Глава II Европа

I. Границы

Уже со времени первых военных и торговых экспедиций жители восточных берегов Средиземного моря должны были научиться отличать три встречающиеся здесь друг с другом материка. В этом центре древнего мира Африка едва соединяется с Азиею узкою полосою бесплодных песков, а Европа отделяется от Малой Азии непрерывным рядом морей и проливов с опасными течениями. Деление известной земли на три отдельные части света зародилось в уме еще юных народов, и когда мифы и устные предания, с возмужалостью эллинского племени, заменились писаной историей,—имя Европы являлось уже пережившим, вероятно, длинный ряд поколений. Геродот наивно утверждает, что ни одному смертному не суждено узнать когда-либо истинное значение этого слова. Новейшие ученые, однако же, пытались истолковать это завещанное праотцами наименование, и одни видят в нем древнее название, применявшееся первоначально к «широко-равнинной» Фракии, которое распространилось впоследствии на всю Европу; другие же производят его от прозвища «широкоглазый»,—присвоенного Зевсу, древнему богу солнца, покровителю материка. Некоторые этимологи думают, что Европа была названа так финикиянами, обозначавшими этим названием страну «Белых людей». Но во всяком случае вероятнее, что слово Европа имело первоначально, как греческое слово Эребос, смысл «запада», в противоположность Азии, стране солнечного восхода. Точно таким же образом Италия, а потом Испания, назывались Гесперией, Западная Африка названа мусульманами Магреб, а долины за рекою Миссисипи уже в наше время стали называться «Far West» т.е. Дальний Запад.

Но каково бы ни было первоначальное значение этого слова, Европа, по всем древним мифам,—дочь Азии. Финикийские мореплаватели первые исследовали европейские берега и при помощи меновой торговли ввели их населения в сношения с народами восточного мира. Когда же дочь превзошла в цивилизации свою мать, и когда эллинские путешественники продолжали открытия, начатые тирскими моряками, то все земли к северу от Средиземного моря стати уже считаться принадлежностью Европы. Эта часть света, заключавшая в себе первоначально, может быть, только большой Фракийско-Эллинский полуостров, увеличиваясь постепенно, стала обнимать Италию, Испанию, Галлию и все северные страны, лежащие по ту сторону Альп и Дуная. По Страбону, Европа, уже известная в своей наиболее неровной и «оживленной» части, ограничивалась на востоке Меотийскими болотами и рекою Танаисом.

Новейшие географы отодвинули границу между Европою и Азиею дальше к востоку, но, конечно, и это деление весьма условно, ибо Европа, ограниченная со всех других сторон морями, на востоке сливается с территориею Азии так, что, начиная от границ Сибири и Кавказа, она на самом деле есть не что иное, как просто полуостров Азиатского материка. Однако же различие между этими двумя частями света слишком значительно, чтобы наука могла устранить разделение Европы и Азии, как двух особых континентальных масс. Но где же истинная линия раздела? Картографы придерживаются обыкновенно административных границ, которые русское правительство провело между своими громадными европейскими и азиатскими владениями, то-есть руководствуются произвольным разграничением. Другие же принимают границею двух материков Кавказский хребет и Уральские горы; это деление кажется на первый взгляд разумнее, но и оно в сущности не верно. Склоны одной и той же горной цепи не могут быть рассматриваемы как принадлежащие к различным формациям, и всего чаще они бывают населены народами одного происхождения. Истинный пояс раздела между Европою и Азиею определяется вовсе не горными системами, а, напротив, рядом низменностей, которые занимал некогда морской рукав, соединявший Средиземное море с Ледовитым океаном. Степи Маныча, к северу от Кавказа, отделяющие Черное море от Каспийского и теперь еще частию покрытые солеными озерами, само Каспийское море, а также Аральское и другие озера, раскинутые по направлению к Обской губе, представляют собою остатки древнего моря, и промежуточные между этими бассейнами пространства суши сохраняют еще следы наполнявших их некогда вод.

Не говоря уже о переменах, которые должны были совершиться во внешнем виде Европы в предшествовавшие геологические периоды, можно сказать положительно, что форма материка значительно изменилась и в новейшую эпоху. Если Европа была отделена прежде от Западной Азии морским рукавом, то, с другой стороны, было время, когда она соединялась с Анатолиею посредством перешейка, в котором открылся впоследствии Константинопольский пролив. Даже Испания соединялась с Африкою, пока воды океана не ворвались в Средиземное море; а Сицилия, вероятно, соединялась с Мавританиею. Наконец, Британские острова составляли часть материка. Размывание земли морем, равно как поднятие и понижение земель не переставали и не перестают еще изменять очертания морских берегов. Многочисленные измерения, произведенные в морях, омывающих Западную Европу, открыли существование подводного плато, которое с геологической точки зрения должно быть рассматриваемо как составная часть материка. Окруженный безднами в несколько тысяч метров глубины и покрытый водою в высоту от 50 до 200 метров, этот пьедестал Франции и Британских островов есть не что иное, как основание древних земель, смытых постепенною работою волн, разрушенный фундамент исчезнувшего континентального здания. Если бы присоединить к Европе все подводные отлогости берега океана, то они увеличили бы материк приблизительно на четверть его поверхности, но в то же самое время они отняли бы у Европы то богатство полуостровов, которое доставило ей историческое превосходство над другими частями света.

Если бы мы вообразили себе, что материк, вместо поднятия на 200 метров, опустился бы на столько же, то Европа, средняя высота которой, по Лейпольдту, 297 метр., занимала бы только половину своего теперешнего протяжения: все низменные равнины, большая часть которых составляли некогда морское дно, вновь погрузились бы в океан, так что над водою остался бы только остов от возвышенностей и гор, гораздо более изрезанный заливами и окаймленный полуостровами, чем ныне существующий берег. Вся западная и средиземная Европа составила бы огромный остров, окруженный на половину затопленными землями, как напр. Сицилия и Великобритания, и отделяемый широким проливом от слегка выпуклых равнин внутренней Россия. Эта-то масса как для истории, так и для геологии, и есть истинная Европа. Россия, на половину азиатская, уже по своему исключительному климату, по виду своих однообразных равнин и бесконечных степей, соединена весьма тесно с Азиею как своими племенами, так и историческим развитием; можно даже сказать, что она стала частью Европы только немного более века тому назад. Итак, новейшая цивилизация, результат бесчисленных цивилизаций, счастливо соединившихся в один общий поток, родилась среди островов, полуостровов, долин, небольших бассейнов, среди различных уровней морской и гористой Европы, среди её живой и исполненной неожиданных контрастов природы. Подобно тому, как воды, стекая с гор, удобряют окружающие равнины плодоносным илом,—прогресс во всех его видах распространялся из этого центра мало-по-малу по материкам до крайних пределов земли.