Глава VIII Бассейн средней Эльбы

Саксония

Страна, удержавшая за собою название Саксонии, принадлежавшее некогда столь значительной части Германии, занимает в настоящее время сравнительно небольшое пространство. Это самое маленькое из германских «королевств», по величине уступающее даже великому герцогству Баденскому, превосходит все провинции новой Германской империи густотою населения, а также умом и промышленностью своих обитателей. Во многих отношениях саксонцы идут впереди всех своих соотечественников.

Пространство Саксонии: 14.993 квад, килом.; народонаселение в конце 1895 г.: 3.783.014 душ; число жителей на километр: 252,3.

Нынешняя Саксония в том виде, как ее урезала могущественная соседка Пруссия, не имеет естественных границ, её территория есть просто склон Рудных гор и боковых массивов. Почти все реки, спускающиеся по этому склону, текут к Эльбе, но впадают в нее уже вне пределов Саксонии. Географическое единство страны устанавливается только шоссейными и железными дорогами, проведенными между различными речными бассейнами.

Со стороны Саксонии Рудные горы представляют длинную отлогость, противоположную кручам, обращенным к Богемии; во многих местах горный хребет имеет вид плоской возвышенности, на которой выступают закругленные вершины с пологими скатами. Эта плоская возвышенность, с её площадками и уступами, обвеваемая холодными северными ветрами, представляет «саксонскую Сибирь», заключая в своих низших слоях богатые рудники, разрабатываемые с XII века и привлекшие большое население вокруг этого изобильного источника руд. Однако, жилы металла часто обманывают надежду рудокопа, а тонкий слой растительной земли дает лишь плохой и сомнительный урожай. Так как произведения земли были недостаточны для прокормления жителей, то последние стали выделывать во время своих длинных зим различные небольшие вещицы для сбыта богатым горожанам равнины. Таково было начало промышленности, сделавшей всю юго-западную Саксонию такою важною в мануфактурном отношении страною. Угольные копи, соединенные в настоящее время железными дорогами с месторождениями металлов, увеличили силу притяжения на окружающее народонаселение: вся страна превратилась в огромный завод. По странной противоположности, горная область населена гуще низменной равнины, покрытой плодородными наносами. Правда, что попадающиеся там и сям слои песку, кремня и даже валунов, занесенных из Скандинавии в ледяной период, во многих местах прерывают плодородную почву северных деревень. Стоящий на поле сражения при Лютцене «Камень Шведов» (Schwedenstein) есть обломок гранита, занесенный из Швеции пловучим льдом. Следы морен заметны также при конце долин Рудных гор. В Саксонии же, по направлению к востоку и к югу, встречаются последние в центральной Европе друидические памятники над могилами галльских воинов; отсюда древние могильные памятники встречаются не ближе Крыма.

Хотя общий склон Рудных гор очень правилен и полог по направлению к северу, однако же, стекающие с хребта реки и ручьи, глубоко избороздив почву, образовали живописные долины: видя высокие кручи, составляющие резкую противоположность с гладкою поверхностью полян, можно подумать, что находишься в стране больших гор. Около восточной части горной цепи, там, где Эльба выходит из бассейна Богемии, песчаники, из которых состоят пласты, под действием вод и непогод распались на массы удивительной правильности. Над Эльбою и примыкающими к ней оврагами утесы высятся вертикальными стенами, с виду похожими на архитектурные постройки,—с выдающимися вперед башнями, ступенчатыми площадками и выступами в виде стенных зубцов. Здесь скалистые выступы, соединяющиеся с плоскою возвышенностью узким перешейком, выдвинулись между двумя пропастями, в виде циклопической стены; в другом месте от скалы остались только совершенно отделенные одна от другой глыбы, и случайно разбросанные, словно выкидки моря на берегу: некоторые имеют весьма причудливые формы; многие представляют овальные или четыреугольные массы, как бы вытесанные руками великанов; только к их основанию прилегают откосы из обломков скал, почти совершенно покрытые лесом; на вершине одной из таких глыб, лежащей на левом берегу Эльбы и называемой «Королевским камнем», Кенигштейн, находится крепость, действительно неприступная, разве что осаждающий надумался бы взорвать самую скалу. Большое число других глыб, Квирль, Пфафенштейн, Кегельштейн, Кацштейн разбросаны по долине западного берега Эльбы; только одна из них, Лилиенштейн, быть может, самая красивая, находится на правом берегу Эльбы. Расположенная среди полуострова, она возвышается над всеми извилинами долины, и с колоссальных каменных ступеней, образуемых её верхними плитами, видны повсюду кругом вырисовывающиеся, в виде причудливых перспектив, стены и башни этих исполинских зданий. Там встречаются даже естественные обелиски—тонкие столбы, выдержавшие напор бурь в течение столетий: таков, на территории Богемии, Пребиш-Когель, представляющий странную груду круглых камней, возвышающуюся над широким горизонтом скал и лесов. Не менее горды на вид разбросанные скалы Бастей, к востоку от Велена.

По берегам Эльбы человек усердно трудится над разрушением скал, добывая из них материал для постройки городов, заводов и мостов. Если ехать вверх от Пирны, то видишь каменоломни, открывающиеся в скале непрерывным на нескольких километрах рядом ям: привязанные к набережной, многочисленные шаланды ожидают очереди в нагрузке камня, для доставки его в Дрезден, Мейссен, Магдебург; даже большая часть Гамбурга выстроена из пирнского камня. Недавно, вблизи Велена, подрытая скала обрушилась внезапно глыбою более 80 метров вышины. Эльба была запружена во всю её ширину, и даже простые плоты были задержаны этим препятствием. Понадобилась усиленная работа многих месяцев, чтобы очистить русло. Кроме того, Эльба во многих местах слишком узка для плотов, спускающихся по течению, и для встречающихся на реке пароходов. Русло её было еще съужено искусственно, идущими вдоль берегов плотинами, которые там и сям прерываются отверстиями, расположенными таким образом, чтобы приспособить маленькие порты для барок и шаланд. Собиравшаяся в 1870 году коммисия определила желаемую глубину Эльбы, по течению ниже Богемии, в 84 сантиметра, но, несмотря на все усилия, еще на удалось доставить судам такой глубины; во многих местах в низкую воду встречаются пороги уже на глубине 7 дециметров.

Некогда почти вся территория нынешней Саксонии была населена славянами, как это доказывают названия речек, городов и деревень. Некоторые из городов славянского происхождения, каковы, Лейпциг, Плауен, Бауцен, носят имена, кажущиеся немецкими, но документы, позволяющие добраться до первоначального обозначения этих мест, показывают, что помянутые города назывались: «Липецком», «Заливным Лугом», «Кучею Хижин». Впрочем, существуют сотни городов, пригородов, деревень и поселков, сохранивших, несомненно, вендское название, например: Герлитц, Эльснитц, Блазевитц и т.п.

Вся верхняя часть бассейна р. Шпре, в Саксонии и Пруссии, занята еще населениями вендской речи, остатками великого славянского племени, простиравшагося некогда до самой Эльбы в большой равнине между горами и Балтийским морем. Уменьшившись в численности, племя вендов мало-по-малу теряет всякое значение в равновесии народностей; в настоящее время оно есть не что иное, как этнологическая редкость, долженствующая вскоре исчезнуть. В половине VI века страна вендов, вдвое более нынешней, занимала долину восточной Нейссы до Одера, а на северо-запад простиралась до Сторково, менее чем в 40 километрах от Берлина. Двести лет спустя, в половине XVIII столетия, полоса славянской речи съузилась в своей северной части средним числом до 20 километров. В настоящее время этот этнологический островок занимает гораздо меньшее пространство: обираемый со всех сторон, он походит на песчаную мель, смываемую течением. Даже внутри указанных границ славянское наречие остается в употреблении только в небольших деревнях, а во всех городах преимущественно употребляется язык немецкий. Все венды, исключая некоторых стариков, говорят на обоих языках, и их древнеславянское наречие заключает большую примесь германских слов и оборотов. Множество семей перевели даже свои фамилии с славянского языка на немецкий, и позже, если им заблагоразсудится, они могут, подобно многим кучкам славянского населения Германии, притязать на чисто-тевтонское происхождение.

И здесь, как и в других странах, различные причины способствовали вытеснению языка угнетенного народа языком более могущественного. Относительно малочисленные, венды окружены со всех сторон морем немцев. Для них, как признаваемых за людей низших, был закрыт доступ не только к ученому званию, но и ко многим ремеслам; так, чтобы иметь право варить пиво, они должны были отречься от своего племени и стать германцами. Правительство смотрело на вендский язык как на несуществующий; оно издавало законы на немецком языке; на нем же допрашивало свидетелей и заставляло заключать договоры. Школы не учили детей наречию отцов, а заставляли забывать его; затем молодые люди поступали на военную службу в города с прусскими или саксонскими гарнизонами. Возвратившись домой, они не умели даже говорить со своими родными. Богатые собственники—все немцы и, конечно, не утруждают себя изучением вендского языка, чтобы говорить с рабочими; заводы, устраиваемые в стране, и железные дороги, пересекающие ее в различных направлениях, облегчая движение путешественников, приносят выгоду только германизму. В верхней Лузации, т.е. в окрестностях Бауцена, там, где венды, поселившись близ своих братьев чехов, упираются в высоты, чтобы не быть обойденными немцами, они в продолжение трех столетий довольно хорошо сохранили свои границы.

С 1861 года прусское правительство перестало даже собирать статистические данные о вендах, как бы не желая обращать больше на них внимания, так что и невозможно точно определить число славянского населения в двух Лузациях: Верхней и Нижней; только по приблизительному исчислению, статистика насчитывает в этих областях славянского населения до 136,000 душ, из которых 50.000 приходятся на Саксонию и 86.000 на Пруссию.

	Число вендов в Саксонии	Отношение к саксонцам
1849	49.217	26 на 1,000
1861	53.973	24 „
1875	50.737	18 „

К началу будущего столетия едва-ли останется несколько десятков тысяч, если только непредвиденные политические события не помогут им соединиться с братьями чехами в Богемии. Не имея никакой общей связи между собою, вследствие политического раздела между Пруссиею и Саксониею, различаясь также и в религиозном отношении на протестантов и католиков и даже говоря языком, делящимся на два наречия и поднаречия, они, очевидно, осуждены на исчезновение. Последний остаток западных славян, они усилят, под другим именем, великую германскую армию, способствуя, однако, изменению её характера.

В то время, когда венды жили на равнинах Эльбы, Мульды и Эльстера, часть Саксонии, составляющая холодное плоскогорье Рудных гор, была очень слабо населена, или даже представляла вид пустыни. В этой части большинство названий местностей—германского происхождения, и некоторые из них показывают, что обработка почвы была делом новых пришельцев. Охотники, а за ними земледельцы, поднимались с северных равнин, для занятия сухих и холодных стран, пренебреженных славянским населением, а затем с высших хребтов опять спускались на юг, в богатые долины Богемии. Известно, что нагорным немецким колонистам удалось настойчивым трудом сделать почву плодородною и создать новые отрасли промышленности; но бедность между ними всегда была велика, и только при помощи строгой бережливости и умеренности они могли существовать и основать столь многочисленное общество. Эта плохая жизнь объясняет, почему большинство из них малы ростом, слабы и некрасивы, в противуположность саксонцам равнины. Игрушечники, столь же многочисленные, как и в Тюрингене, здесь, кажется, еще хуже вознаграждаются.

Саксонцы несомненно менее чистой расы в собственно Саксонии, чем в странах, лежащих к северо-западу оттуда, на берегах Эльбы и Везера. По странному контрасту, эта германская нация, имя которой часто дается, хотя по сильному преувеличению, всем населениям Великобритании, и даже, еще с меньшим правом, населениям Соединенных Штатов, видела свою политическую область все более и более съуживающейся в своей первоначальной родине, и нынешняя Саксония есть только часть древней восточной Саксонии. Долгое время, особенно при Карле Великом, этот народ признавался представителем всей германской расы, да и до сих пор еще в Трансильвании потомки немецких переселенцев различного происхождения, преимущественно выходцев из Фламандии и прирейнских стран, не иначе называются, как саксонцами. И теперь народ, некогда знаменитый, видит свое имя низведенным на степень простого политического термина, которому, быть может, суждено скоро исчезнуть. Но тем не менее раса сохранится, и её влияние всегда будет одним из самых сильных в великой германской общине. Не саксонцы ли более других способствовали образованию немецкого языка, и не считался ли мейсенский диалект образцом хорошей речи? Весьма естественно, что эта середина между наречиями севера и юга мало-по-малу стала литературным языком в странах средней Германии: Саксонии и Тюрингене.

Населенная слишком густо сравнительно с небольшим пространством, занимаемым ею, Саксония, с некоторыми частями прирейнской Пруссии и Силезии,—самая богатая городами страна Германии. Их так много в некоторых округах, как деревушек на полях Тюрингена и Гессена. Мало-по-малу её деревни превращаются в предместья, а поля, покрываясь фабриками, дачами, парками, частными садами, постепенно исчезают. Многие города, усаженные дымящимися трубами, утратили всякую оригинальность вида: проезжая их, кажется, опять видишь повсюду те же улицы, те же заводы.

В Фохтланде, т.е. в углу Саксонии, прилежащем к Богемии, Баварии и Тюрингену, извилистый Белый Эльстер, берущий начало в австрийских владениях и, в дальнейшем своем течении, проходящий по маленьким государствам Тюрингена, орошает уже несколько городов, между прочим Эльсниц и промышленный Плауен, столицу Фохтланда, значительно обогатившуюся в последние годы разработкою копей каменного угля и тканьем кисеи, известной в торговле под названием plaue Waare; раковины соседней реки доставляют небольшое количество жемчуга. На притоках Эльстера стоят тоже промышленные города: Фалькенштейн, Трейен, Ауэрбах, торгующий преимущественно смолою, Рейхенбах, занимающийся в особенности прядением и тканьем. Подле этого города железная дорога проходит чрез долину Гёльч, по мосту на высоте 87 метров.

Вступая вновь на территорию Саксонского королевства, из которой он выходил для орошения тюрингенских государств, Эльстер течет по равнине, на которой стоит большой город Лейпциг, одна из немецких столиц. Этот город находится именно в том месте, где естественный путь между Тюрингервальдом и Богемскими горами пересекает дорогу, соединяющую Рейн с Эльбою, Одером и Вислою, проходя долинами Гессена и Тюрингена. Со времени устройства дорог, удобных для езды в экипажах, последние в большом числе перекрещивались у Лейпцига, а теперь к его станциям со всех сторон горизонта сходятся линии железных дорог. Этот саксонский город был весьма удачно выбран, чтобы сделаться местом торговли, и его три большие ярмарки, на которые и до сих пор восточные купцы съезжаются в большом числе, принадлежат к наиболее посещаемым в Европе; но важность их фатально год от году уменьшается.

Лейпциг занимает первое место между германскими городами по торговле книгами, обозрениями и журналами. Хотя Берлин с некоторого времени превосходит его числом изданий, но Лейпциг сохранил преобладание по своим сношениям с заграницею: сотни книгопродавцев собираются в принадлежащей им специальной бирже, на одной из площадей в центре города. В 1895 году в Лейпциге существовало 750 книготорговых фирм, включая сюда торговлю музыкальными и художественными произведениями и антикварскую. В тесной связи с грандиозной книжной торговлей стоит типографское дело, которым в 1895 году занимались 150 фирм; кроме собственно типографий, было 7 типографий для печатания нот, 136 литографий, 99 ксилографических заведений и пр.

Лейпцигский университет, основанный в начале XV века немецкими профессорами, изгнанными из Праги, еще недавно стоял во главе высших учебных заведений центральной Европы, по крайней мере по числу студентов, но теперь его опередили университеты Венский и Берлинский; библиотека его заключает в себе много сокровищ, между прочим знаменитый папирус Эберса. В Лейпциге был основан первый в Германии женский лицей. Одно из многочисленных ученых обществ, какими обладает родина Лейбница, именно географическое, состоит из нескольких сотен членов, и множество материалов, находимых писателями в этом центре книжной торговли, породило в нем огромное число изданий, посвященных научному исследованию земного шара. Лейпциг принадлежит также к числу городов, способствующих развитию музыки в Германии; концерты его Gewandhaus’a пользуются далекою и большою известностью, а консерватория его, основанная Мендельсоном, принимает до 900 учащихся; его академия художеств также имеет большое число воспитанников. Наконец, недавно, Лейпциг сделался главным городом империи в юридическом отношении, как местопребывание имперского верховного суда. Замечено, что жители Лейпцига, в своем соперничестве с Дрезденом, являются преимущественно представителями немецкого духа, между тем как граждане саксонской метрополии сохранили, вместе с сожалением о прошлом, более исключительный местный патриотизм.

Город Лейпциг в собственном смысле еще не так многолюден, как Дрезден; но если принять в рассчет предместья, которые тянутся на большом пространстве и соединяются вдоль дорог с окрестными селами и деревнями: Рейдниц, Шёнефельд, Фолькмарсдорф, Конневиц, Линденау, Голис и другие, то Лейпциг, по числу жителей, превосходит столицу государства: население его более чем удесятерилось в последние два столетия, а в последние сто лет оно увеличилось в шесть раз. Кольцеобразное гульбище, или ряд бульваров, устроенных на месте прежнего городского вала, и в черте которых находятся главные памятники Лейпцига, театр, музей, университет, замок Плейсенбург, представляют очень ограниченный круг в сравнении с громадною окружностью нового города, постоянно расширяющеюся. Часть поля битвы 1813 года, где сражались пятьсот тысяч человек, где зараз гремели две тысячи пушек, уже покрылась домами: место, где погиб Понятовский, сделалось набережною, а река превратилась почти в водосточную канаву. Центр этого страшного трехдневного побоища, великой «битвы народов», Volkerschlacht, как ее называют немцы, был на юго-востоке от Лейпцига, близ деревни Пробстгейда. На севере от города находится Брейтенфельд, где король шведский Густав-Адольф одержал победу над имперским полководцем Тилли, в 1631 году. Страна, в которой лежит Лейпциг, есть естественное место встречи как для купцов, так и для войск, и потому эта равнина часто обагрялась человеческою кровью.

В бассейне Мульды, главная река которого (Мульда образуется из слияния двух рек—собственно Мульды и Фрейбергской Мульды) извивается на востоке от реки Эльстер и параллельно её течению, промышленные города еще многочисленнее, чем во всякой другой части Саксонии. Близ истоков реки находим Эйбеншток (Eibenstock), центр кружевного производства; далее на север, в одной боковой долине, лежит Шнееберг (Schneeberg), имевший некогда серебряные рудники, самые богатые в Саксонии, и теперь еще в окрестностях его разрабатываются кое-какие металлоносные залежи, между прочим, месторождения кобальтовой руды; в главной церкви города алтарь украшен мастерским произведением кисти знаменитого живописца Луки Кранаха. В небольшом расстоянии от Шнеберга, на востоке от реки Мульды, встречаем город Лёсниц (Lossnitz). Затем на самой реке лежит старинный город Цвиккау (Zwickau), один из тех саксонских городов, где средневековые памятники своим живописным видом несколько разнообразят монотонные и вульгарные группы современных фабрик и заводов. Мануфактурные заведения Цвиккау получают нужное им минеральное топливо из каменноугольного бассейна, который тысячи рудокопов разрабатывают до глубины 800 метров ниже поверхности земли. Один из пластов каменного угля уже триста слишком лет горит медленным огнем, чем издавна пользуются местные садовники, устраивая на сильно нагретой извнутри почве оранжереи для рано поспевающих плодов и для тропических растений. Цвиккау, местопребывание училища горных инженеров, составляет центр обширного промышленного округа, где теснятся многочисленные города: Шедевиц, Кирхберг, Планиц, имеющий большой металлургический завод, Мюльзен, Вердау, Криммицшау, Глаухау, Лихтенштейн и Калленбер, Эльсниц, Оберлунгвиц, Бургштадт, Лесниц, Герсдорф, Меране, богатые прядильнями, ткацкими и разными другими фабриками. Далее на севере города: Вальденбург, Пениг, Рохлиц, Гримма, Вурцен, следующие один за другим в долине Мульды, находятся уже в круге притяжения Лейпцига, так же, как городок Борна, лежащий на небольшом притоке реки Эльстер.

Другой промышленный центр представляет город Хемниц, сделавшийся теперь третьим городом Саксонии по числу жителей, и которому суждено занять одно из первых мест между многолюдными городами Германии, если население его будет возростать в такой же быстрой пропорции, в какой оно возрастало в эти последние годы: с начала нынешнего столетия Хемниц увеличился вдесятеро, не только захватывая соседния поля, но и превращая в свои предместья окрестные села и деревни. Этот «саксонский Манчестер», как его называют, есть преимущественно город ткачей, фабрикантов и набойщиков; более 200.000 веретен вертятся в его мастерских и в прядильных заведениях окрестностей; кроме того, он имеет много больших фабрик машин; его коммерческое и технологическое училище посещается более чем шестьюстами воспитанников. В 1892 году насчитывалось 179 машиностроительных фабрик, с 12.000 рабочих, и 160 прядильных, ткацких и вязальных заведений, с 13.000 рабочих. Железно-дорожная станция, как подобает такому важному торговому городу, есть самое красивое здание Хемница. Окрестные общины, между которыми самые значительные—Лимбах, Гогенштейн, Габленц, Штольберг, Геленау, Цшоппау, Франкенберг, Гайнихен, Митвейда, Эдеран, Росвейн, Дебельн, Лейсниг, тоже состоят из фабричных заведений и домов рабочих, среди которых там и сям возвышаются общественные здания; Вальдгейм занимается исключительно производством табачных изделий. К югу от Хемница, в верхнем бассейне реки Цшоппау, лежат старинные горно-заводские города Мариенберг и Аннаберг, из которых последний составляет, так сказать, одну городскую аггломерацию с его нижним пригородом Бухгольцом. В той же области находятся город Цвениц и большое, красивое село Шенгайда; далее на западе, в горах встречаем местечко Зайда, приобретшее известность своими мастерскими детских игрушек.

В том же бассейне Мульды, близ притока, называемого Фрейбергскою Мульдою, находится знаменитый город Фрейберг, главное место той области Саксонии, которая долгое время была классическою страною горной промышленности. Правда, что в наши дни эта область не может уже претендовать на название европейской Калифорнии, и относительная ценность добываемого в ней количества металлов незначительна в сравнении с сокровищами, которые доставляют сереброискателям Боливия, Мехика, Невада; но она оказала чрезвычайно важную услугу горному делу, так как здесь именно образовались лучшие практики, которые верно угадывают, по внешним признакам, свойство и направление скрытых в недрах земли рудных жил и умеют вести наиболее рациональным способом подземные работы при разработке месторождений металла. Саксонцы были учителями всех горных инженеров и горнопромышленников Европы, от Урала до Испании; точно также между ними да между англичанами Корнваллиса находят лучших рабочих рудокопов. Практический горный институт Фрейберга есть знаменитейшее училище этого рода во всем свете, и молодые люди, посвятившие себя этой специальности, стекаются сюда из всех стран Европы и Америки. В соседстве находятся серебряные рудники, разработка которых ведется наиболее искусными и усовершенствованными способами, при помощи новейших машин и приспособлений, так что по справедливости может быть названа образцовою. Здесь же, можно сказать без преувеличения, наука, чисто практическая, добывания руд и минералов мало-по-малу преобразовалась в обширную отрасль человеческого знания, в науку геологии или истории земного шара: между достопримечательностями Фрейберга ни одна не возбуждает такого глубокого научного интереса, как маленький минералогический музей, собранный знаменитым Вернером, отцом современной геологии.

Рудникам этой страны, на которых работают около 6.000 рудокопов, представляющих, вместе с своими семьями, по меньшей мере 20.000 лиц, грозила опасность быть затопленными водою во всех глубоких частях; на многих рудниках расходы по эксплоатации равнялись или даже превышали доходы от добычи. Чтобы устранить эту опасность, государство предприняло, с 1844 года, обширные землекопные работы, которые, хотя не наделали большого шума в свете, но тем не менее принадлежат к числу важнейших и замечательнейших работ этого рода, упоминаемых в летописях человеческого искусства. В долине Трибиш, на глубине 191 метра ниже уровня моря, начато было бурение в скале водосточной галлереи, которая находится на глубине 152 метров ниже самой низкой из существовавших уже галлерей, но которую нужно было провести на протяжении 13.900 метров, для того, чтобы соединить ее с сетью подземных галлерей. Тридцать три года потребовалось на исполнение этого грандиозного предприятия, которое дает теперь возможность разом удалять воду из всех рудников и располагать, для целей промышленности, движущею силою в 1.100 паровых лошадей, доставляемой подземным потоком. Общая длина всех горизонтальных дорог, дополняющих галлерею, составляет около 51 километра.

В 1876 году добыча из фрейбергских рудников и копей представляла следующие цифры:

Серебра 2,045 тонн; меди 265 тон.; мышьяку 344 тон.; свинцу 3.442 тон.; цинку 153 тон.; серы 3.791 тонн.

В продолжение семи столетий во Фрейбурге было получено серебра в общей сложности на сумму 850.000.000 франков. С 1888 г. все крупные рудники перешли в собственность государства; важнейшие из них—Himmelfahrt и Himmelsfurst, с годовой добычей 17.000 килограм. серебра и 24.000 метрич. центр. свинца.

Вступив в пределы королевства Саксонии, Эльба (Лаба) проходит перед Шандау, центральным городом экскурсий в соседнюю область, известную под именем «саксонской Швейцарии», потом принимает в себя горный ручей, вытекающий из боковых долин, где широко раскинулись предместья промышленного города Зебниц, и затем извивается у подножия крепости Кенигштейн и Веленских каменоломен. Влево, на крутом выступе горы, высится обширный замок Зонштейн, превращенный ныне в дом умалишенных, а под горою расположен город Пирна, находящийся уже в дрезденском бассейне. Далее Эльба течет вдоль подошвы холмов правого берега, на которых все чаще и чаще встречаются дворцы и сады в виде террас, возвещающие путешественнику близость саксонской столицы. Один из этих многочисленных дворцов издавна служит летнею резиденциею саксонских королей: это Пильниц, где в 1791 году была заключена между императором австрийским и королем прусским, в присутствия графа д’Артуа, знаменитая конвенция, которою союзники обязывались восстановить Людовика XVI на престоле Франции.

Дрезден—самый приятный город Германии, по его многочисленным музеям, по его художественным богатствам всякого рода, по нравам его жителей. Таково, по крайней мере, общее мнение иностранцев, которые поселяются там на временное или постоянное жительство в гораздо большем числе, чем в других немецких столицах, как видно из следующей сравнительной таблицы, относящейся к 1875 году:

Иностранцев на 1.000 жителей: в Дрездене 41; в Мюнхене 26; в Гамбурге 25; в Лейпциге 23; в Берлине 8.

Весьма значительная доля подвижного приезжего населения Дрездена и даже постоянных его жителей состоит из артистов, поэтов, живописцев, скульпторов, музыкантов, дилеттантов, которые находят в этой «германской Флоренции», как называют столицу Саксонии со времен Гердера, приятную для себя среду, и которые самым собранием своим поднимают общий тон дрезденского общества. Уже по внешнему своему виду Дрезден есть один из тех городов, которые свидетельствуют об истинной любви к искусству, одушевлявшей их строителей. Три прекрасных каменных моста, построенные почти в равном расстоянии один от другого, соединяют оба берега широкой реки, которая тянется в форме правильного полумесяца между двумя половинами города. На левом берегу, около середины этого полумесяца, возвышается большая часть больших зданий, которые, если не все замечательны изяществом или чистотою стиля, то по крайней мере не имеют в своей наружности ничего вульгарного и отличаются оригинальностью архитектуры. С высокой террасы, господствующей над Театральною и Дворцовою площадями, город, с его красивыми мостами и набережными, с его широкою рекою, в которой отражается заходящее солнце, представляет по истине грандиозное зрелище.

Дрезден очень богат музеями и различными художественными и научными коллекциями; государство обладает тринадцатью собраниями этого рода, и все они заключают в себе истинные сокровища. Обширная картинная галлерея есть важнейший художественный музей Германии и один из первых в свете, как по числу и ценности собранных в ней картин, так и по той благоговейной заботливости, которая была приложена для достижения наиболее эффектной выставки этих драгоценных полотен: она содержит замечательные произведения живописи всех школ. Из произведений Корреджио здесь находим пять картин, между прочим, его св. Магдалину и Ночь; Рембрандт представлен целыми двадцатью картинами, из которых особенно выдается его знаменитый Ганимед; из произведений Мурильо дрезденский музей владеет св. Родригом; немецкая живопись находит здесь высшее свое выражение в Пресвятой Деве Гольбейна; но самое почетное место принадлежит знаменитой Сикстинской Мадонне Рафаэля, составляющей перл всей галлереи: «обладать этим образцовым творением в центре немецких государств, замечает Луи Виардо, это—честь и слава для всей Германии». В том же самом здании, носящем странное название Цвингера, помещаются, кроме картинной галлереи, кабинет гравюр и эстампов, содержащий слишком 300.000 рисунков, галлерея гипсовых слепков, музей естественной истории, залы, наполненные предметами, относящимися к антропологии и к этнологии, и другие научные коллекции. Так называемый Японский дворец, прекрасное здание, возвышающееся на правом берегу Эльбы, заключает в себе драгоценный кабинет древностей, богатый бронзами, вазами, статуями, важную коллекцию монет и медалей, и обширную библиотеку, содержащую около 500.000 томов, 180.000 брошюр, 20.000 географических карт, 1.500 инкунабул. Это богатое книгохранилище особенно ценится учеными, занимающимися историею Саксонии, Польши, Франции, Германии во времена реформации; здесь есть также мехиканские иероглифы, еще не вполне разобранные. Другой дворец, состоящий из собрания музеев, так называемый Iohanneum, заключает в себе коллекцию исторических предметов, преимущественно оружия и доспехов (Оружейная Палата) и керамический музей, не только самый полный из существующих в свете по богатству саксонских фарфоров, но и один из важнейших по обилию и ценности фарфоровых изделий Франции, Китая и Японии. Королевский дворец, украшенный снаружи живописью, изображающею историю саксонских государей с баснословных времен, тоже может быть назван музеем; его «Зеленая кладовая», Grune Gewolbe, чрезвычайно богата драгоценностями всякого рода. В другом дворце помещаются модели знаменитого саксонского скульптора Ритшеля. Наконец, и самый город представляет собою храм искусств, благодаря многочисленным статуям и изваянным группам, украшающим площади и фронтоны зданий. Каждый год какое-нибудь новое скульптурное произведение прибавляется к тем, которыми он уже владеет; не довольствуясь своим общепризнанным превосходством над другими городами Германии; как столица искусств, Дрезден неустанно трудится над умножением своих художественных сокровищ.

Дрезден не университетский город, но он имеет специальные высшие учебные заведения, между которыми особенно славится его политехническая школа. Его музыкальные школы, или консерватории, посещаются большим числом учеников и учениц, и дрезденские артисты дают великолепные по исполнению концерты. Ученые общества тоже очень многочисленны в саксонской столице: здесь существуют академии и ассоциации всякого рода, образовавшиеся для споспешествования успехам наук и искусств. Изучение географии пользуется здесь большим почетом: дрезденское географическое общество (Verein fur Erdkunde) насчитывает в своей среде многие сотни членов. Город имеет прекрасный зоологический сад, расположенный рядом с большим королевским садом, который составляет главный парк Дрездена, и который новые кварталы, захватывающие все далее и далее соседния поля, скоро окружат со всех сторон. На песчаном плато, господствующем над столицею и ограничивающем ее с северной стороны, возвышаются, на пространстве более километра в длину и без малого километра в ширину, правильные строения, довольно монументального вида, составляющие особый квартал, который народ прозвал в насмешку Casernopolis’ом, то есть «казарменным городом». В этот громадный новый город переведены все военные заведения Дрездена: кадетский корпус, казармы для войск различного рода оружия, кавалерийские конюшни, арсеналы, склады аммуниции, лаборатории, госпитали и тюрьмы. Эти здания, прекрасно устроенные в отношении удобств управления ими и общей гигиены, образуют, вместе с их учебными плацами, грозную крепость, которая могла бы, в случае надобности, в несколько часов разрушить город и его предместья.

В 1813 году Дрезден был некоторое время главною квартирою французской армии, и на юге от этого города происходила битва, в которой Моро потерял обе ноги, оторванные французским ядром. Речка Вейстриц, пересекающая поле сражения, проходит по самым живописным местам окрестностей Дрездена. Она протекает, между прочим, мимо пригорода Тарандт, местопребывания лесного института, откуда вышли лучшие лесоводы Германии, и одного из самых любимых загородных мест столичного населения; дрезденцы толпами ездят туда погулять в окрестных лесах, посмотреть старый замок, побывать на минеральных водах. На другом берегу Эльбы, живописные Лёшвицкия высоты, где находится заведение для лечения чахоточных смесью кислорода и азота, тоже привлекают массы гуляющих: виллы и замки рассеяны там во множестве, так же как и на всех выступах плоскогорья, называемого Dresdener-Haide, которое несколько защищает город Дрезден от холодных северных ветров.

Мейссен, следующий за Дрезденом город на левом берегу Эльбы, был некогда столицею Саксонии; он был построен в виде оплота против вторжения соседнего славянского племени вендов или лужичан. Два моста через Эльбу, соединяющие Мейссен с его предместьем—Кёльн, высокая аркада, перекинутая между двумя утесами, господствующими над городом, горделивая готическая церковь, один из приделов которой служил местом погребения прежних государей Саксонии, замок Альбрехтсбург, реставрированный совершенно в том виде, какой он имел в средние века, наконец, тенистые рощи окрестностей—все это придает древней столице Миснии очень живописный вид. Мейссен приобрел громкую известность в истории керамических искусств; в замке Альбрехтсбург находилась та знаменитая фарфоровая фабрика, где Бетхер впервые применил к приготовлению каолина способы, которые он открыл, отыскивая философский камень. С 1863 года фабрика переведена на юг от этого города, в долину Трибиш, где сгруппированы разные другие фабричные заведения; но прежние способы выделки фарфора до сих пор не отысканы, и «старый саксонский фарфор» все еще остается несравненным в отношении чистоты и нежности глины и прочности глазури.

Продолжая спускаться по течению Эльбы, вниз от Мейссена, мы встретим на саксонской территории только один город, Риза, который приобрел довольно важное значение, как место встречи нескольких железнодорожных линий; но промышленные города Ошац и Гроссенгайн, лежащие один на западе, другой на востоке, внутри страны, представляют более значительные пункты. На северо-востоке от Дрездена, в бассейне реки Черной Эльстер, притока средней Эльбы, находятся два другие саксонские города—Радеберг и Каменц, из которых последний замечателен, как родина Лессинга.

Главный город Верхней Лузации (земли лужичан), Будишин древних славян, называемый немцами Бауценом, горделиво возвышается, еще окруженный своими древними стенами, над равниною, по которой извивается река Шпре; старинный замок или кремль, где часто имели резиденцию богемские короли, господствует над городом. Близ Будишина французы, в 1813 году, нанесли поражение пруссакам и русским, тогда как далее, на востоке, деревня Гохкир напоминает кровопролитную битву, которую Фридрих II, король прусский, проиграл в 1758 году. Еще далее, но все в том же бассейне Эльбы, находим город Лебау (по-вендски или лужицки Libij), расположенный у подножия двуглавой горы, одного из многочисленных потухших вулканов, рассеянных в этой стране. Один из соседних вулканических конусов, сохранивший славянское название «Чернобог», имеет форму Везувия, поднимающагося из полукруга Монте-Соммы.

Циттау, самый многолюдный город Восточной Саксонии, лежит близ реки Нейсе, впадающей в Эльбу. Будучи в очень близком соседстве с границею Богемии, он находится уже в промышленном районе чешского мануфактурного центра, Рейхенберга, и обогащается производством холстов, камчатного полотна и других материй. Точно также Эберсбах, Одервиц, Зейфгеннерсдорф, Гросс-Шенау и многие другие местечки и деревни, которые рассеяны на протяжении многих километров в долинах окрестных гор, занимаются преимущественно фабрикациею полотен и сукон.

Важнейшие городские общины королевства Саксонии, с числом жителей в тысячах, по переписи 1 декабря 1890 г. (в скобках показана цифра населения по исчислению в июле 1895 г.):

Дрезден 290 (318), Лейпциг 357 (414), Хемниц 139 (165), Цвиккау 44 (41), Плауен 47 (51), Фрейберг 29 (31), Глаухау 23 (25), Меране 23 (23), Циттау 25 (27), Криммитшау 23 (24), Рейхенбах 21 (24), Будишин (Бауцен) 22 (24), Мейссен 18 (20), Аннаберг 15 (16), Вердау 16 (18), Дебельн 14 (16), Гроссенгайн 12, Пирна 14(16), Франкенберг 11, Мюльзен (фабричный округ) 13, Митвейда 11, Гайнихен 8, Шнееберг (8), Лихтенштейн (с Калланбергом) 9, Лейсниг 8, Лимбах 12, Каменц 8, Эберсбах 8, Габленц 10, Эйбеншток 7, Лебау 8, Мариенберг 6, Гогенштейн с Эрнсталем 12, Лесниц 6.

На севере от Циттау находится село Гернгут, центр секты или религиозной ассоциации моравских братьев. Принятые в 1722 году, в качестве колонистов на землях графа Цинцендорфа, эти мистики могли с той поры жить в мире и основывать новые общины в разных частях Германии, в Англии, в Соединенных Штатах; но с тех пор, как их перестали преследовать, они в значительной степени утратили свою первоначальную ревность: теперь у них уже не все общее, как было встарину, и неравенство состояний разделило их на обособленные классы. Моравские братья, или гернгутеры, общее число которых простирается до 50.000, имеют в Германии большое число учебных заведений и содержат в Ост-Индии, на Антильских островах, в Лабрадоре и Гренландии, в Африке и на островах Океании более 300 миссионеров из 2.400, посылаемых протестантами в языческий мир.