Глава XI Корсика.

Кирнос древних греков, или Корсика латинян, древних туземцев и итальянцев, вместе с более значительною землею Сардиниею, составляет совершенно отдельную группу, как бы отдельный мир. Некогда, как мы знаем, она соединялась с соседним островом непрерывным горным хребтом, но из двух близнецов французская ныне Корсика является наиболее итальянскою, как по своему географическому положению, так и по историческим своим преданиям. При одном взгляде на карту уже очевидно, что Корсика составляет естественную принадлежность Итальянского полуострова. Отделяясь от берегов Прованса морскими безднами более 1.000 метров глубины, она соединяется с более близкими берегами Тосканы посредством подводного плато и мелкого, усеянного островами, порога. Её климат и естественные произведения—итальянские: по её древним летописям и по языку жителей она принадлежит также к Италии. А потому этот остров Тирренского моря следует описать непосредственно после омываемого теми же водами полуострова. Купленная у генуэзцев, а потом завоеванная у туземцев, лет более ста тому назад, обыкновенными насильственными средствами, Корсика отдалась впоследствии добровольно Франции, и храбрейший защитник независимости острова, Паскаль Паоли, явился при рукоплесканиях перед Национальным Собранием. Отечество было делом свободного выбора, и корсиканцы, хотя итальянского племени, но связанные с французами общею судьбою уже в течение четырех поколений, считают себя членами той же нации, как и их сограждане на материке.

Имея вдвое меньшее пространство, чем Сардиния, Корсика является все-таки довольно значительною землею, так как она гораздо больше средней величины французского департамента; она занимает четвертое место между островами Средиземного моря.

Поверхность Корсики 8.748кв. километров. Длина с севера на юг 853 кил. Средняя ширина 48 кил. Наибольшая ширина с запада на восток 84 кил. Длина берега 485 кил.

Почти равняясь по пространству Кипру, но значительно превосходя его по своему нынешнему значению, Корсика уступает по населению и богатству только Сицилии и Сардинии. Это прекрасная страна. Её горы, имеющие более 2.500 метров высоты, бывают в течение полугода покрыты снегом; их круто спускающиеся к морю склоны дают возможность обнимать одним взглядом и скалы, и пастбища, и леса, и нивы. Долины большею частию весьма обильны водою, и со всех сторон сверкают водопады. Старинные, построенные на мысах, генуэзские башни защищали некогда от сарацин вход каждой бухты; теперь же большая часть их служит только для украшения пейзажа.

Главная горная группа, Ниоло, возвышается на северо-западе острова, почти доходит до идеальной линии постоянных снегов и составляет нечто в роде гранитной крепости, верхния долины которой действительно служили корсиканцам укреплениями во время всех их войн за независимость. С окружающих вершин, в ясную погоду, видна вся береговая окраина материка, от Прованских Альп до Тосканских Апеннин. К югу от Ниоло, главный горный хребет, состоящий сплошь из первозданных горных пород, идет рядом вершин к проливу Бонифачио, следуя почти параллельно западному берегу. Последнюю его большую вершину с южной стороны составляет могучая гора, называемая по своей форме Наковальнею (Incudine). К северу от Ниоло следуют другие горы, северное и северо-восточное направление которых обозначается линиею берегов при их подошвах, и которые соединяются с не столь высокою цепью мыса Корсо. Эта цепь, идущая параллельно меридиану, образует настоящий спинной хребет на всем полуострове Бастии и продолжается на юг восточнее бассейна Корте; прежде она служила барьером для внутренних озер, но её известковые скалы уступили, наконец, давлению воды, и теперь через нее текут в восточное море Голо, Тавиньяно и другие реки. Вообще, внутренность острова представляет такой лабиринт гор, что из деревни в деревню нельзя пройти иначе как по scale, уступчатым тропинкам, подымающимся из области маслин к пастбищам. Большая дорога острова, из Аячио в Бастию, поднимается на 1.100 метров высоты, и даже дороги, которые идут вдоль самого многолюдного, западного берега, представляют не что иное, как ряд спусков и подъемов, огибающих бесчисленные прибрежные мысы. Вот в чем заключается причина, заставившая Корсику отстать от своего близнеца, Сардинии, в постройке железных дорог. Железная дорога между двумя столицами острова проведена через перевал Виццавона. который она проходит туннелем; от этой линии идут ветви в Кальви и Гизоначчиа.

Горы и главные проходы Корсики суть:

Монте-Чинто, главная вершина 2.707 метр.; Монте-Ротондо 2.624 метр.; Монте-Палья-Орба, или Вальорба 2.525 метр.; Монте-д’Оро 2.391 метр.: Монте-Инкудине 2.063 метр.; проход Виццавона (дорога из Аячио в Бастию) 1.145 метр.; проход Верджио (дорога из долины Голо к заливу Порта) 1.532 метра.

С западной стороны остров глубоко изрезан заливами, разветвляющимися в бухты, к которым спускаются горные долины; некоторые из них имеют при входе до четырех сот метров глубины. Заливы эти походят частию на загроможденные уже наносами фиорды и, может быть, действительно они сохраняли свою первоначальную форму, благодаря существованию ледников; разбросанные по высоким горным котловинам озера указывают, повидимому, на бывшее действие льдов. Восточный склон, обращенный к Италии, т.е. «по сю сторону» (di Qua), понижается отложе, реки здесь шире и спокойнее, хотя все несудоходны, общий вид местности не так неровен; его называют иногда Banda di Dentro, т.е. «внутренний пояс», в отличие от западных берегов, называемых Banda di Fuori, т. e. «внешний пояс». Гранитные породы восточного склона острова покрыты меловыми формациями и новейшими наносами, над которыми там и сям возвышаются порфировые и серпентиновые горы. Берег, уравненный движением волн, стелется длинными и низменными отмелями, окружающими лагуны, которые были некогда морскими заливами. Эти низменные прибрежья,—которые, судя по их уступчатости над волнами и вышедшим из воды банкам из раковин, были, повидимому, как и прибрежья Сардинии, слегка приподняты в течение новейшего периода,—весьма нездоровы, вследствие разложения выбрасываемых на берег водорослей; над некоторыми болотами миазмы образуются в таком изобилии, что развешенное близ воды, для сушки, белье, в летние дни, принимает ржавый цвет. Лихорадки также господствуют на этих берегах, и пребывание здесь не менее опасно, чем и на берегах болот Кальяри и Ористано, в Сардинии. Главную причину этой лихорадочности климата, кроме горизонтальности прибрежья и существования лагун, составляет еще недостаток вентиляции в атмосфере, в соединении с сильным летним зноем и частыми и продолжительными засухами.

Средняя температура в Бастии 19,°24,по Кадэ. Средняя температура в Аяччио 17°,38, по Герину. Среднее количество дождей 0м,580, по Кадэ.

Возвышающийся на западе полукруг высоких гор останавливает как западные и юго-западные ветры, так и очищающий воздух мистраль. Морской же бассейн, простирающийся к востоку от Корсики, почти совершенно отделен от остального Средиземного моря окружающими его землями; безветрие здесь чаще, чем в открытом море, а сменяющиеся ветры вообще слабее и переменчивее; поэтому висящие над берегами Корсики тяжелые пары редко разгоняются сильными морскими ветрами, а потому и дышать ими в жаркое время года в высшей степени гибельно. От Бастии до Порта-Веккио, на самом берегу, нет ни города, ни деревни, и с первой половины июля почти все земледельцы равнины спешат на высоты, чтобы не схватить лихорадки, так что в смертоносной полосе остается лишь несколько сторожей, чиновников и несчастных обитателей исправительного дома Казабианды, около пруда Дианы. Нет ничего унылее и печальнее этих равнин, которые когда-то были очень населены, но покинуты человеком, несмотря на их богатую зелень и чрезвычайное плодородие, как и этрусские мареммы и римская Кампанья. Недавно несколько плантаций эвкалипта положили начало делу обновления страны.

Значительная, по сравнению с пространством острова, высота гор Корсики дает возможность заметить почти так же хорошо, как на Этне, правильность расположения поясов климата и растительности. Вдоль берегов и на нижних склонах, до высоты, изменяющейся смотря по положению почвы, растения имеют подтропический характер и придают стране такой же вид, как в Сицилии, южной Испании и на Алжирском берегу. Некоторые счастливые, по естественному плодородию своих земель, местности могут считаться прекраснейшими местами из всех берегов Средиземного моря. Таково Campo dell'Oro (или Campo l'Oro),—«Золотое поле», окружающее город Аяччио, с живыми изгородями из крупного, как деревья, кактуса, которыми обнесены обыкновенные фруктовые сады. Таковы также возделанные места мыса Корсо, по обеим сторонам гористого полуострова, выдвигающагося в море к северу от Бастии: это страна душистых цветов и вкусных плодов, апельсинов, лимонов, миндаля и винограда. Масличные деревья покрывают целыми лесами низкие холмы побережья, и своею серебристою листвою резко отличаются от темной зелени каштанов, растущих выше на горах и дальше внутрь страны. Самая знаменитая маслинами местность—это Баланья, спускающаяся к Кальви, на северо-западном склоне острова: деревья этого кантона, в котором находится высокий пик, с деревнею, называемою Бельгодере, считаются самыми лучшими в средиземных странах и всего упорнее противустоят холоду. Другая долина, на противуположном склоне горы, со стороны Бастии, обладает одною из самых больших рощей Корсики, с высочайшими стволами и густою листвою. Каштаны составляют главную пищу бандитов, а во время различных опустошавших остров междуусобных и иноземных войн, они давали возможность побежденным сопротивляться в течение долгого времени. В некоторых местах острова они составляют главнейший элемент прокормления и избавляют довольно ленивых по природе туземцев от трудной обработки хлебных полей. Некоторые экономисты имели мысль уничтожить в Корсике все каштаны, чтобы таким образом принудить жителей к труду, и, действительно, в конце восемнадцатого века, в течение двух лет было запрещено разводить деревья этого рода.

Растительные поясы маслин и каштанов достигают следующих высот:

Маслина от берега до 1.160 метр. Каштан от 580 до 1.950 метр.

Что касается до покрывавших некогда весь средний пояс гор и плоскогорий острова, от каштановых рощ внизу и до горных пастбищ вверху, девственных лесов, то они большею частию исчезли, вследствие пожаров, производимых часто пастухами и бандитами: во многих местах не осталось ничего, кроме macchie (маки), которые кажутся «пятнами» на каменистых крутизнах. Впрочем, в некоторых горных местностях сохранились еще древние леса различных пород, между которыми преобладает самое красивое в Европе хвойное дерево—лиственница (pinus altissima); местами еще и теперь встречаются великолепные стволы от 40 до 50 метров вышиною; но нужно торопиться смотреть этих гигантов растительного мира, потому что здесь не ограничиваются только рубкою стволов на корабельные мачты, а пущены в ход паровые лесопильни, на которых эти великолепные деревья распиливаются на доски для сахарных бочек,отправляемые в Марсель и для мыльных ящиков. По оффициальным статистическим данным, в Корсике насчитывалось 125.000 гектар. лесу, т.е. более одной седьмой всей поверхности острова; но эти цифры ошибочны, потому что обширные пространства, значащиеся под лесами, на самом деле покрыты только кустарником. Теперь существуют только три группы действительно прекрасных лесов: в верхней Баланье, на северо-западе, в Вальдоньелло и Айтоне, на западных склонах группы Монте-Ротондо, и в Барелла, в горах, возвышающихся к западу от Сартены.

Над поясом лесов простираются обнаженныя пастбища, где летом пасутся овцы и козы, и возвышаются скалы, на которых водится еще муфлон (дикий баран),—удивительно прыткое животное, встречающееся также в Сардинии и на острове Кипре. Пастухи заметили, что кабан, вообще довольно распространенный в горах Корсики, никогда не встречается в тех местах, где водится муфлон; что касается волка, то он неизвестен на острове, а медведь исчез уже более века тому назад. Фауну корсиканских лесов дополняют лисицы, которые бывают весьма большего роста, и олени, которые, напротив, мелки и низки на ногах. Паук malmignata, укушение которого бывает иногда смертельно, представляет вероятно ту же породу, что в Сардинии и Тоскане: на острове встречается также неаполитанский тарантул; но ядовитый муравей, называемый innafantato, составляет специальную принадлежность фауны острова.

Неизвестно, какого происхождения были древние жители Корсики: лигуры, иберы, или сиканы. На острове нет нураг, как в Сардинии, нет также и такого множества идолов и различных вещей, по которым можно было бы распознать во мраке прошедшего нравы и обычаи, и определить до известной степени родство древних жителей страны, но есть, в соседстве с Сартеною и в других частях острова, несколько дольменов, или stazzone, друидских камней, или stantare, и даже остатков аллей из сложенных камней, которые похожи на встречаемые в Бретани и Англии, но не столь грандиозного вида. Поэтому совершенно естественно полагать, что памятники эти как на острове, так и на материке, и в Великобритании, воздвигались людьми одного и того же происхождения. Им же приписывают название корсиканских местностей, которые не могут быть производимы от латинского языка.

Конечно, к центре острова племя должно было сохраниться в своей первобытной чистоте; жители Корты и гордые горцы Бастелики хвалятся в особенности тем, что они корсиканцы по преимуществу. Удаляясь от Бастии, где тип совершенно итальянский, вы удивляетесь, что вам начинают реже встречаться крупные черты и продолговатые лица. У корсиканца центральных местностей, по Мериме, лицо широкое, мясистое, нос маленький, не имеющий особенно характеристической формы, цвет кожи светлый, волосы чаще каштанового, чем черного цвета. На берегах первоначальный тип сильно изменен иноземными переселенцами. За фокеянами и римлянами, а потом за сардинцами, которые были изгнаны отсюда окончательно только в одиннадцатом веке, пришли итальянцы и французы. Кальви и Бонифачио были генуэзскими городами; около Аяччио, в Каргезе, есть даже колония греческих майнотов, которые должны были покинуть Пелопоннез в конце семнадцатого века, под предводительством некоего Комнена Стефанополи, и которые говорят теперь на трех языках: по-гречески, по-итальянски и по-французски. Корсиканское наречие отличается мягкостью согласных, отсутствием шипящих звуков и двугласных. Литература очень бедна: песни, пословицы и молитвы. Но, несмотря на эти смешения, корсиканцы, как почти и все островитяне, сохранили, в целом, большую однородность характера. «I Corse meritano lа furca e lа sanno sofrire» (корсиканцы заслуживают виселицы и умеют ее переносить),—говорит генуэзская пословица, которую с некоторою гордостью любил приводить шутя Паоли. История свидетельствует об их патриотизме, храбрости, презрении к смерти, об уважении клятвы, но она рассказывает также об их безумной гордости, о ревнивом соперничестве, об ужасах мести. В средине прошлого столетия, царившая в семействах из поколения в поколение vendetta каждый год стоила Корсике тысячи ее сынов и обезлюживала целые деревни; в некоторых местах всякий крестьянский дом становился зубчатою крепостию, в которой мужчины были всегда на-стороже, а женщины, под покровительством обычая, свободно выходили и занимались полевыми работами. Ужасны были погребальные церемонии, когда в семью приносили тело убитого родственника. Вокруг трупа бесновались женщины, потрясая окровавленным платьем убитого, между тем как какая-нибудь молодая девушка, часто сестра покойника, испускала крик злобы, ужасное воззвание к отмщению. Эти voceri смерти составляют лучшие песни, произведенные народною поэзиею корсиканцев. Но, благодаря смягчению нравов, число жертв vendetta уменьшается мало-по-малу с каждым годом. Многочисленность сцен убийства прошедших веков должно отнести в особенности к потере национальной независимости: генуэзское нашествие принесло в результате рознь семей. Сверх того, уверенность не найти у поставленных силою чиновников справедливости—заставляла туземцев прибегать к собственной расправе: они и пришли к самой элементарной форме права—воздаянию «око за око, зуб за зуб». Близ Бокканьяно, в центре острова, живет семья бандитов, которых жандармы в течение 30 лет не могли изловить, и которых, наконец, оставили в покое: у них свои дома, поля, стада, и когда их предупредят заблаговременно, они радушно принимают любопытствующих посетителей.

Корсиканский народ, из которого вышел один властелин Франции, был однако же в сущности народом республиканским, как по своим нравам, дикой независимости, так и по горной природе населяемой ими страны. Римлянам трудно удавалось сделать из них рабов. С десятого века, т.е. гораздо раньше, чем освободилась Швейцария, большая часть Корсики составляла уже, под именем Terra dei Commune, конфедерацию самостоятельных общин. Население каждой долины составляло pieve (plebs), т.е. одновременно гражданскую и религиозную группу, которая сама выбирала своего podesta и «отцов общины». Последние, в свою очередь, назначали «капрала», специальная обязанность которого состояла в том, чтобы защищать народ против всего и всех. Собрание мэров с своей стороны выбирало «двенадцать», которые должны были составлять великий совет конфедерации. Такова была конституция Корсики, которая не переставала держаться в большей или меньшей силе в продолжение всех средних веков, несмотря на вражеские нашествия и завоевания. В восемнадцатом веке, во время войн, которые геройски вела Корсика с Генуею и с Франциею, она два раза, в 1735 и 1765 г., давала себе совсем иное республиканское правление, чем в Швейцарии, принимая за точку отправления абсолютное равенство всех граждан. Эти-то учреждения «свободного народа» возбудили в Руссо, правда, еще не оправдавшееся предчувствие, что «этот маленький остров когда-нибудь изумит Европу». Но впоследствии, открытая наполеоновскою эрою перспектива честолюбия и алчности имела, повидимому, последствием понижение характеров и заставила забыть исторические предания о свободе.

Корсиканское самоуправление не лишено страстей: зачастую сессии генерального совета расстраивается потому только, что один какой-нибудь член отказывается занять свое место рядом с каким-нибудь другим, неприятным ему членом.

Хотя население острова со средины прошлого века удвоилось, однако же оно еще сравнительно редко, и Корсика в этом отношении является одним из последних департаментов Франции. Впрочем, тут сказывается до некоторой степени влияние эмиграции, весьма сильно развитой. Любимые эмиграционные пункты: Марсель и Алжир.

Население Корсики: в 1740 г. 120.300 человек; в 1801 г. 164.000 чел.; в 1876 г. 262.700 чел.; в 1881 г. 272.640 чел.; в 1891 г. 288.596 чел.

Замечательно, что самый широкий, самый плодородный и прежде самый населенный восточный склон Корсики—ныне относительно пустынен, и жизнь перенеслась на западную сторону. Прежде остров смотрел к Италии, а ныне повернулся к Франции. Это притяжение жителей к западному морю объясняется здоровостью воздуха и превосходством портов. Древняя римская колония Мариана, на восточном берегу, уже не существует, а эмпориум Алерия, фокийского происхождения, недавно представлял лишь одинокую ферму на нездоровом пруде. Часто утверждали, что этот город имел некогда до 100.000 жителей, но пространство, покрытое остатками римской глиняной посуды, не позволяет полагать, чтобы Алерия, хотя она была расположена очень хорошо в устье долины Тавиньяно, главной реки острова, и почти на средине всего восточного берега, могла иметь когда-либо большее население, чем который-нибудь из главных городов нынешней Корсики: Бастиа и Аяччио. Алерия существовала еще в конце тринадцатого века, значит, тогда лихорадка не успела еще изгнать всех жителей. Впрочем, при необыкновенном плодородии окружающей земли, население здесь легко восстановится, когда осушение стоячих вод возвратит местному климату его первоначальную здоровость: но это дело совершится, по всей вероятности, еще не скоро.

Корсиканцы пользуются репутациею людей ленивых, и, конечно, большая часть их засаживает её, судя по тому, как мало они дорожат огромными богатствами страны. Первобытные промыслы рыбной ловли и скотоводства идут у них лучше всего. Во многих местностях почти все земледельческие занятия вверены итальянским поденщикам, которых называют Lucchesi, т.е. «лукавцами», потому что все они являлись прежде из луккских деревень. Эти временные переселенцы, число которых достигает иногда 20.000 чел., исполняют всю тяжелую работу полотья, сбора и жатвы, и возвращаются с своим трудным заработком домой, а землевладельцы платят им деньги и сидят сложа руки. Впрочем, благодаря влиянию Франции, в Корсике начинают серьезно заниматься разработкою природных богатств. Масла, которые могут соперничать с лучшими маслами Прованса, и вина, которые до сих пор были весьма посредственны, теперь приготовляются тщательнее и становятся предметом довольно значительной торговли; но и здесь многое губит филлоксера. Сухие плоды вывозятся также в большом количестве и способствуют развитию морской торговли, которая в целом равняется уже торговле третьеразрядного французского порта, так что в более или менее близком будущем этот большой остров Средиземного моря, произведения которого те же, что и в Провансе, сделается для умеренной Франции её колониальным дополнением, так сказать, островным Алжиром. Пчеловодство развито слабо, хотя цветы каждой «macchia» могут прокормить сотни ульев.

Корсика обладает многими металлоносными залежами, но её жилы серебра, меди, свинца, железа и антимония, повидимому, не так богаты, как в сардинских горах. Железная руда недавно была единственным предметом серьезной эксплоатации и разработывалась для значительных заводов около Бастии и Порто-Веккии; теперь же разрабатывают медь в Кастифао, в Кортских горах, и сереброносный свинец—в Арджентелле, около Иль-Русса. Некоторая работа производится также в каменоломнях красного и синего гранита, порфира, алебастра, серпентина и мрамора, составляющих один из важнейших элементов будущего богатства Корсики. Наконец, минеральные источники, которые бьют большею частию в местах соприкосновения первозданных скал с другими формациями, ежегодно привлекают во внутренния долины некоторое число посетителей и больных; но европейскую известность приобрел до сих пор только один источник Орецца, текущий в прекрасной, живописной местности Кастаньиччиа. Он струит в большом изобилии железистую и в то же время газовую воду, которая содержит до двух литров угольной кислоты в одном литре воды; ее пьют в Корсике вместо обыкновенной воды: медики же приписывают ей самую действительную силу против множества болезней.

Но кроме богатств, заключающихся в почве Корсики, и еще более значительных богатств, которые могут быть производимы трудом человека, остров пользуется еще большими преимуществами своего климата для привлечения к себе иностранцев и для возвышения, таким образом, своего значения в общей экономии Европы. Город Аяччио, деревня Ольмето, обращенная к берегам Сардинии, и другие местности Корсики представляют такия же зимния резиденции, как Ницца, Канны и Ментон. Хотя посетители и рискуют подвергаться качке и бурям, однако же они являются сюда в некотором числе ежегодно и способствуют ознакомлению с этою любопытною страною Европы, где природная красота пейзажей соединяется с необыкновенною оригинальностью нравов населения.

Главный город Корсики, который не носит ныне названия столицы,—Бастиа, названная так по генуэзскому замку, построенному в конце четырнадцатого века, неподалеку от деревни Кардо. Как столица, она наследовала Бигулье, которая, в свою очередь, сама была наследницею города Мария-Марианы. Местоположение древнего города не известно; сохранилось только одно предание, что древняя столица была расположена на том самом месте, где стоит старинная, оставленная церковь около устья Голо. Бигулья не совсем еще перестала существовать, но теперь это—жалкая деревушка, в которую приносятся ветром миазмы обширной лагуны, составляющей остаток залива, в котором пизанцы ставили свои галеры. Бастиа, расположенная в нескольких километрах к северу от обеих этих древних столиц, имеет те же выгоды географического положения: она стоит в ближайшей части Корсики к острову Эльбе, Ливорно и Генуе, и километров на двадцать ближе Аяччио к французскому порту Ницце. Из всех городов острова только одна Бастиа имеет удобное сообщение с противоположным склоном, так как залив Сан-Флорен, в 10 километрах к западу, глубоко врезывается в землю при основании полуострова, мыса Корсо. Наконец, жители этой части острова, благодаря частым сношениям с соседнею Италиею, принадлежат к числу самых цивилизованных и промышленных и лучше всех обработывают свои земли. Маленький порт Бастии, хотя по природе и принадлежит к числу наименее безопасных портов острова, тем не менее является самым оживленным; торговля его вдвое больше, чем во всей Корсике. Недавно его пришлось расширить и взорвать при его входе, для устройства мола, красивую скалу, имевшую форму льва. Город, построенный на холмах живописным амфитеатром, постепенно расширяется и теряет мало-по-малу свою генуэзскую физиономию, приобретая новейший вид и раскидываясь по окружающим садам все более и более многочисленными виллами. В Бастии находится и лицей округа, число учеников в котором доходит до 700.

Сан-Флорен, ближайший в Бастии порт, на западном берегу острова, по своему географическому положению и превосходству гавани, должен был, казалось бы, вести довольно значительную торговлю, но воздух его лагун смертелен, и потому главный рынок Баланьи оказывается южнее, в весьма здоровой и плодородной местности—именно Иль-Руссе, названном так, благодаря находящемуся неподалеку подводному рифу. Его основал Паоли, в 1758 году для уничтожения остававшагося верным генуэзцам города Кольви:—и цель его частью была достигнута. Иль-Русс, ближайший к Франции порт, отправляет в большом количестве произведения Баланьи: масло, шерсть и плоды, между тем как Кольви, построенный на склонах беловатой скалы, несмотря на свое название главного города округа, представляет безжизненное местечко, в котором иногда свирепствует лихорадка и которое уступает в богатстве и населении деревне Коленцане, расположенной в одной внутренней долине. Вся береговая полоса к югу от Кальви до залива Порто—почти совершенно пустынна; но надо надеяться, что новая дорога, высеченная в скалах мысов, поведет к заселению и обработке этой местности, так как природное плодородие земли могло бы сделать из неё вторую Баланыо, и ни один залив берега не представляет такой глубины и безопасности, как залив Порто.

Сагонский залив, который открывается далее к югу и в который изливается Лиамон, омывает также безлюдные берега, и от всего города Сагоны, подверженного лихорадке, остается только одна башня да развалины церкви. Порт этого залива потерял своих жителей и торговлю, между тем как порт Аяччио, врезывающийся в берег к югу от мыса, который продолжается далеко в море, в виде красных гранитных глыб Сангвинерских островов, получил все более и более усиливающееся значение. Аяччио, бывший прежде просто приморским предместьем Костельвеккио, возвышающагося на холме внутри острова, уже в середине прошлого века считался самым лучшим и самым приятным городом Корсики: ныне он надеется вскоре сделаться соперником Бастии, а быть может, и превзойти его по населению и по торговому движению. Сверх того, он пользуется выгодами главного города острова в административном отношении, к которым присоединялось еще покровительство знаменитейшего из его сыновей, Наполеона Бонапарте, и всех связанных с его судьбою могущественных фамилий. Все здания и улицы Аяччо напоминают какими-нибудь признаками оба периода империи. Специальными промыслами жителей являются рыбная ловля и уход за богатыми, окружающими город, фруктовыми садами. С некоторого времени они пользуются также выгодами, которые доставляют посещения многочисленных больных или здоровых иностранцев, приезжающих сюда насладиться прекрасным климатом, удивительным видом залива и чудными прогулками по садам и окрестным косогорам. Фонтаны питаются чистой водой, проведенной из Гравоны.

Другие города Корсики представляют небольшие и незначительные местечки. Так, Сартен, хотя и главный город округа, есть не более, как простое село, и вся деятельность дистрикта сосредоточивается в небольшом порте Проприано, в заливе Валинко, куда пристают флотилии неаполитанских ловцов коралла. Корт, другой главный город округа, знаменитый в истории Корсики, как акрополь и родина героев независимости, едва-ли многолюднее Сартена. Порто-Веккио, хотя и обладает самою безопасною гаванью в Корсике, но посещается только несколькими каботажными судами; наконец, Бонифачио, бывшая союзная Генуе республика, имеет значение только по своим укреплениям. Город очень живописен, занимает совершенно уединенное положение на вершине беловатой известковой скалы, богатой пещерами, которые на половину завешаны гирляндами лиан и в которых исчезают морские волны. За водами пролива и его архипелага гранитных островов и рифов, где погибло столько кораблей, рисуются в небе очертания высоких гор Лимбары. И теперь еще памятно крушение фрегата «Lemidante» в 1855 г., с которым погибло около тысячи человек. Опасаться второго такого несчастия теперь нет оснований, благодаря прекрасному маяку, возвышающемуся на скалах Лавецци, на середине пролива.

В административном своем делении Корсика подчинена общим правилам французского департамента. Она делится на 5 округов, подразделенных на 62 кантона и 365 коммун. Находится она в ведении второго Тулонского морского под-округа, 7-й дорожной инспекции и Гренобльского минералогического округа. Местопребывание префекта—Аяччио, есть вместе с тем и пребывание корсиканского епископа. В Бастии имеется апелляционный суд.

Население главных городов Корсики, по переписи 31-го декабря 1881 г.: Бастиа 20.100 чел., Аяччио 18.000, Сартен 5.740, Корт 5.135, Бастелика 3.195, Бонифачио 3.115, Порто-Веккио 2.650, Каленцана 2.640, Кальви 2.020 чел.

Как департамент, Корсика делится на: