V. Статистика Португалии.

Маленькое королевство Португалия в настоящее время уже не может, как в конце пятнадцатого столетия, делить мир с своими соседями, испанцами: теперь оно только удерживает еще в своей власти, и то с трудом, кое-какие остатки прежней громадной колониальной империи. Для сохранения исключительного права на открытые земли португальское правительство с чрезвычайною строгостью хранило их в тайне: за вывоз из государства всякой морской карты, с указанием пути в Калькутту, назначалась смертная казнь; но такия меры принесли вред самим же португальцам. Соблюдая в строгой тайне свои открытия, тщательно охраняя свои архивы, они кончили тем, что забыли эти открытия и не допускали себя к пользованию ими: множество морских путей, впервые пройденных португальскими кораблями, должны были снова разыскиваться и при том мореплавателями других наций. Кроме того, грандиозная роль завоевателей и колонизаторов, которую приняли на себя португальцы, оказалась не по силам маленькому народу, лишенному свободы. Силы нации вскоре истощились, и другие деятели: голландцы, англичане, французы, выступили на обширное мировое поприще, которое португальцы хотели удержать за собою. В настоящее время они, правда, владеют, вне европейского материка, землями, в сорок раз превосходящими по пространству их отечество: но что значат эти земли в сравнении с теми, которые они потеряли? Потомки Васко де-Гамы и Альбукерка владеют ничтожным клочком земли в той самой Индии, куда они первые открыли морской путь. Гоа, Сальсетта, Бардец, Дамано, Диу занимают пространство не более 3.300 квадратных километров и принадлежат Португалии только благодаря доброму расположению Англии. Макао, лежащий при устье реки Кантона, недавно еще был рынком человеческого мяса, откуда торговцы невольниками вывозили «наемных» китайцев на плантации Перу. Группа островов, связывающая Азию с австралийским континентом и представлявшая самые ценные владения португальцев. в настоящее время вся почти находится в других руках, а прежним завоевателям принадлежит только часть острова Тимора и островок Камбинг. В Африке, земли, которые принадлежат Португалии, правда, весьма обширны: если судить по оффициальным документам и недавнему договору с Германией, то целый пояс, во всю ширину африканского континента, от Анголы и Моссамедеса до Мозамбика и Софалы, следует считать португальским; однако, большая часть этих стран еще не изследована, и лица, занимающиеся их изследованием, вовсе не португальцы; география обязана англичанину Ливингстону научным завоеванием этих стран. Единственные поселения, о принадлежности которых Португалии можно говорить с уверенностью, находятся в западной части Африки, к югу от Конго. Тут имеются более или менее оживленные коммерческие порты, соединяющиеся с внутренностью страны сносными дорогами, здесь приступают даже к постройке железных дорог. Весьма возможно, что эти колонии, так долго игнорировавшиеся, сделаются современем африканской Бразилией. Несколько километров земли к северу от Конго, Биссагоский архипелаг и часть соседнего берега, известного под именем Гвинеи, дополняют, с островами Св. Фомы, Принцев и архипелагом Зеленого мыса, португальские владения в Африке: Дагомейское королевство, состоявшее некоторое время под протекторатом Португалии, перешло под власть Франции. Что касается Бразилии, богатой колонии Нового Света, то она уже полстолетия живет самостоятельною жизнью и значительно превосходит свою бывшую метрополию по населенности и богатству. Наконец, земли в Атлантическом океане, Мадера и Азорские острова, первые завоевания лиссабонских мореплавателей, составляют непосредственную часть Португалии и разделяются на провинции, одинаковые по правам с провинциями на твердой земле. Эти владения далеко не из бедных, и их население, их торговля, после короткого неблагоприятного периода, когда болезни опустошали виноградники и апельсинные рощи, снова начинают возрастать.

Португальские колониальные земли:

Когда Португалия, с потерею Бразилии, утратила единственную часть своего колониального могущества, доставляющую ей существенное значение среди других наций, этот маленький европейский народец дошел, действительно, до жалкого состояния. Истощенный иноземною войною, он продолжал еще в течение многих лет бороться с внутренними неурядицами. Его финансы окончательно истощились; при том отсутствие сообщений с внутренними частями страны и путей для сношений с заграницею не позволяло восстановить благосостояние страны посредством вывоза местных продуктов. Португалия могла окончательно исчезнуть, и никто не понес бы от этого чувствительных потерь, кроме нескольких английских негоциантов, владеющих виноградниками Дуро, да испанских пограничных контрабандистов. Еще в 1851 г. в целой Португалии существовала только одна проезжая дорога, от Лиссабона к Синтре, если только можно назвать дорогою простую аллею для гулянья между двумя королевскими дворцами. Кроме того, состояние умственного развития народа столько же оставляет желать, как и экономическое. Невежество, в котором пребывали лузитанцы в половине нынешнего столетия, почти можно сравнить с необразованностью их соседей Марокко, живущих к югу от залива Алгарвии. В северных округах: Вианне, Браге, Браганце, молодая девушка, умеющая читать, считалась настоящим феноменом; и в наши дни число мальчиков много превосходит число девочек в португальских школах. Впрочем, и число неграмотных мужчин велико—еще десять лет тому назад оно составляло 75% населения. Впрочем, эти невежественные португальцы значительно отличаются от большинства крестьян северной Европы, грамотных и притом все-таки грубых; португальцы спорят, не горячась, говорят изящным языком, даже импровизируют стихи, в которых есть и размер, и неподдельная поэзия.

Во время последнего поколения образование весьма распространилось в Португалии; значительная часть пространства, отделявшего португальцев от прочих европейских наций, с точки зрения практического образования, теперь пополнилась, и с каждым днем заметны новые успехи. В этом случае достаточно привести один пример, свидетельствующий вообще о прогрессе в экономическом отношении: именно страна покрылась сетью железных дорог, все главные линии которых через несколько лет будут вполне закончены. Лиссабон не только в скором времени будет соединен со всеми второстепенными городами Португалии, даже с городами Алгарвии, Трас-ос-Монтес, но и теперь он уже начинает заводить торговые сношения с внутренними частями обеих Кастилий через различные пограничные пункты на Миньо, Дуро и Гвадиане. Движение торговли заметно возрасло во время междоусобных войн, когда испанские порты, расположенные у Средиземного моря, нередко находились в осадном положении: Лиссабон и Порто даже отчасти заменили эти торговые города, снабжая иностранными товарами внутренния части полуострова. Кроме того, в таможенных отчетах значится только часть всей действительной торговли: на огромном протяжении гористой границы, в 800 километров, весьма трудно уследить за контрабандою, и португальцы, подобно испанцам, хвалятся уменьем обманывать карабинеров. Сухопутная таможня стоит правительству гораздо больше, чем приносит.

Внешняя торговля Португалии более, чем утроилась с половины нынешнего столетия, благодаря пароходам, составляющим около четырех пятых всего количества тоннажа торговых судов. Большая часть этих торговых сношений производится с Великобританией, которая недавно пользовалась даже почти полною монополиею во внешней торговле Лузитании. Нетрудно понять, даже с географической точки зрения, столь значительное влияние Англии на Португалию. Португальский берег находится на самом пути английских судов в Средиземное море, Бразилию, на мыс Доброй Надежды, в Индию; ни один морской путь не посещается так часто англичанами. Порто и Лиссабон служат для них местами привала и запаса съестными продуктами. Понятно, что английская торговля с её громадными рынками, завладела португальскою производительностью и постаралась укрепить свое влияние разными политическими комбинациями. Помощь, оказанная Англиею Португалии во время войны полуострова, доставила ей благовидный предлог для приобретения в этой стране почти власти сюзерена и покровителя, и нередко она злоупотребляла своим влиянием. Но в настоящее время Англия пользуется лишь превосходством своей торговли, и если английское золото играет существенную роль в оборотах португальских рынков, то единственно благодаря громадной закупке вин и всяких фруктов, которая производится лондонскими негоциантами.

Внешняя торговля Португалии:

Ценность оборотов в 1842 г. 100.408.000 франк.; ценность оборотов в 1856 г. 203.185 000 франк.; ценность оборотов в 1877 г. 316.175.010 франк.: ценность оборотов в 1882 г. 342.011.000 франк.

В 1895 г.: ввоз 40.996.000: вывоз 29.281.000 мильрейсов (1 мильр.==5 фр. 68 сантим.)

Торговля с Англией в 1881 г. 164.958.000 франк.; торговля с Бразилией в 1880 г. 45.382.000 франк.; торговля с Испанией в 1882 г. 43.344.000 франк.

Движение судоходства в португальских портах в 1895 г :

5.990 судов, вместим. 6.257.757 тонн, из которых 5.938.381 тонна приходится на паровые суда.

Коммерческий флот (не считая мелких кабот. судов) в 1895 г.:

258 суд. (из них 51 паров.), вместим. 88.885 тонн.

Возрастающее значение торговли Португалии с Бразилиею, соединенных в настоящее время подводным телеграфом через океан, также есть необходимое следствие относительной близости обеих стран и их родственных связей, общности преданий, связывающих эти два народа. Все экономические успехи Бразилии отразятся на её прежнем отечестве; и теперь уже не трудно предвидеть будущее благосостояние народов, населяющих Лузитанию Нового Света; когда исчезнет невольничество, когда реки бассейна Амазонки будут окаймлены плантациями и железные дороги соединят долины боливийских Андов с портами Атлантического океана, Лиссабон и Порто будут посредниками между Бразилиею и Европою по вывозу массы колониальных и мануфактурных товаров.

Вместе с тем, не трудно понять, что, несмотря на родовую ненависть и разногласие династических интересов, между рынками Португалии и Испании должна установиться самая тесная торговая солидарность. В конце концов обе пограничные нации не могут не слиться в один народ, как это случилось с арагонцами и кастильцами, андалузцами и манчегосами. Это только вопрос времени: и нельзя сомневаться в том, что общность промышленной и общественной жизни непременно возьмет перевес и поведет за собою политическую федерацию. Остается только пожелать, чтобы это будущее слияние произошло мирным путем, без несправедливых притеснений, без нарушения прав каждой нации на свободное управление своими частными делами. Португальцы, равные испанцам по их величию в прошлом, по роли, которую они играли в эпическую эпоху начала новой истории, могут смело, по своим нравственным достоинствам, стать на-ряду с своими соседями.