VI

Бассейны Роны и других рек французского склона Средиземного моря занимают пространства слишком значительные как по климату, так и по производительности и населению, чтобы можно было следовать какому-нибудь правильному порядку в специальном описании различных мест. Самое лучшее следовать, как и сама история, от морского берега, восходя последовательно по великому историческому пути Роны к верхним долинам Альп и провинциям севера.

Департамент Ода, названный по имени своей главной реки, как по своим долинам, так и по рекам и побережью, принадлежит в одно и то же время и к области Пиренеев, и к области Корбьеров, Севенн и Средиземного берега: это прежде всего страна географически-переходная. Её западная часть, заключающая в себе Лорагэ и Разэ, изливает свои воды в бассейн Гаронны посредством двух Геров: климат, вид почвы, геологическая природа земель здесь те же самые, что и в местностях холмов и равнин, простирающихся на запад, к Тулузе; здесь именно пролегает порог между двумя морями, пересекаемый Южным каналом. Департамент Ода, около трети которого еще не обработано, тем не менее представляет местность исключительно земледельческую, и его равнины весьма богаты плодами; значительные фабрики в нем есть только в городах и в верхних долинах Геров, на границах Арьежа. Хотя он весьма богат виноградниками (в 1875 г. по сбору вин, давшему 3.719.050 гектолитров, он занимал пятое место), он представляет сравнительно одну из наименее населенных частей Франции, и за последние годы число его жителей еще уменьшилось. Из него выезжает много эмигрантов в Алжир. В 1881 году виноградники занимали 128.287 гектаров, а сбор дал 4.794.620 гектолитров.

Пространство департамента Од—6.313 кв. килом.; население в 1891 г.—317.372 челов.; на километр приходится—45 человек.

Главным городом Одского округа, который, по природе и склону почвы, можно было бы назвать тулузским округом, является Кастельнодари. Немногие из южных городов заставили так много говорить о себе во время больших гражданских войн, как он, ибо его положение на гребне водораздела двух морей, у естественных ворот, открывающихся на запад от Черной горы к Альбижуа, сделали из него чрезвычайно важный стратегический пункт. Его часто брали и разрушали, и потому он и не мог сделаться многолюдным городом, хотя его положение дает ему точно такия же торговые преимущества, как и стратегические. В нем именно находится главная верфь Южного канала и его наиболее оживленные доки; мирные ветряные мельницы, заменившие на холме древние крепости, размахивают своими длинными рукавами под дуновением мистраля и доставляют торговле большое количество муки. Кастельнодари фабрикует грубые сукна, как и большая часть городов этой части Лангедока, Бельпек, Сент-Коломб и в особенности Шалабр, расположенные к югу в верхней долине Гера,—суть также фабричные местечки, которые производят много сукон и шерстяного товара.

Шалабр находится уже в совершенно горной местности, почти при подошве Малых Пиренеев, и прекрасные долины, выходящие к городу, соединяются здесь с другими долинами, орошаемыми притоками Ода. Эта последняя река входит на территорию носящего её имя департамента чрез ужасное ущелье Карканьер, а затем, пройдя ряд других, не менее диких ущелий, в которых инженеры с трудом построили дороги, выходит из области Пиренеев, и здесь-то расположен, как страж выхода, маленький город Киллан, столь же промышленный, как и Шалабр, с прядильными и суконными фабриками. На его лесопильнях обделываются, только уж чересчур деятельно, деревья, сплавляемые рекою с гор, и чтобы еще скорее уничтожить остатки пиренейских лесов,—строится железная дорога из Лиму в Киллан, а ели Со, растущие на юге большего «клюза» Оды, не самые крупные, но самые лучшие в мире. Целебные источники этой области Пиренеев, по свойствам своих вод, составляют весьма важную группу. На юго-западе, в красивой долине, струятся серно-известковые Жинольские источники: на северо-востоке, в суровой Сальской долине, над которою возвышается пик Бюгара, текут железистые и соленые источники Ренн-ле-Бэн, пользующиеся весьма известною репутациею. Ниже Киллана, на берегу Ода, есть и другие железистые источники, которые весьма часто посещаются, как напр. источники Кунза; наконец, еще ниже по течению реки, находится местечко Алэ, знаменитое своими теплыми соляными и железистыми купальнями, и успокоительною и живительною водою. В средние века Алэ был главным городом епископства: в нем существуют развалины собора, весьма любопытного сходством своего плана с планом римского храма, и древний епископский дворец, громадная масса которого возвышается над домами местечка. При выходе из ущелья, замыкающего бассейн Алэ, видны разрушенные столбы римского моста.

Лиму, построенный между беловатыми косогорами, производящими хорошие белые вина, известные под именем «бланкет», занимается, как Шалабр и Киллан, производством материй и войлоков. Прежде высоко ценились его сукна, но его местная промышленность сильно пострадала от недостатка легких путей сообщения; железною же дорогою он обладает лишь с весьма недавнего времени. Гораздо лучше расположен в торговом отношении Каркассон, древний Карказо, римского и вероятно иберийского происхождения. Находясь на большой исторической дороге от Средиземного моря к океану, он занимает то место, в котором сходятся долины Оды и Фрескеля и в котором первая из этих двух рек совершенно меняет свое направление. Поэтому Каркассон является необходимым складочным пунктом. Подобно Кастельнодари, он был также одним из важнейших военных городов для обладания всею страною между Севеннами и Корбьерами. Старый город, расположенный на холме, на правом берегу Ода, напоминает еще своим совершенно феодальным видом беспрестанные средневековые войны. Ни один город Франции, за исключением Эг-Морта, не представляет физиономии, столь несогласной с нравами нашего времени. Укрепления его не имеют, правда, той правильности, как укрепления Эг-Морта, но они особенно интересны по различию стилей. Его две стены и пятьдесят крепостных башен, по мнению г. Виоле-де-Дюка, возобновившего и перестроившего часть города, представляют полный курс военной архитектуры пятнадцатого и четырнадцатого веков. Нарбонские ворота, у которых еще и теперь видно символическое изображение «Каркасской Дамы», башня епископа, замок и церковь св. Назара, с прекрасными окнами, с скульптурными гробницами, со сводами удивительной легкости составляют самые замечательные памятники этого обширного феодального музея, завещанного новым временам средними веками.

Почти все население сосредоточивается в настоящее время в нижнем городе, построенном на левом берегу Ода, где заставил поселиться каркассонцев Людовик Святой; город также был укреплен, но стены его были разрушены и уступили место правильным домам и фабрикам. Самыми старинными его памятниками являются две церкви, из которых одна, Св. Винцента, хранит память об одном важном в истории геодезии факте, так как представляет одну из больших станций французской тригонометрической съемки, и Мешен с Деламбром вычисляли здесь величину парижского меридиана, проходящего почти на километр к западу отсюда. Каркассон весьма деятельный город; он имеет значительные сыромятные заведения, и местная суконная промышленность обладает в нем большими фабриками, произведения которых отправляются даже в Южную Америку. Кроме того, Каркассон составляет большой торговый центр для вин и других земледельческих произведений Раза, Каркассэ, Кабардэ и Минервуа; сюда же перевозятся из Кона зеленые, красные и алые мраморы, служащие для украшения лучших памятников. Каменоломни Кона, расположенные в долине Аржандубля, к северо-востоку от Каркассона, разрабатываются уже много веков, но до сих пор не соединены железною дорогою с большою линиею и Южным каналом.

Нарбонна, главный город приморской части департамента, уступает Каркассону в количестве народонаселения; прежде он был гораздо значительнее, когда из кельтского эмпориума обратился в колонию римских граждан; он был тогда столицею большой Нарбонской провинции и главным складочным местом в Галлии. В нем было не менее 80.000 жителей, были великолепные здания, капитолий, амфитеатр, помещавший до 25.000 зрителей, храмы, бани, триумфальные ворота. Но вследствие войн, пожаров и всякого рода переделок от этих сооружений остались лишь ничтожные следы: единственное—вполне уцелевшее сооружение—это мост с девятью арками, перекинутый через бывшее ложе Ода и застроенный теперь домами. Музей, один из богатейших на юге картинами, медалями и фаянсовыми вещами, принадлежит к числу наиболее ценных для археолога по своим гробницам, статуям и греческим и римским надписям. Средние века оставили по себе память в Нарбонне в религиозных зданиях, из которых самое красивое представляет собор Св. Юста, соединяющийся древними укреплениями с епископством; хоры этой церкви, тринадцатого века, отличаются редкою грациозностью и смелостью в сравнении даже с готическими памятниками северной Франции.

Положение Нарбонны, как складочного места для торговли, с географической точки зрения—превосходно, так как город этот занимает почти угол Лионского залива и выход из долины Ода и в то же время всей Лангедокской впадины. В галло-римскую эпоху, когда корабли сидели в воде не глубже трех метров, а соляные лагуны доходили в Нарбонне до площади, называемой ныне «Галерным Портом», ни один город не был лучше его расположен для большого торгового движения, но лагуны и фарватеры засорились, Од удалился, и, зараженный болотами, город чуть не был, говорят, совершенно покинут в четырнадцатом веке. Из 200.000 жителей оставалось 3.000. Тем не менее, Нарбонна снова соединилась с Одом и с морем посредством каналов, судоходных для небольших судов, принялась за обработку окрестных полей, улучшая таким образом климат, и торговля винами создала целое промышленное предместье, к северу от города, по обоим берегам, которое важно так же, как и собственно город, древние бастионы которого обращены ныне в места для прогулок.

Морской порт Нарбонны, известный под именем Нового и расположенный, вероятно, в том самом месте, где была римская грау, принадлежит, быть может, к числу самых жалких и в то же время самых мелких и опасных во Франции. Он состоит из двух почти параллельных плотин, составляющих продолжение берегов канала и оставляющих для морских вод лишь одно устье не более 80 метров ширины; при входе в него образуется мель из песку и водорослей, которые часто вытаскиваются землечерпательными судами; в канал часто не могут проникнуть суда в полтора метра углубления: порт служит только для рыболовства, для мелкого каботажа и для постройки небольших судов. Для Одского департамента, очевидно, необходимо создать более легкий выход, но большой порт, которого требует торговля, еще предстоит устроить. Около плотины стоит большое заведение, обделывающее железную руду, добываемую в Восточных Пиренееях.

Движение судов в Новом порте: 1852 г. 100.000 тонн, 1888 г. 48.500 тонн.

Самые значительные местечки в Нарбонском округе—Лезиньян, с многочисленными перегонными заводами и большими земледельческими рынками, и Сижан, возвышающийся над лагуною, окаймленною солончаками. Грюисан, построенный между двумя лагунами, у подошвы бывшего скалистого острова, с старою башнею на вершине, есть по преимуществу город соловаров и рыбаков, между тем как Курсан, на равнине, орошаемой Одом, окружен богатейшими нивами. Армиссан, в самых Клапских горах, имеет большие каменоломни известкового мергеля, который обделывается в большие плиты, весьма поучительные для геологов многочисленными ископаемыми из ящеричных и лягушко-образных. В ту эпоху, когда эти остовы отложились на армиссанском прибрежьи, большую часть лангедокского юга занимало обширное озеро, представление о котором могут дать только внутренния моря Северной Америки. Селение Биз, к северу, в ущельях Сессы, сделалось знаменито своими гротами, в которых найдено много скелетов животных и утвари каменного периода. Наконец, к юго-востоку от Нарбонны, за холмами, на которых пчелы собирают столь известный белый мед, в долинах Корбьеров, около Дюрбана, залегают небольшие пласты каменного угля.

Департамент Геро принадлежит почти целиком к бассейнам Сессы, Орбы, Геро, Леза, Видурля и других севенских рек, текущих в Средиземное море; только в северо-западном углу его текут несколько ручьев в Агу,—второстепенный приток Гаронны, чрез Тарн. Одна эта узкая полоса земли составляет противусклон длинного склона Севенн, центрального плато и всей северной французской территории. Департамент Геро считался прежде одною из богатейших местностей: по количеству приготовляемого вина он был первым во всей Франции и в хорошие годы доставлял более одной пятой всего количества вина, производимого в стране.

Производство вина в департаменте Геро: По оффициальным записям акцизного управления за 1872 г. 14.868.000 гектолитров. Вероятное количество вина сбора 1872 г. 30.000.000 гектолитров. Оффициально показанная ценность вина в 1872 г., считая по 25 фр. гектолитр, 372.000.000 фр. По оффициальным акцизным указаниям за 1875 г. 9.423.200 гектолитров. Оффициально показанная цифра сбора 1881 г. с 87.715 гектаров виноградников 3.792.800 гектолитров.

Кроме того департамент Геро славится своими каменноугольными копями, производство которых исчислено в 1881 г. в 272.800 тонн. Его солончаки производительнее всех прочих на средиземноморском побережье. Наконец его железнодорожная сеть самая полная во всей земледельческой области. В настоящее время, впрочем, Геро, как и многим другим областям южной Франции, грозит обеднение: если филлоксера будет продолжать свои опустошения, то большая часть заводов и суконных фабрик, дополняющих промышленное богатство страны, должны будут закрыться, если только на смену старым промыслам не явится какая-либо новая отрасль промышленности. Огромные пространства уже опустошены филлоксерою; мелкие землевладельцы, которые были вынуждены продать свои участки земли, пошли в поденщину и работают за самую ничтожную плату. Крупные землевладельцы эскплоатируют их, приобретая их земли за бесценок и расширяя таким образом свои владения. Некоторые окружные земледельцы, пострадавшие от филлоксеры, стали разводить яванское растение рами, дающее чудные волокна «лучше хлопка, крепче льна и блестящие как шелк», но обработка которых сопряжена с некоторыми механическими трудностями. Для восстановления и излечения больных виноградников затрачиваются большие средства и принимаются всевозможные меры, как-то: искусственное удобрение посредством разных химических снадобий, прорытие каналов для правильного орошения почвы, насаждение американских луковиц. В 1882 г. этим растением засажено в Геро 10.918 гектаров.

Северные гористые кантоны, частию загроможденные скалами, или голыми, или поросшими тощим кустарником, населены редко, тем не менее общее количество населения, несмотря на заметную убыль, все-таки больше, чем в остальной Франции. Жители северных округов частию „гаваши“, которые во время виноградного сбора уходят на заработки в холмистую область; многие из них, падкие до денег, «не страшась ни ветра, ни дождя», остаются там навсегда и становятся собственниками.

Пространство департамента Геро 6.198 кв. килом. Население в 1891 г. 461.651 челов. На километр приходится 69 человек.

Селение Минерв сообщило название Минервии всему краю, орошаемому Сессою и другими притоками Ода. Сесса, исчезнув под каменною площадью, соединяется с Брианом у подножия высокого, почти вертикального выступа. Место имеет поразительный вид; из религиозного страха оно было посвящено прежде Минерве, которая была заменена Святым Рустиком; но имя богини осталось за селением и возвышающимся на вершине скалы замком. В 1210 г. Симон де-Монфор овладел замком и приказал сжечь всех его защитников—так обращались здесь почти со всеми, кто пытался противиться страшному завоевателю.

Главный город западного округа Геро, Сен-Пон, имеет счастливое географическое положение, при выходе из Севенн, соединяющем Кастр с Безье, чрез который должна пройти железная дорога между этими городами. Пон, как и соседний Риоль и как Сен-Шиньян, в долине Верзанобра, посвящает себя главной местной промышленности,—фабрикации сукон. Его фабрики приводятся в движение обильным источником, вытекающим из-под свода скалы: это и есть настоящее начало реки Жор, текущей, при подошве Севенн, в глубокой борозде, параллельной Орбу, только в обратном направлении. Бедарьё, главный город на вершине течения Орба, точно также имеет большие суконные фабрики, но в числе его заведений есть и прядильни, красильни, кожевни, бумажные и стеклянные фабрики и металлургические заводы. Бедарьё расположен прекрасно, чтобы сделаться весьма важным промышленным городом, так как стоит близ больших каменноугольных Грессакских копей, дающих ежегодно около 300.000 тонн топлива, которое конкурирует уже в портах Средиземного моря с английским углем. Железные, медные и свинцовые сереброносные руды, найденные в окрестностях, разрабатываются слабо; но зато люди умели оценить достоинство других минеральных богатств, а именно: теплых и холодных вод Малу, текущих в маленькой долине к западу от Бедарье: они имеют различный состав и некоторые обладают такими же свойствами, как и железистые воды Виши.

Безье, на нижнем течении Орба, есть один из больших исторических городов в Франции. Его старинное имя, Boeterrae, сохраняемое в названии жителей бетерийцами, указывает, кажется, на иберийское происхождение, и символическое животное города, верблюд, напоминает о бывших сношениях страны с Востоком. Хотя Безье был часто опустошаем и сожигаем до тла завоевателями прохода, но он расположен так счастливо на косогоре, возвышающемся над большою дорогою средиземного побережья, что всегда восставал из развалин и в течение нынешнего века получил весьма важное значение, как один из регулирующих рынков вина и водок в департаменте: во время хороших сборов в его складах и на пристанях бывает самое оживленное движение. От римской эпохи Безье имеет лишь испорченные остатки и не столь любопытен в этом отношении, как близкая деревня Мюрвьель, окруженная стеною циклопического вида. Главные памятники в Безье составляют еще средневековые здания, из которых самые знаменитые суть церкви Св. Назара и Магдалины, где в 1209 г. было совершено ужасное избиение еретиков, между которыми Бог сам должен был «узнать своих»; все мужское население было истреблено, а бетерийские женщины были розданы полку арагонцев, на который возложено было вновь заселить город. Между новейшими сооружениями самые замечательные—большие фонзеранские шлюзы и мост-водопровод, по которому Южный канал переходит через реку Орб. Статуя Рикэ, знаменитейшего сына Безье, как будто смотрит с высоты площадки Поэтов на канал, вода которого блестит внизу, в зеленеющей равнине.

Геро, главная река департамента, орошающая его в его самой центральной части, во всем своем бассейне не имеет города, который бы соперничал с Безье по торговле и населению, но в департаменте есть самые деятельные промышленные местности. Так, в Лодеве, на берегах Эрга, есть большие фабрики сукон, которые употребляются преимущественно на одежду войск, а часть отправляется в Италию и на Восток; большая часть шерсти, необходимой Лодеву для его фабрик, доставляется именно с обширных пастбищ, простирающихся к северу по Ларзакскому плоскогорью и белым землям Севенн. В Клермон-л’Эро, расположенном ниже, неподалеку от той же долины Эрга, и во всех других местечках местности есть точно также шерстопрядильни и суконные фабрики. Ганж, расположенный как бы в цирке белых известковых гор, близ того места, где Геро входит в департамент, пользуется этою рекою, расширенною еще рекою Ви, как двигателем для своих фабрик; но здесь начинается уже другая промышленная область, именно Гардская; главные заведения Ганжа—это прядильни хлопка и шелка. Шелковые чулки, изготовлявшиеся в этом городе Севенн в прошлом веке, были известны и ценимы во всем цивилизованном мире.

Теснины Геро, от Ганжа до впадения Эрга, представляют ряд дивных видов и любопытных физических явлений: в стенах скал открываются глубокия пещеры, бывшие русла подземных ручьев; из гротов струятся обильные источники, тотчас же исчезающие в реке; в иных местах вода поглощается воронками; в некоторых съужениях теснины, над водами Геро, то спокойными, то бурными, видны еще остатки естественных мостов, образовавшихся когда-то из камней, упавших со стен. Ниже теснин вы вступаете в обширную область виноградников. Город Аниан, охраняющий выход из ущелья, построен вокруг большого аббатства, переделанного ныне в центральный дом заключения. Южнее, Жиньяк построен на пригорке, где вода Геро подымается могучею гидравлическою машиною. Соседняя часовня, построенная, как думают, на развалинах языческого храма, еще и теперь привлекает много богомольцев.

Пезена, на нижнем течении Геро, был уже в галло-римскую эпоху известен превосходными шерстяными товарами, и древний город отнюдь не допустил погибнуть эту промышленность, общую многим другим городам юга; но, расположенный в плодородной равнине, заслужившей название «сада Геро», он присоединил к древней промышленности еще промыслы, свойственные странам винограда: бочарное ремесло, перегонные и уксусные заводы. Пезена, как и Безье, есть один из влиятельных водочных рынков и разделяет со всеми местными городами и местечками монополию торговли ярь-медянкою или уксусокислою солью меди—веществом, столь полезным в фабрикация разных красок и других химических производств.

Естественный проводник из этой столь деятельной и богатой местности Агд был бы весьма важен в торговом отношении, если бы обладал удобным портом для судов, но он может поддерживать самое большее—лишь мелкую каботажную торговлю в узкой гавани реки, образуемой устьем Геро. «Черный город» не столько любопытен оживленностью своего порта, сколько видом своих домов из лавы и укрепленною церковью, построенною на месте и даже из материалов древнего храма Дианы Эфесской. Греческий Агд должен был уступить торговое преобладание совершенно новому городу Сетту, построенному при выходе из углубленного протока лагуны То. Благодаря близости к Монпелье, Сетт был избран Андреосси и Рике, как морской порт Южного канала, и с тех пор ему суждено было сделаться для западной части Лионского залива тем же, чем Марсель уже был для восточной. Но замыслы основателей Сетта осуществились далеко не вполне, ибо лангедокский порт далеко не располагает теми морскими преимуществами, как великолепный провансальский город. Во время бурь волны несут такое количество илу, что течение в море походит на большую «морскую реку», и землечерпательные машины вытаскивают ежегодно около 100.000 кубических метров песку. Случается, что нормальная глубина в шесть с половиною метров уменьшается в проходах до пяти метров, и тогда фарватер становится весьма опасен для крупных судов; при сильных ветрах с открытого моря, западный вход почти непроходим. Несмотря на эти неудобства, порт Сетт, имеющий доки, каналы, морские пристани и двенадцать километров набережной, стал в числе главных портов Франции, и в настоящее время его хотят расширить насчет лагуны То. С севера, особенно из Мемеля на Балтийском море, корабли приходят сюда за солью, которой собирается на берегах лагуны до 80.000 тонн и со всех сторон к нему является спрос на разведенные вина, приготовляемые или фабрикуемые в его складах; отсюда отправляются каменный уголь и руды Севенн; здесь пристают сотни кораблей из Ламанша, возвращающихся с рыбных ловель Ньюфаундленда. Сетт есть один из немногих портов Франции, из которых корабли возвращаются с полным грузом, благодаря количеству товаров, служащих им фрахтом. Около порта стоят многочисленные, созданные торговлею фабрики, придающие городу существенно утилитарную физиономию. В Сетте нет никаких памятников: построенный на узком пространстве между подошвою холма и каналом протока, и принужденный строить свои предместья на низких местах, окруженных водою, он не думал еще сделаться второю Венециею по красоте своих зданий. В нем есть только одно место для прогулок, оживляемое водою, приносимою водопроводом, окружающим всю восточную часть лагуны То. Деревьев в нем нет, хотя было бы пора возвратить его горе Пилье-Сан-Клер сосновый лес, покрывавший когда-то её склоны.

Движение в Сеттском порте в 1881 году: вошло 273.000 тонн, вышло 235.000 тонн.

На северном берегу лагуны у Сетта есть два торговые местечка, где нагружаются земледельческие товары, назначенные для главного порта: Марсельян, обогатившийся своими винокурнями, представляет на лагуне порт для прибрежных мест Геро; Мез, древняя римская станция, сделался главным пунктом винного производства в Сетте и большим портом внутреннего моря. Морское движение в нем в 1875 г. было больше 200.000 тонн. Бузиг, названный так от обработанных «bolzigues» или «горбылей», возвышающихся среди бывшего болота,—рыболовный город, предприимчивые мореходцы которого пускаются в открытое Средиземное море. Селение Баларюк, расположенное около одной бухты лагуны, предлагает сеттским больным теплые воды, которые содержат соду, магнезию, медь и считаются весьма целебными. Город Фронтиньян, знаменитый своими мускатными винами. собираемыми на склонах Гардиоля, во рвах с красноватою землею, принадлежит также к большому городскому округу Сетта и соединяется с его набережными посредством плотины в 1.300 метров, пересекающей лагуну Ингриль и продолжаемой на берегу моря плотиною или пейрадою в пять километров длиною.

Главный и самый большой город департамента, Монпелье, имеет свою специальную часть в том разделении труда, который отличает разные группы населения Геро. Пользуясь административным и военным первенством, он обладает в то же время большими школами, музеями и тем влиянием, которое дают ему научные традиции. Сверх того, он занимает, как и Безье, одно из тех положений, которые должны были создать из него важную станцию на большой дороге побережья, между лагунами и холмами при реке. В галло-римскую эпоху город находился на левом берегу Леза, под именем Секстанцио, в том месте, где теперь стоит еще очень богатая древними остатками деревня Кастельно. Разрушенный Карлом-Мартелом, город был восстановлен на правом берегу на Mons Pessulanus, т.е. на «обгороженной горе», и постепенно приобрел себе значение под именем Монпелье. В двенадцатом веке в нем были уже знаменитые медики, благодаря влиянию испанских арабов, с которыми лангедокский юг был долго в сношениях; даже в самом тринадцатом веке епископом магелонским чеканились еще деньги в честь Магомета. Имена Арнольда Вильнёва, Нострадамуса, Рабле, Ронделе, Богена, де-Кандоля связаны с воспоминанием о школах Монпелье. Монпелье место родины двух философов: Конта и Ренувье.

Бывши с самого своего начала соперницею Салернской школы, школа Монпелье сделалась соперницею и Парижской, и отличалась даже движением собственно ей принадлежащих идей; но в наше время, метода наблюдения и опыта, принятая всеми учеными, одинаково не позволяет иного соперничества, кроме соперничества труда. Впрочем, Монпелье не мог бы вступить в борьбу с Парижем относительно своих научных средств, хотя у него есть прекрасные коллекции, библиотеки, анатомический музей, ботанический сад, действительно знаменитый по произведенным в нем сравнительным исследованиям,—это древнейший сад в Европе: в нем создали свои системы Турнфор и Антуан Жиссье. В Монпелье имеет также свое местопребывание лангедокское географическое общество. Художественный музей, носящий название своего основателя Фавра, считается богатейшим во всей провинции, благодаря коллекции Брюйаса, состоящей из произведений: Делакруа, Курбе и других современных художников; в этом же городе был основан один из первых женских институтов, рассчитанный на 200 воспитанниц; в окрестностях города находится земледельческая школа, где главными предметами занятий служит разведение винограда и шелководство. Замечательных зданий в Монпелье совсем нет, если не считать обсерватории, на которой были произведены первые астрономические наблюдения во Франции, и «Башни Сосен», с которою, как гласит легенда, связано существование города. Хотя Монпелье и фланкирован цитаделью, но он вовсе не загражден укреплениями, так что с его бульваров, особенно с знаменитой площади Пейру, можно беспрепятственно наслаждаться видом окрестностей, расстилающихся между Севеннами и морем. Великолепный водопровод, перерезывающий по-римски двумя рядами арок долину, лежащую у подножия Пейру, снабжает город водою, проведенной за 14 километров севернее города, из источника Леза.

Промышленность в Монпелье хотя и уступает в деятельности Безье, Пезене и Сетту, тем не менее довольно значительна. Шерстяные одеяла, фабрикуемые в его окрестностях, весьма ценятся, особенно в Америке: большой завод на берегу Леза перерабатывает жирные вещества в свечи и мыла. Монпелье представляет также рынок для вин: невдалеке от него, к западу, около Сан-Жорж д’Орк, собирается лучшее вино в департаменте, а поля Люнеля, между Видурлем и лагуною Могио, производят великолепное мускатное, соперничающее с фронтиньянским. Для большего торгового оживления Монпелье недостает морского порта; в его речном порте, Жювенале, известном зернышками, которые сорятся здесь от привозимых из-за границы шерстей и образуют весьма любопытную временную флору, которую изучал г. Шарль Мартэн, пристают только суда малого углубления. Прежде город пользовался Латтскою гаванью на лагуне и Магелонскою на Средиземном море; теперь же он должен пользоваться Сеттом, отстоящим от него на двадцать восемь километров. Нездоровая деревня Палава, построенная на Лезском протоке, владеет морским берегом, который бывает весьма оживлен в сезон купаний, но недоступен ни для каких кораблей, кроме рыбачьих судов.

Смежный с Геро департамент, на правом берегу Роны, получил свое название также от реки, именно Гардона или Гарда; но эта севенская река занимает лишь центральную часть его территории. Геро, Видурль, Сеза, Ардешь орошают его в различных частях, а некоторые долины верхних Севенн Вигана изливают свои воды даже на запад, в бассейн Тарна, т.е. в океан. Гардский департамент ограничен довольно странно: в горной области он очень широк, а на Средиземное море выходит узкою береговою полосою; но он принадлежит к числу богатейших департаментов Франции, как по своим естественным средствам, так и по источникам, созданным трудом жителей; так, каменноугольные копи ставят его на третье место по производству топлива; его обширные соловарни уступают только соловарням Геро; по фабрикации железных изделий он считается седьмым. Несмотря на болезнь шелковичных червей, он стоит во главе шелкового производства и один с своими 40.000 питомников для шелковичных червей составляет четвертую часть этого производства во всей Франции, но по прядильням его превосходит Ардешь.

Производство коконов в 1873 г.: в Гардском департаменте 2.461.600 килогр., во всей Франции 8.360.650 килогр.

Недавно еще он имел весьма большое значение и по производству вина, но опустошения филлоксеры почти совершенно уничтожили этот источник дохода, приведя в упадок в то же время многие промыслы. Население Гардского департамента уменьшается, но оно все-таки еще выше среднего населения Франции; а именно, при пространстве в 5.836 квадр. килом., оно в 1891 году составляло 419.388 чел., т.е. по 71 чел. на километр. Число протестантов здесь больше, чем во всех других департаментах. Реформаты почти везде уступали силе, между тем как в Севеннах они противились долго, и если даже и были обессиливаемы и обращаемы наружно, то сохраняли свои религиозные традиции и возвращались к своей вере, как только ослаблялось преследование. В Севеннах Гарда, Ардеши и Лозеры существуют самые многочисленные на юге Франции протестантские общины, которые рассеяны отсюда небольшими группами и по городам равнины. Вокруг этого центра, где они составляют большинство населения, они мало-по-малу уменьшаются, кроме юго-запада, со стороны Пиренеев и северо-востока, где, благодаря прикрытию Альпов, некоторые церкви связывают группу севенских протестантов с группою итальянских вальденцев. Память старинной религиозной вражды далеко еще не совсем угасла в населении Гарда, и во времена народных волнений религиозный фанатизм часто примешивался к политическим страстям. В Ниме, где протестанты, как и во всем департаменте, составляют несколько более четверти населения и сосредоточиваются преимущественно в одном квартале, часто трудно было устранить опасность столкновений. Там до сих пор нельзя было представлять оперу «Гугеноты».

Виган есть главный город всей части департамента, лежащей в бассейне Геро. Как и соседка его Сумена, на предгории Эсперу, Виган занимается фабрикацией шелковых перчаток и чепцов; он обладает, кроме того, каменноугольными копями, ломками литографского камня и заведением теплых сернистых вод и составляет в то же время большое торговое складочное место между Нимом и северным склоном Севенн. Все города долины Видурля, которых касается вигано-нимская железная дорога, как-то Сен-Иполит-ле-Фор, Сов, Сомьер, старый римский мост которого на-половину скрыт под домами, Галарг, близ красивых развалин римского моста Ambrusium'a, и другие—отличаются относительным развитием своей промышленности. Состоя большею частью из протестантов, которые прежде не пользовались такими политическими и гражданскими преимуществами, как католические жители страны, населения Видурльской долины и равнин Вонажа, простирающихся на восток к Ниму, должны были обратить свою деятельность главным образом на ремесленный труд и торговые операции. Главную местную промышленность составляет фабрикация материй шелковых, шерстяных и бумажных; но во всех местах, как например, в городе Сове, существует фабрикация вил из каркасового дерева. В большом местечке Галарге недавно еще существовала довольно странная промышленность, сохранившаяся от бывших сношений с Нидерландами, куда было изгнано множество южных протестантов, именно—приготовление «пеленок», которые делались при посредстве лошадиного кала и урины и служили для обертки голландских сыров; теперь, благодаря открытию анилина, фабриканты пользуются другими средствами.

Города западного Гардона, каковы: Саль, в своей прелестной долине, окруженной суровыми горами, и Андуз среди лугов, осеняемых большими ивами, точно также весьма промышленны: на каждом ручье, на каждом канальце тянутся прядильни и различные заводы; но большая новейшая промышленность, с её громадными черными постройками, высокими дымящимися трубами, с кучами железа, каменного угля и всяких материалов, с постоянно движущеюся армиею рабочих, водворилась на берегах восточного Гардона. Этим развитием долины обоих Гардонов обязаны громадным слоям каменного угля в бассейне Алэ. По обеим сторонам железной дороги от главного города округа Алэ до главного центра выходных шахт Гран-Комба тянутся ряды печей стеклянных заводов, чугуноплавилен, железных, свинцовых и цинковых заводов, фабрик рельсов, химических продуктов, машин. Точно также Бессежские и Робиакские руды, в верхней долине Сезы, питают многочисленные металлургические заведения, как в самом Бессеже, так и в Сан-Амбруа. Уголь Сезы, несмотря на более трудную добычу его, чем гран-комбского,—так как глубина шахт составляет средним числом 200 метров,—отправляется далеко вместе с алезским и конкуррирует с английским топливом в портах Средиземного моря. Скоро железная дорога из Алэ будет доставлять его прямо на Рону, в Порт-л’Ардуаз, и даст ему более обширный сбыт, уменьшив расходы по перевозке. Таким образом разработка глубоких слоев угля все более и более заселяет эти суровые севенские долины и превращает их в самые деятельные местности Южной Франции. Впрочем, богатства поверхности земли также весьма значительны, и Алэ с Обена составляет главный рынок сырого шелку, а работницы их многочисленных прядилен дают торговле шелковые нитки знаменитой тонкости и крепости.

Добыча каменного угля в Гарде в 1881 г. составляла 2.000.000 тонн, а производство чугуна 130.937 тонн.

Округ Узэ, заключающий в себе нижния долины Сезы и Гардона и граничащий на востоке течением Роны, лежит вне пояса крупной промышленности. Многолюднейшие два города его, Узэ и Баньоль на Сезе, имеют значение по торговле и обладают, кроме того, шелкопрядильнями и различными заведениями с водяными двигателями; но что делает эту часть департамента весьма интересною, так это находящиеся там памятники. Пон-Сен-Эспри замечателен, как показывает уже его название, мостом, на 22 неравных арках, в 840 метров длины, на постройку которого на Роне корпорация «понтифов», т.е. строителей мостов, употребила сорок шесть лет, с 1265 по 1309 г., и который с тех пор уже много раз поправлялся. Узэ замечателен своею соборною башнею и башнями своего замка, а Ремулен—удивительным мостом через Гард, по которому прежде город Ним снабжался водою источника Эры. Бывшие владельцы этого источника часто требовали его возврата, но Узэ рассчитывает сохранить его для своих промышленных заведений и фонтанов; впрочем, количество его воды уменьшается иногда до сотни литров, а содержание извести слишком велико, как можно судить по слоям её, отложившимся внутри римского водопровода.

Ним—самый большой после Марселя и Тулона город на Средиземном юге, но, к несчастью, удален от всякой настоящей реки и стоит в совершенной пустыне. Причиною основания города в таком уединенном месте был, вероятно, религиозный мотив: туземные кельты, иберийцы или лигуры поклонялись здесь общему богу Намаусу, Немаузосу или Немаузусу, которому и греки, а потом римляне воздвигали алтари, из которых иные существуют еще и теперь. Самая многоводная в этой части страны река Гардон течет в пятнадцати километрах к северу, за суровыми каменистыми холмами. Недавно еще город снабжался водою для питья и мытья домов и улиц только из одного фонтана, дающего в среднем не более двадцати литров в секунду, и из нескольких колодцев, имеющих не постоянную воду; после сильных дождей, «фонтан», называемый этим именем как источник по преимуществу, дает значительное количество воды. Вода бьет большим ключом и на дне синей воронки, при подошве холма, одетого соснами и кустарником, омывает ступени полукруглой римской лестницы и, крутя своем течении растущие на ней длинные травы, с шумом стекает под свод в саду прекрасных каштанов;—тогда вырытые по городским улицам каналы превращаются во временные реки. Но дожди в окрестностях Нима редки, каналы часто бывают сухи, и воду приходилось добывать из глубины источника только помощью сильных насосов. Среднее количество воды составляет 6,194. До проведения в город канала из Роны, воду приходилось беречь так же тщательно, как и в пустыне, и партии прачек каждое утро отправлялись из города полоскать белье на Рону, за двадцать четыре километра. Говорили, что на монументном фонтане, высеченном Прадье среди прекрасной городской площади, художник хотел выразить насмешку, изобразив в нем источники и реки: источник Нима, источник Геро, приносивший некогда воду Немаузусу через гардский мост, самый Гардон и Рону,—это Нептун, вооруженный своим трезубцем.

И однако же жаждущий город, в своей пыльной равнине, при подошве своих «гарриг», где среди камней растут малорослые дубы, оливковые деревья и виноградные лозы, занимает весьма важное положение: это необходимое перепутье между долиною Роны и западным берегом Лионского залива, и следовательно жители в нем всегда держались в большом числе. Римский Немаузус, который пользовался большим благосостоянием, оставил столько памятников, что из всех городов Франции в настоящее время Ним сохранил всего лучше вид древнего галло-римского города. Одно из его зданий, называемое «Квадратный дом», представляет не что иное, как наилучше сохранившийся храм, существующий на свете со времен Августа: если бы не светлый цвет его камней, позолоченных в течение девятнадцати веков прекрасным солнцем Нима, то можно было бы подумать, что он ровесник окружающим его новым постройкам—ни одна капитель не утрачена с его колонн коринфского ордена, истинно греческих по своей прелести и изяществу; только желобки на стержнях колонн местами разделены непогодою, и остатки других построек так возвысили окружающую почву, что пришлось разгресть их, чтобы открыть доступ к памятнику. Из него сделан музей картин и древностей, который, к сожалению, слишком мал для содержащихся в нем богатств. Арены Нима, в которых некогда могли свободно помещаться 24.000 зрителей, образовали в средние века целый квартал города, население которого отличалось особенными чертами нравов и языка; они были переделаны до чрезвычайности, так сказать, перестроены заново и, с грустью надо сознаться, еще служат для кровавых боев: приглашаемые нимскими властями испанские toreros часто показывают свое искусство собравшейся в амфитеатре толпе. Другие римские здания в Ниме представляет одни лишь развалины: таковы ворота Августа и Франции, дивный неф полуразрушившагося древнего храма Дианы или Нимф, возвышающийся у фонтана под тенью больших каштанов, и башня Ман, бывшая, вероятно, мавзолеем, могучая масса которой, возвышающаяся на холме среди садов у источника, виднеется за несколько миль расстояния.

Промышленность в Ниме весьма развита. В средине прошлого века главными фабриками были фабрики шелковых тканей; в наше же время наибольшая часть рабочих занята приготовлением тканей, ковров, фуляров. В особенности Ним производит «бархатные ковры» для мебели, по способам, изобретенным местными фабрикантами и составляющим отчасти их собственность. Все сорта ковров, идущих с нимских фабрик, от высших до простейших, отличаются от обюссонских совершенно механическим способом фабрикации: раз установлен рисунок и подобраны шерсти, работник воспроизводит модель до бесконечности, что и позволяет продавать эти произведения по гораздо низшей цене, чем материи того же самого вида, в которых приходится копировать все цвета, как краски в картине. Несмотря на все свои элементы процветания, нимская промышленность находится в состоянии кризиса, вызванного частью потерею американских покупателей, которые теперь фабрикуют ковры сами, а частью соперничеством обюссонских и бовэзских фабрик, успешно подражающих произведениям, которые прежде составляли специальность Нима. Город недавно удерживал еще рабочих легкостью жизни, дешевизною земледельческих произведений и в особенности вина, потому что, после Безье, он был самым значительным складом южных вин; но филлоксера, заставляющая землевладельцев жечь свои виноградные лозы, может иметь весьма важные последствия и в промышленном отношении, перемещая фабрики. Земледельческим переворотам всегда соответствуют значительные перемены и в городском труде. Впрочем, люди умудряются побороть кризис, открывая новые промыслы. Виноград заменен зерновыми хлебами и будет заменяться другими произведениями. Сады в Ниме уже производят одну разновидность китайского бамбука, который произрастает прекрасно и с успехом употребляется на фабрикацию фантастически легкой мебели, столов, стульев, табуреток, этажерок. Этот французский бамбук составляет уже предмет вывоза в Великобританию.

Портом Нима на Роне, точкою связи его с великою рекою юга, является город Бокер, древний Угернум, близнец Тараскону, охранявший вместе с ним собственно ронскую долину и соединяющийся с ним удивительным железнодорожным виадуком и висячим мостом. Здесь истинная вершина геологической дельты Роны. Хотя воды разделяются только у «вилки» Арля, но большая наносная равнина начинается уже у подошвы трех бокерских холмов, которые издали напоминают несколько египетские пирамиды: навигационный канал, идущий вдоль высоких берегов, ниже этих холмов лишь заменил собою бывший рукав реки, сделавшись её искусственным оттоком. Поэтому-то, там же при Бокере и Тарасконе, находится истинная точка расхождения двух исторических дорог Южной Франции, из которых одна поднимается по Роне к Бургони, а другая следует по берегу и соединяется с долиною Гаронны. Следовательно, равнина, название которой сообщила разрушенная крепость «beau-caire», была прекрасно выбрана для большого международнаго рынка, основанного в 1217 г. Раймондом VI Тулузским: ни одно место не могло быть лучше расположено для того, чтобы поставить торговцев Ланг-д’Ока и Ланг-д’Оймя в сношения с Италиею и Востоком: в бараках и палатках импровизированного города встречались друг с другом разом до трехсот тысяч иностранцев. Ныне, при легкости железнодорожной перевозки, бокерская ярмарка сделалась почти бесполезною. Однако, и теперь она бывает довольно многолюдна, благодаря столько же простым туристам, сколько и купцам. Продажа кож составляет около половины всех операции. Оборот ярмарки составлял в 1874 году 2.000.000 франков (11.000 посетит.).

Ним обладал прежде еще одним торговым портом, который, благодаря судоходным каналам Камаргских болот, находился разом на реке и на море—это порт Сен-Жиль, где пристают лишь плоскодонные суда из Бокерского канала. Сен-Жиль, построенный, как думают, на месте древней Гераклеи греков, был в двенадцатом веке портом Лангедока, наиболее посещавшимся крестоносцами южной Франции. В наше время население его очень не велико, улицы почти пусты; но от эпохи благоденствия осталась одна церковь византийского стиля, с дивным скульптурным фасадом,—«громадный барельеф из мрамора и камня».

Ныне же единственным приморским портом Нима, соседнего с ним богатого города Вовера и всего Гардского департамента является город Эг-Морт, еще более заброшенный, чем Сен-Жиль. Он как будто принадлежит не нашим временам: смотря издали на его прекрасную башню Констанции, служащую ему передовым стражем, на его зубчатые стены, на ворота, на башни, у которых целы все кирпичики, можно было бы вообразить себя перенесенным в средние века, к тому времени, когда Филипп Смелый строил эту правильную стену по образцу дамиеттских, если бы спаленный цвет камня не показывал, что солнце жгло его поверхность в течение многих веков. Его валы сохранились так превосходно, что во время больших разливов Роны и разрывов плотин, жителям Эг-Морта стоит только запереть ворота своего города, и они очутятся как в клетке, и должны перетаскивать через стены провизию, подвозимую к ним на лодках. В Эг-Морте не существует теперь промыслов, кроме рыбной ловли и сбора соли в больших солончаках Пекке, а также сбора тростника, который старательно разводится по берегам пресноводных каналов; но его внешняя торговля, производимая по каналу Королевского протока, ничтожна.

К северу от Гардского департамента, между гребнем Севенн и Роною, тянется Ардешский департамент, треугольной формы: это почти бывшая провинция Виварэ. Почти все его воды изливаются в Рону, чрез его главную реку Ардешь, Эрье, Ду и реки меньшей величины; но в Виварэ же возвышается гора Жербье-де-Жонк, с которой берет начало Лоара; Аллье, ограничивающая департамент с запада, также получает несколько небольших рек с его восточного склона. Ардешь, одна из богатейших частей Франции чудесами природы, в географическом отношении разделяется на две различные области Коаронскими известковыми горами, покрытыми широким карнизом лавы. На юге бассейн Ардеши, по своему климату, виду, произведениям и промышленности, приближается к Гардскому; на севере же страна, разделенная на небольшие бассейны, походит более на Форэ и Лионэ. В департаменте разрабатывались в прежнее время серебряные копи, а ныне разрабатываются с выгодою железные, которые, вместе с произведениями земледелия, прядильнями сырого шелку и другими промыслами, способствуют его обогащению, но и здесь болезнь шелковичного червя и филлоксера произвели много опустошений. Ардешь, родина агронома Оливье де-Серра, принадлежит к числу наилучше обработанных частей Франции; даже горы обработаны ступенями до нескольких сот метров высоты, а обширные леса каштанов, произростающие преимущественно на косогорах мусора, доставляют значительную часть знаменитых «лионских каштанов». Среднее население департамента почти такое-же, как и остальной Франции; за последнее десятилетие оно уменьшилось. Пространство Ардешского департамента 5.527 кв. килом.; население в 1891 г. 371.269 чел.; на километр 68 чел.

Главный город западного смежного с Гардом, округа, Ларжантьер, представляет не более как простое местечко, потерявшее всякое значение с тех пор, как копи среброносного свинца, разрабатывавшиеся прежде на счет вивьерских епископов, утратили свою производительность. Подземные галлереи, вырытые под домами и садами, а также старая башня Серебряная (Argentiere), где прежде складывался драгоценный металл, имеют лишь исторический интерес. Естественною столицею всего бассейна реки Ардеши является ныне очаровательный город Обена, построенный на горном выступе, с которого открывается весьма обширный вид. Он не соединен еще с сетью французских железных дорог, хотя ведет весьма значительную торговлю с Марселем и Лионом. Обена есть один из влиятельных рынков сырого шелку, и многочисленные рукава, «bealieres», на которые разделяется Ардешь, окаймлены заводами, шелкопрядильнями, сыромятными и бумажными фабриками. Неподалеку от Обены, в шести километрах к северу, на берегу ручья, изливающагося в Ардешь, бьют многочисленные целебные ключи Валь, которые оценены несколько лет тому назад и причислены к числу самых действительных во Франции для излечения различных болезней. В Валь съезжаются каждый год тысячи купальщиков, привлекаемых как превосходством вод, так и красотою окрестных местностей: здесь неподалеку возвышается вулкан Виварэ, с своими правильными вершинами, базальтовыми колоннадами и с шоссе Гигантов.

Вивье, епископальный город, сообщивший свое название Виварэ, в котором в средние века сосредоточивалось более 15.000 жителей, теперь в сильном упадке; но с железной дороги, проходящей по противоположному берегу Роны, он представляет весьма красивый вид своими домами, расположенными амфитеатром, возвышающимся над ним собором, окружающими его старинными укреплениями, красноватый цвет которых едва отличается от цвета соседних косогоров. Промышленность Вивье состоит главным образом в приготовлении известной гидравлической извести Тейля, добываемой севернее на прибрежных холмах Роны и отправляемой тысячами тонн в Марсель, в Сетт и даже за границу. В выходящей к Вивье долине, по которой течет река Эскутэ, стоит деревня Ап, которая расположена, как полагают, на месте галло-римской Альба-Августа и была прежде также епископальным городом. Её развалины, раскапываемые для привасского музея, покрывают значительные пространства. К югу от Вивье, неподалеку от Роны, в том месте, где речная долина начинает расширяться в равнину, стоит другой старый город, Бург-Сент-Андеоль; у источника Турн, который струится из подошвы соседней скалы, доставляя довольно большое количество воды, оживляющей несколько заводов, заметны на первозданном камне остатки грубого изваяния, сделанного, как говорят, в честь Митры, а на возвышенных плоскостях к западу стоят несколько дольменов.

Поднимаясь по правому берегу Роны и минуя Рошмор, старый замок которого возвышается на скале, оторванной от высших плоскогорий, вы огибаете Коаронскую цепь и вступаете в северную часть департамента. Здесь-то, в боковой долине, находится Прива, сделавшийся главным городом Ардеши, хотя Людовик XIII срыл это «проклятое место» и запретил селиться на нем. В отношении промышленности и населения он уступает значительно Аннонэ; но в нем есть шелковые и суконные фабрики, кожевенные и другие заводы, он ведет торговлю со всею горною областью. В Шомераке у него есть большие каменоломни цемента, а при деревне Сен-Приест—весьма богатые железные копи, галлереи которых доходят до глубины пятисот метров; но, благодаря железной дороге, соединяющей Прива с долиною Роны, большие металлургические заведения, на которых перерабатываются металлы, могли быть устроены на берегу реки в Пузене и особенно в Вульте. Чугунноплавильни Вульта одни дают столько чугуна, что поставили Ардешь в железно-литейном отношении на первое место между южными департаментами. Холм Суайон, к северу от Вульта, на вершине которого стоит наклонная башня весьма странного вида, знаменит своими залежами колчедана. Производство чугуна в Ардеше (1882 г.) 105.725 тонн.

Против Валанса, главного города Дромы, на виварэсском берегу нет ни одного города; только величественные развалины Крюссоля, на вершине скалы, возвышаются над чудною равниною, где соединяется Рона с Изером, и над долиною, в которой прячется Сен-Перэ, хорошо известный своими белыми винами. Впрочем, все хорошо расположенные склоны этой части Ардешского департамента засажены виноградом и производят превосходное вино, продаваемое часто, как эрмитажное.

Живописный Турнон, расположенный почти насупротив холма, производящего это знаменитое вино, есть главный город северного округа Ардеша и имеет довольно оживленный вид, благодаря набережным и двум висячим мостам, из которых один—первый из построенных во Франции; но город много уступает в экономическом значении промышленному Аннонэ, построенному дальше от Роны, на мысе, при котором соединяются два потока. Аннонэ хотя, повидимому, дурно расположен относительно устройства фабрик, но представляет один из больших фабричных центров на юге, и ценность его произведений превышает ежегодно тридцать миллионов; он скупает кожи горных козлов, свозит их со всего света и дубит и выделывает на своих сыромятнях; в нем мотают шелк, фабрикуют войлоки и материи, а его бумажные фабрики сделались знаменитыми. Искусственное озеро в двадцать три гектара, находящееся в девяти километрах от Аннонэ и сдерживаемое во рву плотиною в тридцать четыре метра, позволяет регулировать воду и снабжать ею заводы в сухое время. Пирамида, воздвигнутая на одной площади Аннонэ, составляет памятник одного из славнейших событий в истории человеческого прогресса: почти сто лет тому назад впервые поднялись отсюда на воздушном шаре братья Монгольфье.

На левом берегу Роны торговое и промышленное движение естественно устремилось к морскому побережью Прованса. Пространство, ограниченное с севера Нижнею Дюрансою, с запада Роною до протоков Камарги, с юга Средиземным морем до Сиотатского залива, составляет департамент Устьев Роны, которому главный город его Марсель доставляет одно из первых мест между французскими провинциями. Почва его далеко не облагодетельствовала природою: западные равнины наполнены лагунами, болотами, каменистыми пустынями, а на востоке всю местность до берегов моря занимают холмы и горы, которые во многих местах представляют лишь голый камень: около трети департамента пустует. По сведениям 1862 г., вся ценность обработанных земель в Устьях Роны была немногим больше, чем в Ландах.

Впрочем, орошение и работы по садоводству придали обработанным пространствам земли большую силу производительности. К естественным богатствам, доставляемым полями и виноградными, оливковыми и всякого рода плодовыми садами, жители Нижнего Прованса присоединяют еще продукты своих соловарен, каменноугольных копей и копей лигнита, и в особенности доходы от крупной промышленности и торговли. Благодаря всем этим элементам благосостояния, департамент Устьев Роны относительно весьма населен: если исключить из его территории местности почти необитаемые, то население остальных частей оказывается вдвое плотнее среднего населения остальной Франции. Пространство департамента Устьев Роны 5.105 кв. кил.; население в 1892 г. 630.622 чел.; на километр 108 чел.

Одна могущественная Марсель, метрополия ронского юга и главный торговый рынок всего Средиземного моря, заключает в себе около трех-пятых населения провинции. Этот, так хорошо расположенный, город играл важную роль во весь исторический период. Некоторые остатки, открытые в земле, доказывают, что основатели Карфагена и множества других многолюдных городов на берегах Средиземного моря не пренебрегали бухтою, которая, по своей близости к долине Роны, должна была служить им настоящим портом Галлии. Но если правда, что они основали население в Марсели, то история их колонизации совершенно утратилась, и, по словам греческих и латинских писателей, первые очаги и алтари свои заложили в Массилии, почти двадцать шесть веков тому назад, фокейцы из Малой Азии. И он сделался самым торговым и знаменитым из всех греческих городов Галлии: в нем родился великий путешественник Питеас, которым Марсель гордится еще и теперь, как одним из славнейших своих сынов. С Римом она соединилась, как союзник, сохранив конституцию греческого города, и не раз действовала, как независимая республика. Цезарь же поступил с нею, как с мятежным городом. Но древний фокейский город не имеет, как Рим, Флоренция или Париж, бассейна, который дополнял бы его географически и обладание которым давало бы ему политическое преобладание на обширном пространстве. Естественную принадлежность его составляет лишь узкий городской округ, стесненный между холмами и морем, который меньше, чем долины Канн и Фрежюса; он отделен даже серьезными препятствиями от большой долины Роны, куда отправляет свои товары. Такова главная причина, лишившая Марсель крупной политической роли; но тем не менее польза его, как коммерческого порта, была весьма значительна. Провансальский город поэтому никогда не был большим центром власти, но зато он прекрасно сохранил свой старый муниципальный дух, как и следует истинному сыну Греции и Италии. Хотя большая половина его жителей родилась и не в его стенах, но он сохранил наиболее оригинальный и свободный дух—он любит поступать по-своему. Впрочем, по направлениям своих торговых движений, он является столицею средиземного склона. Париж смотрит к северу и к западу, а Марсель—к югу и к востоку. Население Марсели увеличивается; к сожалению, это происходит не от избытка рождений перед смертностью, а иммиграции, ибо смертность весьма велика между детьми; к тому же город нередко посещают эпидемии. Ныне в городе 400.000 жителей, в числе которых 50.000 итальянцев. Постепенное возрастание населения Марсели представляется в следующем виде: в 1696 г. было жителей 75.000; в 1790 г.—106.000; в 1816 г.—106.875; в 1836 г.—148.000; в 1856 г.—233.800 и в 1881 г.—360.100.

Старый город занимает холмистый полуостров, ограниченный с юга старым, а с запада новыми портами. Этот полуостров, который давно уже стал слишком тесен для скучившагося там населения, в эпоху заселения был немного больше. Изучение древних документов показало, что каменная скала, выступающая в открытое море, постепенно разъедена водою; средняя ширина убыли земли со времен Цезаря составляет до 250 метров. Старый порт, имеющий теперь форму почти правильного четырехугольника, должен был точно также изменить свои очертания: прежде он вдавался гораздо дальше в землю, так как, при раскопках для перестройки смежных с ним кварталов, нашли, в 1864 г., остатки корабля из кедрового или кипарисного дерева, быть может остатки корабля тирренского или карфагенского. Но если порт был больше, зато был мельче и терялся в болотах; слои ссохшагося ила, найденные вокруг древних берегов, показывают, что часто приходилось прибегать к углублению порта. Надо сказать также, что городские нечистоты и всякого рода мусор, сносимые в порт сточною и дождевою водою, засоряли его постепенно и скоро сделали бы совсем бесполезным, если бы время от времени не прибегали к чистке. Сравнение измерений, произведенных в 1760 и в 1774 гг., показало, что кубическое количество наносов в этот короткий период времени превосходило 120.000 метров, т.е. что со времен финикиян порт, каков он есть теперь, т.е. при поверхности в 25 гектаров и глубине более 6 метров, должен был бы засориться совершенно по крайней мере пятнадцать раз.

Известно, какою дурною славою пользовался прежде марсельский порт: его испорченные воды распространяют лихорадку и смерть; испорченный воздух прилежащих кварталов, невозобновляемый достаточно мистралем, вследствие препятствий, представляемых высотами старого города, часто делается источником чумы и других болезней, и еще в прошлом столетии, в 1720 г., такое бедствие похитило десятую часть населения в несколько недель и совершенно приостановило все торговые и даже общественные дела. Во времена первой империи средняя жизнь едва превышала двадцать лет. Привыкать к марсельскому воздуху было всегда опасно для иностранцев. Недостаток чистой воды был одною из крупных причин нездоровости города, По Раймонду средняя жизнь в Марсели в 1877 г. 22 года, а по Матье в 1876 г.—31 год. Ювонна и Жарэ, речки, текущие неподалеку от Марсели, дают воды средним числом не более сотни литров на секунду, и часто, в засухи, на берега этих каменистых ручьев приходилось посылать вооруженную силу для препятствования брать из нескольких остающихся еще там луж воду, производящую тошноту.

Нормальный расход Ювонны, по Планьолю 23 куб. метра в секунду, а потребление земледелием 20 куб. метров в секунду. Поэтому устройство канала из Дюрансы, ставящего Марсель в число городов, наилучше снабженных здоровою водою, было для города вопросом жизни или смерти. Канал, вода которого, к сожалению, слишком тепла летом, слишком холодна зимою и слишком богата осадками во всякое время года, является тем не менее большим благодеянием для города. Он приводит в движение множество окрестных заводов, распространяет по жаждущим и пыльным полям плодородие, поит растительность и людей, моет и освежает город, и возобновляет воду в порте, изливая в него свой излишек. Приход воды в канале—7 куб. метр. в секунду, т.е. около 600.000 куб. метр. в день, приход воды в источнике—3 куб. метра в секунду и 260.000 в день; а на каждого жителя в день—2.750 литров.

Дело преобразования Марсели завершено другими грандиозными работами. Городской бюджет в 1883 году составлял 20.869.000 франков. Город, давно уже выступивший из узких пределов первоначального полуострова, не мог довольствоваться портом фокейцев и греков; для его постоянно усиливавшагося торгового движения понадобились другие бассейны, и вся полуденная сторона города окаймилась портами, которые учетверили бывшую поверхность якорных мест и набережных. Этот ряд просторных четыреугольных портов, выходящих в открытое Средиземное море, начинается Жольеттским портом, соединяющимся со старым портом посредством канала, который служит рвом для островного форта Сен-Жан; затем следуют вдоль берега до Пинедского мыса бассейны Лазаретный, Аренкский и Национальный, и существуют проекты, еще не приведенные в исполнение, продолжить этот ряд гаваней еще дальше к западу. Когда план устройства Марсельского залива будет окончательно приведен в исполнение, то все прибрежные порты, которые теперь слишком открыты для морских ветров, будут защищены большим брикватером больше трех с половиною километров длины, образующим громадный передовой порт поперек залива. Острова Помегские и Ратонно, служащие первою защитою Марсельского рейда, сами по себе составляют порт, благодаря соединяющей их громадной плотине: здесь корабли, приходящие из стран, где свирепствует чума, холера, желтая лихорадка, выдерживают установленный медицинскою коммиссиею карантин. У этих же островов находится островок с знаменитым замком Иф, составляющим теперь государственную тюрьму.

Но крупные работы в порте не принесли бы практической пользы, если бы город не преобразовал в то же время свои старые кварталы и не устроил в них легкие пути сообщения. Бассейны, расположенные далеко от делового движения и отделенные от центра Марсели настоящими холмами, должны были быть соединены с торговыми кварталами посредством новых дорог; наиболее мешающие холмики пришлось срыть, стоявшие на них дома разрушить и совершенно изменить старый рельеф почвы. В Каннебьере (коноплянник), названном так вследствие возделывавшейся здесь конопли, устроены другие, еще лучшие дороги; местами возвышаются здания, замечательные, по крайней мере, размерами, и жители могут уже не слушать делавшагося им доныне упрека в том, что они игнорируют искусство и думают только о своих мылах и маслах. Из новых памятников музей Лонгшан соединяет в себе величайшую архитектурную прелесть с величайшею оригинальностью постройки; перед ним разведены сады с фонтанами. Вид на город с церкви Гардской Богоматери, здания в византийском стиле, высокая башня которого с попеременными рядами белых и черных камней, возвышается на юге Марсели, на самом высоком холме, очень красив и обширен; с него видны и порт, и море, усеянное кораблями.

Места прогулок в Марсели, благодаря воде Дюрансы, живописной форме мысов и выемкам берега, отличаются редкою красотою. Прадо, чудная аллея больших деревьев, соединяет город с морем, проходя восточнее группы холмов, возвышающейся на южной стороне старого порта, и на всем её протяжении сменяются замки, виллы, парки, сады; в одном из его дворцов, именно в замке Борели. находится прекрасный музей древностей. Загородное место прогулок Корнишь еще красивее: оно тянется по всем извилинам берега на протяжении семи километров, и со всех его заворотов и выступов ко всей постоянно изменяющейся панораме видов присоединяется дивное зрелище залива с его островами. И если бы этот приморский Корнишь, в который надо идти теперь через Каталанское предместье, соединился бы прямо с Марселью аллеею, огибающею полуостров Фаро, то столица Юга, пейзажи которой далеко еще не оценены по достоинству и которая известна за границею только по своему торговому значению, обладала бы красивейшею аллеею во всем свете. Но для этого необходимо было бы срыть форт Святого Николая, загораживающий наполовину южный вход старого порта.

Марсель не ограничивается посредничеством между Франциею и другими странами мира, а способствует торговой деятельности и непосредственно своею собственною промышленностью. Она обладает большими металлургическими заводами, на которых обрабатываются металлы, ввозимые из Алжира, Испании, Италии и других иностранных земель; по обработке свинца он имеет больше значения, чем всякий другой город во Франции; он переламывает хлеба, привезенные из портов Востока; перерабатывает в мануфактурные продукты маслянистые семена и различные масла, привозимые из портов Востока, Индии, Сенегала, Южной Америки; выделывает козлиные кожи, закупаемые по всем берегам Средиземного моря; приготовляет печенья, солонину и необходимые для моряков консервы. По мыловарению, одной из главных своих промышленностей, Марсель уже более века занимает первое место в мире и одна доставляет около половины всего мыла, делающагося во Франции; она дает четвертую часть сахара всей страны. Она не доставляет уже мореплаванию его главного элемента, т.е. самих кораблей, а строит лишь небольшие суда, тем не менее её судохозяева заказывают свои суда на Сейнских и Сиотских верфях, которые, в сущности, суть вспомогательные заведения Марсели. Генуэзский берег строит им также значительное число кораблей.

Добыча свинца в департ. Устьев Роны в 1873 г.—13.600 тонн на 7.840.000 фр.; вывоз хлебов в 1881 г.—5.175.579 квинталов; мыла в Марсели в 1882 г.—94.000.000 килогр. на 65.000.000 фр.; сахару в 1882 г.—85.000.000 тонн на 120.000.000 франков.

Флот «Messageries», разных компаний и судохозяев Марсели в 1882 году: парусных кораблей 401, вместимостью 40.577 тонн; паровых—269, вместимостью 208.089 тонн; всего кораблей 670, вместимостью 248.646 тонн.

По движению своих портов и ценности торговых оборотов Марсель является первым пунктом во всей Франции и одним из десяти или двенадцати на всей земле. Но торговля его ежегодно подвергается большим колебаниям, потому что она состоит большею частью во ввозе зерновых хлебов; а ввоз этот, смотря по урожаю во Франции, в иные годы может быть почти ничтожен, а в иные может подняться на несколько миллионов гектолитров. После хлебов с Востока, из России и дунайских стран, главные предметы торговли, составляющие ввозный фрахт, суть: скот из Алжира, Испании и Италии, хлопчатая бумага из Индии и Египта, шерсть и железная руда из Алжира, вина из Испании, чай и шелка из Китая, петроль из Соединенных Штатов, лес из Канады, кожи из Южной Америки, гуано из Перу, сахар с Антильских островов, кофе из Кот-Ферма, маслянистые зерна из разных мест, особенно с западного берега Африки. Недавно еще Марсель не имела достаточно тяжелых товаров для нагрузки кораблей, привозящих ему эти товары; теперь же от 150 до 200 судов тяжелой нагрузки находят себе обратный груз в цементе Обани, черепицах и плитах завода Сент-Анри и винах, набираемых в Сетте и Порт-Вандре. Марсельские купцы находят, кроме того, весьма ценный элемент фрахта в альпийских камнях, в береговых солях, в севенском каменном угле; но высокие тарифы железных дорог слишком затрудняют перевозку, и вывозные материалы не доставляются на пристани в достаточном количестве.

Движение судов (из коих две трети французских) в 1881 году: вошло 9.233 корабл., вместимостью в 3.808.997 тонн. Вышло 9.757 корабл., вместимостью в 3.941.080 тонн. Итого 18.990 корабл., вместимостью в 7.750.077 тонн. Парусных 9.313 корабл., вместимостью в 1.770.750 тонн, паровых 9.076 корабл., вместимостью в 3.480.476 тонн. Морская торговля Марсели в 1881 г.: ввоз 1.279.349.475 фр. Вывоз 843.979.246 фр. Итого 2.123.322.721 фр. Ввоз чая в Марсель в 1881 г. 3.198.430 килограммов.

Можно сказать, что Марсель не есть только французский порт. Благодаря очертанию Западной Европы, вдающейся далеко в океан в виде полуострова, столица Прованса является в некоторой мере портом Англии и северных стран. В торговом отношении, вся Франция представляет перешеек большой ширины, избираемый путешественниками и товарами для избежания длинного объезда Иберийского полуострова чрез Гибралтарский пролив. Таким образом Марсель сделался центром, притяжение которого чувствуется не только от Байонны до Дюнкирхена, но и на берегах Немецкого моря, и на британских островах. Недавно еще проезжие из Северо-Западной Европы на Восток имели в своем распоряжении, для сокращения времени, лишь дорогу через Марсель, по которой отправлялись и дорогие товары. Дорога из Тира и Александрии в Лондон и Ливерпуль, которая изгибается к югу и западу и которой следовало течение истории, долго оставалась господствующим торговым путем между Средиземным морем и океаном. Еще и в наше время, несмотря на соперничество Генуи, Неаполя, Бриндизи, Венеции и Триеста, Марсель пользуется коммерческим преобладанием по отношению к проезду путешественников в порты Греции, Турции, Египта и Индии; но это преобладание—на короткое время: Марсель почти совершенно потеряет эту часть своей коммерции, коль скоро будут окончены оттоманские железные дороги и непрерывные линии соединят Париж, Берлин и Вену с Салониками и Константинополем, а следовательно и главное движение путешественников направится сухим путем.

Число путешественников, прибывших или отправлявшихся морем чрез Марсель в 1882 году было 262.109 человек.

Но потери Марсели вознаградятся возрастающим значением Алжира. Уже и теперь африканская колония ведет с большим портом южной Франции самую значительную из всех стран мира торговлю, и это торговое движение, уже теперь представляющее четвертую часть всего движения Франции, не может не усиливаться с большею быстротою, по мере того, как железные дороги в Алжире будут проникать все далее и далее внутрь страны: настоящею точкою отправления всех дорог, идущих из Бона, Филипвилля, Алжира и Орана и направляющихся через африканские горы и плоскогорья, является в сущности Марсель.

В 1877 году вошло в Марсель и вышло из неё 1.821 судно в 1.106.965 тонн, а ввоз в Марсель состоял из 400.000 минеральных продуктов, 200.000 хлебов и 1.000.000 голов скота.

Но в то самое время, как Франция простирает свои пути сообщения к пустыне африканского материка, самая Марсель остается одним из беднейших железными дорогами больших городов Европы. Кроме генуэзской железной дороги, идущей вдоль берега, и парижской, входящей с северо-запада в долину Роны, он обладает лишь небольшими линиями городского округа, из которых одна соединяет его с портом Мартит, скромною «провансальскою Венециею», построенным на островочках при протоке лагуны Берр и населенным смелыми рыбаками, над которыми, по преданию, любят насмехаться каннебьерские шутники. Монополизированная одною железнодорожною компаниею, Марсель не имеет даже линии, которая сообщала бы его берегом Средиземного моря с Сеттом и Бордо. Он не соединяется также с долиною Дюрансы прямою линиею через Э, и ни один альпийский проход не соединяет его прямо с Турином и Северною Италиею. Все громадное количество товаров и беспрерывный ток путешественников, идущие из внутренней Франции, из Швейцарии, из Нидерландов, из Англии,—все это должно следовать одним железнодорожным путем, который легко может быть прерван одним камнем, оторвавшимся в длинном Нертском туннеле, в нескольких километрах от Марсели. В 1878 году,в год всемирной парижской выставки, число пассажиров в Марсели доходило до 1.825.000; а в 1880 г. более миллиона.

Окружающие большой город города и местечки составляют в сущности его дополнение, так как их заведения принадлежат большею частью марсельским промышленникам. На берегу моря, за Тибуленским мысом, расположен первый порт Касси, где производится лучшее вино Прованса, а также фабрикуются мускатные вина, отправляемые далеко из Марсели. Далее, гордый мыс Этль защищает собою рейд и порт Сиота, где ведется некоторая торговля соленою рыбою, камнями, плодами, винами; но главную промышленность составляет постройка паровых судов для компании Messageries, которою ежегодно заняты 3.200 рабочих. Из неприморских городов Обань снабжает метрополию произведениями своих садов и виноградников, а Ориоль, Роквер, Пейпен в высокой долине Ивоны добывают каменный уголь для снабжения Марсели, приготовляют гипс, фаянсовые изделия, мыло, бумагу и тотчас же отправляют свои произведения в склады Марсели.

Перейдя к северу от Марсели холм Вист, названный так вследствие чудной панорамы порта и рейда, вы спускаетесь в бассейн Арк, единственный важный город которой есть Э. В средние века он был резиденциею королевского двора, а затем местопребыванием парламента, но теперь в упадке, хотя уважение к столь дорогому для всех основанных здесь обществ прошедшему съумело удержать в маленьком городке академию, аппелляционный суд и архиепископство: Марсель взяла богатство, Э сохранил почести. Теплые воды, которые для римской колонии Аква Секстиа стоили своей славы и даже могущества, хотя и употребляются, но не в моде: больные справедливо предпочитают источники свежих горных долинок, между тем как пыльные улицы Э, голые поля и лысые холмы далеко не привлекательны для посетителей. Для историка город этот мил своими памятниками и воспоминаниями: кроме римских бань Секстия, он сохранил постройки средних веков и Возрождения: в его музее есть галльские барельефы, гробницы, надписи, мозаика; в, его соборе, построенном на месте храма Аполлона и перестроенном в различные времена и во многих различных стилях, есть прекрасная икона, писанная на дереве и ошибочно приписываемая королю Пенэ; библиотека его—одна из богатейших провинциальных библиотек Франции. Участие новых времен в украшении города выражается прекрасными фонтанами, из которых некоторые выбрасывают теплую воду. Э довольно деятелен в торговом и промышленном отношениях; будучи посредником между Марселью и верхнею долиною Дюрансы, он служит складочным местом для товаров, идущих как с той, так и с другой стороны; окружающие его поля, в которых разветвляются воды канала, проведенного из Вердона, весьма богаты произведениями, и их масла знамениты во всем свете; превосходный уголь, добываемый в небольших рудоносных бассейнах Гарданны, Греаски, Фюво, Трета, в высоких долинах Арка и его притоков, высоко ценится в промышленности. Он добывается уже полтора века. Топлива в бассейне Э добыто в 1881 году 458.575 т. на сумму 4.521.307 франк.

Древняя аврелианская дорога, которая направлялась из Э в Арль и которую частью еще можно проследить, доходит до границ Кро, за городом Салоном, который, благодаря Грапонскому каналу, сделался столь важным земледельческим центром. Вся эта местность богата памятниками прошедшего: к юго-востоку, на вершине холма расположен один из римских лагерей, приписываемый Марию; к югу, неподалеку от парижско-марсельской железной дороги, через Тулубру перекинут красивый Флавиев мост, которым могут любоваться едущие по железной дороге.

Арль, древний Арелат, есть первая после Нарбонны колония, основанная римлянами в земле галлов; но город существовал уже на этом месте еще и ранее. Счастливое положение Арля, при устье морского канала и при разделении Роны, должно было обеспечить ему большое благосостояние. В конце империи он был временно столицею Галлии, «галльским Римом». После великого столкновения варварских и цивилизованных народов, когда на развалинах римского мира установился новый порядок вещей, он снова получил большое значение; с четвертого по тринадцатый век в нем собирались тринадцать соборов. В 855 г. он сделался столицею Прованского королевства, а три века спустя был вольным городом, избиравшим свои собственные городские власти, флаги которого развевались во всех портах Средиземного моря, рядом с генуэзским и пизанским. Это была эпоха его наибольшего могущества; но междуусобная вражда между фамилиями, между епископами и консулами ослабила силу республики; различные партии доходили до того, что строили в своих кварталах стены и укрепления друг против друга. Наконец, один подеста, преемник власти консулов, отдал свой город брату Людовика IX, Карлу Анжуйскому, что и было началом его падения. Снизойдя до состояния провинциального города, Арль потерял мало-по-малу всю свою деятельность, и морские суда перестали подыматься по каналу в его порт. Но жители его сохранили некоторую долю гордости былых времен. Женщины замечательны своею белизною, которая еще усиливается их черными волосами, и, по благородству черт и пылкости взгляда, походят на итальянок; они отличаются также грациею осанки и вкусом в одежде. Красота арлежанок, в противуположность весьма обыкновенным чертам мужского населения, дает некоторый вес тому мнению многих антропологов, что женщины будто бы дольше сохраняют характерные черты племени.

По количеству и красоте римских памятников Арль соперничает с Нимом. Амфитеатр, который служил в средние века крепостью и в котором видны три сарацинские башни, лежащие своею тяжелою четырехугольною массою на дугах арок, еще в начале нынешнего века составлял целый квартал города,—это овальное здание, в котором могли помещаться разом 25.000 человек. Театр хотя и не так сохранился, но нравится больше, благодаря живописной форме своих развалин, двум изящным колоннам, на которых уцелел кусок карниза, и растущим между камнями травам и кустарникам. В различных частях города разбросаны колонны, развалины дворцов, водопроводов, ворот и башен; почти на всех домах встречаются надписи древних зданий; в городе есть обелиск из эстерельского гранита. Хотя большая часть остатков древности обогатила собою чужия коллекции, но и арльский музей заключает еще в себе множество предметов, имеющих художественную и археологическую цену, каковы: бюсты, статуи, жертвенники и гробницы. Арльская Венера, одно из драгоценнейших наследств древнего искусства, была найдена в развалинах театра. В Арле есть также замечательные средневековые памятники и, между прочим, прекрасная романская паперть и монастырь Св. Трофима. Около города, на древних Елисейских или Ализийских Полях, можно видеть древние языческие и христианские могилы, под тенью больших тополей. Слава «святой земли» Елисейских Полей в средние века была такова, что до двенадцатого века приронские города, снабдив своих мертвецов деньгами, засмаливали их в бочки и спускали на воду, как это и в наше время делается на Ганге, а набожные жители Арля собирали плывущие по воде тела и погребали их по своим священным обычаям.

Несмотря на соседство Марсели, старающейся монополизировать всю торговлю юга, Арль все-таки ведет еще некоторую морскую торговлю, благодаря каналу, заменившему Мариев канал и соединяющему его с морем при порте Бук. Теперь он может располагать еще другим морским путем, именно каналом Сен-Луи, который прямо соединяет Рону с заливам Фо. Арль весьма важен, как рынок земледельческих произведений, потому что он богат прекрасными лугами, орошенными полями, камаргским скотом и лошадьми, кроскими баранами, которые так высоко ценятся за их превосходное мясо, и все-таки во всей общине Арля есть еще пространство в 123.000 гектаров, по обеим сторонам Роны, которое дожидается своей ассенизации, чтобы покрыться нивами. За виадуком и мостом, соединяющими арльский берег с камаргским, есть маленькое предместье Тринкталь, которое с древних времен пользовалось водою из водопровода, проведенного в роде сифона со дна реки. Обработанные земли, составлявшие «житницу римского войска», простирались вокруг этого города почти до моря, между тем как ныне почти у самых ворот его начинается пустынное, нездоровое болото. Единственную деревню или, скорее, единственный поселок в Камарге составляет группа жилищ, построенных около моря, вокруг укрепленной церкви Св. Марии; пред боковою папертью этого святилища паломников стоят два мраморные льва, от которых, как говорят некоторые писатели, соседнее море и получило название «Лионскаго» (львиного) залива.

Населенная часть арльского округа, как и самый город, весьма богата историческими памятниками. В окружающей древний город равнине, на скале, вокруг которой прежде расстилалось болото, возвышается укрепленное аббатство Монмажур. Далее, около Фонвьеля, где со средних веков разрабатываются ломки «арльского камня», в холмах высечены искусственные пещеры и три крытые хода, служившие могилами в доисторические времена: один из них имеет не менее 42 метров длины. Далее, на одном из выступов Альпин с белыми стенами, стоит любопытный город Бо—древняя столица могущественных графов, которые боролись с королями, и пустынные дворцы которых, высеченные также в мягком, разъеденном временем камне, представляют необыкновенно странный вид; самая скала Бо стоит как бы в цирке, который припомнился Данту при описании кругов ада. Но другую сторону вала Альпин, чистый профиль которых напоминает горы Греции, на берегу одного из больших каналов, проведенных из Дюрансы, стоит земледельческий город С. Реми, наследие римского города Гланум, разрушенного около конца пятого века вестготами; он с гордостью показывает на соседнем возвышении два памятника своего великого прошедшего—это весьма испорченная триумфальная арка, потерявшая свой аттик и капители колонн, и мавзолей, отличающийся изяществом пропорций, который, по форме своих надписей, относится, повидимому, ко временам Цезаря. Жан Гужон видел его и, конечно, вдохновлялся им в своих произведениях. Прелесть этого памятника и других римских зданий Прованса такова, что их можно приписать марсельским архитекторам, сохранившим, хотя и при господстве Рима, предания эллинского искусства. Это наилучшее сохранившееся в мире здание того времени, и тем не менее оно мало известно: небольшое расстояние его от долины Роны было достаточно, чтобы уединить его от сотен путешественников, направляющихся каждый день в соседний город Тараскон. Не был ли точно также забыт, до открытия г. Паншо, в 1817 г., и весьма красивый по своим пропорциям римский храм, «Низкий Дом» в Вернеге, в гористой области между Салоном и Дюрансою?

Тараскон есть один из тех городов Франции, где непрерывное движение людей и товаров достигает наибольших размеров. Находясь при соединении двух исторических путей Роны и Средиземного побережья, Тараскон, вместе с Бокером, охранял, как мы видели, один из важнейших стратегических и торговых перекрестков территории, а железная дорога, рельсы которой разветвляются в вокзале Тараскона, еще более оживила движение населения, которое совершенно естественно направлялось к геологическому началу дельты. Столь важный пункт перехода должен был ревностно охраняться во время всего феодального периода. Вероятно, уже во времена римлян на тарасконской скале, омываемой волнами Роны во время половодья, стоял укрепленный замок; но скала была тогда окружена водою: часть Дюрансы протекала при подошве холма, на котором теперь стоит городок Шато-Ренар, извивалась по равнине, простирающейся к востоку от Тараскона, и разливалась здесь в болото. Еще в конце тринадцатого века город был островным, и документы упоминают о нем под именем Жерникского острова. Тараскон был совершенно соединен с твердою землею, когда был построен укрепленный замок, могучая четырехугольная масса которого приводит в изумление еще и ныне: она осталась неприкосновенною, углы её совершенно целы, как и гордый зубчатый карниз и прекрасный цвет камня; внутри же здания сохранилась еще столярная работа и барельефы, нарисованные и вырезанные по приказанию короля Ренэ.

Департамент, за которым административная рутина упрямо удерживает название Вара, хотя ни одна капля его воды не попадает в великую реку Приморских Альпов, лучше было бы называть по имени реки Аржан, пересекающей его с запада на восток по наибольшей его ширине. Почти всю поверхность Барского департамента занимают горы и холмы, между которыми местами лишь остаются небольшие котловины, где прежде покоились воды озер или моря; леса, занимающие в совокупности около половины департамента, покрывают еще отдаленнейшие от больших дорог местности. Торговое и промышленное движение устремлено, конечно, к прибрежным заливам; но суконные, войлочные, бумажные и фаянсовые фабрики есть и во внутренних городах, хотя сообщения и не так легки; развита также здесь очень сильно культура примёров, которые департамент отправляет в большом количестве в Ниццу, Марсель и Париж. Население Вара, по отношению к пространству земли, гораздо реже среднего населения Франции и при том же за последние годы сильно уменьшилось. Пространство Варского департамента 6.028 кв. килом., население в 1895 г. 288.336 челов., на километр 48 челов.

Центр притяжения и крупнейший город департамента, Тулон, Тарентион греков, считается двенадцатым городом Франции по числу жителей. В отношении торговли он имеет вдвойне выгодное положение на берегу превосходного природного порта и на большой южной дороге, которая в этом стесненном месте поневоле должна следовать по берегу. Два рейда и порт, создавшие благосостояние Тулона, совершенно защищены от ветров открытого моря почти островною горною группою мыса Сисье и громадным молом, образуемым впереди залива полуостровом мыса Сепет: здесь буря никогда не причиняла кораблекрушения, и море здесь—не море, а озеро. Поэтому-то государство и овладело этим великолепным водным пространством, сделав из него большую морскую станцию Средиземного моря. Морской арсенал, построенный в конце семнадцатого века, по планам Вобана, и увеличиваемый с тех пор большею частью следовавших друг за другом правительств, представляет громадное собрание фабрик, заводов, магазинов всякого рода и различных заведений, занимающее пространство в 270 гектаров и растянутое вдоль берегов бухты на протяжении восьми километров. Постройка всех этих зданий, с рытьем бассейнов, бухт и доков, стоила не менее 160 миллионов, хотя большая часть работ исполнялась даром тысячами каторжников, населявших почти всегда, в течение двух веков, острог,—эту грустную принадлежность большого приморского города. Громадные морские заведения Тулона дополняют обширные госпитали, из которых самый замечательный госпиталь Сен-Мандрие, расположенный к югу от главного рейда, на самом полуострове мыса Сепет, среди прелестных садов, откуда можно любоваться одним из лучших горизонтов южной Франции. Гиерский рейд на востоке, представляющий внутреннее море более 150 квадратных километров, закрытое цепью островов от больших ветров и волнения открытого моря, должен считаться принадлежащим также к морской станции Тулона, так как он служит пунктом отправления и сбора для больших флотов; но нельзя и думать обставить его морскими арсеналами, потому что он соединяется с открытым морем широкими проходами, которые было бы слишком дорого сделать непроходимыми для неприятеля.

Для безопасности громадных запасов для мореходства и военного флота, стоящего в тулонском порте, положительно необходимы сильные укрепления. Ряд фортов, вне собственно стены, тянется на протяжении десятков двух километров, занимая все мысы берега, все вершины и гребни амфитеатра холмов и гор, окружающих равнину. По своему вооружению, Тулон есть одна из самых грозных, но и самых дорогих крепостей Европы, потому что всякое новое изобретение в искусстве взаимного уничтожения заставляет начинать работы снова. К несчастию, эта воинственная физиономия города и строгие морские уставы действуют на торговлю далеко неблагоприятно, и, несмотря на свой превосходный порт, Тулон отличается весьма слабым торговым движением: не более 70.000 тонн; по своей торговле он стоит даже ниже Ниццы, хотя одно уже снабжение флота занимает большое число мелких каботёров. Что касается промышленности, то она также не имеет большого значения: только на западном краю малого рейда в Сейне устроены верфи морских сооружений, принадлежащие обществу «железных заводов в Средиземном море». Несколько тысяч рабочих заняты здесь постоянно постройкою больших железных и деревянных судов как для военного, так и для купеческого флотов и для перевозки; здесь сделаны некоторые прекрасные пакетботы почтового общества «Messageries». Небольшие порты Сен-Назэр и Бандоль, расположенные у западной стороны мыса Сепет, могут считаться внешними гаванями Тулона; они отправляют произведения своих полей. В Сен-Назэре устроен закол для ловли тунцов.

Города, как особи, имеют каждый свое специальное призвание и распределяют между собою роли в общей экономии общества. Сделавшись военным пунктом и большим магазином для снабжения флота, Тулон не может в то же время соперничать с Ниццею, Канном и Ментоною, как местопребывание для больных иностранцев. А между тем климат в нем не хуже, чем на Гиерских островах и на берегах Лигурии. Окрестные места: на юго-западе полуостров мыса Сисье, на западе Оллиульские ущелья, на севере дивная долина Дарденн с её воронками или garagais, на северо-востоке гора Кудон, ничуть не уступает красоте пейзажей восточного берега; но европейская мода не позволяет еще больным останавливаться в этом месте провансальского побережья. Они должны проезжать мимо Тулона, как уже проезжали, на пути из Марсели, много других прелестных городов, расположенных так прекрасно между высокими мысами.

Город Гиер, который превосходил Тулон по положению и населению до четырнадцатого века, не имеет уже преимущества обладать портом, хотя расположен так, что может сохранить свое бывшее значение. Его великолепный рейд занимает самую выдавшуюся часть всего материка между двумя вогнутостями заливов Лионского и Генуэзского. Небольшой бассейн реки Гапо и широкая равнина связывают его с богатыми полями Кюэра и Солье-Пона, простирающимися по северному склону Маврских гор; наконец, окружающие его земли отличаются большим плодородием. Гораздо раньше Канна и Ментоны, Гиер был зимнею резиденциею, известною мягкостью своего климата. Уже с шестнадцатого века он славился как место исцеления для больных и наслаждений для здоровых, и Екатерина Медичи хотела там построить «королевский дом, окруженный садами». В наше время Гиер остался несколько позади своих юных соперников Приморских Альпов; он не пользуется, как они, выгодою положения на морском берегу и даже отделен от него болотами и солончаками; кроме того, его долина широко открыта к северо-западу и дает свободный доступ мистралю, так что укрыться от этого опасного ветра можно только в полуденных долинках окружающих гор. А между тем есть много болезней, для которых климат Гиера лучше, чем Канна или Ниццы, потому что здесь воздух содержит менее соляных частиц. Правда, равнина садов, вся усеянная белыми и розовыми дачами, и простирающаяся над городом Гиером, не представляет уже того леса апельсинов, которому удивлялись прежде, и дерево с золотыми яблоками почти всюду заменено персиковыми, миндальными и другими фруктовыми деревьями; но равнина, на которой местами виднеются вееры пальм, стала еще красивее, благодаря разнообразию экзотических растений, введенных здесь в нынешнем веке. Земледельцы Гиера обогащаются от торговли примёрами. Что касается Гиерских островков—Поркеролль, Пор-Кро, Титан, то они населены слабо, и в их домиках редко встретишь путешественника, хотя эти «Золотые острова» принадлежат к числу самых живописных на юге.

Небольшой порт Сен-Тропез, к востоку от горной Мавританской группы, занимает также одно из восхитительнейших мест во Франции. Его залив, его порт, который легко можно было бы улучшить, казалось бы, должны были обеспечить ему большие торговые выгоды, но недостаток легких сообщений с внутренностью ограничивает его торговлю небольшим речным бассейном, для которого этот город и составляет место сбыта. Он отправляет лен, пробковое дерево, пробки и «лионские каштаны», доставляемые ему из соседних селений и особенно из Гард-Фрейнэ, прилепившагося высоко в горном проходе «Шато-де-Френ» (Замок Ясеней). Гард-Фрейнэ, служивший некогда сарацинам главною крепостью, сделался так знаменит в христианском мире, что все военные сооружения мавров назывались по нем «freinets» или «fraxinets». В Каголине открыта была греческая гробница.

К северу от горной группы, занятой некогда сарацинами, проходят живительные артерии страны—большая обыкновенная и железная дороги. Долина Аржана, по всей нижней части которой проходит железная дорога, представляет действительно кратчайший и легчайший путь для перехода населений между востоком и западом Прованса. С того дня, как тевтоны были разбиты на Пурьерских полях, когда они переходили порог между долинами Арка и Аржана, история не раз доказывала важность этой дороги для войны и торговли. Сен-Максимен, расположенный в нескольких километрах южнее обильного источника Аржана, почти на самом гребне водораздела, в исключительно сухой долине, был всегда местом соединения многих дорог, и естественный приток путешественников должен был способствовать известности его реликвий, которым поклонялись в одной из красивейших готических церквей юга. Далее, к востоку, Бриньоль, ныне главный город округа, считался между городами Прованса уступавшим только Э. Хотя он и не имеет еще железной дороги, на которую имеет право, но его кожевни, шелкопрядильни, перегонные и черепичные заводы весьма деятельны, и торговля его значительна. Люк и Видобан, на железной дороге, представляют довольно деятельные по торговле местечки. Лорг, окруженный своим бульваром из молодых вязов и господствующий с севера над красивыми полями и ущельями Аржана, имеет различные заводы и в особенности суконные фабрики. Наконец, Драгиньян, главный город департамента, есть город весьма промышленный; вода, проведенная из притока Аржана, Нартюби, приводит здесь в движение колеса множества мелких фабрик, произведения которых отправляются в дальние страны. Впрочем, город не имеет никаких других достопримечательностей, но зато в окрестностях его сколько диких и прелестных мест, сколько гротов и пропастей в долинах, и сколько дивных видов, открывающихся с высоты скал!

Тогда как прибрежные города Приморских Альпов возрастают в населении и богатстве, древняя римская колония Форо-Юльензис, ныне Фрежюс, влачит свое жалкое существование на краю болотистых земель, протекаемых Аржаном пред его впадением в Средиземное море. Засорение порта песком и наносы земли в море, отодвинувшееся с римских времен по крайней мере на 1.600 метров, не позволили Фрежюсу поправиться от военных бедствий, посетивших его, как и все прибрежные города. Признаки его порта, где стоял флот Акциума и где римские адмиралы ставили до 200 кораблей, находятся ныне среди садов; на холме же, возвышавшемся над бывшим берегом, есть некоторые остатки древних римских памятников, как напр. амфитеатр, лагерь и в особенности водопровод на огромных столбах, которые свидетельствуют о бывшем значении города. Водопровод древнего Фрежюса представляет одну из замечательнейших развалин этого рода, какие только существуют во Франции: его можно проследить до того самого места, где он брал воду в реке Сианьоле или Нейссоне на протяжении почти 40 километров. Если бы окрестности были ассенизированы и если бы городок Сен-Рафаэль, составляющий его приморское дополнение, был снабжен достаточно глубоким портом для кораблей средней вместимости, Фрежюс, как естественный выход из всей долины Аржана, мог бы еще возвратить себе некоторую торговую деятельность.

Самая восточная часть Средиземного побережья Франции принадлежала еще в 1860 г. Италии: это бывшее графство Ницца, занятое почти на всем своем пространстве Альпами и их отрогами. Эта провинция, из которой сделали департамент Приморских Альпов, присоединив к нему округ Грасс, расположенный на правом берегу Вара, представляет во многих отношениях переходную страну между двумя смежными государствами. Граница языков разделяет ее на две естественные области, из которых французский язык распространен в двух долинах—Вара и Тинэ, а итальянский—во всем бассейне Ройи и в одном квартале Ниццы; впрочем, местное наречие, ницское, представляет особый говор, сродный разом трем родственным языкам: провансальскому, французскому и итальянскому. Нравы жителей представляли также замечательную оригинальность; но беспрерывное движение путешественников в прибрежных городах не преминуло сгладить остатки этой древней провинциальной оригинальности. Содержание всех этих посетителей составляет главный источник дохода страны; кроме того, в Приморских Альпах ведется крупная торговля маслами, винами, фабрикуются духи и другие произведения. Тем не менее, этот департамент, один из меньших во всей Франции, принадлежит в то же время к числу относительно наименее важных: в 1862 г. он был последним из всех по общей ценности всех своих возделанных земель: в этом отношении он был ниже даже простого парижского городского округа. Стоимость земледельческой производительности в департаменте Сены 33.000.000 фр., а в департаменте Приморских Альпов 28.000.000 франк. Население, весьма редкое в гористой части, и во всем департаменте не отличается плотностью. Больше половины жителей не знают даже грамоты. Пространство департамента Приморских Альпов 3.839 кв. кил., население в 1891 г. 258.571 чел., на километр 59 чел.

Древний греческий город Ницца, т.е. «Победа», названный так двадцать два века тому назад марсельскими фокейцами в память сражения, выигранного ими над лигурскими туземцами, есть город действительно оригинальный. По своему положению, по расположению кварталов и общей физиономии, Ницца не походит ни на какой другой город Франции: он единственный в своем роде. На скалистом холме овальной формы, представляющем остров, соединившийся когда-то с сушею, стоят несколько стен, оставшихся от могущественнейшей крепости, которую весьма часто осаждали с берега Средиземного моря. При подошве этой крепостной скалы к набережным порта с двойным бассейном примыкает отдельный город. Здесь родился Гарибальди. Движение судоходства в Ницском порте в 1881 году было: 3.020 судов в 266.694 тонн груза. Другой город, настоящая Ницца, занимает треугольное пространство между крепостною скалою, берегом Средиземного моря и каменистым руслом реки Пальона, на которой есть четыре большие моста, из которых один так широк, что на нем можно было развести сад. За рекою, начиная от новых кварталов с правильно пересекающимися улицами, идут аллеи вилл и отелей, которые тянутся вдоль морского берега и по соседней равнине, между тем как загородные дома, число которых увеличивается с каждым годом, мелькают там и сям из-за зелени склонов и группируются по террасе Симиэ, на которой стоял римский Цеменелум, амфитеатр которого уцелел еще и теперь.

Самое название Ниццы возбуждает в уме представление о необыкновенно мягком и здоровом климате. Говорят, будто здесь бьет Источник Молодости для всех, чьи жизненные силы истощены, и в наши дни, как и во времена римлян, множество больных молят небо Ниццы о продлении своей жизни. И действительно, город этот представляет весьма большие выгоды, как место покоя и часто выздоровления. Горы, ограничивающие побережье Ниццы с севера и образующие такой красивый амфитеатр вершин, защищают его в то же время и от крайностей суровой зимы и знойного лета, царствующих по другую сторону Альпов, в равнинах Пиемонта. Мягкая температура Ниццы, производящая столько цветов и дающая такую удивительную силу произрастания таким растениям, которые трудно сохранить даже в оранжереях северной Франции, точно также благоприятна и для человека, и часто может дать ему возобновление сил. Средняя теплота в Ницце выше, чем во Флоренции, и равна средней теплоте Рима; зимняя температура здесь редко спускается ниже точки замерзания, да и доходит-то до неё лишь в некоторые исключительные годы. Но климат Ниццы имеет и свои неприятные стороны: ветры отличаются здесь чрезвычайным непостоянством, а иногда и невыносимою силою; в конце зимы и в начале весны, когда мистраль дует с яростью, в воздухе поднимаются такие вихри черноватой пыли, которые мало уступают, по густоте, пепельным дождям вулканов. Юго-восточный ветер, сирокко, также утомителен и, по своей влажности, располагает к расслаблению. Что касается до западного ветра, приносившего прежде болотные миазмы с берегов Вара, то эти опасности почти исчезли с тех пор, как река удерживается плотинами, да и сверх того, эвкалиптовые и другие деревья образуют в некоторых местах для города защитительную шпалеру. Чума, произведшая некогда здесь столько опустошений вслед за войною, голодом и варварскими набегами, появлялась в последний раз в 1735 г. В течение конца пятнадцатого века чума постоянно царствовала под небом Ниццы.

Города и деревни, окаймляющие берег к востоку от Ниццы, еще превосходнее по красоте пейзажей и преимуществу климата, и удивительным образом дополняют Ниццу. Тотчас же к востоку от покрытого сплошь виллами мыса, ограничивающего бухту Ниццы, открывается рейд Вилльфранка, в котором древние видели один из многочисленных портов, вырытых в скалах могучею рукою Геркулеса. На берегах этого залива, полезного только для военных кораблей, так как для торговли нет мест и дорог, растительность еще более южная, чем в бассейне Ниццы; горные крутизны представляют для экзотических растений полную защиту от северных ветров; рейд открыт только южным ветрам. За ним простираются превосходные оливковые леса, покрывающие перешеек Больё, между материком и прелестным разветвленным полуостровом Сан-Оспис, где прежде укрывались в окопах сарацины. Далее, железная дорога идет из туннеля в туннель у подошвы крутых скал, на которых стоит другая мусульманская крепость Эза, и обходит «Собачью Голову», на которой издали видна башня Августа.

Монако, построенный под крутизнами Тюрби, на уединенной скале, посвященной греками Геркулесу Пустыннику (Monoecos), представляет один из любопытнейших городов средиземного побережья. Ни одна колония не требовала такой легкой защиты и не была так хорошо расположена для надзора за морскими путями между Италиею и Галлиею; благодаря своему порту, удовлетворительному для мелких древних кораблей, она могла быть, смотря по превратностям истории, то торговою пристанью, то пиратским гнездом. Уединенное положение Монако позволило владетелям его сохранить по крайней мере видимую независимость, и князь Монако и теперь еще причисляет себя к числу монархов Европы. Пользуясь своею властью, он дает пристанище в своих чудных садах Монте-Карло игорному дому, закрытия которого тщетно требуют соседние города.

Если монархия князя, наследника Геркулеса, уважалась, то, наоборот, автономия свободных береговых общин, сделавшихся независимыми от Монако, не признавалась вовсе. Присоединяя к себе Ментону и Рокбрюн, Франция платила за них князю, как будто они ему еще принадлежали. Рокбрюн—это простая деревня, которая, как говорят, съехала целиком по склону горы. Ментона, построенная на краю красивой излучины моря, называемой заливом Мира, есть город значительный и не менее Ниццы знаменита съездами больных и туристов: это перл Франции. Движение судов в Ментонском порте в 1881 году было: 339 судов с 8.390 тоннами груза. Защищенная гораздо лучше Ниццы, так как она занимает именно нижние склоны гор, возвышающихся крутыми обрывами к северу, Ментона и красивее её, благодаря окружающей её растительности: всюду видна зелень—на берегу лимонные, апельсинные, экзотические деревья, выше—оливы, а еще выше, на верхних склонах—сосны. Местный климат так однообразен, что некоторые зимы температура не бывает ниже 8 градусов тепла, а летняя теплота, умеряемая морским ветром, ниже, чем в Париже и даже на берегах Балтийского моря. Рощи лимонных дерев доставляют ментонским купцам, средним числом, сорок миллионов плодов ежегодно; там цветут и зреют плоды во всякое время года; зимние холода и летние жары не настолько резки, чтобы остановить в растениях постоянное движение жизни. И однако же, эта столь благословенная природою земля принадлежит к числу тех земель Франции, в которых уже самое положение и устройство деревень доказывают, что население их в течение многих поколений жило в постоянном страхе. Большая часть этих групп жилищ кажутся нераздельными частями той самой горы, на которой они построены. Стоя, в роде крепостей, на верхушках самых трудно доступных скал, сообщаясь с остальным миром только посредством лестниц, производящих головокружение, выглядывая только сквозь узкия бойницы своих наружных стен, окруженных пропастями,—эти сероватые деревни были местами убежищ и защиты, куда, из страха рабства, поселяне скрывались при малейшей тревоге. К востоку от Ниццы, но уже на итальянской земле, есть девять знаменитых гротов Баусэ-Руссэ, которые были также человеческими жилищами в доисторические времена тесаного камня. Г. Ривьер открыл там три скелета взрослых и три скелета детских, множество оружия, украшений, кремневых, песчаниковых и костяных орудий. Гроты мыса Ру-Больё и Руба-Капеу, при подошве ницского замка, были обитаемы в ту же самую эпоху.

К западу от Ниццы есть также зимния резиденции, которые соперничают с Ментоною по приятности климата, красоте местоположений и прелести загородных домов. Рядом с Антибом, древним Антиполисом греков, маленькою крепостью, охранявшею недавно границу, виден вытянувшийся в море мыс Гарун, виды которого принадлежат к числу прекраснейших на Средиземном море; за ним расстилается изящным полукругом залив Жуан, где высадился Наполеон, бежав с острова Эльбы; затем, к западу от небольшого ряда холмов, между которыми находится Валлорис или «Золотая Долина», известная своими горшечными заводами, начинается длинный ряд вилл и отелей, образующих город Канны, и продолжается, за мысом горы Шевалье, увенчанною старинною башнею, до самого устья Сиани. Здесь, как и в Ментоне, равномерность годичной температуры выражается смешением растений различных климатов: рядом с северною сосною, здесь произростают африканское алое и австралийский eucalyptus. Но в целом, растительность не представляет такого богатства и разнообразия, как на берегах залива Мира. Что придает особенную красоту Каннам, после прозрачной атмосферы и светлого неба, так это профиль далекого горизонта от красноватых мысов Эстерели до двух Леринских островов, ограничивающих с запада залив Жуан. Самый большой из них, Св. Маргариты, на котором есть удивительный сосновый лес, знаменит своею маленькою крепостью, тюрьмою, которая не так хорошо стерегла своего последнего узника, маршала Базэна, как стерегла когда-то таинственную «Железную Маску». На острове Сент-Онора, расположенном дальше в море, есть древний укрепленный замок из золотисто-желтых камней, составляющих удивительный контраст с окружающею его темно-синею водою, и развалины монастыря, который в течение двух веков, с шестого по восьмой, был знаменитейшим во всем христианском мире: в нем было до 3.700 монахов; в 725 г. сарацинские пираты произвели в нем страшное избиение, и с тех пор остров часто подвергался опустошениям, несмотря на свои укрепленные башни.

Несмотря на небезопасность и ничтожную глубину своей гавани, Канны ведут наибольшую морскую торговлю, после Ниццы, во всей долине Сиани и французской Лигурии. Движение судоходства в Каннском порте в 1881 году: 1.223 судна и 70.500 кил. груза. Он представляет естественный порт города Грасса, расположенного километрах в двенадцати внутри страны на южном склоне большой известковой горы Рокавиньон. Хотя Грасс, построенный в виде шпалерника, расположен на 300 метров выше Канн, но он пользуется почти столь же приятным климатом. Расстилающаяся под ногами этого города равнина представляет масличный лес, доставляющий лучшее масло во всем Провансе; в садах апельсины и лимоны ростут и вызревают совершенно свободно; местами над розовыми и жасминными кустами качают своими султанами пальмы, а оливковое дерево растет на холмах, над которыми возвышается город, до высоты 700 метров. Таким образом, Грасс без затруднения мог с средины восемнадцатого века избрать себе специальностью фабрикацию эссенций, духов и ликеров. В течение мая месяца—преимущественное время перегонки—парфюмерные фабрики в Грассе потребляют более миллиона киллограмов роз, не считая испанских жасминов, пармских фиалок, резеды, тубероз, пахучих акаций, гераниума, гелиотропа, мяты. Кроме того, пастухи Нижних Альпов и Вара старательно собирают в своих горах цветы тимьяна, лаванды и розмарина, которые скупаются у них коммиссионерами Грасса. Другие города департамента Приморских Альпов, особенно Ницца, пытались соперничать с Грассом по производству духов, но до сих пор они далеко еще не отняли у него первенства.

Правда, в общей экономии Франции, берег Приморских Альпов играет специальную роль, которую обусловливают для него его исключительный климат и разнообразие земледельческих произведений, и которая не может не иметь возрастающего значения. Но необыкновенную пользу могут приносить эти страны в особенности здоровью человека. С тех пор, как иностранцы севера, особенно англичане, узнали преимущество Ниццы и соседних городов, как мест зимнего пребывания, привилегированные больные широко пользуются этим приятным южным климатом; но было бы желательно, чтобы им мог пользоваться всякий человек, чтобы были устроены школы, коллегии, приюты больных, дома для семейства, где мог бы обновить себе кровь всякий, кому угрожает чахотка. Канны, Грасс, Жуанский залив, Антибский мыс, Ницца, Вилльфранка, Ментона назначены сделаться великими санаториумами Франции. Приморские Альпы могут тем лучше исполнять эту роль, что прибрежные города, расположенные так прекрасно для зимних резиденций, дополняются горными селениями, которые служат летним местопребыванием. Сен-Мартэн-Лантоск, Рокбильер, Сен-Дальма, Изола и деревни верхней долины Вара, выше от скучного местечка Пюжэ-Тенье, превращенного в главный город округа, представляют прекрасные убежища от жаров. Благодаря новым дорогам, проникающим в верхния долины, и которые будут заменены железными, иностранцы, поселившиеся в Ницце, могут в несколько часов переменить пыльные улицы города и высохшие берега Пальона на свежия долины, с журчащими ручьями и шелестящими листьями, украшенные видом снегов и скал, и совершенно защищенные от северных ветров гребнем Великих Альпов.

Департамент Воклюз, хотя расположен внутри страны, к северу от долины Роны, но, по явлениям климата, равно как и по виду почвы и по природе своих произведений, представляет большое сходство с странами, окаймляющими Лионский залив;—это в сущности земля Средиземного моря. Вся его западная часть составлена из наносных земель, принесенных Роною, Дюрансою и их притоками, и отложенных на бывшем дне моря: истинная долина Роны оканчивалась севернее. Впрочем, больше трети департамента принадлежало прежде Провансу, остальное же составилось из графства Венесенского и княжества Оранжского. Нет департамента, который, по пространству, был бы меньше Воклюзского, кроме Сенского и Ронского, но и в этих тесных пределах он обладает крупными элементами богатства. Его равнинная территория, состоящая из множества полей и садов, весьма производительна, благодаря пересекающим ее оросительным каналам. Города его очень промышленны; обогащающееся трудом население плотнее, чем среднее население Франции, хотя значительная часть горной области департамента слишком холодна и слишком лишена растительной земли, чтобы в ней могли быть основаны города или даже деревни. Пространство Воклюзского департамента 3.548 кв. кил.; население в 1895 г. 235.411 челов.; на километр 69 человек.

Хотя здесь нет естественных богатств, состоящих в металлах, топливе и движущей силе, которые породили бы много больших городов, тем не менее нет во Франции мест, где города так теснились бы друг к другу, как в Нижнеронской долине. Причину этого должно искать, по крайней мере отчасти, в географических условиях места. Арль стоит при расхождении двух речных русл. Тараскон и Бокер стоят также при начале в некотором роде дельты, в том самом месте, где переправа через реку всего легче. Авиньон—при соединении двух долин—Роны и Дюрансы.

Авенио уже при римском владычестве был цветущим городом; в средние века он занял первое место между городами юга, несмотря на выдержанные им осады. Как и сосед его Арль, он имел счастье завоевать себе в тринадцатом веке полную автономию, при которой он назначал себе консулов, издавал законы, сносился как равный с равным с другими республиками Прованса и Италии. Но ужасная истребительная война, внесенная крестоносцами севера в цветущие области юга, заставила Авиньон потерять свою независимость. Сделавшись, так сказать, простою добычею завоевания, он переходил из рук в руки и в конце концов был резиденциею пап с 1309 по 1376 г. К этим временам относятся главные памятники города, придающие ему разом и военную, и церковную физиономию. Тридцать девять башен старинной стены, множество колоколен, отдельных и группами, выступающих над зубцами «bourguets», или маленькия башни, которые сотнями строили горожане во времена своей свободы, и из которых многие виднеются еще посреди домов, громадная масса дворца пап, возвышающаяся на Соборной скале,—все это кажется видением средних веков. Недавния поправки сгладили все разрушения, сделанные в этих исторических памятниках временем и людьми: валы теперь точно такие, какими они были в средине четырнадцатого века, кроме тех прекрасных дерев снаружи, которые бросают на них свою тень; дворец пап имеет все тот же грозный вид, с крепостями и тюрьмами, и, войдя в него, вы увидите еще внутренния укрепления, «построенные со всею итальянскою недоверчивостью»: равно как и темницы, залы пыток, орудия убийства и пыток. Но всякий след живописи исчез везде, кроме готической капеллы. Сокровища искусства заключаются в соборе, построенном на той же Соборной скале, и в музее Кальвэ, названном так по имени жертвователя, подарившего городу свои драгоценные коллекции, медали, надписи, древние скульптурные и архитектурные обломки, картины и статуи.

С тенистых террас сада можно любоваться одним из прекраснейших видов Франции. Горизонт ограничивается Ванту и другими высокими горами, при подошве которых расстилается обширная равнина, покрытая маслинами и шелковичными деревьями, образующими местами настоящие леса, а с белых или сероватых стен встают, среди зелени, разбросанные города и местечки. У подошвы холма струится быстрая Рона, окружающая своими изгибами большой остров Бартеласс, окаймленный тополями и ивами. Прямо против вас—дома и разрушенные валы нового города, который соединялся прежде со старым посредством моста, «построенного чортом и Бенезе»: в течение более чем целого века, с 1188 по 1309 г., это был единственный мост на реке, ниже Лиона, но наводнением 1669 г. унесло почти все его арки, из которых остаются только четыре у Авиньонского берега, с живописною часовнею. Древнее сооружение заменено теперь некрасивым висячим мостом.

Заступив временно католический Рим, Авиньон, продолжал принадлежать папам до революции и наполнился монастырями различных орденов, колокола которых трезвонили беспрестанно; отсюда и происходит данное ему Рабельэ название«Isle sonnante». Тогда он был угрюм и не имел промышленности: по его узким, извилистым и искривленным во всех направлениях, во избежание мистраля, улицам росла трава. Но, сделавшись французским и ставши главным городом департамента, в котором земледелие сделало величайшие успехи, Авиньон должен был энергически приняться за работу, и теперь он один из первых городов на юге по фабричной промышленности и торговле. Он разматывает и прядет шелки, привозимые из окружающих мест, приготовляет мареновые краски, делает земледельческие машины, доставляет жителям равнины и гор, до самых Альпов итальянской границы, все необходимые им предметы промышленности.

Авиньонское земледелие, как и в соседних департаментах, подвергалось многим превратностям: болезнь шелковичного червя, за тем филлоксера «опустошитель» грозили уничтожить главный источник доходов страны: виноградники департамента в несколько лет сократились от 30.000 гектаров до 3.000, поднявшись в 1891 г. до 9.000. С другой стороны, производство марены, дававшее такую цену прежде бесполезной области болот Иля и Антрэга, само было поставлено в опасность, и не от естественного бедствия, насекомого или болезни, а от научного открытия. Химики научились извлекать искусственный ализарин прямо из каменного угля, и чтобы бороться с новыми производствами, воклюзские земледельцы, еще недавно усыпленные негою монополии, должны будут в особенности улучшить свои методы, чтобы производить лучше и дешевле.

Из 13.500 гектаров земли, засеянной мареною, которая дала в 1862 г. сбору более 30 миллионов килогр., в 1880 г. оставалось всего 8 гектаров. Статуя перса Альтена, воздвигнутая в саду «Отцов», и деревня Альтен-ле-Палюд на берегу Сорга служат олицетворением промышленности прошлого. Впрочем, обилие воды в равнине дает возможность крестьянам, в особенности огородникам, переменить их культуру, и известно, что плантации трюфелевых дубов уже значительно изменили вид гор. На Куртезоне, не большом притоке Увезы, прорыли артезианский колодезь в 700 метров глубины; вода в нем неисчерпаема, но, к сожалению, она останавливается на глубине 15 метров от поверхности.

Что касается городов, расположенных при подошве Леберона и Воклюзских высот, то обилие воды дает окружающим их полям необыкновенный блеск растительности. Черный город Кавальон, в котором существуют еще римские триумфальные ворота, окружен громадным садом, в который проведены каналы из Калавона и Дюрансы; Иль и Тор получают живительную струю для своих полей из источника Воклюзы, разделенного на «sorgues» и «sorguettes»; Перн орошается Нескою; в Монте и Карпентра есть свои каналы. Совершенно несправедливо, будто одно вошедшее в поговорку название Карпентра возбуждает представление маленького провинциального городка, населенного хвастунами и сплетниками; в сущности оказывается, что Карпентра, относительно других малолюдных городов, отличается большею промышленностью, умственным трудом, любовью к науке и искусствам. В нем есть библиотека и музей, да и сам он составляет нечто в роде музея по своим памятникам, начиная с римской триумфальной арки древней Карпенторакты, с огромными барельефами, изображающими воинов, и оканчивая его прекрасною ратушею восемнадцатого века и большими водопроводами.

Оранж, древний Араузио, бывший некогда главным городом княжества, откуда вышел дом голландских государей,—родственник Карпентра по торговле и промышленности; находясь в более благоприятном положении на большой исторической дороге из долины Роны, он обладает двумя римскими памятниками, которые, каждый в своем роде, принадлежат к числу лучших и наилучше сохранившихся во всей Франции. Театр, ступени которого высечены полукругом, частью в скале зеленого песчаника, на которой стоит город, сохранил еще свою наружную стену в первобытном состоянии, и выступающие камни в венце здания могли бы держать еще шесты, на которых натягивался когда-то velarium над семью тысячами зрителей. Триумфальная арка, известная прежде под названием арки Мария, происходившим от имени галльского предводителя Марио (Марион), реставрирована весьма искусно; но если южный фасад её сильно пострадал от морского ветра, зато северный верно сохраняет свои трофеи, барельефы и надписи, и производит такое же впечатление, как и во времена Тиберия, который велел поставить ее в память поражения Юлия Флора и Эдуэна Сакровира. Что касается других римских сооружений в Оранже, то от них существуют лишь ничтожные остатки, так как в средние века они служили для постройки церквей и укрепленного замка, развалины которого и теперь видны на вершине скалы: весь собранный мусор возвысил почву Оранжа почти на один метр. Маленький городок Везон, Вазио древних, расположенный неподалеку отсюда, при северном основании последних отрогов горы Ванту, построен частью также из галло-римских обломков: надгробные камни служат порогами для дверей, и древний мост, перекинутый через речку Увез, и окаймляющая ее набережная представляют единственные из дохристианских памятников, избегнувших разрушения; здесь найден единственный существующий во Франции памятник Бела, который ныне хранится в с.-жерменском музее. В Малосене, промышленном местечке, в котором различные заводы, прядильни и бумажные фабрики приводятся в движение могучим источником Грозо, есть остатки водопровода, доставлявшего эту чистую воду в Везон и Оранж. Что касается других городов северной части департамента, Боллена, построенного в прибрежных равнинах Роны, и Вальреа, окруженного со всех сторон общинами Дрома, то они сохранили, по крайней мере отчасти, свои старинные стены и башни. Боллен обладает богатыми залежами лепной глины и значительными посудными фабриками, а Вальреа представляет весьма деятельный рынок, в особенности для сырца.

Правый берег Дюрансы, ограничивающей с юга департамент на протяжении более 200 километров, довольно населен, хотя поля его, к востоку от Кавальона, составляют лишь узкую полосу земли, над которою возвышаются горные кручи. Город Пертюи, обязанный своим названием тому ущелью или «pertuis» Дюрансы, у входа в которое он стоит, занимается кое-какою промышленностью, несмотря на отдаленность свою от больших путей сообщения; но выше по долине земледелие и население уменьшаются по мере высоты. В горной местности есть один только город, древнеримский Апт, сделавшийся главным городом округа. В нескольких километрах ниже, реку Калавон пересекает римский мост на трех арках, именно Юлиев мост. Апт владеет серными копями, единственными разрабатываемыми с успехом во Франции, и залежами глины, потребляемой посудными фабриками.

Два департамента, чрез которые протекает верхняя Дюранса, представляют самую унылую, самую бедную и малолюдную часть Франции. Города в них весьма удалены друг от друга, и их памятники и история представляют гораздо меньше интереса, чем городов приронских, вследствие той заброшенности, в которой они находились по отношению к великим событиям истории: многие из них имеют значение только в административном отношении и в отношении охранения границ. Впрочем, самый высокий департамент Верхних Альпов имеет относительно пространства больше жителей, чем департамент Нижних Альпов, и этим преимуществом он обязан, вероятно, лучше сохранившимся лесам и пастбищам; но совокупность его возделанных земель представляет лишь небольшую ценность. Местные средства далеко недостаточны для населения, и в конце осени ежегодные переселенцы направляются обыкновенно толпами в города равнины. Вследствие нищеты и дурной гигиены, и средняя жизнь в этом департаменте Франции—самая кратчайшая. Пространство департамента Верхних Альпов 5.590 кв. кил. Население в 1891 г. 115.522 чел. На километр 21 чел.

Бриансон, большая крепость, семь фортов которой стерегут итальянскую границу и дорогу горы Женевр, есть самый верхний город долины Дюрансы и французских Альпов: после Монлуи, в Восточных Пиренеях, это самый холодный гарнизонный город во Франции. Многие из его фортов, как старых, так и новых, расположенных ярусами по сторонам Инферне, на пике Аи (Ayes), на горах Янусе и Гондран, на высоте 2.464 м., стоят даже еще выше фортов Монлуи; они господствуют над всей границей до расстояния 10 километров от Бриансона, если смотреть с высоты птичьего полета. Форты соединены с Бриансоном мостом в одну арку, перекинутым через ущелье. У подошвы бриансонского холма по обеим сторонам Дюрансы, расположено промышленное предместье; но пока не будет более легких сообщений с Марселью и Италиею—оно останется относительно пустынным. Красота больших Альпов Пельву и Кейра, зубчатые вершины которых видят бриансонцы на дальнем горизонте, начинает оживлять несколько местность в сезон путешествий.

Спускаясь постепенно с уступа на уступ, по которым Дюранса проложила себе путь через ряд ущелий, дорога идет у подножия крепости Мон-Дофин, затем около другого укрепленного пункта, Эмбрэн, сделавшагося, как и Бриансон, главным городом округа. Впрочем, это не более как местечко, главное здание которого составляет тюрьма и над которым возвышаются голые горы, изрезанные бороздами лавин. Главный город департамента Гап, единственный здесь значительный город, на первый взгляд кажется расположенным весьма дурно, так как он построен на плоскогорье, в 12 километрах от Дюрансы; но к северу отсюда открывается один из самых удобных проходов к Изеру, чрез долину Драка, и, следовательно, Гап становится естественным посредником между Греноблем и городами нижней Роны. Если бы окружающие горы не представляли таких препятствий для перевозок, особенно зимою, то Гап мог бы сделаться большим складочным местом для миноносных руд, так как в окрестностях существуют богатые жилы металла и слои прекрасного белого мрамора. Железная дорога соединяет теперь Гап с остальною Франциею, и скоро пойдет ветвь по Дюрансе к Бриансону к горе Женевр.

Почти всюду обнаженные горы верхнего Прованса образуют департамент Нижних Альпов, т.е. тот департамент Франции, в котором население самое редкое; но он мог бы весьма быстро обогатиться и заселиться, если бы горные склоны были укреплены дерном и лесами. Почти весь департамент принадлежит к бассейну Дюрансы, хотя и Вар проникает сюда с восточной стороны, повыше Пюже-Теньера, и принимает в себя несколько ручьев из ближайших ущелий. По плотности населения, департамент Нижних Альпов—последний во Франции. Пространство департамента Нижних Альпов 6.954 кв. кил. Население в 1895 г. 124.285 чел. На километр 19 чел.

Самый гористый округ департамента, орошаемый реками Юбай и Юбайетт, есть в то же время и самый малолюдный, так что некоторые долины на всем своем пространстве совершенно бесплодны. Главный город его, Барселонетта, представляет одну длинную улицу, окруженную отчасти каменными полями, по которым, после больших дождей, с шумом катятся разлившиеся воды; но он мог бы получить некоторое значение, если бы международная дорога, которая идет через проход Ларш или Аржантьер, знаменитый войнами с Миланом, была, наконец, окончена со стороны Италии. Систеронский округ, орошаемый Дюрансою с Бюэ, климат которого не так суров, является не столь пустынным, и главный город его имеет уже вид местечка; он очень живописен, благодаря выступающим и почти стоячим слоям возвышающейся над ним скалы, старинным стенам крепости с круглыми башнями и переброшенному через ущелье ручья мосту в одну арку, между городом и притаившимся у подошвы скал предместьем.

В пределах департамента, на Дюрансе нет более ни одного города, кроме красивого Маноска, расположенного при подошве холма, одетого оливковыми деревьями; климат и произведения здесь те же, что и в Нижнем Провансе. Маноск обогащается торговлею винами, маслами, сырами, шелками, фруктами, и владеет различными фабриками и копями лигнита и гипса. По торговым движениям, Маноск есть, без сомнения, самый значительный город в Нижних Альпах, хотя он даже и не главный город округа. Административным центром этой части Нижних Альпов служит древнее феодальное местечко Форкалькье, построенное на известковом косогоре, вдали от Дюрансы. В селениях этой суровой местности есть некоторые археологические достопримечательности, из которых особенно замечательны два римские моста и развалины Вальсентского аббатства, в бассейне Верхнего Калавона.

Главный город Нижних Альпов, Динь, находится в боковой долине Дюрансы и расположен еще на большей высоте (639 метров), чем Форкалькье и Систерон, как бы в воронке, чрез которую протекает Блеонна, весьма опасная при разливах и почти безводная в засуху. Окружающие горы, с которых катятся обломки камней, обработаны весьма бедно, но нижние склоны и долины тем не менее отчасти покрыты виноградниками, плоды которых, приготовленные в кондитерских Диня, славятся во Франции. До религиозных войн, город этот был многолюднее, чем ныне; но и теперь, благодаря административным привилегиям, развитию земледелия и притяжению товаров, он приобретает все большее и большее значение; хотя он скоро и будет соединен с общею сетью французских железных дорог, тем не менее он, повидимому, никогда не может иметь большого значения, вследствие множества горных хребтов, отделяющих его от Италии с востока и северо-востока. Его теплые серные воды считаются весьма действительными.

На реке Вердоне, принадлежащей департаменту в верхнем течении обоими берегами, а в нижнем—правым берегом, нет ни одного города, достойного этого названия. Кольмар представляет укрепленное местечко, окруженное со всех сторон горами, отчасти покрытыми лесом; Кастеллан, окруженный голыми скалами, есть не более, как незначительное местечко, несмотря на свои привилегии, как центра округа, и старинные зубчатые башни своей стены; но окрестности его весьма любопытны по своим источникам, гротам и ископаемым. «Кастелланская скала» громадный беловатый выступ, возвышающийся метров на сто над городом, представляет классическое место для геологов. Что касается древнего города Риеза (Colonia Augusta Reiorum), расположенного не в долине Вердона, а на берегу одного из его маленьких притоков с правой стороны, то он сохранил несколько памятников галло-римских времен; точно также найдены различные древние остатки в Валенсоле, равно как при соленых и серных купальнях Греуля, расположенного на правом берегу Вердона, километрах в десяти от слияния его с Дюрансою. Древняя надпись говорит, что воды эти были посвящены «Греульским Нимфам» (Nymphis Griselicis).

Дрома, непосредственный приток Роны, сообщает свое название департаменту, чрез который она протекает с востока на запад и в пределах которого помещается все её течение. Но в нем текут и другие реки: Изер, Рубион и Жаброн, Эг, Увез, а в восточных горах есть несколько потоков, текущих в большой приток Дюрансы, Бюэ. Департамент Дромы принадлежит к бывшему Дофинэ, и лишь некоторые южные округа принадлежали Провансу. Рона, ограничивающая его с запада на протяжении 125 километров, отделяет его от департамента Ардеши. Обе противулежащие страны, как на том, так и на другом берегах, похожи друг на друга. Климат один и тот же; естественные произведения следуют одному и тому же порядку как в долинах, так и на средних склонах и в горах. В большей части городов существуют одинаковые промыслы. Впрочем, альпийские горные группы Дромы выше, холоднее и чаще завалены снегами, чем Виварезские горы; среднее население здесь тоже далеко не так плотно. Пространство департамента Дромы—6.522 кв. кил.; население в 1891 г.—306.419 человек; на километр—48 человек.

Главный город южного округа Дромы, граничащего с Воклюзом и Нижними Альпами, есть маленький городок Нион, расположенный на берегу Эга, в широкой равнине, при выходе из длинного и темного ущелья, откуда по ночам регулярно вырывается холодный ветер, называемый pontias. До ужасной зимы 1829 г., маслины составляли большое богатство Ниона и почти везде были заменены виноградниками, которые, в свою очередь, недавно были отчасти истреблены филлоксерою. Богатые поля Трикастена, названного так, говорят, вследствие трех замков древнего галло-римского города Сен-Поль (Augusta Tricastinorum), стали подвергаться нападениям опасного насекомого с 1869 года.

Монтелимар, расположенный очень хорошо по близости Роны, при соединении широких долил, орошаемых и иногда опустошаемых Жаброном и Рубиэном, есть важнейший город, через который проходит железная дорога от Средиземного моря, между Валансом и Авиньоном. Этот главный город округа представляет собою рынок земледельческих продуктов и складочное место сукон, шелковых материй и других предметов промышленной фабрикации, идущих из города Дьё-лё-Фи, находящагося в верхнем бассейне Жаброна и населенного большею частью протестантами. Как Дьё-лё-Фи, так и Монтелимар имеют кисловатые минеральные воды, употребляющиеся с успехом против различных болезней. В Монтелимарском же округе, на высокой скале, возвышающейся над долиною Леза, стоит великолепный замок Гриньян, в котором жила м-м Севинье и в котором хранятся еще те книги, картины и предметы искусств, которые были в нем в семнадцатом веке. Высоты к северу и северо-западу от Гриньяна покрыты прекрасными лесами, из которых в одном, именно Эгбельском, прячется в долине большой монастырь траппистов.

Бассейн Дромы, несмотря на свое гидрологическое значение и пространство более чем в 2.000 километров, не представляет в своих пределах ни одного значительного города. Ди, столица древнего Диуа, ныне главный город округа, находится теперь в упадке, хотя он уже два раза играл довольно заметную роль: сперва в галло-римскую эпоху, когда оп специально был посвящен Цибелле, доброй богине (Деа), едва измененное имя которой он сохраняет и поныне, а потом во время, предшествовавшее отмене Нантского эдикта, когда производство материй в нем было еще в полной деятельности. Ныне же самый многолюдный и самый богатый производствами город на Дроме есть Крэ, расположенный километрах в 20-ти от выхода долины, с высокою четырехугольною башнею, которая часто служила государственною тюрьмою для протестантов и политических преступников. Самый выход долины охраняется двумя некогда укрепленными местечками, Ливроном и Лориолем, значение которых ныне увеличивается двумя разветвлениями железной дороги, отделяющимися в этом месте от главной линии и идущими к Крэ, к Прива и Алэ.

Главный город Дромы, Валанс, географически может считаться расположенным при соединении Роны и Изера, так как хотя этот могучий приток великой реки изливается в Рону, в 6 километрах севернее города, но косогор, ограничивающий большие разливы, оканчивается как бы у Валанса. Оно и естественно—значительный город должен быть возникнуть в точке соединения двух важных долин. Валанс заставлял говорить о себе уже с самого начала истории Галлии, а в тринадцатом веке он был уже настолько могуществен, что мог образовать из себя независимое «братство». Ныне он, вместе с смежною общиною Бург-ле-Валанс, представляет деятельный промышленный город, владеющий значительными фабриками разных материй и других изделий, и большими складами товаров. Город Шабёйль, в нескольких километрах к юго-востоку, в равнине Валанса, владеет также многими заводами. Но большой промышленный центр местности составляет Роман, в необыкновенно-плодородном бассейне нижнего Изера. Суконные фабрики в Романе высоко ценились с четырнадцатого века; ныне Роман и квартал Бург-де-Пеаж, расположенный на противуположном берегу Изера, занимаются также прядением шелка и бумаги и приготовлением войлоков и кож.

Город Тэн, к северу от впадения Изера, насупротив Турнона, расположенного на другом берегу Роны, занимает такое же положение, как и Валанс; он стоит на северной оконечности равнины, образуемой слиянием Изера и Роны, около знаменитых холмов Эрмитажа, подвергающихся всей силе лучей полуденного солнца. Этот гранитный выступ, в роде островка, окруженный новейшими формациями и покрытый ничтожным слоем земли неблагодарного вида, сделался, благодаря своим виноградникам, величайшим богатством земледельческой Франции: гектар земли до появления филлоксеры стоил здесь до 60.000 франков. По легенде, виноградная лоза была принесена в Эрмитаж из Шираза одним отшельником.

К северу от Тэна, в департаменте Дромы есть только один небольшой город—промышленный Сен-Валлье, а к северу от последнего расположена одна весьма важная станция Сен-Рамбер, где пересекаются четыре железные дороги.

Северная часть Дофинэ, составившая департамент Изера, названный по имени орошающей его реки, занят преимущественно горными группами; Бельдонн, Гранд-Русс, Уазан, Гранд-Шартрёз, Веркур, Лан, Деволюи находятся целиком или частью в пределах Изера, и только к северу и западу почва опускается постепенно к Роне террасами, выровненными когда-то ледниками, и представляет почти на всем своем пространстве земли, удобные для обработки. Хотя население Изера состоит в большинстве из земледельцев, но обрабатываемые земли, в том числе луга и виноградники, не занимают и половины всего пространства; пятая часть территории состоит из ланд и скал. Леса занимают почти такое же пространство, как и прекрасные пастбища на горах, которыми так хорошо пользуются жители долин, доставивши большое значение скотоводству и приготовлению сыров. Департамент Изера имеет также рудники, и недавно еще в нем разрабатывались золотоносные жилы, которые в 1862 г. дали 765 килограммов, стоимостью в 2.600.000 франков; но ныне самыми важными копями являются копи каменного угля и антрацита, и на большей части заводов обрабатывается железо. Департамент заметно увеличивает свои богатства также шелкопрядением, фабрикациею различных материй, перчаток, шляп и в особенности бумаги. По отношению к последней промышленности, Изер является важнейшим местом во Франции. Производство бумаги в Изере в 1880 г. составляло 110.000 метр. центн. стоимостью на 9.768.000 франков. Наконец, минеральные воды департамента, по количеству привлекаемых сюда иностранцев, имеют также действительную экономическую ценность. Несмотря на большую, в сравнении с другими подобными округами, величину и гористую территорию, плотность населения в Изере несколько выше, чем в остальной Франции, и он обязан этим плодородию долин Грезиводана, нижнего Изера, Бурбры, Роны, а также близости великой столицы этой части страны—Лиона. Пространство департамента Изера—8.289 кв. кил.; население в 1891 г.—572.145 челов.; на километр—69 человек.

В длинной, величественной горной аллее, образуемой долиною Изера между равниною Монмельян и бассейном Гренобля, нет ни одного города. Альвар, самое важное местечко этой области дофинских гор, находится в маленькой боковой долине Бреды. Его сернистые и йодистые воды весьма ценятся при лечении многих болезней, а его большой металлургический завод производит прекрасные железные изделия. Теплые воды Альвара служат сборным пунктом для множества путешественников, желающих взбираться на горы группы Бельдонны.

Гренобль, сохранивший немного видоизмененное название Гратианополиса, данное vicus Куларо, населенному древними аллоброгами, расположен еще лучше, чем Альвар, для экскурсий в горы. Из его садов и из фортов, господствующих над окрестными высотами, открывается на горизонте целый круг следующих одна за другою вершин, то известковых, то гранитных, представляющих величайшее разнообразие формою своих гребней и макушек. Но хотя Гренобль и окружен, повидимому, со всех сторон амфитеатром гор, тем не менее он отлично расположен относительно удобства сообщений. Изер и Драк, встречающиеся в его бассейне, представляют своими долинами естественные пути, которыми во все времена пользовались народы при переселениях и войнах: здесь прошла армия Аннибала, поднявшаяся к верхней Дюрансе, через проход Лотарэ. Равнина, в которой соединяются оба потока, достаточно широка для того, чтобы в ней мог основаться большой город; хотя, правда, реки часто выходили из берегов и жителям иногда приходилось опасаться, чтобы их не унесло течением вместе с их жилищами. На вершинах высот, окружающих Гренобльскую равнину, расположены форты. Главное укрепление, построенное после 1870 года, увенчивает гору Сен-Ейнар (1.359 метров высоты). Оно расположено при выходе из долины Грезиводана в 5 километрах от Гренобля. Другие форты: Мюрье, Четырех сеньоров и Монтави расположены по восточную сторону долины.

Благоденствуя и быстро увеличиваясь относительно народонаселения, Гренобль, родина Кондильяка и Мабли, сильно старается также не заснуть и в умственном отношении, как это делают многие провинциальные города. Он имеет одну из богатейших библиотек в 168.000 томов и один из драгоценнейших музеев во Франции; кроме того, он обладает прекрасными коллекциями по естественной истории и по археологии, имеет университетские факультеты и многими посещаемые школы. Промышленность Гренобля деятельна. Особенное значение приобрело в нем перчаточное ремесло, и более 20.000 человек занято в городе и окрестных деревнях приготовлением кож, кройкою и шитьем перчаток; в отношении этих предметов моды Гренобль управляет французскими рынками. Столица Дофинэ занимается также изготовлением цемента, пеньки, соломенных шляп и ликеров. Промышленное предместье на западе около станции разрастается так быстро, что пришлось подумать о расширении его присоединением к городу всего полуострова при слиянии Изера с Драком; таким образом, рядом со старым Греноблем основывается новый, на равнине, подверженной прежде разливам выходящих из берегов потоков. Что же касается предместья правого берега Изера, то оно расширяться не может, потому что сжато между набережною и крутизною горы, усаженной фортами Бастилии; зато на востоке широко расстилается по равнине деревня Тронш, в которой находится один из самых больших древесных питомников во Франции.

Верхния долины Драка и Романша, устье которых охраняет Гренобль, не имеют значительных групп населения, но между маленькими, находящимися в них, городами многие пользуются заслуженною известностью. Визиль на Романше, близ слияния его с Драком, имеет множество фабрик набивных тканей, фуляров, крепов, тафты и шелковых материй, бумагопрядильни и литейные заводы; здесь находится знаменитый замок коннетабля Ледигьера, в котором положено в июле 1788 г. начало французской революции, когда представители дофинских муниципалитетов решили отказаться от всяких налогов, не вотированных народным собранием. Мюр, древнее укрепление гугенотов, построенное на высоте в 900 метров на холодном плоскогорье Матезин, ограниченном с трех сторон похожими на пропасти ущельями, имеет, несмотря на свое положение, некоторое значение, благодаря своим деятельно разрабатываемым антрацитовым копям и многочисленным гвоздевым заводам. Бург д’Уазан есть столица верхних долин Романша и Венсона; промышленность его слаба, а золотые прииски почти оставлены, но рынки его имеют большое значение для всей горной области. Наконец, нельзя не назвать и местечко Юрьяж, находящееся также в том естественном круге, центром которого служит Гренобль; его сернистые соленые воды привлекают ежегодно несколько тысяч больных, а знаменитый монастырь Гранд-Шартрёз, построенный в лесистой долине среди гор, восхитительных по разнообразию, величию и прелести видов. Известно, что монастырь Шартрез составляет весьма важный центр приготовления ликеров.

На Изере нет никакого значительного города в том месте, где он, выйдя из ущелья Ворепп, изгибается к юго-западу, по направлению к Валансу. Но во всяком случае вершину геологической дельты, при которой разделяются две долины Изера, одна—оставленная со времени ледяного периода, а другая, по которой текут воды, в настоящее время, указывает город Вуарон, находящийся в 8 километрах к северу от теперешнего течения реки. Вуарон имеет то преимущество, что находится в месте естественного соединения путей из Лиона, Вьненя и Валанса, отчего он сделался весьма торговым, и воды его маленькой речки Морж движут колеса многих бумажных фабрик, сталелитейных заводов, кожевен и ткацких фабрик. Город Рив, находящийся далее к западу, на плоскогорье Бьевр, также весьма промышленный; в нем есть знаменитая бумажная фабрика, сталелитейные заводы, прядильни, а в окрестностях, почти у всех крестьян, есть ткацкие станки, на которых они изготовляют ткань, известную под названием «вуаронского полотна». Кот-Сент-Андрэ, построенный на том же плоскогорье, имеет также заводы, преимущественно свечные и ликерные. Что же касается городов, находящихся в теперешней долине Изера, ниже ущелья Ворепп: Тулленя, Виней, Сен-Марселена, то они обязаны своим богатством, главным образом, чрезвычайному плодородию полей. Сен-Марселен, знаменитый своими сырами, служит главным местом округа.

Та часть департамента, которая ограничена с запада Роною, имеет главным городом весьма оживленный город Вьенн, второй в Изере по числу жителей, но первый по историческим воспоминаниям и по остаткам прошедшего, а также по мануфактурной деятельности. Вьенн был людным городом еще до римской эпохи: во времена же цезарей Colonia Julia Viennensium сделалась могущественною и занимала значительное пространство не только на левом берегу Роны, по долинам притоков Жера и Вега и по окрестным высотам, но и на правом берегу реки, где теперь находится деревушка Сент-Коломб. Вьеннь был тогда точкою отправления четырех больших римских путей. Хорошо сохранившийся храм, восстановленная надпись которого славит «божественного Августа» и «божественную Августу» (Ливию), две арки портика форума, пирамида, называемая «Plan de l’Aiguille», еще действующие водопроводы, остатки стен, мостовых и различных памятников, наконец, разные остатки древностей, собранные в музее, свидетельствуют о великолепии Вьення до нашествия варваров. В 1789 г. население Вьення составляло всего 10.000, но с того времени оно почти утроилось, благодаря возрастающей промышленности. Мало рек, лучше примененных к работе на заводах, чем Жер: на протяжении нескольких километров он окаймлен суконными фабриками, шелкопрядильнями и шерстопрядильнями, красильнями, кожевнями и бумажными фабриками; кроме того, сотни промышленных заведений, стеклянных и литейных заводов и металлургических мастерских употребляют уголь, доставляемый каменноугольными копями бассейна Сент-Этьень.

К северо-востоку и к востоку от Вьення расположено по каменистым равнинам, поднимающимся ступенями к подножию гор, много промышленных и людных деревень; но настоящие города встречаются лишь в широкой, по большей части болотистой, долине, по которой течет в настоящее время Бурбр. Здесь находится Бургойн, который, вместе со своим предместьем Жалльё, составляющим особую общину, имеет несколько заводов, преимущественно мельниц и фабрик рам. Кроме того, торфяные залежи Бурбра, вместимостью, по Карлу Лори, в 15 миллионов тонн доставляют ежегодно около 300.000 метрических центнеров топлива. Бургойн представляет настоящий главный город промышленности и торговли округа, управление которого помещается в маленьком городе Тур-де-Пен.

Название Савойи, дававшееся прежде всей части Сардинского королевства, расположенной по западному склону Альпов, принадлежит лишь половине этой территории с того времени, как она была уступлена Франции в 1860 г. Департамент Савойи естественным образом разделяется на три области. Собственно Савойя, с бассейном Шамбери и озером Бурже, изливает свои воды прямо в Рону: Тарантеза, к которой можно присоединить древний округ, называемый Верхнею Савойею, состоит из долины верхнего Изера, а Мориена—из долины Арки, большого притока Изера, выгнутого в виде полумесяца к югу от гор Тарантезы. Значительная часть Савойи состоит из гор, покрытых снегом, и из бесплодных скал. Возделанные земли занимают лишь треть поверхности департамента; но между возделанными полями и склонами, с полярным климатом, тянется область пастбищ, нежная трава которых, превращенная в молоко, сыр и мясо, составляет одно из главных богатств Савойи. Население страны занимается преимущественно земледелием и скотоводством; кроме того, в городах равнины процветают некоторые промыслы, и департамент имеет еще то преимущество, что обладает одним из важнейших международных путей сообщения, Мон-Сенисскою железною дорогою. Несмотря на то, что пустынные горы занимают столь заметную часть Савойи, население в ней гораздо значительнее, чем в департаментах Верхних и Нижних Альпов. Причина этого заключается в природе не так легко обрушивающихся скал, в большей влажности климата, в лучшем обращении с лесами и пастбищами и, конечно, также в роли торговой посредницы между Францией и Италией, которая принадлежит Савойе в продолжение стольких веков. Тем не менее, страна не может прокармливать всех своих жителей, и ежегодные выселения столь значительны, что название «савояра» часто дается на обыденном языке всем мелким уличным промышленникам, пришедшим в большие города равнины из гор. Гюдри Мено считает, что общая сумма, приносимая в страну каждое лето,—25.000 выселяющихся из неё на время савояров, составляет 5 миллионов франков. Они употребляют эти барыши на покупку маленьких лоскутков земли. Поверхность департамента Савойи 5.914 квадр. килом. Население в 1891 г. 263.297 чел. Население на километр 45 чел.

Савойя имеет только один город, достойный этого названия, Шамбери, прежде бывший столицею герцогства, а теперь сделавшийся главным городом департамента. Кроме древнего замка и собора, Шамбери имеет и другие здания и учреждения, свидетельствующие о его первенствующем значении перед другими городами Савойи: академию, общество искусств и наук, художественный музей, музей естественных наук, ботанический сад; но иностранцы останавливаются в Шамбери, благодаря прекрасным видам, которые представляют окрестные горы, или же только затем, чтобы посетить деревню Шармет, которую так прославило пребывание в ней Руссо. Шамбери недостает однако же непосредственной связи с сетью железных дорог при помощи линии, которая бы проходила ниже горы Эпинь; чтобы попасть в Лион или Вьеннь, путешественникам приходится делать круг или на Кюлоз к северу, или на Гренобль к югу. Деревня Коньен, к югу от города, имеет значительные фабрики тканей, фуляров и одеял. Газы Шамбери также весьма ценятся; шелковая же промышленность Савойи содержится на счет лионских домов.

В непосредственных окрестностях Шамбери на юго-востоке бьют сернисто-йодистые воды Шалль, весьма ценимые докторами за содержащийся в них йод и бром; к востоку же от озера Бурже, в одной долине, есть другие весьма известные источники: это сернистые теплые воды, сделавшие из Э-в-Савойе самый любимый лечебный город во всех французских Альпах. Маленькая погребальная арка, воздвигнутая еще при жизни некиим Кампанусом, остатки некоторых других сооружений и несколько хранящихся в музее статуй составляют остатки галло-римского города. Ныне же о постоянной благосклонности иностранцев к водам Э свидетельствуют виллы и загородные замки, разбросанные в окрестностях как этого города, так его соседа Марлиоза, также имеющего минеральные источники. В разгар сезона население утроивается. По поверхности озера Бурже скользят тогда многочисленные суда, и гуляющие целыми толпами посещают аббатство Готкомб на одной террасе западного берега, в котором находятся гробницы савойских князей.

На юго-восток от Шамбери альпийская железная дорога проникает в долину Изера, близ Монмельяна, и его знаменитой, часто осаждавшейся крепости, охраняющей подходы к Грезиводану; затем, за Сен-Пьер-д’Альбиньи, где лионцы основали большую тафтяную фабрику, дорога поворачивает к югу и поднимается по берегам Арка. В одной боковой долине находится маленький город Сен-Жан-де-Мориеннь, сделавшийся главным городом округа—это столица Мориенны, местечки и деревни которой тянутся на запад до Бонньваля, под проходом Изерана, почти всегда загроможденным снегом. Модана при входе в большой альпийский туннель, и Лан-ле-Бург, в том месте, где начинается подъем Мон-Сенисской дороги, представляют два наиболее известные местечка долины.

Верхняя долина Изера населеннее Мориенны, потому что менее сурова и богаче лесами и пастбищами; но любопытно то, что жители её гораздо меньше ростом: рекруты здесь средним числом на 6 центиметров ниже, чем в остальных частях Савойи. Быть может, жители Тарантезы иного происхождения, чем их соседи; волосы у них чернее, ум живее, и вообще они походят на южан. Их считают потомками цётронов, о которых говорят древние писатели. Два города верхнего бассейна Изера были сделаны главными городами округа; Альбертвиль, на берегу Арля, долина которого представляет легчайший путь к Салланшу и всей стране Фосиньи, и Мутье, при слиянии Изера с Дороном. Городок этот имеет соляные источники, дающие, средним числом, 9.500 метрических центнеров соли. При самом источнике, находящемся в деревне Сален, возвышается лечебное заведение; выше, в долине Дорона, бьют сернистые воды Брида, посещаемые между прочим и потому, что окрестная местность представляет замечательные виды, дикия ущелья, крупные скалы, снега и льды.

Производство масла, молока и сыра в 1875 году было на 14.500.000 франков.

Департамент Верхней Савойи, занимающий всю северную часть французских Альпов, разделяется на несколько естественных провинций, названия которых употребляются постоянно и для их жителей. Женевуа составляет часть Верхней Савойи, склоняющуюся на запад к Роне и похожую, по параллельному расположению гор, на департамент Юры. Фосиньи представляет область Великих Альпов, через которую протекает Арв и над которою господствует с востока величественная масса Мон-Блана; наконец, Шаблэ, нейтрализованный трактатом 1815 года для военных операций и в то же время уступленный Италии, состоит из гор, выдающихся плоскогорий и равнин, ограниченных на севере озером Леманом, между кантонами Женевским и Валисским. Занятая на большом протяжении снегами, скалами и холодными пастбищами, Верхняя Савойя может употреблять под поля и луга лишь половину своей поверхности; тем не менее земледельческих произведений, скотоводства и фабрикации сыров, вместе с произведениями промышленности и прибылью от торговли и эмиграции, хватает для прокормления относительно довольно значительного населения, превосходящего население остальной Франции по плотности и по средней сумме образованности. Поверхность департамента Верхней Савойи 4.312 кв. кил.; население в 1891 г. 268.267 челов.; население на километр 70 чел.

Южная часть Верхней Савойи орошается водами Фьера. На этой горной реке нет ни одного города, если только не называть городом местечка Тон; главный же город департамента находится на Тиу, главном притоке Фьера, образуемом избытком вод большого озера Аннеси; узкая наносная равнина, еще недавно бывшая болотом, отделяет берега озера от берегов реки. Аннеси занимает, таким образом, нормальное географическое положение главного города озерного бассейна; он стоит у нижнего края озера, при отточных водах, как-раз в том месте, где сообщения встречают наименее препятствий. Древний город, от которого найдены некоторые следы, находился восточнее, на холме, который огибал прежде озерный отток. Деревня, находящаяся на месте старого города, носит название Старого Аннеси; в ней находят в довольно значительном числе римские памятники. Нынешний Аннеси, имеющий возможность свободно распространяться по равнине, окаймил берега Тиу различными заводами, кожевнями, ткацкими, шляпными и бумажными фабриками, металлургическими заведениями. В Жеврие, на маленьком притоке Тиу, есть весьма значительная фабрика хлопчатобумажных изделий. Румильи, на Шеране, также притоке Фьера, такой же промышленный город, как и Аннеси, и его шерстяные материи отправляются далеко. Что же касается Фавержа, то уже самое название его, происходящее от слова fabricarium и данное ему в двенадцатом веке, свидетельствует, что он был фабричным городом; но в нем нет более его медных и железных плавилен; главную его промышленность составляют шелкопрядильни; его большой завод получает из Лиона уже окрашенные шелка и занимает до 700 рабочих. Фаверж, расположенный близ удобного прохода, служит торговою промежуточною станциею между Аннеси и Альбертвилем. Число фабрик шелковых изделий в двух департаментах Савойи, в 1875 году, по Барбье, было: 10 заведений; 1.750 рабочих; стоимость произведений 9.710.000 франков.

Большая долина Арвы, пересекающая департамент во всю его ширину с юго-востока на северо-западу, не имеет ни одного такого значительного города, как Аннеси или даже как Румильи; Шамуни, через который протекает река близ своего начала, у подножия Ледяного моря, есть не что иное, как просто собрание отелей. Сен-Жерве, близ деревни того же имени, в боковой долине Боннана, есть лишь большое купальное заведение, заменившее древние термы. Салланш, промышленное местечко, построенное на Арве, при устье бассейна, некогда наполненного водами озера, обязан своею славою ни с чем несравнимому виду, который представляет отсюда Мон-Блан, когда снега его озарены лучами заходящего Солнца.

Боннвиль, расположенный, как и Салланш, при устье равнины Арвы, бывшей некогда озером, представляет самое значительное местечко долины; он считается главным городом округа и, благодаря соседству с Женевою, занимается изготовлением инструментов для часового мастерства. При выходе из ущелья, отделяющего Салланш от Боннвиля, была даже основана школа часового мастерства. Наконец местечко Сен-Жюльен хотя и служит административным центром округа, но имеет значение лишь благодаря соседству с Женевою; оно находится у северного основания горы Салев в женевском бассейне; впрочем ему и всей Верхней Савойи недостает прямого железно-дорожного сообщения с большим швейцарским городом. Часовая промышленность в Верхней Савойе, по Барбье, в 1870 году: рабочих 1.508 человек; стоимость произведений 2.412.000 фр.

Главным городом Шаблэ служит Тонон, который с высоты своей зеленеющей террасы господствует над самым обширным горизонтом, включающим в себя и Женевское озеро, и Юру, и горы Швейцарии. Внизу расположены дома нижнего города и порт, один из самых удобных на Лемане, а на востоке, при устье долины Дрансы, расстилается полукруглая равнина наносов, которые отложены потоком в озеро камешек за камешком, песчинка за песчинкою, и которые он не перестает увеличивать, выдвигая откосы из щебня в самые глубокия воды бассейна. По сю сторону этой равнины, покрытой тополями и ивами, находится знаменитый замок Рипайль, а по ту сторону видна деревня Амфион, железистые воды которой были прежде в большой моде, и город Эвиан, посещаемый летом множеством иностранцев, привлекаемых свойствами газовых источников, а еще более красотою древесной растительности; мало местностей в Альпах, где бы каштаны и ореховые деревья были выше и гуще, чем на плоскогорье Эвиана, поверхность которого была выровнена некогда бывшим ледником Роны. Большая гора на берегу Лемана, с её отвесными крутизнами, начинается всего в каких-нибудь десяти километрах от Эвиана, у скал Мельри, столько раз описанных писателями и воспетых поэтами. Большие сероватые выемки, которые видны со всех берегов озера, указывают место каменоломень, из которых добывают все те песчаные камни, которые служат для постройки почти всех домов прибрежья Лемана, как во Франции, так и в Швейцарии. От времени до времени глухой звук, похожий на пушечный выстрел, возвещает прибрежных жителей, что в скалах Мельри сделана новая брешь.