Босния и Герцеговина.
Юго-славянские земли, принадлежащие Австро-Венгрии, еще недавно не имели географического единства и представляли весьма странные очертания. Турецкая Босния врезывалась клином между Кроацией и Далмацией, совершенно разделяя эти две страны двойным кордоном таможен и военными гарнизонами. Мусульманский Восток начинался сразу на правом берегу рек Уны и Савы: иной город, как Брод, например, разделялся рекой на две половины, жители которых могли видеться между собой не иначе, как на глазах часовых. Далматинцы, хотя они говорят тем же наречием и поют те же эпические сказания, что и босняки, должны были совершенно перенести свою деятельность к побережью, и сношения их должны были завязаться почти исключительно с Италией и Истрией. Завладев обширным треугольником Боснии, Австро-Венгерская монархия связала Далмацию с остальной империей, и скоро удобные пути сообщения соединят Кроацию и Славонию с портами Адриатического берега. Более того—австрийские войска заняли территорию Расции, которая вдается, в виде аллеи, между Черногорией и Сербией, так что Австро-Венгрия сделалась хозяйкой военных позиций, командующих этими двумя независимыми юго-славянскими странами. Таким образом она может во всякое время присоединить к себе эти два государства, наполовину окруженные её обширными владениями. В то время, как Россия обеспечила себе преобладание в восточной части Балканского полуострова, добившись от султана автономии Болгарии и Восточной Румелии, Австрия увеличилась с другой стороны Боснией, Герцеговиной и Расцией, и её влияние отныне не имеет соперников на большом торговом пути, который из Вены направляется на юго-восток к Салоникам, так что теперь аванпосты двух империй встречаются в самом сердце старой Турции. С этой стороны граница еще оспаривается, и благодаря этому антагонизму между Веной и Петербургом, Турция может сохранять вид независимости.
Пространство и население Боснии и Герцеговины, по переписи 1 мая 1885 года: 52.102 кв. кил.; 1.336.091 жителей; 26 жителей на 1 кв. километр.
Босния, лежащая в северо-западном углу Балканского полуострова,—настоящая Швейцария европейского Востока, но Швейцария, горы которой не поднимаются в область вечных снегов и ледников. Горные цепи Боснии и её южной соседки, Герцеговины, имеют на большой части своего протяжения, много сходства с цепями Юры; но они опираются на центральную ось из древних пород, кульминирующий пункт которых есть Зек, гора высотой 1.950 метров, образующая водораздельный массив между покатостями рек Вербаса, Босны, Наренты. Через всю Боснию проходят, параллельно направлению Далматского берега, палеозойские пласты от истоков Савы до долины Дрины, но не непрерывным образом; в некоторых местах они прикрыты более новыми формациями. Скалы триаса и юры занимают большую часть боснийской территории к западу от этой оси палеозойского происхождения и тянутся также параллельными полосами. В восточной Боснии они имеют меньшее развитие, и высоты состоят главным образом из конгломератов, там и сям пробитых гребнями из эруптивных пород, змеевиков, диабазов, диоритов и трахитов. Как и осадочные пласты, эти массы, вышедшие из земли в тестообразном состоянии, имеют общее направление с северо-запада на юго-восток, совпадающее с направлением всей страны.
Подобно горам Юры, самые высокие цепи западной Боснии вздымают свои известковые скалы в виде длинных параллельных валов, где следуют один за другим хребты, усаженные там и сям острыми гребнями средней высоты от 1.500 до 1.800 метров. Как и возвышенности Юры, боснийские цепи также неодинаковой высоты и в целом имеют форму плато с параллельными бороздами, расположенными в виде последовательных ступеней, с довольно пологим идеальным скатом. Главная цепь северной Боснии—та, которая образует границу с Далмацией; другие, более низкие группы гор тянутся, постепенно понижаясь, на северо-восток, к равнинам Савы. На востоке и юго-востоке несколько больших кратерообразных долин, отделяют боснийские горы от массивов Сербии. Самая замечательная из них—Новобазарская равнина, в которой встречается много потоков и которая командует всеми проходами страны. Это—стратегический ключ этой области Балканского полуострова; потому-то турецкое правительство и хотело некогда устроить здесь главную станцию будущей сети северо-западных железных дорог.
Почти все цепи Боснии, составляющие продолжение альпийской системы Крайны и Австрийской Кроации, постепенно повышаются по направлению к югу полуострова. Средняя высота их, не достигающая в начале даже тысячи метров, увеличивается вдвое около середины Боснии, а в территории, недавно уступленной Черногории, доломитовая масса Дормитора вздымает свои белые пирамиды до двух с половиной километров; тем не менее, Дормитор не может оспаривать у Олимпа Фессалии и у самых высоких вершин Родопа чести быть гигантом среди гор полуострова. Вокруг этой прекрасной горы страна принимает общий вид плоскогорья, изрезаннаго глубокими котловинами, то открытыми с одной стороны, как «корыта» Герцеговины, то совершенно окруженными скалами, как долины Черногории. Но к востоку цепи тянутся правильными рядами, все выше и выше вознося свои вершины, и образуют, наконец, широкий массив «Проклятых» гор, самый значительный на всем Балканском полуострове и один из тех, воды которых изливаются в наибольшем изобилии: это маленький Сен-Готард Иллирийских Альп. Почти в центре этого массива открывается, как бы громадный кратер, бассейн, на дне которого покоятся воды озера Плава. Высокие вершины, вздымающиеся вокруг этой пропасти, там и сям покрыты полосами снега, даже летом. Однако, Ком, который считали еще недавно самым высоким пунктом, каждый год освобождается от снежного покрова, благодаря своему уединению и дыханию горячих ветров Африки, к которым он обращен. Моряки, плывущие вдали по Адриатическому морю, ясно различают его двойной пик, выступающий над плоскогорьями Черногории. Многие путешественники без труда всходили на него, благодаря слабой крутизне его высоких склонов. Возвышения главных вершин Боснии над уровнем моря выражаются в следующих цифрах:
Дормитор—2.483 метра, Ком, по Воршанскому—2.448 метра; Глеб—1.760 метров.
Подобно рекам Юры, реки Боснии, Уна, Вербас, Дрина, Босна, давшая свое имя всей провинции, имеют направление, заранее определенное параллельными рядами гор; они должны необходимо течь с юго-востока на северо-запад, в оставленных для них бороздах. Долины, в которых они берут свое начало, суть древние озерные ложа, расположенные параллельно направлению промежуточных хребтов и заваленных мало-по-малу наносами; некоторые из этих длинных и узких бассейнов, занимавших большую часть теперешней покатости Наренты, были не менее Невшательского озера. Подобно Юре, валы Боснии прерываются местами узкими ущельями, в которых реки, вырвавшись из озерных бассейнов, ныне занесенных, бросаются в сторону резким поворотом, чтобы течь по дну другой борозды; между этими клюзами, каждая из которых имеет при входе старинный укрепленный замок, самая удивительная, может быть, ниже Преполья, клюза одного притока верхней Дрины, Мрачное ущелье, через которое «даже птица не осмеливается перелетать», но которое недавно было пройдено австрийскими инженерами. Другой дефилей, замечательный историческими воспоминаниями,—это ущелье Вербаса, там, где река Плива вливается в главный поток водопадом в 30 метров высоты, над которым высится, на вершине туфовой скалы, древняя цитадель королей Боснии. Резко отличаясь от рек, извивающихся в равнинах, горные реки Боснии последовательно меняют долины крутыми поворотами под прямым углом; попеременно—то тихия, то бешеные, они спускаются постепенно до тех пор, пока не достигнут, наконец, Савы, которая принимает их в свое обширное русло. Одна только река, Нарента, Наретва, как называют ее славяне, течение которой своими неожиданными поворотами представляет много сходства с течением французского Дубса, находит ряд удобных ущелий, которые позволяют ей излиться на запад, в Адриатическое море. Все другие потоки, следуя общему склону почвы, текут к Дунаю. Их долины должны были бы служить естественными путями на плоскогорья, но большинство ущелий трудно доступны, и пока не будут построены большие дороги, как это сделано в ущельях Юры, приходится во многих местах взбираться на высокие горные валы, разделяющие долины и их селения. Это отсутствие прямых и удобных путей сообщения и делает военные операции в Боснии столь трудными и опасными. Армии обыкновенно проходили к востоку от всех этих массивов, в области, где переплетаются истоки Вардара и Моравы. Там тянется высохшее ложе древнего озера, по которому течет еще, на Оттоманской территории, Ситница, один из верхних притоков сербской Моравы; это Коссовская равнина, печальное «Поле Дроздов», имя которого пробуждает грустные воспоминания в сердцах всех южных славян: здесь пало могущество Сербии в 1389 году.
Гроты, воронки, подземные реки дополняют сходство боснийских гор с горами Юры. Здесь встречаются там и сям, среди скал, ямы, образовавшиеся вследствие провалов, глубиною от 20 до 30 метров, похожия на кратеры. Многие речки, которые видишь бьющими из подножия холма в виде мощного фонтана голубой воды, текут на протяжении нескольких километров и затем вдруг исчезают под порталом скал. Плато Герцеговины особенно богаты явлениями этого рода. Как и в соседней Черногории, почва там изрыта пропастями, на дне которых пропадает дождевая вода. «Слепыя» долины и «корыта» представляют повсюду следы временных потоков и озер; даже иногда, в дождливые периоды, подземные резервуары выступают на поверхность; но обыкновенно жителям приходится собирать воду в цистерны или даже ходить искать её. Впрочем, гидрография этой области, растрескавшейся по всем направлениям, может меняться из года в год: иное озеро, показанное на картах, не существует более, потому что внутренний галлереи в скалах освободились от загромождавших их наносов; другие озера, напротив, нового образования, потому что каналы засорились. Особенно любопытно в этом отношении течение реки Трединчицы в западной Герцеговине. Она появляется, исчезает, чтобы появиться снова; один из её рукавов, то видимый, то скрытый, соединяется с Нарентой, пройдя равнину Котези, которая попеременно бывает то сухим полем, то прекрасным озером, изобилующим рыбой. Некоторые другие потоки, пройдя под горами, бьют на берегу моря великолепными фонтанами, один из которых, знаменитый Омбла, изливается в рейд Гравоза, севернее Рагузы.
Климат Боснии весьма суров, по причине общего возвышенного положения этой гористой страны. Хотя Сараево лежит на той же широте, как Флоренция и Марсель, температура падает здесь иногда зимой до 15° ниже нуля; между тем летния жары очень сильны, особенно в узких долинах, где солнечные лучи отражаются от беловатых стен гор. Годовая и суточная разность температур очень значительна. В высоких областях зима длится восемь месяцев, тогда как в низменных долинах Герцеговины жители пользуются уже совершенно итальянским климатом, и крестьяне могут возделывать виноград и тутовое дерево. «Там, где кончаются камни и начинаются деревья, там начинается Босния», говорили некогда далматинцы; но некоторые боснийские местности лишились своей растительности. Так, плоскогорья Герцеговины и Черногории и горы Далмации почти совершенно обезлесены; однако, Босния в собственном смысле еще очень богата лесной растительностью. Около половины её территории покрыто лесом; в равнинах, правда, леса, где крестьянин рубит сколько ему угодно, во многих местах низведены до состояния кустарника. Но в гористых областях леса, еще девственные, состоят из больших деревьев. В этих великолепных лесах, площадь которых составляет около 600.000 гектаров, представлены все главные породы запада—ореховое дерево, каштан, липа, клен, дуб, бук, ясень, береза, сосна, ель, лиственница; к несчастию, австрийские спекулянты пользуются дорогами, которые начинают проникать внутрь страны, чтобы опустошать и уничтожать эти леса, которые следовало бы заботливо беречь. Пение птиц редко слышится в этих обширных лесах, но дикие звери здесь многочисленны: медведи, кабаны и козы находят здесь убежище; волков здесь убивают так много, что шкуры их составляют один из важных предметов торговли Боснии. Взятая в целом, страна отличается замечательным плодородием; это одна из обетованных земель Европы по необычайной плодоносности своих долин; мало также найдется местностей с более привлекательной сельской природой. Долина, в которой лежат города Травник и Сараево, особенно славится прелестью своих пейзажей.
До сих пор Босния оставалась слишком вне цивилизованного мира, для того чтобы её продукты, за исключением дубовых досок, могли быть вывозимы далеко, и со времени присоединения страны к Австрии только сливы её приобрели значение среди экспортных товаров; почти все деревни тонут в зелени плодовых деревьев. Боснийские лошади, малорослые и сильные, обладают всеми качествами горных лошадей, а овцы доставляют весьма тонкую шерсть. В некоторых округах, именно на границах Кроации и в соседстве с Савой, бродят среди дубовых лесов большие стада полу-диких свиней: отсюда прозвище «страны свиней», данное некогда турками в насмешку всей нижней Боснии.
Количество домашних животных в Боснии и Герцеговине (по переписи 1879 года): лошадей—155.980; быков и коров—754.877; овец—831.285; коз—514.990; свиней—427.091.
Металлоносные залежи страны, еще мало исследованные, слывут весьма богатыми; железные руды уже давно эксплоатируются туземцами, а со времени присоединения инженерами открыты руды свинцовые и ртутные, месторождения лигнита и каменного угля, и почти все металлы были найдены в более или менее значительных пропорциях в рудоносных землях; здесь находят также «морскую пенку» превосходного качества. Обильные соляные источники бьют в триасовых скалах Боснии; но все эти внутренние богатства почвы не могут быть утилизируемы, пока страна будет оставаться тем, что она есть, почти некультурной и относительно пустынной. Плуг босняка все еще состоит просто из кривого сука дерева, без резака или сошника, в который впрягают до восьми сильных буйволов, и снопы все еще обмолачиваются лошадьми, пущенными на ток.
За исключением евреев, цыган, немецких чиновников, немногих колонистов, пришедших в край со времени присоединения, и османлисов турецкой или албанской расы, которые не были перебиты или изгнаны, или не выселились еще добровольно, обитатели Иллирийских Альп принадлежат к славянскому племени. Близ северной границы, в Крайне, они называют себя хорватами, что и справедливо; но они мало чем отличаются от своих соседей, боснийских сербов и райцев или славян Расции, сделавшейся ныне санджаком новобазарским; их страна—классическая земля тех народных песен, которые южные славяне считают священной сокровищницей своих национальных преданий. Жители Герцеговины имеют, быть может, специальный тип, наиболее характерный. Они происходят, повидимому, от славянских иммигрантов, пришедших в седьмом веке с берегов Вислы; так же, как у их соседей черногорцев, речь их отличается гораздо большей живостью, чем у собственно сербов; они употребляют также много особенных оборотов фраз, и в язык их проскользнуло много итальянских слов, что объясняется большим числом их эмигрантов, из которых иные сохраняют сношения со своими семьями или даже возвращаются на родину. «Герцеговина заселяет все страны, говорит пословица, и сама не обезлюдневает». В этом отношении она имеет сходство с Албанией и почти со всеми другими горными странами Европы: её молодые люди, которым слишком тесно в своих высоких долинах, идут искать счастья на чужбину, в те равнины, или даже за то море, которые они видят с высоты своих гор.
Хотя босняки были в большинстве одного происхождения, но их разделяла религия, и отсюда-то произошло их состояние политического рабства. На первый взгляд, действительно кажется очень странным, что славяне Боснии не стряхнули с себя, подобно сербам, уже полвека тому назад оттоманского ига. Они гораздо более удалены от Константинополя, и их долины гораздо труднее доступны, чем равнины Сербии. Всю страну их можно сравнить с громадной крепостью, самая высокая стена которой обращена прямо на юг, как бы для того, чтобы закрыть вход османам. Даже взобравшись на этот вал, пришлось бы форсировать последовательно каждое речное ущелье, подниматься на каждый из параллельных гребней гор; в тысяче местах нескольких человек было бы достаточно, чтобы принудить к отступлению целые баталионы. Самый климат должен был бы служить к защите Боснии от турок, так как он значительно разнится от климата остального полуострова; склоны, обращенные к северу, и барьеры из гор, останавливающие теплые атмосферные течения, сообщают Боснии температуру, значительно более холодную, чем того требует широта места. И все-таки, несмотря на преимущества, представляемые почвой и климатом с точки зрения обороны, попытки восстаний, делавшиеся некогда против турок, оканчивались плачевно. Это объясняется тем, что боснийские мусульмане и христиане—враги между собой, и что между христианами православные, управляемые своими попами, и католики, повинующиеся своим францисканским патерам, ненавидят друг друга и друг другу взаимно изменяют. Разъединенные, они были неизбежно порабощены, и унижение рабства сделало их худшими, чем их угнетатели.
Мусульмане Боснии, которые сами себе дали имя турок, отвергаемое, как оскорбительное, османами остального полуострова, такие же славяне, как и босняки обоих христианских исповеданий, и, как эти последние, они говорят только по-сербски, хотя в наречие их и проскользнуло много турецких слов. Это потомки богумилов, преследовавшихся сектантов, которые исповедовали ту же веру, что и катары Запада. Кроме того, местные помещики приняли магометанство в конце пятнадцатого и особенно в начале шестнадцатого столетия, чтобы сохранить свои феодальные привилегии. Среди своих предков «турки» Боснии считают также немало знаменитых разбойников, которые поторопились переменить религию, чтобы продолжать безбоязненно свое ремесло грабителей; наконец, личные слуги начальников были обращаемы в ислам силою. Вероотступничество дало господам еще больше власти над их бедным народом, чем они имели раньше; присоединив к кастовой ненависти ненависть религиозную, они скоро превзошли в фанатизме других магометан и обратили христианское сельское население в настоящее рабство; до сих пор еще близ городских ворот Сараево показывают дикое грушевое дерево, к которому местные нотабли ходили время от времени, чтобы доставить себе удовольствие повесить какого-нибудь несчастного райю. Убийства были столь часты, что когда кто-нибудь пропадал без вести, говорили просто: «ночь пожрала его!» Беи или спаги, босняки-магометане, составляли наиболее ретроградный элемент старой Турции, и не раз, как например в 1851 году, они поднимали знамя бунта, чтобы сохранить во всей её силе свою старую феодальную тиранию. Как мусульманский город, Сараево, поставленный непосредственно под покровительство султанши-матери, пользовался чрезвычайными привилегиями; он составлял государство в государстве, более враждебное к христианам, чем сама Блистательная Порта.
Еще и в наши дни боснийские мусульмане владеют большею, чем их пропорциональная доля, частью земельной собственности, но это только до поры до времени. В последнее восстание многие предводители раздавали земли тем, кто вызывался сопровождать их на поле битвы. Мусульманские беи, эмигрирующие в Константинополь, продают свои поместья эмигрантам из Ганновера, Вюртемберга, Тироля, которым правительство, кроме того, предоставляет важные льготы: оно дает им землю под дома и сады и освобождает их от налогов в продолжение десяти лет. Оно отводит также пастбища колонистам, которые приходят в довольно большом числе, чтобы тотчас же организоваться в «общины». Земля была разделена на спагилики или мусульманские лены, переходившие в наследство, согласно славянскому обычаю, не по праву старшинства, но нераздельно ко всем членам семьи; последние выбирали своим главой либо старшего по летам между ними, либо самого храброго, когда надо было идти на войну. Что касается поселян-христиан, то еще недавно они обязаны были работать на мусульманскую общину, однако уже не как рабы, но как батраки, работающие по месячно или по-урочно; самые счастливые из них имели некоторую долю в прибылях общины, но зато и несли пропорционально наибольшие тягости. Естественно поэтому, что многие христиане, подобно тому, как евреи в других странах, избегали земледелия, чтобы заняться торговлей; почти вся торговля находится в руках православных и католиков. Испанские евреи, сгруппированные в общины, в особенности в Сараеве и Травнике, занимаются обычной практикой торга и профессией закладчиков. Они в огромном большинстве блондины и все носят бороду. Из всех евреев, изгнанных из Испании, эти, вероятно, всего менее изменились под влиянием окружающей среды: они все еще говорят по-испански между собой и произносят имя своего бывшего отечества с сыновней нежностью.
Даже до присоединения Боснии к Австро-Венгрии число мусульман составляло здесь лишь треть всего населения; магометанский элемент оставался неподвижным, если только он не убывал, тогда как элемент христианский не переставал возрастать, вследствие большей плодовитости семей. По мнению некоторых авторов, сравнительная редкость детей в мусульманских домах должна быть приписана выкидышам, которые практикуются без угрызения совести в семьях босняков, обращенных в ислам. Удивительно, однако, что этот прискорбный обычай может быть настолько общим, чтобы объяснять большую разницу в приросте, существующую между двумя группами населения, так что задаешь себе вопрос, не следует ли видеть в этом явлении скорее действие относительного благосостояния мусульман и осторожности, которую внушает им их положение собственников.
Население Боснии и Герцеговины 1-го мая 1885 года (не считая Нового Базара): христиан: православных—571.250, католиков—265.788; мусульман—492.710; евреев—5.805; прочих вероисповеданий—538; всего—1.336.091.
Впрочем, босняки всех сект и всех религий обладают теми же природными качествами, как и другие сербы, и рано или поздно, какова бы ни была их политическая судьба, они поднимутся, как народ, до того же уровня умственного и нравственного развития. Они чистосердечны и гостеприимны, храбры в битвах, трудолюбивы, экономны, склонны к поэзии, тверды в дружбе, постоянны в любви; брак уважается ими, и даже босняки-мусульмане отвергают полигамию, разрешаемую им кораном; магометане Герцеговины тоже не держат своих жен взаперти, молодые девушки ходят с открытым лицом, и во многих деревнях все дома имеют заднюю дверь, для того, чтобы женщины могли навещать соседей, не проходя по улице; правда, в северной Боснии мусульманки так закутаны в белые покрывала, что походят на привидения; даже глаза у них на половину закрыты, так что они видят перед собой не более, как на три шага. Рядом с хорошими качествами, сколько еще варварства, невежества, суеверий и фанатизма существует как у христиан, так и у магометан! Беспрестанные войны, тирания с одной стороны, рабство с другой одичили их нравы; леса и скалы их гор держали их вдали от всякого цивилизаторского влияния. У них почти нет школ; там и сям их заменяют немногие монастыри; но чему могут научиться дети у монахов, которые сами ничего не знают, кроме пения молитв? У самых ворот города Сараево находится пещера, которую народ считает «убежищем нимф». Наконец, «раки» или сливовица, которую босняки поглощают в громадном количестве, способствовала удержанию их в состоянии дикости; вычислено, что жители Боснии, включая детей и женщин, выпивают, в среднем, каждый сто тридцать литров сливовой водки в год.
Может показаться удивительным, что в столь варварской стране существуют весьма деятельные города; но страна эта так богата естественными произведениями, что здесь необходимо должна была развиться некоторая внутренняя торговля; вследствие своей изолированности, населения Боснии должны были сами удовлетворять все свои потребности, молоть свое зерно на винтовых мельницах, давно уже ими изобретенных, выделывать собственное оружие, собственные ткани, железные инструменты; отсюда—некоторое промышленное движение в городах, наилучше расположенных, как продовольственные рынки. При том же не только призыв промышленности и торговли населил эти города,—отсутствие безопасности в деревнях также способствовало этому в значительной степени. Еще недавно не было во всей Европе, кроме соседней Албании и полярных областей Скандинавии и России, ни одной местности, столь редко посещаемой, как страна босняков. Теперь сеть торговых и стратегических путей быстро распространяется в Боснии и Герцеговине. Общая длина колесных дорог составляет 3.465, а железных дорог—561 километр. Скоро Сараево, уже соединенное с Австро-Венгрией железной дорогой, оканчивающейся в Броде, будет связано в другом пункте с Кроатской сетью через Банялуку и Костайницу.
На северо-западе Боснии Бихач, почти сплошь населенный магометанами, есть самый возвышенный город в бассейне Савы; он занимает маленький наносный бассейн, в котором течет река Уна, здесь еще простой горный поток. Ниже, город Нови, при слиянии Уны и Соны, имеет некоторое значение как начальный пункт первой железной дороги, которая проникла внутрь Боснии еще во времена владычества турок. Восточнее, долина р. Вербас относительно населена, и там находится прежняя столица Боснии, живописная Яице, с её дворцом, преобразованным в укрепленный замок, с её скалой, изрытой подземельями, которые служили тюрьмами, и прекрасным водопадом Плива, который с высоты моста виден низвергающимся в глубокое ущелье Вербаса. Ниже, в той же долине, Банялука, ныне последняя станция Аграмской железной дороги, представляет в действительности одну узкую улицу в 6 километров длины, ограниченную с одной стороны быстрыми водами Вербаса, с другой—высокими холмами. В Банялуке бьют сернистые ключи среди развалин античных построек, известных в стране под именем «римских бань».
Сараево, нынешняя столица Боснии, носит этот титул лишь с 1850 года; тем не менее, он уже и ранее был самым значительным городом провинции: мусульманские беи сделали из него свое сборное место и главный военный пункт. Основанный в 1465 году, этот город заменил собою древний город Босну, стоявший на реке того же имени, и замок или сарай, построенный на холме, доставил новому городу имя Босна-сарай. В 1850 г. Омер-Паша, сокрушитель могущества беев, перенес резиденцию правительства, которая находилась тогда на северо-западе, в прелестном Травнике, и поместил ее в городе беев, для того чтобы иметь возможность лучше наблюдать за побежденными. Сараево из всех городов Боснии наиболее походит на европейский город; девять мостов, каменных или деревянных, перекинуты здесь через поток Мильяцка; можно судить, однако, о невысокой степени культуры, на которой находятся его жители по тому факту, что в 1875 году здесь не было еще ни одной типографии. Большинство домов построено из дерева. Со времени своего основания Сараево выгорал пять раз.
На северо-востоке Боснии, в долине одного притока Босны, город Дольная Тузла, окруженный садами, имеет некоторое значение по своим соляным источникам, из которых добывают ежегодно до 700 тонн кристаллической соли; но наиболее торговым городом является—Бречка, стоящий на правом берегу Савы в богатой равнине Посавины: это самый деятельный речной порт Боснии; в хорошие годы он отправляет от 10 до 12 миллионов килограммов слив. Бассейн Дрины, которая принадлежит к Боснии только своим верховьем и своим западным склоном, содержит также несколько городов, из которых наиболее известен Зворник—крепость, наблюдающая за сербской границей. Новый Базар, главный пункт Расции, жалкий городок, оставленный Турцией Австро-Венгрии, обладает еще одним из интереснейших античных памятников на Балканском полуострове: это—здание с куполом, построенное в седьмом веке византийцами или «римлянами» и утилизируемое еще, как термальное заведение; в соседстве с городом встречаются и другие старинные здания.
Мостар, столица Герцеговины, также расположен на месте древнего римского города, в цирке гор; он особенно прославился своим прекрасным мостом пятнадцатого столетия, смелым сооружением в одну арку, которая возвышается на 19 метров над уровнем потока, и которую защищали с каждой стороны ряды башен, ныне разрушенных и поросших кустарником. В этом ущелье нижней Наренты мы находимся уже в соседстве Италии; сады апельсинных и лимонных деревьев, лавры и мирты окружают дома, и плоды на фиговых деревьях вызревают под открытым небом. Выше Мостара и узких ворот, через которые течет Нарента, лежит деревня Яблоница, населенная славянами-мусульманами, сохранившими с большею верностью, чем все их соседи, старинные обычаи общинной жизни. В этом отношении Яблоница остается образцовым поселением: окружающая ее прекрасная долина имеет только одного владельца—общину, и семейные группы организуются здесь без вмешательства имамов или кади. Дети находятся на попечении общества, но они всегда вскармливаются матерью, которая заботится о них до тех пор, когда они могут обходиться без её помощи. Домашния и полевые работы распределяются сообразно силам и способностям каждого; споры редко возникают в задругах, и старики тотчас же безапелляционно разрешают их. Земледельческие произведения, которые состоят главным образом из табаку и плодов, отправляются в Мостар, где суммы, вырученные за них, идут на покупку оружия, тканей и рабочих инструментов.
Главные города Боснии и Герцеговины, с цифрой населения в 1885 году:
Сараево—26.268; Мостар—12.665; Банялука—11.357; Травник—5.933; Дольная Тузла—7.189 жит.
Близ южной оконечности Герцеговины, столь часто оспариваемой, находится город Требинье, расположенный на своем каменном острове, на берегу реки Требинчицы. На востоке, близ крепости Клобук, наблюдающей за черногорской границей, тянется через долины и горы циклопическая стена, построенная неизвестно ни в какую эпоху, ни каким народом; ее называют «валом бешеного волка».
Страна разделена на шесть областей, называемых, так же, как их округа, по именам главных городов:
Области Округа.
I. Бихач Часинт, Крупа, Бихач, Петровац, Старый Майдан, Сански-Мост, Ключ.
II. Банялука Костайница, Поедор, Банялука, Тешань, Градиска, Дервент, Преньявор.
III. Дольная Тузла Бречка, Маглай, Дольная Грачаница, Белина, Дольная Тузла, Зворник, Власеница, Сребреница.
IV. Травник Янце, Травник, Скоплье (Дольний Вакуф), Гламщ, Шепч, Прозоор, Супаняц, Ливмо.
V. Сараево Высока, Фогница, Сараево, Фоча, Кладаньи, Рогатица, Вышеград, Чайница.
VI. Мостар Мостар, Любушки, Столац, Любинье, Требинье, Коньица, Невесинье, Гачко, Билек.
Босния не присоединена еще ни к одной из двух половин монархии, Цислейтании или Транслейтании; ни делегации, ни оба парламента не имеют на нее никакого прямого влияния; администрация зависит от императора, без посредства оффициальных представителей.
Что касается Герцеговины, то это не более, как географическое имя, не имеющее политического или административного значения. Она почти вся целиком заключается в области Мостар.
В отношении религии, страна разделена на четыре римско-католических епархии; архиепископ имеет резиденцию в Сараеве. Патриарх греческой церкви независим от Сербии, но мусульмане сохранили право управлять вакуфными имениями, под высшим наблюдением духовным властей Константинополя. Великий раввин имеет пребывание в Травнике.