II

Немногие озера французской Юры, весьма небольшие в сравнении с теми, которые тянутся у её основания в равнинах Швейцарии, вполне принадлежат строению гор. Это все озера долин, клюз и комбов; по расположению бассейна, их заключающего, можно наперед судить о форме их лож. Озера долин, самые многочисленные, занимают глубину параллельных складок цепи; при овальной или весьма удлиненной форме, они имеют лишь незначительную глубину, и отлогие берега их продолжаются поросшими тростником отмелями; таковы озера, через которые протекают в своем верхнем течении Дуб и Орб. Озера ущелий или клюз, самые живописные, заключаются между двух разорванных отвесных стен, продолжающихся и под поверхностью озера; озера же комб образовались через боковые обвалы плоскогорий и, по крайней мере, отчасти имеют вид громадных воронок; для примера можно назвать озеро Шален, отток которого изливается в Эн, протекши не более двух километров. Совершенно другое происхождение и другой вид имеют озера, расстилающие свои воды в пустых пространствах, между различными геологическими формациями. Таковы были большие озера Люксейль и Люр, по ложам которых протекают теперь Лантерн и Уаньон (или Оньон, древний Линьон), впадающие в верхнюю Саону.

Эн, впадающий в Рону, при её выходе из ущелий Юры, представляет вполне юрасскую реку. Он, по всей вероятности, получает наибольшее количество дождевых вод во Франции по отношению к своей длине, потому что от самого истока и до устья течет в поясе весьма обильных дождей, где количество дождевой воды, выпадающей в год, составило бы слой более, чем в 120 центиметров. Эн начинается к западу от главных восточных гребней Юры и в начале представляет обильные источники, вытекающие из длинных таинственных пещер, а затем проходит по узким ущельям, расселинам и клюзам, которые придают ему местами вид полуподземной реки. В одном месте он даже совершенно исчезает под грудою упавших с верхних карнизов камней. Запертый таким образом в борозде между двумя параллельными хребтами Юры, Эн имеет лишь незначительное число притоков, но все эти притоки: отток озера Шален, Бьенна, текущая из клюз Морез и Сен-Клод, Уаньон, спускающийся из озера Нантуа, также лежащего в клюзе, прелестная Альбарина, по которой поднимается железная дорога из Парижа в Женеву,—гораздо обильнее водою, чем можно было бы подумать, судя по их незначительной длине. Благодаря им, Эн образует весьма величественные водопады, из которых один у моста Пуатт, представляет сплошную массу в 16 метров высоты, при 132 метрах ширины, при чем шумные воды его составляют прелестный контраст с величественною медленностью обширного водоворота, ниже которого дровосеки перевязывают свои гонки. Большие железоделательные заводы Сессы ниже водопада располагают двигательною силою тысячи лошадей. Человеческие жилища редки на обрывистых берегах этих ущелий и, за исключением Шампаньоля, Эн не отражает в своих водах домов никакого города на протяжении более 200 километров; лишь при приближении к долине Роны он извивается по богатым и населенным местам Вальбонны, древнего внутреннего озера, оставленного отступившими к Альпам ледниками.

Расположение гор Юры параллельными рядами, постепенно понижающимися к северу и к югу от главных вершин, отделяющих Швейцарию от Франции, имело следствием замечательное явление в гидрографии материка. Большая часть горных цепей составляют обыкновенно на большей части своего протяжения водораздел, но про Юру этого сказать нельзя. Здесь водораздел между бассейнами Северного и Средиземного морей перпендикулярен оси цепи и разделяет последнюю на два склона: юго-западный и северо-восточный. По одну сторону мы находим притоки Роны, по другую—притоки Рейна. Даже Дуб, который в конце концов присоединяется к водам, текущим в Средиземное море, вначале принимает совершенно такое же направление, как и все параллельные потоки, впадающие в Аар и в Рейн, и если бы ущелье Сент-Урзань, благодаря которому он внезапно поворачивает к юго-западу, вдруг закрылось, то воды Дуба должны были бы направиться по долинам Сорны и Бирзы, т.е. принять тот же путь, которым они вероятно и следовали в какой-нибудь древний геологический период. Таким образом Саона, в которую впадает Дуб, соединяет в своем ложе воды двух различных склонов, и к своей собственной долине, продолжающей на севере ту впадину, по которой течет нижняя Рона, присоединяет длинную рейнскую долину.

Если бы Саона могла хотя сколько-нибудь сравниться с Роною по массе воды, то, без сомнения, она дала бы свое название всему бассейну, потому что, по своему направлению, по геологическому строению окрестных скал и по истории своих народов, она несомненно представляет главную артерию ронской долины. Дуб же, с своей стороны, мог бы дать свое название Саоне, если бы руководствоваться длиною течения, потому что он на 165 километров длиннее центральной реки бассейна. Параллельный Орбу и Рейсе, рекам рейнского бассейна, он течет сначала к северо-востоку, по одной из борозд Юры. Будучи еще простым потоком, он соединяется с оттоком озера Реморей, затем протекает озеро Сен-Пуан, и за Понтарлье вступает в целый ряд ущелий, где всякое свободное местечко употреблено для промышленных работ. Достигнув озера Шалльексон или Бренэ, служащего политическою границею между Франциею и Швейцариею, он замедляет свое течение перед естественною каменною запрудою, с которой он низвергается затем прекрасным водопадом в двадцать семь метров высоты: это знаменитый скачек Дуба—Saut du Doubs. Ниже река заходит на швейцарскую территорию, но затем делает один из тех внезапных поворотов, которым, как полагали, конечно ошибочно, он и обязан своим названием Dubis (dubius, сомнительный или блуждающий), и направляется к западу, т.е. в сторону, противуположную своему верхнему течению, чтобы вступить снова на французскую территорию, при чем просверливает насквозь одну из цепей Юры. У Сент-Ипполита Дуб снова изменяет направление и течет к северу по темной клюзе, проникая, благодаря ей, сквозь другую горную стену, цепь Ломон, и подходя близко к Бельфорскому проходу, между системою Юры и Вогезами, где естественный судоходный путь был продолжен искусственною рекою—Ронско-Рейнским каналом, имевшим большое значение, когда Эльзас составлял еще часть Франции. К югу от Монбельяра Дуб снова поворачивает и направляется к юго-западу, делая длинные повороты, сначала—между скалами и высокими холмами, а затем по широкой, слабо-волнистой равнине. Мало рек на свете, которые делали бы такие крутые повороты с такою геометрическою правильностью. Лу, главный приток Дуба, начинающийся из сильного ключа, образует такие же оригинальные извивы, как и главная река. При выходе из долины Орнан, он течет всего в трех километрах от Дуба; но скалы, разделяющие в этом месте оба ложа, не поддались воде, и Лу круто поворачивает к юго-западу, делая еще восемьдесят километров, до соединения с Дубом.

Пещеристость известковых скал, по которым течет Дуб, придавала ему еще недавно весьма странный характер. Русла главной реки и многих её притоков перерезаны трещинами, в которых близ Мон-Бенуа еще недавно пропадала часть вод. В засухи Дуб представляет вниз от Понтарлье лишь узкую водяную жилку, и большая часть заводов принуждены были останавливать работы. Трещины эти становились все шире и шире, и прибрежные жители стали бояться, чтобы Дуб в маловодье не пропадал в них совершенно. Наконец, пришла счастливая мысль—окружить их, на подобие колодцев, каменными стенами, немного меньшей высоты, чем уровень воды в половодье. Таким образом, во время наводнений излишняя вода может быть частью поглощаема ими; в засухи же воды не пропадает ни одной капли, и промышленные заведения продолжают работать целые недели. Теперь средний расход Дуба, составляющий около 4 метров и равняющийся, вследствие значительной покатости ложа от Понтарлье до большого водопада, силе более 5.000 лошадей, находится в полном распоряжении прибрежных жителей.

Значительное число верхних притоков Саоны представляет также это странное явление исчезновения текущих вод и появления ключей. Так, близ Везуля многие дождевые потоки пропадают в так называемых «еmроsieux», появляясь снова сильным источником Шандамуа, который при самом его выходе из пропасти употребляют для верчения жерновов одного большого завода; когда же внутренния галлереи скалы оказываются недостаточными для содержания в себе всей дождевой воды, вода эта извергается через другое отверстие, Фре-Пюи, находящееся на два километра выше. Говорят, что иногда из этой пропасти бьет настоящая река, затопляющая все луга Везуля и заставляющая выходить из берегов Саону; говорят, что воды вытекает тогда более ста метров в секунду. Далее, к востоку, Уаньон, стекающий с Вогезов, также теряет часть своих вод, появляющихся на свет Божий прекрасным ключем Люр. Точно такой же таинственный обмен ручьев между поверхностью и глубиною почвы совершается и на Котдорском склоне, то в одном и том же бассейне, то из одного притока Саоны в другой. Такова например Беза, великолепный ключ которой питается под землею исчезнувшею Венеллою и просачиваниями Тиллы.

Начинаясь в первичных землях и в весьма древних слоистых скалах, образующих систему Вогезов, Фосилль и плоскогорье Лангр, Саона, увеличенная своими верхними притоками, прозрачным Ковеем, холодною Лантерною, извилистым Уаньоном, направляется сначала к юго-западу, параллельно подошве холмов, на которых растут знаменитые виноградники Бургундии. Самая известная из рек, стекающих в нее с этого западного склона, есть Уш, протекающая через Дижон. В одной из её боковых долин, именно в ванденесской, представляющей настоящую брешь, оказалось возможным устроить Бургундский канал, соединяющий бассейны Саоны и Сены. Высшая точка канала (375 метров) находится всего на 50 метров выше того места, где эта искусственная дорога достигает берегов Уша, чтобы спуститься по ней в Саону.

Удвоившись в объеме, вследствие слияния с главною рекою французской Юры—Дубом, Саона принимает в себя справа еще другой канал, не менее важный, чем Бургундский, а именно Центральный, сообщающий бассейн Роны с бассейном Луары и проведенный к югу от гор Морван через разделительный порог, высота которого составляет немного более 300 метров. Пруд, устроенный на самой вершине водораздела, посылает избыток своих вод к обоим морям разом. По Центральному каналу, прорытому в конце прошлого столетия, плавает довольно значительное число судов, благодаря промышленному богатству обильной каменным углем области, по которой он протекает; подобно Бургундскому каналу, он составляет торговый приток Саоны, не менее полезный в своем роде, чем все естественные притоки с Дубом включительно.

Движение в 1880 г. было: по Бургундскому каналу 151.400 тонн; по Центральному каналу 278.400 тонн; по Дубу 216.600 тонн.

Наклон Саоны 234 метра на 455 километров протяжения. Исток 396 м., расстояние от истока до Уаньона 202 кил., средний наклон на кил. 1,04; слияние с Уаньоном 186 м., расстояние от Уаньона до Дуба 90 кил., средний наклон на кил. 0,11; слияние с Дубом 176 м., расстояние от Дуба до канала 26 кил., средний наклон на кил. 0,15; Центр. канал 172 м., расстояние от канала до Сейлля 35 кил., средний наклон на кил. 0,06; слиян. с Сейллем 170 м., расстояние от Сейлля до Роны 102 кил., средний наклон на кил. 0,08; слияние с Роною 162 м.

Слабый наклон и медленность течения придают всему среднему течению Саоны вид большой реки и облегчают судоходство. Ниже Шалона, Саона подходит к подошве высот, образующих центральное плоскогорье Франции, и принуждена извиваться в направлении с севера к югу, подобно самой Роне ниже Лиона; но все эти извивы идут по наносным землям,заменившим внутреннее море, расстилавшееся в конце третичного периода между передними террасами Юры и выступами Шаролэ и Божолэ. Эта обширная наносная равнина, по словам Бюра, и теперь еще совершенно справедливо называется крестьянами «большим озером». В деле геологического преобразования Саоне сильно помогли к югу от Вейля щебневые морены ледника Роны, которые он нес перед собою по выходе из брешей Юры.

Вейль, принимаемый Саоною немного ниже Макона, ограничивает с севера и юга страну, совершенно непохожую на растрескавшиеся скалы Юры,—это плоскогорье Домб с безчисленными глинистыми бассейнами, которые наполнены стоячими водами: там и сям среди этих вод возвышаются маленькие пригорки, всего в несколько метров высоты, под названием «poipes», отражающие в них свою зелень. Правда, большая часть этих прудов новейшего происхождения: даже в четырнадцатом веке та область, где они всего многочисленнее, была покрыта полями; но феодальные войны уничтожили население целых деревень, воды скопились в низинах, ручьи засорились, и общий вид страны мало-по-малу изменился. Пришлось оставить прежний способ возделыванья земли и заменить земледелие рыболовством. Наконец, обычай оставлять истощенные паровые поля под водою сделался всеобщим. Всякое частное лицо, за известный налог, имело право построить внизу своей земли плотину и затопить земли, лежащие выше; затем, когда затопленные поля возвратили себе свое прежнее плодородье, после двух или более годов отдыха, воду спускали, чтобы в течение года снова возделывать земли: такова была система хозяйства, принятая во всей стране. Сборы были скудны и неверны, дороги скверны, топки, с причудливыми изворотами и затруднительны для извоза; всюду господствовала рутина, деревни были бедны, а лихорадка, порождаемая болотами, уничтожала десятую часть населения.

В половине нынешнего столетия земли Домба, то затопляемые, то осушаемые, занимали поверхность почти в 20.000 гектаров, при чем под водою находились почти две трети этого пространства. Но, благодаря проведению железной дороги и многочисленным обыкновенным проезжим дорогам, благодаря навозу и удобрению почвы посредством мергеля и извести, можно было предпринять с успехом дело вторичного завоевания почвы. В 1870 г. уже половина болотистого пространства была превращена в плодородные поля; возделыванье ржи и овса было заменено возделываньем пшеницы; начала показываться даже виноградная лоза; всюду расстилались прекрасные луга; цена на землю удвоилась, а главное—исчезли бедность и болезни, которые заменились здоровьем и благосостоянием. В течение двадцати лет население увеличилось на треть, а смертность на столько же уменьшилась: от двадцати пяти лет средняя продолжительность жизни поднялась до тридцати пяти, и дети людей, страдавших лихорадкою, сделались здоровыми и сильными.

Хотя большая часть прудов Домба искусственного происхождения, но даже сами жители страны не подозревают того, что воды эти распределены с замечательною правильностью. Можно было бы подумать, что пруды занимают случайные впадины плоскогорья; но на деле оказывается совсем не то: карта показывает, что они по большей части имеют форму удлиненных прямоугольников и расходятся от одного общего центра, находящагося на юго-востоке плоскогорья. Реки Домба имеют такое же общее направление, как и цепи прудов, и текут на запад, северо-запад и север, т.е. совсем наоборот, чем Саона и Эн, ограничивающие с двух сторон эту высокую равнину прудов. Общий наклон страны также с юга на север, так что высокий край террасы приходится как-раз над долиною Роны. Все эти факты подтверждают то, что показывала уже сама природа древних наносов Брессы, т.е. что плоскогорье из обломков было отложено ледяными потоками в виде вулканического конуса. Кроме того, слабый наклон почвы говорит в пользу того мнения геологов, что Бресса представляет дно древнего озера, в котором покоились воды до тех пор, пока не уничтожили каменную преграду выше Лиона.

К западу от плоскогорья Домб, Саона продолжает свое спокойное течение между прелестными и плодородными берегами, о которых крестьяне с наивною гордостью говорят: «От Вилльфранша до Анз—самая прекрасная миля во Франции». Но ниже этой «мили» Саона упирается в холмы и принуждена повернуть к востоку, чтобы найти себе выход; приближаясь к Роне, она почти принимает вид потока, как бы желая походить на ту реку, которая должна поглотить её. Сначала она входит в ущелье Рошталье, где как говорят, искусство римских инженеров помогло течению уничтожить подводные камни; затем она извивается у подножия холмов, покрытых садами и виллами, окружая прелестный остров Барб, на котором видны древние здания; затем, после двух изгибов, из которых последний был направлен рукою человека, воды её, отражающие здания Лиона, соединяются с могучею Роною, образуя, вместе с нею, ниже косы, целый ряд водоворотов. В среднем, расход Саоны составляет четверть или даже треть расхода Роны; в сильные-же исключительные наводнения бургундский поток почти равнялся реке Альпов.

Расход Саоны в низкую воду: у Пон-сюр-Саон—12 куб. метров, у Гра 15, у С.-Жан-де-Лонь—20 метр.; у Шалона 40 метр.; у Макона 50 метр. и у Лиона 60 куб. метров.

Количество воды в Лионе в секунду:

Метеорологи часто указывали на замечательное явление уравновешивания в этих двух реках. Так, после осенних и зимних дождей, Саона бывает совершенно полна; во время же летних засух вода в ней стоит низко, и она была бы совершенно ничтожна в Лионе, едва давая 30 метров, если бы Рона, наводненная вследствие таяния снегов в Швейцарии и Савойе, не вливала бы в нее часть своих вод.