IV

К востоку от реки Аллье гранитное плоскогорье является не таким сплошным, не таким однообразным, как в той западной части его, по которой протекает Дордонь с её притоком Везером. Оно шире перерезывается текучими водами и круче спускается к равнинам севера. От этого, разнообразия в пейзажах гораздо больше, и скалы в горах, отделившихся от массы плоскогорья, имеют гораздо более красивый вид. Область Форез, высочайшие вершины которой возвышаются к северу от Амбера, имеет совершенно альпийские пейзажи, благодаря своим извилистым долинам, лугам лощин и лесам склонов. К северу от этой главной группы течет прелестная речка, берущая начало на. пороге Нуаретабля и изливающаяся в Луару,—это северный и форезский Линьон, сделавшийся столь знаменитым, благодаря пастушеским сценам Онорэ д’Урфэ, замок которого со множеством башен возвышается на вершине одной горы. Долина Линьона образует приблизительную геологическую границу между гранитами Фореза и красными порфирами, древними, вулканического происхождения, камнями. Эти чрезвычайно твердые порфиры, спускающиеся к равнинам Луары, образуют сначала горную группу Буа-Нуар (черных лесов), еще действительно одетую темными лесами, а затем цепь Магдалины, пересекаемую железною дорогою из Бурбонэ при помощи туннеля Сен-Мартен-дес-Эстрео. Эта порфировая цепь оканчивается со стороны равнины подобно горам Центрального плоскогорья каменноугольным бассейном, именно бассейном Бер.

Что же касается восточного пояса гранитного плоскогорья, который тянется с северу от Севенн, чтобы соединиться к горною групою Морван, то он во многих местах прерывается различными формациями, и по самой середине его тянется обширный каменноугольный бассейн, Сент-Этьенский, второй во всей Франции по своему протяжению; он занимает почти все пространство, отделяющее Рону от Луары, протяжением более чем в 50 километров, самая же значительная ширина его около Сент-Этьена составляет не менее 12 и даже 15 километров с севера к югу. Ниже громадного озера, в котором отложились обуглившиеся остатки, доставляющие ныне огромное количество топлива, Луара проходит еще через другой бассейн, покрытый пресными водами даже в миоценовую эпоху. Этот бассейн Лиман, только меньшей величины, чем овернский, усеян множеством озер, представляющих остатки древнего внутреннего моря. Равнина Луары, подобно равнине Аллье, имела свои вулканические извержения. Даже тот холм, на котором возвышается Монбризон, и до тридцати других конусов, выдающихся среди полей и покрытых пашнями, домами и замками, вышли из-под земли в жидком состоянии.

К востоку от древнего озерного бассейна раздельная цепь между склоном Средиземного моря и океаническим продолжает направляться к северу в виде групп и разорванных цепей различных формаций, высота которых колеблется между 600 и 1.000 метров. Над Лионом высоты, известные вообще под названием гор Лионнэ, состоят преимущественно из гранита и метаморфических скал. Далее к северу горы Божолэ представляют известняки, мергели, триасские песчаники и порфирные массы, отроги которых соединялись некогда на западе с порфирами Фореза, образуя нижнюю запруду большего луарского озера. Река наконец пробила преграду, но выходные ущелья до сих пор сохранили очевидные следы водяной работы.

Горы Божолэ, отроги которых, выдающиеся в виде мысов в долину Саоны, господствуют над прекрасными пейзажами, продолжаются на севере холмами Шаролэ, гораздо меньшей высоты, так как лишь немногие из их вершин возвышаются над орошаемыми Саоною полями более, чем на 500 метров. Здесь гранитная основа составляет в ширину всего каких-нибудь десять километров; бока её покрыты слоями юрасского известняка и новейшими слоями, знаменитыми своими ископаемыми. Подобно другим горным группам плоскогорья, гранитный хребет Шаролэ оканчивается впадиною, в которой отложились груды каменного угля в Монсо, Блянзи, Моншанене и Крёзо. Самою низкою частью этой впадины воспользовались для прорытия Центрального канала, главной судоходной жилы между Луарою и Саоною. Этот соединительный путь между двумя реками не имеет даже 350 метров высоты в самом высоком месте: здесь-то именно, к северу от Центрального плоскогорья, и находится настоящий географический соединительный порог между обоими склонами французской территории. Порфировая и гранитная горная группа Морван, образующая выступ в бассейн Саоны, совершенно отделена от остальной части плоскогорья именно этою впадиною с залежами каменного угля. Раздельный гребень между водами продолжается на северо-востоке к высотам Лангра и Вогезам юрасскими террасами Кот д’Ора, правильным перешейком, образовавшимся во время отступления древних морей; но хотя перешеек этот и выше впадины, в которой проходит Центральный канал, тем не менее нам известно, что здесь именно совершалось великое историческое действие влияния реакций между севером и югом Франции, ибо здесь самым удобным для народных сношений образом перемешиваются между собою долины различных притоков Саоны и Сены.

Различные высоты между Аллье и Роною суть: Пьер-сюр-Хот (Форез)—1.640 метр.; Буа-Нуар (Черные Леса)—1.292 метр.; горы: Магдалины—1.165 метр., Лионнэ—987 метр., Божолэ—1.012 метр., Шаролэ—774 метров.

В сравнении с другими естественными областями Франции, великое плоскогорье населено слабо, да и не могло быть иначе вследствие общего неплодородия почвы, суровости климата и отдаленности великих исторических путей. Жители теснятся лишь в исключительно плодородных равнинах, как Лиман, по берегам Лауры и рудокопных местностях, но последние заселились, благодаря новой промышленности: они оставались бы почти пустынными, если бы к земледелию не присоединилось извлечение подземных богатств. Между тем, как население всей Франции, с начала нынешнего столетия, увеличилось только на одну треть, население каменноугольного департамента возросло почти на половину. Скотоводство в луговых местностях центра внесло также недавно большой капитал в общую экономию страны: скот выкармливается здесь до полного возраста, а затем направляется в более низменные места, где легко жиреет. Но ни одна специальная причина не могла еще привлечь население равнины в возвышенные части плоскогорья или даже дать возможность жителям гор оставаться всем на своей родине.

Средняя плотность населения: во Франции—71 чел.; в тринадцати департаментах плато— 59 чел.; в департаменте Луары—126 чел.; в департаменте Лозеры—28 человек.

Известно, что ежегодное выселение жителей из центра весьма значительно. Из Лозеры и Тарна народ спускается в равнины Ода и Эро для занятий землепашеством, жатвой и сбором винограда. Велавы привлекаются в Сент-Этьен и Лион промышленными работами, каменщики Коррезы, Верхней Вьенни и Крёзы отправляются строить новые кварталы в Париже и других северных городах: овернцы странствуют по всем частям Франции в качестве носильщиков; они отправляются даже в Швейцарию, Бельгию и Голландию. Со времени средних веков существует правильный ток эмиграции даже между Канталем и Испаниею. Орильякские монахи владели когда-то приорством и церковью в Компостелье, где существовало братство Св. Иакова, и все, приходившие на поклонение, носили с собою обыкновенно, как хаджа в Мекке, котомки с товаром, откуда и происходят продолжающиеся еще и по ныне торговые отношения. В наибольшем числе отправляются за Пиренеи крестьяне Итрака и Кранделль, к западу от Орильяка. Говорят, что они отличаются от других жителей верхней Оверни не только своим почти каталонским костюмом, но живостью физиономии, блеском языка и богатством воображения; в чертах, одежде и нарядах их жен и дочерей есть что-то испанское.

До средины нынешнего столетия, ежегодная эмиграция естественно регулировалась неизменными обычаями: кто отправлялся осенью, возвращался весной, пройдя обычный путь и неся с собою средним числом около ста или двух сот франков, т.е. в сумме около полутора миллиона; лето же они проводили за обработкою своих полей, следуя всегда старинному обычаю. Даже и вдали от своих гор овернец строго сохраняет свои нравы: он притворялся, будто ничего не видит и ничего не понимает; он всюду оставался иностранцем, преследуя только одну цель—увеличение своих доходов, приобретаемых без обмана, но с некоторою алчностью. Он сохранял свои природные свойства: прямоту, откровенность, гостеприимство для своих земляков при возвращении их на родину. Ныне характер эмиграции отчасти изменился: она стала продолжительна для очень большого числа выселившихся, которые, входя окончательно в новую среду, делаются гражданами Франции и по правам и по образу мысли.

Овернь, по мнению антропологов, представляет собою такую область Франции, где в большом количестве встречаются спорадические остатки древних народов, дикие инстинкты которых не поддались влиянию окружающей цивилизации. Эти «дурные семьи» служат представителями весьма низменного типа: у них огромные бровные дуги, редкие зубы, длинные руки, короткия бедра, грубые и прямые волосы, суровые глаза. Среди них нередко можно встретить индивидов с плоским лицом, стянутыми веками, совершенно желтокожих; многие из них представляют собою такия анатомические особенности, которых уже больше не встретишь среди современного человечества.