XII. Северная Шотландия и её архипелаги

Графства Перт, Форфар, Кинкардайн, Абердин, Банф, Эльджин, Нерн, Инвернес, Росс и Кромарти, Сутерленд, Кетнес, Оркней, Шетленд, Льюис, Арджайль

Эта часть Британских островов, очень редко населенная в сравнении с Англией и Южною Шотландией, представляет особую географическую область, более похожую на Скандинавию, чем на остальную Великобританию, по геологическому образованию, рельефу поверхности и контурам берегов. Если бы равнины рек Форта и Кляйды, которыми она соединяется с низменною Шотландиею, опять покрылись водою, как это было прежде, то островной характер этой страны едва-ли бы лучше обозначился, чем он определился теперь. Верхняя Каледония по справедливости может быть названа большим островом, продолжающимся в море другими островами меньших размеров. Вот точные цифры пространства и населения Северной Шотландии и принадлежащих к ней архипелагов:

	Пространство кв. килом	Население в 1881 г. жит.	Килом. население
Северная Шотландия	45.788	1.021.760	22
Острова (Оркадские, Шетландские, Гебридские)	9.600	162.490	17
Вместе	55.388	1.184.250	21

Северная Шотландия имеет среднюю высоту несравненно более значительную, чем средняя высота Англии, и скалы её поднимаются в виде настоящих гор, которые занимают всю поверхность территории. Эти горные цепи расположены по направлению от юго-запада к северо-востоку, представляя в этом отношении еще гораздо больше правильности, чем группы южной части Шотландии. Гряды возвышенностей и их гребни следуют неизменно в этом направлении и отделены одна от другой бороздами или долинами, перерезывающими страну наискось. Эти «возвышенные земли», или Highlands, ограничены на полуденном их скате так называемою «Большою равниной» (Strathmore), которая от долины реки Форт тянется на северо-восток, к Монтрозу и Стонгевену, постепенно съуживаясь. Параллельно этой равнине, реки Ди, Деверон, Спе (Spey). Файндгорн, Нерн текут в Северное море, и в том же направлении открывается похожая на правильный ров, вырытый рукою человека, «Большая долина», или Гленмор, соединяющая залив или фиорд Лорн с заливом Морейским. Во всем свете мало найдется впадин, которые бы отличались такою замечательною, почти геометрическою, правильностью формы, как эта борозда в 160 километров длиною, которая продолжается от одного моря до другого: если бы уровень вод повысился всего только на 30 метров, весь конечный полуостров Шотландии оказался бы отделенным от остальной части гористой области (Highlands), и цепь рек и узких озер, занимающая дно долины Гленмор, превратилась бы в морской пролив, имеющий везде одинаковую ширину, так что океан пошел бы тою дорогой, которую человек ему начертал, прорыв Каледонский канал. Река Несс, впадающая в бухту Инвернесс, озеро Лох-Несс, занимающее середину перешейка, другие озера и ручьи, бегущие с гор по уступам, облегчили труд проведения этого канала, и инженерам пришлось только расчистить землю на протяжении 36 километров и соединить бассейны канала шлюзами и так называемыми «Нептуновыми лестницами». Лох-Несс, центральный бассейн долины Гленмор,—самое замечательное из этих озер по своей правильности и глубине своих вод: на пространстве тридцати километров оно почти везде представляет одинаковую ширину в 1.400 метр.; крутые утесы его берегов поднимаются вертикально на 400 метров выше его уровня, а глубина воды достигает 240 метров; в соседних морях есть только две или три области, где впадины морского дна опускаются на такое большое расстояние ниже поверхности.

На северном полуострове Шотландии, границу которого на юге составляет Каледонский канал, существует другая низменность, сходная с долиной Гленмор, но гораздо менее правильная и не вполне законченная в северо-западном направлении: она почти вся занята озером Лох-Шин и вытекающею из него рекой, которая изливается в залив Дорнок-Ферт. Направление этой долины совершенно перпендикулярно к направлению гор, которые и здесь расположены, вообще, по направлению от юго-запада к северо-востоку, и ось которых продолжается далеко в море группами Оркадских и Шетландских островов. Цепь гор, наполовину потопленная, которая образует Гебридские острова, тоже параллельна шотландским горам; наконец, и Лофотенские острова, равно как и плоскогорья Скандинавии, направляются в ту же сторону горизонта.

Горы Северной Шотландии в их совокупности известны под именем системы Грампианских гор, происшедшим от горы Граупус (Graupus), упоминаемой римскими писателями, и название которой было неверно прочитано переписчиками. Эти горы группируются в большое число отдельных хребтов и маленьких цепей, отделенных друг от друга глубокими долинами, наполненными озерными водами. Непосредственно на севере от лимана реки Кляйды возвышаются южные Грампианские горы, вершины которых, Бен-Ломонд, Бен-Мор, Бен-Лоэрс, привлекают больше посетителей, чем все другие вершины гористой Шотландии, по причине соседства больших городов. Далее на севере, горный хребет, почти уединенный, поддерживает громадную массу вершины Бен-Круачан, отражающейся в водах озера Лох-О (Loch Awe); далее, за озером Лох-Левен, составляющим одно из разветвлений большего фиорда Лорн (firth of Lorn), поднимается самая высокая гора Британских островов, Бен-Невис, имеющая тем более величественный вид, что основание её с двух сторон омывается водами заливов или озер, Лох-Линн и Лох-Левен, вследствие чего гора представляется взорам во всю свою величину,—от берегов и лугов, окаймляющих её подошву, до снегов, покрывающих её верхушку. Бен-Невис, «скала, касающаяся неба», есть западная пирамида цепи собственно Грампианских гор, которая оканчивается на юге от Абердина, выделив из себя перед тем в северо-восточном направлении побочную цепь Кернгорм, одна из вершин которой, Бен-Макдуй, или Бен-Муикдуй, замечательна как вторая по высоте вершина Великобритании. Грампианские горы составляют, так сказать, позвоночный столб всей Шотландии; гранитные горбы или выпуклины возвышаются в этой горной системе в виде многочисленных куполов над силурийскими пластами и тянутся в северо-восточном направлении до окрестностей Абердина и до мысов Букин и Ратрей, медленно подтачиваемых при основании волнами Северного моря. На вершине Бен-Невис находится одна из главных метеорологических станций Великобритании.

По ту сторону узкой и глубокой долины Гленмор возвышаются другие горы, известные в их совокупности под именем Северных возвышенностей (Northern Highlands). Главная их вершина, Бен-Атто, уступает, по высоте, вершинам Бен-Невис и Бен-Макдуй; но, хотя сравнительно более низкие, эти северные горы имеют не менее дикий вид, чем Грампианские. Даже в Швейцарских Альпах мало найдется местностей, которые бы отличались более суровым и наводящим уныние характером, чем нагорные долины графств Росс и Сотерленд. На Альпах по крайней мере взор может отдохнуть на свежей зелени горных пастбищ и на растущих ниже группах хвойных деревьев, тогда как большинство гор Северной Шотландии покрыты лишь песчаными пространствами и торфяными болотами темных цветов, сообщающих целому тусклый, сероватый колорит; их узкия долины, похожия скорее на колодцы, наполнены черными водами; туман, почти всегда ползущий вдоль скатов, попеременно скрывает и открывает гребни утесов, которые, проглядывая сквозь массу паров, то вдруг выростают гигантами, точно привидения, то опять понижаются и совсем пропадают, бесконечная, угрюмая пустыня придает окружающей природе что-то страшное, пугающее. Земля кажется мертвою, но с каждой вершины видны сероватые воды, которые врезываются удлиненными заливами между двумя рядами крутых скал; иногда даже можно явственно различить непрерывный шум волн. У некоторых гор склоны круто обрываются в виде прибрежных утесов, и с вершины их видно, как внизу, в расстоянии ста метров, огромные валы разбиваются о подводные камни. Мыс Рат (Wrath), остроконечная стрелка которого выдвигается в море на северо-западном углу Шотландии, есть один из этих величественных обрывистых выступов твердой земли, которые постоянно окружены поясом пены от прибоя волн. Мыс Дункансби, образующий другой угол полуострова, имеет менее крутые скаты, но рядом с ним, в море, высятся несколько уединенных скал, похожих на обелиски. Высота главных вершин горной Шотландии:

Бен-Невис—1.343 метр., Бен-Макдуй—1.309 метр., Бен-Лоэрс—1.212 метр., Кернгорм—1.175 метр., Бен-Атто—1.150 метр., Бен-Круачан—1.116 метр., Уайтен-Гед, Сотерленд—157 метр., мыс Рат, Сотерленд—120 метр.

По вычислениям Лейпольдта, средняя высота всей Шотландии, включая сюда и низменную её область (Lowlands), около 381 метра; это объясняется тем, что в Северной Шотландии равнины редки и не имеют значительного протяжения. Если не считать так называемой «Большой равнины» (Strathmore), составляющей продолжение прибрежных равнин Форта в северо-восточном направлении, то единственные части страны, представляющие ровные пространства, пригодные для земледелия,—это местности, лежащие по обоим берегам Морейского залива, усеянным опасными подвижными дюнами, и полуостров Кетнес, на северо-востоке Шотландии: эти равнины, как и соседние Оркадские острова, принадлежат к другой формации, отличной от формации Грампианских гор, так как их горные породы состоят из старого красного песчаника; различию геологических образований соответствует различие рельефа почвы. Но если равнины в собственном смысле немногочисленны, то между группами гор там и сям простираются обширные низменности или впадины с неровною почвой, лежащие, средним числом, на высоте нескольких сотен метров над уровнем моря: это болота, песчаные степи или беспорядочные груды камней, которые тянутся на многие мили, представляя совершенную пустыню, где не встретишь ни одного дерева, ни одного человеческого жилья. В прежния времена леса наполняли почти все долины Верхней Шотландии и поднимались довольно высоко по скатам гор: некоторые лингвисты полагают даже, что самое имя Каледонии есть синоним леса. Близ Бальмораля, в верхнем бассейне реки Ди, под слоем торфа видны остатки древних сосновых лесов, на высоте 750 метров; но теперь осталось лишь очень небольшое число этих первобытных лесов: со времен средних веков почти все старые леса были вырублены или выжжены, потому что они давали убежище волкам, кабанам и изгнанникам; после войн случалось, что до 24.000 дровосеков зараз трудилось над истреблением лесных богатств. Деревья, которые путешественник видит в долинах, почти везде новейшего насаждения; там и сям, особенно вокруг пышных замков богатых помещиков, леса вновь вырощены. Вдали от парков страна представляет лишь мелкий кустарник, верещаги, торфяные болота и голый камень.

Ни одна из гор Верхней Шотландии не поднимается до пояса постоянных снегов; однако, маленькие ледники скопляются там и сям в углублениях, которые лучи солнца освещают только в продолжение нескольких летних часов. Атмосферная влага, которая на верхних частях Грампианских гор представляет слой воды толщиною в 2 слишком метра, падает большую часть года в виде снега, и ветры наметают в долине столь значительные снежные массы, что они не могут вполне растаять в летние месяцы. Излишняя вода, не находящая непосредственно дороги к морю в виде ручьев или waters, как их называют в крае, остается в торфяных болотах, покрывающих скаты гор, или наполняет озера (lochs), занимающие дно долин. Во многих местах слои водянистого торфа, усеянные маленькими озерами, простираются одновременно по обоим скатам плоскогорья, и воды их стекают к двум противоположным рекам: это явление бифуркации источников и ручьев, очень редкое в странах с твердою почвою, укрепленною земледелием, напротив, довольно обыкновенно в такой стране, как Шотландия, где мхи, насыщенные водой, покрывают толстыми слоями поверхность скал. Многочисленные бреши или проломы, которыми перерезаны горы Шотландии, также облегчают соединение различных бассейнов. Так, например, озеро Лох-Эрикт, верхний резервуар, из которого вытекает один из притоков реки Тэй, проходит через всю цепь Грампианских гор, непосредственно на востоке от горы Бен-Альдер, имеющей более 1.000 метров высоты.

Кроме общего ориентирования горных цепей, долин и рек Шотландии по направлению от юго-запада к северо-востоку, можно наблюдать почти везде на поверхности утесов длинные параллельные полосы или борозды замечательной правильности; можно сказать, что вся страна была словно вычесана, как руно овцы; все гряды холмов при основании горной Шотландии и все высоты низменной области были, так сказать, выструганы до самых вершин: таково происхождение их округленной формы, их гладкой поверхности. Какая же чудесная сила изменила таким образом наружный вид гор, если не сила ледников, которые некогда покрывали страну и остатки которых, глины и морены, видны во всех долинах, выходящих с Грампианских гор? Во время ледяного периода с вершин шотландских гор спускались огромные замерзшие реки, которые наполняли долины, проходили поверх холмов, сглаживая трением их выдающиеся части и разнося обломки по равнинам, и выдвигались до самого моря, где концы их ломались на мелкие льдины, уносимые течением. Смотря по массе и силе действия глетчеров, конечные морены отлагались на более или менее значительном расстоянии от места происхождения,—или в заливах, где они образовали подводные каменистые мели, целые архипелаги подводных скал, или в долинах, где, вследствие таяния ледяной массы, они превращались в естественные запруды. Ни в одной долине (glen), ни в одной равнине (strath) Шотландии воды не могли найти свободного истечения к морю: груды камней задерживали поток и превратили его в тихое озеро, которое мало-по-малу поднялось до уровня препятствия, после чего выливалось в виде ручья через нагроможденные камни. Эти груды глетчерных обломков, которые образуют запруды озер при выходе из долин, и которые по большей части скрыты под торфяниками, тогда как другие расположены волнообразно на поверхности земли в виде зеленеющих бугров, известны в Шотландии под именем kaims или kames; геологи же чаще дают им ирландское название esker: это, очевидно, то же самое, что asar скандинавских народов. Что касается глины глетчерного происхождения, красной, твердой, каменистой, которую горные потоки разнесли по равнинам, то в Шотландии ее называют обыкновенно till (у англичан она известна под именем boulder-clay).

Но камни, оторванные от вершин Грампианских гор, не все останавливались у основания ледников. В ледяном периоде было время, когда твердая земля имела, относительно уровня Атлантического океана, гораздо меньшую высоту, чем какую она имеет в наши дни. Часть нынешней Великобритании лежала тогда еще под водой, и плавающие льдины переносили на далекое расстояние обломки гор. Шотландский гранит находили в глинах Вольвергамптона, в 270 километрах от ближайшей гранитной горной массы, и даже в окрестностях Вустера, на расстоянии 320 километров от гор, от которых этот камень отделился. Наконец, и Гебридские острова, которые прежде менее возвышались над поверхностью моря, чем теперь, также были выровнены и отшлифованы льдами, приплывшими из Шотландии через канал Минч. Но в то время, как Каледония рассеевала далеко обломки своих скал, она и сама получала их из других стран: горы Скандинавии посылали ей пловучия льдины, нагруженные эрратическими камнями; норвежские граниты встречаются огромными грудами в Абердинском графстве и в других местностях Шотландии. В различных местах глетчерные потоки, спускавшиеся с Грампианских гор, встречались на пути с ледяными потоками, двигавшимися от Скандинавских гор, и, вследствие этого столкновения, взаимно изменяли свое направление. Так, например, полосы, сделанные на скалах полуострова Кетнес древними ледниками шотландских гор, начертаны по направлению от юго-востока к северо-западу, а не по направлению от юга к северу, как бы следовало сообразно первоначальному толчку. Таким образом ледяные массы двигались вне того пути, по которому они естественно должны бы были следовать. Это уклонение льдов от первоначального направления, очевидно, произошло вследствие встречи их с обломками скандинавских ледников, приплывавшими с востока: по закону, известному в механике под названием параллелограмма сил, ледяные глыбы, двигавшиеся с юга и востока, сталкиваясь, принимали вместе направление равнодействующей, то-есть на северо-запад. На скалах Оркадских, Шетландских и Фарерских островов также замечаются полосы или черты, свидетельствующие о действии скандинавских льдов.

Колебания уровня каледонской почвы следовали одно за другим в различных направлениях в разные геологические периоды. Так, в одном месте открыли древнее речное ложе на 79 метров ниже реки Форт у Гренджмута, что служит доказательством, что в прежния времена земля была выше на всю толщину, ныне погруженную в воду. Движения формаций были столь значительны, что теперь находят гранитные глыбы на высотах, превышающих высоту тех гор, от которых они были отделены: следовательно, колебания почвы происходили неодинаковым образом в различных частях Шотландии. Но самое последнее по времени явление этого рода состоит в постепенном возвышении уровня страны. Именно благодаря поднятию почвы, совершившемуся с конца ледяного периода, можно было приметить на берегах следы участия, которое принимали ледники Норвегии в образовании нынешней Шотландии. На всех морских берегах видны старые берега, приподнятые и еще усеянные морскими раковинами,—иные дотого правильные и явственные, как будто море только недавно покинуло их, другие уже изрытые водами и местами покрытые каменными обломками. Так, например, на высоте 13 метров над нынешними берегами озера Лох-Ломонд тянутся прежние берега, оставленные водами в ту эпоху, когда этот бассейн не был еще пресноводным озером, а представлял морской залив, наполненный соленою водой и сообщавшийся с Шотландским морем через Думбартонский пролив. В некоторых местах морского прибрежья эрратические камни, оставленные на древних берегах, кажутся издали рядами пингвинов, сидящих на террасах прибрежных утесов. На прибрежьи графства Абердин и полуострова Кетнес высота этих покинутых водами берегов изменяется от двух с половиной до 50 метров над уровнем моря; но в целом высота прибрежных террас постепенно уменьшается в северном направлении, из чего нужно заключить, что поднятие почвы совершалось неравномерно, подобно тому, как это мы видим теперь на берегах Скандинавского полуострова. Происходило ли это возвышение твердой земли только в конце ледяной эпохи, или оно продолжалось также во время исторического периода и, может быть, продолжается и до сих пор? Полагают, что главное поднятие имело место в эпоху более холодную, чем нынешний период, потому что раковистые мели, лежащие на высоких террасах, принадлежат, рассматриваемые в их совокупности, к более северной фауне, нежели фауна окружающих областей моря. Как бы то ни было, некоторые ученые указывают на имя одной маленькой деревни в графстве Росс Кин-лох-ю (Kinlochewe), как на факт, свидетельствующий о постепенном поднятия почвы с той эпохи, когда человек поселился в стране. Гельское название этой деревни означает «конец озера Лох-Ю (Loch Ewe); но залив или «loch» Ю в наши дни оканчивается в 24 километрах ниже деревни и сообщается только посредством реки с Лох-Мари (Loch Marее), живописным озером, восточную оконечность которого занимает Кин-лох-ю. Таким образом, с того времени, как было основано гелами это поселение, появился порог между нынешними озерами Лох-Ю и Лох-Мари, и этот древний залив преобразовался в пресноводный резервуар. Это явление дает гелам повод говорить в шутку, что их язык существовал уже до происхождения озер.

Во внутренней части Шотландии на скатах многих холмов видны древние озерные берега, подобные покинутым водами берегам морского прибрежья и до того широкие, до того правильные, что их можно различить с расстояния нескольких километров. Особенно замечательны из этих старых поднятых берегов так называемые Гленройские «параллельные дороги», которые тянутся на соответственных высотах по противоположным склонам glen, или долины, где течет речка Рой, один из горных потоков, спускающихся к низменности, называемой Большою долиной (Гленмор). Дороги, параллельные и горизонтальные, идут с каждой стороны долины в числе трех на высотах 262, 326 и 350 метров. Местные жители объясняли происхождение этих дорог тем, что, будто бы, древние короли, царствовавшие в крае, нарочно устроили их, чтобы задерживать преследуемую дичь. В продолжение многих лет гленройские дороги составляли одно из самых спорных явлений в области геологии, и были предлагаемы самые разнообразные объяснения, пока, наконец, Агассищ, хорошо ознакомившийся со швейцарскими ледниками, не приступил, в свою очередь, к исследованию долины Гленрой. Он без труда признал в параллельных дорогах древние берега озера неодинаковой высоты, которое в нижней его части было удерживаемо глетчером, запиравшим долину.

Firths или friths западного берега Шотландии, заливы, во всем подобные фиордам Норвегии, также напоминают ледники.

Достаточно бросить поверхностный взгляд на карту, чтобы заметить, до какой степени велика разница в очертании обоих берегов: того, который омывается водами Северного моря, и того, который омывается водами Атлантического океана. Хотя на протяжении восточного берега и встречаются продолговатой формы заливы, разнообразящие до некоторой степени очертание этого берега, но, вообще говоря, восточный берег тянется в виде слегка переломленных кривых, идущих в одном и том же направлении на протяжении от пятидесяти до ста километров. Наоборот, западный берег, от залива Кляйдского до мыса Рат, изрезан, изломан до бесконечности по всем направлениям. Длина этой береговой линии удесятеряется полуостровами, подразветвляющимися на новые полуострова, примыкающие к островкам помощию песчаных перешейков. Большие острова Скай и Молль, берега которых представляют также нескончаемый ряд мысов и перешейков, придают еще более спутанный вид очертаниям западного берега. В этом лабиринте до такой степени легко запутаться, что нужно долгое и прилежное внимание, чтобы разобрать, где остров и где материк, где озеро и где морской залив. Впрочем, и местные жители обозначают одним и тем же наименованием, loch, как продолговатые морские заливы, так и бассейны пресной воды, и во многих случаях называют мысы так, как будто бы это были острова. Лох-Этайв представляет собой замечательный образчик бассейнов, которые в одно и то же время и пресноводные озера, и морские заливы. На самом деле, воды моря проникают в этот firth (залив) на протяжении 30 километров; но он распадается на два соприкасающиеся бассейна, разделенные низким порогом, отстоящим не более как на 2 метра от поверхности воды. В Коннельском Зунде, служащем входом в нижний резервуар, воды морского прилива и отлива вливаются и устремляются назад с шумом, подобным шуму водопада. Наибольшая глубина Лох-Этайва около 139 метров, тогда как в открытом море глубина не превышает пятидесяти метров. Другой морской залив, Лох-Флит, обращен был в озеро пресной воды только тем, что вход в него со стороны моря загражден был стеною. Во многих местах западного берега воды loch’ов подобны водам оркадского Лох-Стенниса, то-есть с одной стороны они солены, а с другой—пресны и имеют, вследствие того, по две фауны и по две флоры.

Чем объяснить этот контраст между двумя берегами северной Шотландии, контраст, который, впрочем, существует также между балтийским и атлантическим берегами Скандинавии? Почему древние заливы, врезывавшиеся в материк Каледонии со стороны Северного моря, загромождены были наносами и крупными обломками, тогда как бесчисленные зазубрины западного берега сохранили свою первоначальную форму? Причина этого явления должна быть приписана опять-таки ледникам. В ледяной период, как и в наше время, влажные ветры дули и дуют по западному и юго-западному направлениям; вследствие этого, влага ниспадала, главным образом, на западные склоны гор, и при том ниспадала почти исключительно в виде снега; таким образом, не потоки, а ледники низвергались с высот в море. На восточных же склонах гор меньшее количество выпадавшей влаги образовывало более тонкую и занимавшую меньшее пространство пелену снега; ледники доходили только до подножия верхних ярусов гор, а ниже струились уже воды. Разница между обоими берегами в гидрографическом отношении тоже была полная. На восточном берегу море засоряло песком входы в заливы, а реки и потоки, очищаясь, образовывали из насоса мели и дюны; таким образом морские заливы, глубоко врезывавшиеся в материк и разветвлявшиеся на губы и бухты, засорялись мало-по-малу, даже совершенно исчезали, и береговая линия получала на всем своем протяжении более правильное очертание. Наоборот, на западном берегу, громадные массы ледников сохраняли в первобытном виде те долины, которые служили для них ложем, и не только не засоряли их обвалами и обломками, ниспадавшими с вершин гор, но, напротив того, углубляли и расширяли их вследствие непрерывного трения нижней своей поверхности: таким образом каждая ледяная река, со всеми впадавшими в нее справа и слева притоками, предохраняла от засорения трещины и впадины между скал, и когда климат, сделавшись более умеренным, дозволил морю вступить, в прежния свои владения, то глубокие пути, прорытые ледниками и уступленные морю, обратились в морские заливы. Морены, отброшенные на наружную сторону побережья, послужили только к увеличению лабиринта проливов: очертания берегов получили, вследствие этого, более неправильную форму. Благодаря массам наполнявшего их льда, некоторые из морских заливов сохранили, в пределах нормальной линии берегов, громадные глубины, гораздо более значительные, чем те, какие встречаются в Северном море на запад от Скагерракской впадины. У входа в Лох-Брум, между графствами Росс и Кромерти, лот показывает 217 метров глубины; к востоку от острова Молля, между Лорнским фиордом и Лох-Этайвом, глубина пролива достигает 220 метров; между островом Скай и материком глубина превышает 250 метров.

Тем не менее, под влиянием причин, неустанно содействующих регулированию берегов, все фиорды западного берега Шотландии засорятся и исчезнут, подобно тому, как это случилось с морскими заливами на восточном берегу Шотландии и со всеми берегами умеренного пояса. Примером в этом случае может служить «Священное озеро» (Holy Loch) Кляйдского залива, большая половина которого совершенно уже обмелела и заросла травой вследствие наносов. В иных местах морские озера были разделены на две части наносами боковых притоков, и верхний бассейн, опорожнившись от соленой воды, обратился в пресноводное озеро, которое постепенно съуживается. Но не одни только реки засоряют своими наносами заливы; море точно также пользуется для этой цели обломками разъедаемых им скал, которые оно потом распределяет вдоль прикрытых берегов. Во всех фиордах вода бывает глубже у того берега, который открыт ветрам: там, где вода остается спокойна, образуются песчаные мели. Морские и речные наносы, при содействии, быть может, постепенного поднятия почвы, обратили уже в полуострова многие острова побережья. Так, например, полуостров Морнвернский, близ южного входа в Каледонский канал, есть, действительно, островная масса, подобная соседнему с нею острову Моллю. Точно также длинный и узкий полуостров Кантайрский, название которого на гаелическом языке имеет тот же смысл и значение, что Lend’s End и Finisterre, может быть рассматриваем как остров, хотя он и соединяется с материком порогом в 19 метров вышины. У основания своего полуостров Кантайрский прорезывается Кринанским каналом, длиною около 14 километров, составляющим в сущности южное продолжение Каледонского канала. Этот Кринанский канал дает возможность судам, сидящим в воде не глубже 3 метров, плыть из Северного моря в Кляйд и в Ирландское море, избегая необходимости огибать северную оконечность Шотландии, Гебридские и южные шотландские острова. Предполагают прорыть через полуостров Кантайрский другой канал, к западу от Кляйды и Гласго, между двумя озерами: Восточный Тарберт и Западный Тарберт,—невысокий перешеек, отделяющий оба озера, имеет всего только 1.200 метров ширины.

Если брать все рифы и простые скалы, то в архипелагах шотландских пришлось бы считать острова тысячами; но административная география насчитывает только 788 островов, из которых только 185 были обитаемы во время переписи 1881 г.,—пятью островами меньше, чем 20 лет перед тем. На некоторых островах было только по одному или по два жителя. Ближайший к Шотландии архипелаг Оркнейский, или Оркадский: это—«Тюленьи острова», так как исландское слово, обозначающее их название, имеет кажется, такое именно значение. Между шотландским мысом Донкансби и южною оконечностью острова Соут-Рональдша не более десяти километров расстояния, и пролив усеян островками и рифами. Во время встречи приливов и отливов образуются опасные для мореплавателей течения: в Пентлендском фиорде, в виду острова Строма, ревет страшный водоворот Свельки, который в одной из песен древней Эдды назван вечно работающею мельницей, размалывающей соль океана. В большие приливы (во время полнолуния) течение приобретает быстроту 16 километров в час. Во время бури, разразившейся в декабре 1863 года, волны, разбиваясь об утесы острова Строма, разбросали по уступам этих скал, до высоты 60 метров, травы, камни и обломки кораблей, потерпевших крушение. Пролив между Шотландиею и островом Строма оказался недостаточно широк, чтобы дать свободный проход поднятой бурей массе воды, которая и двигалась вперед в виде стены. Вода, отбрасываемая на утесы, находящиеся на северной оконечности, течет и в обыкновенное время в таком изобилии, что образует ручей, пересекающий остров Строма во всю его длину; местные жители устроили на берегу этого ручья небольшую мельницу.

Острова Оркадские (пространство—1.036 кв. килом., население в 1891 году—30.453 души), из числа которых двадцать девять постоянно обитаемы, а остальные служат пастбищем для скота, имеют сходство с шотландскими фиордами по разнообразию их берегов, изрезанных во всех направлениях. Острова и полуострова, озера и фиорды—все это перемешивается в странном беспорядке. Если смотреть с палубы корабля, то подумаешь, что видишь пред собой одну землю, усаженную мысами и полуостровами. Впрочем, архипелаг, принадлежащий к формации древнего красного песчаника, не особенно возвышен и состоит, большею частию, из округленных холмов; на одном только острове, Хой, в западной части архипелага, поднимается мыс высотою в 474 метра. Подобно тому как в Шотландии, наивысшие точки этой островной группы находятся на западе: рядом с о. Хой возвышается «Старик» (Old Man), созданный природою обелиск замечательно правильной формы. Главный остров—Мэнленд, гораздо более низменный, чем остров Хой, называется также Помоной. Смысл этого скандинавского названия, имеющего наружное сходство с латинским, не объяснен. Оркадские острова покрыты, большею частью, зеленеющими лугами и отличаются от Шотландии малым протяжением торфяников. Один из древних скандинавских графов прозван был «Торф-Эйнаром», или «Добывателем торфа», так как он постоянно отправлялся на соседний материк доставать запасы этого топлива. Чтобы охотиться за дикими зверями, лорды Оркадских островов тоже должны были отправляться в Шотландию, так как там были леса, где эти звери водились. Оркадские острова, совершенно забытые современною историей и населенные мирными земледельцами, имели встарину весьма важное стратегическое значение, именно когда норвежцы выбрали местом стоянки для своих ладей хорошо защищенные бухты, находящиеся в центре этого архипелага. Отсюда-то норвежские викинги, поддерживая постоянные сношения с Норвегией, угрожали в одинаковой мере и восточному, и западному побережью Великобритании. В летнее время викинги делали набеги на все Британские острова, а зимою, укрываясь в укрепленных местах, проводили время в варварских пиршествах.

Острова Шетландские, Зетлендские или Хиалтландские составляют продолжение Оркадских по оси северной Шотландии, но отделены от них проливом в 80 километров ширины, где находится уединенно лежащая земля Фер (Fair Island), «Овечий остров», возвышающийся на 215 метров над уровнем моря. У берегов этого острова потерпел, в 1588 году, крушение адмиральский корабль «Великой Армады», на котором находилось двести человек экипажа, и теперешнее население Фэр-Айленда, кажется, представляет примесь кастильской крови. Когда число жителей этого островка чрезмерно увеличилось, многие должны были эмигрировать в Канаду. Не много найдется утесов, которые были бы более обрывисты, имели бы более величественный и вместе с тем ужасающий вид, чем мысы на севере Шетландских островов. Огибая главный остров, мореплаватель видит ряд следующих один за другим мысов, достигающих высоты слишком 100 метров над уровнем моря и у подножия которых с шумом разбиваются волны, скатываясь в пещеры. Одна из таких пещер, или helyers, называется Orkneyman’s Harbour (гавань оркнейца), так как в ней нашел себе убежище один рыбак с Оркадских островов, уходивший от преследования французского корсара. Хотя группа Шетландских островов, вообще говоря, возвышеннее группы островов Оркадских, однако, там не встречается таких высоких пиков, как, например, пик на острове Хой из группы Оркадов. Гора Рёнесс или Ронас, на северной оконечности главного острова, или Мэнленда, не достигает даже 450 метров. Во время бурь море бушует у островов Шетландских не менее, чем у Оркадских. Морские волны, отрывая от скал, на довольно значительной высоте на нормальной линии берега, куски в 6-13 кубических метров, переносят их на значительное расстояние. Всего лучше противятся действию волн те скалы, где массы порфира примешиваются к другим горным породам; такия скалы, среди окружающих их рифов, поднимаются в виде стен или обелисков.

Архипелаг Шетландский (пространство—1.370 кв. килом.; число жителей в 1891 г,—28.711 челов., по 22 жителя на кв. килом.) принадлежит всецело одному шотландскому владельцу и состоит более чем из сотни островов, из числа которых только тридцать четыре заселены; прочие же острова представляют stacks, скалы, круто поднимающиеся над водой, или scorries, группы рифов, окруженные пеною, или holms, небольшие островки, кое-где поросшие травой: там пасутся замечательные шетландские пони, с густою гривой, с мускулистыми ногами, с огненными глазами, и самый малорослый, какой только существует в свете, рогатый скот; впрочем, шетландские фермеры, скрестив туземную породу рогатого скота с крупною, короткорогою английскою, создали новую превосходную породу18. Почва островов состоит по большей части из торфяников, и не только деревьев, но и кустарников там вовсе не встречается. На единственное находящееся на архипелаге дерево, вышиною в 2 или 3 метра, смотрят как на диковинку. Березовые рощи, остатки которых находят в торфяниках, совершенно исчезли.

Внутри архипелага есть много хороших якорных стоянок, и почти везде вода достаточно глубока для судоходства. Впрочем, это самое обстоятельство иногда бывает причиною гибели судов: острова часто бывают окутаны непроницаемою для глаз завесою тумана, и нет возможности бросить лот, чтобы узнать, есть ли по близости берег. Сверх того, сильные течения, образуемые морскими приливами, или rооsts, могут сбивать с курса корабли и сажать их на подводные скалы. Остров Фула или Фуль, скала, находящаяся на западной оконечности Шетландского архипелага, в открытом море, на расстоянии 25 километров, имеет самый грозный вид, и море здесь почти постоянно волнуется; доступ в маленькую бухту, находящуюся на юго-восточном берегу острова, бывает зачастую весьма затруднителен. Кейм, высочайший на острове пункт, поднимается на высоту 416 метров, а береговые утесы спускаются к морю отвесно с вышины 300 метров. Птицы летают около этих возвышенностей целыми тучами. Охотники, желая добыть из гнезд яйца или птенцов, должны спускаться с вершины утесов, будучи привязаны к веревке и крутясь в пустом пространстве.

Шетландские острова так же, как Оркадские и северная часть Великобритании, часто принимаемы были за Ultima Thule, и многие из древних авторов отводили, без сомнения, для Ultima Thule то место, где находится Шетландский архипелаг; но отсутствие географических карт и противоречивые рассказы мореплавателей заставляли Ultima Thule, так сказать, путешествовать по океану. Повидимому, под именем Thule разумелась первоначально Исландия, так как Питеас отводит ей место под самым полярным кругом; но впоследствии, по прихоти писателей, Thule стала переходить с места на место. Гебридские острова, архипелаг которых идет параллельно западному берегу Каледонии, также принимаемы были за одну из этих крайних северных земель. Скандинавы же, наоборот, именовали Гебридские острова Suderoer, т.е. «Южными островами», и это последнее название сохранилось в титуле епископа «Содорскаго» и Менского. Шотландцы, в свою очередь, принимая в соображение географическое положение Гебридских островов по отношению к Шотландии, называют их Western Islands или островами Западными, а два острова носят специальное название «Uist», т.е. Запад. Древние обозначали весь архипелаг общим названием—«Гебудские» или «Эбудские острова», заменившимся впоследствии, вследствие ошибки переписчиков, названием «Гебридские». Одно из прежних названий этих островов—Иннис-Гайль, «Острова Гаэлов».

Многие из островов Гебридских прежде составляли, по всей вероятности, одно целое с Шотландией, судя по близости их к берегам этой страны и по сходству пластов, и отделены были от материка Шотландии вследствие затопления разделявшей их долины. Таким-то образом земля Скай обратилась в остров. Восточная оконечность этого острова далеко выдвигается между берегами Лох-Альша, на восточной окраине которого возвышается замок Эйлан-Донан, а пролив (или kyle) Реа, между островом и шотландским берегом, имеет не более 400 метров ширины. Горы на острове Скай, из которых одна имеет слишком 900 метров вышины, служат продолжением цепи гор графства Инвернесского, и на востоке одинаковой с последними формации; но вслед за этими силурийскими возвышенностями идут возвышенности, где господствуют оолитовые породы и, в особенности, породы вулканические. Остров Скай—самый живописный из группы Гебридских, благодаря своим пикам вулканического происхождения, пропастям, похожим на кратеры угасших вулканов, озерам, заливам, водопадам, питаемым обильно выпадающими дождями. Гора Квиренгская, находящаяся неподалеку от северного мыса на острове Скай, представляет собою вулканическую массу самой странной формы: это—громадная глыба базальта, гладкая, как стол, и покрытая дерном, но окруженная со всех сторон иглами, столбами и группами недосягаемых колонн.

Собственно так-называемые Гебриды, длинная цепь древних скал, отделяются от берега Шотландии и речных островов проливами Северный Минч, Малый Минч и проходом Барра, имеющим наибольшую глубину в 278 метров. Начиная от северного мыса, называемого Ботт-ов-Люис, до южной оконечности, обозначаемой островком Бернера и мысом Барра-Гед, Гебридские острова представляют из себя такую правильную, непрерывно тянущуюся цепь, что кажутся жителям Шотландии как-бы одним островом, и потому их называют Long Island, т. е. «Длинным островом». Между тем Гебридские острова состоят из сотни островов, островков, рифов, по большей части необитаемых; здесь море состоит из скал, а острова не что иное, как озера19. Население встречается значительными группами только на острове Люисе, на острове Геррисе, служащем ему продолжением, на обоих Уистах, на Бенбекюле, увеличивающемся в объеме от песчаных дюн у западного его берега, и на острове Барра. Каждый из этих обрывков Длинного острова имеет свои горы, свой Бен-Мор, или Большую Скалу, свои озера, торфяники, свои бухты, свой маленький порт, где укрываются рыболовные суда. Следы древних ледников повсюду заметны; некоторые части острова Люиса, очевидно, были выструганы льдами, придавшими им форму правильных граней.

Не одни только Гебридские острова тянутся непрерывною цепью вдоль западного берега Шотландии. Среди океана из глубины моря поднимается еще два ряда островов, точно также расположенных по направлению от юго-запада к северо-востоку, но выходят наружу, над поверхностью воды, только в двух местах, образуя две группы: группу островов Фланнан, или «Семи-охотников», и небольшой архипелаг Хирт и Хирст, прозванный англичанами Сент-Кильда; главный остров последней группы еще обитаем, несмотря на отдаленность его от материка, небольшое пространство годной для обработки почвы и трудность подступов. Эта уединенная земля, лежащая на расстоянии 67 километров от ближайшего к ней острова из группы Гебридов, покрыта большею частью обрывистыми скалами, из которых одна поднимается на высоту 420 метров20. На остров Сент-Кильду нельзя проникнуть иначе, как через брешь, устроенную самою природой в приморских утесах. Хирт—безспорно самое уединенное место во всей Европе: это тесная темница, где узники сквозь расстилающуюся около них мглистую пелену туманов лишь изредка могут различать вдали неясные очертания других земель, населенных людьми. С.-Кильда, куда суда пристают только в течение трех летних месяцев, представляется даже жителям Гебридских островов как нечто вселяющее ужас и наводящее уныние, и то, что они рассказывают, со слов рыбаков, о С.-Кильде, переполнено большими нелепостями. По единогласным отзывам путешественников, маленькая сент-кильдская община, состоявшая в апреле месяце 1891 года из 71 души, вследствие своей изолированности, составляет до того самобытную группу, что достаточно прибыть какому-нибудь судну, экипаж и пассажиры которого резко отличаются по образу жизни от этих островитян, чтобы у последних появилось нездоровье, сопровождаемое насморком. Эта болезнь, именуемая «восьмидневною» (eight days sickness), или boat-cough (корабельный насморк), опасна в особенности для мужчин. Когда же приносящий болезнь корабль прибыл с острова Гарриса, то недуг этот нередко имеет смертельный исход21. Подобное же явление было наблюдаемо на многих островах Тихого океана, где одного присутствия чужеземца достаточно, чтобы распространить как бы болезнетворную атмосферу. Немногочисленные семейства на острове С.-Кильда с большим трудом поддерживают свое существование: прежде чем достигнуть свободного физического развития, дети на этом острове бывают подвержены страшным конвульсиям. Врачи объясняют это явление пищей, какую воспринимают дети. С первого же дня появления ребенка на свет его пичкают маслом, добытым из желудка глупыша и смешанным с портвейном. Из числа девяти рождающихся на С.-Кильде детей умирает пятеро22. Рождаемость, впрочем, очень велика; женщины там плодовиты, и с половины минувшего столетия численность населения С.-Кильды не только держалась на одинаковом уровне, но даже с этого острова выбыло в Австралию с десяток эмигрантов. Впрочем, Гебридские острова и сами представляют в отношении болезней жителей некоторые замечательные особенности по сравнению с Шотландией. Врачи утверждают, что не бывало случая, чтобы житель Гебридских островов, никогда не покидавший родины, заболел чахоткою; но те из этих островитян, которые посещали чужия страны и потом возвращались домой, могут заболевать и заболевают чахоткой, получив зародыш этой болезни на чужбине. Полагают, что предохранительным от чахотки средством для жителей Гебридских островов служит дым торфа, которым они непрестанно дышат в своих хижинах.

Скалы вулканического происхождения встречаются только на одном пункте Длинного острова, именно к северу от Люиса; впрочем, острова, соседние с материком, изобилуют базальтовыми формациями. Самые красивые базальтовые колоннады находятся на маленьком острове Ейг (Eigg, Egg), к югу от острова Рёма. Эта колоннада, или scuir, основанием которой служит широкая пирамида, возвышаясь подобно храму на вершине мыса, состоит из группы столбов в 90 метров ширины и 143 метра вышины; к сожалению, столбы слишком тонки для того, чтобы издали можно было любоваться геометрической их правильностью; большинство из них не толще 15-20 сантиметров. Эта колоннада опирается своим подножием на скалистую почву, содержащую в себе остатки окаменелого леса сосен, которым ученые дали название Pinites eiggensis. У подошвы базальтовой колоннады, песок, когда по нем ступаешь, издает продолжительные музыкальные звуки. Подобное же явление было наблюдаемо в некоторых местностях побережья Померании, в пустыне Атакама и на склонах Синая.

Большой остров Мулль, отделяемый водами Лорнского фиорда от берега Аргайльского графства, состоит почти целиком, подобно острову Скай, из вулканических масс, из коих иные расположены в виде гигантских лестниц. Обильные ручьи, зарождаясь в средине острова, спускаются к морю шумящими водопадами, имеющими от 20 до 30 уступов. Самая высокая гора этого острова, Бен-Мор, состоит из траппа, равно как и прочия вершины, огибающие с запада пролив или зунд Мулльский. Только юго-западная оконечность острова представляет собой громадный гранитный мыс, где каменоломни, деятельно разработываемые, имеют издали вид царапин.

На широте Мулля находится знаменитый островок Стаффа, пещера которого, посвященная Фингалу почитателями Оссиана, была, так сказать, открыта в 1772 году сэром Джозефом Бэнксом. Эта пещера вполне заслуживает того, чтобы быть помещенной в число чудес мира. Издали остров представляется в виде плоскогорья, покрытого волнообразными луговыми пространствами и с волнистой, поросшей травой, поверхностью, изрезанною по всей окружности утесами из столбчатого базальта, составляющими резкий контраст с однообразною поверхностью острова, Вдруг, при повороте одного мыса, взорам путешественника открывается базальтовый портик, служащий как-бы входом в храм. Пещера, о которой идет речь, вовсе не отличается гигантскими размерами и по величине не превосходит зал, сооружаемых рукою человека. Базальтовые колонны, кажущиеся совершенно вертикальными,—до такой степени уклон их мало заметен,—поднимаются на высоту 20 метров, считая от уровня моря и до потолка свода; внутрь пещеры открывается галлерея, окаймленная с обеих сторон базальтовыми плитами, служащими как бы тротуаром; галлерея эта постепенно съуживается от 13 до 7 метров, оканчиваясь на расстоянии 80 метров от входа. Когда море спокойно, можно далеко зайти внутрь пещеры, пробираясь от одной базальтовой колонны к другой по обломкам, лежащим у их подножия. Волны вздымаются на пороге, перекатываются со свистом сквозь столбы базальтовых колонн и, слившись в один пенящийся вал, глухо разбиваются в темной глубине пещеры. Затем наступает минута относительной тишины, пока новая волна своим ревом не устроит опять чудовищный концерт из тысячи голосов, повторяемых эхом под сводами грота. Своего рода ритм регулирует весь этот грохот, и древние гаелы недаром прозвали эту пещеру—«пещера музыки» (Llaimh Binse). Во время бури музыка сменяется страшным гулом: на расстоянии 20 километров, с берегов острова Мулля, тогда слышится как-бы сильная канонада: это спертый воздух с шумом вырывается из пещеры.

Архипелаг, в котором Мулль—самый большой остров, оканчивается на юго-западе скалами Доб-Артач, указываемыми издали маяком, так же, как и рифы Скерриворские, или, вернее, Сгир-Мор (Большой риф), служащие подводным продолжением вулканических островов Колль и Тайри. Башня Скерриворского маяка, сооруженная Стефенсоном, принадлежит, наравне с Эддистонским и Велль-Рокским маяками, к числу замечательнейших во всей Великобритании. При сооружении Скерриворской маячной башни приходилось преодолевать большие затруднения и препятствия, чем при постройке двух названных, так как море здесь до такой степени бурно, что сдвигает подчас с места глыбы в 42 тонны весом. К югу от Лорнского фиорда тянется другая цепь островов, тоже силурийской формации, как и скалы соседней Шотландии. Эта цепь заключает в себе два значительных острова: остров Джюра, или, точнее, Диура, «остров Оленей»23, самый гористый в группе Гебридов, и остров Айлей, самый плодородный, наилучше возделанный, изобилующий металлами.

Главные острова на западе Шотландии:

Пространство. кв. километр.		Главныя высоты, метров.
Люис	1.938	Клешам	799
Скай	1.386	Сквир-на-Джиллеан	975
Мулл	856	Бен-Мор	967
Айлей	142	Сгор-на-Фойллеан	440
Джюра	207	Пепс	782
Южный Уист	329	Бен-Мор	620
Северн. Уист	306	Бен-Геваль	612

На восток, сейчас названная цепь отделяется от полуострова Кантайрского судоходным проливов, плавание по которому опасно только для мелких судов по причине чрезвычайно быстрых течений, образуемых морскими приливами. Между островом Джюра и островком Скарба два такия течения, двигаясь по одному и тому же направлению, встречаются и, соединившись, удвояют свою скорость. Этот проход становится особенно опасен, когда ветер дует со стороны противоположной течению и наносит суда на рифы. Тогда ни одно судно не решится плыть по этому страшному спорному течению, вполне заслуживающему свое гаелическое прозвище «Coirebhreacain», то-есть «Морской Котел»24.

Скорость этого течения определяется различно: от 17 до 20 километров в час25. Из всех течений в шотландских морях Coirebhreacain—самое страшное. Сила его нисколько не меньше силы течения знаменитых Лофоденских водоворотов, у берегов Норвегии.

Климат горной Шотландии и её архипелагов существенно морской, даже более морской, чем в южной Англии; он очень влажен и замечательно ровен. Воздух почти всегда насыщен парами; так, по крайней мере, бывает на западном берегу, где облака, останавливаемые высокими горами, разряжаются проливными дождями, в редких случаях продолжительными снегами26. Во все времена года дождь ливмя льет на скалы, размывает камни и напояет влагой мхи торфяников. Шотландия—по преимуществу страна туманов: там герои Оссиана, выросшие сами из тумана, появляются и исчезают, как мимолетные тени. В песнопениях бардов Скай называется островом «Туч», Мулль—«Мрачным» островом, а норманны-мореплаватели прозвали воды, омывающие Оркадский архипелаг, Libersee, т.е. «Клейкое море». Гаелы насчитывали пять стихий: к четырем стихиям южных народов, т.е. к воде, воздуху, земле и огню, они присоединяли пятую стихию—туман.

На севере Шотландии, противоположность, существующая между долгими зимними ночами и долгими летними днями, вознаграждается замечательной ровностью температуры. Уже в Оркадском море, под 59° широты, моряки могут рассчитывать летом на сотню таких дней, когда утренняя заря спешит сменить зарю вечернюю, и когда можно свободно читать, без огня, даже в полночь, тогда как зимой их ждут короткие дни и долгия ночи, иногда озаряемые светом северного сияния. Ветры там порывисты и внезапны, бури часты. Но если воздух часто приходит в сильное движение, то температура остается почти неизменно одна и та же. Средняя температура всего года, на островах шотландских архипелагов, от 7 до 8°, а средняя температура зимы от 3 до 4° выше нуля. Темные месяцы, когда господствуют длинные ночи, не приносят морозов; но зато и летние месяцы не дают тепла. Таким образом круглый год бывает, как говорится, ни тепло, ни холодно27. Некоторые растения юга, требующие только влажности и умеренной температуры в зимнее время, могут произрастать в верхней Шотландии, и на берегах озер в графстве Сутерлендском можно видеть растущие под открытым небом фуксии. Но уже на Оркадских островах овощи не вызревают за недостатком теплоты, деревья не произрастают на воле, и с большим трудом, под защитою стен, удается местным жителям выращивать рябину и ясень. Но если почва островов бесплодна, зато омывающие их воды изобилуют животными и растениями. Береговые отмели и рифы покрыты водорослями, в которых укрываются моллюски и другие морские животные, по большей части арктического типа. Некоторые водоросли, например Rodomenia palmata и Iridaea edulis, употребляются, под названием dulse, в пищу местными жителями. Лох-Файн, самое северное разветвление Кляйдского залива, славится ловом сельдей; во всех потоках Шотландии производится улов лососей, многие виды которых—американского происхождения. Доход, доставляемый Шотландии уловом лососей, простирается, средним числом, до ста миллионов франков. В шотландских водах добывают большое количество жемчуга, вошедшего в моду в последнее время.

Фауна, населяющая воды архипелага Шетландских островов, имеет более аналогии с соответствующей фауной норвежской, чем с британской; таким образом, не пускаясь в далекое плавание к полярному кругу, рыбаки могут ловить в свои сети у самых берегов этого английского архипелага те же самые породы рыб, какие ловятся норвежскими рыбаками у Лофодена. В XVII и XVIII столетиях арматоры Мааслуиса и Влаардингена снаряжали ежегодно для ловли рыбы в водах Шетландского архипелага по тысяче, по полторы тысячи и, даже, по две слишком тысячи голландских буссов, вместимостью в 80 тонн каждый, и вся эта флотилия отплывала с сопровождении двадцати военных судов. Первый улов сельдей доставлялся в Голландию, куда отвозили его на судах, отличавшихся особенно быстрым ходом. По окончании рыбной ловли вся флотилия направлялась к Брассейскому Зунду и становилась на якорь в обширном Лервикском порте, где закипала, на это время, торговая деятельность. В наши дни всего успешнее промышляют в этих морях английские рыболовные суда.

Все млекопитающие, свойственные Англии, водятся и в Шотландии; даже дикая кошка встречается, хотя и редко, в горной Шотландии, исчезнув совершенно в Шотландии низменной. В половине XII столетия фауна земнородных в северной Шотландии имела большое сходство с фауной скандинавской; ныне сходство это утратилось. В те времена северный олень бродил в лесах графства Кесснесского (Caithness), где олений мох (ягель) произрастает и поныне в изобилии. В сагах говорится, что графы оркадские каждое лето переплывали пролив, отправляясь на охоту за этим зверем и за «красной ланью»28. В парках некоторых богатых шотландских землевладельцев содержатся жвачные, находящиеся в одичалом состоянии; владельцы этих животных считают их представителями породы зубров; но, по мнению зоологов, это простая разновидность обыкновенного быка. В настоящее время одни только олени, заботливо содержимые и размножаемые любителями охоты, могут считаться действительными аборигенами из числа крупных зверей Верхней Шотландии. В охотничьи парки доставлены были, сверх того: зубры из Литвы, лоси, американские бизоны, северные олени из Лапландии, вапити, и все успешно акклиматизировались; впрочем, большую часть этих животных пришлось истребить, по причине их свирепости. Capercailzie, шведский тетерев, вывезенный в 1837 году, расплодился очень быстро и встречается теперь повсюду в лесах Шотландии. Бобры, водившиеся в прежнее время, снова стали распложаться на острове Бьют (Bute), куда были привезены из других мест.

Чем теснее пространство земли, занимаемое фауной, тем скуднее становится эта последняя: так, фауна Великобритании беднее фауны материка Европы, а фауна Оркадских и Шетландских островов является еще более скудной, чем фауна близлежащей Шотландии. Значительное число животных, обитающих на материке, не встречается на прилегающих к материку островах. Напрасно было бы искать на островах Оркадских и Шетландских следов каких бы то ни было норок, указывающих на пребывание кротов и тому подобных зверков. Лисиц и кроликов тоже нет. Зайцев в прежнее время также не было, но ныне они разводятся в значительном числе, составляя одну из доходных статей для населения Оркадских островов, где процветала другая отрасль промышленности, а именно, добывание водорослей, употреблявшихся до 1832 года при фабрикации стекла. В былое время водорослей этих вывозилось на сумму до 600.000 франков ежегодно29. Охотники развели на острове Льюис (Lewis) зайца-беляка; рассказывают, что суеверные туземцы, увидев странное животное, опушенное белою шерстью, сочли его за привидение. На острове Сент-Кильда водится, в диком состоянии, одно только млекопитающее—мышь; даже крысы там не появляются30. Известно также, что рост животных, акклиматизированных на островах архипелагов, значительно уменьшился под влиянием окружающей среды: примером могут служить малорослые лошади Шетландских островов, грациозные пони, столь высоко ценимые за их умеренность в пище, неутомимость и выносливость. Многие птицы, между прочим, куропатки, также, как кролики и лисицы, остались по сю сторону пролива, отделяющего Шотландию от Западных островов. Что же касается морских птиц, то скалистые берега Гебридских, Оркадских, Шетландских и Фарерских островов представляют те же удобства, относительно добывания пищи и выводки птенцов, как и скалистые берега Шотландии; и на всех этих островах встречаются морские птицы тех же самых пород и в таком же множестве, как и в Шотландии. На скалистых берегах С.-Кильды находят себе приют и убежище до двухсот тысяч пеликанов31. Некоторые породы морских птиц, как, например, ледовитые буревестники, или фульмары (Procellaria glacialis), водятся не на всех, а на известных только островах. Одна из пород морских птиц окончательно вывелась: это чистик исполинский или очковый (alca impennis), водившийся на Оркадских островах. Последний экземпляр этой породы, виденный и пойманный там в 1824 году, хранится в настоящее время в Британском музеуме. Средневековые писатели и даже натуралисты XVIII столетия упоминают, как об одном из чудес, встречающихся в особенности на островах Оркадских, о раковине, которая, будто бы, растет в виде дерева и приносит, вместо плодов, уток и гусей. Следы такого странного суеверия заметны даже в первых томах «Philosophical Transactions», а название anatifer, т.е. «утконосец», данное Линнеем одному виду усоногих, показывает, что средневековая легенда была известна и знаменитому ботанику.

Кто были древнейшие обитатели горной Шотландии? К какому первоначальному корню принадлежали пикты, населявшие некогда эту страну, и которых не могли одолеть римляне? Были ли пикты чистого кельтического племени, или уже успели смешаться с некоторыми скандинавскими элементами32? Общераспространенное мнение то, что пикты с давних уже пор совершенно обособились и отделились от бриттов, и что наречия пиктов имели гораздо менее между собою сродства, чем наречия кимрийские в Галлии. Легко может статься, что пикты населяли некогда всю Великобританию и потом постепенно были оттесняемы к северу, так же, как и бритты, которых теснили сначала римляне, вторгнувшиеся в Британию, а впоследствии англы и саксы, покорившие страну.

Многочисленные мегалиты, известные под названием «домов пиктов» или weems,—от гаелического слова wamna, пещера,—состоят неизменно из комнаты или центрального прохода, около которого группируются, с большею или меньшею симметрией, небольшие кельи. Сверх того в Шотландии, а в особенности на островах, сохранилось множество brochs или borgs, круглых башен, предназначавшихся для обороны и имеющих по внешности некоторое сходство с nuraghe на острове Сардинии. На Шетландских островах насчитывается не менее 75 подобных башен и до 70 на островах Оркадских. Петри (Petrie) исследовал сорок таких сооружений и пришел к заключению, что это—не что иное, как укрепленные жилища. Окружная стена имеет не менее, а часто и более, четырех метров в ширину; высоту определить в точности невозможно, так как нет ни одной подобной стены, которая сохранилась бы в целости. Ближе к верхушке стены можно заметить пустое пространство в виде галлереи, идущей в толще стены. Песты для измельчения хлебных зерен, лампы, выделанные из камня, сосуды из китовых костей свидетельствуют о примитивной степени цивилизации, до которой поднялись жители страны. Борг Муза, расположенный на мысе, в двадцати километрах к югу от Лервика, главного города архипелага Шетландских островов, замечателен утолщением своего основания,—что было сделано, вероятно, с целью затруднить приступ атакующего неприятеля,—и редюитами, расположенными в одинаковом друг от друга расстоянии внутри стен. Мегалиты, долмены, карнсы (cairns), символические изваяния, круги столбов, озерные палисады, укрепления встречаются во многих местах Шотландии и на островах. Эти памятники первобытной цивилизации составляют характеристическую особенность каждой почти местности на Оркадских островах33. В одном из округов главного острова, так называемые, «жилища пиктов» или weems, мегалиты, расположенные кругообразно, скалы, покрытые руническими надписями, занимают и поныне пространство в несколько километров, хотя фермеры из соседних местностей не щадят эти почтенные памятники седой старины, смотря на них, как на материал, годный для мощения дорог. Когда, в 1861 г., раскопан был курган в Мишоу, то внутри его нашли более девятисот рун, высеченных на камнях, равно как изображения странных животных. Исключая Stonehenge, на Британских островах нет мегалитов лучше сохранившихся, чем мегалиты Брогара или Стенниса, или чем «серые келлернишские камни» на острове Льюисе, в двадцати километрах расстояния к западу от Сторновея. Эти «48 камней» на острове Льюисе—именуемые также Tuirsachan или «полем плача»,—образуют еще и поныне полную окружность: некоторые из камней кажутся закопанными в торфяную почву, так как они обросли мхом до высоты от двух до четырех метров от поверхности земли34. Известно, что сооружения эти принадлежали к разным векам; по этой причине, в мегалитах там и сям попадаются камни не столь древние, как те, к которым они были присоединены впоследствии. Надписи христианские, начертанные на мегалитах огамским шрифтом и рунами, не восходят, по мнению Мюнха, далее начала двенадцатого столетия. В Ньютоне, в графстве Абердин, на одном камне начертана странными буквами надпись, остающаяся и поныне неразобранною.

Освященные первобытным культом памятники и места, несмотря на последовавшие изменения в сфере религиозных воззрений у населения, не переставали служить предметом поклонения. Еще не так давно жители Южного Уиста устраивали по праздничным дням религиозные процессии, обходя трижды вокруг мегалитов и следуя всякий раз видимому движению солнца. К числу таких освященных, с незапамятных времен, местностей относится и маленький остров Иона, на западной оконечности Молля, кажущийся отдельно стоящею скалой. В шестом веке по P. X. ирландский проповедник христианства Колум или Колумба, поселившись на этом острове, основал там монастырь, получивший вскоре громкую известность во всей Великобритании, как «светоч науки в западной окраине»; оттуда выходили монахи-аскеты, прозывавшиеся Culdees и посвящавшие себя уединению и преподаванию; с ХIII века, вследствие возникшего соперничества с духовенством, Culdees исчезают35. Храмы, находящиеся уже в развалинах, служили местом погребения более чем шестидесяти королям Шотландии, Ирландии и Гебридских островов; последним из погребенных там королей был Макбет, прославленный Шекспиром. Существовало поверье, что потоп должен поглотить всю землю, за исключением священного острова. Этот островок, состоящий из гранитной скалы, остался в глазах гаелов христиан тем же, чем был в глазах их предков язычников, то-есть островом по преимуществу; ему исключительно присвояется название Еуе (остров), как будто других островов и не существует. Было время, когда на остров,—подобно тому, как на Афонскую гору,—женщины не допускались из опасения, чтобы они своим присутствием не осквернили священной почвы. Неподалеку от церкви находились сероватые глыбы, именовавшиеся «черными камнями», так как проклятие долженствовало пасть на головы тех, кто давал клятву на этих камнях и потом ее нарушал. Там-то «лорды островов», стоя на коленях, с руками, воздетыми к небу, клялись соблюдать нерушимо права своих вассалов36. Уверяют, будто груды камней, встречающиеся на морском берегу, были некогда навалены монахами во искупление совершенных ими прегрешений. В этих грудах попадаются очень красивые образчики гранита, порфира, серпентина, которые шлифуются шотландскими рабочими и, в качестве амулетов, продаются местными жителями путешественникам. Такие амулеты считались на всех Гебридских островах самым действительным средством для противодействия чарам волшебников; чтобы обеспечить себе счастливую жизнь в супружестве, жених, во время совершения обряда бракосочетания, должен был класть на разутую левую ногу амулет из камня с острова Иона37.

Жители верхней Шотландии, более или менее смешавшиеся с бриттами, происходят также, в большинстве случаев, от скандинавов. Владычествовав в течение веков над Оркнейским архипелагом, норманны, под предводительством Рольфа или Роллона завоевавшие Нейстрию, утвердили свое господство и в северной Шотландии, основав колонии по берегам этой страны и прилегающих к ней островов; однако, само население Оркадских островов, хотя состоящее частию из семейств с скандинавскими родовыми именами, имеет, повидимому, скорее шотландский, а не скандинавский тип38. В архипелаге Шетландских островов все названия местностей, без исключения, норвежского происхождения: названия ферм принимают окончание seter или ster, а названия холмов оканчиваются на hoy или holl39. В 1820 году на одном из островов этого архипелага еще плясали древний норвежский танец меча40, а, по словам Джиффорда41, в 1786 году некоторые семейства говорили еще на древнем норвежском языке. Даже в Великобритании название одного из важнейших графств,—Sutherland или «южная страна»,—служит доказательством тому, что это графство находилось некогда под владычеством скандинавов. Хотя область эта занимает северную оконечность Шотландии, однако она по отношению к Оркадским островам и Норвегии является страною, лежащею на юг, и вот причина, почему возникло название, удержавшееся и поныне42.

В некоторых местностях скандинавские колонии остаются еще заметными: такова, например, деревня Несс на большом острове Льюис, энергические жители которой резко отличаются от беспечных соседей своих, гаелов. «Как вода и масло», потомки бывших врагов долго отказывались от всякого смешения между собой43. Во всяком случае, было бы делом весьма трудным проследить смешение рас в стране. Язык является, в этом случае, весьма ненадежным для руководства признаком. Большинство гаелов забыло свой родной язык и говорит исключительно по-английски, так как из четырех миллионов шотландцев не более 250.000 сохранили еще употребление наречия гаелического или, точнее, гаделического. В половине текущего столетия насчитывалось не более 80.000 шотландцев44, которым не был знаком общеупотребительный в Великобритании язык. Что же касается шотландских скандинавов, то все они, без исключения, забыли язык своих предков: большинство говорит теперь по-английски, хотя есть и такие, которые с незапамятных времен говорят исключительно по-гаельски. Названия местностей и большей части островов—датские, хотя половина обитателей их говорит теперь по-кельтски; даже на острове св. Кильды, где насчитывается всего десяток семейств, констатировано смешение рас гаелической и скандинавской45. Кельтский язык, вышедший в половине XI столетия из употребления при шотландском дворе, обречен на исчезновение; он менее выработан, чем гельский диалект, и литература его, состоящая почти исключительно из душеспасительных книг, гораздо беднее гельской. Число людей, понимающих кельтский язык, весьма невелико, и область его распространения постепенно съуживается, по мере того, как ростут города, население которых говорит на английском языке, и по мере того, как редеет кельтское население высоких горных долин. Так называемая Каледония,—если только справедливо, что это название, часто объясняемое в смысле «страны лесов», значит собственно Gael-Dun, или «гора гаелов»,—съуживается все более в своих пределах, будучи охватываема сетью железных дорог. В настоящее время в состав Каледонии входят только горные округа (Highlands) Перта, Аргайля, Инвернесса, Росса, Созерланда, Гебридские острова, Арран, ирландский остров Реслин и глены Антрима. Во всей Шотландии названия местностей, в большинстве случаев, свидетельствуют о том, что здесь господствующим племенем были кельты: общий рельеф страны тотчас же рисуется, при чтении карты, тем, кто знаком с сельским наречием. Подобно соответствующим названиям в Ирландии, имена ben или beinn, binnein, carn, carr, carragh, cnoc, creag, cruach, dun, mam, meal, monadh, sguir, sith, sithean, stob, stuc, tolm, torr, tullich, sliabh служат обозначением гор различной формы: нарицательные еуе, i, innis обозначают острова; linne и loch обозначают озера и заливы, abh, abhuinn, uisge, esk, buinne—реки и потоки. На западе Шотландии inver, а на востоке aber служат для обозначения устьев или слияния рек. Древнее название гаелов—Albainn, Albeinn или Albion присвоено теперь всей Великобритании. Гельские поэты, в своих произведениях, именовали соотечественников не иначе, как «Albanaich», т.е. «жители гор»46. Албанаихи Грампианских гор и албанцы Пинда носят одинаковое имя, имеющее, вероятно, и одинаковое значение в обеих странах.

Первая печатная на гельском языке книга—перевод одного сочинения религиозного содержания, автором которого был Джон Нокс. Подобно тому, как это случилось в Валлисе, реформационное движение придало народному языку небывалое дотоле значение. Однако, если религиозная ревность склонных к мистицизму валлийцев способствовала, чрез посредство проповедей и журналов, тому, что язык валлийский получил большую устойчивость, то распадение жителей Шотландии на два бывшие долгое время друг другу враждебными лагеря (католиков и протестантов) имело последствием ослабление коллективного патриотизма расы и языка. В графстве Инвернесс, по обе стороны Гленморской впадины, и по сие время еще очень много католиков: смотря по прихоти своих предводителей, кланы должны были или принимать реформационное учение, или оставаться верными католическому вероисповеданию. Из всей группы Гебридских островов, жители двух только островов, именно Кана и Ейг, к югу от Скай, остались католиками. Жители большего острова Рома, от которого зависели два упомянутые островка, медлили, как говорят, принять протестантство; ускорить дело их обращения взял на себя их владетель, Мак-Леод, и поступил следующим образом: вооружившись дубиной желтого цвета, Мак-Леод отправился на встречу католической религиозной процессии, разогнал ее, не щадя ударов, и принудил верных сынов папского престола направить свои стопы к кафедре протестантского проповедника. Вот причина, почему протестантские жители острова Рома слывут на соседних островах за людей, исповедующих «религию желтой дубины»47. Несмотря на последовательные перемены в религиозных воззрениях и верованиях, многие суеверия, остатки времен язычества, уцелели и поныне; так, например, жители острова Льюиса, употребляя выражение «Камень» (Петр), как синоним церкви, придают этому слову такое же значение, какое придавали их предки-язычники, совершавшие свои религиозные обряды около священных мегалитов48.

И поэты, и романисты воспевали жителей горной Шотландии, выставляя их образцом мужества, прямодушия и всяких украшающих человека добродетелей. Взгляните на шотландских солдат: какой они имеют гордый и внушительный вид! как странно и роскошно, вместе с тем, их одеяние: красный цвет мундира оттеняется черным и белым цветом лент и перьев, а зеленая клетчатая юбка спускается широкими складками на голые колени. Храбрость этих солдат на поле битвы выхвалялась так часто, что без труда признаешь за ними ту прирожденную возвышенность души, о которой так много говорят их панегиристы. Благодаря поэтам, мы восхищаемся волынщиками, потомками старинных бардов, распевавших свои меланхолические песни под аккомпанимент арфы. В действительности горцы Шотландии были еще недавно, подобно черногорцам, миридитам, албанцам, народцами воинственных пастухов, постоянно враждовавшими с соседями. Стоило большего труда укротить их, и этого достигли постройкой укреплений при спусках в долины. Между членами одной и той же семьи и членами семей, имевших одного общего родоначальника, существовала большая солидарность. Подобно племенам краснокожих, семьи эти отличались друг от друга песнями, воинственными кликами, символическими животными или растениями, цветом одежды. В минуту опасности они грудью стояли друг за друга. Раса делилась на сорок кланов, даже на сто, если брать в рассчет семьи шотландцев долин49; некоторые из этих родов, которые существуют доныне, по крайней мере по имени, заключали в себе до десяти слишком тысяч человек. Численность членов главнейших кланов была, в 1863 году, следующая:

Мак-Грегор—36.000; Мак-Кензи—21.000; Мак-Лин—16.000; Мак-Леод—14.000; Мак-Интош—11.000; Мак-Дональд—10.000.

Члены каждого клана, носившие одинаковое родовое прозвище, считались между собой в родстве до сотого колена, и даже далее. Они сражались сообща и, связанные общими интересами, помогали друг другу в случае нужды. Многие обычаи служат указанием на то, что у них существовало общинное владение, и что передел поземельных участков между членами клана производился в определенные сроки. Каждый должен был отстаивать честь того клана, к которому сам принадлежал; и, наоборот, обида, нанесенная одному из членов клана, отмщалась всеми остальными его членами, Если королю случалось быть недовольным кем-либо из предводителей кланов, то он подвергал преследованию всех членов клана безразлично, зная, что каждый из них вполне солидарен с своим предводителем: так, например, в истекшем столетии запрещено было, под страхом наказания, носить родовое прозвище Мак-Грегор. Горные шотландцы никогда не искали правосудия в судах: они сами творили суд и расправу, и за пролитую кровь родича отмщали пролитием же крови врагов. Различные памятники увековечивали подобные кровомщения, и даже в 1812 году одно семейство, из чувства фамильной гордости, соорудило памятник, долженствовавший напоминать кровомщение, совершенное предками этой фамилии над семью врагами50. На острове Эйг существует пещера с узким и низким входом, имеющая до 80 метров глубины. Пол пещеры усыпан человеческими костями,—останками жителей острова, которые, в числе двух сот, скрываясь, в шестнадцатом столетии, от преследования лерда Мак-Леода, были, по распоряжению этого последнего, задушены дымом. Кости не истлели и поныне и лежат грудами, хотя много их доставлено было в различные музеи51.

Так как каждый имел неоспоримое право на надел земельным участком, то, по этой причине, в былые времена не существовало в Шотландии антагонизма между богатым и бедным классом тамошнего населения52; но, с исхода восемнадцатого столетия, беднейшие члены клана, хотя и продолжавшие величаться кровным родством с главою клана,—утратили право владения землей. Поземельная собственность стала делаться исключительным достоянием лердов, распоряжавшихся ею по своему усмотрению и отвечавших на всякия домогательства и претензии членов подвластных им кланов словами девиза графов Оркнейских: sic fuit, est et erit! (так было, есть и будет). Владелец земли, лерд, мог уже, по своему произволу выгнать жителей с земельных участков, какие они дотоле возделывали, и обратить эти обработанные поля или в пастбища, или заповедные места, предназначенные для охоты. Бывали случаи, что владельцы, желая обновить население родовых своих земель, предавали огню жилища прежних своих фермеров и этим путем принуждали их к выселению. В период времени с 1811 по 1820 год с земель, принадлежавших герцогине Стаффорд, было прогнано пятнадцать тысяч фермеров. Случалось, что целые деревни предавались зараз огню, при чем в одну ночь сгорало до трехсот домов, и жители, лишенные крова, должны были, волей неволей, искать себе нового убежища. С половины текущего столетия около 400.000 гектаров земли в Верхней Шотландии обращено было в охотничьи парки, при чем жившие там жители и стада овец покинули прежния места53. Совершилось нечто совсем противоположное тому, что обыкновенно совершается благодаря влиянию цивилизации: обработанные земли Верхней Шотландии обратились в пустыри, а дикие звери заступили место домашних животных. Страна, прежде почти безлесная, покрылась во многих округах густым лесом. Более двадцати пяти тысяч оленей бродят по обширным паркам, тянущимся почти непрерывно от Блек-Маунта, в графстве Аргайль, до Марр-Форреста, в графстве Абердин. Все, вообще, местности, предназначенные для охоты, занимают пространство в 800.000 гектаров, и пространство это продолжает еще увеличиваться. Шотландия сделалась страною спорта по преимуществу, и многие обширные поместья обращены в местности, предназначенные исключительно для охоты и охотников, что, впрочем, благодаря досужеству аристократии, приносит владельцам поместий гораздо более дохода, чем приносило бы в том случае, если бы они вздумали заняться обработкой земли. Некоторые любители платят охотно по 10.000 франков за право ловить семгу; право охоты на тетеревов оплачивается 25.000 франков, а за право охоты в лесу, обитаемом оленями, уплачивается от 100.000 до 120.000 франков. При таких условиях каждая пойманная семга обходится в 200 франков, а каждый олень—в 1.000 франков. В 1877 году, в Шотландии, за право охоты на тетеревов и оленей в 2.060 местностях заплачено было 15.000.000 франков.

В Шотландии, более даже, чем в Англии, преобладает крупная земельная собственность. Около трети земли во всем королевстве распределено между 21 владельцем; половина принадлежит 70 собственникам, а девять десятых распределяются между 1.700 владельцами. Герцог Сотэрлендский владеет 530.000 гектаров, то-есть одной пятнадцатой долей всего пространства Шотландии, а в своем собственном графстве он является единственным почти земельным собственником. Понятно, что столь обширные пространства земли не могут быть серьезным образом обработываемы и потому остаются большею частью невозделанными; мелкие землевладельцы съумели бы, конечно, извлечь выгоду не только из удобной земли, но даже из такой, которая находится под болотами и пустошами, тогда как крупный и богатый землевладелец запускает ее под лес, пастбища для скота, верещаги. Считают, что совокупность земель «королевства» Сотэрлендского дает доходу, средним числом, не более трех франков на каждый гектар; тогда как доход в Шотландии с земель, обработываемых самим собственником, простирается до 125 франков на каждый гектар. В 1878 году площадь обработанных земель в поместьях герцога Сотэрлендского не превышала 10.750 гектаров; но в последнее время площадь эта увеличилась, и самый способ обработки может быть признан образцовым.

На Оркадских островах часть земель принадлежит еще так называемым odallers, т.е. землепашцам благородного происхождения, не признающим над собой чьих-либо помещичьих прав; но все земли на островах Шетландских, на некоторых из островов Гебридских и даже на самом большом из группы этих последних, на острове Льюисе, принадлежат одному земельному собственнику, власть которого, в сущности неограничена, так как от его произвола зависит дать живущим на его землях средства снискивать себе пропитание заработками, или же, отказав в работе и лишив средств к существованию, заставить их выселится. Таким-то образом некоторые острова, как например Ром и Барра, имевшие в прежнее время весьма густое население, ныне почти обезлюдели. В числе жителей, оставшихся на этих островах, есть много влачащих столь жалкое существование, что carrageеn,—исландский мох, как его называют в торговле,—считается у них лакомством, а обыкновенную пищу составляют исключительно водоросли и рыба. Вследствие дурного питания, народонаселение страдает болезнями брюшных органов, а в особенности несварением желудка, и эти-то патологические явления, как причина галлюцинаций, служат, по мнению некоторых врачей, объяснением «двойного зрения», о котором так часто упоминается в истории горных шотландцев. Деревни на острове Льюисе едва-ли имеют себе подобие в целой Европе. Лачуги кажутся грудой камней и хворосту. Туземцы собирают камни, разбросанные в торфяной почве, и строят из них концентрические стены, оставляя между ними промежуток в несколько футов, который наполняется землей и гравием, представляя достаточную преграду для лучеиспускания теплоты. Подпорки из старых весел, досок и переплетенных сучьев, служат поддержкой для крыши, состоящей из толстых слоев земли и торфа и образующей кругообразный выступ над наружною стеною. Крыша проростает вскоре травой и становится любимым местом прогулки для ребятишек, собак и баранов. Единственная дверь служит входом в лачугу, где постоянно горит торф; хотя жар и дым становятся подчас нестерпимы, в особенности для непривычного человека, однако, необходимость заставляет поддерживать неугасаемый огонь на очаге, дабы дать возможность испариться влаге, просачивающейся сквозь земляную крышу и набитые землей стены. Малорослые, по причине недостатка в корме, лошади, коровы, овцы помещаются в одном углу лачуги, куда дети таскают кости, давая их глодать коровам, что последние делают весьма охотно. Куры гнездятся где попало, или у отверстия, оставленного для выхода дыму. Говорят, будто высокая температура, в какой постоянно обретаются куры, способствует носке яиц54. Таковы жилища у большей части обитателей Гебридских островов. Однако потребность удобств значительно возросла у них с начала текущего столетия, когда они были настолько чужды понятиям о каком-либо комфорте, что смотрели на чашку как на удивительную редкость.

Все почти значительные города на севере Шотландии расположены в низменной части этой страны, т.е. в Стретморе, служащем естественным продолжением той впадине, по которой протекают Кляйда и Форт.

Перт, бывшая стоянка римских войск, сделавшаяся впоследствии столицей объединившейся Шотландии и удерживавшая за собою первенствующее значение вплоть до половины пятнадцатого столетия, оправдывает историческую свою известность выгодным, в географическом отношении, положением, имевшим в прежнее время несравненно большую важность, чем та, какую она имеет в настоящее время. Перт расположен на берегах р. Тей, доступной для морского судоходства, так как суда в 100 тонн, т.е. такия, какими довольствовались в средние века для торговли, могут приставать к самым набережным города. Река Ирн, главный приток Тея, впадает в него в некотором расстоянии ниже Перта, но к югу от этого города до такой степени приближается к Тею, что укрепления Перта могут свободно обстреливать долины обеих рек. Сверх того, Перт расположен как раз перед брешью, открывающейся с юго-востока между хребтом Очилль-Гильз и другими, менее возвышенными холмами: здесь было место прохода между Стретмором и полуостровом Файф. Перт расположен на одном из внешних порогов этого прохода, между тем как более древняя столица страны, Абернети, находится при самом входе в дефилэ. Много битв происходило в соседних долинах за обладание «этим ключем» к Шотландии. В настоящее время Перт город промышленный, замечательный в особенности мануфактурами, где обработывают хлопок и ткут полотна, и, несмотря на фабрики и заводы, все-таки живописный: к северу и к югу от Перта расстилаются прекрасные луга, бывшие прежде островами на Тее, как об этом свидетельствует название их на гельском языке—inches. В четырех километрах к северу от Перта находится замок Скон, выстроенный на том месте, где возвышался некогда дворец королей шотландских, и где они короновались, сидя на «Сконскоме камне». Этот простой, голый камень, служивший троном, был знаменитый «камень Судьбы», Lia Fail, завоеванный, быть может, в Ирландии, на холме Тара; он перенесен был в замок Дунстафнедж, древнюю резиденцию «Лорда Островов», на берегах озера Этайв, а потом в Скону, и с 1296 г. находится в Вестминстерской церкви, куда помещен был Эдуардом I, как трофей победы. Близ Перта, к северо-востоку, находится деревня, прославленная одинаково и в истории, и в драме: это—Донзинан, где Макбет, после семнадцатилетнего царствования, проиграл в 1056 году битву, стоившую ему короны. Местные жители показывают курган, называя его—однако, ошибочно,—могилой Макбета.

Выше Перта, Тей и впадающие в него потоки протекают по долинам, имеющим совершенно дикий характер, где великолепные замки, Блер-Атоль, Донкельд и другие, возвышаются в живописной местности, среди обширных, разведенных в позднейшее время, лесов, миновав которые мы достигнем на западе озера Реннок и затем выйдем к западному берегу чрез Гленко. Единственный город, встречающийся вверх по течению Тея,—Блергоури, при реке Эрдль.

Гораздо более, чем Перт, имеет значение в торговом отношении Дёнди или Дунди (Dundee), тянущийся на пространстве девяти километров по северному берегу Тея, имеющего в этом месте свыше двух километров ширины. Дёнди—тоже старинный город, не раз подвергавшийся осадам и штурмам. Он был первым из шотландских городов, отделившихся от католической церкви, и выказал в деле реформации столько рвения, что сделался «второй Женевой». В настоящее время Дёнди—самый населенный город на севере Шотландии и занимает первое место не только в Шотландии, но и во всей Великобритании по фабрикации полотен и обработке джута, или «бенгальской пеньки». На одной только фабрике,—не считая других,—занято около 2.000 рабочих, и действуют паровыя машины в 3.000 лошадиных сил; пенька в сыром виде привозится из Индостана на принадлежащих фабрике кораблях. В 1891 году джутовая промышленность в этом городе давала занятие 26.000 человек. Кроме мануфактур для выделки холста, в Дёнди существуют также обширные мануфактуры для выделки других тканей; особенно значительны также фабрики для производства машин, кораблестроительные верфи и кожевенные заводы; существует в Дёнди еще одна, очень развитая, отрасль промышленности, не имеющая, однако, ничего общего с только-что поименованными: это—выделка превосходного мармелада из померанцев ежегодно выделывается этого мармелада около 1.000.000 клгр.55. Уже более ста лет моряки Дёнди занимаются, с переменным счастьем, обширным рыболовным промыслом; в общем, промысл этот был выгоден, и в настоящее время Дёнди утвердил за собой монополию по снаряжению паровых судов для ловли китов в Девисовом проливе и в Баффиновом заливе, или для ловли тюленей близ острова Яна-Майена. Дёнди ведет весьма обширную и оживленную торговлю с Лондоном, Эдинбургом, Ньюкестлем и заморскими странами. Снаряжено было в Дёнди, в 1877 году, четырнадцать кораблей, поймавших 80.130 тюленей и 81 кита. Стоимость улова: 3.611.750 франков, по 257.975 франков на судно.

В 1891 г. в порте Дёнди было в приходе 1.287 судов, вместимостью 584.862 тонны; к порту принадлежало 178 судов (в том числе 78 пароходов) в 123.812 тонн и 186 рыболовных судов.

Прежде Дёнди мог иметь прямое сообщение с графством Файф только посредством лодок и паровых паромов; в 1877 г. он был соединен с противоположным берегом посредством грандиозного железнодорожного моста, который в конце 1879 г. сделался театром ужасной катастрофы: в одну бурную ночь часть моста обрушилась в волны вместе с проходившим в этот момент поездом. Вместо этого разрушенного бурею построен (в 1882-87 г.) новый мост, длиною 3.214 метров, который покоится на железных, наполненных цементом, цилиндрах, имеет 85 пролетов и по середине возвышается на 23,5 метр. над средним уровнем воды. Мост этот проходит в шести километрах к востоку от города; в этом месте средняя глубина воды—13 метров; но она доходит до 20 и даже 21 метра там, где течение приливной волны достигает наибольшей силы и скорости 8 километров в час. На расстоянии 22 километров от Дунди, в море, именно на восток от входа в лиман, стоит другой памятник могущества человеческого,—маяк Бель-Рок, один из самых величественных на восточном берегу, и постройка которого сопряжена была с наибольшими трудностями.

Арброс, освещаемый по ночам огнями Бель-Рока, известен своими фабриками и предпринимаемыми отсюда морскими экспедициями, а также старинным аббатством, от которого уцелели одни живописные развалины. Этот город—порт Форфера, столицы графства.

Движение в порте Арброс, в 1882 году (не считая каботажных судов, с баластом):

473 судна, вместимостью 53.055 тонн; флотилия порта в 1891 г.: 19 морских судов и 146 рыболовных.

Далее, на берегу моря, при входе в бухту, находится порт Монтроз, где, как и в Арбросе, есть различные фабрики и до сотни каботажных судов.

Движение в порте Монтроз, 1882 году (не считая каботажных судов, с балластом):

776 судов, вместимостью 115.235 тонн; торговая флотилия порта—52 судна, вместимостью 10.095 тонн.

Бречин, при реке Эск, впадающей в Монтрозскую бухту,—тоже промышленный город. Исключая Абернети, Бречин—единственная местность в Шотландии, где встречается «круглая башня» в форме обелиска, совершенно похожая на те, какие видим в Ирландии; средне-вековые архитекторы придали этой башне вид колокольни.

Миновав порт Стонгевн, над которым господствуют, к югу, развалины Дуннотарского замка, стоящие на громадной скале вулканического происхождения, похожей на окалину железа, и обогнув последние отроги главной горной цепи Грампианов, мы вступаем в бассейн реки Ди, при устье которой лежит город Абердин. Абердин, подобно Перту, расположен в такой местности, которая должна была привлечь значительное число жителей. Близ Абердина впадают в море, в близком расстоянии одна от другой, две многоводные реки, так что город этот в одно и то же время приморский порт и крайний пункт выхода из бассейнов двух рек; сверх того, берега одной из этих рек—Дона—открывают естественный путь к заливу Мурей и к самой северной оконечности берегов Шотландии. По этой-то причине Абердин,—носивший в двенадцатом столетий название Апардиона,—всего чаще упоминается в летописях Шотландии: суда посещали его порт уже в то время, когда Эдинбург и Гласго были еще деревнями. Торговля велась главным образом с балтийским побережьем, с Норвегией, Нидерландами и Францией. Старый город, Old Aberdeen,—длинная улица, тянущаяся на север от промышленного центра нового города к устью реки Дон; благодаря своей древности, он обладает любопытными памятниками былых времен, остатками собора, построенного в четырнадцатом столетии, и старейшею из двух коллегий, составляющих Абердинский университет; до 1860 года, каждая из двух коллегий называлась, сама по себе, университетом. При Королевской коллегии в Старом Абердине есть богатая библиотека и музей (в 1891 г. в этом университете было 850 студентов).

Новый Абердин, или «Порт реки Ди», расположен на берегу этой реки, которая прежде была единственной его гаванью, но которая теперь, соответственно требованиям торговли, заменена обширными бассейнами, окруженными набережными и защищенными от бурь Северного моря молом в 750 метров длины. Так как прежних бассейнов оказалось недостаточно, то пришлось выкопать новые и, для этой цели, отвести воду реки Ди, отклонив её течение к югу и воспользовавшись пространством, покрытым дотоле её водами, для устройства новых бассейнов.

В Абердинском порте в 1891 году было в приходе 2.799 судов, вместимостью 778.582 тонны; к порту принадлежало 179 морских судов в 101.922 тонны и 506 рыболовных судов.

Вывозная торговля питается отчасти промышленностью самого Абердина. В этом городе фабрикуются полотна и другие ткани, писчая бумага, гребни, строятся на верфях клипера, славящиеся быстротою своего хода, и железные пароходы. В окрестностях существуют каменоломни, где добывают сланец и в особенности гранит. В Абердине, находится главная шлифовальная для гранита фабрика всей Великобритании. Сверх того, садовники и земледельцы из окрестностей города доставляют к вывозу в Лондон землянику, овощи и рогатый скот.

Верхняя долина реки Ди, где находится пышный королевский замок Бальмораль, есть одна из наиболее посещаемых местностей Шотландии, но она не заключает в себе ни городов, ни значительных местечек. Также и в долине Дон встречаются лишь незначительные города и местечки. Население группируется около берега моря. Питергед, лежащий прямо к северу от мыса, именуемого Бохан-Несс; Фразерборг, принадлежащий всецело одному владельцу; Банф, и, рядом с ним, Макдуфф; Бёки, у устья реки Спей:—все это порты, усердно посещаемые в сезон лова сельдей, т.е. с конца июля до половины сентября; в это время численность народонаселения названных портов увеличивается почти вдвое. Сверх того, в этих портах снаряжаются корабли для ловли китов и тюленей, а из Питергеда, на особых, предназначенных к тому судах, вывозится с западного берега Гренландии криолит, добываемый из эвигтокских рудников. Значительное число немецких судов приходит в Питергед за грузами сельдей и криолита, который служит для выделки алюминия и находит некоторые другие применения в промышленности.

Движение в Питергедском порте в 1882 г. (не считая каботажных судов с балластом): 1.167 судов, вместимостью—104.075 тонн.

Торговая флотилия Питергеда: 54 судна, вместимостью—7.420 тонн.

Рыболовные округа на северо-востоке Шотландии:

	Судов	Тонн	Занимающихся рыболовством
Абердин	613	4.687	3.387
Питергед	1.281	14.425	9.000
Фразерборг	689	6.860	6.669
Банф	1.346	16.740	10.198
Бёки	887	10.808	6.465

Общая стоимость улова (1877 г.): 12.500.000 франков.

Движение в портах Банфа и соседнего округа в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): 667 судов, вместимостью в 66.810 тонн.

Торговая флотилия Банфа: 113 судов, вместимостью—18.730 тонн.

Эльгин, главный город графства того же имени, лежит не на берегу моря, а на небольшой реке Лосси, в 8 километрах вверх от её устья: это—живописный город, где видны развалины собора, и где существует любопытный геологический музей, с собранием ископаемых, добытых из верхних слоев старого красного песчаника. К западу от Эльгина, Форрес и Нерн—приморские города; главный город края—Инвернесс, лежащий на берегу обширного залива и, как показывает его имя, при устье реки Несс. Если бы этот город вдруг очутился градусов на десять южнее теперешнего своего положения, в климате менее суровом, то он занял бы, без всякого сомнения, видное место в ряду важнейших городов мира, благодаря своему счастливому положению на оконечности глубокого залива и у выхода канала, перерезывающего всю страну, от моря до моря. Но климат на севере Шотландии слишком суров, почва слишком непроизводительна, а население слишком редко: все эти причины, в совокупности, препятствуют Инвернессу сделаться значительным городом. Тем не менее, он имеет внешность весьма представительную, и несколько кораблей стоят на якоре в его порте. Здесь оканчивается Каледонский канал, проектированный знаменитым инженером Уаттом еще в 1773 году, но оконченный постройкой только семьдесят лет спустя. По этому каналу могут ходить суда, сидящие в воде до шести метров.

Движение в Инвернесском порте в 1882 г. (не считая каботажных судов с балластом): 3.843 судна, вместимостью в 478.945 тонн; к порту приписано (1891 г.): 59 морских судов в 5.281 тонн и 1.794 рыболовных в 11.494 тонны.

На расстоянии 6 километров к северо-востоку от Инвернесса простирается песчаная равнина Куллоден, где принц Карл-Эдуард дал в 1745 году сражение, решившее участь его династии. Но с именем Инвернесса соединены исторические воспоминания о временах более отдаленных, так как в окрестностях этого города совершились некоторые из событий, изображенных Шекспиром в его драме «Макбет».

Порты слабо населенных графств Сотэрленда и Кетнесса могут иметь лишь местное значение. Брора, близ великолепного Донробинского замка, служит портом обширной территории Сотэрленда; ему принадлежат деятельно разрабатываемые копи каменного угля и глины, годной для выделки кирпичей. Уик, к северу от коего расстилается Синклерова бухта, населен моряками, промышляющими ловлей сельдей; местечко это заступило место Сёрсо в качестве главного города графства Кетнесс.

Движение в порте Уик в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): 1.846 судов, вместимостью в 213.340 тонн.

Между Уиком и Сёрсо, близ мыса Донкансби, на мысе, составляющем самую крайнюю оконечность Великобритании, стоял некогда дом Джона О'Гротса, или Taigh Jan Crot Callow, имя которого вошло в пословицу вследствие положения, занимаемого его домом.

На пустынном западном берегу Шотландии, к северу от Лорнского залива, и на архипелагах Оркадском, Шетландском и Гебридском нет, собственно говоря, ни одного города; главные пункты на этих островах и в приморских округах Шотландии—не что иное, как рыбачьи местечки или стоянки для судов, укрывающихся от бурь. В одном из таких местечек, в Киркуалле, главном пункте Оркадского архипелага, есть одно по крайней мере замечательное здание, а именно собор св. Магнуса, сооруженный в двенадцатом веке и имеющий большое сходство с трондгеймскою церковью в Норвегии; это—массивное здание, хорошего архитектурного стиля, и тем более интересное, что представляет собою единственный на островах Британских образчик скандинавской архитектуры.

Движение в порте Киркуалль в 1891 году (не считая каботажных судов с балластом): в приходе—2.721 судно, вместимостью в 252.506 тонн.

Главный порт островов Шетландских, Лервик, имеет еще менее значения, чем Киркуалль; оттуда вывозятся в значительном количестве чулки, шали и разные шерстяные материи, вытканные местными работницами.

Движение в порте Лервик в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): 772 судна, вместимостью—128.700 тонн; собственная флотилия (1894 г.): 44 судна, в 2.320 тонн.

Сторновей, на острове Льюисе, отличается довольно оживленною деятельностью, в особенности по рыбной ловле. Но сколько за то погибает моряков в этих опасных водах! В Сторновее есть целый квартал, населенный преимущественно женами рыбаков и носящий название Widows’ Row, или «Улица Вдов».

Движение в порте Сторновей в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): 1.336 судов, вместимостью—216.060 тонн; собственная рыболовная флотилия (1895 г.): 731 судно.

Порт Обан, лежащий при заливе, в который с юга впадает канал Каледонский, и хорошо прикрытый с запада островом Керрера, очень недурная стоянка для кораблей, имеющая единственное, в глазах моряков, неудобство—слишком значительную глубину: уже на расстоянии 200 метров от берега лот-линь показывает 36 метров глубины56. Обан, лежащий прямо против пролива Молль, служит точкой исхода для сотен судов, отправляющихся в полярные моря, и, вместе с тем, пунктом, куда сходятся линии рейсов различных пароходных обществ. Сверх того, Обан—город морских купаний, предпринимаемых с гигиеническою целью; летом целые толпы путешественников являются туда и совершают прогулки по озерам, островам и осматривают окрестлежащие замки.

На полуострове Кантайрском есть также небольшой приморский городок, Кембельтоун, прославившийся своим whisky, которого там производится громадное количество.

Движение в порте Кембельтоун в 1891 г. (не считая каботажных судов с балластом): в приходе—1.146 судов, вместимостью—109.245 тонн; собственная флотилия: 34 морских судна в 2.165 тонн и 289 рыболовных судов.

Перечень городов северной Шотландии, имевших в 1891 г. свыше 5.000 жителей:

Дёнди (Форфей)—153.587 жителей; Абердин (Абердин)—124.943; Перт (Перт)—29.919; Арброс (Форфер)—22.821; Монтрос—13.079; Инвернесс (Инвернесс)—20.855; Форфер (Форфер)—12.057; Петергед (Абердин)—12.226; Уик (Кетнесс)—8.250; Бречин (Форфер)—8.955; Банф (Банф)—7.598; Эльгин (Эльгин)—7.894; Кембельтоун (Аргайль)—8.291; Броути-Ферри (Форфер)—9.256 жителей.