II. Княжество Валлийское и графство Монмут
Корнарвон, Энглези, Денбиг, Флинт, Мерионет, Монтгомери, Кардиган, Реднор, Брекнок, Пемброк, Кармартен, Глеморган, Монмут
В общей массе Англии княжество Валлийское или Уэльское (Wales) и графство Монмут составляют совершенно отдельную, самостоятельную область, как по рельефу их гор, геологическому возрасту их каменных пород и формаций, так и по происхождению их населения. На севере Ирландское море до лимана реки Ди, на юге Бристольский канал омывают валлийские берега, тогда как на востоке склон, спускающийся к прибрежным равнинам Северна, совпадает, в общих чертах, с границами Англии в собственном смысле. В сравнении с Великобританией, эта провинция имеет весьма незначительное протяжение; общее пространство княжества Валлийского и Монмута равно 20.723 квадр. километрам, население же их 1891 году исчислялось в 1.771.450 душ; она состоит лишь из двух полуостровов, врезывающихся в волны Атлантического океана вне островной массы страны, но она явственно отличается от всей южной области острова, ибо здесь именно находятся самые высокие горы, какие существуют в Британии к югу от шотландских горных земель (Highlands). Эта гористая территория, замечательная не столько величественною высотой вершин, сколько разнообразием видов, дикою прелестью долин, богатством зелени, обилием озер и струящихся вод, есть самая древняя часть Великобритании; когда остальное пространство этого острова еще не выступало из-под воды, геологические слои, из которых состоит Валлис или Уэльс, лаурентинские, силурийские, камбрийские, уже возвышались, в виде островков, среди океана. Эти слои суть остаток древней Британии, предшествовавшей той, которая в наши дни известна под именем Англии и Шотландии. Точно также и люди, населяющие эту античную землю, отличаются от других островитян древностью своего происхождения: это потомки первоначальных жителей страны, и с высоты своих гор они взирают на саксов, ютов, датчан и норманнов, как на вновь пришедших чужеземцев.
В княжестве Валлийском мы находим две главные системы гор, соответствующие двум полуостровам: Карнарвон и Пемброк, и приблизительно отделенные одна от другой низменностью, в которой берут начало реки Северн и Уай; одна только горная группа, именно цепь Плинлиммон (или вернее Pum Lumon, «пятиглавый пик», по Джорджу Борро, автору книги «Wild Wales») связывает эти две системы. Главная вершина, «гора из гор», Сноудон, получивший это название от снегов, по словам местной легенды, более холодных, чем во всяком другом месте, которыми он бывает покрыт в продолжение пяти или шести месяцев в году,—возвышается в северном Валлисе. Высота его, однако, не многим превышает один километр; но как большая часть главных вершин, он поднимается не в центре горной группы, и потому можно обозревать всю его массу, от основания до пяти moel или высших остроконечных верхушек. Его сланцевые формации, пробитые местами порфировыми породами, господствуют, недалеко от моря и пролива Менэ, над обширным горизонтом более низких гор и холмов, долин, озер, мысов и заливов: в ясную погоду можно даже видеть большую часть княжества Валлийского и вдали равнины Англии и синеватые туманные очертания гор Ирландии, острова Мена, Шотландии. В ледяную эпоху Сноудон был центром шести глетчеров, наполнявших долины, которые, на подобие радиусов, расходятся от его основания. Самый обширный из этих ледников спускался на северо-запад в долине Кланбери и наполнил эту долину огромным слоем льда толщиной по меньшей мере в 400 метров. Все llyns, или глубокия, наполненные зеленою водой, озера, занимающие котловины и побочные долины, тоже были покрыты льдом: может быть даже, что горы изливали в море свои замерзшие реки, усеивая воды вереницами пловучих льдин. Барды видят в Сноудоне нечто в роде Парнаса: они называют его «горой Авены», то-есть «музы». В их песнопениях предсказывается, что когда пик обрушится, то этим самым будет возвещен последний день нашей земли.
На севере от Сноудона и горного прохода Кланберис встречаем гору Карн-Давид или Карнед-Клевеллин, угловую пирамиду цепи, которая образует далее, в море, собрание нагроможденных одна на другую скал, известных под именем Orme’s Head и изрытых шахтами и галлереями, где ищут медную руду. Ни одна из других вершин Валлиса не достигает высоты 100 метров, хотя очень многие из них, поднимаясь возле самого берега моря, принимают величественный вид, напоминающий, если не Альпы, то, по крайней мере, их первые предгорья. На юге высятся горы Арениг и Арен-Моудвай, окруженные пропастями, глубокими долинами, быстрыми потоками, падающими со скал в виде каскадов; там же находится озеро Бала, самое обширное во всем княжестве. Кадер-Идрис (Cader—горная крепость) гора вулканического происхождения, одна из тех гор, на которые посетители соседних берегов взбираются с особенным удовольствием, чтобы полюбоваться хаосом скал, составляющим яркий контраст с голубою поверхностью Кардиганского залива. Что касается цепей полуденного Валлиса, которые начинаются на юге от массы, почти уединенной, Плинлиммон, то они занимают территорию более обширную, чем горные группы северного Валлиса, но их средняя высота гораздо меньше, всего только около 500 метров, а самые высокие вершины, поднимающиеся до 700 и даже 800 метров, слишком удалены от моря; горизонт, который можно обнять взором с некоторых из их остроконечных вершин, представляет лишь однообразный круг холмов, покрытых вереском и торфом. Прекраснейшие вершины этой области, господствующие над цепью «Черных гор» (Black Mountains или Beacons), круто обрываются на восточной и северной стороне пропастями, откуда ясно видны расстилающиеся вдали волнистые равнины Англии.
Самые высокие вершины княжества Валлийского:
Северный Валлис: Сноудон—1.088 метр.; Карн-Давид (Карнед-Клевеллин)—1.055 метр.; Арен-Моудвай—900 метр.; Кадер-Идрис—893 метр.; Плинлиммон—755 метр.;
Южный Валлис: Черные горы (Beacons)—872 метр.; Реднор-Форест—658 метр.
Остров Энглези: Голигед—226 метр.
Более правильные в своем направлении, менее поломанные в своих пластах геологическими переворотами, горы Южного Валлиса, вместе с тем, заключают в своих недрах промышленные сокровища несравненно более значительные: в то время, как северные скалы, изобилующие преимущественно шиферами, заключают, на западе от реки Ди, только маленький каменноугольный бассейн, который, без сомнения, истощится уже к концу текущего столетия, по крайней мере, что касается ныне разработываемых слоев,—угленосная область, которая простирается на юге, вдоль Бристольского канала, составляет один из главных минеральных рессурсов Британских островов: этот бассейн, уже описанный в конце шестнадцатого столетия валлийцем Оуэном, есть самый большой из всех, какими обладает Англия, и глубина его не менее 3.000 метров; он содержит более ста пластов каменного угля, из которых семьдесят, имеющих вместе 25 метров средней толщины, уже разработываются, а вся масса ископаемого топлива, которую еще можно извлечь из этого богатого месторождения, не спускаясь ниже 1.200 метров, исчисляется Вивианом и Кларком в 36 миллиардов тонн. На западной своей оконечности каменноугольные слои состоят из антрацита, но чем далее к востоку, тем более они становятся смолистыми, и в восточных копях запертые газы часто бывают причиной страшных взрывов, частое повторение которых составляет одно из народных бедствий,—даже, можно сказать, позор Англии. Некоторые валлийские угли до такой степени опасны, что иногда, уже после погрузки их на суда, они загораются сами собой.
Колебания уровня Валлийского княжества, имевшие место в недавние геологические периоды, обнаружены с достоверностью наблюдениями ученых. В 1831 году собрали много морских раковин живущих видов на высоте более 400 метров, близ вершин Моэль-Трифен, к югу от Менэйского пролива. Это открытие было впоследствии подтверждено и продолжаемо различными геологами, из которых назовем Эдуарда Форбса, Приствича, Гамсая, Дарвина, Ляйеля. Дарбишир нашел 57 морских моллюсков в этих ныне возвышенных пластах, которые были морскими берегами и подводными мелями в пост-плиоценовую эпоху, и все эти раковины принадлежат к видам, которые и теперь еще живут или в соседних морях, или в арктических водах: своим общим характером эта древняя фауна указывает на суровый климат, сходный с нынешним климатом Исландии или Шпицбергена; английские моря были в то время холоднее, чем в наши дни, и когда омываемые ими земли снова поднялись изпод воды, раковистые слои этих выступивших земель были покрыты ледниками, содержавшими каменные обломки.
Все эти колебания уровня, которые, быть может, продолжаются и до настоящей минуты, должны были в значительной мере увеличить разъедание твердой земли морскими водами на утесах и берегах княжества Валлийского. Так, например, большой каменноугольный бассейн Южного Валлиса, первоначальное расположение которого имело форму почти правильного овала, окруженного концентрическими слоями более древних формаций, был, очевидно, обглодан по окружности волнами Атлантического океана, и полуостров, вдающийся в море на западе от Свенси, есть не что иное, как остаток древней ограды, состоявшей из каменноугольной и девонской формаций. Точно также на западе бухта Сент-Брайдс была медленно вырыта морем. Два мыса при входе, один на северной, другой на южной стороне, состоят большею частию из твердых каменных пород, оказывающих достаточное сопротивление удару волн, тогда как промежуточное пространство заключало только угленосные пласты, гораздо легче разрушающиеся от действия воды. Эти пласты исчезли, оставив на своем месте правильно вырытый залив. Во внутренности материка разливы, произведенные дождями и потоками, совершенно изменили рельеф земной поверхности. Иная область Южного Валлиса, бывшая первоначально морским дном и сохранившая от того периода длинные правильные скаты, была впоследствии изрыта водами в целую сеть оврагов, долинок и долин, совокупность которых образует бассейны Уска, Уай и многих других рек, носящих то же самое название, слегка видоизмененное—Таф, Тавей, Тоувей, Тэви, Деффи. Вершины холмов и уединенных плато графства Кардиган все достигают высоты, точно совпадающей с высотой идеальной линии, соединяющей западные вершины с вершинами восточной оконечности: очевидно, эти неравенства появились в относительно недавнюю эпоху истории нашей земли, и холмы суть не что иное, как обломки древнего плоскогорья с нечувствительным скатом.
Некоторые каменистые островки были отделены волнами от южного берега Валлийскаго княжества, но только один валлийский остров, Энглези (Anglesey или Anglesea), принадлежит к Северному Валлису, которого он некогда составлял нераздельную часть. Прежняя связь или непрерывность этих земель вне всякого сомнения, ибо геологическое образование одинаково по обе стороны пролива Менэ; горные породы на обоих берегах расположены совершенно соответственно, и раздельный канал открылся в угленосных породах, параллельно силлурийским пластам и порфировым слоям. Рамсай полагает, что промежуточная долина, наполненная ныне водами пролива, есть глетчерная долина, вырытая не ледниками Сноудона, которые не спускались до этого места, а ледниками Кумберленда. С начала исторической эпохи в этой части валлийского прибрежья произошли значительные перемены, если правда, как утверждают, что прежде всадники могли, в часы отлива, переезжать на лошадях с острова на твердую землю. В настоящее время пролив, наименьшая ширина которого равна 180, а наименьшая глубина 4 метрам, дает доступ судам, через северный вход, во все часы прилива; в южном же входе глубина на баре не превышает 2 метров. Остров Энглези соединен с Великобританией посредством двух мостов, получивших всемирную известность и настолько высоких, что под ними могут свободно проходить суда средней величины с распущенными парусами: оба они поднимаются более, чем на 30 метров выше уровня самых сильных приливов. Один из этих мостов, отличающийся необыкновенно изящной конструкциею, состоит из одного только висячего пролета; другой, поддерживаемый громадными четыреугольными устоями из гранита, есть первый большой мост, построенный по трубчатой системе, и долгое время это замечательное произведение Стефенсона, оконченное в 1850 году, было единственным во всем мире: теперь в отношении длины устоев его превзошли мосты, гораздо менее высокие, в Мердийке и Куленборге, в Голландии, и мосты в Мон-Реале и Сен-Луи, в Новом Свете. Трубчатый мост Энглези, называемый также Britanniatube, по имени скалы, на которой утвержден его центральный устой, служит средством сообщения на одном из главных торговых путей британских островов, ибо в этом месте проходит железная дорога из Лондона в Голигед, наиболее посещаемый порт для судов, идущих из Великобритании в Ирландию. Впрочем, остров Энглези, благодаря своему положению вне валлийского прибрежья и при том как раз напротив Дублинского залива, был, без сомнения, во все времена местом прохода и вследствие того всегда составлял противоположность с гористою областью Валлиса, где население жило особняком, оставаясь неизвестным иноземцам. Отличающийся довольно ровным характером местности, плодородный на всем своем протяжении, обладающий богатыми жилами медной руды, остров Энглези, древняя Мона, естественно, был заманчивым местом для новых поселенцев; сюда удалились, может быть, на свою родину, друиды, изгнанные из Галлии в царствование Тиверия. Дремучие леса Моны, доставившие ей, во времена древних бардов, прозвище «Тенистого острова», конечно, давно уже истреблены. Теперь Энглези представляет почти голую степь; но сады его принадлежат к числу лучших садов Англии по разнообразию растений, благодаря теплому климату, который здесь всегда уравнивается морскими ветрами и туманами. Бамбук растет здесь под открытым небом. Это плодородие острова и было причиной того, что в древности его называли «матерью Кумбрии» (Mona mam Cymbri).
Энглези, который завоеватели окрестили именем «Острова англов», был прежде землею кельтическою по преимуществу. Здесь имели местопребывание друиды, наиболее почитаемые в стране; из своего убежища, окруженного со всех сторон водами, они имели над жителями Британии власть, которую обыкновенно дает таинственность; сюда же, по мнению многих историков, приходили поучиться искусству священнодействия жрецы из-за моря, даже из Галлии. И теперь еще показывают, почти напротив Карварвона, по другую сторону пролива, развалины, которые, может быть, сменили другие, более древние постройки, и которые известны в крае под именем Terr Drew и Terr Beirdd, т. е. «сельца друидов» и «сельца бардов»; впрочем, и все княжество Валлийское представляет собою храм, не религии друидов, но предшествовавших культов, и везде в этой гористой области можно видеть камни (caer или caern), ключи или руины, напоминающие какое-нибудь чудо давно минувших времен, или мифические подвиги предков кимвров. В этих исторических воспоминаниях старого Валлиса христианская легенда смешивается с языческой басней или служит её продолжением: миф один и тот же; он передавался из века в век, приспособляясь мало-по-малу к новой среде. Могильные камни или мегалиты, столь же многочисленные в княжестве Валлийском, как и во французской Бретани, принадлежат там к числу уважаемых народом памятников, перед которыми нынешний валлиец чувствует, что он потомок античной расы: каждый из этих камней носит на себе имя какого-нибудь древнего героя. Так, большой дольмен на полуострове Гоуэр, к западу от города Сванси, сделался «камнем Артура», сказочного короля, который является представителем старой валлийской национальности. В Карлеоне, близ Ньюпорта, существует древняя овальная ограда, которую новейшия раскопки, обнаружившие ступени на всей окружности, заставили признать римским амфитеатром; между тем народ видит в этом памятнике старины «стол Артура», знаменитый «круглый стол», за которым пировали рыцари по возвращении из путешествия ко святым местам или из военных экспедиций. Недалеко от города Кармартена, который долгое время был столицей валлийцев, показывают грот, где, будто бы, фея Вивиана отравила волшебника Мерлина. В другом месте, у подошвы горной массы Плинлиммон, близ деревушки Тре-Талиезен, находится могила славнейшего из валлийских бардов: два ряда камней окружают этот священный курган, и, по сказанию легенды, всякий, кто проведет ночь в этой ограде, пробуждается бардом, как Талиезен, или потерявшим рассудок. Туда-то ходили древние поэты слагать свои триады или tribannau (тристишие), в которых каждый из трех, созвучных по окончаниям, стихов выражал отдельную мысль или образы, часто ускользавшие от понимания профанов, по их символическому смыслу. Между дошедшими до вас тристишиями древних бардов есть великолепные, говорящие уму читателя всех времен: «три вещи, говорится в одной из триад, современны от века—человек, свобода, свет!».
Несмотря на большие дороги и рельсовые пути, несмотря на мануфактурную промышленность и морскую торговлю, валлийцы (Welsh) до сих пор прекрасно сохранили свои национальные предания, да и язык их еще держится. Хотя княжество Валлийское перестало существовать уже с половины тринадцатого столетия, как независимая страна, валлийцы, которые сами себя называют Cymry, то-есть «имеющие одну и ту же родину», земляки или соотечественники, не переставали смотреть на себя как на отдельный народ, и часто возмущались против английских королей. Они сочли себя удовлетворенными только после двух веков борьбы, при вступлении на английский престол Генриха VII, принадлежавшего к валлийской фамилии Тюдоров. Подобно французским бретонцам, их братьям по расе и языку, валлийцы воспользовались случаем, который им представляли междоусобные войны нации, с которой они были соединены насильно, и во время революции семнадцатого столетия показали себя горячими роялистами, что было косвенным средством заявить права на их национальную независимость. В продолжение семи лет войны валлийцы остались верны делу Карла, которое они защищали как свое собственное, и Кромвель должен был овладеть многими замками в Валлисе. Это была последняя борьба, и с той эпохи земский мир не был более нарушаем, если не считать эпизода 1843 года, когда какие-то замаскированные люди, переодетые в женский костюм и бродившие по всему краю, называя себя «Ревеккой и её дочерьми», проповедывали войну против сборщиков податей и пользующихся десятиной (налог с дохода). «Княжество» Валлийское политически ассимилировано с Англией только с 1746 года. Что касается религии, то существует некоторый контраст между валлийцами и англичанами, но как раз противоположный тому, который замечается во Франции, где бретонцы, взятые в массе, более ревностны к старой вере, нежели другие французы. Очень склонные к мистицизму, столько же восторженные, сколько вспыльчивые, страстные любители диалектики, нетерпящие никаких иностранных правил, валлийцы не могли свыкнуться с епископальною обрядностью, исповедуемою большинством английского народа: они принадлежат по большей части к диссидентским сектам, преимущественно к сектам методистов, баптистов (допускающих таинство крещения только для взрослых), конгрегационалистов или индепендентов. В половине восемнадцатого столетия, когда знаменитый Уитфильд проповедывал в их долинах, религиозный жар охватил, точно пламя, всю страну; в самой последней деревушке можно было услышать ожесточенные проповеди, молитвы и гимны. Секты княжества Валлийского даже принимали на себя нередко инициативу, чтобы увлечь своих английских единоверцев в великия религиозные предприятия: это они основали библейское общество и первые воскресные школы; они содержат миссионеров во французской Бретани для того, чтобы обращать в их веру единоплеменников, отделенных от них океаном. Несмотря, однако, на всю эту религиозную ревность, валлийцы, в отношении образования в собственном смысле, стоят ниже англичан: их край, так же, как соседнее графство Ланкастерское, покрыт черною краской на карте, изображающей состояние народного просвещения в Великобритании.
Язык валлийцев, гармонический, хотя очень богатый гортанными звуками, и в котором замечательнейшую черту составляет перемена некоторых согласных в начале слов, ближе подходит к бретонскому армориканскому и к древнему cornish (корнваллийскому), нежели к гельскому (в Шотландии) или к ирландскому языку; он лучше сохранился, чем нижнебретонский, и обладает несравненно более богатою литературой. Теология играет главную роль в этой литературе, и вероятно, усердию проповедников, ревнующих об обращении душ, национальная речь всего более обязана тем, что она сохранилась, не снизойдя на степень простонародного жаргона. С 1546 г. печаталось одно только валлийское сочинение: то был альманах; но в следующем году появился первый словарь на валлийском (welsh) и английском языках. В нынешнем столетии валлийская литература обогатилась периодическими изданиями, журналами и обозрениями, а также большим числом народных песен и сказок, отысканных в архивах страны; но есть еще в частных библиотеках много драгоценных памятников, опубликование которых было бы важным вкладом в историю литературы, ибо средневековая Европа получила из Валлиса традиции и поэмы цикла Круглого Стола. Изучение старого валлийского языка, которым усердно занимаются многие ученые, не только открывает литературные отрывки высокого достоинства, но, вместе с тем, оно дает возможность, посредством сравнения языков, достигнуть более глубокого изучения других кельтических наречий, даже тех, которыми в наши дни уже никто не говорит, и которые не оставили других свидетельств своего существования, кроме названий мест. Сам народ в Валлисе восторженно любит свой родной язык, и с большою охотой собирается на так называемые eisteddfodau или «музыкальные и литературные собрания», заменившие древний gorsedd или публичный суд, где друиды разбирали дела: по словам легенды, Артур, бывший в одно и то же время волшебником, жрецом и королем, учредил будто бы и eisteddfodau, и он же первый роздал награды лучшим игрокам на telyn, то-есть валлийской арфе; поэтому и теперь часто его именем возлагаются венки на головы поэтов, певцов, музыкантов народных праздников, и когда начинается церемония, председательствующий бард, стоя на дольмене, произносит еще старинную и благородную формулу, вполне достойную свободного народа: «истина против всего света»! Любовь валлийцев к своему национальному языку так велика, что эти музыкально-литературные собрания, eisteddfodau, устраиваются не только на почве старого Валлиса, где число жителей, говорящих либо обоими языками (валлийским и английским), либо одним только валлийским, определяют ныне в восемьсот тысяч, но даже у самых ворот Ливерпуля в Биркенгеде, в Новом Свете и даже в Австралии. Везде, где живут валлийские эмигранты, cymraeg или кимрская речь употребляется на-ряду с sassenach или «саксонским» наречием: в Ливерпуле существует более двадцати домовых церквей, где проповеди говорятся на валлийском языке, и издается журнал на том же языке; в Соединенных Штатах эмигранты из Валлиса также устраивают собрания, на которых занимаются пением и декламированием стихов на языке бардов; энергические и неутомимые колонисты, которые, несмотря на огромные трудности, основали, в 1865 году, Новый Валлис в Патагонии, тоже говорят на языке своей родины, и рио-Чупут, река, на берегах которой они поселились, получила от них название Afon Lwyd, то-есть «Серой реки». Общее число людей, понимающих валлийский язык, на всем земном шаре можно приблизительно принять равным миллиону.
Трудно, однако, рассчитывать на то, чтобы кельтическая речь валлийских кимвров могла сохраниться иначе, как в лингвистической науке. Многие патриоты употребляют ее только по чувству, так сказать, национального благочестия, тогда как другие говорят ею на собраниях чисто из литературного тщеславия. В настоящее время все образованные люди между валлийцами с детства привыкают мыслить по-английски, и даже в упомянутых музыкально-литературных собраниях eisteddfodau язык саксонских завоевателей борется из-за преобладания с языком побежденных бретонцев: бывали даже случаи, что президенты этих собраний не понимали декламируемых перед ними стихотворений. Если валлийский язык, welsh, общеупотребительный во всех деревнях Валлиса в собственном смысле, понятен еще жителям валлийских городов и даже сельскому населению графства Монмут, то английский, тем не менее, распространен во всей этой провинции, как язык цивилизации, и этот язык есть единственный, употребляемый при сношениях жителей с иноземцами. Подобно тому, как мало-по-малу выходит из употребления старинный костюм валлийских женщин, тяжелый плащ и мужская шляпа, надеваемая сверх чепчика, так точно реже и реже встречаются группы туземцев, где бы никто не умел говорить по-английски: природный язык делается все менее и менее необходимым для валлийского населения. Вероятно, и теперь уже найдется, в Англии и Новом Свете, несравненно больше лиц валлийского происхождения, забывших язык своих предков, чем сколько есть лиц той же национальности, которые еще говорят этим языком. Так, по крайней мере, можно предположить по большому числу валлийских родовых имен, которые встречаются вне метрополии во всех странах английского языка: эти фамилии почти все суть видоизменения имен, даваемых при крещении, как-то Джонс,—самое обыкновенное,—Робертс, Эдвардс, Гомфриз и P'ugh, P’owel, P'robert, Ap'jones (сын Уга, Оуэля, Роберта, Джонса). В одних только Соединенных Штатах Северной Америки насчитывают около трех сот тысяч представителей валлийского племени, и в этом числе едва одна треть осталась верна языку предков, но и та приняла английский, как свой обычный язык. Большая часть эмигрантов валлийского происхождения сделались американцами, но по такому же праву, как и «пилигримы» Нового Плимута: могут ли кимвры Великобритании серьезно заявлять притязание на Томаса Джефферсона, как на одного из своих соотечественников? Но старый гений сохраняется под тысячею новых форм. Так и кимвры могут повторять свою старинную, полную сознания собственной силы поговорку: «Tra mor, tra Briton!» (Пока будет существовать море, до тех пор будет существовать и бретонец»)!
Всякому, кто в первый раз проезжает по княжеству Валлийскому, тотчас бросается в глаза контраст между старинными феодальными местечками или бургами и новейшими городами, порожденными промышленностью. Первые, неправильные и живописные, доминируемые какою-нибудь горделивой скалою, на вершине которой гнездится еще, в состоянии развалины, один из ста двадцати шести укрепленных замков страны, все имеют свой собственный, оригинальный вид, и все они давным давно, так сказать, соединились брачными узами с очаровательною местностью, которая их окружает. Вторые, представляющие беспорядочное скопление построек, преждевременно почерневших, не могут похвалиться никакими памятниками архитектуры, кроме закоптелых фабрик и заводов, и нахально расползаются по соседним полям, нимало не стараясь согласовать свои вульгарные линии с контурами окружающей природы.
В бассейне маленькой реки Ди (Dee), питающей озеро Бала, которому, может быть, суждено современем сделаться питательным резервуаром для города Ливерпуля, и которое огибает на востоке передовые холмы силлурийских горных групп Северного Валлиса, нет ни одного сколько-нибудь важного валлийского города. Даже главный город этого бассейна, Рексам,—саксонского происхождения, хотя он и лежит в пределах Валлийского княжества: это английский город, и разрабатываемые в его окрестностях каменноугольные копи ставят его в торговые сношения с Ливерпулем и ближайшими мануфактурными городами Англии. Голивель или «Священный источник», лежащий к западу от лимана реки Ди, некогда местечко, посещаемое богомольцами, ныне сделался, подобно Рексаму, городом каменноугольного производства, и добываемый в окрестностях уголь отправляется в Ливерпуль через маленький порт Флинт, от которого получило название все графство, где он находится. Мольд, в боковой долине р. Ди, тоже получил важное значение, благодаря своим свинцовым рудникам и залежам каменного угля. Гаварден, на холме, господствующем над нижним течением р. Ди и её прибрежными равнинами, прежде подвергавшимися наводнениям, есть старинное валлийское местечко Pen-y-Llwch.
Денбиг, главный город графства, командует над другою долиной, над долиной реки Клюэд, воды которой, соединившись с водами р. Эльви, изливаются в Ирландское море, недалеко от Рильского берега, одного из берегов, наиболее посещаемых английскими любителями морского купанья. Денбиг, лежащий вне торговых трактов, не мог возрастать, как центр населения; но это один из самых очаровательных и приятных городов Валлиса, благодаря красоте его окрестностей, живописности его местоположения и вида, великолепию руин, стоящих на соседних высотах: в Денбиге еще можно увидеть много старинных домов с пиньонами, у которых фасад, выступающий над широким крыльцом, сделанным в виде выемки при его основании, поддерживается резными колоннами. К северу от этого города, в той же очаровательной долине, находится другая столица, не политическая, а церковная: это местечко Сент-Азаф, епископальная резиденция, приметная издалека по громадной массе её кафедрального собора.
На западе от величественного мыса Ормс-Гед, феодальный бург Конвей, весь помещающийся в бывшем дворе его замка, окруженный самою крепкою и внушительною оградой, какие только существуют, охранял некогда против неприятельского вторжения трудный проход морского прибрежья и лимана, на западном берегу которого расположен: только ценою огромных издержек удалось построить вдоль берега, через скалы мысов и над водами заливов, обыкновенную большую дорогу и рельсовый путь, которые ведут на остров Энглези. Трубчатый мост, проведенный через Конвей у подножия замка, был построен в массивном архитектурном стиле, напоминающем стиль господствующей над ним крепости. Бангор, город новейшего происхождения и исходный пункт двух путей, из которых один пересекает пролив Менэ и идет к порту Голигед, а другой направляется к югу, вдоль берега княжества Валлийского, есть главный центр экскурсий для путешественников, желающих совершить восхождение на «Снеговую гору» (Сноудон), побродить в прелестных, окружающих эту вершину, долинах, посетить великолепные замки, старинные или перестроенные, которые возвышаются на мысах и предгорьях, проникнуть в соседния каменоломни. Шиферные каменоломни в Пенрине, лежащие в 8 километрах к юго-востоку от Бангора, над долиной р. Нант-Франкон, проходящей мимо промышленных общин Вифезды и Кландегэ,—может быть, единственные во всем свете по огромным размерам разработки, и едва-ли найдутся другие каменоломни, где бы человеческая деятельность представляла более изумительное зрелище. Пенринские каменоломни образуют громадный амфитеатр, окружность которого расположена в виде уступов или ступеней, настолько широких, что по ним могут ездить локомотивы, возящие за собой целые поезды, нагруженные шифером. Во всех ярусах каменоломни видны облака пара и взрывы пороха. Три тысячи рабочих, вспомоществуемых инструментами и машинами всякого рода, постоянно трудятся в этом исполинском кратере. Колоссальные пирамиды, усаженные обелисками и поддерживаемые контрфорсами, подобными башням, высятся посреди котловины и дают возможность, посредством сравнения их объема с объемом всего амфитеатра, составить понятие о массе вынутого уже камня. Эти каменоломни имеют, в небольшом расстоянии от Бангора, свой специальный порт, Порт-Пенрин, куда поезды железных дорог непрерывно подвозят грузы шифера, которые потом забираются судами в несколько сот тонн вместимости и развозятся по разным местам и странам, даже в Новый Свет. Годовое производство пенринскпх каменоломен—70.000 тонн; ценность продуктов—3.750.000 франк. Во многих приморских городах Норвегии здания покрыты пенринским шифером. На соседних с Сноудоном скатах, господствующих над ущельем Ленберис, одним из замечательнейших горных проходов Валлиса, разрабатываются другие ломки шифера, мало уступающие по величине пенринским; обломки одной из этих каменоломен грозят совершенно засыпать озеро или llyn Перис и тем самым обезобразить один из прелестнейших ландшафтов страны.
Главный город острова Энглези, Бомарис, стоит на берегу Менэйского пролива, где каждый год останавливаются и выгружают свои товары тысячи судов. Город обращен к стороне Англии, с которою прежде производилась почти вся торговля острова.
Движение судоходства в порте Бомарис в 1891 г.: вошло 5.874 судна в 1.227.308 тонн, вышло 5.821 судно в 1.221.965 тонн. Коммерческий флот порта: 119 судов, вместимостью 6.358 тонн.
Но со времени открытия месторождений медной руды,—впрочем, очень бедных металлом,—возник новый город Амлух на северном берегу Энглези, тогда как у западной оконечности острова, на отдельном острове Голигед, порт того же имени получил важное значение, как ближайшее к Ирландии место отправления судов; скала, господствующая над заливом, единственная видимая издалека над низменными землями Энглези, не могла не сделаться для моряков «священным мысом», ибо таков буквальный смысл его имени (Holy head); кроме того, у подошвы холма приютился знаменитый монастырь. Голигед можно назвать доком Лондона на пути в Дублин. Чтобы сделать этот порт, еще недавно затерянный среди утесов дикого морского берега, удобным для судоходств и стоянки больших судов, были предприняты и выполнены значительные портовые работы. Две колоссальные плотины, более километра длиною, проведены через Голигедский пролив для того, чтобы соединить этот мыс с островом Энглези; утес, господствующий над городом, разрезанный камнеломами на величественные, крутые откосы, доставлял миллионами тонн каменные глыбы, необходимые для постройки жете и волноразбивателей; порт, в котором могли бы стоять на якоре до четырех сот судов большого размера, заключает площадь в 128 гектаров между своими каменными молами, из которых один имеет 2.397 метров длины и выдвинулся в море до глубины 16 с половиной метров. Вход в рейд освещен огнями, а на подводном камне Скерри, находящемся у северо-западного угла острова Энглези, стоит первоклассный маяк, указывающий кораблям бифуркацию морских дорог между Голигедом и Ливерпулем.
Карнарвон или Карнавон, главный город графства, центр которого занимает гора Сноудон, и бывшая столица Северного Валлиса, сохранил до сих пор кое-какие остатки древней римской станции, носившей название Segontium, и высокие строения своего феодального замка. Главные источники пропитания и обогащения для жителей Карнарвона, так же, как и для жителей Бангора, составляют разработка шиферных каменоломен, рыбная ловля, каботажное плавание и, может быть, всего более масса иногородных гостей, которые собираются сюда во время летнего сезона. Движение судоходства в Карнарвонском порте в 1891 году: вошло 1.606 судов, общая вместимость которых равнялась 130.036 тоннам; торговая флотилия этого порта состояла, в том же году, из 237 судов, вместимостью в 32.738 тонн. Большая община Фестиниог, в графстве Мерионет, славится своими лугами, лесами, живописными горами, склоны которых изрыты каменоломнями и подземными галлереями. На шиферных ломках Фестиниога заняты от 3.000 до 4.000 рабочих. Абериствит, получивший это название от реки Иствит, впадающей в его порт (aber по-валлийски значит устье), расположен у подножия высокого мыса, на котором видны развалины древнего замка; здешния морские купальни, самые модные во всем Валлисе, привлекает летом многочисленную публику, и потому вдоль берега тянутся, в виде полумесяца, ряды щегольских отелей. Абериствит—самый многолюдный город Кардиганского графства, главный город которого, лежащий гораздо южнее, близ устья реки Тейфи, представляет незначительное местечко, населенное преимущественно рыболовами. В 1882 г. рыболовный и коммерческий флот Абериствита состоял из 309 судов, общая вместимость которых равнялась 30.380 тоннам.
Город Пемброк, древний Дифед,—которого нынешнее валлийское название, Pen Fro, то-есть «Голова Полуострова», приняло английскую форму,—сообщил свое имя всему графству, образующему крайний полуостров княжества Валлийского: прекрасный норманнский замок еще высоко поднимается своими полуразрушенными башнями над крышами домов. Вне промышленной области, Пемброк есть важнейший валлийский город, и отчасти обязан своим значением кораблестроительным верфям, которые государство содержит в соседней бухте, и которые оно защитило посредством обширных военных сооружений. Эта превосходно защищенная бухта, одна из ветвей которой доходит почти до самого Пемброка, омывает также своими водами городок Мильфорд, откуда и произошло название Мильфорд-Гавен, данное этому внутреннему морю. Мильфорд, основанный в двенадцатом столетии фламандцами, имел до двух сот кораблей в своем порте и в то время был очень цветущим городом; много раз предлагали учредить здесь одну из военно-морских станций Англии, и действительно, Мильфорд-Гавен,—правда, менее обширный, нежели Брестский рейд, но зато гораздо лучше обеспеченный от ветров открытого моря и менее опасный при входе,—легко мог бы приютить все военные корабли Великобритании, но государство уже обладает несколькими огромными морскими арсеналами, каковы Вульвич, Чатам, Портсмут, Девенпорт, и оно отступает перед издержками, которых потребовало бы основание нового учреждения того же рода, на берегах залива почти пустынного. Но зато теперь частная промышленность завладевает Мильфордом, чтобы устраивать в нем доки и обширные склады, которые дают вывозителям товаров из Америки и из Индии не маловажное преимущество над ливерпульскими негоциантами, именно выигрыш во времени, составляющий около двадцати часов. Движение судоходства в Мильфордском порте в 1894 г. (считая и каботажные суда): в приходе было 1.520 судов, общая вместимость которых равнялась 339.301 тонне. В ожидании полного осуществления его мечты, Мильфорд остается пока маленьким, пришедшим в упадок городком, так же, как и епископская резиденция, городок Сент-Давидс, лежащий близ оконечности полуострова того же имени. Гаверфордвеста, построенный на ручье, расширяющемся в лиман, который сливается с водами залива Мильфорд-Гавен, лучше сохранил свою роль и значение. На юго-востоке, на берегу Кармартенского залива, стоит очень живописный город Тенби, с морскими купальнями.
Кармартен, главный город графства того же имени, в былые времена считался столицей Южного Валлиса, но, несмотря на очень выгодное местоположение, среди плодородных равнин, орошаемых рекой Тови, «город Мерлина» менее многолюден, чем торговые города морского прибрежья, Лянелли и в особенности Сванси, древний Абертау или «устье, гавань Тау». Движение судоходства в порте Лянелли в 1882 г. (не считая каботажных судов, нагруженных баластом): 2.300 судов, общая вместимость которых равнялась 221.225 тоннам; собственная флотилия этого маленького порта состояла из 51 судна, вместимостью в 7.877 тонн. Уже начиная с двенадцатого столетия, по словам Борро, Сванси (Swansea) имел некоторую важность, как промышленный пункт, занимавшийся плавлением руд и литьем металлов, но до начала восемнадцатого столетия в нем не было большого металлургического завода. Огромная выгода, которую дают этому городу его копи антрацита и каменного угля, обеспечила ему прежде всего заказы на выплавку руды от владельцев медных рудников Корнваллиса и других производящих медь областей Британских островов. В настоящее время Сванси сделался важнейшим в мире центром по обработке меди: корабли привозят на его плавильные заводы медную руду не только из Корнваллиса и с острова Энглези, но также с острова Кубы, из Чили, из Боливии, с Верхнего озера, из Южной Австралии; в 1877 г. привоз медной руды в этот город простирался до 13.150 тонн. Особенно деятельные торговые сношения ведет «Лебединый порт» (Swan по-английски «Лебедь») с Францией, на долю которой приходится больше половины его заграничной торговли.
Общая внешняя торговля Сванси в 1882 г.:
3.849 судов,вместимостью 1.079.660 тонн.
С Францией: 3.300 судов, вместимостью 729.815 тонн.
Кроме меди, Сванси получает на свои заводы и другие руды для выплавки, для преобразования в сплавы, для плющения в листы, для отливок в полосы или прутья. Его заводы, дымящие в одно время из нескольких сотен труб, так что над городом постоянно стоит черная туча, распространяют далеко по окрестностям зловонный воздух, пропитанный мышьяком, хлором, серой, который убивает растительность на окружающих холмах. Несмотря, однако же, на эту мефитическую атмосферу и постоянную копоть, город имеет чистенький вид и содержится в большом порядке. Порт, превосходно устроенный, принимает в свои доки множество судов, приходящих за каменным углем, антрацитом, металлами.
Движение судоходства в порте Сванси (не считая каботажных судов с баластом) в 1882 г.:
11.610 судов вместимостью 1.914.210 т. Собственный торговый флот: 225 судов, вместим. 72.740 т. Вывоз камен. угля из порта Сванси в 1882 г. 1.260.345 тонн.
К западу от Сванси, на полуострове Гоуэр, славящемся своими древними могилами, в 1103 году поселилась одна колония тех фламандцев, которых наводнения моря заставляли искать приюта на чужбине. Говорят, что тип этих иностранцев и теперь еще можно узнать в населении края, и что некоторые фламандские слова еще встречаются в местном наречии: самый язык колонистов, будто бы, сохранялся до пятнадцатого столетия.
Нит (Neath), лежащий к востоку от Сванси, не морской порт, но каботажные суда могут подниматься вверх по реке Нит до самых набережных города, где они забирают грузы каменного угля. Другие маленькие портовые города на востоке, как например, Порт-Кауль, получают уголь, добываемый из копей Кумду (Cumdu) и других общин, находящихся в долинах северной части края. Там, где Бристольский залив, уже съузившийся, превращается в лиман и принимает название Северн, открывается порт Кардиф, один из наиболее посещаемых портов Англии и занимающий, по степени важности, десятое или двенадцатое место между европейскими портами. Хотя построенный у подножия старого укрепленного замка, где сидел в заключении Роберт, по прозванию «Короткий Башмак», сын Вильгельма Завоевателя, Кардиф почти во всех своих частях имеет вид города нового времени, и предместья его тянутся на далекое пространство, особенно в северном направлении, как-бы стремясь соединиться с епархиальным городом Ландаф. Богатый владелец окрестных копей мог по произволу распоряжаться землей этой местности для того, чтобы выкопать здесь бассейны и каналы, построить шлюзы, железные дороги, вокзалы, склады. По устройству своего порта Кардиф справедливо может назвать себя образцовым городом; иностранные моряки, приходящие сюда за каменным углем или железом, не могут надивиться той неимоверной быстроте, с которою здесь выгружаются и нагружаются суда: нигде, кажется, так не дорожат временем, как в Кардифе.
Движение судоходства в Кардифском порте в 1891 году: вошло 13.383 судна, в 6.611.768 тонн, вышло 13.474 судна, вместимостью 6.938.371 т. Отпуск из Кардифа в 1891 г. камен. угля, кокса, прессованного угля: 10.115.154 тонны. Коммерческий флот Кардифа в 1891 г.: 306 морских судов, вместимостью 171.477 тонн.
Обороты заграничной торговли Кардифа в 1891 г. (считая в том числе и уголь): привоз 2.739.267 фунт. стерл.; вывоз 8.070.802 ф. стерл.
Недавний соперник Сванси по количеству населения, Мертир-Тидфиль, лежащий также в графстве Глеморган, обязан своим изумительно быстрым возрастением исключительно горной промышленности: залежи каменного угля были причиной его возникновения, и эти же залежи сгруппировали в нем более пятидесяти тысяч жителей. Он не только обладает мощными каменноугольными пластами, но во многих местах встречаются между слоями угля сплошные месторождения железной руды превосходного качества; сверх того, известняк, употребляемый как плавень при фабрикации железа, находится туг же, в непосредственном соседстве с каменноугольными копями, так что в одном и том же округе соединены все условия, необходимые для того, чтобы дать обширную деятельность сидерургической промышленности. До разработки залежей бассейна реки Тис, Мертир-Тидфиль был, вместе с группой окружающих его предместий, важнейшим центром во всем мире по части производства железа: взойдя на холмы, вы увидите везде кругом себя только фабрики и заводы, с их высокими трубами, железные дороги, пересекающиеся по всем направлениям, груды дымящихся шлаков, которые ночью кажутся горящими, как вулканы. Доменные печи Доулеса, где работает до двадцати тысяч человек, когда промышленное движение в полном разгаре, занимают, наравне с Крезо, Эссеном, Серенгом, Эльсвиком, видное место между обширнейшими заводами этого рода. Производство железа в Южном Валлисе в 1878 году составляло около 741.150 тонн. Другой горнозаводский город, Сифартфа, пользовался прежде монополией отливки пушек для английского правительства; здесь Тревитик построил в 1803 году первый локомотив, который тащил за собой ряд вагонов; канал, проведенный к Кардифскому порту, понижается в одном месте посредством так называемой «лестницы Нептуна», образуемой семнадцатью шлюзами. На противоположном склоне высот, господствующих над Доулесом, находим другой горнозаводский и фабричный город, Тредегар; расстояние между этими двумя группами заводом около 10 километров, и, чтобы попасть из одной из них в другую, можно отправиться либо по дорогам, устроенным на поверхности земли, либо по шахтам и подземным галлереям. Мало, конечно, найдется стран, где бы крупная фабричная промышленность представляла более интересное зрелище; но, с другой стороны, нигде вид крайней бедности рабочего люда не производит более тяжелого впечатления, как в этих промышленных округах, особенно в годы финансового кризиса. Мертир-Тидфиль, его сосед Абердар, ближайшие к ним города и фабричные села, следующие одни за другими в долине реки Тафф до самого Кардифа, своим вульгарным, уродливым видом производят в высшей степени неприятное впечатление.
Река Уск, берущая начало на северной стороне горной цепи Биконс и огибающая ее на востоке, орошает поля главного города графства, который называется Брекнок или Брекон и замечателен, как родина актрисы Сиддонс. Ниже, по течению, следует другой фабричный город Абергавенни; затем река проходит недалеко от деревни Раглан, где видны великолепные развалины древнего укрепленного замка. Вся долина реки Уск (Wysg или «вода» по-валлийски) и боковые долины, где находятся Понтипуль, Аберсихан, Бленавон, изобилуют железными рудниками и каменноугольными копями; вследствие этого, и город Ньюпорт, откуда производится отправка за границу всех этих продуктов, приобрел в нынешнем столетии важное торговое значение; во время высоких приливов купеческие корабли находят более 14 метров глубины в устье реки Уск.
Движение судоходства в Ньюпорте в 1882 году (не считая каботажных судов с баластом): 12.929 судов, вместимостью 2.365.820 тонн. Коммерч. флот, принадлежащий Ньюпорту, в 1894 г.: 89 морских судов, вместимостью 25.296 тонн.
Внешняя торговля в 1894 г.: ввезено товаров на сумму 711.831, вывезено на сумму 1.752.612 фунт. стерл.
В половине прошлого столетия Ньюпорт имел всего несколько сотен жителей; теперь же он, без сомнения, более многолюден, чем был, в эпоху своего процветания, его сосед, римский город Иска (Isca Silurum), который впоследствии еще более прославился под именем Карлеона, как резиденция короля Артура. Этот «город с позлащенными крышами домов» в наши дни представляет скромную деревню, лежащую в 4 километрах выше Ньюпорта, на правом берегу реки Уск.
Монмут (Monmouth, по-валлийски Mynwy), столица графства, в котором Ньюпорт играет роль главного порта, есть чисто-английский город, расположенный на берегу реки Уай, при впадении в нее притока Монноу, откуда и произошло его название, означающее «устье Мона». Хотя почти все существующие в крае географические имена валлийского происхождения, новейшая история Монмута связана почти исключительно с историей Англии: в Монмутском укрепленном замке, теперь полуразрушенном, родился Генрих V, победитель при Азенкуре; летописец Джефри Монмутский, латинские хроники которого послужили материалом для Шекспира, тоже был уроженец этого города. Долина Уай—или Gwy по-валлийски—считается самою живописною во всей Англии, и действительно, нигде не встретишь таких прелестных пейзажей, какие представляют в этой местности скалы, сменяющиеся маленькими зеленеющими долинами. Устье реки Уай некогда охранялось замком Чипстоу или Аберуай,—здание тринадцатого века, из которого Кромвель сделал живописную развалину. Двери церкви считаются образцовым произведением норманнского искусства. Через лиман реки Уай в Чипстоу построен «трубчатый мост», составляющий одну из лучших работ французского инженера Брюнеля.
Из городов, принадлежащих географически к княжеству Валлийскому, два: Ньютаун и Вельшпуль, находятся на берегах верхнего Северна, в графстве Монтгомери. Оба эти города известны в торговом мире своими фланелевыми мануфактурами. В последнем из них, Вельшпуле, начинается судоходствопо Северну.
Значительнейшие города и townships княжества Валлийского и графства Монмут, в 1891 году:
| Название | Графство | Оффициальное наименование общины | Население |
| Сванси | Глеморган | county borough | 90.425 |
| Мертир-Тидфиль | … | local board | 58.080 |
| Кардиф | … | county borough | 128.849 |
| Абердар | … | township | 38.500 |
| Ньюпорт | Монмут | county borough | 54.700 |
| Аберсикан | … | local board | 15.230 |
| Лянелли | Кармартен | municipal borough | 23.940 |
| Пемброк | Пемброк | … | 14.980 |
| Тредегар | Монмут | township | 17.340' |
| Кармартен | Кармартен | municipal borough | 10.340 |
| Пит | Глеморген | … | 11.100 |
| Гаварден | Флинт | township | 7.060 |
| Бангор | Карнарвон | municipal borough | 9 892 |
| Бленавон | Монмут | local board | 11.450 |
| Карнарвон | Карнарвон | municipal borough | 9.800 |
| Фестиниог | Мерионет | township | 11.070 |
| Абериствит | Кардиган | municipal borough | 6.700 |
| Гаверфордвест | Пемброк | … | 6180 |
| Денбиг | Денбиг | … | 6.412 |
| Бетесда | Карнарвон | local board | 5.800 |
| Голигед | о. Энглезп | … | 8 745 |
| Монмут | Монмут | municipal borough | 5.470 |
| Флинт | Флинт | … | 5.250 |