V. Водоскат Ламанша

Дорсетшир, Вильтс, Гантс или Гампшир (Саупгамптон), Суссекс

На востоке от полуострова Корнваллийского, водоскат Ламанша обнимает довольно широкий пояс территории только у основания водораздельного хребта, где берут начало реки Темза, Авон Бристольский, Авон Салисберийский; в этой области часть Англии, воды которой текут к Ламаншу, имеет не менее 80 километров протяжения с севера на юг. Но на западе от бассейна южного Авона, водоскат, обращенный к Британскому каналу, мало-по-малу съуживается: мы находим здесь только маленькия речки, затем простые ручьи, и, наконец, в соседстве с Па-де-Кале, встречаются лишь овраги, где воды текут по поверхности почвы только после больших дождей. Однако эта область отличается некоторыми особенными, ей одной свойственными, чертами, которые объясняются её положением на полдень, недостатком судоходных вод и её геологическими формациями. Некоторые части южной Англии, по свойству своих горных пород, больше походят на Францию, от которой они отделены морем, чем на Великобританию, с которою теперь соединены их формации. Так, английские горы Вильд (Weald) и французские горы Булоне (Boulonnais), без сомнения, одна и та же горная цепь, разорванная надвое размывами моря. Общее пространство четырех названных графств 14.021 кв. километров, а население их, по переписи 1891 года,—1.700.057 душ, так что на каждый квадратный километр приходится средним числом по 121 жителю.

На востоке от Девоншира, возвышенности, образующие водораздельный хребет между Ламаншем и Бристольским заливом, продолжаются невысокими известковыми холмами, которым дают общее название Дорсетских высот (Dorset-Heights): ни одна из вершин не достигает 300 метров над уровнем моря. Утесы, возвышающиеся на морском берегу, имеют более величественный вид, благодаря крутизне их стен. Кроме того, они дали больше сокровищ геологам, которые могут на их отвесных скатах обозревать разом все последовательные, лежащие один на другом, пласты земной коры. Особенно замечательны каменоломни Ляйм-Реджис, как могилы ихтиозавров и других исполинских пресмыкающихся, живших в эпоху лейяса. Эти береговые скалы хорошо известны также и сельским хозяевам; находимые на них копролиты, или ископаемое гуано, содержат большое количество фосфорной кислоты и, вследствие того, составляют одно из самых сильных искусственных удобрений.

За лейясовыми скалами Ляйм-Реджиса следуют, в восточном направлении, оолитовые береговые утесы, оканчивающиеся в открытом море уединенным холмом Портленд-Билль. Этот величественный мыс, к югу от продолжающагося в море подводного плоскогорья, на котором сталкиваются очень опасные для судоходства приливные течения, есть один из полуостровов, соединяющихся с твердою землей замечательно правильным образом. Плоский песчаный берег, прилегающий к основанию утеса Бертон-Кестль, тянется, постепенно расширяясь, на юго-восток, не по прямой линии, но по кривой, слегка изогнутой, вогнутость которой обращена к открытому морю. Этот берег, известный под именем Чезиль-Банка, замаскировывает все неправильности внутреннего прибрежья: маленькия бухты, вырытые некогда волнами океана, превратились в лагуны или озера, затем были засыпаны, целиком или отчасти, обвалами скал и наносами ручьев; поток длиною около 16 километров отделяет плотину, идущую вдоль Дорсетширского прибрежья, и выливает излишек своих вод прямо в Портлендский залив. Замечательная правильность берега, о котором здесь идет речь, состоит не только в поразительной отчетливости его формы, но также и в распределении материалов, из которых он образован. По направлению от запада к востоку поверхность берега постепенно, нечувствительными переходами, изменяет свой характер: за мелким песком следует сначала гравий, потом камешки, далее гальки, которые делаются все крупнее, по мере приближения к Портлендскому мысу. Рыболовы этого поморья говорят, что если им случится пристать в темную ночь к какому-нибудь пункту берега, то они тотчас же определят с точностью, по размерам покрывающих берег камней, место, где они находятся. Пески и каменные глыбы были, так сказать, рассортированы приливным течением, ударяющимся о морской берег: сила этого течения измеряется весом перенесенных им материалов.

«Остров» Портленд,—как обыкновенно называют этот мыс, несмотря на его полуостровную форму,—очень богат органическими остатками морского происхождения; между прочим, здесь можно видеть остатки, превратившиеся теперь в кремнезем, леса, который некогда рос на выступивших из-под воды оолитовых скалах. По всей вероятности, ни один из ископаемых остатков, содержащихся в формациях Портленда, не ускользнет от взоров человека, так как мало найдется скал, которые бы подвергались более деятельной разработке. Верхние слои употребляются на приготовление извести, а лежащие под ними пласты дают материал для постройки зданий; так, некоторые из главных архитектурных памятников Лондона построены из портландского камня. В новейшее время каменные глыбы, извлекаемые из портландских каменоломен, были употребляемы преимущественно на грандиозную работу, предпринятую у самого подножия этого холма или высокого мыса, на обведение плотиной рейда, который расстилается на северной стороне полуострова. Этот труд, проектированный еще в конце прошлого столетия, но начатый только в 1844 году, имел главною целью противопоставить французскому Шербургу английский Шербург, еще более могущественный. Громадный волноразбиватель, самый большой, какой только существует в свете, представляет массу, имеющую в объеме около 6 миллионов кубич. метров; он защищает от ветров залив, занимающий площадь в 2.690 гектаров, из которых 520 имеют, средним числом, слишком 9 метров глубины, где могут стоять на якоре, на превосходном глинистом дне, военные корабли самых больших размеров. Этот волноразбиватель, прерываемый входом в 120 метров шириною, через который проходят суда, когда дует северный ветер, состоит из двух частей—мола длиною около 575 метров, служащего местом прогулки для жителей полуострова, и островного жете длиною около 1.890 метров: этот каменный вал, имеющий 90 метров ширины при основании, омывается слоем воды в 18 метров толщиною. Обшитые броней форты, вооруженные всеми оборонительными снарядами, изобретенными в новейшее время, защищают оконечность огромной плотины и её южных ворот; кроме того, с высоты холма, сильная крепость Верн господствует над рейдом и всеми его подступами. Плотину и форты Портленда построили каторжные: таким образом, подобно многим исполинским сооружениям древнего Египта и Рима, эта колоссальная работа современной Англии была исполнена руками рабов. Расходы по устройству портлендской плотины простирались до 26.175.000 франков.

Если труд человека настолько могуч, что может изменять вид природы и разбивать силу моря у входа в заливы, то что значат эти эфемерные усилия в сравнении с медленным, но непрерывным разрушением, производимым атмосферными деятелями в течение длинных геологических периодов! На севере от острова Портланда и оолитовых скал морского прибрежья отложились меловые пласты, которые соединяются на северо-востоке с так называемою салисберийскою «равниной». Эта равнина в действительности есть меловое плато, поднимающееся там и сям в виде холмов с отлогими скатами и изрезанное на всей его окружности узкими и живописными долинами. Общий характер ландшафта этой плоской возвышенности отличается однообразием и спокойствием: можно подумать, что черты его остаются почти неизменными в течение веков, а между тем геологи находят там следы огромных пластов, которые были постепенно размыты водами и унесены в море. Обширные пространства меловых скал покрыты на поверхности слоями кремня более чем в метр толщиною, составляющими остаток мощных пластов, известковая часть которых вся исчезла от разрушительного действия вод. В других местах почва усеяна большими каменными глыбами, обломками эоценовых холмов, которые были мало-по-малу стерты с лица земли длинным процессом размывания: эти рассеянные глыбы обыкновенно называют grey wethers или «серыми баранами», по причине их цвета и их вида, когда смотришь на них издали; но им дают также название, совершенно неверное, «друидических» камней, потому только, что материалом для постройки стонегенских мегалитов служили точно такия же каменные глыбы. Около половины нынешнего столетия эти рассеянные по равнине камни и могильные памятники, воздвигнутые первобытными обитателями края, были, вдали от городов и селений, единственные предметы, составлявшие контраст с однообразною зеленью пастбищ. Теперь эта равнина, по которой прежде бродили только стада овец, везде завоевана плугом и превращена в культурные земли.

Пояс меловых скал, к которому принадлежит Салисберийская «равнина», граничит на севере с островом эоценовых формаций, окаймляющим прибрежье Ламанша на протяжении около 150 километров, и который прежде простирался на довольно большое расстояние за нынешнюю линию берегов. Остров Вайт или Уайт (Wight) некогда всею своею северною частью лежал в этой области эоценовых отложений. Старое кельтское название острова, Guith (Gwyth), означает, как говорят, «отделенный», и действительно, форма берегов ясно свидетельствует, что этот остров в отдаленную эпоху принадлежал к соседнему материку. Берега этого отделившагося куска остались почти параллельными краям соседнего английского прибрежья: на западе пролив Солент, на востоке пролив Спитгед идут между берегами, представляющими по обе стороны совершенно одинаковые и соответственные изгибы; можно сказать, что остров Вайт есть не что иное, как кусок Англии, передвинувшийся к югу. Но если эоценовые формации северной части острова исчезли, чтобы дать место водам, наполняющим нынешние проливы, то меловые скалы, образующие хребет острова и которые некогда были соединены на западе с Порбекскими холмами, энергически сопротивлялись разрушительному действию стихий. Во внутренней части Вайта эти скалы были размыты во многих частях проточными водами, так что открылись широкия ворота между холмами, похожими теперь на отрывки вала, в котором пробиты бреши; но крайния горные массы и ныне образуют выступы на двух углах, восточном и западном, большего четыреугольника, представляемого очертаниями острова; даже западный мыс, оканчивающийся почти вертикальною стеной в 136 метров высоты, продолжается в море островерхими скалами, так называемыми «иглами» (Needles), которые, выделяясь белыми точками на зеленоватом фоне моря, походят издали на флотилию парусных судов. Штормы и шквалы открытого моря, яростно нападающие на них, иногда отрывают там и сям глыбы камня: в 1764 году один из уединенных утесов, известный под именем «жены Лота», обрушился во время бури. Эти величественные скалы, соответствующие Порбекским утесам, имеющие почти островную форму и лежащие в 25 километрах к западу, интересны еще тем, что образ их, может быть, рисуется в воспоминаниях наибольшего числа путешественников, потому что, теряя их из виду, пассажиры тысяч судов, отправляющихся в далекия плавания, прощаются, вместе с тем, и вообще с Европою, исчезающею для них с этого момента под горизонтом. Южная часть острова Вайта есть одна из самых богатых областей Англии по обилию живописных местоположений. Высшая вершина, гора св. Екатерины (Saint Catherine's Beacon), стоит как раз на южном углу острова, откуда открывается обширный кругозор, простирающийся от Портлендского мыса (Portland Bill) до Бичи-Гед и обнимающий на юге почти всю ширину Ламанша, с его бесчисленными судами; иногда можно даже различить неопределенные очертания мысов французского полуострова Котантен. К востоку от угловой грани горы св. Екатерины, морской берег круто обрывается, но у подошвы его тянется довольно широкий пояс обвалившихся земель, образующий как бы огромный шпалер, длиною около 10 километров. Эта неровная полоса земли, известная под именем Ондерклиф, совершенно защищена от северных ветров, так что мирт, герань и другие нежные растения зимуют здесь под открытым небом; многочисленные селения, из которых важнейшее называется Вентнор, оживляют этот благодатный уголок, куда приезжает много больных, нуждающихся в более теплом климате, чем климат остальной Англии. Образование этих больших обвалов объясняется свойством почвы: основание береговых утесов состоит из песков и мергелей, легко выветривающихся и распадающихся; когда дождевая и ключевая вода частию размыла этот непрочный фундамент, верхняя скала обрушилась громадными кусками, и эти-то груды обломков составляют теперь косогоры Ондерклифа и защищают остров, как волноразбиватель, от нападений моря. Однако, обвалы все еще бывают от времени до времени: так, в 1799 году масса скалы, обнимавшая 40 гектаров песчаниковой почвы, вдруг опустилась, вместе со стоявшею на ней фермою; в 1810, в 1818 гг. обрушились другие утесы. Узкие овраги, или, вернее, промоины, сделанные водами в скале, известны в крае под именем chines. Прежде эти утесы и овраги были почти неприступны; теперь же устроенные во многих местах перила, лестницы, даже колесные дороги облегчают доступ к большей части из них любителям живописных пейзажей.

Остров Вайт, пространством вдвое меньший, нежели остров Энглези (площадь первого равна 37.606 гектарам), получил в новейшей истории Англии гораздо более важное значение. Он не соединен с твердою землей, как валлийский остров: большая ширина пролива, который в самом узком месте имеет 2.800 метров расстояния между берегами, и большая глубина воды, равная 22 метрам при входе в Солент, не позволили еще построить мост, который к тому же нужно было бы провести на очень большой высоте над поверхностью вод для того, чтобы дать проход судам с мачтами и парусами. Но, взамен того, пришли к мысли прорыть туннель в 5 километров длиною между островом и твердою землею, и уже сделаны предварительные работы в виду этого грандиозного предприятия. Впрочем, если пролив, отделяющий Вайт от Англии, нельзя еще перейти, как пролив Менэ (между Валлисом и Энглези), сухой ногой, по мосту, образуемому непрерывным рядом судов, то, тем не менее, судоходство там весьма деятельно. Пролив Солент-Спитгед образует огромный рейд, хорошо защищенный от большей части ветров, и на севере врезывается внутрь Гэмпшира длинным и глубоким лиманом, который сделался главным передовым портом Лондона на южном берегу Англии. Этот лиман, называемый Соутгамптон-Ватер, представляет мореплавателям, так же как рейд Гавра, ту выгоду, что прилив в нем продолжительнее, чем в портах прибрежья. Приливная волна проникает в лиман сначала через пролив Солент, затем вскоре после этого другая волна, обошедшая вокруг острова Вайта, вступает через Спитгедский рейд и поддерживает прилив, который уже начинал было уменьшаться: вследствие этого, море дольше остается на одинаковой высоте. Но не один только большой коммерческий порт пользуется превосходным прикрытием, представляемым островом Вайт: важнейший и наилучшим образом защищенный военный порт Великобритании, Портсмут, поместился при входе в пролив Спитгед, на землях некогда полузатопленных, которые лежат впереди действительного берега; со своих болотистых островков, на половину скрытых на юге за восточным мысом острова Вайт, Портсмут наблюдает за противулежащим берегом Франции.

Чрезвычайно важное экономическое значение, которое получила эта часть английского поморья, благодаря обширному рейду, глубокому лиману и портам, способствовало, вместе с живописным местоположением и приятным, теплым климатом, привлечению в этот край многочисленного населения и возникновению, как центров труда, городов, так и увеселительных загородных замков. Однако, весьма значительная часть пространства, заключающагося между Саутгамптонским лиманом и течением Салисберийского Авона, еще занята большими лесами, почти необитаемыми. Историки рассказывают, что это пространство в 26.000 гектаров (около 24.000 десятин), называемое ныне New Forest или «Новым лесом», было некогда обширным полем, где насчитывалось более двадцати деревень, содержавших многочисленное население, но Вильгельм Завоеватель, желая развести на этом месте парк, в котором можно было бы охотиться на вепря и оленя, прогнал жителей, разрушил их жилища и опустошил нивы. Но, по всей вероятности, разгром, о котором говорят летописцы, не имел большой важности, потому что почва этой местности, состоящая из гравия и глины, одна из самых неблагодарных, и, без сомнения, ее во все времена должны были оставлять почти целиком в необработанном состоянии. Восемьсот лет тому назад эта лесистая территория, быть может, содержала больше просек и человеческих жилищ или селений, чем сколько содержит в наши дни, но, принимая во внимание её мало плодородную почву, можно сомневаться, чтобы она когда-нибудь была культурною землей в настоящем значении этого слова.

На востоке от болотистых земель, где выстроился Портсмут, морской берег выступает в виде тупоугольного полуострова, затем мало-по-малу приближается к цепи меловых скал, известных под именем Саут-Даунс (южных плато). К востоку от Брайтона, прибрежные утесы опять подходят к самому морю, которое подтачивает их основание, и потом вдруг оканчиваются у высокого мыса Бичи-Гед. Цепь Саут-Даунс, покрытая короткою, сочною травой, которая кормит особенную породу овец, высоко ценимую овцеводами, представляет теперь только мирные, сельские сцены; но в старину она была театром непрестанных войн, судя по укреплениям, остатки которых до сих пор можно встретить на большей части высоких вершин и уединенных горок. Самый знаменитый из этих древних окопов, находящийся в непосредственном соседстве с Брайтоном,—так называемая «стена бедного человека» (Poor Man's Dyke), ограда около 2 километров в окружности, господствующая с трех сторон над обрывистыми пропастями. Совокупность этих укреплений прежде приписывалась адским силам и известна была под именем «Чертова вала» (Devil's Dyke).

Цепь Саут-Даунс образует, вместе с цепью Норт-Даунс (северным плато), ограничивающей на юге долину Темзы, большую полукруглую ограду, заключающую скалы более древнего образования, но также меловой эпохи, которые носят название Вильд (Weald) или «Лес» по преимуществу, хотя в наши дни эти скалы не имеют лесов, или, по крайней мере, представляют лишь разбросанные лески и группы деревьев; в эпоху нашествия норманнов большой лес Андред или Андредс покрывал еще сплошь всю область Вильда, но после того он был превращен в уголь для разработки железных рудников, ныне уже покинутых. Различные геологические слои этой страны, глинистые, песчаные, известковые, представляют, вероятно, то, чем были некогда дельта и болотистые лагуны большой реки, которая по массе своих вод равнялась нынешнему Гангу или Миссисипи. Наносы этой древней реки, отвердевшие в виде горных пород, получили, в огромных количествах, остатки земных растений, сумчатых животных, пресмыкающихся сухопутных и земноводных, перемешанные с остатками рыб, черепах, пресноводных раковин: на юге от этой древней дельты, неподалеку от Льюиса, в горных породах Тильгет-Фореста, г-жа Мантель открыла первый известный скелет знаменитого травоядного пресмыкающагося игуанодона. Недавно в Вильде начато чисто-научное предприятие, имеющее целью исследование глубоких слоев, следующих один за другим до глубины 600 метров под поверхностью земли, при чем пласты триаса уже пройдены.

Цепь Норт-Даунс, ограничивающая область Вильда с северной и восточной сторон, оканчивается на берегу моря Фолькстонскими и Дуврскими утесами, и естественное продолжение её должно было бы примыкать к французским холмам, на востоке от пролива Па-де-Кале. Вся эта часть берегов Англии подтачивается морскими волнами и постоянно отступает внутрь страны. Во многих местах тропинка, идущая вдоль верхнего края береговых скал, вдруг прерывается на самом обрыве пропасти: меловая стена, по которой она проходила, обрушилась, и пешеходы мало-по-малу прокладывают новую дорожку в траве пастбищ. Особенно со стороны Па-де-Кале береговые утесы подвержены разрушительному действию морских вод. По словам Бит Джюкса, Шекспиров утес (Shakespeare’s Cliff), возвышающийся подле Дувра с западной стороны, размыт почти на два километра в ширину, так же, как и соседния скалы, с той эпохи, когда Юлий Цезарь высадился со своими легионами на берега Британии: средневековые хроники содержат рассказы о громадных обвалах, от которых приходил в сотрясение город Дувр и дрожала земля во всем крае, на далеком расстоянии от моря. Чтобы спасти один из этих береговых утесов, под которым проходит железная дорога по подземной галлерее, принуждены были прикрыть его со стороны моря исполинским волноразбивателем, взорвав для этой цели верхние слои скалы. После взрыва, масса камня, исчисляемая в миллион тонн, обрушилась в море и образовала там мель пространством в 7 или 8 гектаров, о которую теперь и разбивается сила волн.

Разрушая постепенно береговые утесы Дувра и Гастингса, морские воды в то же самое время совершают обратную геологическую работу между этими двумя скалистыми берегами. Болотистая равнина треугольной формы выступает за линию скалистого берега области Вильд и оканчивается в море мысом Донгенес. Едва-ли где-нибудь можно встретить более поразительный пример влияния морских приливов на форму берегов. Если бы Ламанш и Северное море не сообщались между собою через пролив Па-де-Кале,—эта низменная равнина, называемая Ромни-Марш, по имени одного соседнего местечка, никогда бы не образовалась: она обязана своим происхождением единственно остановке приливного течения, идущего непосредственно из Атлантического океана, и которое встречает, всегда в один и тот же час, другую приливную волну, распространяющуюся из Северного моря. Кремнистые обломки, отрываемые движущеюся водой от подошвы меловых утесов Гастингса, не могут переходить за эту точку нейтрализации приливов: они останавливаются вдоль берегов полуострова Ромни-Марш, который таким образом все далее и далее выдвигается в море. Постепенное приращение оконечности этого полуострова, мыса Донгенес, составляет около полутора метра в год.

В южной части Англии, простирающейся от Корнваллийского полуострова до пролива Па-де-Кале, нет больших городов, которые бы развивались самостоятельно: Саутгамптон, Портсмут, Брайтон живут под непосредственным влиянием Лондона, так что если бы их ограничить их собственными экономическими рессурсами, то они имели бы лишь второстепенную важность.

Бридпорт, крайний западный город графства Дорсетшир, лежащий близ моря, при устье простого ручья Брит, был некогда, как говорят, одним из многолюдных городов южной Англии; но его маленькая гавань может принимать только суда незначительных размеров. Вемут (Weymouth), построенный также у выхода долины, по которой бежит незначительный ручей, но на берегу великолепной Портлендской бухты, прошел, как и Бридпорт, через длинный период упадка; но его прекрасные берега, представляющие много удобств для купающихся в море, его живописные окрестности, обширные работы, по сооружению Портлендской плотины и выгоды, которые Вемутский залив, отныне хорошо защищенный, обеспечивает судоходству и торговле,—все это не могло не привлечь население к Вемуту, к его аристократическому предместью Мелькомб-Реджис и к его соседу Портленду, лежащему у подошвы волноразбивателя. Движение судоходства в Вемутском порте в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): 1.555 судов, общая вместимость которых равнялась 250.890 тоннам.

Дорчестер, столица графства Дорсетшир—очень древний город, который некогда носил кельтское имя Дурновариа и впоследствии был обращен римлянами в крепость; и теперь еще там видны кое-какие следы древних построек, укрепленные станы неизвестного происхождения, и вблизи города, в Момбери, римский амфитеатр, лучше сохранившийся, чем все другие, существующие в Англии, памятники этого рода; он мог бы и теперь еще служить для представлений под открытым небом. В начале прошлого столетия, в 1705 году, одна женщина была удавлена и сожжена в этом амфитеатре перед толпой народа. Дорчестер, удаленный от моря и стоящий при реке, неудобной для судоходства, не мог сделаться ни торговым, ни промышленным центром; в этом отношении он менее важен, нежели приморский город Пуль, построенный на низменном полуострове, на берегу залива, совершенно защищенного от ветров, в который впадает река Фром, протекающая через Дорчестер. Этот порт прежде занимался снаряжением судов, ходящих на рыбный промысел в Ньюфаундленд; теперь же он служит гаванью преимущественно для мелких каботажных судов, а также для рыболовных судов, эксплоатирующих устричные мели, находящиеся в соседстве с Пулем; кроме того, множество судов приходят сюда грузиться горшечной глиной, добываемой в Порбекских холмах, на полуострове меловой формации, который выступает на юге от лимана. Движение судоходства в порте Пуль в 1882 году: 1.402 судна (не считая каботажных судов с балластом), общая вместимость которых исчислялась в 116.565 тонн; собственная торговая флотилия в 1894 г. состояла из 49 морских судов в 3.283 тонны. На севере от Пуля река Стаур, вытекающая из холмов Дорсетшира, близ Шерборна, проходит мимо города Вимборн, затем в нескольких верстах ниже этого города соединяется с Авеном и вместе с ним впадает в бухту. Город Кристчорч (Christchurch), стоящий при устье двух соединенных рек, Авона и Стаура, вход в которое загражден песчаными мелями, принадлежит к графству Гампшир, так же, как городок Борнмут (Bournemouth), с морскими купальнями, расположенный вдоль берега, на западе от бухты.

Салисбери или Сользбери (Salisbury), столица графства Вильтшир,—маленький городок, но занимает очень выгодное положение при слиянии Авона и двух других рек, чистая вода которых делится на множество каналов, извивающихся по ложу из пловучей травы. Старый город, известный под именем Old Sarum, лежал верстах в двух севернее, на холме, и когда он был совсем покинут жителями, традиция все еще требовала, чтобы единственное семейство, арендовавшее земли, где находились строения бывшего города, имело представителей в парламенте; таким образом, Старый Сарум, в действительности уже не существовавший, посылал от себя двух депутатов в палату общин, между тем как большие новые города еще не пользовались правом назначать своих представителей в законодательное собрание; парламентские выборы производились под деревом. Еще в сороковых годах нынешнего столетия Новый Сарум (New Sarum) или Салисбери был бедный городишко, и на улицах его встречалось много домов, крытых соломой; только в это последнее время он украсился; но все его здания затмеваются собором, красивейшим готическим храмом Англии; из всех замечательных памятников церковной архитектуры, какие существуют в стране, это единственный, который может быть назван делом одной эпохи. Он был построен отчасти из остатков собора Старого Сарума, в тридцать восемь лет, с 1220 до 1258 г., и вероятно, построен вполне таким, каким был задуман по плану зодчего, в чистейшем копьевидном стиле. Башня собора—самое высокое здание Великобритании, так как она вздымается на 130 метров—была, правда, построена целым столетием после сооружения корпуса, но она не обезобразила его. Внутренность храма, недавно вновь приведенная в то состояние, в котором она находилась до снятия её украшений пуританами, тоже имеет красивый и величавый вид; галлереи, самые обширные в Англии, великолепны, так же как и зала капитула, свод которой поддерживается одной колонной с красивой капителью, разветвляющейся на потолке на подобие короны пальмового дерева. Музей (Blackmore-Museum), очень богатый местными древностями, содержит, кроме того, коллекцию Сквайра и Девиса, имеющую капитальную ценность для изучения Америки.

Замечательнейший памятник доисторической эпохи находится также в Салисберийской «равнине», верстах в шестнадцати к северу от города, близ Амсбери: это большая ограда из столбцов положенных одна на другую каменных глыб, называемая ныне Stonehenge или «Висячие камни», а прежде известная под именем «Пляски гигантов». В почве, на которой стоит эта ограда, часто были производимы раскопки, при чем находили разную глиняную посуду, римскую и британскую. Все эти огромные камни (числом более ста тридцати), из которых иные разбросаны по земле, другие еще расположены в виде двух концентрических кругов, заключающих два овала, составляют остатки какой-то древней постройки, служившей, может быть, храмом в неизвестную нам эпоху; одна из каменных глыб имеет 8 метров в окружности. Стонхенгенские камни отличаются от большей части других мегалитов тем, что они, очевидно, были обтесаны и выровнены при помощи инструментов. Большие каменные глыбы из песчаника несомненно были набраны в той же местности; тогда как мелкие камни внутреннего круга, состоящие из другой горной породы, привезены, повидимому, из Девоншира. По окрестной равнине разсеяно множество могильных курганов, имеющих форму колокола. В соседстве с одним из древних укреплений, носящих название «лагеря Веспасиана», видны остатки конского ристалища.

Кроме Салисбери, Вильтшир имеет только два города в бассейне южного Авона, и оба они стоят на притоке этой реки, Вайли: это Варминстер и Вильтон, имя которого перешло на все графство. Приготовляемые в этом крае сыры пользуются большой известностью. На ярмарки в Бритфорде иногда пригоняют на продажу по 80.000 и даже по 100.000 штук баранов.

Значительнейшие города и townships покатости Ламанша в графствах Дорсет и Вильтс:

Дорсетшир

Вемут и Мелькомб-Реджис (municipal borough)—13.870 жит.; Пуль—15.438 жит.; Портланд (local board)—9.443 жит.; Бридпорт (mun. borough)—6.611 жит.; Дорчестер (mun. borough)—7.946 жит.; Шербон (local board)—5.001 жит.; Вимборн (township)—5.390 жит.

Вильтшир

Салисбери и Нью-Саром (mun. borough)—15.533 жит.; Вильтон (parliam. borough)—8.800 жит.; Варминстер (local board)—5.640 жит.

Две реки, которые сами при устье имеют вид лиманов, соединяются в Саутгамптонском заливе (Southampton-Water) и своим слиянием образуют полуостров, на котором построен город Саутгамптон: римский город Clausentum стоял немного восточнее, на левом берегу р. Ичин, там, где теперь находится местечко Биттерн. Западная из этих двух рек, Тест или Антон, проходит близ городка Андовер; восточная, Ичин, омывает подножие холма, на котором расположен древний и знаменитый город Винчестер. В британскую эпоху этот город носил имя Кар Гвент (Caer Gwent) или «Белград», которое, может быть, было дано ему по причине его старшинства между тогдашними городами; затем, в век, предшествовавший прибытию римлян в Британию, он был городом поселившихся в стране бельгийских выходцев, откуда и произошло его латинское название Venta Belgorum. Во времена саксов он сделался столицей Англии, быв перед тем стольным городом королевства Вессекс или «Западной Саксонии», и несмотря на осады и неприятельские погромы, сохранил этот титул до двенадцатого столетия. Но и после того он еще долго считался как бы священной метрополией: в нем происходили собрания парламента, и короли венчались на царство. Кафедральный собор, главное здание Винчестера, напоминающее о временах его главенства, строился и перестраивался в разные эпохи, и потому в нем можно видеть образчики всех архитектур, последовательно господствовавших в те эпохи, от первоначального нормандского стиля до готического стиля последнего периода. Окно западного фасада занимает более двух третей высоты этого величественного памятника и свет, проходящий сквозь огромные стекла, освещает большое число надгробных камней, из которых многие положены, вероятно, над могилами королей саксонских и нормандских. Винчестерская коллегия, древнейшая в Англии, так как основание её относится к 1387 году, тоже представляет средневековой памятник, не столько по архитектуре, сколько по традициям, сохраняемым в управлении школой и в системе обучения воспитанников.

Саутгамптон занимает между своими двумя лиманами столь счастливое положение, что он естественно приобрел значительную важность с той поры, как Англия вступила в правильные торговые сношения с континентом Европы. В шестнадцатом веке фламандские эмигранты, гонимые из своего отечества преследованиями, принесли с собой в этот город различные промышленности, между прочим, искусство выделки некоторых шерстяных материй, но эта промышленность исчезла в прошлом столетии; событием, которое сделало Саутгамптон тем, чем он является в наши дни, была постройка лондонской железной дороги. Так как с проведением этой дороги расстояние от метрополии сократилось до двух часов пути, то Саутгамптон, очевидно, представлял громадные выгоды для того, чтобы служить местом посадки на корабль для путешественников, отправляющихся из Лондона в Новый Свет или на дальний Восток: избирая путь на Саутгамптон, они избегают обхода, который иначе пришлось бы делать по Темзе и проливу Па-де-Кале. Таким образом этот город, так сказать, заранее предназначен был к тому, чтобы сделаться сборным пунктом трансатлантических пакетботов; обширные доки, вырытые рядом на оконечности полуострова, образуемого слиянием рек, всегда наполнены пароходами; на рейде, в бассейнах, на реках происходит непрерывное движение судоходства, о размерах которого можно судить по следующим статистическим данным:

Движение в Саутгамптонском порте в 1895 году:

В приходе 11.604 судна, вместимостью 2.507.048 тонн; в отходе 11.234 судна, вместимостью 2.420.410 тонн; ценность ввоза в том же году—10.005.638 фунт. стерлинг., ценность вывоза британских произведений—9.391.276 фунт. стерл., иностранных и колониальных товаров—1.687.000 фунт. стерл.

Собственный коммерческий флот Саутгамптона в 1895 г. состоял из 316 судов, общая вместимость которых равнялась 99.385 тоннам (в том числе 113 пароходов). Постоянный прилив и отлив проезжающих, отправка товаров, постройка и починка судов вызвали и поддерживают промышленную деятельность, так что город является в то же время не маловажным промышленным пунктом, и новые кварталы распространяются все далее на север по направлению к общине Шерли и другим растущим пригородным деревням. В Саутгамптоне, в Ordnance Office, гравируется подробная карта Британских островов, которой изданы уже многие тысячи листов, в различном масштабе, от ¹/₅₀₀ для больших городов до ¹/₆₃₃₆₀ для всей страны. Этот географический памятник должен быть в скором времени окончен, но, понятно, подобный труд всегда требует поправок и переделок: природа и сама непрерывно преобразуется, да и человек постоянно изменяет её вид своими работами.

Поля и деревни, окаймляющие восточный берег Саутгамптонского залива, принадлежат к прелестнейшим и самым здоровым местностям Англии, и нельзя не признать, что невозможно было найти лучшего места для главного морского и военного госпиталя, который устроен здесь на берегу лимана, в соседстве с живописными развалинами одного древнего аббатства, называвшагося Нетли (под этим же именем известен и самый госпиталь). Этот военно-морской госпиталь, самый обширный в Англии, входит уже в состав округа или района г. Портсмута и как бы стережет вход в Portus Magnus (большой порт) римлян, на севере от острова Вайта. Этот сильно укрепленный военный порт, население которого увеличивается или уменьшается, смотря по степени важности и размерам вооружений Англии, состоит в действительности из трех городов: собственно Портсмута (Portsmouth), прилегающего одной стороной к морю, другой к гавани, на востоке от узкого входа в порт; Портси (Portsea), окружающего Портсмут с севера и востока, и Госпорта, лежащего напротив, к западу от входного канала. Кроме этих трех городов, многочисленные предместья и независимые общины, каковы Фергам и древний Портчестер, где находился римский военный пост, и где видны еще остатки старого норманнского замка, занимают значительную часть пространства в 40 километров по окружности, заключающагося внутри пояса отдельно стоящих фортов. Портсмут и соединенные с ним города образуют вместе первоклассную крепость, сильнейшую твердыню Англии, защищенную ныне почти 1.200 крепостными орудиями: чтобы лучше обезопасить ее от всякого неожиданного нападения, военные инженеры дошли до того, что создали искусственные островки на мелях рейда и воздвигли на этих островках сильные форты, обшитые броней и вооруженные пушками самого крупного калибра. Эта заботливость о возможно большем усилении средств обороны объясняется тем, что доки и склады Портсмута заключают в себе значительную часть богатств Англии, её самые большие и самые дорогие военные корабли, её лучшие, богатейшие корабельные верфи и громадные запасы всякого военного материала. Арсенал раскинулся на пространстве 96 гектаров, а все доки вместе представляют водную поверхность в 117 гектаров; сильнейшие машины для фабрикации канатов и блоков, для обделки дерева, для приготовления металлических частей находятся к услугам человека в этой обширной военной мастерской: словно по мановению волшебного жезла, здесь в несколько дней выкапываются новые бассейны, воздвигаются крепостные стены, видоизменяются контуры залива, согласно планам инженеров. Со времени обширных землечерпальных работ, предпринятых во внутренней части порта, с целью расчистки дна, самые большие корабли могут входить туда три часа с приливом. Почти вся жизнь Портсмута сосредоточена в арсеналах и на верфях, вызвавших к жизни эти города; впрочем, как коммерческий порт, он ведет также довольно оживленную каботажную торговлю; в 1894 г. было в приходе 15.540 судов (в том числе 15.164 каботажных) в 1.552.711 тонн. Собственный торговый флот Портсмута в 1894 г. состоял из 239 морских судов, общая вместимость которых равнялась 13.750 тоннам. Из сынов Портсмута более всех прославился романист Чарльз Диккенс.

На о. Вайте самый большой город—Райд (Ryde), лежащий напротив Портсмута, и в котором высаживается большинство путешественников, привлекаемых в огромном числе прелестными пейзажами и видами острова: это один из центров дачной жизни, окруженный садами, замками, виллами. Ньюпорт, находящийся почти в средине острова, недалеко от реки Медины, которая бежит в этом месте через брешь в цепи меловых холмов, есть в настоящее время главный город Вайта; он образует один город с бывшим главным пунктом острова, местечком Карисбрук, над которым господствуют живописные развалины норманнского замка, где Карл I провел целый год в заключении. Хотя Ньюпорт удален от моря верст на восемь, однако, прилив поднимается вверх по реке до самых набережных города; но морская гавань Медины находится на самом устье, против Саутгамптонского залива, между двумя городами, из которых один называется Восточным, а другой Западным Каусом. Подобно Саутгамптону и Портсмуту, Западный Каус (West Сowes) имеет первенствующее значение для одной части британского флота,—правда, наименее важной его части: Саутгамптон—главный порт для пассажирских пароходов и паровых пакетботов; Портсмут—главный порт для военных кораблей; Каус—главный порт для яхт, содержимых богатыми людьми для собственного удовольствия. Здесь происходят знаменитейшие во всем свете регаты (гонки судов), на которых состязающиеся выказывают чудеса ловкости и мореходного искусства, что, впрочем, и неудивительно, если принять в соображение, что члены яхт-клуба имеют у себя на службе 1.500 человек из лучших английских матросов. Движение коммерческого судоходства в порте Каус в 1882 г.: в приходе и отходе 7.776 судов в 270.030 тонн вместимости (не считая каботажных судов с балластом). Собственный торговый флот этого порта в 1891 году состоял из 273 судов, общая вместимость которых равнялась 13.073 тоннам. К востоку от Кауса, на лесистом холме, господствующем над рейдом, стоит королевский замок Осборн.

Города на покатости Ламанша, в графстве Гампшир, имеющие свыше 5.000 жителей: Портсмут (город и графство)—159.250 жителей; Саутгамптон (город и графство)—65.325; Госпорт и Альверсток—25.430; Шерли (local board)—15.900; Винчестер—17.780; Борнмут (local board)—37.650; Кристчорч (township)—12.990; Андовер (mun. borough)—5.850 жителей.

Остров Вайт: Райд (mun. borough)—10.950 жит.; Ньюпорт (город и графство)— 54.707 жит. Западный Кауз (local board)—7.690 жит.

В графстве Суссекс, сохранившем название одного из англосаксонских королевств («Суссекс» значит «южная Саксония»), много старинных городов, и почти все они расположены на морском берегу или в соседстве с морем; но, за исключением Брайтона и Гастингса, эти города остались маловажными, причину чего следует искать в недостатке хороших гаваней, в бедности рудных месторождений и в незначительном пространстве культурных земель, которые тянутся узкой полосой у основания цепи Саут-Даунс. Даже Чичестер, который был римской станцией (Regni), потом одним из главных городов саксов в эпоху, когда берега соседнего залива имели другие, отличные от нынешних, контуры, является в наши дни маленьким городком, где путешественники останавливаются только затем, чтобы посмотреть собор, памятник тринадцатого и четырнадцатого столетий, единственный в Англии готический храм о пяти нефах. К востоку от Чичестера на берегу следуют одна за другой несколько морских купален; одна из этих купальных станций, Литльгамптон, расположена при устье реки Арун, в небольшом расстоянии к югу от города Арундель и двух его замков, из которых один представляет готическую развалину, а другой—пышный дворец новейшей архитектуры. Движение судоходства в Литльгамптонском порте в 1882 году: в приходе и отходе 803 судна в 80.625 тонн вместимости (не считая каботажных судов с балластом). Близ истоков р. Арун находится город Горсгам.

Одна из прелестнейших по местоположению и самых здоровых по климату станций морского купанья, Вортинг, возвещает уже о близости Брайтона. Далее на востоке, при устье реки Брамбер, лежит порт Нью-Шоргам, торговая флотилия которого в 1895 г. состояла из 65 судов, в 4.533 тонны вместимости, и 78 рыболовных лодок. За Нью-Шоргамом следует город Гау (Howe), который в действительности есть не более, как предместье Брайтона, хотя он и составляет самостоятельную общину; наконец, является и самый Брайтон, город, который тянется по берегу моря на пространстве около 5 километров.

Брайтгельмстон, или сокращенно Брайтон (Brighton), не предоставлял купающимся в море особенных выгод ни удобством берегов, ни приятностью климата или красотой окружающих пейзажей; счастьем своим он обязан единственно тому обстоятельству, что он лежит под меридианом Лондона, в ближайшем к столице пункте южного берега моря, в таком месте, куда можно всего легче и скорее добраться по шоссе или по железной дороге. В действительности Брайтон следует считать предместьем метрополии, чем и объясняется прозвище London-super-Mare («Лондон-на-море» или приморский Лондон), которое он сам себе дал. Благоволение лондонцев сделало из Брайтона уже в начале текущего столетия многолюдный город, и теперь, несмотря на то, что он не имеет никакой промышленности, кроме рыбной ловли и содержания иногородных гостей, в нем насчитывается более ста тысяч жителей, а во время летнего сезона население его возрастает до ста пятидесяти тысяч душ; таким образом он стоит на-ряду с очень многими из первоклассных промышленных и торговых центров. Тысячи негоциантов, конторы которых находятся в лондонском Сити, избрали Брайтон своею резиденцией и почти каждый день два раза совершают путешествие между Темзой и морем. Мало-по-малу Брайтон сделался как бы столицей в отношении купальных городов, лежащих на берегу Ламанша, и, действительно, некоторые его общественные учреждения, богатые коллекции его музея, его великолепный аквариум, бесспорно, лучший во всем свете, дают ему почетное место в ряду главных городов Великобритании. В Брайтоне есть парк, но самые приятные его гульбища, в хорошую погоду,—это две дамбы, выступающие каждая на 350 метров в океан. Город снабжается чистою водой посредством подземных водопроводов, принимающих жидкия струйки, просачивающиеся в трещинах известковых холмов.

На восток от Брайтона находится маленький порт Ньюгевн (Newhaven), поддерживающий правильное пароходное сообщение с Дьеппом (на французском берегу), которое придает ему в известные часы дня некоторое оживление; но этот городок есть, так сказать лишь передовой дебаркадер Лондона на дороге в Париж и почти предместье Льюиса (Lewes), главного города графства Суссекс, лежащего немного севернее, в проходе между известковыми холмами. Движение судоходства в Нью-Гевенском порте в 1882 году (без каботажных судов с баластом): в приходе и отходе 1.827 судов, общая вместимость которых равнялась 404.415 тон. Соседнее село Сифорд, расположенное у подошвы мыса, на вершине которого видны остатки каких-то доисторических укреплений, обещает получить со временем более важное значение, благодаря обещанному волноразбивателю, долженствующему огородить место для якорной стоянки пространством в 208 гектаров; но это колоссальное предприятие существует пока еще только в проекте, и Сифорд, бывший некогда парламентским местечком, известен ныне в особенности как станция морских ванн. Берега его гораздо менее посещаются купающимися в море, нежели берега Истборна (Eastbourne). лежащего на восточной стороне мыса Бичи-Гед. Этот возникший в новое время город, украшенный дворцами и виллами, сменил собою, как центр населения, древний городок Пивенси, от которого теперь остался только крепкий замок, окруженный несколькими домами. Пивенси, находящийся ныне в расстоянии километра слишком от моря, оффициально еще причисляется как входящий в состав Гастингского порта, к так называемым «Пяти портам» (Cinque Ports), то есть портам, на которых в прежнее время лежала специальная обязанность оборонять Англию от неприятельских вторжений с континента Европы. Жители этих приморских городов пользовались многочисленными привилегиями: они были освобождены от таможенных пошлин и дорожных сборов и имели право производить рыбную ловлю у берегов Норфолька; но взамен этого они должны были, в течение четырех столетий, от эпохи нормандского завоевания до царствования Генриха VII, поставлять военный флот государям Англии. В 1066 году Вильгельм Завоеватель высадился на английский берег в гавани Пивенси, где поместилась вся его флотилия, состоявшая из девяти сот судов; отсюда он выступил против войска Гарольда и дал ему сражение, увенчавшееся полною победой, при местечке Эпитон, которое с той поры стало известно под именем «места битвы» или просто «битвы» (Battle). Кое-какие уцелевшие еще развалины одного аббатства указывают место нахождения более древнего монастыря, в который Вильгельм положил свой меч и которому он пожаловал всю землю, прилегавшую к монастырской ограде на пространстве одной мили в окружности, и кроме того, множество дворянских усадеб, рассеянных в разных частях государства.

Гастингс, скандинавское имя которого обнаруживает его происхождение, замечателен в особенности как главный из купальных городов южного прибрежья, после Брайтона, и при том как самый живописный из них. Долина, при входе в которую он расположен, поднимаясь по склону в виде амфитеатра, крутые горы, господствующие над ним с северной стороны, береговые утесы, изрытые пещерами, замок, возвышающийся на склоне к западу от города, изящные дома самого Гастингса и его предместья Сент-Леонард, следующие длинным рядом вдоль морского берега,—все это вместе образует чудную картину, подобной которой мы не встретим между другими городами побережья, на восток от острова Вайта. Как торговый приморский пункт, Гастингс не имеет важного значения, хотя он был некогда самым могущественным из «Пяти портов» Англии: на пятьдесят семь кораблей, составлявших в те времена британский военный флот, этот город обязан был поставлять двадцать один. К востоку от Гастингса лежит Винчельси (Winchelsea)—теперь деревня, покинутая среди материка, вдали от моря; но прежде это был «маленький приморский Лондон», и Генрих III причислил его к «Пяти портам». Рай (Rye), который также носит этот титул первенства и который был седьмым между «пятью» привилегированными городами, сохранил, по крайней мере, маленькую гавань, служащую для каботажного судоходства. Ромни (Romnye), также один из «Пяти портов», представляет теперь незначительное местечко, заброшенное среди болот.

Города области Суссекс, на покатости Ламанша, имеющие более 5.000 жителей (в 1891 г.): Брайтон (город и графство)—115.400; Гастингс (город и графство)—52.220; Истборн (local board)—34.970; Горсам—8.090; Чичестер (mun. borough)—7.840; Вортинг (local board)—16.606; Льюис—10.997 жителей.

В графстве Кент только два города, на покатости Ламанша, имеют более 5.000 жителей—Фолькстон и Дувр. Гайт (Hythe), один из древних «Пяти портов», и самое имя которого означает «гавань», утратил свою важность с тех пор, как бухта его обмелела: движение судоходства направилось далее на восток, в Фолькстон, где искусство человека, воспользовавшись естественными удобствами местности, устроило превосходный порт, снабженный плотинами и обширными складами и доступный судам больших размеров. Фолькстон поддерживает ежедневное пароходное сообщение с Булонью, и через его таможню проходит наибольшая часть ценных товаров, пересылаемых между Лондоном и Парижем; но пассажирское движение между Англией и Францией в этом порте менее значительно, нежели в Дувре, по причине большей продолжительности переезда. В 1891 году в Фолькстонском порте было в приходе 1.346 судов, общая вместимость которых равнялась 263.321 тонне; обороты заграничной торговли: привоз простирался до 11 миллионов, вывоз до 2.635.000 фунт. стерл. Город Фолькстон поставил памятник славнейшему из. своих сынов, медику Гарвею, который открыл или вновь нашел ранее открытые законы кровеобращения.

Город Довер, сохранивший во французском языке свое древнебританское имя Дувр [Douvres], занимает, в виду берегов европейского континента, такое географическое положение, что, несмотря на превратности исторической его судьбы и на перемещение морских течений и песков, он всегда должен был сохранять или вновь приобретать, в случае временной утраты, свою роль, как место международных сношений: гавань, открывающаяся при выходе узкой долины или оврага, где протекает речка Дур, между двух высоких утесов, представляет естественное пристанище для судов, переплывающих прямо, через пролив Па-де-Кале. Этот порт, единственный из «Пяти портов», судоходство и торговля которого не только удержались доныне, но еще и увеличились, служит пристанью для пароходов, приходящих из Остенде и Кале несколько раз в день и таким образом поддерживающих самое быстрое почтовое и пассажирское сообщение между континентом и Англией. Судоходство и торговля Дувра достигли весьма значительных размеров: в 1891 г. было в приходе—3.892 судна в 960.650 тонн; ценность привоза составляла 6.579.505 фун. стерл., ценность вывоза: британских произведений—1.008.713, иностранных и колониальных—1.995.335 ф. стерл.

Так как нынешние доки оказываются уже недостаточными для того, чтобы дать место всем судам, которые могли бы искать в них убежища в бурную погоду, то теперь приступлено к увеличению порта при помощи больших жете, продолженных в море до глубины почти 13 метров при сильных отливах, имеющих место в периоды новолуния и полнолуния. В Дувре так называемый мол «адмиралтейства» состоит из огромных прямоугольных камней, сложенных почти вертикально от самого дна моря и покрывающих центральную часть, построенную из искусственных каменных глыб. В сравнении с жете, эти вертикальные молы представляют ту выгоду, что они не оседают; кроме того, бурун, происходящий вследствие ударения волн о прямые стены, удерживает суда в открытом море; но зато они должны выдерживать всю силу удара волн во время бурь. На оконечности этого исполинского жете имеет быть построен форт, орудия которого будут давать перекрестный огонь с пушками других оборонительных укреплений, так как Дувр есть в то же время и военный порт. На вершине восточного утеса, прямо над городом, стоит живописная крепость, где можно видеть постройки всех эпох, даже римскую башню. В небольшом расстоянии к северо-востоку от Дувра, на берегу бухты св. Маргариты, прикрываемой с юга мысом Саут-Форленд, произведены были предварительные изыскания и работы для устройства подводной железной дороги, длиною около 36 километров, между Англией и Францией. Теперь доказано, что это великое дело возможно: нигде море не имеет более 44 метров глубины или толщины над линией, по которой пошла бы проектируемая железная дорога, и пласты, исследованные посредством десяти тысяч промеров, нигде не перерезаны взбросами, которые могли бы препятствовать бурению туннеля. Нынешнее поколение, занятое войнами и «мирными» вооружениями, захочет ли предоставить двадцатому столетию честь осуществления этого грандиозного плана, имеющего целью связать Англию с континентом Европы, соединить вновь земли, которые разделил океан?

Города на покатости Британского канала, в графстве Кент, имеющие более 5.000 жителей (в 1891 году): Дувр или Довер (municipal borough)—33.300 жит.; Фолькстон (mun. borough)—23.710 ж.