Глава ХI Общее состояние Германии

Каково бы ни было истинное место немецкой нации в ряду так называемых цивилизованных народов, она во всяком случае одна из первых по численности или по количественной силе. В Европе одна только Российская империя имеет больше жителей, но они не соединены в такую компактную, скученную массу, как немцы и не имеют такой национальной связи. В 1816 году различные немецкия государства, входящие ныне в состав Германской империи, насчитывали все вместе только 24.800.000 жителей; по последней же народной переписи (1 декабря 1890 г.) оказалось, что на германской территории живет слишком 49 миллионов людей.

Население Германии в 1871 году было: 41.058.792 жит.; в 1875 г. 42.723.242 жит.; в 1880 г. 45.234.061 ж.; в 1885 г; 46.855.704 жит.; в 1890 г. 49.428.470 жит.

Пропорционально пространству, немцы менее многочисленны, чем англичане, итальянцы, бельгийцы и голландцы; но они занимают землю более скученными группами, чем другие народы Европы.

Пространство Германии—540.419 кв. километров. Километрическое население (среднее число жителей на 1 километр)—91 житель.

Как во всех странах арийского мира, где производились правильные народные переписи, женщины составляют большинство населения в различных германских государствах; однако, в Германии эта разность особенно велика. Числовое отношение мужского пола к женскому (по переписи 1890 г.): как 100 к 104, именно: мужчин 24.230.832, женщин 25.197.638.

Эту значительную разность между мужским и женским населением приписывают не только большей смертности мужчин, но также эмиграции, которая удаляет преимущественно мужской элемент.

Приращение немецкого населения происходит почти исключительно от избытка рождений над смертностью.

В период 1882-91 гг. средний годовой процент рождаемости (на 1.000 жителей) составлял 38,16; процент смертности 26,25. Браков заключено в 1891 г. 399.398, т.е. 8,03 на 1.000 жителей.

Германия воспитывает ежегодный избыток от пяти до шести сотен тысяч детей; в семилетний период, следовавший за войной 1870 г., ежегодный прирост превышал полмиллиона. Правда, пропорционально населению, число взрослых во Франции больше, именно по причине меньшей плодовитости её семейств; еще недавно она имела почти столько же молодых людей и способных к работе мужчин, как и Германская империя; но теперь этого уже нет: разность цифры населения между этими двумя странами сделалась слишком велика. Впрочем, нужно заметить, что не все жители Германии немцы; между ними несколько миллионов принадлежат к другим национальностям, отличающимся еще по языку.

Различные национальности Германской империи, по языкам, в 1880 году (числа приблизительные):

Немцев и евреев (540.000 евреев) 41.530.000; славян 3.050.000; литовцев и куров 145.000; датчан 150.000; французов и валлонов 350.000.

Увеличение народонаселения Германии служит в пользу почти исключительно городам, и особенно самым большим из них. Мало найдется городских общин, где число жителей уменьшилось в последние десятилетия: напротив, все столицы и главные города, все промышленные и торговые центры получили новые массы иммигрантов. До постройки сети железных дорог, каждая народная перепись в Пруссии, в период между 1815 годом и срединой текущего столетия, давала для городского населения немного больше четверти общего числа жителей королевства, именно от 27 до 28 процентов; в настоящее же время горожане составляют уже гораздо более трети нации, и это отношение с каждым годом изменяется в их пользу. По переписи 1890 г., городское и сельское население Германии было распределено следующим образом:

2.869 городских общин, имеющих свыше 2.000 ж.: 23.241.992 жит., или 47 проц.; сельское население: 26.186.478 жит., или 53 проц.

В некоторых округах, как например в Дюссельдорфском, деревенские жители составляют уже только шестую часть общего населения края. Процент приращения городского населения отличается изумительною правильностью: чем значительнее города, тем быстрее увеличивается их население, и абсолютно, и относительно, как это можно видеть из следующих цифр, относящихся к периоду времени с 1871 по 1875 год:

Приращение населения

В 12	нем. город., имеющ.	свыше 100.000 ж.	14,83%
„ 88	„	от 20.000 до 100.000 „	12.41%
„ 503	„	от 5.000 до 20.000 „	10,74%
„ 1.835	„	от 2.000 до 5.000 „	5,50%
	„ местечк. и деревн., имеющ.	менее 2.000 „	0,79%

В сельских округах население, напротив того, уменьшилось, и убыль его происходит в пользу торговых и промышленных центров. Интересно видеть на статистических картах, как столицы, фабричные и торговые города: Берлин, Дрезден, Мюнхен, Гамбург, Бремен, Хемниц, Эссен, Дюссельдорф, Кёльн, Франкфурт, Штутгарт притягивают к себе население из окрестных местностей, так сказать, высасывают их жизненные соки. Между тем как Берлин растет через меру, Мекленбург, часть Бранденбургской мархии и Померании мало-по-малу теряют свое население и пустеют.

Недавно сильное эмиграционное движение деревенских жителей в чужие края грозило превратить в безлюдные пустыни некоторые округа, особенно в Гессене, в Пфальце или Палатинате, в Баденском великом герцогстве, в прибрежных областях Балтики. Движение это распространялось с запада на восток: прирейнские жители и вестфальцы подали пример гессенцам и ганноверцам, которые, в свою очередь, предшествовали эмигрантам из Познани, Померании и собственно Пруссии. С эпохи Венского конгресса до начала восьмидесятых годов число эмигрантов, отплывших из германских портов, превышало пять миллионов душ (именно с 1815 по 1883 год из немецких портов отправилось всего около 5.107.000 переселенцев), из которых по меньшей мере три четверти были лица немецкого происхождения, и большинство которых направилось в Новый Свет. В год, непосредственно следовавший за франко-прусскою войною 1870-71 гг., переселение приняло необычайные размеры; более 128.000 лиц—по большей части людей в полном цвете силы—покинули отечество и отправились в Северную Америку и другие заатлантические страны; немецкая эмиграция превзошла даже ирландскую. Но промышленный кризис в Новом Свете, постепенно усиливающийся пауперизм в американских городах, и до некоторой степени также меры, принятые прусским правительством в видах воспрепятствования молодым людям уклоняться от исполнения воинской повинности, замедлили на время эмиграционный поток, но затем переселение возобновилось.

Эмиграция из Германии: в 1881 г. 220.798 чел.; в 1890 г. 97.103 чел.; в 1891 г. 120.089 чел.; в 1894 г. 39.204 чел.

В период сильного развития эмиграционной горячки можно было наблюдать перемещения населения, напоминавшие переселения первых веков нашей эры. В то время, как молодые люди из Мекленбурга и Померании эмигрировали массами, шведы, тоже спасавшиеся бегством от вербовщиков, переплывали Балтийское море, чтобы воспользоваться повышением заработной платы, явившейся следствием убыли рабочих рук. Эмиграционное движение частию направляется также в Польшу и Россию: с 1857 по 1876 г. около полмиллиона немцев эмигрировало на восток.

Как ни уменьшилась в последнее время эмиграция немцев, она все еще в десять раз превосходит переселение иностранцев в их отечество. Соседи Германии не чувствуют большого влечения к этой стране, несмотря на то, что она лежит в географическом центре Европы; их можно встретить маленькими колониями только по берегам Рейна, на минеральных водах, в Гейдельберге, в Штутгарте, в Дрездене, в Берлине; но зато есть целые провинции, какова, например,восточная Померания, где вид француза, даже англичанина, приводит в волнение все население—так редко представляется там этот феномен. Между тысячами посетителей, приезжающих каждый год на минеральные воды Силезии, иногда не встретишь ни одного западноевропейца. Число иностранцев, проживающих в Германии, считая тут же австрийцев, говорящих немецким языком, не достигает и четверти числа иностранцев, живущих во Франции, а между тем первое из этих государств и обширнее, и многолюднее.

По происхождению, жители Германии в 1875 году располагались в следующем порядке:

Немцы, родившиеся в государствах, где они внесены в перепись 41.498.970, или 97,2%; немцы, родившиеся в других государствах, 955.915, или 2,2%; иностранцы 290.800, или 0,6%.

Число французов, живущих в Германии, очень не велико; в некоторых провинциях их совсем нет и даже во многих больших городах они насчитываются только десятками; это почти все профессора и учителя языков, или отборные рабочие, в особенности декораторы и живописцы, или, наконец, шляпочники, куаферы, повара.

Переселение миллионов сельских жителей в большие города, промышленные и торговые центры, повредило в некоторых странах Германии успехам земледелия; однако, взятая в целом, эта часть народного труда не перестает развиваться и принимать более обширные размеры. Хотя ныне она не составляет уже занятие девяти-десятых народонаселения, но, вспомоществуемое наукою и новыми способами культуры, на половину меньшее число жителей заставляет землю производить более обильные урожаи, чем какие она давала прежде. Некоторые части Германии очень хорошо обработаны: особенно любо смотреть на превосходно возделанные поля берегов Неккара, Баденской равнины, Саксонии; даже в некоторых местностях, которые, повидимому, должны бы были навсегда остаться бесплодною пустынею, земледельцам удалось одеть почву богатою растительностью.

Значительная часть северной равнины, в Ганновере, Мекленбурге, Померании, Бранденбургской мархии, собственно так называемой Пруссии, Познани, состоит из земель, от природы мало плодородных.

Пространство Пруссии, за исключением Гогенцоллерна и некоторых других округов: 33.988.632 гектара.

По качеству почвы это пространство распределено следующим образом:

Глинистая почва (хорошая)	гект.	9.743.146	28,67%
Глинисто-песчаная (посредственная)	„	10.912.369	32,11%
Песчаная (худая)	„	10.432.671	30,81%
Болота	„	2.162.580	6,36%
Воды	„	697.706	2,05%

Прусский земледелец должен был употребить много труда и усилий, чтобы улучшить эту неподдающуюся культуре землю на столь обширной части её протяжения, и нельзя удивляться, если большое число поселян, утомившись постоянно борьбою с неблагодарною, скупою природою, отправились искать более плодородной почвы в новом отечестве, или даже увеличить городское население, с целью найти себе какой-нибудь другой промысел. Но, несмотря на то, приспособление почвы к земледелию мало-по-малу совершилось повсеместно. В настоящее время пространство, обнимающее девять-десятых Германии, состоит из производительных земель. Общая площадь пахатных земель и лугов в 1891 году составляла 27.331.240 гектаров.

Более четверти утилизируемого пространства страны покрыто лесами, общая площадь которых составляет около 13.900.000 гектаров. Политическая раздробленность Германии, рядом со многими дурными сторонами, имела то хорошее последствие, что она помешала совершенному истреблению лесов. Каждый мелкий государь, каждый владетельный князек хотел иметь большой парк, леса для охоты в окрестностях своих замков; часто он велел огораживать для этой цели пространства, которые давно уже обработывались. Теперь научились ценить деревья ради их самих, а не только ради убежища, которое они дают дичи. Известно, что климат делается более резким, что горные ручьи опустошают свои долины, что реки становятся менее равномерными в отношении стока воды там, где горные скаты обезлесены; и большая часть гор центральной Германии сохранила свой растительный убор из буков и сосен. Также и в равнинах обширные пространства песчаных степей и дюн покрылись высокоствольным лесом: в таких местах, где хлеб едва-ли бы стал родиться, сеют деревья. Немецкие лесничие, большие мастера в искусстве лесоводства, никогда не делают порубок без того, чтобы не заменять тотчас же срубленные деревья новыми насаждениями. Несмотря на необыкновенное богатство страны лесами, Германия каждый год ввозит из-за границы строевой и дровяной лес для того, чтобы сберечь свои лесные запасы.

Из хлебных злаков в центральной Европе сеют преимущественно не пшеницу, как во Франции и Англии, а рожь. Средний урожай хлебов и мучнистых плодов в Германии представляет следующие цифры (по Брахелли и Нейману-Спалларту).

Пшеница 34.000.000 гектолитров; полба 15.000.000 гектолитров; рожь 94.000.000 гектолитров; ячмень 30.000.000 гектолитров; овес 87.000.000 гектолитров; картофель 272.000.000 гектолитров.

Недавно пшеница возделывалась только для вывоза заграницу, и жители употребляли почти исключительно рожь для приготовления себе хлеба: черный вестфальский Pumpernickel может дать понятие о том, какова была пища немецкого крестьянина. Но в эти последние годы Германия перестала быть для Англии и Франции хлебным рынком, как была прежде. Постепенное превращение её из земледельческого государства в промышленное имеет, между прочим, то следствие, что она сама потребляет более значительное количество своих сельскохозяйственных произведений; она покупает теперь за границею больше хлеба в зерне и муке, чем сколько сама продает туда. В среднем, за трехлетие 1890-1892 года ежегодный ввоз пшеницы составлял около 958.000 тонн; ржи 757.000 тонн; ячменя 681.000 тонн; овса 132.000 тонн; кукурузы 563.000 тонн; гречи 30.000 тонн.

По многим другим земледельческим продуктам Германия занимает одно из первых мест между европейскими государствами. Культура конопли и льна очень распространена в этой стране, особенно в равнинах Ганновера, а также в равнинах Познани и Пруссии в собственном смысле. Свекла сеется в большом количестве и дает материал для многочисленных свеклосахарных заводов бассейна Эльбы, Одера и других областей; хмель, равно как и солод, получаются в количестве, достаточном для покрытия потребностей бесчисленного множества пивоваренных заводов, которые существуют на всех пунктах территории; но табаку местного производства, хотя он собирается в большом количестве в различных провинциях Германии, далеко не хватает для удовлетворения миллионов курильщиков. Фруктовые и цветочные сады и огороды также имеют весьма важное экономическое значение в земледельческой производительности Германии, и эта «интенсивная» культура быстро разростается вокруг больших городов, особенно в Вюртемберге и в окрестностях Франкфурта, Эрфурта, Бамберга, Гамбурга. Что касается виноградников, то известно, что за исключением долин Неккара, Майна, Мозеля и Рейна, они покрывают лишь весьма незначительную часть территории: общий климат страны слишком холоден для этого плода, и при том скат её в целом обращен к северу. Однако, высокие таможенные пошлины, которыми обложены произведения иностранного виноделия, служат косвенным поощрением немецким виноградарям и виноделам, и путешественник не без удивления встречает виноград даже в окрестностях Берлина и во многих других местностях, где это растение может жить, так сказать, только наперекор стихиям. В Бранденбурге виноград созревает почти всякий год, под защитою домов; в Штетине же и на берегах нижней Вислы, жители считают себя счастливыми, если случается получить съедобные гроздья два или три раза в десять лет. Среднее производство всех виноградников в Германии за десятилетие 1881-1890 годов составляло 2.659.039 гектолитров в год.

Различные виды домашних животных, за исключением овец (и не считая мулов и ослов, которых почти совсем нет), представлены в Германии, пропорционально населению, более значительным числом особей, чем во Франции, и некоторые породы немецкого скота принадлежат к наиболее ценимым в Европе. Общее количество домашних животных в Германии по переписи скота, произведенной 1-го декабря 1892 г., оказалось следующее:

Лошадей 3.836.346 голов; крупного рогатого скота 17.555.818 голов; овец 13.589.759 голов; свиней 12.174.513 гол.; коз 3.077.772 головы.

Мекленбургские и шлезвинг-голштинские лошади во все времена очень ценились, и, действительно, они отличаются силою мускулов и изяществом движений. Многочисленные легенды, относящиеся к коню Одина, доказывают, что в этих странах лошадь считалась священным животным; древнейшие хроники свидетельствуют, что с самого начала средних веков жители края, пребывавшие еще в состоянии грубого варварства, устраивали «священные ограды», называвшиеся Schwerin, где они держали отборных жеребцов. В настоящее время самый большой из конских заводов Германии находится в Тракенене, в бассейне Мемеля или Немана, недалеко от русской границы. Восточная Пруссия поставляет прекрасных лошадей для армии. Крестьянские телеги обыкновенно запряжены четверкой крепких, ретивых коней, с лоснящеюся шерстью, так что любо смотреть; фигура лошади вырезана на фронтоне всех литовских домов. Вестфальские крестьяне, хотя принадлежащие к другому племени, следуют такому же преданию, и так же, как и литвины, имеют превосходных лошадей, которые, впрочем, менее ценятся, чем ганноверские и ольденбургские кони, которые отлично ходят и под седлом, и в упряжи.

Немецкия породы рогатого скота менее известны за границею, чем породы лошадей; однако и между первыми есть замечательные, как, например, порода в баварских Альпах и порода Фогтланда, в Саксонии; маленькия альгаусские коровы дают превосходное молоко. Что касается овец, то почти все они принадлежат к тонкорунным породам; испанские мериносы гораздо лучше сохранили свои качества в Тюрингии, в Саксонии, в Силезии, в Мекленбурге, чем в своем отечестве. Но хотя немецкая шерсть отличается превосходным качеством, производство её уменьшается с каждым годом: в выгонах для пастьбы овец начинает уже ощущаться недостаток; почва все более и более переходит во власть земледелия в собственном смысле; с другой стороны, шерсть, привозимая в огромном количестве из Австралии и Южной Америки, не позволяет поддерживать цены на туземный продукт. Свиневодство сохранило всю свою важность в Северной Германии и особенно в Вестфалии,—стране знаменитых окороков, известных в торговле под именем «майнцских» или «вестфальских».

В прежнее время мелкая земельная собственность была очень малочисленна в Германии; почти везде территория была разделена между большими имениями, и политическая власть принадлежала крупным землевладельцам; они были в одно и то же время господа, судьи, хозяева, раздававшие работу и жалованье. Случалось даже, в некоторых провинциях, особенно в Померании, что мелкая земельная собственность, принадлежавшая вольным крестьянам, постепенно скупалась богатыми помещиками; эти последние, опираясь на законодательство, ими же сочиненное в свою пользу, успели во многих местах наложить руку на маленькие окрестные участки, чтобы превратить поселян, до того времени независимых собственников, в батраков и работников. Но затем последовало экономическое движение, гораздо более могущественное, в обратном направлении. Большие имения, принадлежащие помещикам, которые почти все не живут в своих поместьях и тратят больше, чем сколько получают доходов, заложены в пропорции от половины до трех четвертей их стоимости. Хотя учреждения поземельного кредита приходят на помощь преимущественно владельцам самых обширных имений, однако, настает день, когда платежные средства заемщиков оказываются недостаточными, и большие поместья, продаваемые за долги с публичного торга, дробятся на многочисленные мелкие имения. В Прусском королевстве общее пространство дворянских земель или поместий представляло, в 1872 году, по различным провинциям, следующее процентное отношение в сравнении с другими имениями и земельными участками.

В Силезии и Познани—49 процентов; в Померании—48; в Бранденбурге—28; в Восточной Пруссии—26 и прусской Саксонии—18 процентов.

Теперь земледельческие местности Германии разделены, подобно тому, как и во Франции, на владения всякой величины; однако, дробление земли в первой из этих стран далеко еще не так велико, как во второй. Так, в Пруссии мелкое землевладение распространено только в прирейнских провинциях, где долгое время преобладало французское законодательство, и половина почвы всего королевства принадлежит еще землевладельцам, имеющим по меньшей мере 75, а средним числом 344 гектара; иной помещик владеет 3.000 кв. километров; многие имения занимают площадь в 2 миллиона гектаров. По Энгелю, землевладение в Пруссии (без западных провинций), по величине земельных участков и имений, распределялось, в 1869 году, следующим образом:

Землевладельцев	Имеющих гектаров	Всего гектаров
18.289	150 и более	10.443.265
15.076	от 75 до 150	1.047.317
391.58	„ 7,50 „ 75	9.169.071
617.774	„ 1,25 „ 7,50	2.150.935
1.099.261	„ менее 1.25	568.800
2.141.986		23.379.388

С другой стороны, более половины земельных собственников, все вместе, не имеют в своем владении даже сороковой части территории. Замечено также во всех плодородных местностях Германии, что доходность земли гораздо значительнее в мелких имениях, чем в крупных: государство или казна, самый могущественный землевладелец, получает со своих земель, или так называемых государственных имуществ, сравнительно наименьший доход. На берегах Рейна, в Саксонии, в Вюртемберге, где преобладает раздробленность земель или мелкое землевладение, доходность гораздо выше, чем, например, в великом герцогстве Познанском, где две-пятых почвы составляют еще дворянские имения и где получаемых от хозяйства доходов не хватает даже на содержание голодной армии работников и поденщиков.

Средняя заработная плата семьи сельских рабочих в западной Пруссии в 1882 г. была 900 франк. Средняя годовая плата всяких рабочих в 1881 г.: в северной Германии 619, в южной 840 фр.

Чтобы предупредить на будущее время дробление земельной собственности на участки всякой величины,—дробление, которое обусловливает необходимость устройства многочисленных побочных дорог и тропинок, сопряженного с бесполезною тратою земли и времени земледельца,—был издан закон, почти революционный, по которому владельцам чрезполосных земель разрешается обменивать друг у друга свои участки, и который делает это соединение участков обязательным, когда его требуют три-четверти заинтересованных лиц.

Прошение относительно обмена чересполосных владений, раз поданное, может быть взято назад не иначе, как по единодушному желанию всех просителей, а о возврате обмененных недвижимых имуществ можно ходатайствовать только в случае ошибки или обмана; по прошествии четырех лет со дня постановления судебного решения, право требования возврата земельных участков совершенно теряется. Эти законодательные меры имели значительные результаты, особенно в центральной Германии, где они были применены в обширных размерах. Пространство, занятое изгородями и тропинками и составлявшее около шестидесятой части почвы, было возвращено земледелию; но гораздо больше выиграли лучшим распределением земель, к которым теперь удобнее можно применять усовершенствованные способы современной земледельческой промышленности.

Относительно разработки ископаемых богатств, Германия занимает второе место между государствами Европы: она следует непосредственно за Англиею и значительно превосходит все другие страны нашей части света, хотя, конечно, она стоит гораздо ниже Испании по количеству минеральных сокровищ, еще непочатых в глубинах земли. Германия уже не превосходит Соединенные Штаты Северной Америки по добыче каменного угля; минеральное топливо, извлекаемое из её копей, составляет лишь около шести-седьмых американского угля и лишь около половины количества, производимого Британскими островами.

Добыча каменного угля и антрацита в 1880 году (по Нейману-Спалларту):

Во всем свете 350.000.000 тонн; в Великобритании 149.300.000 т.; в Германии 59.200.000 т.; в Соединенных Штатах 70.300.000 т. Добыча каменного угля в Германии в 1892 г. 92.306.000 т. (в Великобритании 181.786.871 т.).

Но количество угля, добываемое ныне в Германии, представляет уже шестую часть потребляемого во всем свете минерального топлива, и геологическое исследование обширных германских каменноугольных бассейнов, сарбрюкенского, рурского (по реке Рур), верхне-силезского, показало, что нынешние размеры добывания угля могут сохраниться и даже увеличиться еще в течение многих веков. Во всей почти промышленной Германии, в Прирейнской Пруссии, в Саксонии, на берегах прусской Эльбы, в Силезской равнине, движущая сила, употребляемая для приведения в действие машин на фабриках, есть пар и, следовательно, требует значительного количества угля; сила воды утилизируется в больших размерах только в долинах Вогезов и Шварцвальда, у подножия Рудных и Исполиновых гор и на берегах баварских горных ручьев, особенно в Аугсбурге, городе фонтанов, занимающем очень выгодное местоположение между двумя реками.

Точно также и по количеству добываемой железной руды, которая тоже играет весьма важную роль в современной промышленности, Германия одна из первых стран в мире; в этом отношении она занимает третье место, после Великобритании и Соединенных Штатов Северной Америки; по добыче серебра она следует после Невады, Мексики, Боливии; по добыче меди уступает только Чили, Соединенным Штатам и Англии. Вообще в Германии имеются почти все металлы и всякого рода земли, какие нужны для её промышленности, и мы знаем из предыдущего, что северные равнины заключают в глубоких слоях почвы мощные залежи соли, составляющие отложения обширных высохших заливов древнего моря. Горная промышленность Германии в 1892 г.: добыча золота составляла 2.877 кило, серебра 487.784 кило, меди 24.778 тонн, железа 4.953.000 тонн, минерального топлива 92.306.000 тонн, соли 659.300 тонн.

Промышленность в Германии, как и во Франции, сделала громадные успехи в течение девятнадцатого столетия. Германия утилизирует почти все минеральное топливо, доставляемое её копями каменного угля и антрацита. Из своих металлов она отпускает заграницу только излишек свинца и цинка; все первоначальные или сырые материалы употребляются на её собственных фабриках и заводах, и, сверх того, она покупает еще значительные количества сырья за границею. Так, из Англии она ввозит много чугуна, который немецкие фабриканты употребляют на выделку стали, по способу Бессемера. Главная национальная промышленность, но вместе с тем и одна из наиболее подверженных колебаниям,—это металлургия железа, которая вообще достигла здесь более значительного развития, чем во Франции. Во всей Германии существует более 1.000 заводов чугуннолитейных, железоделательных и проч., на которых слишком 150.000 рабочих занимаются приготовлением чугуна, железа или стали. Ценность общего производства простирается, средним числом, до 800 или 850 миллионов франков. По Нейману-Спалларту, фабрикация железа в 1880 году представляла следующие цифры:

Во всем свете 17.600.000 тонн; Британские острова 7.432.000 тонн.; Соединенные Штаты 3.897.000 тон.; Германия 2.665.000 тон.; Франция 1.733.000 тонн.

Присоединением Эльзаса-Лотарингии Германская империя разом увеличила более, чем на половину, размеры своей хлопчатобумажной промышленности, как показывают следующие цифры, относящиеся к 1875 году:

Прядильные фабрики: в Имперской области 1.700.000 веретен; в остальной Германии 2.950.000 верет.; всего 4.650.000 верет. (Ныне общее число веретен простирается до 5-ти с половиной миллионов).

Кроме того, тонкость пряжи и тканей, выделываемых эльзасцами, позволила немцам приписывать себе, хотя без всякого на то права, совершенство произведений; но резкое изменение таможенных условий и торговых сношений глубоко потрясло эту отрасль промышленности и причинило большие бедствия. Фабрикация шерстяных материй, хотя весьма значительная, особенно в Берлине и в Силезии, поставляет, однако, на рынок количество товара на половину меньшее, чем сколько производят французские суконные и шерстяные фабрики; так, в 1879 году потребление шерсти во Франции было 16.900 тон.; в Германии 8.300 тонн.

Германия издавна первенствовала над Францией по размерам производства тканей из пеньки и льна, составляющего старинную национальную промышленность немцев; но ныне она уступает в этом отношении своей зарейнской соседке; так, в 1879 году, на французских фабриках пеньковых, льняных и джутовых было 762.000 веретен; на немецких же только 318.000 веретен.

Но и в самой стране теперь идет ожесточенная борьба между большими полотняными фабриками, с одной стороны, и с другой—отдельными ткачами, имеющими собственный ткацкий станок, и деревенскими пряхами, работающими на своих самопрялках в длинные осенние и зимние вечера: нет сомнения, что в конце концов победит крупная механическая промышленность, хотя в настоящее время мелкое домашнее производство представляет еще около трех пятых общего количества выделываемых в немецких государствах полотняных тканей. Что касается шелковых материй, фабрикация которых сосредоточена главным образом в двух мануфактурных центрах, Крефельде и Эльберфельд-Бармене, то они имеют гораздо менее важное значение в совокупности немецкого народного труда, чем ткани из бумаги, шерсти, льна и пеньки, и далеко уступают по размерам шелковой мануфактурной промышленности Франции.

Потребление шелка в Лионе в 1880 году составляло 6.847.730 кило; в Германии же только около 700.000 кило.

По приблизительному исчислению, Германия производит всякого рода тканей на сумму около двух миллиардов франков.

Эту цифру нужно по меньшей мере удвоить, чтобы получить общую ценность всего, что выходит из германских мануфактур. Что касается писчебумажного производства, то Германия уступает только Англии по количеству выделываемой бумаги; но в отношении качества фабрикатов она не может сравниться с Франциею. Ныне в Германии насчитывается свыше 500 бумажных и около 350 картонных фабрик. Стеклянные заводы и фабрики глиняной посуды тоже играют весьма важную роль в германской промышленности; кожевенное производство достигло таких обширных размеров, что для покрытия его потребностей оказываются недостаточными кожи миллионов животных, доставляемые сельскими хозяевами. Вообще Германия фабрикует и отправляет за границу предметы всякого рода, от самых мелких и хрупких, до самых огромных и массивных, от филиграновой работы, золотой, серебряной или стальной, до паровой машины и до пушки весом в 3.000 пудов, её химические заводы, достигшие цветущего состояния и находящие неисчерпаемый запас сырого материала в залегающих под почвою мощных соляных пластах, имеют многочисленный персонал инженеров и ученых мастеров, умеющих приготовлять по дешевой цене продукты, необходимые для различных отраслей промышленности. По размерам свеклосахарнаго производства, Германия превосходит Австро-Венгрию и Францию (в 1892 г. производство 403 германских заводов: 11.444.000 двойных центнеров сахарного песка и 2.450.000 двойн. центн. патоки).

Кроме того, немецкая промышленность производит слишком 10.000 тонн крахмального сахара. Общее количество пива, приготовляемого на двадцати пяти тысячах пивоваренных заводов Германии, исчисляют приблизительно в 50 миллионов гектолитров, что составит по 1 гектолитру на каждого жителя. Десятки тысяч винокуренных и водочных заводов поставляют около 3-х или 4-х миллионов гектолитров водки в год, так что, следовательно, на каждого немца приходится почти по 10 литров, представляющих половинное количество чистого алкоголя. Фабрикация этих пагубных напитков возрастает с каждым годом, хотя число пивоваренных и винокуренных заводов уменьшается: в этом производстве, как и во всех других, мелкая промышленность не может выдерживать конкурренции против больших капиталов. Точно также теперь все более и более сосредоточивается в обширных заведениях фабрикация сигар и табаку, которая играет очень видную роль в народном хозяйстве, доказательством чего служит тот факт, что ценность ежегодного привоза этих произведений в Германию простирается от 100 до 130 миллионов франков.

Обмен всякого рода туземных произведений, земледельческих и мануфактурных, между различными частями Германии и с иностранными государствами порождает торговлю, которая по обширности оборотов уступает только торговле Англии и Соединенных Штатов. Смотря по годам и колебаниям коммерческого положения, германская торговля то превосходит французскую, то уступает ей, как видно из следующих сравнительных цифр:

Общая торговля Франции и Германии, без транзита:

	Франция	Германия
1872 г.	7.331.000.000 фран.	6.979.000.000 фран.
1873 г.	7.342.000.000 „	7.572.000.000 „
1881 г.	8.424.900.000 „	7.538.059.000 „

В 1895 году внешняя специальная торговля Германии в миллионах марок: привоз 4.216,6; вывоз 3.416,1.

Пропорционально числу жителей, германская торговля меньше французской, даже в те годы, когда обстоятельства рынка были особенно благоприятны первой. Что касается взаимных коммерческих сношений двух названных наций, то эти сношения неопровержимо доказывают превосходство французской промышленности в отношении качества произведений; если не принимать в рассчет вина и пива, которые принадлежат к главным предметам торгового обмена между двумя странами, то оказывается, что Германия посылает во Францию преимущественно скот, каменный уголь, лес и сырые материалы, а получает оттуда главным образом мануфактурные произведения.

В общем ходе германской внешней торговли, которая производится главным образом с Англиею, привоз обыкновенно превышает отпуск; но позволительно усомниться в точности оффициальных сведений по этому предмету, так как ценность отправляемых за границу товаров никогда не объявляется верно: купец всегда убавляет ее, или для того, чтобы уменьшить этим средством издержки перевозки товара, или для того, чтобы ввести в заблуждение иностранные таможни и заплатить меньше пошлин при входе.

Внутри Германии грунтовые дороги, по которым производится значительная часть огромного торгового движения страны, пропорционально пространству и населению, менее многочисленны, чем во Франции, хотя на севере империи устройство их, благодаря горизонтальности почвы, не представляет никаких особенных затруднений.

Точно также Германия, вступившая позднее Англии и Франции в эру крупной фабричной промышленности, имела, в эпоху сооружения первых железных дорог, сеть судоходных каналов, далеко уступавшую по длине сети двух держав Западной Европы, которые и до сих пор превосходят ее в этом отношении. Почти вся совокупность торговых сношений водою внутри Германии производится еще по движущимся путям рек. Для внутреннего судоходства было в конце 1887 г. 20.390 судов, в том числе 1.153 паровых. Общая длина судоходных путей, считая в том числе и реки: 12.411 километров. Если Рейн соединен с Дунаем через притоки Майн, Регниц и Альтмюль, то соединения этих двух великих рек через Неккар, вероятно, придется еще долго ждать; бассейны Рейна и Эмса, Эмса и Везера, Везера и Эльбы не связаны одни с другими посредством поперечного водяного пути, хотя равнина Северной Германии представляет как нельзя более удобную местность для прорытия каналов; точно также не устроено еще и сообщение Одера с Дунаем через Моравский порог; кроме того, немецкие каналы по большей части очень мелки; только пятая часть судоходных путей имеет глубину в полтора метра, в остальных же глубина почти вдвое меньше, и между этими путями, дающими проход только плоскодонным судам, находится и столь важный канал, соединяющий Рейн с Дунаем. Всех судоходных каналов в Германии около 70, и общая длина их около 2.000 километров, при чем не приняты в рассчет каналы, проведенные через болота. Из различных провинций Германии всего богаче искусственными судоходными путями восточная Фрисландия и Бранденбургская мархия; впрочем, почва в этих областях до того ровная, что во многих местах шлюзы служат лишь к тому, чтобы устранять временные неравенства уровня в бассейнах, приведенных в сообщение при помощи каналов.

В деле постройки железных дорог Германия тоже долго оставалась позади западноевропейских государств, и за исключением линий из Нюрнберга в Фюрт и из Дрездена в Лейпциг, в начале занимались только сооружением горнозаводских дорог и дорог, ведущих к увеселительным местам в окрестностях больших городов. Но с половины нынешнего столетия, и особенно с 1866 года, составляющего решительную эпоху в истории Пруссии, железнодорожная сеть Германии стала развиваться с изумительною быстротою. В настоящее время немецкая территория, по многочисленности рельсовых путей, пересекающих ее во всех направлениях, занимает первое место в Европе, так что абсолютно она опередила в этом отношении даже Британские острова; однако, пропорционально пространству и числу жителей, Германия все еще уступает Великобритании, Бельгии и Швейцарии по количеству железно-паровых путей сообщения. Общая длина железных дорог в Германской империи в 1895 г.: 45.985 километров.

Постройка немецких железных дорог, вообще говоря, не представляла затруднений, зависящих от свойства местности; но пришлось, однако, перекидывать мосты большой длины на Рейне, Эльбе и Висле, прорывать многочисленные туннели в гористых областях Гессена, Тюрингии, Вюртемберга, выкапывать глубокия выемки в каменистых местностях Баварии; хотя более обширная, железнодорожная сеть Германии обошлась не дороже французской сети.

Средняя стоимость километра железной дороги во Франции в 1880 г. 450.000 франков; в Германии 320.000 франков.

Но годовой валовой доход железных дорог в Германии достигает более значительной суммы, чем во Франции, именно он составляет более миллиарда франков. По германским железным дорогам в 1891 г. было перевезено 464.013.000 пассажиров и 228.977.000 тонн грузов.

Понятно, что частная промышленность собственными силами не могла бы дать германской железнодорожной сети такого обширного развития: большая часть дела была выполнена средствами государства, которое взяло на себя постройку стратегических путей и главных линий международного сообщения. Около половины текущего столетия рельсовая сеть Германии, начатая без общего плана в различных мелких государствах, представляла резкий контраст с сетью Франции своею беспорядочностью и запутанностью. Но если французская сеть и теперь, как прежде, сохраняет геометрическую правильность круга, где радиусы сходятся от окружности к общему центру, то она не дополнена, как совокупность немецких железных дорог, поперечными линиями и соединительными путями на всех важных пунктах территории. Кроме того, эта сеть менее богата линиями международного транзита: географическое положение Германии в центре континента делает ее страною обязательного прохода в товарном и пассажирском сообщении между севером и югом, востоком и западом Европы.

По своему флоту парусных и паровых судов, Германия тоже возвысилась на степень одной из первоклассных наций: по общей вместимости торговых судов она теперь уступает только Англии, Северной Америке, Норвегии и Италии. Число парусных судов остается неизменным и даже уменьшается в больших портах, каковы Гамбург и Бремен: увеличение коммерческого флота ограничивается почти исключительно пароходами. Замечено, что успехи немецкого купеческого флота принесли пользу исключительно портам Северного моря; балтийские же порты испытали даже некоторый упадок в этом отношении. Любек, древняя столица Ганзейского союза, был бы теперь не более, как одним из второстепенных его городов, так как главные компании морского судоходства учредили свое местопребывание в Гамбурге и в Бремене. Общая численность торгового флота Германии (за исключением судов вместимостью менее 50 кубических метров): 3.635 судов, тоннаж 1.553.902, экипаж 40.984; в том числе 1.043 парохода в 893.046 тонн.

Движение судоходства во всех немецких портах в 1893 году:

В приходе 66.655 судов, вместимостью около 14.621.000 тонн (из них груженых 57.224 судна, тоннаж 13.582.967); в том числе паровых 31.032, вместимостью 12.406.770 тонн. В отходе: 67.219 судов, вместимостью 14.734.653 (из них груженых 49.815, тоннаж 10.008.581); в том числе паровых 31.189, вместимостью 12.482.780 тонн.

Наплыв купеческих кораблей в немецких приморских портах, движение пассажиров и товаров на станциях железных дорог, великолепие зданий, воздвигаемых в больших городах, важность общественных работ и сооружений всякого рода,—все это наглядно доказывает, как сильно ошибаются те, кто говорит о Германии, как о стране «бедной». Страховые общества имеют на страхе от огня имущество на сумму свыше 50 миллиардов. Империя и отдельные государства имеют относительно мало долгов; пассив их более чем покрыт активом, состоящим из железных дорог, земель, лесов, рудников, заводов, процентных бумаг и денег. Хотя оффициальные цифры, служащие основанием при установлении налогов, гораздо ниже исчислений экономистов, последние определяют годовой доход всего населения Германской империи в 17 или 18 миллиардов франков [общий доход Пруссии в 1871 году равнялся 9.875.000.000 франков], что составит по 2.100 франков на каждое семейство, состоящее из пяти лиц; списки подоходного налога насчитывают 2.400 миллионеров, но число их, вероятно, не менее 3.000. В благоприятные для торговли годы общая сумма народного сбережения простирается до миллиарда франков и более. Обращение денежных знаков достигает 3 миллиардов, но обороты, совершающиеся через посредство кредитных учреждений, достигают гораздо более значительных сумм; так, общий оборот имперского банка в 1892 году составлял 104.489 миллионов марок. Всех банковых учреждений в 1892 году было 134, из них 9 эмиссионных, 31 ипотечных и 94 кредитных банков.

Даже в так называемых «народных» банках, куда ремесленники, рабочие, служащие помещают свои маленькие вклады, движение капиталов считается миллиардами. В 1881 году 3.421 народных банков (Credit-und Vorschuss Vereine) насчитывали 1.200.000 членов; они оперировали на складочный капитал в 150 миллионов, на 600 миллионов занятого капитала, и сумма их операций равнялась 2.250 миллионов франков. Сберегательных касс в Пруссии в 1894 г. было 1.485; помещенные в них вклады составляли, в сложности, свыше 1.007 миллионов марок. Обширная деятельность почтовых и телеграфных учреждений тоже свидетельствует о возрастающей важности торговых дел в стране. Следующие цифры дают понятие о размерах почтовой и телеграфной корреспонденции:

В 1894 году переслано по почте: простых писем закрытых: в империи (кроме Баварии и Вюртемберга, имеющих свое особое почтово-телеграфное управление) 3.052.730.373; в Баварии 319.445.216; в Вюртемберге 135.295.497; открытых писем соответственно: 407 миллионов, 26 миллионов, 15 миллионов; газет и журналов соответственно: 862 милл., 121 милл., 46 милл.

Длина телеграфных линий к 1894 г. в Баварии 12.724, в Вюртемберге 4.912, в остальной империи 109.604 километров; телеграмм передано соответственно: 2.373.000; 1.238.000; 30.431.000.

Но если справедливо, что Германия принадлежит к числу богатейших государств во всем свете, то не менее верно и то, что богатство распределено между её населением очень неравномерно; эта страна не может сравниться с Франциею числом состояний средней величины; материальное довольство или зажиточность не составляют там общего явления. Миллионы немецких крестьян имеют еще недостаточную пищу, живут впроголодь, и голодный тиф часто свирепствует среди рабочих населений в Шпессарте, в Саксонии, в Силезии, в бассейне Рейна. По заявлению имперского министра финансов, в 1874 г., слишком 6.250.000 лиц были освобождены, по причине бедности, от платежа всяких налогов или сборов; если принять в рассчет женщин и детей, не вписываемых в податные списки, то оказывается, что около половины жителей так бедны, что не в состоянии участвовать непосредственно в покрытии расходов государства. Около двухсот тысяч бродяг просят милостыню вдоль больших дорог. Более четырех-пятых прусского населения имели, в 1871 году, всего только 750 франков годового дохода на семью, и эта пропорция почти одинакова во всей Германии, за исключением разве стран, где собственность очень раздроблена, как например, в Саксонии, в Вюртемберге, в Прирейнских провинциях. Доходы Саксонии, по Бемерту, в 1882 г. составляли 1.323.474.000 франк., т.е. около 1.140 франк, на плательщика.

Известно, что общий уровень образования довольно высок в Германии; даже, если верить некоторым панегиристам, можно, пожалуй, вообразить, что немецкая нация состоит из ученых; так, например, о прусской армии, переходившей через Рейн во время последней войны с Франциею, говорили, как об армии географов. Но говорившие так делали ей слишком много чести. Даже первоначальное обучение детей не составляет еще в Германской империи одной из тех общих мер, которые не допускают никаких изъятий. Между тем, как в Вюртембергском королевстве все молодые люди, вступающие в армию, прошли через школу, значительное число молодых пруссаков, особенно из восточных провинций государства, незнакомы даже с первыми начатками обучения, не умеют ни читать, ни писать. Во всей Пруссии процент неграмотных новобранцев в 1893 г. был 0,69% (против 2,34% в 1882 г.); в Баварии 0,03%; во всей Германии 0,38%. Процент неграмотных в империи 0,54%.

Правда, по требованию закона, все общины имеют школы; но многие из этих школ не имеют учителей, или учителя обременены непомерным трудом, и во многих округах наставники имеют помощников, не обладающих достаточными знаниями.

Определенное уставом число наставников в Бранденбурге в 1876 году было 1.604; вакантных мест 114.

Вообще содержание, получаемое школьными наставниками, далеко не достаточно для того, чтобы обеспечить сколько-нибудь их материальное положение.

С другой стороны, работа, которая возложена на учителей начальных школ, до такой степени непосильна, что они принуждены заменять всякое серьезное обучение жалкою рутиною: в некоторых округах один наставник имеет на своих руках не менее 100 и 116 воспитанников.

По Нейману, среднее число детей на 1 наставн. в 1882 г. 72; число наставн. 61.134.

Между различными странами Германии первое место, по степени народного образования, занимает Швабия, где около одной пятой населения посещает школы. В Познани, в собственно Пруссии, восточной и западной, число учащихся в элементарных школах гораздо меньше, и невежество народа там еще велико.

Элементарных школ во всей империи в 1892 г. было 58.300 с 8.120.000 учащихся.

Средние и высшие учебные заведения получают еще очень малый процент молодых людей, хотя, впрочем, все-таки больший, чем соответствующие им заведения во Франции—институты, лицеи или коллежи; только двестипятидесятая часть жителей империи посещает эти средние школы, известные под разными наименованиями и различающиеся программою преподавания. В 1891 году всех средних учебных заведений (гимназий, прогимназий, реальных училищ, высших городских училищ и пр.) было 1.358. Что касается двадцати университетов, то в 1893 г. в них было 2.461 преподаватель и 31.575 слушателей. Кроме того, существуют различные специальные высшие учебные заведения. Подобно тому, как во Франции и в Австро-Венгрии, евреи, пропорционально, гораздо многочисленнее в высших учебных заведениях Германии, чем христиане: они в два с половиною раза превосходят, по численности, протестантов и в четыре раза католиков. Медицинские факультеты имеют меньшее число слушателей, чем во Франции; но специальное изучение естественной истории, науки сельского хозяйства, политической экономии, философии привлекает много молодых людей в университеты. Совокупность произведений литературной и научной деятельности, где главную роль играют профессора, писатели, артисты, ученые, вышедшие из высших учебных заведений, простирается ежегодно от 12.000 до 16.000 томов; в этом отношении Германия несколько превосходит Францию, если присчитывать к германской литературе сочинения, издаваемые в Австрии и в Швейцарии немецкого языка. В 1891 году общее число вновь вышедших литературных произведений в Германии, Австрии и немецкой Швейцарии было 22.570 (в 1893 г. в одной Германии вышло новых книг около 16.000). Газет и журналов в Германской империи в 1892 г. выходило 5.630. К учреждениям, делающим честь Германии, следует причислить её музыкальные общества, а также союзы гимнастов, более многочисленные, чем в какой-либо другой стране, союзы, которые много делают для силы и здоровья расы. Уже в 1881 г. ассоциация гимнастов Германии и Австрии насчитывала 2.150 групп, с 186.514 членами, тогда как во Франции в то же время было всего только 180 групп с 18.000 членов.

Чтобы вполне ознакомиться с современным состоянием Германии, следует изучить также её нравственную статистику; но для этого недостаточно одних цифр. Без сомнения, баланс пороков, статистика преступлений в больших городах, каковы Мюнхен, Берлин, Гамбург, составляют один из элементов вопроса, но, может быть, один из наименее важных: мы были бы несправедливы в отношении нации, если бы стали искать основания для беспристрастной оценки её нравственного характера в подобных средах, где алчность и разврат возбуждаются на тысячи манеров, где нищета и роскошь, перемешиваясь до бесконечности, одинаково деморализируют людскую толпу. Нужно выйти из этого шумного и растлевающего водоворота и проникнуть в самую жизнь народа, чтобы составить верное понятие об его нравственных качествах и его идеалах, чтобы оценить его в том, что он имеет великого и хорошего, и чтобы осудить вместе с тем его обыкновенные недостатки, его слабости и пороки. Когда этим путем изучаешь немецкий народ, то очень трудно узнать его в том умышленно-искаженном портрете, который нам рисуют по заказу оффициальные писаки, в одно и то же время чересчур восхваляющие и без вины презирающие своих соотечественников. О немце вообще можно сказать, не будучи несправедливым к нему, что он не всегда заслуживает похвал, расточаемых его прямодушию, мужеству, неиспорченности; но его не следует также обвинять, как это делают его панегиристы, в том, что он якобы одарен душой совершенного подданного, полагающего все свое честолюбие в служении верою и правдою своим господам.