древнем берегу морские раковины также встречаются в большом количестве. Наконец, еще выше метров на 12, виден третий пляж, который, впрочем, частию покрыт грудами обломков, осыпавшихся с верхних скал.

На шведских берегах Балтики восходящее движение материка совершается быстрее с северной стороны. Между тем как на северной оконечности Ботнического залива постепенное поднятие почвы исчисляется равным 1 метру 60 сантиметрам во сто лет, оно не превышает, напротив Аландских остров, одного метра, а около города Кальмара, как полагают, относительный уровень земли и моря не изменяется. Крайняя южная оконечность Скании, которая теперь, быть может, опять поднимается, прежде, повидимому, постепенно погружалась в волны Балтийского моря. Многие улицы городов Треллеборга, Истада, Мальме уже исчезли под водой; последний из этих городов со времени наблюдений, произведенных Линнеем, понизился на полтора метра, и морской берег потерял, средним числом, пояс земли шириною в 30 метров. Потонувшие леса и слои торфа, находимые в некотором расстоянии от нынешних берегов, и в которых попадаются разные металлические вещи, привели геологов к заключению, что общее понижение почвы, начиная с девятого столетия, составляло от 4 до 5 метров. Основываясь на этих явлениях, ученые сравнивают Скандинавский полуостров, по крайней мере, во всей его восточной части, с твердою плоскостью, поворачивающеюся как-бы на шарнире, который лежит в соседстве города Кальмара. Благодаря этому качательному движению, Ботнический залив, по мнению геологов, медленно переливается в южный бассейн Балтийского моря, и если постепенное поднятие морского дна будет продолжаться с такой же правильностью, как с половины прошлого столетия, то трех или четырех тысяч лет достаточно будет, чтобы превратить в перешеек архипелаг Кваркенских островов, лежащий в соседстве с устьем реки Умеа, и чтобы сделать пресноводное озеро из всей северной части этого залива.

Но на берегах Норвегии восходящее движение твердой земли далеко не представляет такой же правильности, и нигде оно, повидимому, не совершается так быстро, как в шведском Норрланде; кажется даже, что явление поднятия почвы вовсе не имело места во многих пунктах норвежского прибрежья, даже на севере. Так, например, остров Тиэтэ, упоминаемый в скандинавских сагах, является и в наши дни большим низменным островом, каким он был в первые времена истории Норвегии; но мнению Кейльгау, поднятие острова Мункгольмен, близ города Трондгьем, не могло превышать 6 метров в течение десяти последних столетий, ибо сохранившиеся на этом острове старинные постройки были, без сомнения, воздвигнуты выше уровня моря; наконец, один подводный камень в Трондгьемской бухте, на который пловец мог становиться во время первых викингов, находится все-еще на той же глубине под водой. В Христиании, по заключению Э. Роберта, не произошло ни малейшего повышения уровня почвы в последние триста лет; но другие наблюдатели, напротив, нашли подъем, равный 31 сантиметру в столетие для Мосса и берегов Кристианиа-фьорда. Впрочем, древние морские берега, которые тянутся уступами по бокам гор норвежского прибрежья, как кажется, не везде держатся на одной и той же высоте. Древний берег около г. Трондгьема, по словам Кьерульфа, совершенно горизонтален: но измерения, произведенные французским исследователем Браве, показали, что линии размыва в Альтен-фьорде, близ Боссекопа, не параллельны между собою, и что скалистые массы, лежащие около дна заливов, были поднимаемы с наибольшей энергией. На восточной оконечности фьорда, две лежащие одна над другой террасы находятся, соответственно, на высотах 67,4 и 27,7 метров над уровнем моря; по по направлению к выходу из фьорда эти плоские берега постепенно понижаются и при устье лежат уже только на высотах 28,6 и 14,1 метров. Так же, как и в настоящем периоде, колебания, происходившие в массе Скандинавского полуострова в течение ледяного периода, были очень неравномерны. Тогда как на северном скате плоской возвышенности Смаланд и Вестроготии глины подводного образования, выступившие в виде берегов, находятся на высоте 200 и даже 230 метров над уровнем нынешнего моря, в южном Голланде и на южных границах плоскогорья Смаланд они лежат гораздо ниже, на высоте около 58 метров; наконец, в Скании мы находим их на высотах от 15 до 30 метров.

Периоды поднятия почвы, по всей вероятности, нередко сменялись более или менее продолжительными эпохами покоя, ибо если большая часть террас суть ледниковые морены, выровненные волнами, и древние дельты, образовавшиеся из аллювия, нанесенного реками из внутренней части страны, то есть между ними и такия, которые были вырыты водами в толще скалы. Но подобные выемки, очевидно, могли быть высечены в твердом камне только продолжительною работой вод в течение значительного числа столетий: каменные пласты, медленно выступающие из-под воды, могли бы быть только слегка, в слабой степени повреждены или размыты волнами на поверхности. Далее, как иначе объяснить, если не продолжительной приостановкой в восходящем движении морского прибрежья, происхождение так называемых «котлов великанов», или jattegryter, которые высверлены камнями, кружившимися от действия морской волны, до весьма значительной глубины в некоторых пластах гранита или сланца? На западе от мыса Линдеснес, недалеко от устья реки Сире-эльв, одна из береговых террас, выровненная беспрестанными ударами волн, продолжается внутри плотной скалы целым рядом овальных ям, или «котлов», совершенно правильной формы, просверленных горизонтально в стене, и один из этих котлов имеет 8 метров глубины. Очевидно, скала должна была долго оставаться на одном и том же уровне для того, чтобы воды могли окончить эту геологическую работу. Однако, нужно знать, не представляет-ли она в этом месте слабых точек, где морская волна могла легко проникать и производить свое разрушительное действие? По мнению Ляйфля, поднятие норвежского берега обнимает период времени по меньшей мере в 24.000 лет. Кьерульф, напротив, полагает, что восходящее движение этого берега совершалось гораздо быстрее, в доказательство чего ссылается на многочисленные водопады морского прибрежья и большую глубину фьордов. С конца ледяного периода ручьи еще не успели выровнять своего ложа и заполнить своими наносами глубокия пропасти заливов, в которые они низвергаются в виде водопадов, но сколько веков нужно, чтобы выровнять русло большой реки!

В настоящее время между скандинавскими геологами наиболее распространенное мнение то, что давление внутренних сил действует не равномерно на всем протяжении полуострова от севера к югу, но что оно проявляется, так сказать, волнообразно, оставляя между различными областями повышения промежуточные пространства неподвижные или по крайней мере поднимающиеся очень медленно. Но эта теория может быть окончательно поставлена вне всяких сомнений только посредством точного наблюдения и сравнения заметок, вырезанных на камне в разных частях морского прибрежья и на берегу внутренних озер. С 1852 года наблюдают изо дня в день средний уровень моря и скандинавской равнины на тринадцати пунктах морского берега и на берегах озер Мелар, Гьельмарен, Веттерн и Венерн. Благодаря этим точным измерениям, которые до сих пор, повидимому, констатировали неравномерность действия подъемляющей силы, можно будет рано или поздно отдать себе отчет в колебаниях почвы и уяснить, в какой мере горы Скандинавии участвуют в движениях морского цоколя, на котором покоится их масса.

Где искать причину повышений уровня почвы, впервые замеченных в Скандинавии? Должны ли мы смотреть на эти поднятия как на местное явление, не имеющее непосредственной связи с другими колебаниями европейского континента, или как на факт, зависящий от общей, планетной жизни земного шара? Действуют ли в этом случае одновременно многие причины, то нейтрализируясь взаимно, то соединяясь одна с другой? При настоящем состоянии наших знаний еще невозможно отвечать на эти вопросы с полною уверенностью. Оскар Пешель ставил вопрос, не происходят ли колебания почвы Скандинавского полуострова от изменений в объеме, которым беспрестанно подвергаются кремнекислые соединения, входящие в состав горных пород. Кристаллизуясь, силикаты занимают меньшее против прежнего пространство; они сжимаются, и, вследствие того, вся налегающая на них масса опускается; но под влиянием угольной кислоты, выделяемой бесчисленными организмами, живущими в море, скалы снова расширяются, и материк поднимается. Таким образом, благодаря бесконечно малым существам, населяющим океан, земли постепенно выступают из-под воды.