Сантандер, Астурия и Галисия

VIII. Сантандер, Астурия и Галиция.

Океанический склон Кантабрских Пиренеев, к западу от Васконгадских провинций, представляет область, до того отличную от остальной Испании, что ее скорее можно сравнить с французскою Бретанью, даже с Англиею и Ирландиею, чем с областями кастильского плато и особенно с средиземноморским склоном Полуострова. Повсюду горы, холмы, долины, текучия воды, леса и возделанные земли сменяются в бесконечном разнообразии; повсюду берег крутой, окаймленный высокими мысами и перерезанными лиманами, куда впадают быстрые потоки вод; повсюду климат влажный и здоровый. По истории населяющих ее народов, иберийской и кельтской расы, эта часть Испании также представляет замечательное единство; она почти всегда избегала больших переворотов, постигавших другие провинции Полуострова, и потому население в ней сделалось очень многочисленным относительно пространства годной к возделыванию почвы. Тем не менее, несмотря на большую аналогию всех областей кантабрского склона, несмотря на сходство почвы, климата, истории и нравов народа, эта страна, слишком узкая сравнительно с длиною, разделена на множество отдельных участков с точки зрения политической географии. На западе, в северо-западном углу Испании, приютилось древнее королевство Галиция (Галисия), с его четырьмя провинциями, образуя большой, почти правильный четырехугольник между Атлантическим океаном, границами Португалии и веерообразными отрогами верхних Кантабрских Пиренеев; Астурии в собственном смысле, стесненные между горами и водами Гасконского залива, разделились на две части: с одной стороны находится Астурия Овиедская, с другой—Астурия Сантиланская, которые в настоящее время отчасти соединены в административном отношении; наконец, на востоке, на границах Баскской земли, находится округ, известный прежде на языке народа под названием «Гор Бургоса и Сантандера», или просто «Гор». Кастилии сделали из него одну из своих провинций, но в географическом отношении Сантандер представляет естественный переход от страны Басков к Астурии.

Пространство и население этих частей суть следующие:

	Пространство, кв. кил.	Население 31 дек. 1887 г., жит.	Население на 1 кв. килом.
Сантандер	5.460	244.271	44
Астурия (Овиедо)	10.895	595.420	55
Галиция	29.154	1.894.558	65

К западу от сиерры Сальвада и долины, известной под именем Валле-де-Мена, начинается упомянутая область «Гор», которая занимает всю провинцию Сантандер своими кряжами и извилистыми отрогами, изборожденными горными потоками. В этой части Кантабрския Пиренеи, если можно назвать этим именем беспорядочную массу высот, в сущности имеют только один склон, именно к Гасконскому морю; с южной стороны они опираются на возвышенности, с которых начинается Эбро. Так напр., проход, или puerto Эскудо, разсекающий горы, прямо на юг от Сантандера. имеет около 1.000 метров высоты над берегом, между тем как южный склон, до плоскогорья Вирга, имеет всего 140 метров. Далее к западу находится ущелье Рейноза, которым воспользовались для проведения железной дороги из Мадрида к порту Сантандер; это ущелье представляет еще более любопытный образчик здешней формы горного рельефа. В этом месте плоскогория разделены почта непроходимым порогом, спускающимся в виде лестницы к кантабрскому берегу; стоит только прорыть здесь канал в 2 километра длины и 18 метров глубины, чтобы отбросить воды Эбро в реку Бесайа, которая унесла бы их в Атлантический океан, к порту Сан-Мартин де Суанс. Неудивительно, что этот горный порог, находящийся в том месте, где Эбро не представляет никаких затруднений для переправы, и где путешественники, спустившись с высоких равнин Дуэро, могут легко достичь приморского склона, сделался большою дорогою для кастильцев, к Кантабрскому морю. Здесь они нашли естественный выход для их торговли, и потому провинция Сантандер показалась им законною добычею с точки зрения административной и политической. Подобно тому, как каждый народ, живущий по берегам реки, старается завладеть её устьем, население плоскогорий стремится приобрести наиболее удобные пути для сообщения с морем.

Но, непосредственно к западу от долины Рейноза, горы принимают другой вид и поднимаются высокими кряжами, представляющими и с южной стороны значительные кручи. Вершины более 2.000 метров высоты достигают пояса продолжительных зимних снегов. Пеньа-Лабра господствует над первым из кряжей, откуда спускаются реки по всевозможным направлениям: к востоку—Эбро, к югу—Пизуэрга, к северу Нанза, или Тина-Менор, к северо-западу—поток, впадающий в лиман, или ria Тина-Маиор. Далее к западу находится Пеньа-Приета, превосходящая высотою два с половиною километра и питающая своими снегами Каррион и Эслу; это одна из значительных пиренейских вершин. Она со всех сторон опирается на мощные отроги и связывается на севере посредством соединительного хребта с кряжем, еще более высоким, носящим странное название, может быть, эвскарийского происхождения, Picos de Europa, или «Европейских вершин». Гора Торре-де-Черредо представляет главную вершину этой группы, третью в Испании по высоте, потому что ее превосходят только гиганты Сиерры-Невады и центральных Пиренеев. В углублениях лощин, обращенных к северу, собираются массы затверделого снега, похожия на настоящие ледники, питаемые обильными снегами, приносимыми зимою морскими ветрами. Это замечательный пример важного влияния влажности на образование ледников, так как в горах, лежащих севернее, на той же высоте не замечается ледяных полей.

Долина Лиебана, или Потес, лежащая, в виде огромного котла, у восточного подножия «Европейских пиков», может считаться самою замечательною на полуострове, по своей относительной глубине и воронкообразной форме. С запада, юга и востока она окружена кручами, гребень которых достигает или даже превышает 2.000 метров; с севера, поперечная цепь, оставляющая для вод Лиебаны очень узкий проход, соединяет кряж Пеньа-Сагра с «Европейскими горами». Крутизна внутренних откосов столь значительна, что деревня Потес, расположенная на дне этой, можно сказать, пропасти, находится все-таки на высоте 300 метров над уровнем моря. Горный пояс Сантандера и Астурий еще явственнее, чем в стране Басков, представляет множество цепей, параллельных общей пиренейской оси и берегу Кантабрского моря; второстепенные цепи гор триасовой, юрской, меловой эпох располагаются в виде стен перед высокими горами, состоящими из силурийских сланцов, приподнятых гранитами. По этой причине здешния реки имеют течение весьма неровное, извилистое. По выходе из верхних долин, где эти реки образуют живописные водопады, они бросаются направо и налево и направляются вдоль подошвы гор, ища себе выхода: некоторые из них, между прочим Азон, протекающий между Бильбао и Сантандером, уходят в пещеры от задерживающих их преград и появляются с другой стороны, совершая более или менее длинный подземный путь.

По ту сторону «Европейских гор» хребет понижается, представляя проходы иногда ниже 1.500 метров. Две долины, в форме пропастей, именно Вальдеон и Сахамбр, сходные с долиною Лиебаны, хотя и не столь большие, открываются между собственно пиренейскою сиеррою и параллельною ей маленькою цепью, которую выделяют из себя на север «Европейские вершины». Эта последняя цепь пересекается бурными потоками, низвергающимися в Астурийское море; однако, средняя её высота весьма значительна, и её дикия верхния долины весьма основательно присоединены к провинции Леон, с которою они представляют более легкое сообщение, чем с низменною частью их же собственного речного бассейна. К западу от этих природных горных укреплений, хребет Кантабрскпх Пиренеев вновь приобретает довольно значительную правильность, подобно Французским Пиренеям. Удаляясь постепенно от берега, цепь, с некоторыми вершинами более 2.000 метров высоты, мало-по-малу уклоняется к юго-западу до границ Галиции, где принимает южное направление, образуя концентрический изгиб с морским берегом. Здесь она вполне утрачивает характер правильной сиерры, разветвляясь по всем направлениям на большое число вторичных цепей и отрогов, которые, под разными названиями, заканчиваются на приморских мысах или соединяются с другими горными системами. В общем, эти хребты постепенно понижаются по мере приближения к Галиции. Только к югу от Силя и Миньо горы снова являются в виде больших кряжей. Пеньа-Негра, Пеньа-Тревинка, Кабеца-де-Манцанеда и других, которые соединяются с португальскими горами.

Астурийские горы, особенно те, которые возвышаются между Овиедо и «Европейскими вершинами», пользуются большим почетом у всех испанских патриотов. Они чрезвычайно живописны: их передние склоны покрыты тенистыми лесами каштана, орешины, дуба, а на верхних склонах буковые и лещинные леса чередуются с лугами. Такия красоты природы поражают народное воображение, тем более, что эти горы служили оплотом для христиан в первое время нашествия мавров. Подобно тому как в Арагонии славится Пеньа-де-Ороэль, близ которого основалось королевство Собрарб, здесь показывают: гору Ансена, где бежавший Пелагий скрывался с войском: леса Вердойянта, где он совершал свои походы; аббатство Ковадонга, напоминающее о его первых победах над исламом. «Достославные горы»,—это их оффициально признанное название,—известны не одними своими историческими воспоминаниями, своими живописными деревушками, с разбросанными домами, своими стадами и роскошною зеленью: они, кроме того, заключают в своих недрах богатые копи каменного угля, составляющие главный источник благосостояния Астурии.

Возвышенности Галиции, рассеянные без всякого порядка, изрытые со всех сторон потоками, представляют незначительное число мелких цепей, или cordales, и не могут быть связаны в одну правильную систему. Это массы первичных горных пород, большею частью закругленные, расположенные маленькими плоскогорьями различных размеров; над этими плоскогорьями местами господствуют холмы, достигающие, средним числом, сотни метров над общею поверхностью страны. Однако, цепи эти следуют почти по одному направлению с самыми берегами, при чем одне из них направляются с запада на восток, продолжая васконгадские берега, другие спускаются с севера на юг, к португальскому побережью. Параллельно цепи Раньядоиро, которую можно считать естественною границею Галиции и Астурии, тянется на западе сиерра Меира; далее, по ту сторону большой долины Миньо, идет горная группа, которой южные отроги заканчиваются в Эстака де-Вар, главным угловым мысом Галиции и мысом Ортегаль или Северным (Norte-Gal), неподалеку откуда виднеется высокая пирамида Квадрамон. На западе, поперечно идущие горы, в том же направлении, как и Кантабрские Пиренеи, образуют знаменитые мысы Ториньана и Финистерре, или «Конец земли». Последний мыс, который моряки прежде считали самым западным на Иберийском полуострове, повидимому, не без основания может назваться концом света, подобно одноименным мысам Франции и Англии. Представляя узкий, скалистый полуостров, вдающийся в открытое море к западу от большой бухты, он возвышается своими крайними утесами, точно алтарь, воздвигнутый среди необозримой водной поверхности. В этом месте находился храм языческих богов, замененный впоследствии церковью в честь Богоматери.

Разные высоты Астурии и Галиции:

Горы Сантандера: Пуэрто-де-Эскудо 988метр.; Пуэрто де Рейноза 847 метр., Пеньа-Лабра 2.002 метр.

«Европейские вершины» (Picos de Europa). Пеньа-Приета 2.529 метр.; Торре-де-Черредо 2.678 метр.; деревня Потес 299 метр.; деревня Кэн (Вальдеон) 466 метр.

Западные Кантабрские горы. Пеньа-Убиньа 2.300 метр.; Пеньа-Рубиа 1.930 метр.; пик Миравалес 1.939 метр.; пик Квиньа 1.936 метр. Ущелье Пахарес 1.363 метр.; ущелье Пьедрафита 1.085 метр.; Квадрамон 1.019 метр.; Фаро 1.155 метр.; Кабеца-де-Манцанеда 1.776 метр.

Астурийский берег, на вид довольно правильный, изрезан множеством маленьких бухт, или rias, с крутыми скалистыми берегами, в которые впадают бурные речки, бегущие с Кантабрских Пиренеев. Малая ширина прибрежного пояса не допускает эти заливчики врезываться далеко внутрь страны; многие из них имеют вид слегка расширенных речных устьев. Берега Галиции имеют совершенно иную наружность. Они изрезаны извилистыми, ветвистыми заливами, которые своими многочисленными извилинами, глубиною воды и крутыми берегами напоминают шотландские firths или фиорды Скандинавии, Исландии и Лабрадора. Это—морские долины, широко открытые со стороны океана, который уже в ста километрах от берега имеет не менее 1.800 метров глубины.

Как объяснить происхождение этих rias? Следует ли считать их, подобно фиордам, руслами ледников, не успевшими еще засориться речными наносами во время нынешнего геологического периода? Или не были ли эти лиманы, как во Французской Бретани, первоначально прорыты морскими водами, проницавшими в гранит чрез трещины, которые они мало-по-малу расширяют, и затем разветвляют боковыми проломами? Во всяком случае, существование в столь южных широтах заливов, сходных с заливами берегов, близких к полярному поясу, представляет весьма интересный географический феномен. Кроме замечательного сходства в климате, эти страны отличаются также одинаковостью почвы. Другая, не менее любопытная аналогия заключается в том, что бухта Виго, вероятно и другие rias Галиции,—эти шотландские заливы, попавшие на Иберийский берег,—обладают морскою фауною, напоминающею гораздо более формы животных великобританских, чем лузитанских: из двухсот видов ракообразных, собранных здесь Мак-Андрью, только восьмая часть не принадлежит великобританской фауне. Присутствие в южном море такого множества северных видов, вместе с родственностью растений Астурийских гор и Ирландии, в значительной степени подтверждает гипотезу Форбса о существовании, до последнего ледникового периода, перешейка между Азорскими островами, Ирландией) и Галициею: перешеек исчез, но его оконечности сохранились.

Как бы то ни было, климат северо-западных областей Иберии, особенно всего внешнего склона Кантабрских Пиренеев и примыкающих к ним гор, весьма сходен с великобританским. Дожди, приносимые морскими ветрами, из которых одни дуют с юго-запада, с контр-пассатами, другие—с полярными течениями, более или менее уклонившимися от первоначального направления, падают в значительном количестве на внешние склоны Астурийских гор: с одной стороны этих гор вода изобилует, между тем как у основания другого склона, лишенного влаги, простираются сухия равнины Леона и Кастилии. До сих пор еще не определено точными измерениями, которая из долин Кантабрскпх Пиренеев обильнее орошается; однако известно,что некоторые местности Астурии получали в год более четырех с половиною метров дождевой воды. И так, атлантический склон Иберийского плоскогорья по количеству вод равен, если не превосходит западный склон швейцарских и норвежских гор и южную покатость Швейцарских Альпов. Название Астурия, означающее, по мнению знатоков эвскарийского языка «Страну Потоков», вполне оправдывается климатическими условиями этой страны. Если Тессино представляет самую обильную реку в Европе относительно величины своего бассейна, то потоки, выходящие из снегов «Европейских вершин» выносят в море наибольшую массу горных вод.

Дожди выпадают в астурийских Пиренеях во все времена года. Продолжительные засухи—здесь явление весьма редкое; впрочем, иногда, именно в конце лета, случается, что дождя не бывает по неделям. Осеннее равноденствие всегда сопровождается ливнями, при чем очень часто происходят столкновения воздушных течений, производящие бури в Гасконском заливе: немного найдется морей, которые были бы так опасны в это время года; морские летописи повествуют об ужасных драмах, происходивших в Гасконском заливе. Эти бури составляют самый важный недостаток кантабрского климата; зато эта страна имеет неоценимое преимущество над прочими частями Испании, за исключением Васконгадских провинций: именно она пользуется довольно умеренною морскою температурою, относительно теплою зимою и прохладным летом. Здесь «не вечная весна», как хвастают туземцы; но по крайней мере смена времен года происходит без резких переходов. Берега астурийские и английские, разделенные Британским и Гасконским морями, на протяжении семисот или восьмисот километров, представляют замечательное сходство в климате; но тогда как Девоншир и Корнваллис, обращенные к югу, обладают более равномерною среднею температурою, местности, лежащие у подошвы Кантабрских Пиренеев, хотя и обращены к северу, но, благодаря их положению в южной широте, пользуются большей суммой тепла.

Сходство климатов обнаруживается также в изобилии паров, скользящих по поверхности почвы в виде густых туманов, подобных туманам Британских островов: эта форма облаков—очень обыкновенное явление в Галиции и Астурии, где их называют bretimas. Эти метеорологические явления, столь отличные от всех происходящих в остальной Испании, не могли остаться без влияния на суеверное воображение галисиян (gallegos). Народ представляет себе особых волшебников в образе nuverios, или облачных рыцарей, которые носятся в бурях, то растягиваясь в тучи, то сжимаясь в маленькия облака, то появляясь или улетучиваясь по произволу. Эти духи любят путешествовать преимущественно по ночам. Иногда тени мертвых, с факелами в руках, переносятся туманами от одной могилы к другой: эти страшные ночные процессии известны под именем estadeas или estadinhas.

Климат Галиции и Астурии по наблюдениям 1858 г.:

	Средняя температура	Максимум	Минимум	Количество дождей
Овиедо (228 метр)	15,°25	27,°8	-4,°5	2м064
Сантьяго (220 »)	15,°04	35,°0	-2,°0	1м084

Несмотря на изобилие текущих вод, кантабрские провинции не имеют судоходных рек. В Астурии узкий береговой пояс имеет слишком крутой скат, чтобы потоки могли развиться в реки с спокойным течением. Астурийские потоки: Азов, Безайя, Нанза, Селла, могучий Налон д’Овиедо, Навиа, Эо, спустившись с гор, вскоре исчезают в Кантабрском заливе. Реки Галиции: Тамбр и Улла, более тихия вследствие меньшего наклона почвы, переходят при устьях в широкия rias, при чем трудно определить, где кончается течение реки и начинается морской залив. Единственная настоящая река Галиции, Миньо, в нижней части её течения, служит политическою границею между обоими государствами Полуострова.

Воды Миньо собираются с двух склонов Пиренеев. Собственно Миньо получает все свои притоки из долин, обращенных к океану, а Силь, главная ветвь реки, берет начало к югу от Пеньа-Рубиа, на откосах Кантабрских гор, обращенных к равнинам Леона. Испанская пословица говорит, что «Миньо носит имя, а воду несет Силь». Кроме того, и по направлению русла Силь заслуживает названия настоящей реки; но географическая номенклатура, как известно, сообразуется главным образом с удобствами населения, и совершенно естественно, что древние Gallaeci и нынешние галицийцы удержали название Миниуса и Миньо за рекою, которая вся протекает по их территории, между тем как Силь выходит с другой стороны гор, из страны, населенной племенами иного происхождения и защищенной трудно проходимыми горными ущельями.

Перед выходом из провинции Леон, Силь протекает по широкому бассейну Виерцо, окруженному со всех сторон горами; от этого бассейна теперь осталось прекрасное маленькое озеро Карруседо. Подле самого озера начинается угрюмое выходное ущелье. Силь, приняв Кабреру, спускающуюся с Пеньа-Тревинка, вступает в другой бассейн с озерами, гораздо меньший Виерцо, затем проходит под утесами Монте-Фурадо (Пробитая гора), в русле, прорытом римлянами, с целию облегчить предпринятую ими эксплоатацию рудников; остатки этих рудников до сих пор видны в разных местах. По другую сторону этого замечательного тоннеля, Силь извивается в одном из самых диких ущелий Испании: откосы гор, поднимающихся с севера и юга и служивших некогда соединительным звеном между Кантабрскими Пиренеями и португальскою цепью Герец, вздымаются над рекою, сжатою между крутыми утесами и иногда вертикальными стенами высотой в 300 и 400 метров. Тотчас за слиянием Силя и Миньо, река съуживается в новом ущелье; затем соединенные воды, увеличиваемые по временам мелкими притоками, впадает в море широким устьем. Берега Миньо очаровательны, и вообще эта область—самая красивая в Иберии: прозрачная вода, омывающая островки и мысы из гладких, словно отшлифованных скал, деревни с белыми домами, утопающими в зелени, луга, поля, рощи, виноград, расположенный трельяжем на гранитных колоннадах, сосновые леса, покрывающие склоны, горы, зеленые у основания, лазурные у вершины, представляют непрерывный ряд восхитительных картин. Под городом Туи Миньо делается судоходною на протяжении тридцати километров; но вход в реку загорожен опасным баром, и маленькая гавань Гвардия находится уже вне черты лимана, у подошвы горы Санта-Текла. Камина, на берегу португальском, хотя имеет несколько сот гребных судов, но они исключительно служат только для рыбной ловли. Хотя Миньо имеет ничтожное значение для судоходства, тем не менее из восьми больших рек Иберийского полуострова она несет наибольшую массу воды сравнительно с объемом своего бассейна; абсолютным средним количеством воды она уступает одному только Дуэро.

Вот приблизительные цифры для сравнения рек полуострова:

	Площадь бассейна, кв. кил.	Длина главной ветви	Среднее количество дождей	Средний расход	Истечение сравнит. с дождями
Миньос Силем	25.000	305	1,m200	500 (?)	50 на 100
Дуэро	100.000	815	0,m500	650 (?)	40 на 100
Таго	75.000	895	0,m400	330 (?)	33 на 100
Гвадиана с Занкарою	60.000	890	0,m350	160 (?)	25 на 100
Гвадалквивир (Гвадалимар)	55.892	560	0,m480	260 (?)	30 на 100
Сегур	22.000	350	0,m300	20 (?)	10 на 100
Хукар	21.790	511	0,m320	25 (?)	15 на 100
Эбро	99.922	750	0,m450	200 (?)	20 на 100
Всего на полуострове	584.300		0,m400	3.000 (?)	33 на 100

Катимая р. Миньо масса воды, которая представляла бы неоцененное богатство во всех частях Испании, расположенных к югу от Пиренейской цепи, так же мало полезна для кантабрского земледелия, как и для перевозки товаров: она должна бы быть употребляема главным образом как движущая сила промышленности, так как дождевая вода, проникающая в почву, вполне достаточна для развития роскошной растительности. Астурия и Галиция, подобно Англии, изобилуют превосходными темнозелеными лугами. Впрочем, здешняя флора, в общем, носит характер несколько более южный, чем в странах, расположенных по другую сторону Гасконского залива и Французского моря. В садах апельсинные деревья растут в перемежку с яблонями, каштанами, орешиной, лещиной, а в одном из садов Овиедо можно видеть даже могучия финиковые пальмы, растущие на открытом воздухе. Однако, при достаточно теплой температуре, избыток влажности не позволяет некоторым растениям приобрести серьезное промышленное значение. Так, напр., разведение шелковичного червя идет посредственно, несмотря на изобилие листвы на тутовых деревьях; даже виноград, исключая некоторые округа, доставляет терпкое, неприятное на вкус вино; напротив того, астурийский сидр славится во всей Испании и даже вывозится в Америку.

Астуры, или астурийцы, как известно, хвастают своим происхождением от людей свободных, никогда не носивших мусульманского ига; некоторые горные населения, действительно, сохранили независимость, и даже округи, завоеванные арабами при первом вторжении, вскоре были отняты у них христианами; город Овиедо получил название «Столицы Епископов», благодаря множеству беглых прелатов, которые поселялись здесь и составляли из себя соборы. Галицийцы также весьма энергично сопротивлялись мавританскому нашествию, и потомки их с гордостью указывают на некоторые горы, где было сломлено могущество африканцев. Как бы то ни было, достоверно то, что Галиция, вместе со всеми пиренейскими странами, в продолжение всех средних веков, с небольшим перерывом, принадлежала политически к тому европейскому миру, часть которого она составляет по климату и географическим условиям. Поэтому племя, населяющее эту область Испании, происхождения кельтического, сохранилось в относительной чистоте. Астурия и Галиция, расположенные вне главных путей завоевателей и переселенцев, с самого начала писанной истории весьма редко посещались иноземцами, если не считать портов, в которых утвердились каталонцы; кровь астурийцев и галиицийцев не изменилась в такой степени, как в других частях Полуострова. Ни мавры, ни евреи не смешивались с этим первобытным народом, и цыгане весьма редко встречаются в здешних местах. Некоторые астурийские народцы даже сохранили, почти без изменения, свои нравы и обычаи со времен римского владычества. Между прочим, указывают, как на совершенно особый элемент населения, на пастухов гор Лейтариегос, обитающих в том массиве, где сиерра Раньядоиро отделяется от Кантабрских Пиренеев. Их название vaqueros, или «пастухи коров», означает не один только их промысел: оно, в то же время, служит как-бы именем племени. Перекочевывая с своими стадами, они живут всегда отдельно от остальных астурийцев: их молодые люди вступают в браки только между собою. В этом краю говорят еще старинным патуа. На кантабрском берегу крестьяне говорят своим bable; в Галиции они употребляют разные наречия, которые меняются даже от деревни до деревни. Можно сказать вообще, что язык gallego, особенно тот, которым говорят на берегах Миньо, скорее португальского, чем испанского корня. Впрочем, лузитанец с трудом понимает галицийцев, вследствие их странного говора на-распев. Даже жители различных долин не всегда понимают друг друга.

Хотя описываемая страна относительно густо населена, однако большие поселения в ней редки. Многие уездные города состоят, в сущности, из церкви, ратуши да кабака, несмотря на то, что община состоит из 10.000, а иногда и более 20.000 жителей; остальные здания рассеяны в окрестностях, в тени и под прикрытием больших дерев. Следует ли видеть в этом обычае астурийцев и галицийцев следствие инстинктивной любви к природе, или, подобно тому, как у соседей басков, это уединение среди природы является результатом глубокого мира и спокойствия, среди которого почти всегда жили кантабрские обитатели? Благодаря своей изолированности, жители северо-западной Испании пользовались счастливым преимуществом между своими соотечественниками в том смысле, что их пощадила война, как внешняя, так и междоусобная. Астурия и Галиция, как гористые страны, расположенные при «конце света», вне больших завоевательных путей, избавились от наплыва разных угнетателей; кроме того, мирный характер туземцев удерживал их от всяких революций: они стараются достигнуть благосостояния усидчивым, терпеливым трудом. Тип испанского «головореза» появился не в этих странах. Галлего, преданный своим мирным занятиям, не имеет той врожденной свирепости, которая привилась к крови остальных испанцев вследствие беспрерывных войн. Ни в одном из северо-западных городов не существует цирков для боя быков; они не чувствуют, подобно их соседям, кастильцам, варварского удовольствия любоваться тем, как быки пропарывают лошадей, топчут людей и наконец сами падают, пораженные метким ударом шпаги.

Впрочем, в уединении и мирной жизни кантабрских обитателей были и свои невыгоды. В средние века местные властители пользовались мирным характером земледельцев, порабощая их, лишая всякой собственности и всяких прав свободных людей. В остальной Испании общая опасность принуждала дворян, духовенство, среднее сословие и простой народ делать взаимные уступки и приучала их к равноправности. Не так было в Астурии, за исключением части её, примыкающей к Васконгадским провинциям. В этой последней части крестьяне, действительно, считались не ниже дворян, подобно их соседям, эскальдунакам и общины их пользовались такими же преимуществами, как и в Бискайе; но в «Достославных горах» и во всей собственно Астурии земледельцы третировались как скот: по свидетельству старинных документов, их можно было закладывать и продавать, как всякий товар. Еще в начале нынешнего века все земли обеих Астурий находились в руках восьмидесяти фамилий и монастырей; за исключением весьма немногих земледельцев, большая часть крестьян находилась в крепостной зависимости. То же самое, хотя в меньших размерах, было и в Галиции: и здесь народ не имел почти никакой собственности, и большая часть земель принадлежала дворянам, церквам и монастырям.

С начала нынешнего столетия это положение вещей понемногу изменилось. Обеднением помещиков и упразднением монастырей воспользовались промышленные астурийцы и галицийцы: они выменивают на земли свои, трудом накопленные, сбережения. Таким образом, вследствие перехода земель в собственность крестьян совершается важный экономический переворот в стране. Даже бывшим арендаторам удалось, в конце концов, выиграть дело против феодальных владельцев в одном очень щекотливом процессе. В прежния времена вассалы и монастыри, получавшие от королей вотчины, имели обыкновение отдавать часть земли в временное пользование земледельцам, обязывая их к подчиненности и уплате оброков; такое пользование помещичьею землею, смотря по округам, должно было продолжаться не долее периода царствования двух или трех королей; в других местах право крестьянина-собственника на землю оканчивалось через сто лет; в Галиции же, согласно местному обычаю, срок пользования полагался в 329 лет. Но эти договоры подавали повод к различным недоразумениям; каждый объяснял их в свою пользу, и, по смерти двух или трех королей, по прошествии одного или трех столетий, крестьяне отказывались возвращать землю. Кончилось тем, что они одержали верх.

Прибрежные галицийцы занимаются земледелием и рыбным промыслом. В сезон ловли, более 20.000 человек, с тремя или четырьмя тысячами судов, протягивают свои мадраги и другие, меньших размеров, сети в заливах Коронья, Мурос, Ароза, Понтеведра, Виго, изобилующих сардинками. Пойманная рыба свозится в береговые заведения для соленья, где женщины и дети, нанимаемые владельцами тоней, наполняют пресованными сардинками до 35.000 боченков в год. Местное потребление рыбы громадно и, кроме того, в нормальные годы, одна Америка покупает в порте Коронья до 17.000 тонн сардинок.

Распределение земли между большим числом рук и правильная эксплоатация морских богатств безусловно необходимы для того, чтобы Галиция могла, как следует, прокормить свое значительное население, превосходящее по плотности все остальные части Испании. Так напр., провинция Понтеведра, при равной поверхности, в три раза населеннее всей территории государства, и даже на одну треть превосходит Мадридскую провинцию. И, однако, в Галиции нет ни больших городов, ни многочисленных, хорошо построенных дорог, ни богатых мануфактур! Соседство моря, легкость рыбной ловли, умеренность и равномерность климата недостаточны для объяснения столь сильного размножения народонаселения. Если бы астурийцы и галицийцы не выселялись массами, с целию искать в чужих краях хлеба, которого недостает на родине, то голод не замедлил бы уменьшить их численность и таким образом восстановить равновесие между количеством жизненных припасов и потребителями. Целые семьи отправляются на заработки в Лисабон, Мадрид и другие большие города Португалии и Испании. Галицийцы—это оверньяты Полуострова. Большие охотники до наживы, весьма экономные с заработанными деньгами, поддерживающие друг друга с чисто сословною солидарностью, они успевают монополизировать некоторые профессии, и весьма многие из них богатеют, начав карьеру поденщиками или водоносами.

Те из них, которые возвращаются к своим очагам почти всегда более состоятельными, чем при отъезде, или по крайней мере более опытными и наученными, являются настоящими просветителями этих отдаленных областей, население которых еще недавно коснело в безграничном невежестве и грубой нищете. Вероятно, вследствие крайней нечистоты в хижинах, а также преобладания рыбной пищи, Галиция, одна между испанскими провинциями, до сих пор еще не избавилась от простой и слоновой проказы. Последняя из этих болезней в особенности ужасна; не так давно, закон обязывал сжигать трупы несчастных, пораженных слоновою проказою, и разбрасывать их пепел по ветру. Всеобщий предразсудок приписывал заразительную способность даже трупам жертв; думали, что если бы похоронить умершего от проказы на кладбище, то он сообщил бы свою болезнь всем соседним покойникам.

Наиболее существенным улучшением материального быта страны послужило бы окончательное соединение Галиции и Астурии с Мадридом и с остальною частью Полуострова удобными дорогами. В половине прошлого столетия была построена из Мадрида в Коронью прекрасная военная дорога, которая, по остроумному замечанию, была вымощена серебром: так дорого обошлась она казне: однако, этой дороги оказывалось недостаточно, и явилась настоятельная потребность пересечь сиерру Леон и различные конечные разветвления Кантабрских Пиренеев железною дорогою, которая могла бы наконец достичь до океана. Постройка этой линии, замедлявшаяся политическими и финансовыми соображениями, была наконец окончена в 1883 году. Следующий затем год был посвящен постройке дороги, соединяющей Леон с Овиедо и Гихоном по каменноугольному бассейну Миереса. Что же касается соединительных путей, которые должны будут когда-нибудь связать оконечности лучеобразно-расходящихся линий, следуя по окружности Полуострова, то эти пути пока только проектированы. От Понтеведра до Короньи еще долго придется довольствоваться простою конною дорогою: часть прибрежья, обращенная к кантабрскому берегу, от Ферроля до Сантандера, не имеет даже и такой дороги. Во многих местах надо пробираться вдоль берега по узкой опасной тропинке, извивающейся между утесами: в долинах, орошаемых потоками, тропинка заменяется гатями, где приходится перепрыгивать с камня на камень.

Вследствие незначительной ширины кантабрского прибрежья, обилия превосходных гаваней и прибыльности рыбной ловли, большая часть главных астурийских поселений сосредоточена на берегу моря. Непосредственно к западу от Васконгадских провинций расположены приморские городки: Кастро-Урдиалес, Ларедо, Сантонья, служившие сборными пунктами для флотилий во время междоусобиц, которые происходили в Бискайе. Гавань Сантонья, славящаяся своею превосходною рыбою, представляет одну из наиболее удобных и защищенных гаваней Полуострова. Когда Наполеон отдал Испанию своему брату Иосифу, он удержал за собой одну только Сантонью и начал укреплять этот порт, надеясь преобразовать его во французский Гибралтар. Впоследствии подобный же проект был предпринят испанским правительством; однако он не осуществлен и наполовину.

Сантонья, представляя весьма важный стратегический пункт, и в мирное время могла бы служить деятельным торговым центром; однако все движение торговли в стране привлек к себе город Сантандер; порт его также представляет прекрасную якорную стоянку, и кроме того, в его новых кварталах, построенных на осушенных отмелях бухты, находятся, внутри самого порта, все необходимые сооружения, как-то: доки, верфи, магазины.

Служа естественным портом Кастилии, Сантандер пользуется настоящею торговою монополией по вызову муки из Вальядолида и Валенции, а также шерсти, называемой sorianas и leonesas—по тем странам, из которых она получается. Кроме того, Сантандер получает из Кубы и Пуэрто-Рико большое количество колониальных товаров, которыми снабжает центральную Испанию при помощи железной дороги, идущей по узкому проходу Реноза, и его негоцианты ведут постоянные деловые сношения с Франциею, Англиею, Гамбургом и Скандинавией. Сантандер оспаривает у Бильбао, Валенции и Кадикса третье место по заграничной торговле.

Торговое движение в нем в навигацию 1881 г. было: 3.001 судно, с измерением в 1.095.537 тонн; в остальных же портах Сантандера: 462 судна, с измерением в 85.631 тонн.

В верхней оконечности бухты находятся верфи, имевшие прежде важное значение; но потом их деятельность прекратилась, и теперь их заменили, как главная отрасль местной промышленности, казенные фабрики сигар, которых в городе Сантандере изготовляется огромное количество. Из числа причин, способствовавших процветанию порта, следует указать на одну, которою не может похвалиться Испания: эта причина заключается в частых междоусобных войнах, опустошивших Васконгадские провинции и принудивших торговое движение между Испанию и Франциею сделать значительный обход к западу от страны басков. Франция, несмотря на свою пограничную линию более четырехсот километров длины, кроме средиземноморских путей, имела только один свободный доступ в Испанию, именно чрез Сантандер. Летом сотни семейств приезжают из Мадрида и других внутренних городов брать морские ванны на берегу Сардинеро, к северу от полуострова Сантандер. Кроме того, в горах, расположенных к югу, находятся часто посещаемые теплые источники, серные и щелочные: Альцеда, Онтанеда, лас-Кальдас-де-Безайя.

По ту сторону порта Сантандера, на пространстве 150 километров, до самого Гихона, встречаются лишь незначительные приморские деревни: Сан-Мартин-де-ла Арена, порт пришедшего в упадок городка Сантиллана, Сан-Висенте де-ла-Баркера, Льянес, Ривадеселла, Ластр. Гихон, построенный на месте римского города, и прежде был городом незначительным, хотя и был резиденциею Пелагия и столицею всей Астурии; но пляжи его привлекают летом много купающихся; кроме того он имеет табачную мануфактуру, на которой работает более 1.000 человек, и различные фабрики, пользующиеся каменным углем, доставляемых по Лангреоской железной дороге. Он служит, вместе с городком Авилес, лежащим на другой стороне Кабо-де-Пеньяс, приморским предместьем Овиедо, расположенного в 25 километрах оттуда, в одной долине, воды которой собираются в Налон. Подобно всем остальным астурийским городам, и главный город Овиедо не имеет важного торгового значения. В нем есть несколько больших фабрик, один из десяти испанских университетов, вероятно, наименее важный в Европе, затем прекрасный готический собор, который считается богатейшим в свете по количеству мощей и разных предметов, «изготовленных ангелами и апостолами». Эта церковь построена на месте другой, более старинной, вокруг которой сгруппировались все городские здания. Овиедо, защищенный горами Наранко от северных ветров, пользуется одним из самых здоровых климатов Испании; в нем есть также целебные минеральные источники. В окрестностях встречается множество любопытных местностей, с одной стороны к западу, по направлению к плодоносным долинам Кангас де-Тинео; с другой—к востоку, на пути к Кангас де-Онис, знаменитой деревне, которая была первою столицею королевства Пелагия. Близ этой деревни, в долине, орошаемой каскадами и отененной каштанами, буками и дубами, находится посещаемая пилигриммами пещера Ковадонга, в которой покоятся останки Пелагия, и у входа в которую воздвигнут памятник испанскими патриотами.

Западные астурийские порты, Кудильеро, Луарка, Навиа, основание которой её жители приписывают Хаму, Ноеву сыну,—затем Кастрополь, с старинным греческим названием, далее, на противуположном берегу того же лимана—Рибадео, Ортигуэра—все они не более, как маленькия рыбачьи поселения; чтобы встретить настоящие города, надо отправиться к прекрасным rias берега, обращенного к Атлантическому океану. Первый из этих городов, Ферроль,—создание новейшей эпохи: в половине восемнадцатого столетия это была рыбачья деревушка; но тогда правительство поняло, как велико может быть военное значение феррольской гавани для постройки судов, снабжения и защиты флота. На высотах, господствующих над рейдом, соорудили укрепления; на обоих берегах входного канала, находящагося в 6 километрах от города, поставили сильные батареи и наконец воздвигли целый военный город по всем правилам искусства, с пристанями, верфями и огромными магазинами. Смотря по состоянию испанских финансов и важности морских сил государства, население Ферроля то увеличивается, то уменьшается; иногда он слишком тесен для множества рабочего люда, иногда бывает почти пуст, и улицы в нем заростают травою.

Население Коруньи гораздо постояннее, чем в Ферроле, потому что этот город не исключительно военный; в нем процветает торговля, рыбная ловля и даже мануфактурная промышленность, дающие занятие большому числу жителей. Двойной город Корунья расположен амфитеатром на склоне холма, между укрепленными высотами и островом с старинною башнею, называемою башней Геркулеса и построенною, быть может, римлянами, а может быть финикиянами или карфагенянами; это один из живописнейших городов атлантического прибрежья Испании; вместе с тем, ему, повидимому, предназначена великая будущность, благодаря его счастливому положению в углу Полуострова, на одном из главных торговых путей Испании и притом против Северо-Американских Соединенных Штатов, но в настоящее время Корунья ведет торговлю почти исключительно с Англией; английские суда, специально построенные для этой цели, нагружаются здесь десятками тысяч голов скота. Испанское правительство имеет в Корунье одну из громаднейших табачных фабрик Полуострова. Арес и Бетанцоз, известные своими хлебопекарнями, расположены на двух rias того же имени, представляющих второстепенные бухты большого залива, откуда некогда выступила Великая Армада; эти города состоят всего из нескольких улиц и не могут сравниться с своими соседями, Ферролем и Коруньей. Соляные источники Артейхо и серные Карбалло, расположенные на юго-запад от Коруньи, очень ценятся купающимися.

Каждая из риа южной Галиции также имеет по нескольку портов. Порт Коркубион защищен с запада полуостровом мыса Финистерре, изогнутым в форме крючка; лиман Нойа омывает городки Нойю и Мурос; Ароза служит якорною стоянкою для судов с переселенцами, отправляющимися в республики Ла-Платы из портов Падрона и Карриля, главных выходов на море для города Сант-Яго; Рио-Понтеведра гонит свои волны приливные в реку Ведра, до города, имя которого он носит; наконец, далее к югу, на южном берегу другого большого лимана, представляющего прекрасную, глубокую гавань, защищенную с моря островами, которые древние называли островами богов, расположены города Редондела, Виго и Байона. Если бы берег Галиции не был столь богат превосходными портами, бухта Виго несомненно сделалась бы большим сборным местом для торговых судов; но на этом побережье хорошая якорная стоянка не представляет ничего исключительного, и Виго, несмотря на все его удобства для мореплавания, давал пристанище лишь каботажным и рыболовным судам; теперь он служит пристанью многим пароходным линиям дальнего плавания. Виго не столь замечателен своею торговлею и промышленностью, как сокровищами, погибшими в глубине его порта, где, в 1702 г. английские и голландские корсары потопили галионы, нагруженные перуанским золотом. Для извлечения этих сокровищ, основывались целые компании, снабженные всеми снарядами новейшей индустрии, но все их поиски остались бесплодными.

Три города внутренней Галиции, заслуживающие упоминания, расположены на берегах Миньо; это: Луго, Орензе и Туи. Древний римский Луго (Lugus Augusti), опоясанный своими средневековыми стенами, обладает серными минеральными источниками, замечательными по целебным свойствам; о них упоминают уже латинские писатели. Орензе, с прекрасным мостом через Миньо, происхождения, может быть, римского, также знаменит своими фонтанами теплой воды, или burgas; эти источники, как говорят, столь обильны, что чувствительно повышают среднюю зимнюю температуру на равнине. Ими пользуются не только для лечения больных, но вообще для всех домашних хозяйственных потребностей; само название Орензе, по объяснению, не подтвержденному и не опровергнутому историею, есть немецкое прозвище Warmsee (теплое озеро), данное свевами, в эпоху переселения варваров. Туи, расположенный на правом берегу реки, против португальского города Валенца, замечателен лишь как пограничный пост; но окрестности его восхитительны.

Древняя столица всей Галиции, знаменитый Сантьяго (Сант-Яго), т.е. город св. Иакова, построенный на холме, у подножья которого извивается речка Сариа, остался одним из многолюдных городов северо-западной Испании. Местоположение города, хотя и очаровательное, однако не представляет ничего такого, что могло бы привлекать жителей; но зато здесь находится «Поле звезд», или Компостелла (Campo Stele), где в начале девятого века были обретены мощи апостола Иакова, привлекавшие в средние века миллионы богомольцев. Теперь, когда погас прежний религиозный жар, трудно представить себе, как жива была вера, сделавшая из Компостеллы второй Рим и приводившая из Франции, из Нидерландов, из глубины Германии и Польши огромные караваны паломников, из которых многие погибали в дороге от усталости и болезней. Но это паломничество окружало богомольцев ореолом святости, в роде той, какая присвояется мусульманским хаджи; кроме того, во время странствия к св. месту, они избавлялись от судебного преследования за долги и обыкновенные проступки. Одно время Млечный путь считался народом за чудесное отражение пути св. Якова, по которому шли на земле пилигримы и который еще доселе известен в стране под именем «французской дороги». Святилище наполнялось разного рода богатыми приношениями. В часовне с мощами всюду виднелись золотые статуи, серебряные орнаменты, бриллиантовое и жемчужное шитье. В этом святом городе все объяснялось чудесами, и местный университет не противоречил такому объяснению Неподалеку от Сантьяго, по дороге к Нойе находится церковь лос-Анхелес, построенная самими ангелами, подобно тому, как они перенесли по воздуху Лоретский храм. Церковь Ангелов стоит на золотой опоре, которая входила в состав небесного свода и простирается под землею до фундамента Компостельского собора.

Значительнейшие города Кантабрии:

Кастилия

Сантандер—42.125 жителей.

Астурия

Овиедо—42.716 жит.; Гихон—35.170 жит.; Льянес—18.808 жит.: Лангрео—13.000 жит.; Кудильеро—11.000 жит.

Галиция

Коронья (Корунья)—37.251 жит.; Сантьяго—25.000 жит.; Ферроль (ель Ферроль)—26.000 ж.; Понтеведра—19.996 жит.; Луго—19.952 жит.; Ортигуера—17.563 жит.; Виго—14.000 жит.; Орензе—14.168 жит.; Туи—12.000 жит.; Карбалло—11.350 жит.; Редондела—11.399 жит.; Монфорт де Лемос—11.325 жит.