Южная Шотландия

XI. Южная Шотландия

Графства: Вигтаун, Эйр, Керккудбрайт, Демфриз, Роксбург, Селькерк, Бервик, Гаддингтон, Эдинбург, Линлинтгоу, Пибльс, Ланарк, Ренфру, Бьют, Домбартон, Клекманнан, Стерлинг, Кинрос, Файф

Нижняя Шотландия, заключающаяся между двумя перешейками,—так называют самые узкия части Великобритании,—представляет естественную область, резко отличающуюся как рельефом и свойством почвы, так и характером населяющего ее народа. Сольвейский залив, который глубоко врезывается с западной стороны внутрь твердой земли, более чем до половины ширины, какую имеет Шотландия в этом месте, явственно отделяет ее от Англии, и граница между двумя странами продолжается на востоке цепью гор Чевиот. На севере от реки Кляйды и от залива Форт, пограничная линия, проведенная между Верхнею и Нижнею Шотландией,—чисто условная и неимеющая определенного очертания; она образуется всеми отрогами гор Верхней Шотландии, которые постепенно понижаются и переходят в равнину: только почвенные препятствия и суровость климата разделяют соседния населения. Рассматриваемая в совокупности, Южная Шотландия, такая, какою она является в истории, совпадает довольно точно в своих естественных границах с пространством, заключавшимся некогда между двумя римскими стенами. Это пространство по протяжению значительно меньше остальной Шотландии, но оно имеет гораздо более важное значение по развитию промышленности и степени влияния на судьбы отечества; население его составляет более трех четвертей общего числа жителей. Площадь графств Южной Шотландии равна 24.087 квадр. километрам, а население их в 1881 году состояло из 2.551.320 душ, так что, средним числом, на один квадратный километр приходится по 106 жителей.

Контраст между Англией и Шотландией обнаруживается даже в геологическом строении двух стран. В то время, как различные формации Йоркшира, Ланкашира и Кумберленда имеют, вообще говоря, направление от юга к северу, и цепь Пеннинских гор идет в том же направлении, горные породы Шотландии, являющие гораздо более правильности в своем расположении, следуют одна за другою однообразно, направляясь с юго-запада на северо-восток, от одного моря к другому. Такую же точно ориентировку представляют ряды высот, известные под именем холмов Чевиот, Каррик, Лоутер, Мурфут, Ламмермур-Гильз, на юг от равнины, заключающейся между реками Кляйдой и Фортом, а также Грампианские горы и горные цепи Северной Шотландии. Но если горные хребты параллельны в обеих половинах Каледонии, то горные породы не одинаковы: угленосные формации перешейка резко отличаются от гор более древнего происхождения, занимающих Северную Шотландию, а известно, какое важное влияние имели, в отношении заселения страны, богатства, содержащиеся в этих каменноугольных формациях южной полосы Шотландии.

Даже ранее того времени, когда эксплоатация залежей каменного угля стала привлекать жителей массами к равнине реки Кляйды, население естественно группировалось в этих низменных областях, куда его манила относительная теплота климата, легкость сообщений и плодородие почвы. На пространстве от берегов лимана р. Тэй до берегов лимана р. Кляйды установился истинный центр исторической Шотландии, и вокруг городов этой средней равнины тяготели жители боковых долин и второстепенных речных бассейнов. В этой части Великобритании необходимо должно было возникнуть и существовать отдельное средоточие цивилизации, отличное от культурных центров Англии. Остров Британия, чрезмерно растянутый в длину сравнительно с протяжением в ширину, и при том населенный народами различного происхождения, не слившимися еще в одну нацию, естественно должен был разделиться на несколько политических групп или государств: национальное единство могло быть достигнуто лишь после продолжительной борьбы. Даже после того, как Англия в собственном смысле и Шотландия приобрели каждая прочную политическую связь, эти две страны оставались по прежнему отдельными королевствами, и пограничная линия между ними, беспрестанно перемещавшаяся вследствие войн и трактатов, окончательно установилась на Сольвейском заливе, Чевиотских холмах и устье реки Твид, до того дня, когда совершилось мирное соединение двух соседних государств. В истории человечества мало можно встретить вековых войн более ожесточенных, чем борьба англичан с шотландцами: с той или другой стороны границы происходил, так сказать, непрерывный прилив и отлив вражеских нашествий. Жители низменной Шотландии, увлекаемые часто в своих набегах горскими племенами или гайлендерами, вторгались в северную Англию и проникали иногда, как это было, например, в 1403 году, до Шрузбери, в долину Северна. С своей стороны, англичане, гораздо более многочисленные, много раз овладевали Шотландией и очень часто опустошали плодородные земли перешейка. Естественные выгоды, которыми пользовалась эта страна в мирное время, богатства, приобретенные торговлей на берегах заливов восточного и западного приморья, плодородная равнина, обильные воды,—все это побуждало южных грабителей к частым набегам.

Холмы Чевиот, образующие центральную часть границы, ныне чисто-административной, между Англией и Шотландией, не очень высоки, но при суровом климате, господствующем на их вершинах, которые покрыты снегом в продолжение нескольких месяцев в году, эти горы представляют действительное препятствие и делают затруднительным сообщение между противоположными скатами. На западе эта цепь холмов продолжается в виде неправильных групп до соединения с горой Гарт-Фелль и с холмами Лоутер, некоторые отроги которых содержат свинцовую руду: здесь находится деревня Лидгильз, самое возвышенное поселение во всей Великобритании, хотя оно лежит на высоте не более 450 метров, то-есть на такой высоте, на какой в континентальной Европе не редкость встретить даже города; но обилие дождей, падающих на склоны холмов Англии и Шотландии, верещаги и торфяные болота, которые расстилаются однообразно по их скатам и вершинам, отталкивают жителей от этих возвышенностей.

Лоутерские холмы—это горный узел, составляющий часть силурийских пластов, геологически очень однородных, которые пересекают наискось всю Южную Шотландию, от берегов Ирландского моря до берегов Северного моря. В этой цепи высится, недалеко от западного морского берега, гора Меррик, самая высокая вершина Южной Шотландии, господствующая над холмистою областью, прерываемою отдельно стоящими островерхими горами и усеянною озерами. На северо-востоке от Лоутерских холмов тянется неровное плоскогорье, соединяющееся далее с группами холмов Мурфут и Ламмермур, крайние утесы которых подходят к самому морю. Другие гряды холмов, менее высокие и состоящие из менее древних горных пород, простираются на севере параллельно главной цепи, и последние их возвышения постепенно сливаются с ровной почвой в долине Кляйды и на берегах залива Форт (firth of Forth). В предшествующие геологические века, в то время, когда слои старого красного песчаника и каменноугольные пласты отлагались в морях Шотландии, над поверхностью вод горели еще многочисленные огнедышащие горы: таково происхождение валов из лавы и слоев вулканических шлаков, которые мы теперь встречаем среди осадочных формаций. Так как горные породы вулканического происхождения лучше, чем другие формации, выдерживают разрушительное влияние атмосферных деятелей, то они пережили окружавшие их, менее прочные, образования, и теперь возвышаются там и сям в виде холмов и высоких мысов, которые придают стране характер разнообразия. Маленькая цепь Пентлендских холмов, оканчивающаяся на юге от Эдинбурга, есть одна из этих групп, состоящих из эруптивных пород. Вот высота главных горных вершин Южной Шотландии:

Меррик—845 метр.; Брод-Ло—830 метр.; Гарт-Фелль—810 метр.; Лоутер-Гильз—758 метр.; верш. Пентлендских холмов—567 метр.; верш. Ламмермурских холмов—475 мет.; Картер-Фелль (Чевиот)—803 метр.; Артурс-Сит—251 метр.

Порог равнины, между реками Фортом и Кляйдой, то-есть между двумя морями, перерезан каналом, проведенным на высоте 4.758 метров. На этой-то незначительной высоте находится водораздел равнины, известной некогда под именем Страткляйд; следовательно, в этом месте существует полный перерыв между холмами Нижней Шотландии и горами Верхней Каледонии. Далее на юге находится другой пролом, так как река Кляйда, впадающая ныне в море на западе, изливалась прежде на востоке, в долину реки Твид, на юге от Пентлендских холмов, и, если бы искусственно не защищали от размывания кучи гравия, наполняющие Биггарскую равнину, выше города Ланарка, то Кляйда опять пошла бы по прежнему пути. Даже в текущем геологическом периоде порог между Кляйдой и Фортом прежде был еще менее возвышен над уровнем моря, так как береговые утесы этих двух рек во многих местах окружены древними берегами, имеющими от 6 до 12 метров высоты и содержащими в своем песке и гравии множество раковин, подобных тем, какие встречаются в соседних морях. В окрестностях Гласгова, где работы канализации и постройка зданий часто давали возможность исследовать почву, нередко находили остовы китов, моржей, тюленей, на различных высотах, именно на высоте от 6 до 9 метров над нынешним уровнем моря. В ту эпоху человек уже жил в этой стране, ибо рядом со скелетами китообразных животных открыли лодки различной формы: одне—простые челноки, выдолбленные из древесного ствола, в роде тех однодеревок или пирог, какие употребляются еще и в наши дни многими дикими народами; другия—построенные из плотно-связанных досок, оканчивающиеся острым носом напереди и обрубленные в кормовой части. По мнению Арчибальда Гейки, эти лодки, по времени происхождения, относятся к историческому периоду, и, вероятно, римские завоеватели видели их плавающими по заливу Кляйды. В торфяном болоте Блер-Друммонд, близ Фортского лимана, нашли тело кита, который, очевидно, был пойман при помощи остроги, сделанной из оленьих рогов. В соседстве с городком Фалькерком, близ западной оконечности Фортского залива, еще недавно видны были морские бассейны на реке Каррон, на уровне гораздо более высоком, чем то место, до которого теперь поднимается морской прилив. Большая римская стена, называемая валом Антонина, хотя сооружение её было начато Агриколой, без всякого сомнения, продолжалась от моря до моря и не имела между своими оконечностями и берегом обширных незагражденных пространств, открывавших свободный проход иноземному нашествию. Между тем, на западной стороне не найдено никаких остатков, ни малейших следов стены; вал вдруг прекращается близ Дунгласа, на высоте семи или восьми метров над уровнем нынешнего моря, в расстоянии нескольких километров от берегов лимана Кляйды. Что касается восточной оконечности, то она останавливается на вершине одного утеса в Карридене, недалеко от Фалькерка. Во внутренности земель следы Антониновой стены еще видны там и сям: в конце прошлого столетия на этом среднем протяжении вала различали остатки десяти фортов и тет-депонов, построенных в пунктах переправы через реки, а в некоторых местах еще заметен был ров в 13 метров ширины и в 7 метров глубины, который шел вдоль вала на северной его стороне. Эта область, некогда столь важная с стратегической точки зрения, сделалась, благодаря соседству двух морей, низменному положению местности, богатствам почвы и подпочвы, одною из самых жизненных стран Великобритании и всего земного шара: Эдинбург с одной стороны, Гласго—с другой являются охранителями перешейка. Рыхлая почва равнины, так хорошо утилизируемая современными земледельцами, была подготовлена природой в течение ледяного периода. Мергелистые, известковые, песчаниковые формации были разрушены глетчерами, и их смешавшиеся обломки, отлагаясь в равнине, образовали плодороднейшие почвы Великобритании.

Южная Шотландия отличается от земель, лежащих севернее, правильностью своих берегов, гораздо менее изрезанных заливами и бухтами. На востоке, только один полуостров, ограниченный, с одной стороны, извилистым лиманом или фиордом реки Форт, а с другой—заливом реки Тэй, выступает за черту морского прибрежья. На западе, большой, массивный полуостров Галловей вытянулся к берегу противолежащей Ирландии, от которого он отделен впадиной, как бы морскою пропастью, имеющею около 300 метров глубины, тогда как на краях её толщина слоя воды только от 120 до 150 метров; этот полуостров оканчивается бывшим островом Ринз-ов-Галловей, который соединен с ним узкою косой из низменных земель. Вот и все неровности морского берега. Какой контраст с западными берегами Верхней Шотландии, где взор теряется в лабиринте заливов, каналов и прибрежных озер! Непосредственно на юге от гор Верхней Каледонии и уже в бассейне реки Кляйды начинается сеть этих внутренних вод, из которых одни находятся в свободном сообщении с лиманом Кляйды, другие заключены в совершенно замкнутых бассейнах, откуда излишек жидкости выливается через ручьи и речки. Прекраснейшее из этих озер, самое большое в Великобритании и наиболее воспетое поэтами,—Лок-Ломонд (Loch Lomond), из которого вытекает река Левен, впадающая в Кляйду. На северной своей оконечности этот обширный бассейн, простирающийся в длину на 5¹/₂ геогр. миль, имеет вид извилистого пролива, в южной же части он принимает размер настоящего озера в двенадцать слишком километров шириною, но глубина его уменьшается по мере того, как увеличивается расстояние между берегами. Лок-Ломонд представляет все контрасты пейзажа, приятные волнистые равнины и дикие, крутые утесы, скалистые острова, серый камень которых высоко поднимается над зеркальною поверхностью прозрачных вод, и архипелаги низменных земель, покрытых лугами и лесами, где весело прыгают стада ланей. По берегам там и сям виднеются красивые загородные замки, а у северной оконечности озера стоит гора Бен-Ломонд, высоко поднимающая над окрестными лесами и полями свой длинный гребень, часто закутанный в туман.

В той же самой гористой области получает начало река Форт, и для одного из её главных притоков верхним резервуаром служит знаменитое озеро Лок-Кетрин, прославленное Вальтер-Скоттом в его поэме «Lady of the Lake»: по своим живописным скалам и крутым поворотам оно походит на Люцернское озеро. Но ундина озера завербована теперь на службу прозаической промышленности: город Гласго приобрел в собственность Лок-Кетрин, для снабжения чистою водою своих жителей и фабричных заведений. Туннель в 72 километра длиною, идущий под землею на протяжении 20 слишком километров, приносит в резервуары города огромную массу превосходной воды (водоснабжение Гласго и его городского округа: 450 миллионов литров в день, что составит около 680 литров на каждого жителя). Примеру этого шотландского города последовал и Манчестер, приобревший, для целей водоснабжения, одно из озер Кумберленда.

Низменная область (Lowlands), почти лишенная фьордов, не богата и островами, да и те немногочисленные острова значительного протяжения, которые мы здесь находим, во многих отношениях, по видимому, правильнее было бы причислять к Верхней Шотландии. Остров Арран, лежащий между лиманом реки Кляйды и проливом Кильбреннан, имеет до того гористый характер в северной своей части, что самый высокий его пик, Гаодбейн или «Гора Ветра», которую южные шотландцы переименовали в Гот-Фелль или «Козью гору», превосходит по высоте все вершины Низменной Шотландии. По форме своего рельефа и по своему дикому виду, остров Арран принадлежит к гористой области (Highlands), но по своему геологическому строению он составляет часть «Низменных земель». В то время, как на северо-западе возвышаются гранитные и переходные массы, более новые геологические пласты Южной Шотландии занижают низменную часть острова, обращенную к полудню; благодаря этому положению на рубеже двух геологических областей, остров Арран, по многочисленности своих формаций и по своим эруптивным породам, выстудившим на поверхность земли, есть одна из стран, наиболее богатых различными горными породами, и этому разнообразию формаций соответствует разнообразие пейзажей: одна из его гаваней, бухта Ламлаш, по берегам которой все горные вершины украшены древними могильными камнями, представляет одну из лучших якорных стоянок во всем заливе Кляйды; иногда по 70 и по 80 судов зараз ждут в этой гавани по целым неделям и даже месяцам благоприятной перемены ветра. Остров Бьют, лежащий между двумя фьордами морского прибрежья, также принадлежит, по своему геогностическому составу, к двум областям—к Верхней Шотландии по сланцевым массам северной части и к Нижней Шотландии—по красным песчаникам южной его половины.

Кроме этих двух больших островов и окружающих их земель менее значительного протяжения, в соседстве с берегами низменной Шотландии рассеяно несколько островов, которые составляют, так сказать, отдельные мирки, образованные из вулканических пород, выступивших со дна моря. Таков островок—Эльса-Крег, конусообразная гора из базальта и траппа, возвышающаяся над поверхностью вод при входе в фьорд Кляйды и доступная только с одной стороны; над крутыми скалами этого острова всегда кружатся несметные стаи всякой морской птицы; его сероватые колоннады, отделенные одна от другой зеленеющими террасами, представляют странную и в то же время восхитительную картину. Таков же на восточном берегу, в заливе Форта, вулканический остров Басс, замок которого прежде был тюрьмою для государственных преступников, и на который можно взобраться только при помощи веревочных лестниц. Остров, этот, по словам Гуго Миллера, есть глыба траппа, отличающаяся такою правильностью формы, такою отчетливостью очертаний, какую может иметь только искусственно отлитая пирамида из металла. Издали эта пирамидальная скала кажется покрытою снегом—до такой степени она усеяна чайками, буревестниками и другими морскими птицами. Из всех островов, окружающих северную и южную Шотландию, только на нескольких скалах обитают так называемые «бассанские глупыши» (Pelicanus bassanus, Sula bassana), или фрегаты Севернаго моря, и в числе этих островов главное место занимает островная гора Басс, от которой эти пернатые обитатели и получили свое название. Нужно заметить, что эти птицы могут жить только на островах с вертикальными стенами, так как они должны бросаться с большой высоты, прежде чем в состоянии начать свой полет. Вот высоты некоторых высших точек на островах Нижней Шотландии:

Гот-Фель (о. Арран)—873 метр.; вершина о. Бьют—267 метр.; Эльса-Крег—335 метр.; Басс-Айленд—120 метр.

По происхождению, южные шотландцы представляют очень смешанную расу, лучшим доказательством чего может служить самое их имя. В древние времена страна, называемая ныне Шотландиею, известна была под именем Гибернии (Hibernia, Igbernia), тогда как название Скоция или Скотия (Scotia) применялось исключительно к Ирландии, с конца третьего до начала одиннадцатого столетия. Затем эти две земли поменялись именами. Ирландские выходцы, скотты или дальриады, поселились в графстве Арджайльском,—вероятно, около половины третьего века,—после чего мало-по-малу стали называть тем же именем и их соседей, а с течением времени название скоттов или шотландцев постепенно распространилось на все население Каледонии.

Потомство туземных рас, предшествовавших завоеванию края, пиктов или каледонцев, повидимому, не составляет большинства в нынешнем населении Нижней Шотландии. Полагают, напротив, что жители этой страны по большей части британского и англосаксонского происхождения. Раздельная линия между чистокровными англичанами и пиктами, по мнению ученых, точно совпадает с пограничною чертою перешейка, заключающагося между реками Кляйдой и Фортом, так что древнеримская стена Антонина была в одно и то же время границею политическою и этнографическою. Но саксы, англы, бритты должны были разделить свою территорию с пришельцами разных других национальностей, ирландскими скоттами, фризами, скандинавами из Норвегии и Дании. И теперь еще во многих местах, преимущественно вдоль морских берегов, населения, различные по происхождению, живут в непосредственном соприкосновении и, несмотря на то, продолжают быть отдельными группами; кровь их не смешалась; привычки, нравы, образ мыслей и образ действия остаются отличными. На всем приморьи, как на берегах Ирландского, так и на берегах Северного моря, находятся многочисленные колонии рыбаков, которые называют себя—одни потомками датчан, другие потомками норвежцев; есть даже такия рыбачьи поселения, предки которых, по преданию, были выходцы из Фландрии. Некоторые деревни на морском берегу разделены на две части, подобно приморским местечкам Каталонии, Лигурии, Сицилии: в верхней части поселились ремесленники и земледельцы саксонского происхождения, в нижней части живут рыбаки, потомки скандинавских выходцев. Однако, различные элементы населения смешались уже почти во всей стране. Шотландец по своим физическим качествам походит на норвежца, и это сходство не должно быть приписываемо исключительно аналогичным климатическим условиям, но также многочисленным скрещиваниям, которые имели место между скандинавскими завоевателями и туземными женщинами. Равным образом и языки имеют гораздо более общих черт, чем думали прежде. Шотландцы говорят по-английски с особенным акцентом, по которому их сразу можно отличить от англичанина: каданс их языка разнится от каданса английской речи, и некоторые согласные скрадываются или в середине, или в конце слов. Они сохранили несколько старинных английских выражений, не употребляемых более на юге от Твида, на основании чего некоторые патриоты утверждали, что их диалект должен быть признан английским языком по преимуществу. Наконец, в запасе иностранных слов, которые заключает в себе шотландский язык, есть французские слова, не только те, которые были принесены нормандскими завоевателями, но и другие, относящиеся, по времени заимствования, к эпохе, когда два народа, шотландский и французский, были верными союзниками и посылали друг другу помощь солдатами.

Шотландец низменной области, или Lowlands, обыкновенно отличается большим ростом, высок на ногах, крепко сложен, не имеет наклонности к тучности, как его южный сосед, фермер Джон Буль. Взгляд у него обыкновенно живее и яснее, чем у англичанина, и черты лица правильнее; однако, скулы, которые худоба лица делает более выдающимися, вообще говоря, довольно большие. Сравнительные исследования Форбса доказали, что шотландец физически развивается немного медленнее, чем англичанин; он догоняет последнего, по росту и силе, только на девятнадцатом году от роду, но в зрелом возрасте он превосходит его почти на одну двадцатую по крепости мускулов. Во всей Великобритании наиболее высокий средний рост свойствен населению юго-западной Шотландии: мужчины в Галловее имеют в вышину более 1,70 метр.,—рост, какого нигде не достигают, рассматриваемые по провинциальным группам, жители остальной части Британских островов. Южный шотландец (lowlander), вообще говоря, понятлив и умен, очень сметлив в коммерческих делах, настойчив в исполнении начатого дела, но благоразумен до подозрительности, бережлив до скупости. Каждая деревня имеет свой собственный банк или ссудо-сберегательную кассу. В 1878 году в Шотландии насчитывали провинциальных банков 950, сберегательных касс национальных 53 и почтовых 560, так что общее число всех кредитных учреждений было 1.563. Шотландец любознателен, разговорчив и с трудом привыкает к надменной молчаливости англичанина. На чужбине он отыскивает своих соотечественников, охотно помогает им в нужде и старается облегчить им успех. Один из самых обыкновенных пороков шотландского народа—это склонность к пьянству.

Что сделали шотландцы из своих культурных земель, столь неблагодарных, так мало благоприятствуемых климатом, показалось бы чудом крестьянам Италии и многих французских провинций: под 56 градусом широты они получают гораздо более обильные урожаи, чем хлебопашцы в странах Средиземного моря, с плодородных земель, лежащих на полторы тысячи верст ближе к экватору. Труд человека съумел даже приурочить к почве и климату Шотландии такия культурные растения, которые, повидимому, непригодны для этой суровой природы. В половине восемнадцатого столетия показывали в окрестностях Эдинбурга маленькое поле, засеянное пшеницею, как большую редкость, тогда как в наши дни этот хлеб можно видеть на полях в изобилии гораздо севернее, до залива Морей. А между тем с той поры климат страны, кажется, сделался, холоднее, судя по тому, что теперь в Шотландии нельзя возделывать мак, содержащий опиум, ни табак, хотя эти два растения разводились с успехом еще в начале нынешнего столетия. Точно также различные разновидности яблок, груш, слив, некогда пользовавшиеся большой известностью, в настоящее время уже не вызревают, и местные общества садоводства перестали предлагать премии за эти продукты, в виду того, что их ныне уже невозможно получать под открытым небом. В сфере промышленности шотландцы достигли не менее важных успехов, чем в области земледелия, лучшим доказательством чего служит тот факт, что на их территории находится первый мануфактурный город Великобритании, Гласго, где жители скучены в большем числе, чем в Манчестере, Лидсе или Бирмингеме. Наконец, Шотландия в значительной степени содействует благоденствию Англии своими эмигрантами, живущими в Лондоне и во всех других больших городах: более четверти шотландцев имеют пребывание вне своего отечества. В мануфактурных городах Англии коробейник, носящий свои товары по домам, известен вообще под именем «шотландца», scotchman. Шотландские колонисты в Новой Зеландии, в Канаде также принадлежат к самым деятельным, наиболее любящим наживу поселенцам, а молодые шотландцы из Нижней Шотландии, отправляющиеся в Индию, чтобы пользоваться своею долею царской власти над туземцами, пропорционально населению обеих стран, гораздо более многочисленны, чем англичане.

Любовь к образованию ради его самого, а не ради тех материальных выгод, которые оно может доставить, также более развита в Шотландии, нежели в Англии; университетские курсы посещаются в первой из этих стран с таким рвением, какого далеко не обнаруживают студенты оксфордские и кембриджские, и занятия там серьезнее; в обыкновенных школах не редкость встретить воспитанников прилежных до страсти, а в жилищах рабочих и крестьян часто можно найти маленькую избранную библиотеку, которая сделала бы честь богатым английским буржуа. Однако, и в Шотландии нет недостатка в молодых людях, спешащих покончить с ученьем, чтобы поскорее получить диплом, необходимый для снискания средств к жизни. Учащиеся юноши этой категории работают очень усердно, но цель, к которой они стремятся, не образование, а материальные выгоды. Эдинбургским студентам не хватает времени предаваться упражнениям в физической силе и ловкости, которые для многих питомцев Оксфордского и Кембриджского университетов, повидимому, составляют главную цель жизни. По странному контрасту, эти самые шотландцы, столь практичные в обыденной жизни, обладающие таким здравым смыслом, иногда такие веселые в своих шутках и остротах, соль которых они умеют увеличивать серьезным тоном, питают необыкновенную любовь к сверхъестественному: они до страсти любят всякия страшные истории, сказки с чертями и привидениями. Столь искусные в устройстве своей собственной судьбы, они, тем не менее, являются полными фаталистами, и религиозные секты, к которым принадлежит большинство из них, отличаются особенною ревностью в защите догмата о предопределении. Тысячи шотландских крестьян, одетые все в черном, точно служители в церкви,—настоящие богословы и умеют вести диспуты о предметах веры, обильно уснащая свои доводы текстами из Св. Писания; по справедливому замечанию Эмерсона, «они способны легко увлекаться всякою бессмыслицею диалектики». Известно, что ни в одной стране «день субботний» не соблюдается с такою строгостью, как в Шотландии: в этот день останавливается даже движение поездов почти на всех железных дорогах, и во всей стране царствует ничем непрерываемое безмолвие. Владельцы громадных имений доходят в своем рвении до того, что налагают по воскресным дням запрет, своего рода табу, на принадлежащие им горы, и все гуляющие, которых встретят на этих заповедных горах, преследуются по всей строгости законов, как нарушители прав собственности.

Когда мы перейдем за реку Эск и один из её небольших притоков, на севере от английского города Карляйля, то первое поселение, которое нам встретится на шотландской территории, будет деревня Гретна-Грин, замечательная тем, что там еще не так давно один кузнец, наследник привилегии, присвоенной его профессии с незапамятных времен, соединял брачными узами, без всяких формальностей, кроме уплаты приличного гонорара, всех любовников, которые являлись к нему с этою целью. Средним числом, ежегодно около трех сот английских парочек, ускользнувших от преследования родителей, успевали перебираться через границу и там, перед наковальнею гретна-гринской кузницы, провозглашались законными супругами. Впрочем, нужно сказать, что по шотландским законам добровольное согласие жениха и невесты, высказанное перед свидетелями, считается достаточным для установления брачного союза.

Многие реки Шотландии текут к заливу Сольвей. Близ железнодорожного моста, построенного через этот лиман, открывается устье реки Аннан, на берегу которой стоит небольшой порт того же имени и которая выходит из очаровательной долины Аннандэль, где находятся минеральные воды Моффат, посещаемые многочисленною публикою. Другой поток, более значительный, река Нит, течет западнее предыдущей и проходит мимо города Думфриз, который некогда считался главным городом юго-западной Шотландии; в одной из его церквей покоится прах национального шотландского поэта Роберта Борнса. Морской прилив, поднимающийся вверх по р. Нит до Думфриза, делает доступным этот порт каботажным судам, вмещающим до 120 тонн груза. Город Керккудбрайт, столица графства, как и Думфриз,—также маленький приморский порт. На западе, на берегах Вигтаунской бухты, находятся два местечка: Критаун, каменоломни которого доставляют гранит, употребляемый на постройки в Ливерпуле, и Вигтаун, главный административный пункт графства того же имени, составляющего часть юго-западной Шотландии. Движение судоходства в Вигтунском порте в 1882 году, не считая каботажных судов с балластом: в приходе и отходе 766 судов, вместимостью 39.875 тонн. Единственный важный город этого края—Странрар или Странрер, построенный у оконечности продолговатого залива, похожего скорее на озеро, чем и объясняется данное ему название Лок-Райен; приходящие суда находят здесь пристанище в естественном бассейне, совершенно защищенном от всех ветров. Движение судоходства в порте Странрера в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): в приходе и отходе 1.174 судна, вместимостью 182.970 тонн; в 1895 году к этому порту принадлежало 133 рыболовных судна. С другой стороны полуострова, называемого Риннз-ов-Галловей, на берегу, обращенном к Ирландии, находится коммерческая гавань, Порт-Патрик, отстоящая всего только на 40 километров от ирландского прибрежья. Это—одна из пристаней для пароходов, совершающих рейсы между Ирландией и Великобританией. По распоряжению правительства, в этом порте были предприняты обширные работы по устройству доков и плотин; но самый берег, усеянный подводными камнями, все-таки остался очень опасным для плавания, и суда стараются избегать его в бурную погоду.

Эйр, или Эр, главный город графства того же имени, тоже приморский порт, и при том один из самых оживленных на всем этом прибрежьи; но он не может принимать суда больших размеров. Движение судоходства в порте Эйр в 1891 году (не считая каботажных судов с балластом): в приходе 2.481 судно, вместимостью в 344.753 тонны; собственный торговый флот в 1882 году состоял из 48 судов, общая вместимость которых равнялась 13.355 тоннам. Этот город, очень промышленный, лежит уже в круге притяжения Гласго и имеет множество фабрик и заводов; в окрестностях его находится место рождения Роберта Борнса, посещаемое, как святыня, почитателями поэта. На севере от реки Эйр течет, параллельно ей, река Эрвайн (Irvine), приморский порт которой носит такое же название; моряки предпочитают ему хорошо защищенную от ветров гавань Трун, лежащую между реками Эйр и Эрвайн, близ местечка того же имени, построенного на землях богатейшего в крае землевладельца. Движение судоходства в Трунском порте в 1882 году (не считая каботажных судов с балластом): в приходе и отходе 3.117 судов, вместимостью в 363.780 тонн. Важнейший город долины р. Эрвайн—Кильмарнок, обогащаемый многочисленными существующими в нем мануфактурами материй и ковров. Мы находимся уже в каменноугольной области, и группы фабричных заведений появляются со всех сторон. Деревни, даже маленькия деревушки с каждым годом разростаются и приобретают все более и более важное экономическое значение. Дальри есть одна из таких деревень, быстро превратившихся в промышленные города.

Река Кляйда, получившая столь громкую известность, несмотря на незначительное количество воды, приносимой ею в море, занимает лишь третье место между большими реками страны по протяжению своего бассейна, уступая в этом отношении рекам Тэй и Твид; но в её области сосредоточено более трети всего населения Шотландии.

Главные реки Шотландии (не включая их заливообразные устья):

	Площадь бассейна. квад. кил.	Длина течения километ.	Вероятный расход воды куб. метр. в сек. (К. Джонстон)
Тэй	5.825	203	123
Твид	4.840	169	75
Кляйда	3.620	165	70

Первые свои воды Кляйда получает из группы холмов Лоутер-Гильз. При вступлении в равнину, она низвергается по целому ряду неровных уступов с общей высоты около 70 метров на протяжении 4.800 метр.: один из этих каскадов, называемых linns, имеет 25 метров вертикального падения; окружающие водопад величественные скалы, густые деревья, еще более увеличивают красоту чудной картины. Эта живописная местность—одна из самых знаменитых в истории Шотландии: здесь жил Уоллес (Wallace), здесь же были совершены, в конце тринадцатого столетия, первые его бранные подвиги, ради освобождения отечества. В этой же области валлиец Роберт Оуэн основал, в начале нынешнего столетия, цветущую Ньюланаркскую фабрику, которая, как он надеялся, должна была послужить исходной точкой к уничтожению нищеты, и которая во всяком случае имела немаловажное значение, как первый опыт ассоциации. Столица графства, Ланарк промышленный город, окруженный фруктовыми садами; впрочем, и вся равнина, среди которой он расположен, по справедливости может быть названа одним из садов Шотландии.

Ланарк и Нью-Ланарк находятся уже в круге мануфактурной деятельности, центром которого является город Гласго или Гласгов: каменный уголь и железная руда вызвали к жизни многочисленные фабрики и заводы во всей этой стране, и прежния маловажные местечки: Эрдри, Котбридж, Уишау, Гамильтон, Мотервель, Рутерглен, сделались многолюдными городами. После Йоркшира, Шотландия занимает первое место в металлургической промышленности Великобритании. Самая известная из её железных руд—«черная полоса» (blаск band), названная так потому, что ее находят слоями среди пластов каменного угля. (Общее количество каменного угля, вывезенного из бассейна Кляйды через Гласго и Гринок, в 1882 году, составляло 513.185 тонн). Будучи естественно смешана с земляным углем, эта руда может быть выжигаема без прибавки топлива и составляет один из богатейших сырых материалов, очень удобный для отливки и переработки: поэтому нет ничего удивительного, что хозяева шотландских железных заводов нажили огромные состояния от этой «черной полосы», и многие современные дворцы, воздвигнутые на высотах, свидетельствуют о важности производимого здешними заводчиками отпуска железа заграницу. Замок герцогского рода Гамильтонов, построенный на берегу Кляйды, среди великолепного парка, есть замечательнейшее здание во всем этом крае; картинная галлерея его заключает избранные произведения великих живописцев, о чем, впрочем, нужно пожалеть, так как только очень небольшое число художников и знатоков искусства могут осматривать эти картины в пышном княжеском дворце, где они хранятся. В соседнем парке живет еще, почти в диком состоянии, стадо «белого рогатого скота», которое считают представителем типа первобытных быков этой страны. Недалеко от Гамильтона находится исторический замок Ботвель, построенный среди прекрасной местности, где рассеяны во множестве загородные дома, принадлежащие негоциантам Гласго.

Этот город, самый многолюдный в Шотландии и первый в Великобритании после Лондона, не есть даже главный город графства, а между тем уже в половине пятнадцатого столетия он имел более важное значение, чем главный пункт судебного округа, к которому он принадлежал, то-есть местечко Ланарк: в то время в нем насчитывалось уже до 14.000 жителей. Гласго, лежащий вдали от моря на берегу Кляйды, которая тогда была судоходна только для мелких гребных судов, не мог получить в ту эпоху более значительного развития. До соединения Шотландии и Англии в одно королевство, порт р. Кляйды, отличающийся в наши дни такой обширной, кипучей деятельностью, почти совсем не имел торговых сношений с иностранными государствами. Отделенный от континентальной Европы всем протяжением Великобритании, он не мог вступить в конкурренцию с портами восточного прибрежья по торговле с Германией и Нидерландами; большие рынки Англии захватили в свои руки торговый обмен с Францией, а непосредственные сношения с английскими колониями Нового Света были ему запрещены. Но с тех пор, как акт о политическом соединении двух стран уравнял шотландские порты с английскими, Гринок и Гласго, из которых последний представлял в ту эпоху не более как «чистенькое местечко, состоящее из четырех улиц», попытались принять участие в пользовании богатствами Америки. Эти два города занялись главным образом вывозом табаку из Виргинии и Мериленда и сделались посредниками этой отрасли торговли между Новым Светом и большой частью континента Европы.

Это было начало быстрых успехов для Гласгова; когда эта специальность торгового обмена была отнята у него, город успел уже создать себе другие отрасли промышленности. В 1801 году число его жителей простиралось уже до 80.000. С того времени население его увеличилось в восемь раз; к сожалению, это громадное приращение произошло вследствие иммиграции, а не путем избытка числа рождений над числом смертных случаев. Хотя в Гласгове есть прекрасные парки, обширные лужайки, однако, статистики констатируют тот печальный факт, что смертность этого города превышает даже смертность Бомбея и Калькутты, этого «гнезда заразы». Масса голодного пришлого люда так тесно скучена, грязь и мрак, царствующие в их логовищах, так велики, что смерть собирает в этом огромном промышленном центре более обильную жатву, чем в большей части других городов земного шара: его wynds или сырые закоулки составляют гнездилище чахотки и лихорадки. Ирландцы, приходящие искать работы, и шотландцы, переселяющиеся из обширных имений гористой области (Highlands), постоянно доставляют новую пищу смертоносным эпидемиям; но в десятилетие с 1866 по 1876 год слишком 31.000 бедных жителей были изгнаны из центра города проложением новых улиц.

Сто шестьдесят тысяч домов Гласгова занимают оба берега Кляйды, но часть города, расположенная на левом берегу, имеет очень незначительное протяжение в сравнении с частью, построенной на правом: на левой стороне находятся почти все замечательные архитектурные памятники, впрочем почерневшие от дыма и тумана. Гласговский собор, под которым тянется чрезвычайно любопытная подземная церковь, или крипта, готического стиля, самая обширная и красивая во всей Великобритании, есть, вместе с собором на Оркадских островах, единственный католический храм Шотландии, избегнувший разрушения во времена реформации. Приказ о сломке его был дан, но граждане города, гордившиеся своим старинным храмом, энергически защищали его против иконоборческого рвения протестантских пасторов. Любопытно видеть, по самому местоположению этого собора, как город не переставал разростаться в западном направлении, то-есть постоянно выдвигался в сторону господствующего ветра и чистого воздуха, и в то же время шел на встречу судам, приходящим в его гавань с моря. В большей части городов с нормальным ростом самые древние здания остались ядром или центром города, вокруг которого постепенно располагались более новые улицы; в Гласгове же, напротив, собор все еще стоит на самой окраине городской черты: все население сгруппировалось в том же направлении, которому следует течение Кляйды.

Старинная коллегия, или университет, находившийся на восточной стороне города с половины пятнадцатого столетия, эпохи его основания, также переместился на запад, и помещается теперь рядом с прекрасным парком Вест-Энда, на холме Джильмор. Новое здание университета, с величественной башней, возвышающейся на 90 метров, содержит лаборатории: физическую, химическую и медицинскую, две библиотеки и Гунтеровский музей, прекрасное собрание рукописей, древних медалей, произведений живописи, предметов естественной истории, анатомических препаратов, завещанное знаменитым хирургом Гунтером и постоянно обогащаемое со времени его кончины. Курсы университета посещаются двумя тысячами студентов (в 1893 г.: 28 профессоров, 10 лекторов и 2.180 студентов, в том числе 131 студентка). Кроме того, здесь существует еще другое высшее учебное заведение, так называемый Андерсоновский институт (Andersonian Institution), вольная главная школа, курсы которой, почти бесплатные, посещаются двумя тысячами слушателей, и между этими слушателями есть сотни молодых людей, которые принуждены употреблять часть дня на добывание себе средств к жизни; музей палеонтологии, геологии, анатомии, принадлежащий этому институту, не уступает по богатству коллекциям Гунтеровского музея, а его лаборатория практической химии есть одно из лучших заведений этого рода в Европе. По требованию одной странной статьи духовного завещания, которым основан этот институт (в 1796 г.), он должен быть управляем девять раз девятью (81) кураторами, из которых девять носят фамилию Андерсон.

Гласго—город по преимуществу промышленный и торговый. Из всех построек, поднимающихся над его домами, самые высокия—две трубы, одна в 132, другая в 142 метра вышины, принадлежащие заводам химических продуктов, не имеющим равных себе во всем свете: эти громадные колонны из кирпича, извергающие столбы дыма, составляют гордость города. Промышленная деятельность Гласгова замечательна разнообразием её специальностей. Этот шотландский мануфактурный центр занимается выделкой бумажных тканей, как Манчестер, фабрикацией шелковых материй, как Меклесфильд, производством сукон, как Лидс и Галифакс, обработкой джута, как Дунди, постройкой судов, как Мидльсборо, металлургическим, стеклянным, фаянсовым производством, как Бирмингам, Ньюкестль, Вустер, и во всех этих отраслях промышленности он занимает одно из первых мест. В настоящее время в нем насчитывается от трех до четырех тысяч разного рода фабричных заведений, больших и малых, на которых работает более ста тысяч человек (в 1872 году в Гласгове фабрик было 3.121, дававших занятие 114.864 рабочим).

Торговля Гласгова соответствует, по размерам, его промышленности. Из десяти железных дорог, сходящихся в его вокзалах, три направляются к Эдинбургу и едва поспевают удовлетворять требованиям непосредственных торговых сношений между двумя морями. Что касается Гласговского порта, то его составляет все нижнее течение Кляйды, на протяжении 32 километров, от нижнего моста в Гласгове, называемого мостом Брумилау, до города Гринока, стоящего в том месте, где река расширяется в залив. Глядя на Кляйду, ширина которой у Гласгова не превышает 120 метров и где между тесно скученными у обоих берегов судами остается лишь узкий канал желтоватой воды, невольно удивляешься, что река, столь мало величественная на вид, могла сделаться таким огромным, первоклассным портом, какою она является в наши дни, и принимать каждый год тысячи купеческих кораблей. До сооружения береговых плотин, которыми съузили русло реки, воды Кляйды в часы прилива широко разливались в виде болотистых бухт, тогда как в период отлива они были усеяны песчаными мелями, через которые с трудом могли проходить даже простые барки; на всем пространстве от Думбартона до противоположного берега коровы переходили в брод. Часть торговли производилась сухим путем по дороге, ведущей к небольшому порту Ардроссан; другая часть торгового движения направлялась по течению Кляйды, но морские суда, поднимавшиеся вверх по лиману, должны были останавливаться в 25 километрах ниже Гласгова и там выгружать свои товары, которые забирались судами, вмещавшими только от 3 до 6 тонн груза: это были самые крупные суда, которые проникали в тогдашний Гласговский порт. Правда, жители Думбартона, Ренфру и Гласгова соединились было и образовали общество, имевшее целью устранение естественных препятствий, затруднявших плавание по реке; но это дело оказалось в то время выше их сил. Наконец, в 1653 году, гласговские негоцианты, потеряв всякую надежду сделать Кляйду судоходною до их города, пришли к мысли основать свой порт в Думбартоне; но мирные граждане этого старинного города отвергли это предложение, из опасения, чтобы торговля и промышленность не заставили их изменить традиционные обычаи. Таким образом Гласгову, казалось, суждено было навсегда остаться внутренним городом; он хотел, по крайней мере, иметь гавань, которая составляла бы его собственность, и с этою целью в 1662 году выкопал бассейны и устроил товарные склады в Порт-Гласгове, на южном берегу нижнего лимана.

В то же время работы по углублению речного русла продолжались ниже Гласгова, и в 1718 году первое большое судно, поднимавшее около 60 тонн груза, отправилось из этого города в Новый Свет; но Гринок, занимающий более благоприятное положение, также пустился в торговлю с Америкой, и во все продолжение восемнадцатого столетия нельзя было с уверенностью предсказать, какой из этих двух городов в конце концов одержит верх. Благодаря работам, исполненным по планам Смитона, Уатта, который сам был уроженец Гринока, и других знаменитых инженеров, первенствующее значение, как торговый пункт, получил город, более удаленный от моря. К 1875 году нижняя Кляйда была уже на всем протяжении обведена плотинами, заключена в ложе однообразной ширины, и наименьшая глубина её на порогах составляла 2,36 метров при низком стоянии воды. В настоящее время эта глубина увеличилась в три раза, благодаря систематической расчистке речного русла, и суда очень большого водоизмещения могут во всякое время подходить к самым набережным у моста Брумилау. Гласго—первый город в Европе, по реке которого было открыто правильное паровое судоходство. Это было в 1812 году, а шесть лет спустя пакетботы, приводимые в движение новыми машинами, переплывали уже Ирландский пролив, между Гриноком и Бельфастом. Теперь Гласго принадлежит к числу портов Великобритании, соединенных с наибольшим числом иностранных портов посредством правильного пароходного сообщения; вместе с тем это—один из приморских городов, судохозяева которых обладают сравнительно наибольшим количеством судов. Общее движение грузов в портах Кляйды, на реке, в речном лимане и в заливе, близ устья, достигает 7 миллион. тонн. Вот некоторые относящиеся сюда статистические данные:

Движение судоходства в Гласговском порте:

В 1820 г.—160.000 тонн, в 1846 г—1.120.000 тонн, в 1882 г. 15.481 судно—4.505.120 тонн.

В 1891 г.: прибыло 9.025 судов в 2.711.697 тонн, вышло 9.549 судов в 3.055.571 тонн.

Ценность заграничной торговли: привоз—12.556.000, вывоз—14.055.000 фунт. стерл.

Коммерческий флот Гласгова в 1891 году: 1.576 морских судов, вместимостью 1.316.809 тонн (в том числе 1.013 пароходов).

По размерам торговой деятельности Кляйда уступает только трем рекам Великобритании: Темзе, Мерсею и Тайну. Замечено, что чайки стали появляться в долине Кляйды более многочисленными стаями с той поры, как Гласго сделался большим приморским портом: эти морские птицы шли следом за кораблями.

В окрестностях Гласгова рассеяно много мануфактурных городов, как-то: Меригилль, Керкинтиллок, Поллокшауз, Варгед, Джонстон, Песли. Последний—самый важный из них: в прежнее время он занимался преимущественно фабрикацией шелкового газа, кисеи и других материй, теперь же главные его мануфактуры прядут хлопок, ткут шали, шелковые материи и смешанные ткани; ковры его известны во всем свете. Песли и Гринок—самые большие города графства Ренфру, главный город котораво, Ренфру (Renfrew), лежащий на берегу Кляйды, между Гласго и Порт-Гласго, представляет незначительное, пришедшее в упадок местечко. Движение судоходства в 1891 году, не считая каботажных судов с балластом:

В Гринокском порте: прибыло 7.977 судов, вместимостью 1.605.559 тонн; в Ардроссанском порте: прибыло 3.119 судов, вместимостью 327.761 тонн; торговый флот: Гринока 309 судов, вместимостью 240.100 тонн; Ардроссана (1882 г.) 111 судов, вместимостью 14.015 тонн; суда, построенные в портах Кляйды (1882 г.), 291 судно, вместимостью 391.930 тонн.

На правом берегу реки находится один древний и знаменитый город, Думбартон, главный административный пункт графства того же имени и маленький коммерческий порт: это—бывшая столица королевства Стратклюйд или Страткляйд. Его важное стратегическое положение, у подножия двуглавой базальтовой горы (Dumbarton-Rock), возвышающейся на 170 метров над уровнем воды, при слиянии двух рук, Кляйды и Левена, во все времена привлекало армии. Кумбрийцы называли этот город Al-Cluyd, тогда как скотты дали ему, по причине его британского населения, название Dun-Breton или «Британская скала», которое он носит и до сих пор; в поэмах Оссиана он упоминается под именем Бальклута. Замок, расположенный на вершине горы, содержит остатки средневековых строений и даже кое-какие развалины, которые, может быть, принадлежали к римской крепости; в силу одной из статей договора о соединении Шотландии с Англией, Думбартонский замок, который был занимаем Робертом Брюсом, Марией Стюарт, Карлом I, Оливером Кромвелем, есть один из стратегических пунктов, укрепления которых должны быть всегда сохраняемы. В наши дни Думбартон своим важным значением обязан в значительной степени наплыву путешественников, которые останавливаются в нем, чтобы посетить живописные окрестности города и берега озера Лок-Ломонд. Город Геленсбург, лежащий напротив Гринока, на берегу маленького залива или озера (loch) речного лимана Кляйды, также посещается большим числом досужих людей, путешествующих для собственного удовольствия. Точно также город Ротсей, на острове Бьют, важен как станция морских ванн, привлекающая многочисленную публику; чахоточные приезжают сюда в большом числе, надеясь получить исцеление от чистого воздуха и теплого климата острова.

В сравнении с долиной Кляйды, бассейн реки Твид, хотя более обширный и также заключающий в себе плодородные равнины, имеет очень редкое население; городов в нем мало, и значительного между ними нет ни одного. Пибльс и Селькирк, главные города графств того же имени, похожи скорее на местечки, чем на города, а замок Роксбург, который дал свое имя третьему графству, не будучи, однако, его главным местом, не имеет подле себя никакого города, и у подножия его приютилась простая деревня. Важнейшие города верхней части бассейна реки Твид и её притока Тивиот, (или Тевиот), Гавик и Галашильс, имеют некоторое значение, как промышленные центры, по производству чулок, ковров, материи тартан, пледов, известных также под именем твидов (Tweeds), потому что их отправляют из долины Твида; но население этого округа по численности не может равняться даже с населением многих из предместий Гласгова. Несмотря на то, эта страна—одна из наиболее посещаемых путешественниками областей Шотландии: здесь, недалеко от города Галашильс, находится замок Абботсфорд, еще полный воспоминаниями о Вальтер-Скотте, а в соседстве рассеяны многочисленные развалины, которым великий романист доставил всемирную известность, и которые вполне заслуживают этого прославления, как по красоте их колоннад и арок, так и по прелести окружающих пейзажей. Одну из этих живописных руин представляют остатки древнего аббатства Мельроз; другая была некогда аббатством Джедбург. Город этого имени, где родился знаменитый физик Брюстер, есть столица Роксбургского графства. С геологической точки зрения, эта область долины Твид (Tweeddale)—одна из самых любопытных во всей Шотландии, по причине правильности, с которой холмы были, так сказать, выструганы льдами, в направлении от северо-востока к юго-западу.

Морской берег, который, от мыса до мыса, постепенно загибается к западу, чтобы образовать южный берег залива Форт, есть, так же, как и долина Твида, одна из наиболее известных частей Шотландии, ибо исторический путь из Йорка в Эдинбург следует параллельно прибрежью на севере от р. Твид; но ни одно из местечек или селений, рассеянных по этому берегу, и которые некогда были столь важны в стратегическом отношении, не имеет ныне значения, как торговый или промышленный пункт. Дунбар, при котором происходили две битвы, в 1296 и в 1650 годах, выигранные: первая—Эдуардом I над шотландцами Белайоля, вторая—Кромвелем над роялистами, имеет лишь плохой рыболовный порт, доступ к которому довольно опасен: соседний берег постоянно подтачивается морскими волнами, и песчаниковый утес, на котором стоит Дунбарский замок, на половину обрушился в море. На западе, при маленькой речке Тайн, стоит местечко Гаддингтон, родина известного Нокса; это—главный административный пункт графства Гаддингтон или Восточно-Лотианского (East-Lothian), расположенный среди равнин, которые, может быть, представляют наилучше обработанные поля во всем свете.

Эдинбург, столица Шотландии и один из самых многолюдных между второстепенными городами Великобритании, бесспорно принадлежит к числу красивейших городов Европы; он отличается в особенности тем, чего недостает большей части британских городов,—оригинальностью: это один из тех редких городов, которые имеют естественные отличительные черты, и которые сделались бы живописною местностью, если бы дома их вдруг исчезли. Эдинбург имеет совершенно оригинальный, не похожий на другие города, вид, благодаря живописному рельефу местности, на которой воздвигнуты его здания, благодаря также искусству, с которым жители съумели воспользоваться неровностями почвы, чтобы расположить свои общественные памятники и публичные сады. При том Эдинбург, так же, как и Гласго, имеет то преимущество перед английскими городами, что он построен из гранита и мрамора; соседния каменоломни, находящиеся на западе, Креглит и Косторфайн, доставляют ему все необходимые строительные материалы. В поэтической речи жители дают своему городу название Dunedin.

На восточной окраине равнины, по которой течет, извиваясь, небольшой ручей, называемый «Water of Leith», возвышается очень крутая базальтовая гора, оканчивающаяся с западной стороны обрывистым плато, понижающаяся пологим скатом к востоку. Замок, или кремль, неправильной формы,—группа строений, принадлежащая десяти векам, с многочисленными башнями, валами и воротами, беспорядочное расположение которых придает еще более живописный вид целому,—занимает крутую террасу западного склона, тогда как на восточной оконечности холма, там, где он сливается с равниной, стоит старый королевский дворец Голируд, с зубчатыми башнями на фасаде и с развалинами древнего аббатства. Между крепостью и дворцом, на двух других склонах горы, северном и южном, построился старый город, дома которого, довольно низкие на стороне, обращенной к горе, представляют на другой стороне по семи или восьми этажей. Но городу на этих двух скатах показалось слишком тесно: сначала он раздвинулся к югу, наполняя долину и покрывая своими постройками другой холм, параллельный Замковой горе; затем в продолжение второй половины восемнадцатого столетия, он перешел за глубокий овраг на севере, и новые кварталы вытянули в прямую линию пышные фасады своих зданий по скатам третьего холма, который отлого спускается на запад и на север, к ручью Уотер-ов-Лит и к морю. Эти северные и южные кварталы соединены с старым городом мостами, и прекрасные общественные сады, украшенные статуями, занимают все промежуточные пространства, оставшиеся незастроенными, и низины, где прежде застаивались болотистые воды. На востоке холм Кальтон-Гилль, уже окруженный домами, и на юго-западе скалы Салисбери (Salisbury-Crags) и гора, известная под именем «Артурова престола» (Arthur's Seat), господствуют над городом, и с террас их можно видеть весь Эдинбург, с его монументальными зданиями, садами и лужайками, превосходно обработанные поля, которыми он окружен, его порты и жете на заливе Форт и отдаленные горы до вершины Бен-Ломонд. В настоящее время Эдинбург соединяется с Литом, главным своим портом, и с второстепенными портами, Ньюгевном, Грантоном, непрерывными рядами домов; прежде он был отделен от них необитаемою равниной: это была одна черта сходства его с Афинами. Эдинбургские жители могли говорить, что у них есть свой Пирей, так же, как и свой Акрополь, и в то же время напоминать, что ни один город не имеет больше прав, по своим великим людям, претендовать на название «Северных Афин»: Юм, Робертсон, Дугальд Стюарт, Эрскайн, Непир, изобретатель логарифмов, Вальтер Скотт, Брум, Маколей, Гуго Миллер, Несмит—принадлежат к числу его сынов.

Эдинбург—бывшая столица Шотландского королевства, и мер его или городской старшина (provost) носит титул лорда; клейноды короны все-еще хранятся в его замке, и одно из его зданий до сих пор сохранило название парламента; но этот дворец сделался местопребыванием высших судебных установлений страны. В том же здании помещается так называемая «адвокатская библиотека» (Advocates’ Library), которая действительно принадлежит членам судебного сословия, но которая в то же время есть главная публичная библиотека Эдинбурга и получает по одному экземпляру всех новых изданий, выходящих в свет на территории Британских островов; здесь находятся, между прочим, коллекции, чрезвычайно важные для истории Шотландии, и все гаэлические рукописи, собранные так называемым «горным обществом» (Highland Society) во время его исследования относительно подлинности поэм Оссиана. Книгохранилище, известное под именем Signet Library, т. е. «библиотеки нотариусов» (Writers to the Signet) и помещающееся в том же парламентском здании, важно в особенности по собранию книг, относящихся к истории английской и ирландской. В обеих этих библиотеках в настоящее время насчитывается около 370.000 томов. Дворец Голируд, бывший монастырь, известный и теперь еще в народном языке под названием аббатства (abbey), заключает остатки своей прекрасной монастырской церкви и несколько любопытных произведений живописи; но исторические воспоминания всего более привлекают посетителей в королевские аппартаменты и преимущественно в покои Марии Стюарт. Важнейшие общественные памятники Эдинбурга посвящены делу народного просвещения. Университет, основанный в 1582 году, заключает, между прочим, библиотеку в 180.000 томов и 3.000 рукописей, и богатые коллекции по анатомии и физике; кроме того, он имеет, в соседнем здании, музей естественной истории и «консерваторию искусств и ремесл», которая пользуется громкою известностью; астрономическая обсерватория, построенная на холме Кальтон-Гилль, рядом с недоконченным зданием Парфенона, которое намерены были посвятить людям и событиям, составляющим военную славу нации, также принадлежит к университету (в 1893 г.: 41 профессор, 60 лекторов и 3.500 студентов). Знаменитое медицинское училище, различные высшие учебные заведения (high schools), коллегия Фетса, для которой один гражданин завещал сумму в семь миллионов франков, картинная галлерея, музеи общества антиквариев и других ученых корпораций, сады зоологические, ботанические и опытные—свидетельствуют о рвении Эдинбурга в отношении развития наук. Он хочет навсегда сохранить за собой право на принятое им название «Северных Афин».

Столица Шотландии не составляет промышленного центра: она имеет коммерческое превосходство только в области научной и литературной производительности; по своим периодическим изданиям и количеству вновь выходящих сочинений научного содержания она стоит на-ряду с Лондоном. Нигде во всей Великобритании так называемые свободные профессии, юридическая, медицинская, учительская, не имеют такого большего числа представителей, как в Эдинбурге; но класс пролетариев там не менее значителен, сравнительно с цифрой жителей, чем во многих мануфактурных городах: глухие закоулки, или closes, старого города представляют вертепы, где гнездится жалкое, нищенское население, погрязшее в пороке, ибо если не для отдельных лиц, то для целых обществ нравственная порча всегда является спутницей нужды. Промышленную жизнь в собственном смысле можно встретить только в Лите, приморском квартале Эдинбурга. В этой части города находятся многочисленные заводы—канатные, парусные, мыловаренные, пивоваренные, рафинадные и стеклянные, судостроительные верфи, мастерские всякого рода, и порт—узкий канал, защищенный двумя параллельными жете—ведет обширную прибрежную торговлю.

Движение судоходства в порте Лит в 1894 году: в приходе 3.991 судно (в том числе 3.054 парохода), вместим.—1.414.755 тонн. Торговый флот, принадлежащий этому порту: 202 морских судна, вместим,—112.496 тонн, и 383 рыболовных судна.

Ценность привоза в 1894 году—10.658.000, вывоза—3.513.000 фунт. стерл.

Все города, лежащие на берегу моря и которые, благодаря железным дорогам, составляют в действительности одно обширное предместье соседней столицы, занимаются также рыболовным промыслом и каботажным судоходством. На востоке мы находим два города: Муссельбург и Портобелло, из которых последний назван так одним моряком, принимавшим участие в штурме одноименного американского города, в 1740 году; на западе следуют один за другим Ньюгевн и порт Грантон, защищенный огромными плотинами. Движение судоходства в этом последнем порте в 1891 году (не считая каботажных судов с балластом) выразилось следующей цифрой: в приходе было 510 судов, вместимостью—238.555 тонн. Из Грантона отправляются паровые паромы, перевозящие с одного берега на другой железнодорожные поезды через залив Форт. Теперь через этот залив построен, у Квинсферри, грандиозный железнодорожный мост длиною в 2.466 метр. (рельсы лежат на высоте 47,7 метров над уровнем самой высокой воды), сооружение которого стоило два с половиной миллиона фунт. стерл.

Со стороны твердой земли Эдинбург окружен виллами и замками, из которых самые красивые рассеяны на юге и на востоке от столицы: там находятся, между прочим, дворец герцога Боклеф, близ Далькита, среди великолепных садов, и выше, в долине, развалины церкви Рослин, построенной в 1446 году, в готическом стиле, отличающемся особенным обилием орнаментов. Промышленных городов в этой области совсем нет. Даже Линлитгау, главный город графства Западно-Лотианского (West-Lothian), лежащего к западу от графства Эдинбургского или Средне-Лотианского (Mid-Lothian), представляет лишь незначительное местечко: в прежния времена это был Версаль шотландских королей, и в замке его, который сгорел в прошлом столетии, родилась Мария Стюарт, в 1542 году. На севере от города Линлитгау, на южном берегу залива, находится местечко Борростоунес,—называемое сокращенно Боунес или Бонес (Bowness или Bo’ness),—где разработываются важные каменноугольные копи. Движение судоходства в порте Борростоунес в 1891 году: прибыло 986 судов в 260.457 тон., вышло 1.018 судов в 267.059 тон. Каменноугольные копи этого местечка разработываются далеко под водами залива, так что подземные галлерей близко подходят к противоположному берегу. В конце прошлого столетия графы Кинкардин, которым принадлежали эти копи, устроили посреди залива, на расстоянии 800 метров от берега, кругообразную набережную, в форме колодца, сообщающагося с внутренностью копи; суда подходили к этой пристани грузить уголь, поднимаемый прямо из глубины. Эта морская шахта, составлявшая одну из главных достопримечательностей Шотландии, существовала долгое время; но однажды, во время необыкновенно высокого прилива, вода, поднявшись выше краев набережной, залила копь и бывших в ней рабочих. Еще в 1775 году все рудокопы и солевары в окрестностях Эдинбурга были невольники на всю жизнь, прикрепленные к земельной собственности и продаваемые вместе с нею; только в 1795 году актом парламента довершено их окончательное освобождение. И теперь еще в Шотландии есть старики, родившиеся в крепостном состоянии. По описаниям путешественников, горнозаводское крепостное население жило в крайней бедности, которая низвела его до уровня скотов; в особенности тяжелое впечатление производили своим видом женщины. Со времени отмены крепостной зависимости тип улучшился, сделался красивее; горнозаводские рабочие теперь не отличаются уже своим безобразием от других жителей страны.

Город Фалькерк, расположенный у подножия утесов, господствующих над низменною равниной, которая в прежнее время часто заливалась водами залива Форт, стоит недалеко от того места, где начинается судоходный канал, соединяющий реки Форт и Кляйду, и где в 1777 году был основан город Гранджмут, приобревший важное торговое значение (движение судоходства в Гранджмутском порте в 1891 году: в приходе 2.253 судна, вместимостью 884.707 тонн; ввезено товаров из-за границы на сумму 1.980.788, вывезено на 1.666.823 фунт. стерл.). Гранджмут составляет уже, так сказать, порт Гласгова на реке Форт. Фалькерк также лежит в круге притяжения Гласгова, и недалеко оттуда находится, среди других фабрик, обширный металлургический завод, один из самых больших заводов этого рода во всей стране. Положение Фалькерка в прежнее время имело большую стратегическую важность, так как он находится на дороге, по которой должны были следовать армии, чтобы обойти на западе Фортский залив; оттого этот пункт получил известность в истории, как место многочисленных сражений. В 1258 г. Эдуард I разбил при Фалькерке шотландцев; в 1746 году претендент Карл-Эдуард нанес здесь поражение королевской армии. На севере от города находится знаменитое поле битвы, орошаемое рекой Баннок-Борн, на берегах которой Роберт Брюс восторжествовал над войсками Эдуарда II, в 1314 году. Недалеко оттуда, в Киннерде, родился в 1730 г., известный путешественник Брюс, исследователь Абиссинии.

Стерлинг, главный город графства того же имени, прежде был замечателен как укрепленный пункт, охранявший переход через реку Форт, на западе от залива. В этом месте две скалы, почти уединенные, съуживают равнину с обеих сторон реки: невозможно было выбрать более удобной позиции для постройки крепости. Стерлингский замок, еще господствующий над городом, есть одно из зданий, где совершилось наибольшее число событий, важных в истории Шотландии; с валов его открывается великолепный вид, с одной стороны, на горизонт гор, с другой—на безбрежную поверхность моря. По средине эспланады замка возвышается колоссальная статуя Роберта Брюса; на скале, поднимающейся напротив Стерлинга, по другую сторону долины, стоит башня, построенная в честь национального героя Уэллеса, близ того места, где он одержал свою первую победу в 1297 году, и заключающая теперь музей шотландских древностей. Многие старинные дома Стерлинга похожи на дома Руана: в архитектуре их видно влияние французского вкуса, преобладавшего в Шотландии в шестнадцатом столетии. В трех километрах к северу от Стерлинга находится местечко Бридж-ов-Аллан (Bridge of Allan, т. е. «мост на р. Аллан»), с минеральными водами, посещаемыми многочисленною публикой, окруженное замками, виллами, отелями. Долина реки Аллан и долины впадающих в нее речек кишат посетителями во время летнего сезона.

Аллоа, имеющий в окрестностях важные каменноугольные копи, лежит на левом берегу Форта, который в этом месте перестает быть рекой и превращается в морской лиман: это—самый значительный город графства Клекманнан, бывший главный пункт которого представляет теперь маленькое местечко, пришедшее в упадок. Движение судоходства в порте Аллоа в 1891 году: в приходе 1.102 судна, общая вместимость которых равнялась 182.066 тоннам. На северо-востоке находится Кинрос, тоже главный город графства, но состоящий всего из одной длинной улицы, построенной близ живописного озера Лок-Левен, привлекающего множество посетителей, между которыми, впрочем, больше ловцов форелей, нежели художников и историков, хотя озеро усеяно очаровательными островами, на одном из которых стоит старый замок, бывший местом заключения Марии Стюарт. Торговая жизнь направилась к морскому берегу. Денфермляйн, старинный город, бывший до основания Эдинбурга одною из многочисленных королевских резиденций Шотландии, теперь сделался промышленным городом, благодаря находящимся в окрестностях его каменноугольным копям и железным рудникам; главный предмет его мануфактурной производительности—столовое белье. Далее на востоке, на берегу Фортского залива, лежит Керкальди, или Керкоди (родина Адама Смита), образующий, вместе с с своими предместьями, город в 5 километров длиною, жители которого занимаются ткацким производством, а также рыболовным промыслом, каботажным судоходством и мореходством. Керкальди, также, как многие другие маленькие порты, лежащие в его окрестностях, извлекает пользу из своего соседства с Эдинбургом: здесь ежедневно производится частое пароходное сообщение между обоими берегами Фортского залива. Движение судоходства в порте Керкальди в 1891 г.: в приходе 2.610 судов, общая вместимость которых равнялась 757.377 тоннам.

Полуостров Файф, заключающийся между заливами Форт и Тэй, представляет на восточной стороне вырезку, образующую залив, в который изливается река Эден. Этот небольшой поток имеет на своих берегах только один город, промышленный Купар, главный административный пункт графства Файф; но к югу от его устья, на скалистой мели, стоит древний город Сент-Эндрьюз, который некогда вел очень деятельную торговлю, но порт которого, довольно мелкий и широко открытый со стороны моря, неудобен уже для судов, употребляемых в наши дни. Сент-Эндрьюз—в полном смысле «мертвый город». Его замок, его собор лежат в развалинах; однако до сих пор еще уцелела, почти вполне, древняя капелла, называемая Кильруль, которая, по времени сооружения, относится, как полагают, к той эпохе, когда христианство только-что было введено в стране. Бывший некогда духовною метрополией Шотландии, Сент-Эндрьюз сохранил свой университет, основанный в 1411 году и старейший во всем королевстве. Это высшее учебное заведение больше походит на главные школы Оксфорда и Кембриджа, чем другие шотландские университеты; три коллегии, из которых две теперь соединены, служат в нем местопребыванием студентов, которых насчитывается около 500 человек. Библиотека университета содержит более 100.000 томов. Кроме того, в этом городе существует образцовое среднее учебное заведение, так называемая коллегия Мадрас, основанная в 1833 г. Доктор Белль, изобретатель системы взаимного обучения, завещал на практическое приложение его идей о воспитании сумму в 3 миллиона франков, из которой город Сент-Эндрьюз один получил половину для постройки этого прекрасного заведения, посещаемого сотнями мальчиков и девочек, обучающихся вместе в одних и тех же классах и имеющих одни и те же рекреационные курсы; но самая система Белля, исключая некоторых подробностей, удержана лишь для элементарных классов. Большое число семейств из других мест приезжают на житье в Сент-Эндрьюз, чтобы дать возможность своим детям пользоваться ученьем в мадрасской коллегии.

Города Нижней Шотландии, имеющие около 5.000 жителей (5 апреля 1891 года):

Гласго (граф. Ланарк), с предместьями—658.198 жителей; Эдинбург, с Литом и Грантоном—333.268; Кильмарнок (Эйр)—28.447; Керкоди, или Керкальди (Файф)—27.155; Эйр (Эр)—25.213; Гринок (Ренфру)—63.423; Пэсли (Ренфру)—66.425; Уишау (Ланарк)—15.252; Ротерсэй (Бьют)—9.108, Джонстон (Ренфру)—9.670; Муссельбург (Эдинбург)—8.888; Котбридж (Ланарк)—30.035; Эрдри—19.135; Думфриз (Думфриз)—17.820; Стерлинг (Стерлинг)—16.780; Фалькер (Стерлинг)—19.770; Гамильтон (Ланарк)—24.860; Думбартон (Думбартон)—17.630; Гавик (Роксбург)—19.205; Порт-Гласго (Ренфру)—14.685; Галашильс (Селькерк)—11.035; Ротергленг (Ланарк)—13.085; Аллоа (Клекманнан)—12.643; Поллокшаус (Ренфру)—10.405; Ланарк (Ланарк)—4.580; Ардроссан—5.294; Александрия (Думбартон)—7.796; Мотервель (Ланарк)—18.730; Эрвин (Эр)—9.090; Далькит (Эдинбург)—7.035; Сент-Эндрьюз (Файф)—6.855; Барргед (Ренфру)—8.215; Гренджмут—6.354; Керкинтиллок (Думбартон)—10.312; Странрер (Вигтаун)—6.193; Геленсбург (Думбартон)—8.410; Меригиль (Ланарк)—12.880; Портобелло (Эдинбург)—8.684; Дальри (Ренфру)—4.572; Купар (Файф)—4.730 жителей.