II

Контраст между Морваном и Кот д'Ором относительно формы и вида их вершин повторяется и в их водах. Граниты и порфиры морванские непроницаемы для дождевой воды: последняя распространяется в виде поверхностных ручейков, а во время сильных ливней быстро причиняет наводнения. Известковые же породы Кот-д’Ора пропускают, напротив, воду через свои расселины: ручьи могут проходить сперва в подземных полостях, прежде чем выйдти на поверхность в виде постоянных источников. Контраст в водах тем резче, что Морван между различными массивами северной Франции выдается по тому совершенно исключительному количеству дождей, которое доставляется ему ветрами. Эта изолированная гранитная ограда помещается на месте встречи воздушных токов, которые подымаются к юго-востоку по долине Сены, к востоку по Луаре, к северу—по длинным лесам Саоны и Роны; от этого Морван становится тройным водотоком для атмосферных вод; с трех сторон горизонта к нему собираются облака, чтобы отдать свой груз дождей, и ливни здесь часто разыгрываются с тропической почти силой. В то время как у истоков собственно Сены количество выпадающей в год воды превышает 60 центим., оно вдвое больше на высотах Морвана. Эта необыкновенно изобильная масса дождевой воды должна почти целиком скатиться по поверхности скал до подошвы гор, где начинаются расщеленные пласты, и где часто можно наблюдать явление исчезновения этой воды, как в гротах Арси-сюр-Кюр,—исчезновение временное, после которого она снова выходит, как в Тоннерском ключе.

Легко поэтому объяснить себе, почему четыре морванских притока Сены—Йонна, Кюра, Серэн и Армансон—представляют сильные колебания в степени своего наполнения: то вследствие быстроты своего истечения они слишком бедны, то случается часто, что они внезапно переполняются и заливают ниже лежащие поля. Инженеры приступили к частному регулированию Кюры и Йонны, построив плотину ниже бывшего Сеттонского болота, ныне превращенного в прекрасное озеро, более 400 гектаров в поверхности. Резервуар этот, представляющий в то же время богатейший садок, может во время повышения вод вместить более 22 мил. кубических метров; а этот запас может в свою очередь доставлять в сухое время по 25 кубич. метров в секунду, в течение 10 дней. Течение вод, произвольно регулируемое, допускает сплав леса до Йонны и поддерживает навигацию по каналам Ниверне и Бургони. Толчек, получающийся от тока, вышедшаго из Сеттонского резервуара, распространяется вниз по течению, благодаря шлюзам, следующим друг за другом по Йонне и внезапно открываемым для спуска до нового этапного пункта судов и плотов. Подвижные загородки поддерживают различную высоту уровня воды, смотря по надобностям гонки плотов и навигации.

До впадения в Сену, ниже Монтро, Йонна принимает в себя, недалеко от Сан, маленькую речку или скорее большой ручей—хорошенькую Ванну. Недавно еще она была известна только населению берегов своих и оставалась бы, несмотря на прелесть этих последних, еще долго в неизвестности, если бы Париж не купил многих источников её; последние, отделенные от естественного своего пути, пошли по горам и долам через один из замечательнейших в мире водопроводов, если не по прекрасным сооружениям, то по крайней мере по протяжению своему и смелости хода. Вода эта необыкновенно прозрачна, и прозрачность эта, из-за которой она получила назначение питать Париж, обязана скважистым породам, через которые она проходит, дотого, что бьет в виде фонтанов: почва, следовательно, после поглощения отдает ее обратно профильтрованною.

К востоку от Морвана водное течение, которого одно уже название Сены указывает на его главенство, а далее—Об, с различными своими притоками, развиваются параллельно, следуя по концентричным кривым и проходя, по тем же известковым формациям с многочисленными расселинами. В результате от этого получаются медленные исчезновения их и внезапные появления вновь. Сама Сена, сверху до низу и снизу до верху, зависит от состояния своих источников, в свою очередь обусловливаемого количеством дождей. Часто даже не приходится статуе, воздвигнутой в виде древней нимфы городом Парижем в долине С.-Жермен-Ла-Фёйль, любоваться своим изображением в кристальных водах: она стоит только над каменистым ложем. Настоящая река образуется только в 20 километрах к северу, насчет сильных источников, посылаемых к ней плато западного берега. В Шатильоне, 30 килом. ниже, вырывается из отверстия между скалами другой великолепный «douix», или фонтан, под самым местом городского гульбища. Два тока воды, далее книзу усиливающие Сену, Урс—справа и Лень—слева, в свою очередь также питаются сильными «doiux». «Doiux» Лени, пробивающийся у деревни того же названия, представляет не что иное как ручей, скрывавшийся под поверхностью 20 километрами выше, под известковым сводом, частью поросшим лесом.

Ниже Труа различные воды своим тихим течением смягчают более или менее слишком бурный характер, приданный верхней Йонне морванскими потоками. К упомянутым смягчителям принадлежат: Об, которой белые воды только-что оставили меловые образования Шампани; прелестная Вулзи; далее, ниже слияния Йонны, Лоан, окаймленный своим каналом; Эссон, с столь чистой водою, которою пользуются в заведениях для вывозной муки и в писчебумажных фабриках; наконец даже маленький Иер, с бесчисленными извивами, исчезающими под переплетающимися ветвями больших деревьев. Благодаря относительно весьма значительному протяжению скважистых слоев в бассейне Сены,—непроницаемые слои в речных бассейнах: Луара 45.000 квадр. кил. на 115.000 (115.146), т.е. 45%, Сена 19.000 квадр. кил. на 77.000 (77.311), т.е. 25% (Kranz, Belgrand, «Revue des Deux Mondes», 1 mars 1875),—благодаря затем умеренности своих притоков, фильтруемых через пещеры, Сена из всех рек Франции наиболее равномерна в своем течении. Правда, и в ней замечаются значительные колебания, и еще весьма недавно, весною 1876 г., она причинила много бед на низких своих берегах, особенно в Париже; когда она достигла maximum’а своего приращения, 17 марта, то проносила каждую секунду под мостами большого города 1.650 куб. метров; в то же время, в период убыли, ее наблюдали в виде совершению небольшой речки, в 50 раз меньшей. Но что составляют эти крайности в приросте и убыли в сравнении с таковыми же явлениями в Луаре и особенно с колебаниями южных рек, то представляющихся страшными потоками, то сочащихся под высохшим песком их русла? По исследованиям г. Белграна, Сена, в четвертичную эпоху, также представляла громадные колебания: масса вод её, бывших глубже на 25-30 м., проносила иногда 30.000 м. в секунду, т.е. вдвое больше среднего количества в Миссисипи. То же относится и ко всем другим притокам: Ванна, напр., текущая теперь в ложе шириною в 11 м., в каменный век имела между берегами своими 1.160 м.; правда, она и тогда была не очень быстра и неглубока. Впрочем, характер вод должен был изменяться от одного цикла к другому в зависимости от столь различных метеорологических условий, какие наступали при периодах ледниковых и промежуточных мягкого климата. Не следует ли видеть в параллельных песчаниковых стенах, придающих столь странный вид Фонтенеблоскому лесу, не следует ли видеть в этих стенах свидетельство действия ледников, терших почву, по которой они шли? Или, вместе с г. Делессом, мы должны это считать древними затвердевшими песчаными отмелями, которым параллельные течения, как теперь в Па-де-Кале, придали одно и то же направление?

Марна, соединяющаяся с главной рекою у самых ворот Парижа, может показаться с первого взгляда весьма большою рекою, потому что развивается в большую кривую, лежащую с внешней стороны и концентрическую с Сеною, а потому и большую по протяжению. Но долина её помещается главным образом в части Франции, наименее орошаемой дождями: нигде в ней количество выпадающей воды не превышает 60 цент. в год. От Эперне до Мо Марна извивается в тех частях Шампани и Бри, над которыми, по странному совпадению метеорологических условий, облака сравнительно редко рассеяны по небу: в среднем, количество выпадающей в этой части воды не достигает 60 цент. Да и тот слабый дождь, что орошает страну, почти тотчас же исчезает в глубь расщеленной почвы, в долинах, в виде прекрасных источников с тенистыми берегами. Шампань, получившая название «вшивой» (pouilleuse) из-за своих сухих земель, пыльных скал, короткого и редкого дерна, печального вида своих полей, грязного вида хижин и бедности населяющих ее людей, Шампань эта тянется к востоку от пояса редких дождей, и, несмотря на то, что лучше наделена влажностью, именно она представляет местами настоящие степи: такова напр. большая равнина, со слабыми только неровностями и недавно еще почти незаселенная, где устроили Шалонский лагерь. Слои белого мела, который распространяется обширным полукругом к востоку от парижского бассейна, достигают в этом месте наибольшей ширины, и только ценою тяжких усилий удается земледельцам улучшить здесь почву. Даже удобрительные вещества приносят здесь мало пользы: они или уходят в почву, или испаряются в атмосферу. Для меловой почвы, чтобы ею мог воспользоваться земледелец, необходима примесь мергеля; везде, где в мелу заключается достаточное количество последнего, всюду, где, земледелец сам его прибавит, среди пустыни являются оазисы. Сверх того, во всех местах Шампани, где меловая почва её покрыта достаточным слоем, она становится весьма производительною и превосходит даже многие другие роды почвы в том отношении, что легко обрабатывается и тотчас же поглощает дождевую воду, не разрываясь ею. Если страна все еще монотонного вида, то все же она теперь настолько обогащена земледелием, что жителям её не приходится завидовать своим соседям.

Марна, в настоящее время несущая к главной реке по 75 куб. м. в секунду, была, как и Сена, гораздо обильнее во времена доисторические; некоторые части течения её указывают на значительные изменения, происшедшие некогда в её бассейне. Все реки, идущие с Юрских высот к Парижу, и сама Сена в том числе, снесли значительную часть меловых скал, по которым им нужно было проходить. Такое размывание образовало даже обширную равнину, окружающую меловые слои Шампани и содержащую в себе города Оксер, Бар-сюр-Сен, Бар-сюр-Об, Витри, Бар-ле-Дюк, де-Сан-Менегу. Равнина эта, по выражению Эли-де-Бомона, представляет ров для внешних укреплений Парижа, для которых главная стена образуется холмами Бри, по сю сторону Шампанийских высот. В этой большой геологической работе приняли значительное участие Йонна, Сена, Об; но работа Марны была гораздо значительнее. Долина Витри-ле-Франсоа, где соединяются все верхния реки бассейна, представляет один из прекраснейших примеров разрушения и восстановления, произведенных водами. На пространстве более 500 квадр. килом. течение воды вполне снесло, сгладило будто резцом меловые скалы, тянувшиеся некогда без перерыву от севера к югу, и заменило их слоями новейших наносов, принесенных с гор.

Проходя пояс меловых пород и набравшись от них беловатой мути, Марна в тихом течении приближается к Парижу, при чем изгибы её, вокруг полуостровов берега, разливаются в двойные-тройные излучины. Поэты и художники представили эти милые пейзажи нижней Марны; жаль только, что неумеющие поладить друг с другом прибрежные жители разделили эти берега на слишком мелкие участки. Виллы, увеселительные места, длинные парижские предместья все более и более захватывают хорошенькую долину, далеко выше общего ложа, где обе реки, не вполне еще смешавшись, текут бок-о-бок под мостами великого города. Один из притоков Марны, подобно Ванне, также отчасти отведен от своего естественного бассейна и отведен прямо к Парижу: это—река Урк, уже более полувека привлеченная таким образом на службу столице. Канал сначала следует за всеми изгибами Марны, повышаясь мало-по-малу над долиною; затем, найдя боковое вдавление, он пользуется им, чтобы прямо достигнуть Парижа. Будучи в одно и то же время торговою артериею и питательным каналом, Урк доставляет вместе и питательные продукты, и материалы всякого рода, и свою воду, составляющую может быть еще драгоценнейшее богатство.

Форма последней петли Марны удивительно правильна: это почти совершенный круг. Как доказали геологические разрезы, данные г. Белграном, это «кольцо» новейшего происхождения. Когда уровень Марны был выше, она ниже Мо разделялась на два рукава. Ложе правого занимало как раз ущелье, по которому проходит теперь канал Урка, ущелье, к северу от плато Ливри; левый же рукав, в самых узких местах имевший ширину 2 километров, снова разделялся при основании плато Аврон, и воды его впадали с двух сторон в обширное озеро, которое покрывало парижский бассейн и над которым возвышалось несколько островов: Монмартр, Пасси, Стен, Ормессон. Нижней излучины Марны еще не было: Марна, Сена, Бьевр составляли один только залив вокруг островка Шарантон. Точно также три больших извилины—Севрская, С.-Денисская и Буживальская, образуемые Сеною ниже Парижа, новейшего происхождения: они вначале были только обозначены тремя мысами: Ванв, Мон-Валериан, Сен-Жермен. Существующие в настоящее время излучины проложены были в силу «взаимности изгибов» в широком ложе, прорытом некогда водами реки: так, в период низкого стояния воды, мы видим, как среди галек потока вода вьется тонким снурком от одного берега к другому.

Выше излучины Пуасси в Сену впадает Уаза. Хотя последняя далеко не так многоводна, как главная река, она однако эксплоатируется лучше. Благодаря своему происхождению близ каменно-угольных бассейнов Бельгии, благодаря промышленности прорезываемой ею страны, она надлежащим образом оценена, как судоходный путь. Из всех рек Франции она в наибольшей мере превращена посредством загородок с шлюзами в правильный канал, или, вернее, в «гидравлическую лестницу». Сверх того, к ней, как и Эни, главному её притоку, присоединены еще искусственные продолжения, именно каналы, соединяющие ее с Марною, Маасом, Шельдою, Соммою. Фламандский гений сказывается в построении всех этих каналов, из которых один, Сен-Кентенский, проходит через туннели в несколько километров длиною.

Долины Сены и Уазы встречаются под прямым углом; они ограничивают, одна—справа, другая—слева, громадный четыреугольник, замечательно очерченный, в котором реки расположены по радиусам, которого центр—Париж, и которого дуга наконец—линия гребня юрских пластов от Бургони до Арденн. Этот четыреугольник, составляющий самую значительную часть склона, по которому течет Сена, есть неразрушенная часть геологической области, известной под именем Парижского бассейна. Если рассматривать эту область по направлению наибольшей её ширины, от гранитов Вогез до гранитов Армориканского полуострова и Центрального плато, то она представит образцовый бассейн, особенно типичный по правильности, с какою отложились слои разных формаций. Чтобы дать хорошее представление о совокупности Парижского бассейна, геологи сравнивали его последовательные формации с рядом вставленных друг в друга чашек.

Это расположение слоев облегчает проникновение вод в глубину; повсюду же, где непроницаемые для неё глины задерживают ее, она собирается в подземные водяные плоскости, спускаясь к наиболее глубоким частям бассейна. Вот почему возможно было бурением заставить бить в Париже ту воду, которая выпадает в виде дождей на мел Шампани. Как показали исследования г. Делесса, Сена течет над другими, подземными Сенами, не говоря уже о той, существование которой на глубине более 500 м. под верхними водными поверхностями доказывается Гренельским колодцем. Пруды, озера в свою очередь лежат на других озерах. Так Энгиенское озеро заключается как бы в водоеме, состоящем из непроницаемого мергеля; под ним другие водные поверхности, стекшие с окружающих высот. В деревнях, расположенных на берегу этого озера, пользуются этими просочившимися водами, пробуравливая слой мергеля. Тогда вода тотчас же устремляется до высоты, превосходящей на ¹/₂ м. слишком уровень озера, и ею пользуются или для орошения садов, или для огородов, с разводимым в них, в довольно большом количестве, крессом.

Хотя глубокие слои заключают в себе большое количество воды, однако поверхностная Сена получает в свое ложе около половины дождевой воды, выпадающей на поверхность её бассейна. Ниже соединения с Узою она, правда, получает из местных вод только небольшие ручьи и реки—Эпт, Андель, Эйр, Юру. Но так как она увеличивается в гораздо большей мере, чем соответственно этим видимым источникам приращения, то следовательно нужно допустить, что подземные ключи, прошедшие через скважистые верхния плато, также содействуют большему наполнению реки. Ниже Эйра, где течение реки начинает периодически поддерживаться приливными волнами, Сена получает уже величавый вид, и занимаемое ею пространство составляет значительную часть той морской бухты, на месте которой она впадает. Склоны, возвышающиеся со всех сторон над долиною, составляют большею частью правильные скаты, образовавшиеся главным образом вследствие обвала верхних слоев; но некоторые скалы на берегах сохранили еще настолько чистоту своих выступов, что будто море только-что перестало мыть своими волнами их подошвы. Некоторые меловые скалы возвышаются иглообразно над течением Сены, подобно столбам Этрета.

Под Руаном река расстилается в извилинах, похожих на парижские, пройдя затем Кильбёфскую стрелку, которой отвечает на другом берегу мыс Танкарвиль, Сена перестает быть свободной рекою, превращаясь в канал, замкнутый между двух плотин в обширном пространстве, которое, быв некогда широкой бухтою Сены, ныне частью отвоевано от воды. Между Кильбёфом и Кодебекскою излучиною, во время наибольших приливов, можно наблюдать в полной силе явление «barre» или «mascaret» (речной прилив). Тогда любопытные массами съезжаются на набережные Кодебека и Виллекье; экстренные поезда тысячами привозят из Парижа и Руана путешественников, желающих присутствовать при зрелище борьбы прилива с речным течением. Эта борьба неоднократно уже описывалась: волна подвигается с моря в виде пенистых валов, от 2 до 3 метров в высоту, со скоростью почти километра в минуту; отталкиваемый течением, вал порывисто поднимается и оттекает обратно в виде водоворотов. Иногда «mascaret» сопровождается бурею,—и тогда не безопасно положение тех, кто, увлекшись созерцанием этого зрелища, подходит слишком близко. Впрочем, «mascaret» не всегда одинаковой силы; перемещение отмелей в заливе, плотины, устроенные человеком вдоль берегов,—все это имеет последствием или ослабление, или, напротив, усиление до крайности прилива, смотря по направлению течений, сталкивающихся друг с другом в устье реки.

Работы, предпринятые на берегах Сенской бухты, имели последствием уменьшение её в значительной мере и превращение её просто в речной лиман. Таким образом вся восточная часть бухты находится в периоде быстрого преобразования, благодаря постройке параллельных плотин, между которыми воды Сены, теперь замкнутые, принуждены протекать во время отлива; течение их, которому предоставили криволинейное направление, продолжавшее излучины верховья, было продолжено почти на 15 километров ниже Кильбёфа, и ныне настоящее устье находится у южнаго берега, к югу от илистой банки, примыкающей к мысу Год. Весьма возможно, что Сенская бухта современем будет заменена в качестве судоходного пути канализированным проливом между Танкарвиллем и Гонфлёром, и искусственным каналом, прорытым по наносным землям между Танкарвиллем и Гавром. Затопляемые плотины, которые тянутся на протяжении 60-ти километров, регулируя течение Сены ниже Кодебека, не препятствуют морю отлагать наносы на соседних глубинах, и засорение реки происходит тем быстрее, что морской отлив не увеличивает прибыли воды в реке: за два года наносы, оставленные открытым морем на протяжении 1.300 гектаров, между Вилькье и Кильбёфом, образовали массу почти в 26 миллионов кубических метров: дно повышалось на один метр в год. К западу от Кильбёфа полукруглый залив болота Вернье был таким же образом преобразован в великолепные пахатные земли: как только отложения ила достигают уровня подводных плотин и не могут больше получать новых наносов, сооружают оборонительные оплоты, чтобы защитить земли от наводнения, и земледельческие работы могут начинаться. В общем количество земель, прибавившихся к материку от наносов, оставляемых Сеною, исчислено в 8-9 тысяч гектаров, стоимостью в 27-30 миллионов франков. Но если бухта засаривается, то Сенский фарватер, вырытый посредством чистки речного дна и упорядочения речного русла, не перестает углубляться. Приход воды в Сене во время отлива в настоящее время в семь раз больше, чем в 1847 г.; а когда работы по устройству плотин будут закончены, воды отлива будут в 15 раз сильнее.

Боковой лиман реки Рилль, сливающийся с лиманом Сены с западной стороны мыса Рок, представляет те же самые явления, как и главный залив, и прибрежные жители прибегают к тем же средствам, чтобы ускорить засыпку его. Река, впадающая в него, по которой суда могут подниматься до Понт-Одемер, представляет одну из тех рек, которые текут частью под землею, под известняковыми слоями; к западу от Конша она вдруг исчезает и проходит под Бомонским лесом, появляясь вновь на поверхности выше Бомон-ле-Рожера. Итон, приток Эры, также принадлежит к тем рекам, которые то появляются, то исчезают. К югу от леса Эврё он пропадает в расселинах каменистого холма и появляется вновь только на шесть километров ниже в виде многочисленных источников, образующих озеро Боньвилль; но во время половодья он все-таки сохраняет свое добавочное русло. Подле этого озера, в долине Фонтенар, в Глизолле, после больших дождей образуется масса воды, заливающей всю долину.