II.

Климат Франции, подобно её почве, несомненно изменился в течение исторического периода; вся трудность состоит в определении размера этого изменения. Уже сам человек, вырубая леса, разводя фруктовые сады, осушая болота, устраивая запруды на реках, заметным образом повлиял на климат данных местностей; но в прежния времена наблюдения делались не с достаточною строгостью и их никоим образом нельзя сравнить с наблюдениями современных метеорологов. Приходится ограничиваться изучением общих фактов в том виде, как излагают их старинные хартии и всевозможные документы. Так, известные растения—что доказано различными историками—не могут уже произростать на тех широтах, где росли они еще в средние века. Оливы, фиги, апельсины отодвинулись к югу: пояс винограда значительно съузился на севере Франции, и виноградников не видно более ни в Пикардии, ни на берегах Ламанша: они спустились почти на один градус к югу. Но, спрашивается, в этом отступательном движении культурных растений, что следует приписать влиянию климата и что требованиям земледелия? Известное растение, дававшее посредственный урожай под суровым небом, продолжало, тем не менее, возделываться там, когда средства сообщения с более теплыми странами были еще редки; но нынешняя легкость товарного обмена сделала обстоятельство это совершенно излишним, через что уменьшилась и область культуры данного растения. Нельзя поэтому утверждать, что климат современной Франции хуже климата Франции средневековой; несомненно только, что колебания в температуре и в степени влажности происходили и в данном случае так же беспрерывно, как происходят они и в остальных феноменах жизни земли. Климаты полу-тропический и холодный, как доказало это изучение нижних геологических слоев, сменялись друг другом в последние периоды жизни этой части континента.

Ныне гранитная масса центрального плато, столь важного во всех отношениях, делит Францию на два пояса, резко отличающиеся своим климатом. К северу от плато, средняя температура, смотря по местностям, доходит от 10 до 12 градусов: к югу—она постепенно возвышается от 13 до 15 градусов. Но различие в годовых температурах не составляет главного элемента контраста двух поясов: влажность воздуха, частое повторение и интенсивность дождей, направление ветров и все вообще метеорологические феномены—способствуют тому, чтобы резко отличить климат Атлантической области от климата Средиземной области Франции. Северная покатость принадлежит к Западной Европе; южная—имеет почти вид африканских земель.

Запад и восток Франции тоже отличаются друг от друга, но отличие это нигде не высказывается резко; целым рядом незаметных изменений переходит западный климат в восточный. Берега Атлантического океана подвергаются двоякому влиянию Гольфштрима и юго-западных ветров, приносящих с собою горячия испарения тропических морей. Благодаря этому, температура их превышает нормальную температуру, соответствующую их градусу широты. Но далее к востоку влияние великого потока теплой воды, пересекающего Атлантический океан, чувствуется уже весьма слабо; в то же время юго-западный ветер перестает быть господствующим, и местный климат не смягчается уже столь часто атмосферическими течениями. Средняя годовая температура в Шербурге превышает почти на полтора градуса среднюю температуру Вердюна, лежащего немного южнее. Изотермические линии, вступающие во Францию недалеко от северной оконечности страны, направляются к югу, по мере того как входят внутрь континента.

Понижение температуры, наблюдаемое по направлению от запада к востоку Франции, служил не единственным признаком различия двух областей с термометрической точки зрения: резкость времен года равным образом увеличивается по мере удаления от моря. Берега Атлантического океана, беспрерывно увлажняемые водяными парами, поднимающимися с поверхности обширного водного бассейна, прямо подвергаются влиянию огромной массы воды, температура которой уравновешена постоянно смешивающимися течениями. Поэтому, эти береговые страны пользуются совершенно морским климатом, и разница между наивысшею и самою низкою температурами в году там сравнительно не велика. По направлению к востоку, влияние моря делается слабее и, вследствие этого, времена года уже резче отличаются одно от другого: лето там жарче и зима холоднее. Средняя разница между крайними температурами года постепенно увеличивается от Бреста к Нанси; другими словами, изотеры, или линии одинаковой летней температуры, и изохимены, или линии одинаковой зимней температуры, отклоняются друг от друга все более и более по мере удаления от моря. Изохимены изгибаются от северо-запада к юго-востоку, окружая центральное плато, между тем как изотеры, наоборот, принимают направление от юго-запада к северо-востоку. Таким образом, одни и те же местности восточной Франции, средняя годовая температура которых уступает таковой же западных берегов, имеют среднюю летнюю температуру значительно высокую. Понятно, что это скрещение изотерм, изотер и изохимен оказывает большое влияние на пояса растительности: есть растения, нуждающиеся в мало изменчивой среде; другие, например виноград, наоборот, переносят очень хорошо значительный холод, но требуют высокой летней температуры. Долина Луары, этот, особенно между Невером и Анжером, во многих отношениях образец средней Франции, может быть рассматриваема как центральная область, вокруг которой совершаются различные изменения климата.

Движения воздушных масс, обновляющих атмосферу страны, происходят равным образом вдоль линии параллельной оси долины Луары. Гг. Кэмтц (Kaemtz) и Мартен (Martin) исчисляли приблизительно среднее направление ветров всей Франции в S. 88°О.; другими словами, равнодействующая всех воздушных течений исходила бы из данного пункта горизонта, лежащего на втором градусе к юго-западу. Предположив, что число восточных ветров равняется 100, число западных будет равняться 152; предположив, что число северных ветров равняется 100, число южных выразится 103. Пропорция эта, изменение которой, к тому же, несомненно при более многочисленных и точных наблюдениях, была бы еще благоприятнее для западных и южных ветров, если бы цепь Пиренеев и горы центральной Франции не изменяли направления атмосферических течений. Одновременные наблюдения, производимые на прибрежных маяках с целью определить направление и силу ветров, ясно показали, что почти на всем Атлантическом берегу равнодействующая воздушных течений имеет северо-западное направление, между тем как на берегах Ламанша—юго-западное. Правда, направление это сильно изменяется смотря по форме и положению берегов. Замечено также, что на противоположных берегах лимана Жиронды и губы Сены ветры дуют не параллельно; наконец, равнодействующая атмосферических течений не одна и та же на островах и берегах соседнего континента: но, тем не менее, все эти местные различия не мешают тому, чтобы воздушные массы, взятые в их целом, не перемещались с значительною правильностью от запада к востоку, т.е. от моря к континенту.

Направление равнодействующей ветров в низменной долине Роны, образующей относительно климата как-бы особый мир в сравнении с остальною Франциею, совершенно другое; узкая долина, открытая с севера и юга, представляет совершенно готовый путь для воздушных течений, и противуположные ветры, оспаривающие там господство, дуют вообще или от Средиземного моря к бассейну Саоны, или в обратном направлении. В этой борьбе, по большей части, берут перевес северные ветры, и равнодействующая колеблется вокруг этого главного направления. От границ Испании до долины Роны дует преимущественно северо-восточный ветер; его направление в самой долине делается вполне от севера к югу; далее к востоку, до Гиерских островов, преобладающий ветер снова принимает северо-западное направление; затем, вместе с изменением очертания берегов по направлению к Генуэзскому заливу, равнодействующая ветров склоняется к северо-востоку. Таким образом, в то время, как на океанических берегах воздушное течение идет с моря,—на берегах Средиземного моря оно направляется с земли.

Те же различия рельефа, которыми обусловливается столь резкий контраст между господствующими ветрами в различных частях Франции, влияют и на неравномерное распределение влажности. Относительно выпадания дождей от одного времени года до другого, вся страна делится на три пояса, границы которых колеблются, смотря по направлению ветра и состоянию температуры. Северо-восточные и центральные провинции принадлежат к области летних дождей, обнимающей также Германию и почти всю континентальную Европу; запад Франции вместе с бассейном Саоны и средней Роны составляет вторую полосу, характеризуемую осенними дождями: наконец берега Средиземного моря, с их почти африканским климатом, имеют два дождевых периода, в начале года и осенью: летние дожди там редки.

Абсолютное количество дождя, выпадающего в различных частях этих трех полос, изменяется значительно и зависит от множества условий местности и температуры. Большинство береговых стран орошаются обильно. Облака, питающиеся в огромном водном резервуаре, наносят частые дожди на соседния с морем провинции, но делаются все менее и менее богатыми влагою по мере того, как подвигаются во внутрь страны. Только столкнувшись с горными скатами и плато, разряжаются они вторичными потоками дождя, еще более значительными, чем первые.

Карта распределения дождей во Франции может быть названа, в известном отношении, орографическою картою: все цепи, все отдельные горные массы указаны на ней обильным осаждением влаги Пиренеев. Севенны, Альпы, центральное плато, Морван, Юра, Вогезы, Арденны, горы Бретани, горы Алансона, все они преграждают путь дождевым облакам и орошаются обильнее, чем окружающие их долины: в некоторых горных областях склоны одинакового уровня вполне сливаются со склонами, указывающими на увеличение количества дождей; тем не менее, большая или меньшая отдаленность от моря и различие в расположении склонов, смотря по тому,—обращены ли они к стороне дождевых или к стороне сухих ветров, обусловливают собою значительную неравномерность в степени орошения различных местностей. Вообще количество выпадающих дождей увеличивается во Франции от запада к востоку и от севера к югу, так как по этим двум направлениям происходит и повышение почвы; кроме того, более высокая температура атмосферы юга позволяет ей содержать большое количество водных паров, превращаемых грозами в проливные дожди. Однако берега Средиземного моря орошаются не так обильно, как берега океана, и воздух там суше. Объяснение этому нужно искать в направлении ветров: на берегах Атлантики воздушные течения идут с запада и приносят таким образом на землю испарения океана, между тем как на французских берегах Средиземного моря ветры вообще дуют с севера и относят от земли водные пары, подымающиеся с моря.

Во всей Франции есть только три местности, где количество ежегодно выпадающих дождей доходит до двух метров, именно: Пиренеи Гаварни (les Pyrenees de Gavarnie), над которыми кружится как-бы водоворот дождевых ветров и где ручьи, уже значительные при истоке, низвергаются восхитительными каскадами; горы Танарг (Les montagnes du Tanargue), между источниками Ардеша и Луары; Альпы к северу от Гапа (Gap). Почти на всех западных склонах гор и на плато Лимузина или Лиможа выпадает дождей более чем на один метр; даже Морван получает в своей центральной части до 140 сантиметров воды. Minimum дождей, выпадающих во Франции, доходит до 40 сантиметров; количество это приходится ежегодно на область, заключенную между Мо, Труа, Эпернэ, Компьеном, далеко отстоящую как от моря, так и от гор, плоскую, безлесную и по большей части с меловою почвою; между тем, как кажется, дожди всегда падают в меньшем количестве на сухую, легко проницаемую землю, подобно меловой, чем на почву влажную и трудно проницаемую, напр. глинистую. Равным образом, дожди идут редко в Дюнкирхене; количество их едва доходит до одной трети метра, что зависит, без сомнения, от направления господствующих ветров, которые, проходя чрез Англию, оставляют там весь избыток своей влаги; к тому же, нередко случается, что даже в низменных странах морские ветры, богатые водяными парами, чаще освобождаются от них внутри страны, чем на прибрежных местностях. По самым тщательным вычислениям г. Делесса, воспользовавшагося всеми наблюдениями, сделанными до последних дней, средняя высота дождя на французской территории равняется по крайней мере 77 сантиметрам; но по всей вероятности цифра эта слишком мала, так как высокие нагорные местности, где замечается большой недостаток в метеорологических станциях, гораздо богаче дождями сравнительно с соседними долинами.

Число дождливых дней так же не одинаково в различных местностях, как и количество ежегодно выпадающего дождя. Так, Аббвилль имеет 175 дождливых дней, а Лиль—169, между тем в Марселе их только—55, а на Гиерских островах—70. Вообще можно сказать, что сумма дождливых дней уменьшается постепенно от северо-запада к юго-востоку: дожди тем реже, чем они сильнее. Грозы распределяются так же неравномерно, как и дожди: от них терпят по преимуществу центральные и восточные местности. Согласно наблюдениям г. Бекереля (Весquerel), грозы следуют обыкновенно по их естественным путям—обширным равнинам, и проходят вдоль опушек лесов, как будто деревья частью нейтрализуют их.

Принимая во внимание общую сумму метеорологических явлений и не претендуя на резкое определение границ вечно движущихся масс воздуха и водяных паров, всю Францию можно разделить на семь различных климатических поясов, расположенных в известной правильности:

Центральным поясом, вокруг которого размещаются все остальные, служит пояс гранитного плато; к северо-западу от него тянется пояс Бретани, отличающийся равномерностью температуры; к северу лежит сенский пояс, названный именем его главной реки и характеризующийся слабым относительным количеством дождей; к северо-востоку, область Мааса и Вогез составляет четвертый пояс, где наиболее резка разница между зимнею и летнею температурами. На юге Франции три остальные климатические пояса распределяются совершенно аналогично. Пояс Жиронды, на юго-западе, и ронский, на юго-востоке, имеют климат мягкий и влажный, но, по причине различия в рельефе почвы, области эти представляют значительные местные уклонения от общего характера; что же касается до климата берегов Средиземного моря, то, благодаря резкому переходу от засухи к дождливому времени и быстрому приливу и отливу воздушных течений, он принадлежит к числу наиболее изменчивых; явление это может быть объяснено резким контрастом между горными массами Севенн и низменными берегами моря, контрастом, не смягченным промежуточными равнинами.

Проточные воды наглядно указывают на некоторые свойства климата: небо, с его дождями и ветрами, как-бы опускается над долинами и дает знать о колебаниях атмосферы воздыманием волн и высушиванием лож водных потоков. В характере течения рек, не получающих питания от ледников, и которые не скрыты под землею в большей части своего пути, можно видеть общие законы и последовательность времен года. Так напр., что может быть очевиднее контраста между речными берегами Средиземного моря и всевозможной величины водными потоками, ниспадающими с холмов Бретани! Разве эта противуположность в гидрологическом отношении не указывает тотчас же на сущность климатических явлений? На южном склоне Севенн, то сожженном яркими лучами солнца, то омываемом обильными дождями, русла рек в течение большей части года вполне похожи на изрытые каменистые дороги, усыпанные хрящем, покрытым сероватым илом, и пересекаемые местами лужами зеленоватой воды, уцелевшими в впадинах обнаженных утесов; но уже ширина заливаемой водою полосы, ветки и листья, удержанные склонившимися над берегом деревьями,—все это свидетельствует о силе потоков, изливающихся порою, по большей части осенью, на лежащие внизу долины. Насколько отличаются от этих «ouadis» Лангедока мирные ручейки Бретани и Нормандии! Медленно прибывают их воды, нечувствительно понижаются, никогда не пересыхают, не производят никогда ужасных наводнений: по своему равномерно-правильному течению, реки эти могут быть названы образцовыми реками.

Двойной склон французской территории обусловливает противуположное течение вод, спускающихся к морю. Рона, которую можно назвать близнецом Рейна, так как обе реки берут свое начало в ледниках, протекают через большое озеро, имеют одинаково извилистые русла, одинаковую массу воды, следует, в общем течении, направлению совершенно противуположному сравнительно с Рейном, и её главный приток, Саона, вполне соответствует Мозелю. Направляясь далее к югу, в равнины, бывшие когда-то морским заливом, Рона принимает справа и слева горные потоки Альп и Севенн, и если её наносные земли заполнят когда-нибудь всю северную часть залива, то в нее будут впадать также Эро, Орб (Orb), Од (Aude), и все реки Руссильона по причине общего склона почвы, делающего из неё естественную ось всего бассейна. Воды Пиренеев, Севенн и выходящих вперед гор Прованса правильно текут по направлению к Лионскому заливу, сдвигая все ближе и ближе свои устья.

На противуположном склоне, обращенном к стороне Атлантического океана и Ламанша, наоборот, реки расходятся. От Адура до Мааса и Мозеля водные потоки, берущие начало на линии холмов, которые вдвое короче океанического берега, раздвигают свои устья, хотя течение их, в общем, сохраняет свое направление к западу и северо-западу. Эта правильность в направлении течения, несмотря на разъединение лиманов, указывает на сходство рельефа и формаций. Что же касается до гранитной массы Бретани, то она образует на западном склоне Франции совершенно отдельную область, и вследствие этого направление её водных потоков не имеет ничего общего с направлением больших соседних рек. Луара и Сена, довольно близко отстоящие друг от друга в первой части их среднего течения, ниже значительно расходятся, с тем, чтобы дать место между собою утесам Арморики. Это одна из причин, помешавших Бретани сделаться местом великих исторических событий. Хотя полуостров этот господствует в одно и то же время над водами Ламанша и океана, хотя он изобилует великолепными портами,—его положение в стороне от главного склона Франции и его речная система образовали из него совершенно отдельный мир, народонаселение которого никогда не будет играть значительной роли.

В былое время, количество воды, уносимое такими реками, как Сена и Луара, казалось настолько огромным в сравнении с дождями, что источники этих рек рассматривали как род колодцев, имеющих непосредственное сообщение с океаном, воды которого теряли свой соленый вкус в силу какого-то таинственного химического процесса; но теоретическое исследование Бернардо Палисси (Bernard Palissy) и прямые опыты Дени Папина (Denys Papin), сделанные в 1669 и 1672 годах, доказали, что, напротив, проточные воды представляют только незначительную часть всей влаги, падающей с облаков. В некоторых жарких местностях, какие встречаются даже и в Европе, в «светлейшей» Мурции, например, вся дождевая вода входит в виде сока в ткань растений или испаряется, еще не достигши моря. Напротив того, в холодных и сырых странах, напр., в Финляндии и Скандинавии, почти вся масса воды, упавшей с неба в форме дождя или снега, сбирается в русла рек и утекает в море. Во Франции, по сравнению с остальною Европою, отношение между осаждением влажности и масс проточных вод имеет значение средне-пропорциональной величины. Различные вычисления далеко не сходятся между собою и не могут иметь решающего значения; но вообще можно сказать, что французские реки уносят в море более трети и менее половины всей массы воды, падающей из облаков. Около полу-метра осадившейся влаги поглощается растениями или исчезает, частью испаряясь в воздух, частью просачиваясь в глубокия пещеры.

Остаток воды, уносимой в море реками всевозможной величины, принадлежит несомненно к числу могущественных деятелей, работающих над изменением поверхности почвы. Рытвины и пещеры Пиренеев, Севенн, Альп, Юры показывают нам, насколько изрезываются утесы водными потоками; просачивания, изменение русла рек, целые поля песку или илу, виднеющиеся после огромных наводнений на берегах Луары, дают нам наглядное понятие об изменении почвы: мы присутствуем даже при образовании твердой земли в устьях Роны: наконец, любуясь на плодородие всех этих «садов» Франции Лимани (Limagne), Туреня, Аженэ (Agenais), Бигорра (Bigorre), мы, в сущности, любуемся работою тех же проточных вод.

По причине плодородия своих берегов, реки во Франции, как и во всей средней Европе, должны были быть главным деятелем цивилизации для самих народов. Кроме того, как элемент подвижной по преимуществу, вода в былое время являлась почти единственным путем сообщения, бывшим в распоряжении человека; люди старались пользоваться реками для перевозки леса, съестных припасов и, наконец, собственно для путешествий; их естественные места для остановок находились или при слиянии нескольких потоков, или на берегу маленькой, хорошо защищенной бухточки, в местности благоприятной для торгового обмена. Почти все города, предназначенные стать большими городами, образовались на берегу какой-нибудь судоходной реки; исключения из этого правила, например, положения Нима, Монпеллье, Дижона, объясняются именно необходимостью соединить между собою судоходные реки помощью большего торгового пути и промежуточных городов. Специальное описание каждого речного бассейна даст возможность понять главные причины, способствующие развитию различных центров народонаселения.

В наше время города делаются все более и более независимыми от окружающей их среды: благодаря искусственным путям сообщения, шоссейным и железным дорогам, города могут строиться далеко от судоходных рек, и, действительно, значительное число новейших городов воздвигнуто внутри страны по близости мест, изобилующих ископаемыми богатствами, или просто замечательных своим красивым положением. Сен-Этьен, Крезо, Баньер-де-Люшон (Bagneres-de-Luchon)—все эти города свидетельствуют о возрастающей независимости человека относительно естественных путей сообщения, представляемых реками. Наоборот, сами реки все более и более подчиняются власти прибрежных жителей, выражающейся в прорытии каналов, в постройке плотин, запруд, в устройстве гидрологических двигателей, ирригационной сети. Сумма пользы, представляемой реками как орудиями труда, увеличивается ежегодно: тем не менее, большая часть проточных вод еще свободно несется к морю, не принося пользы ни земледелию, ни промышленности, нередко даже опустошая свои берега. Все еще можно смотреть на ту эпоху, когда всеобщая эксплоатация вод будет регулирована до совершенства, когда будет утилизована вся сила рек и предупреждены все их уклонения, как на время, весьма отдаленное от нас.