IX

Хотя половина Швейцарии совершенно неудобна для какой бы то ни было культуры, а из другой половины значительная доля, все еще слишком возвышенная для того, чтобы человек легко мог селиться на ней, должна быть оставлена для лесов и лугов,—постоянное население этой страны ежегодно возрастает на двенадцать-пятнадцать тысяч душ. Несмотря на свои обширные снежные пустыни, Швейцария, пропорционально её территории, не менее населена, чем Франция.

Однако, получаемые в крае урожаи недостаточны для прокормления его жителей. Равнины, засеянные хлебными злаками, могут производить только половину необходимой пищи, и каждый год значительная доля промышленных прибылей страны должна быть употребляема на покупку хлеба заграницей—в Германии, в Венгрии, в придунайских провинциях (ежегодный ввоз зернового хлеба, муки и стручковых около 5 миллионов квинталов). Виноград возделывается с большим старанием, и косогоры, хорошо освещенные солнцем, особенно холмы по берегам Женевского и Нёфшательского озер, а также в Нижнем Валлисе, образуют, во многих округах, один сплошной виноградник, где до сих пор лозы еще не страдают от филоксеры; однако, производимого в крае виноградного вина, которое многие швейцарцы, особенно жители кантона Во или Ваатланда, пьют без меры, не хватает для местного потребления, и ежегодный дефицит по этой статье пополняется привозом из Франции. То же самое нужно сказать о большей части продуктов земледелия в собственном смысле, исключая фруктов, которые в некоторых кантонах швейцарской равнины, особенно в северных кантонах Ааргау, Цюрихе, Шафгаузене, Тургау, родятся в изобилии.

Самая природа края, не позволяющая Швейцарии соперничать с соседними странами размерами своего хлебопашества и виноделия, дает ей взамен того преимущество над этими странами в отношении лугов и пажитей. Точно также лесные богатства Швейцарии еще в сравнительно недавнее время были с избытком достаточны.

Земельные угодья, утилизируемые для производства, в 1880 г., составляли 2.963.750 гектаров, именно: пашни, луга и пастбища—2.161.308 гектар., виноградники—30.500 г., леса—771.420 гект.

С начала нынешнего столетия площадь лесов значительно убавилась: в некоторых кантонах, преимущественно в Тессине и Валлисе, истребление лесов совершилось очень быстро и, как известно, сопровождалось дурными последствиями для климата и нормального порядка циркуляции проточных вод. В наши дни, так называемые лесные кантоны (Waldstatten) не заслуживают уже этого названия, и знаменитый лес, составляющий границу между двумя половинами старого лесного кантона по преимуществу, Унтервальдена, до такой степени уменьшился, что во многих местах то, что осталось от него, едва заслуживает названия рощи или леска. Изданные в разное время законы, имеющие в виду охранение федеральных и кантональных лесов, не принесли большой практической пользы, так как значительная часть лесов сделалась частною собственностью, хотя в актах о раздаче лесных участков частным лицам было включено условие, что эти участки, по истечении шести или девятилетнего срока, должны быть возвращаемы общине. Таким образом, площадь лесов в Швейцарии с каждым десятилетием уменьшается, тогда как цены на строевой и дровяной лес постоянно поднимаются, и при том в гораздо более сильной пропорции. Швейцарцы теперь уже принуждены покупать лес и уголь заграницею, хотя они обладают огромными торфяниками, залежами лигнита и, кроме того, в Валлисе мощными пластами антрацита. Каменоломни в Сальоне представляют большое разнообразие прекрасных мраморов.

Луга и альпийские пастбища, главное богатство края, к счастью, не могут быть уничтожены, как леса, хищничеством или небрежностью человека; единственный вред, которому они могут подвергаться случайно в том или другом месте,—это размыв более или менее значительного пространства временными водами, или нанос каменных обломков с выше лежащих гор. Горные пастбища и теперь еще составляют либо альменды, т.е. общественное достояние всего города или селения, либо земли, принадлежащие товариществам, и масло и сыр приготовляются здесь, как и на французской Юре, общими трудами и на общий счет. В 1894 г. было вывезено заграницу 215.890.000 килограм. разного рода сыров. Альпийские пастухи особенно отличаются в сыроварении, и для того, чтобы получить поболее сыров, между которыми славятся грюэрнский, эментальский, мадеранский, они пренебрегают производством масла; кроме сыра, они посылают заграницу много сгущенного молока (в 1894 г. вывезено около 192.000 квинталов). Швейцарский рогатый скот, вообще замечательный своею крепостью и большою молочностью, принадлежит к двум главным породам, различаемым по цвету шерсти: бурой, лучшими представителями которой является швицский скот, и пегой (с мордою тельного цвета), которая пасется на альпажах Бернского и Фрейбургского кантонов. Эта порода, называемая в Савойе породою «Изобилия», по имени долины, где можно встретить самые красивые экземпляры её, похожа, как говорят, на рогатый скот Ютландии и островов Балтийского моря; полагают, что она была введена в Гельвецию бургундами в эпоху великого переселения народов.

По переписи 1896 года, во всей Швейцарии насчитывали следующее количество домашняго скота:

Крупного рогатого скота 1.304.788 голов; лошадей 108.529; овец 271.432; коз 414.968; свиней 565.781; пчелиных ульев 253.108.

В прежнее время край, не имеющий никаких рессурсов, кроме лесов, альпийских пастбищ, да небольшого количества обработываемых земель, не в состоянии был прокармливать всех своих жителей, число которых с каждым годом возрастало, вследствие естественного прироста населения. Поэтому швейцарский горец, если хотел достигнуть благосостояния или богатства, должен был покидать страну и жить долгие годы в городах соседних стран. И теперь еще многие общины горных кантонов, владеющие большею частью или даже всею совокупностью лесов и пастбищ своей территории, ревниво наблюдают за тем, чтобы население не сделалось слишком многочисленным для находящагося в распоряжении общества небольшого пространства земли. Неся ответственность за тех из своих членов, которые впадают в нищету, и будучи обязана кормить их на собственный счет, или отдавать с торгов на содержание частным лицам, община разрешает браки между своими членами с большою осторожностью, и когда семейства слишком плодовиты, она избавляется от излишка молодых людей, давая им небольшую сумму денег на дорогу и совет идти искать счастья в обширном Божьем мире. В былое время эти выходцы, если только они были рослы и сильны, находили себе легкое ремесло—военную службу. Уже за две тысячи лет до нашей эпохи, как рассказывает Полибий, кельты, приходившие с Альп и с верхней долины Роны, нанимались в солдаты к римлянам, чтобы идти воевать с другими кельтами, жившими на равнинах по реке По. После блистательных побед швейцарцев над австрийцами и бургундцами, война стала любимым ремеслом альпийских горцев; многие кантоны даже сделали из этого ремесла государственный промысел, заключив с Франциею, Веною, папою и различными итальянскими государями трактаты, которыми обязывались поставлять им для парадов или для сражений полки наемных воинов.

Quand on veut des heros, il faut les bien payer.

(Если хочешь иметь героев, должен хорошо платить им)

Только в 1855 г. прекратился последний договор этого рода, заключенный одним швейцарским кантоном с Римом и Неаполем, и в настоящее время ни Люцерн, ни другие маленькия государства Швейцарских гор не торгуют более кровью своих сынов; теперь молодые выходцы, отправляющиеся на чужбину искать счастья, не могут уже рассчитывать на военное ремесло и должны придумывать другие источники заработков и способы обогащения.

Вследствие долгого опыта эмиграции, большинство горных деревень избрали себе известную специальность труда и вступили в постоянные сношения с иностранными городами, где всегда охотно принимают их молодых людей. Одна община посылает заграницу исключительно печников, другая только стекольщиков или каменщиков. Есть селения, все выходцы которых—точильщики, торговцы красным товаром, цветочники или угольщики. Жители долины Бленьо, в Тессине, сделали своею специальностью профессию жарильщиков каштанов, хотя в их долине, лежащей высоко в горах, нет более каштановых деревьев. Энгадин и другие части Граубюндена снабжают Европу пирожниками, а южные долины Тессина дают Италии большое число архитекторов, чертежников и живописцев. Эти эмигранты большею частью так же берегут свою трудовую копейку, как их общины берегут свою территориальную собственность. Они довольствуются самою простою и скудною пищею, откладывают в копилку всякий лишний грош и, сделавшись, наконец, обладателями маленького капитальца, возвращаются в родимые места, чтобы построить там себе дом, видимый издалека, и зажить «господами» среди своих земляков. Прогуливаясь в самых отдаленных долинах высоких гор, иностранец нередко встречает с удивлением людей, заговаривающих с ним на его родном языке. Четверть жителей Тессина говорит по-французски, многие знают немецкий язык; сотни бывалых швейцарцев объясняются, хотя с грехом пополам, на языках испанском, арабском, греческом, болгарском. По возвращении в отечество, многие из этих временных эмигрантов поддерживают свои торговые сношения с странами, где они обогатились. Таким образом, швейцарцы из Гларуса, С.-Галлена, Тоггенбурга основали конторы во всех больших городах Европы, даже в Скандинавии. Восток, Китай, Бразилия, Соединенные Северо-Американские Штаты принадлежат к числу главных покупателей предметов, фабрикуемых в нагорных долинах Альп и Юры. Число швейцарцев, живущих за границею, по переписи 1870 года, очень не полной, оказалось около 72.500; в действительности же это число, как полагают, не менее 250.000, из которых около 100.000 в Соединенных Штатах.

Вообще промышленность составляет в Швейцарии весьма важный источник народного богатства,—источник, который дает населению этой страны возможность существовать собственными средствами, несмотря на относительно малые размеры её земледелия и слабое развитие её горного промысла, направленного преимущественно на добывание соли, асфальта и антрацита. Побуждаемые суровою необходимостью, заставлявшею многих швейцарцев уходить на заработки заграницу, те из деревенских жителей, которые оставались дома, употребляли свои длинные зимы на приготовление разных изделий из дерева или грубых тканей, которые они продавали по дешевой цене: это и было скромное начало той мануфактурной деятельности, которая поставила Швейцарию на такую высокую степень между европейскими странами-производителями. Хотя сырой материал для фабричной и мануфактурной промышленности получается из-за границы, и доставка его обходится очень дорого, этот край может производить изделия по более дешевой цене, чем большинство соседних государств, благодаря, с одной стороны, меньшему размеру существующей здесь платы рабочим, а с другой—изобилию движущей силы воды, которою здесь пользуются большие механические промышленные заведения, для приведения в действие своих машин. Но положение Швейцарии сравнительно с другими европейскими нациями чрезвычайно невыгодно тем, что она не имеет прямого выхода к морю и зависит, в отношении провоза её товаров, от своих соседей: стоит только этим соседям воздвигнуть вокруг неё барьер из таможенных тарифов, и торговля её быстро придет в упадок. Кроме того, важнейшие отрасли её промышленности имеют тот недостаток, что они не привязаны к почве, на которой в данную минуту достигли цветущего состояния, как привязаны, например, мануфактуры, возникшие в соседстве с каменноугольными копями и железными рудниками; эти отрасли могут легко перемещаться, равновесие их неустойчивое: стачка, спекуляция, мода могут легко перенести центр известной промышленности из одной страны в другую. Так, например, в эти последние годы сбыт швейцарских часов на рынки Франции и Соединенных Штатов значительно уменьшился. Чтобы дать понятие о размерах промышленной деятельности Швейцарии, приводим статистику главных отраслей её мануфактурной промышленности, относящуюся к 1888 г.:

Общее число промышленных заведений, подчиненных федеральному закону 23 марта 1877 г. (установившему максимум продолжительности рабочего дня в 11 часов и воспретившему работу в праздники)—3.786; сила двигателей: водяных—54.243; паровых—27.432; газовых—394; электрических—323 лошадиных сил; число рабочих: мужчин—86.532; женщин—73.011.

Несмотря на упомянутое уменьшение вывоза часов во Францию и Соединенные Штаты, Женева и Швейцарская Юра все еще занимают первое место в свете по обширности своей часовой промышленности, как показывает следующее сравнение количества часов, которое было приготовлено в 1875 г. главными странами, производящими этот товар:

Швейцария—1.600.000 штук, ценностью—88.000.000 франков; Франция—400.000 шт., ценностью—25.000.000 фр.; Англия—200.000 штук, ценностью—16.000.000 фр.; Соединенные Штаты—200.000 штук, ценностью—15.000.000 франков.

Ныне швейцарская часовая промышленность, производящаяся в 170 заведениях, с 12.000 рабочих, поставляет ежегодно, средним числом, около 3 миллионов штук; в 1895 году было вывезено заграницу часов и частей часового механизма на сумму 90 миллионов франков.

Женева и Швейцарская Юра все еще занимают первое место в свете по производству часов и ящиков с музыкой, составляющих специальность округов французской Швейцарии. Немецкие кантоны швейцарской равнины и передних Альп, особенно Ааргау, Цюрих, С.-Галлен, Аппенцелль, занимаются прядением хлопка; в настоящее время число веретен в действии доходит до двух миллионов. Базель и Цюрих фабрикуют значительные количества шелковых тканей и являются по этой отрасли промышленности опасными конкуррентами Лиона. Механическое вышивание материй, сосредоточенное в С.-Галлене, Аппенцелле, Тургау, тоже составляет одну из главных отраслей швейцарской промышленности; в 1890 г. было в действии 18.500 вышивальных машин и 37.000 рабочих; кроме того, ручным вышиваньем было занято 2.000 рабочих. Ольтен и Шененверт ежегодно выделывают на 6 или 8 миллионов обуви, отправляемой в Америку. Кроме того, в этой стране занимаются тканьем полотен, плетением разных вещей из соломы, производством ликеров и многими другими второстепенными отраслями промышленности, между прочим, резьбою на дереве и фабрикациею тех красивых фигурок, которые так нравятся посетителям Оберланда. Указывали, как на большое социальное и экономическое преимущество швейцарского промыслового населения в сравнении с положением фабричного люда в других странах, на то обстоятельство, что в Швейцарии большое число рабочих остаются вместе с тем и земельными собственниками. Правда, в Гларусе, в Цюрихе многие рабочие, уроженцы края, имеют кусок луга, поле, засеянное картофелем, одну или две коровы, за которыми ходят жена и дети; но вообще в Швейцарии, как и во всех промышленных государствах, большинство рабочих живет исключительно на жалованье или плату, получаемую за личный труд. Для примера, укажем на промышленный кантон Гларус, где сумма общественного богатства учетверилась, начиная с половины текущего столетия. Две трети всего населения состоит из не-собственников, и половина земли находится в руках тридцатой части жителей.

Благодаря обширному развитию своей промышленной деятельности, которое дает занятие почти целой трети нации, Швейцария сделалась, пропорционально размерам территории и численности населения, одной из самых торговых и богатейших стран Европы. Товарный обмен Швейцарии в 1895 году, по внешней специальной торговле, составлял 1.579.212.591 фр., именно: ввоз—915.852.416 франков, вывоз—663.360.175 франков. Из Франции она получает главным образом бумажные и шелковые ткани, виноградные вина, крупичатую муку, хлопок, галантерейные вещи и металлические изделия; Италия доставляет ей почти только шелк-сырец; у Германии она покупает хлеб в зерне и муке, и мануфактурные изделия всякого рода. Сама природа противопоставляла в Швейцарии огромные, почти неодолимые препятствия развитию торговых сношений. В этой стране высоких гор, бурных потоков, снежных лавин, горных обвалов строить торговые пути было чрезвычайно трудно, и содержание их в порядке обходится очень дорого: известно, что в некоторых горных ущельях путешественники ступают со страхом и разговаривают между собою не иначе, как в полголоса; при первых теплых лучах весеннего солнца, громадные массы снега, висящие на высоких вершинах гор, ждут только легкого колебания воздуха, чтобы обрушиться на дно долины или котловины. Несмотря, однако, на все эти естественные препятствия, Швейцария мало-по-малу создала на равнинах и в области низких гор сеть больших дорог, которая почти ничего не оставляет желать. На Юре с одного склона на другой проложено уже, как мы видели, более двадцати колесных путей. Все озера окаймлены по берегам широкими дорогами, из которых многие, как например, Аксенштрассе, высечены в самой скале. На второстепенных цепях Альп, тоже проведены большие дороги через все главные хребты и ущелья, и по некоторым из этих путей, как например по Брюнигу, соединяющему Интерлакен с озером Четырех Кантонов, каждый год бывает весьма значительный прилив и отлив путешественников. Что касается больших горных проходов в Центральных Альпах, то они еще не все переменили свои первобытные тропы на колесные дороги. Так, например, знаменитый хребет, который во времена римского владычества путешественники поставили под покровительство Юпитера Пенинского (Jupiter Poeninus), и на котором некогда стоял храм этого бога, замененный впоследствии странноприимным домом сен-бернардских монахов, до сих пор не имеет гужевой дороги, и торговое сообщение между Швейцариею и Италиею, по-прежнему, производится здесь посредством извилистой тропы, по которой могут ходить только мулы. Точно также Лукманье, самый низкий, после энгадинской Малоджии, хребет центрального гребня Альп, все еще ожидает проведения колесного пути. На Септимере во времена римлян существовала большая дорога, которая соединялась с дорогою через Бернардино, с одной стороны в Курии (нынешний Кур), с другой—в Клавенне (Chiavenna, Киавенна), тогда как в наши дни на этот хребет взбираются по простой тропинке. Но зато в новейшее время человеком были завоеваны новые проходы, по которым прежде бродили только медведи. Важнейшая дорога через швейцарские Альпы, сен-готардская, проникает в долины, которые не были известны римским легионам; в первый раз об этой дороге упоминается в 1612 г. Кроме сен-готардской дороги, существуют еще четыре международные пути, ведущие с одного склона швейцарских Альп на другой, именно—дороги через хребты Симплон, Шплюген, Бернардино и Малоджиа (движение на всех альпийских дорогах в 1876 году: около 286.000 проезжих и по меньшей мере столько же прохожих).

Но в наши дни торговля уже не довольствуется обыкновенными колесными дорогами, сооружение которых потребовало таких огромных издержек: ей нужны рельсовые пути, которые бы соединялись посредством многочисленных звеньев с общею железнодорожною сетью Европы. Швейцарская равнина и теперь уже принадлежит к числу стран, обладающих наибольшим количеством рельсовых путей, пропорционально величине территории; она даже имеет их более, чем сколько ей необходимо для прибыльного пользования при настоящих условиях. Общее протяжение швейцарской железнодорожной сети в конце 1894 г. равнялось 3.523 километр. Швейцарской сети не доставало только прямого выхода к равнинам Италии, но теперь пробит туннель, длиною около 15 километров, через скалы Сен-Готарда. Швейцария и две соседния нации, Германия и особенно Италия, доставили необходимые капиталы для исполнения этой великой работы. Между всеми предприятиями, какие выполнены современною индустрией), Сен-Готардский туннель есть, бесспорно, одно из самых грандиозных, но вместе с тем и одно из самых необходимых. Швейцария сделалась бы чем-то в роде глуха го закоулка, если бы не имела железно-парового пути для транзитной торговли. Теперь же, когда прорыт подземный ход через Сен-Готард, Швейцария приобрела первостепенную важность для международной торговли. Этот переворот в движении торгового обмена не может не сопровождаться важными политическими последствиями, ибо самая география Швейцарии изменится: с проведением Сен-Готардской дороги, эта страна, вместо того, чтобы быть раздельным хребтом между народами, становится, напротив, проходным местом, и население её, отличавшееся прежде, благодаря изолированному положению своего отечества, оригинальными нравами и своеобразным политическим бытом, будет неизбежно увлечено общим потоком жизни европейских наций. Но промышленное движение идет своим обычным ходом. Несмотря на громадные препятствия, представляемые свойством местности, несмотря на финансовые затруднения, зависевшие от ошибочно составленных смет и предварительных рассчетов, дело прорытия Сен-Готардского туннеля было в 1880 г. благополучно доведено до конца.

Но это еще не все. Если немецкая Швейцария пробивает Альпы, отделяющие ее от Италии, то и французская Швейцария тоже хочет прорыть себе выход на юг под горами, и её интересы в этом случае совпадают с интересами северной Франции. В самом деле, прямой путь из Парижа к Милану, т.е. к Бриндизи, Александрии, Индии, очевидно, должен бы был идти через долину валлисской Роны. Но где пробить исполинский каменный вал, образуемый громадами гор? Инженеры пришли к тому заключению, что всего удобнее провести этот путь под Симплоном. Там находятся истинные ворота Италии. Перед всеми другими альпийскими линиями, моданской, сен-готардской, бреннерской, земмерингской, железная дорога через Симплон будет иметь то неоцененное преимущество, что она пройдет через горы на сравнительно незначительной высоте: начинаясь у Брига, на высоте 687 метров, туннель будет оканчиваться на итальянской стороне у Изелли, на высоте 857 метров, и будет иметь 19.731 метров длины; расходы сооружения исчислены в 54 с половиной миллионов франков; работы по прорытию должны быть окончены к 1900 г. Очевидно, устранение крутых подъемов представляет, для удобства железнодорожного движения, точно такую же выгоду, как и сокращение расстояний: в том и другом случае усилия тяги и трата времени одинаково уменьшаются. Вот сравнение туннелей:

Предлагали также прорытие Мон-Блана, но едва-ли это дело осуществимое: в середине туннеля температура превышала бы 50°.

На другом конце Швейцарии тоже есть брешь между горами, повидимому, ожидающая проложения рельсового пути: это возвышенная долина р. Инн. На первый взгляд кажется, что линия, пересекающая Альпы наискось, как естественный путь между долиною Дуная и Генуэзским заливом, была бы удобна для постройки железной дороги; но дело в том, что эта дорога, в противоположность симплонской, проходила бы на высоте 1.800 метров по всему раздельному плоскогорью; затем, достигнув порога хребта Малоджиа, должна бы была круто спускаться в долину Брегалья, как на дно пропасти.

Сколько бы лет ни протекло еще до постройки всех этих путей, наплыв путешественников в громадную гостиницу, какою является нам современная Гельвеция, без сомнения, не перестанет увеличиваться с каждым годом. Во время летнего сезона железные дороги привозят более миллиона гостей в отели и на минеральные воды Швейцарии, где прилив иностранцев беспрестанно обновляется, и где можно услышать в одно и то же время разговор на всех употребительных в Европе языках и наречиях. Например, в Интерлакене ежегодное число иностранных посетителей колеблется между 75.000 и 100.000. Большое число этих туристов, прельщенные здоровым климатом и выгодами материальной свободы, задерживаются здесь на более или менее продолжительный срок, и даже зимою население иностранного происхождения составляет весьма значительный процент; так, например, в 1870 г. число иностранцев, проживавших в Швейцарии, простиралось до ста пятидесяти тысяч слишком. Промышленные города: Женева, Базель, Цюрих, Санкт-Галлен, привлекают, кроме того, немалое число французских и немецких рабочих, которые способствуют благосостоянию края, и везде, где строится дом, где производятся земляные работы, вы непременно услышите итальянскую речь. Перемещение населений таково, что, в среднем, каждая община имеет меньше природных граждан, нежели эмигрантов.

Жители общин, на 1.000 лиц, по Куммеру («Recensement federal»):

Граждане—645 в 1850 г., 493 в 1880 г.; иммигранты из других общин того же кантона—259 в 1850 г., 300 в 1880 г.; иммигранты из других кантонов—66 в 1850 г., 133 в 1880 г.; иностранцы—30 в 1850 г., 74 в 1880 г.

Нельзя сказать, чтобы жители Швейцарии являлись в самом выгодном свете путешественнику, быстро переезжающему из одного места в другое, или вернее из одного отеля в другой. Действительно, «эксплоатация иностранцев» составляет один из главных промыслов страны; в одном только Бернском Оберланде путешественники ежегодно оставляют не менее 30.000.000 франков. Содержатели гостиниц, носильщики, проводники, трубачи, играющие в рожок, поднимальщики шлагбаумов, или отворяльщики ворот, сторожа при водопадах, караульные при гротах, подкладывальщики досок через ручьи, нищие всякого рода, подстерегающие добычу из-за заборов, словом, все паразиты, живущие на счет иностранного посетителя, эксплоатируют его без малейшего стыда и совести. Здесь во многих местах, особенно в Бернском кантоне, за все берут деньги, даже за стакан воды, даже за знак, который сделают рукою, чтобы указать вам дорогу. Крупные эксплоататоры стараются приобрести в свою собственность живописные места для того, чтобы взимать с публики дорогую плату за право смотреть на них, и многие водопады изуродованы чудовищными оградами, заслоняющими красивый вид от взоров бедняка. Нет ничего удивительного, что эта черта алчности оставляет неприятное впечатление в уме путешественника; но нужно заметить, что в среде, где страсть к наживе постоянно возбуждается и поддерживается, трудно судить справедливо о нравственной цене населения, с которым приходишь временно в соприкосновение.

Кроме этого тактирного мира, который один только и известен многим иностранцам, есть другой, социальный мир, мир нормальной жизни, где и нужно изучать настоящую Швейцарию. Но при этом изучении, кроме, разумеется, личного опыта и наблюдения, можно руководиться только статистическими данными, более или менее точными, которые публикуются кантонами и частными обществами. Принимая во внимание средний уровень образования, как важнейшее мерило для классификации народов по степени их цивилизации, мы должны признать, что швейцарцы занимают в этом отношении одно из первых мест между европейскими нациями. В большей части кантонов все дети правильно посещают элементарные школы, и число учащихся в средних учебных заведениях составляет значительную долю юного поколения, хотя в горных кантонах есть еще много неграмотных. Во многих деревнях лучшее здание—это дом сельской школы, а во многих городах для помещения училищ воздвигают настоящие дворцы. Общее число начальных школ (1891 г.): 4.510, с 492.800 учащихся; средних учебных заведений, лицеев, коллежей и проч. (1890 г.): 673, с 468.600 учащихся; университетов 5: в Цюрихе, Берне, Базеле, Женеве и Лозанне; 2 академии—в Нёфшателе и Фрейбурге—и политехникум; студентов (1893 г.)свыше 4.000; средняя неграмотных (1892 г.) 3,2 проц. Самые образованные кантоны—Базель (городской округ), Цюрих и Во; наименее образованные кантоны—Нидвальден, Фрейбург, Валлис, Швиц, Аппенцелль (внутренний Роден). Учителя и профессора в Швейцарии вознаграждаются сравнительно гораздо лучше, чем в соседних странах, и пользуются большим уважением со стороны граждан. Так, например, наставники начальных школ в городе Цюрихе получают от 2.300 до 3.500 франк., а в кантоне минимум 1.200 фр. жалованья и квартиру. Наконец, и по выходе из школ швейцарцы читают и пишут больше, чем их соседи за Юрою, Сен-Готардом или Рейном, как о том можно заключить по количеству периодических изданий, библиотек, различных обществ и союзов, ученых, артистических, гимнастических и пр., и по размерам почтовой и телеграфной корреспонденции. Периодическая пресса: из 900 слишком газет и журналов 352 политических листка (253 немецких, 79 французских, 15 итальянских, 2 романских и 3 на нескольких языках). Число публичных библиотек: свыше 2.000, с 2 с половиной миллионами томов. Обществ и союзов разного рода (1875 г.) 5.552, с 230.000 членов.

В 1895 г. переслано по почте, в круглых числах: во внутреннем сообщении: писем закрытых 82.000.000, открытых 16.000.000, газет и журналов 91.000.000, и пр.; в заграничном сообщении: писем закрытых 16.000.000, открытых 5.000.000, и пр.

Длина государственной телеграфной сети в 1895 г.: 7.152,₆ километра; число переданных депеш: 3.807.412.

Телефон в конце 1895 г.: 225 сетей, с 23.446 станций; длина линий: 8.911,4 километр., длина проволок: 53.075 километр.

В так называемом «европейском концерте», швейцарцы, бесспорно, самая передовая нация, как по среднему уровню их образованности, так и по степени их местной свободы. Но их ораторы не злоупотребляют ли своим красноречием? Корпорации и партии не слишком ли склоны справлять свои годовщины и праздники банкетами, где обильный поток слов слишком часто сопровождается чересчур обильными возлияниями? Пьянство—очень распространенный порок в большинстве кантонов, и отчеты медиков, относящиеся к рекрутскому набору, свидетельствуют о печальном санитарном состоянии. В некоторых сельских округах Берна четыре пятых населения состоит из людей чахлых или болезненных. Швейцария—одна из стран, где разводы особенно часты; в среднем, они доходят до одной двадцатой числа браков; в Шафгаузене они составляют 14 проц. В 1876 г. число прошений о разводе в Иннерродене равнялось 23 проц., почти четверти заключенных браков.