V.

Городов в Голландии гораздо меньше, чем в Бельгии, не только потому, что общее население первого из этих государств малочисленнее, но и потому еще, что образ жизни голландцев и бельгийцев различен. В Бельгии фабричная и горнозаводская промышленность имеет большую относительную важность и заставляет рабочий класс группироваться в многолюдные общины; в Голландии, напротив,преобладает земледельческий труд, и во многих провинциях почти все население рассеяно по деревням, поселкам и отдельным фермам.

Маастрихт, крепость, защищавшая южные границы Нидерландов, но ныне упраздненная, лежит, так сказать, на бельгийской территории: он занимает узкую полосу земли на левом берегу Мааса, который своими извилистыми водами служит, выше и ниже этого города, общей границей двум половинам Лимбурга: бельгийской и нидерландской; прекрасный мост соединяет город с предместьем Вийк, лежащим на правом берегу реки. Во время распадения Нидерландов в обширном смысле на два государства, Голландия, войска которой удержались в цитадели Маастрихта, хотела во что бы то ни стало сохранить за собой этот важный стратегический пункт, прославившийся как место перехода через Маас: самое название его, Mosae trajectus (переправа через Маас), произошло от местоположения, которое он занимает и которое часто, во время войн, было оспариваемо друг у друга враждующими армиями; особенно памятна осада 1579 года, стоившая стольких усилий, стольких безуспешных приступов и кончившаяся триумфальным вступлением герцога пармского Александра Фарнезе, которого несли на руках его ветераны, шествуя по улицам, где валялись тела восьми тысяч павших защитников города. История Маастрихта часто сливается с военною историей Франции, через осады, которые должен был выдерживать этот город, то аттакуемый, то защищаемый французскими войсками. Окруженный с трех сторон бельгийскими владениями, Маастрихт связан с Францией также языком большей части его жителей: французская речь больше распространена в Маастрихте, нежели голландская, несмотря на то, что последняя составляет оффициальный диалект края; что касается простонародного наречия, то это—нижне-немецкий жаргон, которого нидерландцы не понимают. Промышленность в Маастрихте очень деятельна, особенно фабрикация стекла, глиняной посуды, обоев, материй, сигар, крепких напитков (винокуренные и пивоваренные заводы). Движение судоходства по Маасу и Южно-Виллемсвартскому каналу, соединяющему Маастрихт с Герцогенбушем, весьма значительно: оно обнимает более 17.600 мелких речных судов, общая вместимость которых превышает миллион тонн.

Если город Маастрихт обладает чудной папертью тринадцатого века, украшающею боковой фасад одной из его церквей, то Рурмонд (Roermond, то-есть «Устье Рура»), лежащий на правом берегу Мааса, при впадении в него реки Рур, с гордостью показывает в своих стенах один из прекраснейших религиозных памятников романо-византийского искусства, монастырскую церковь, которая была начата постройкой в первые годы тринадцатого столетия, а окончена в готическом периоде. Выросший постепенно вокруг древнего аббатства, Рурмонд и в наши дни является католическим городом, изобилующим церквами и часовнями, да и промышленность его состоит большею частию в фабрикации священных предметов. Что касается Венло, лежащего ниже, тоже на правом берегу Мааса и близ прусской границы, то этот город, где были изобретены бомбы, обязан приобретенною им в истории славою своей прежней стратегической важности и многочисленным осадам, которые он выдержал; в настоящее время он важен как центр пересечения железных дорог и как торговый город, ведущий обширную транзитную торговлю; его рынки для продажи скота привлекают много народу. К юго-западу, близ бельгийской границы, большое местечко Верт служит складочным пунктом для земледельческих произведений, вокруг которого возделанные земли мало-по-малу распространяются по бывшим пустыням голландской Кампаньи. Город Керкраде имеет свой маленький каменноугольный бассейн; города Ситтард, Герлен, Фенрай замечательны как местные хлебные рынки.

Вся область, которая простирается на запад от Лимбурга, между бельгийскою территорией и нижним течением Мааса, также представляет земледельческую страну, где во многих больших общинах значительная часть населения рассеяна по окрестным деревням; но промышленные успехи этого края превосходят все успехи того же рода, достигнутые в других голландских провинциях. Гельмонд, лежащий, подобно Верту, в соседстве с землями Кампины, был прежде большим селом, а ныне превратился в промышленный город; соседи его, города Уден, Фегель, Гемарт, Шийндель, имеют полотняные и бумагопрядильные фабрики; Бокстель важен как пункт пересечения железных дорог; Тильбург, больше половины населения которого живет еще в окрестных деревнях, получил с половины нынешнего столетия чрезвычайно важное значение как главный центр шерстяной мануфактурной промышленности в Голландии: здесь выделывают всевозможные шерстяные материи, от самых тонких сукон до самых грубых тканей (в 1895 г. в этом городе насчитывалось более 300 фабрик). Население Тильбурга почти утроилось с 1860 года, и теперь эта городская община более многолюдна, нежели главный город Северного Брабанта, Герцогенбуш или Гертогенбош (’s Bosch, den Bosch, по-французски Bois-le-Duc), получивший это название от великолепного парка, где герцоги Брабантские имели роскошный охотничий замок, от которого теперь не осталось никаких следов. Этот город, многочисленные фабрики которого—суконные, полотняные, ножевые—разсылали некогда свои произведения по всей христианской Европе, прославился в особенности своими укреплениями, ныне упраздненными, которые много раз подвергались осаде; так, например, в 1585 году, поражение, нанесенное здесь голландцам, решило участь Антверпена. В наши дни Герцогенбуш наполнен фабриками и заводами всякого рода; привоз сырых материалов для этих фабричных заведений производится в таком большом количестве, что движение судоходства в порте проходящей через город канализованной реки не уступает, по размерам, движению судов во многих очень оживленных приморских портах. К востоку от Герцогенбуша, на берегу Мааса, находится город Гавр, тоже старинная крепость, прославленная геройскою защитой Шамильи, в 1674 году. На юго-западе, промышленный и торговый город Бреда, построенный, как и Герцогенбуш, в низменной и нездоровой местности, также был одним из тех укрепленных пунктов Голландии, имя которых всего чаще повторялось в военной истории трех последних столетий: здесь был подписан в 1565 году так называемый «компромисс дворян», бывший первым сигналом к сопротивлению против испанского режима. В замке этого города—прекрасное здание в итальянском стиле эпохи возрождения—теперь помещается военное училище. Город Берген-оп-Зоом, бывшая крепость, упраздненная в 1867 году, построен знаменитым Кегорном на возвышенности, господствующей над потоком Зоом, недалеко от рукава моря, бывшего некогда лиманом Шельды, и так же, как Герцогенбуш и Бреда, часто подвергался осадам, часто делался добычей неприятеля. Особенно памятна осада этой крепости в 1747 году французским генералом Левендалем, о которой говорят, будто бы она окончилась избиением гарнизона и большей части жителей, хотя это не подтверждается никакими положительными доказательствами. Берген-оп-Зоом, лишившийся судоходства, которое прежде производилось по обоим лиманам Шельды, утратил почти всю свою морскую торговлю; соседний залив усеян ныне песчаными мелями, а железнодорожная насыпь служит точкой опоры для новаго скопления наносов; вследствие этого, город заменил потерянное судоходство другим промыслом—разведением устриц (производство устриц в парках Берген оп-Зоома в 1873 г.:—500.000 шт.; в 1874 г.:—2.500.000 штук).

Кроме упомянутых выше городов, многие другие важные городские общины рассеяны среди низменных земель провинции Северный Брабант; таковы: Остергоут, Севенберген, Стенберген, Розендаль, Эттен-эн-Лер, Принзенгаге, окруженный садами, Гертруйденберг, где строятся речные суда. К востоку от этого последнего города, по берегам «Старого Мааса», вдоль так называемого Лангстрата или «Длинной дороги», идет ряд деревень, большею частию богатых и цветущих: жители этих селений, хорошие хлебопашцы, занимаются также садоводством и огородничеством, и производимая ими малина расходится по всей Голландии. Главная их мануфактурная промышленность—сапожное и башмачное производства. Местечко Лоон-он-Занд, лежащее на южной стороне «Длинной дороги», тоже населено большею частью сапожниками и башмачниками.

Голландская Фландрия, расположенная вдоль южной стороны лимана восточной Шельды, не имеет ни одного значительного города; это объясняется тем, что население предпочло сгруппироваться на твердой почве Брабанта.

Общины провинций Лимбурга и Северного Брабанта, с населением свыше 5.000 душ:

Лимбург: Маастрихт—33.834 жит. (31 декабря 1896 г.); Рурмонд (Roermond)—11.088; Венло—11.330; Верт—7.970; Керкрад—6.240; Венрай—5.440; Ситтард—5.285 жит.

Северный Брабант: Тильбург—37.546 жит.; Герцогенбуш—29.584; Бреда—25.168; Берген-оп-Зоом—13.030; Остергоуд—10.425; Росендаль—11.200; Гельмонд—9.030; Стенберген—6.760; Принзенгаге—6.650; Леон-оп-Занд—6.940; Зевенберген—6.530; Эттен-эн-Лер—5.820; Уден—5.710, Бокстель—6.080; Вегель—5.840; Шийндель—5.385; Осс—5.800 жителей.

Город Гульст, имевший некогда цветущую торговлю, когда он находился в непосредственном сообщении с морем, утратил всю свою важность с 1648 года, по милости Мюнстерского трактата (Вестфальский мир), содержавшего постановление о закрытии входа в Шельду; Гульстский порт был покинут, и канал, соединявший город с морем, мало-по-малу засорился, вследствие накопления ила. Биерфлит, который тоже принадлежал прежде к числу деятельных торговых мест, имеет в наши дни лишь незначительную морскую промышленность, хотя некогда этот город был, если не родиной, то, по крайней мере, местопребыванием одного из главных основателей голландского могущества, Гиллиса Бейкельсзоона, изобретателя способа соления и укладки сельдей. Единственный ведущий торговлю порт на этом берегу—Нейзен или Тернейзен, где оканчивается Гентский канал: это передовой порт главного фламандского города, и все успехи, промышленные и торговые, метрополии бельгийских Фландрий приносят пользу и этому нидерландскому городу.

Движение судоходства в Тернейзенском порте в 1894 г.: всего в приходе и отходе—469 судов, вместимостью 1.093.723 куб. метр. Моряки голландской Фландрии занимаются ловлей устриц и в особенности ловлей ракушек; они употребляют для этого промысла около 200 судов.

На островах Зеландии мы находим более многолюдные города, нежели в голландской Фландрии. Правда, Роммерсвааль (Reymerzwale), город, лежавший напротив Берген-оп-Зоома, был поглощен морем, но его заменили другие города. Гус (Хус), называемый также Тергус, главный город острова Южный Бевеланд, есть центр прекрасно обработанной земледельческой области, славящейся во всем свете; недалеко от этого города, на канале, проведенном от него к морю, находятся польдеры имения Вильгельминадорн, возбуждающие удивление всех агрономов. Миддельбург, главный город острова Валхерен и всей провинции Зеландии, лежит по середине острова, на большом судоходном канале, который разрезывает Валхерен на две части; в наши дни это далеко не тот цветущий город, каким он был в то время, когда вел прямые торговые сношения с Испанией и Италией. Миддельбург, вместе с своим соседом, городком Веере, есть одна из редких общин Голландии, которые могут, после бельгийских общин, похвастать своею ратушей; прекрасное муниципальное здание Миддельбурга, высоко поднимающееся над домами своею четыреугольною каланчою, окруженною по бокам башенками, представляет памятник готического стиля, дополненного стилем эпохи возрождения; угловой балкон, украшенный великолепною резьбой, выделяется из фасада в виде выступа над площадью. Этот город замечателен в истории науки тем, что здесь был изобретен Захарией Янсеном, в 1590 году, микроскоп, и здесь же, около 1618 года, Ганс Липперсгей сделал капитальное открытие зрительных труб, послужившее исходною точкой новой эры в области астрономических исследований. В Миддельбурге же имеет пребывание зеландское общество наук, обладающее любопытным музеем.

Хотя Миддельбург состоит в свободном сообщении посредством широких и глубоких каналов с обоими лиманами западной Шельды и Верского канала, но большие суда не поднимаются до его великолепного бассейна; для этих судов недавно создан новый порт—Флиссингенский. Город Флиссинген (по-голландски Vlissingen), родина знаменитого адмирала де-Рюйтера и один из первых укрепленных пунктов страны, освободившихся от испанского гарнизона, в последнее время сделался очень честолюбивым; граждане его даже поговаривают самоуверенно о том, что рано или поздно им удастся отнять у Антверпенского порта монополию торгового судоходства по реке Шельде и лишить его того важного значения, которым он пользуется теперь, как одно из складочных мест европейской торговли. И действительно, Флиссинген имеет ту выгоду, что он расположен у самого устья лимана, и таким образом является первым пунктом на пути судов, направляющихся к главному порту Бельгии; кроме того, его рейд, хорошо защищенный и доступный при всяком ветре, никогда не бывает заперт или загроможден льдами, тогда как почти каждую зиму плавающие льдины затрудняют проход судам, поднимающимся вверх по Шельде к Антверпену. Следовательно, Флиссинген имеет основание рассчитывать на блестящую будущность: разве деревня Весткаппель, находящаяся в небольшом расстоянии к северо-западу от этого города, не удостоилась некогда, вместе с Дамме, портом города Брюгге, чести давать флотам северной Европы «морские законы», впрочем, скопированные большею частию с хартий острова Олерона?. В случае войны, стоящий в Флиссингене флот, вспомоществуемый фортами, командующими над обоими берегами лимана, мог бы блокировать Шельду; но чтобы получить возможность соперничать в мирное время с трудолюбивым бельгийским городом Антверпеном, Флиссинген принужден был завести у себя огромную систему необходимых для этой цели сооружений: не только он должен был связать себя с континентом посредством железной дороги, которая проходит через воды, пески и грязи проливов, но ему еще нужно было выкопать доки, построить верфи, товарные склады, установить в воде волноразбиватели, защитить рейд от бурь. Все это обустройство будет окончено в скором времени; но затем необходимо осуществить дело еще более трудное, именно—изменить коммерческие привычки и заставить судоходство свернуть в сторону с его обычного пути. Однако, усилия зеландского города не были напрасны, и его пароходы, рейсы которых распределены соответственно с порядком поездов железных дорог Голландии и Германии, уже завоевали значительную долю перевозки пассажиров и товаров между континентом и Англией: каждый день паровой пакетбот совершает рейс между островом Валхерен и английским портом Квинборо, лежащим близ Ширнеса, на южном берегу залива Темзы. Движение торгового судоходства в Флиссингенском порте в 1874 году, до установления правильных рейсов английских пароходов: 82 судна в 31.250 тонн; в 1881 году: в приходе—390 судов, вместимостью 322.852 тон.; в отходе—388 судов, вместимостью 322.688 тонн.

Но географическое положение Флиссингена, так же, как и положение большей части городов Зеландии, самой нездоровой провинции Нидерландского королевства, представляет одну невыгодную сторону: это его климат, сырой, туманный, насыщенный миазмами, который доставил ему в эпоху наполеоновских войн столь печальную известность; вся десантная армия, с помощью которой Англия рассчитывала овладеть Антверпеном, сделалась жертвой так-называемой «флпссингенской лихорадки».

Главный город острова Шувен, Зирикзе, пришел в упадок, хотя и теперь еще посещается моряками и купцами; из сохранившихся в нем памятников старины замечательны величественная колокольня, церковь которой уже исчезла, и высокая четыреугольная башня древних городских ворот, окруженная по углам башенками. В эпоху своего процветания, то-есть до того времени, когда его сменил новый торговый центр, Миддельбург, Зирикзе имел в своем порте до 350 больших судов, и промышленники, занимавшиеся ловом сельдей и трески, собирались здесь массами; в этом же городе преимущественно вербовались, во время войны за независимость, страшные банды «морских гезов». Закрытие Берген-оп-Зоомского канала, между двумя лиманами, называемыми устьями Шельды, нанесло смертельный удар торговле Зирикзе.

Общины провинции Зеландии, имеющие свыше 5.000 жителей:

Миддельбург—18.000 жит.; Флиссинген—16.000 жит.; Нейзен (Тернейзен)—6.265 жит.; Зирикзе—8.000 жит.; Гус (Хус—6.570 жителей.

Бруверсгавен, находящийся на северном берегу острова Шувен, получил в последнее время некоторую важность, как передовой порт городов, лежащих по нижнему течению Мааса.

На севере от этой реки, отделяющей от Гельдерна и Голландии в тесном смысле три южные провинции Нидерландского королевства, находим только один значительный город на возвышенностях узкого полуострова, образуемого течением Мааса и Рейна: это Нимвеген (Nijmegen по-голландски), древний гальский Noviomagus, господствующий над левым берегом Ваала. Этот гордый город, созерцающий с высоты своих «семи холмов» обширный горизонт полей, продолжающийся даже за восточные пределы Голландии, есть одна из тех нидерландских общин, которые считают себя в праве хвалиться особенно славным прошлым. Сначала он был римскою станцией, затем сделался одною из резиденций Карла Великого; и теперь еще здесь можно видеть кое-какие остатки от той эпохи, абсиду и, может быть, баптистерий (крестильница) карловингского дворца. В эпоху Ганзы Нимвеген был одним из самых деятельных торговых городов этого союза, и во все времена граждане его очень ревниво охраняли свои права и свою свободу. На одних из городских ворот Нимвегена красовалась следующая надпись, которую так мало людей достойны повторять: Melius est bellicosa libertas quam servitus pacifica (лучше воинственная свобода, нежели мирное рабство).

В 1678 и 1679 годах в Нимвегене произошло событие, имевшее очень важное значение в системе политического равновесия Европы: в одной из зал нимвегенской городской ратуши были подписаны между Францией, Испанией, Германскою империей и Соединенными Провинциями (так называлась Голландская республика) различные трактаты, которыми, между прочим, было освящено присоединение Франш-Конте и южной Фландрии к Франции. В наши дни Нимвеген, старые укрепления которого срыты, получает все более и более важное значение в международной торговле Германии и Нидерландов, так что иногда у его набережных можно видеть до тридцати пароходов, выгружающихся или нагружающихся. Если бы выкопали большой судоходный канал между соседнею деревней, Доденвардом и Амстердамом, то Нимвеген очутился бы на вершине истинной рейнской дельты: он образовал бы собою верхний угол треугольника, два другие угла которого занимают Амстердам и Роттердам. В соседстве с Нимвегеном находятся многолюдные общины (Эльст, Беммель), с многочисленными кирпичными заводами.

Спускаясь вниз по течению Ваала, на запад от Нимвегена, мы встречаем только два довольно важные города—старинный торговый город Тиль и Горинхем, или Горкум; оба они лежат на правом берегу реки, которая, после соединения её с Маасом, принимает имя Мерведе и смешивается с водами морских лиманов. Горинхем, складочный пункт для земледельческих произведений, есть, вместе с тем, один из главных рынков Нидерландов по торговле скотом (движение судоходства на горинхемских шлюзах в 1874 году: 7.296 судов, общая вместимость которых равнялась 424.900 тоннам). Город Слидрехт, имеющий судостроительные верфи, лежит ниже, на северной стороне архипелага Бисбош. Общим портом для двух рек, Мааса и Ваала, служит город Дордрехт (Дортрехт) или Дорт, построенный при реке Мерведе, «среди перекрестка рек», доступных большим судам: железная дорога из Антверпена в Роттердам пересекает здесь Маас. Дордрехт—один из древнейших городов Голландии; он был также самый богатый из её городов до 1421 года, когда страшное наводнение опустошило все окружающие поля и превратило всю окрестную местность в архипелаг островов и песчаных мелей. Несмотря на это бедствие, Дордрехт остался, благодаря своему счастливому торговому положению, одним из главных городов страны; при том же он пользовался огромною привилегией: он был обязательным «местом остановки» для всех, кто ввозил товары по Маасу или Рейну; еще не далее, как в первые годы семнадцатого столетия, он не задумывался предъявлять это странное право к негоциантам Роттердама. Один из самых горячих борцов в войне за освобождение страны от испанского владычества, этот город удостоился чести увидеть в своих стенах, в 1572 году, первое национальное собрание вольных штатов Голландии; здесь же собирался, в 1618 году, знаменитый протестантский синод или духовный собор, на котором восторжествовало против арминиан, не без поддержки со стороны светской власти, учение кальвинистов о предопределении, но который в политическом отношении имел тот результат, что республиканская партия была принесена в жертву возвышению Нассаусского дома; в Дортрехте, в 1674 году, Вильгельм III был провозглашен наследственным штатгальтером (stathouder), генералиссимусом, генерал-адмиралом, и сделался фактически королем, не принимая царского титула. Два брата де-Витт, Ян и Корнелий, убитые оранжистами, были дортрехтские уроженцы. Этот город, один из знаменитейших в политической и церковной истории Голландии, приобрел в то же время славное имя и в истории искусства: здесь родились известные живописцы: Кюйп, Фердинанд Боль, Шалькфр, Ари Шеффер.

Торговля Дортрехта значительна: каналы и доки его усеяны ладьями, барками, лихтерами, рыболовными флиботами, пароходами. Большие плоты леса, сплавляемые длинными вереницами по Рейну от Шварцвальда,—впрочем, ныне несравненно менее многочисленные, нежели в прежнее время,—останавливаются почти все в Дортрехте: здесь их разбирают, и бревна развозятся по соседним лесопильным заводам, где их распиливают на доски и балки; сюда же привозятся руды из Испании, предназначенные для крупповских заводов в Эссене. Движение судоходства в Дортрехтском порте в 1892 году: в приходе—268 судов в 421.000 кубич. метр.; в отходе—63 судна в 51.000 кубич. метров вместимости. Банковые и банкирские операции достигли в Дортрехте обширного развития, и теперь там насчитывают много крупных капиталистов.

Главный город провинции Гельдерн, Арнгем, занимает на Леке, или северном рукаве Рейна, положение аналогичное с положением Нимвегена на Ваале, южном канале той же реки; сверх того, Арнгем имеет ту выгоду, что он расположен близ места бифуркации Исселя; он лучше господствовал бы над тремя ветвями речной дельты, если бы Лек и Иссель были в летнее время достаточно многоводны для того, чтобы судоходство могло производиться по этим рекам без перерывов. Арнгем, о котором одно четверостишие, обратившееся в пословицу, говорит как о «самом веселом» из городов Голландии, есть, бесспорно, один из самых приятных городов Нидерландского королевства. Он построен пологим скатом на склоне песчаных холмов, спускающихся к правому берегу Рейна; широкая река, через которую проведен мост на плашкотах, ударяется, у самых ворот города, об основание лесистой горы, усеянной хорошенькими сельскими домиками, и, описав обширную излучину, исчезает вдали между деревьями. С вершины круглых горок, возвышающихся над амфитеатром города, можно окинуть взором на далекое пространство слегка волнистое плато, продолжающееся в северном направлении и усеянное лесами, лугами, садами, изящными виллами, утопающими в зелени. Большое число этих прекрасных сельских жилищ, так же, как и великолепных отелей, украшающих улицы города, принадлежат богатым негоциантам из Амстердама, из Роттердама, из Батавии, которые, удалившись от дел, приехали искать в этой прелестной, живописной местности жизни, в одно и то же время спокойной и роскошной. Из всех городов Голландии Арнгем представляет наибольшее увеличение населения с половины текущего столетия: число жителей его более чем удвоилось в период с 1850 по 1880 г.; теперь это—седьмой город королевства.

Вниз от Арнгема река не встречает на своем пути ни одного значительного города до Роттердама. Самые многолюдные общины в этой части её течения—города Ренкум и Вагененген на правом и Куленборг, или Куйленбург, на левом берегу. Ниже, на острове Иссельмонде, находится город Риддеркерк, имеющий кораблестроительные верфи и полотняные фабрики. Роттердам, или «Плотина Ротты», названный так по имени реки, которая соединяется здесь с каналами Мааса, есть главный торговый город в области общих устьев Рейна и Мааса; если бы железные дороги не давали других выходов к морю городам рейнского бассейна, то Роттердам был бы единственным приморским складочным местом западной Германии. Да и теперь это один из важнейших приморских торговых пунктов для этой части Германской империи, а для самой Голландии он представляет, после утраты Антверпена, порт, где общее движение торгового обмена с иностранными рынками может совершаться с наибольшею легкостью и удобством; население в этом городе возрастает быстрее, нежели в столице. Роттердам имеет даже то преимущество над Амстердамом, что он находится, через посредство лиманов, в более прямом сообщении с открытым морем. Роттердам ввозит преимущественно колониальные продукты и, в замен того, отправляет за границу произведения местной земледельческой промышленности, скот для продовольствия Лондона и вообще все грузные товары, привозимые по каналам и рекам. Свыше 8.000 морских судов, общая вместимость которых от 3 до 4 миллионов тонн—таково годовое движение судоходства в Роттердамском порте; две трети морской торговли всей страны сосредоточивается перед набережными рек Мааса и Ротты. Но в этом большом порте Голландии, так же, как в важнейшем портовом городе Бельгии, львиная доля судоходства принадлежит Англии: около двух третей судов, бросающих якорь в водах Роттердама, приходят под британским флагом. Что касается непосредственных торговых сношений Франции с устьями Мааса, то они едва существуют; часто бывает так, что в Роттердамском порте не увидишь ни одного французского судна. По количеству перевозимых грузов за английскими судами следуют суда, приходящие из России, из Соединенных Штатов Северной Америки, из Германии. С 1869 года Роттердам ведет довольно значительную торговлю с Конго; одна нидерландская торговая компания имела 44 конторы в этой части Африки и привозила оттуда в Европу пальмовое масло, каучук, колаловую камедь, кофе, хлопок и другие тропические продукты; с тех пор как Конго сделалось государством, торговля эта частию переместилась. В совокупности морского судоходства Роттердама пароходы представляют почти две трети числа судов и три четверти количества грузов.

Роттердам, окруженный некогда укреплениями, рвы которых, превращенные в судоходные каналы, существуют до сих пор, имеет правильную форму равностороннего треугольника, главным основанием которого служат прекрасные набережные, идущие вдоль берега Мааса. Этот треугольник разрезан на две равные части железною дорогою, пересекающею реку по смело задуманному мосту о четырех пролетах и проходящею в виде путевода над городом и его каналами. Для довершения правильности, ближайшая к Маасу часть Роттердама образует в большом треугольнике города треугольник, вдвое меньший предъидущего по высоте и который разрезан широкими каналами на многочисленные острова, соединенные одни с другими посредством подъемных мостов; в этой части города вдоль набережных тянется непрерывный ряд купеческих кораблей, выгружающих свои товары перед самыми воротами складов.

Обороты внешней торговли в Роттердаме в 1895 г.:

Ввезено разных товаров—5.755.646 т.; вывезено—2.535.299 тонн.

Общая вместимость пришедших в порт морских судов в 1894 г.—10.657.000 куб. метр.; вместимость вышедших из порта судов—4.719.000 куб. метр.

Торговый флот Роттердама в конце 1894 года насчитывал 139 кораблей в 356.074 тонны.

Если внешния очертания Роттердама отличаются большою геометрическою правильностью, то старинные дома его, подобных которым, кажется, нет ни в каком другом городе Голландии, поражают своею неуклюжею, уродливою архитектурой, странным видом своих фасадов, висящих над улицей и оканчивающихся разрезными фронтонами. Впрочем, Роттердам не может похвастать замечательными зданиями. Музей его, потерявший во время пожара 1864 года слишком 300 картин и тысячи гравюр, заключает еще многие прекрасные произведения старинных и новейших живописцев, но ни одного капитального творения. Бронзовая статуя, воздвигнутая Эразму Роттердамскому на площади Большого рынка, напоминает, что этот знаменитый гуманист родился здесь в 1467 г.

Против Роттердама, на острове Иссельмонде, находится промышленный пригород Шарлуа; ниже, обширный торговый город продолжается, на правом берегу «Мааса», прекрасными кварталами Виллемскаде и большими доками, позади которых раскинут прелестный общественный парк, Дельфсгавен, или «порт Дельфта», и город Скидам (Schiedam), построенный, как показывает его имя, на плотине одного протока, называемого Ски, считаются, в административном отношении, самостоятельными общинами; но в действительности эти общины, так же, как Кралинген, лежащий на левом берегу «Мааса», составляют промышленные пригороды, где находятся пивоваренные и сахаро-рафинадные заводы и кораблестроительные верфи. Вместе с тем это—передовые порты Роттердама. Движение судоходства в Скидамском порте в 1881 г.: в приходе—351 судно, вместим. 91.162 тонны; в отходе—294 судна, вместим. 78.021 тонна. Скидам, вокруг которого рассеяны сотни ветрянных мельниц, то и дело машущих своими длинными крыльями, есть главный центр фабрикации можжевеловки и других крепких напитков (в 1896 году свыше 350 водочных заводов), и количество получаемой барды так велико, что его хватает на прокормление больше чем 40.000 голов рогатого скота.

Город Влардинген, лежащий ниже, на том же берегу, и заметный издалека по высоким башням его церквей и целому лесу мачт стоящих в нем судов, населен преимущественно моряками; четверть его жителей состоит из рыбаков, и две трети общего количества больших рыболовных судов, которым обладает Голландия, принадлежат судохозяевам Влардингена и Маасслюйса (название это означает «шлюз на Маасе»), лежащего несколько западнее, тоже на правом берегу Мааса. Эти два города служат местопребыванием корпорации рыбаков, занимающихся ловом сельдей, и потому здесь сохраняются традиции ремесла, которое доставило Голландии главную долю её благосостояния. Движение судоходства в Влардингенском порте в 1881 году: 184 судна, общая вместимость которых равнялась 35.320 тоннам; рыболовная флотилия этого порта состояла из 66 судов, называемых loggers и hoekers. На том рукаве Мааса, отчасти искусственном, по которому должны будут следовать большие купеческие корабли, не выстроился еще ни один город ниже Маасслюйса; но на левом берегу южного рукава, ныне покинутого, на острове Воорн, находится старинная крепость Бриель или Бриль, бывшая прежде передовым портом Роттердама и защищавшая вход в лиман. В истории Бриель, родина адмирала Тромп, замечателен, как первый город, который был завоеван гезами у испанцев, в 1572 году. Между различными общинами островов южной Голландии самая многолюдная—Старый Бейерланд (Oud Beijerland), на острове того же имени.

Город Дельфт, промежуточная станция между Роттердамом и Гагой, лежит среди равнины, в 12 километрах от Мааса; суда его имеют сообщение с портом Дельфсгавен (с 1886 года соединенным с Роттердамом), также как и с другими городами Голландии, посредством канализованной реки Ски. Дельфт не ведет торговли, исключая торговли коровьим маслом и сыром, но промышленность его немаловажна; однако, фаянсовая посуда, которую он фабрикует, уже не может сравняться с старинным фаянсом, расписанным японскою живописью, который прежде составлял его славу и который так высоко ценится любителями; но Дельфт имеет в своих стенах политехническую школу, где получают образование инженеры-гидрографы, на которых лежит обязанность защищать территорию Голландии против нападений моря и наводнений рек. В истории Дельфт замечателен тем, что в этом городе был умерщвлен Вильгельм Молчаливый, в 1584 году; мраморная гробница его, а также гробницы всех членов Оранского дома, занимают центр «новой церкви». В том же здании погребен знаменитый Гуго Гроций, который был дельфтский уроженец, так же, как великий пенсионарий Гейнзиус, естествоиспытатель Левенгук и живописец Миревельдт. Дельфт, который почти можно рассматривать как предместье Гааги и который сообщается с столицей посредством канала, шоссе, паровой и конной железных дорог, обладает половиною арсенала королевства, именно тою, где выделываются пушечные лафеты и артиллерийские повозки. Между этими двумя городами, но гораздо ближе к Гааге, встречаем деревню Рисвик, где был подписан, в 1697 году, мирный трактат между Францией, с одной стороны, и с другой—Нидерландами, Германией, Испанией и Англией.

Гага, «Графская роща»—ибо таков буквальный смысл голландского названия ’sGraven-hage (‘sHage, ten Haag, по-франц. la Haye, по-лат. Haga comitis)—есть один из тех больших городов, которые обязаны своим многолюдством и важным значением не географическому положению. Вблизи голландской столицы нет ни одной судоходной реки; в соседстве её не существует порта, да при том она отделена от моря поясом дюн; она возникла по капризу, или, вернее сказать, она обязана своим происхождением обширному лесу, находившемуся в соседстве с её местоположением, и который постоянно привлекал владетелей края к построенному в этом месте охотничьему павильону. Мало-помалу вокруг этого охотничьего замка графов голландских сгруппировалось многочисленное население, и с той поры, как сходящиеся здесь из разных пунктов страны дороги сделали из этой резиденции торговый центр, если не для промышленности, то, по крайней мере, для местного потребления, она стала быстро расти и увеличиваться: движение пассажиров и товаров без труда уклоняется в этом направлении. В настоящее время Гаага—третий город Нидерландского королевства по числу жителей; она уступает в этом отношении только двум приморским городам—Амстердаму и Роттердаму.

Взятая в целом, и без предместий, которые постепенно распространятся по соседним полям, Гаага имеет форму четыреугольника, ограниченного каналами. Но город не имеет внутри того вида, какой свойствен другим городам равнины: каналы в нем редки, исключая местностей, прилегающих к железным дорогам, и улицы не представляют, как в Амстердаме, простых набережных, соединенных через некоторые промежутки мостами. Большие судоходные каналы идут по окраинам города, а главный бассейн, находящийся в центре Гааги, был выкопан не для стоянки судов: это большой пруд, отражающий в своих черных водах мрачные стены дворца верхней палаты, деревья бывшей дюны Вийверберг, преобразованной в прекрасное гульбище, и букет зелени, покрывающей искусственный остров. Как местопребывание большего числа высших государственных сановников, знатных дворян, разбогатевших негоциантов, Гаага отличается от большей части промышленных городов обширностью своих элегантных кварталов; дома этих аристократических улиц, построенные без архитектурных претензий, без вычурных наружных украшений, замечательны по своему внутреннему убранству, соединяющему в себе роскошь с комфортом; они устроены так, что в обилии получают свет и воздух, украшены зеленью и цветами, окружены садами, а леса, которые тянутся на северной, северо-восточной и западной стороне города, служат им парком. Небольшой лес, носящий специально название «рощи», составляет славу города своими великолепными деревьями, так же, как великолепная аллея, ведущая по прямой линии к Скевенингенскому берегу; но во многих местах эта аллея уже превращена в бульвар выстроенными на ней отелями, ресторанами и виллами; теперь стараются поправить вред причиненный этому лесу, расширяя последний посредством насаждений дерев на «белых» дюнах, окаймляющих морской берег на севере и на юге от Скевенингена (Scheveningen). Эта длинная деревня, против которой в открытом море происходило в 1673 году нерешительное сражение между голландскими кораблями, под начальством адмирала Рюйтера, и союзными флотами Франции и Англии, составляет в действительности часть столицы, для которой она служит рыбацким предместьем или селом, а в летнее время—местом дачной жизни и купанья в море. Непрерывное движение людей и экипажей направляется от города к морю и от моря к городу. Во времена наибольшего процветания ловли сельдей главным промыслом жителей Скевенингена было соление и укладка рыбы, да и теперь еще его базарная площадь часто бывает запружена тележками, нагруженными селедками. В наши дни годовой лов дает здесь, средним числом, от 15 до 20 миллионов сельдей. Курьезное зрелище представляют, в зимнее время, рыболовные суда, «флиботы» или pinken, стоящие на якоре на морском берегу. Эти пузатые флиботы, в числе двух сот слишком, почти все одинаковой величины, украшенные одинаковыми рисунками, расположены в два ряда у подножия дюны и образуют нечто в роде улицы, которая теряется вдали в тумане. В период отлива они отстоят на сто или на двести метров от линии морских вод, и их якоря, на половину погруженные в песок, остаются на суше, гораздо выше уровня волн. По берегу там и сям рассеяны лужи соленой воды; несмотря на то, сотни моряков беспрестанно приходят и уходят, закидывая сети в море, для собирания лежащих на дне раковин, которые употребляются в крае на приготовление извести; фуры, запряженные лошадьми, постоянно проезжают по твердому песку; посетители толпой прогуливаются по дюне, чтобы поглядеть на постоянно меняющуюся картину групп мужчин, женщин и детей, мерно подвигающихся то вперед, то взад, сообразно движению приливной волны. Часто предлагали вырыть в Скевенингене искусственную гавань и таким образом сделать из этой деревни, служащей ныне местом рыбной ловли и морских купаний, передовой коммерческий порт для столицы. Если проект этот осуществится, он будет иметь важные последствия для Шевенингена и Гаги; но тогда изменится, конечно, и вид столицы и её предместья, и некоторые кварталы Гаги утратят физиономию сонного города.

В Гаге нет памятников, замечательных в архитектурном отношении: дворцы её более любопытны по историческим воспоминаниям, чем по изяществу архитектуры или великолепию аппартаментов. Перед зданиями Бинненгофа, где собираются обе палаты парламента, показывают место эшафота, на который должен был взойти Барнвельдт, осужденный на казнь по проискам штатгальтера Морица Нассауского, побуждаемого низкою завистью. Неподалеку оттуда, в Гевангенпорте, находится место, где по подстрекательству другого штатгальтера, Вильгельма III, были изорваны в клочки Ян и Корнелий де-Витт. Но если город беден красивыми зданиями, зато в нем есть свои музеи и коллекции. Дворец Mauritshuis, названный так потому, что его построил принц Мориц, есть место поклонения для художников, куда они входят с величайшим благоговением, потому что там, среди множества драгоценных картин голландских живописцев, находятся «Урок анатомии» и «Симеон во храме» Рембрандта и «Бык» Павла Поттера; портрет этого живописца, сделанный за несколько дней до его смерти Ван-дер-Хельстом, помещен также в музее. В небольшой, но образцовой коллекции Steengracht, есть также замечательные произведения голландских мастеров. В Лесном Доме, королевской резиденции, расположенной в парке, также есть ценные картины; но великолепная коллекция, принадлежавшая королю Вильгельму II, была продана его детьми в 1850 г., и голландцы испытали унижение видеть, как лучшие картины этой галлереи были увезены в иностранные музеи. Этнографическая коллекция и коллекция редкостей, кабинет монет, медалей и камней, музей, устроенный графом Меерманном и бароном Вестриненом, национальная библиотека—очень богаты драгоценными предметами, произведениями из слоновой кости и картинами, первопечатными (напечатанными до 1550 г.) книгами и рукописями. Гага, обладающая таким множеством картин, не имеет в числе своих сынов ни одного знаменитого живописца, но она замечательна как родина математика Гюйгенса.

Рукав Рейна, протекающий в пятнадцати километрах к северу от Гаги, проходит через город Утрехт, представляющий также одну из столиц королевства, так как по своему университету он является оплотом протестантского православия в Голландии; кроме того, он служит местопребыванием католического архиепископства в королевстве, а также архиепископства старо-католиков янсенистов, значение которых, как религиозной секты, в недавнее время несколько усилилось, вследствие политических обстоятельств. В историческом отношении Утрехт также пользуется некоторым первенством между большими городами страны, потому что в нем в 1579 году заключен был утрехтский союз, в силу которого нидерландские провинции соединились в федеральную республику; здесь же собирались генеральные штаты, пока они не были переведены в Гагу. В 1712 году Утрехт избран был местом съезда уполномоченных, которые должны были подписать мирный тракт между Францией, Испанией, Англией и Голландией. Утрехт, древний Trajectus ad Rhenum, имевший уже во времена римлян значение станционного и торгового города, ныне составляет главный железнодорожный узел Голландии: в нем сходятся железные дороги из Амстердама, Гаги, Роттердама, Маастрихта, Арнгема и Гронингена, и соединяются множеством каналов, питаемых Рейном и оттоком его Вехтем. По числу жителей Утрехт четвертый город Нидерландов (95.000 жит.). Он окружен фруктовыми садами и ведет большую торговлю зерном и скотом; его мануфактурная промышленность весьма разнообразна.

Движение судоходства по главному каналу Утрехта в 1882 г.: 24.900 судов, с грузами товаров около 366.000 тонн.

Город имеет форму неправильного четырехугольника, окруженного каналом, который был когда-то крепостным рвом и сохраняет еще крутые извилины, обтекавшие вокруг бастионов; стены заменены деревьями, группами кустарников и цветниками, а с восточной стороны почти на километр тянется прекрасный бульвар Майль (Maliebaan), образуемый шестью рядами высоких лип. Внутри город перерезан множеством судоходных каналов, берега которых большею частью так высоки, что улицы переходят через каналы по постоянным мостам, а магазины и склады расположены под верхними набережными, вдоль медленно текущей воды. Развалины собора, на половину разрушенного ураганом в 1674 году, и соседний монастырь представляют еще самые значительные остатки готического искусства в Голландии. Но эти остатки реставрированы без вкуса и сохраняют только красоты деталей. С высокой башни, возвышающейся на сто слишком метров над площадью, видна почти вся историческая местность Нидерландов от Герцогенбуша до Зюдерзее, и от устьев Мааса до холмов Арнгема.

Кроме своего университета, одного из четырех в королевстве, Утрехт имеет еще одно из высших учебных заведений Голландии—ветеринарный институт. Военно-медицинская академия переведена недавно в Амстердам. В Утрехте находится монетный двор Нидерландов и всех их колоний. В городе этом имеются важные научные коллекции, ценная библиотека, метеорологическая обсерватория, на которой, под руководством Бюис-Баллота, были произведены работы, много способствовавшие прогрессу науки. В музее городской ратуши и в доме, где родился Адриан Флоран или Боер, сделавшийся впоследствии папою под именем Адриана VI,—есть несколько картин, но гораздо меньше, чем можно было бы ожидать на родине Пеленбурга, Гонтгорста, Бота и Гондекетера. Одну из достопримечательностей Утрехта составляет квартал янсенистов—нечто в роде бегинского монастыря, где верные группируются вокруг своей церкви. К востоку от Утрехта, в большой сельской общине Цейст, находится другое братство, именно община моравских братьев,—единственная существующая в Голландии. Кроме того, в Утрехте и его окрестностях имеют своих представителей моннониты, ремонтраны, сепаратисты и все религиозные секты Нидерландов.

Город Гуда, называемый также Тер-Гув, есть один из торговых центров внутренней Голландии, благодаря своему положению на перекрестке простых и железных дорог из Утрехта, Роттердама и Гаги, и на канале, соединяющем Рейн с Маасом посредством реки Гув и голландского Исселя. Он известен в промышленности своими кирпичами и трубками, которые фабрикуются из глины, добываемой со дна Исселя, а также превосходными сырами, которые приготовляются окрестными поселянами. «Большая церковь» в Гуде прославилась своими оконницами, сделанными большею частию братьями Крабет, художниками шестнадцатого века.

К западу от Утрехта, «Старый Рейн», до впадения своего в море, протекает только чрез один большой город—Лейден. Воды Рейна разветвляются на множество каналов, из которых одни пересекают этот город во всех направлениях, а другие окружают большой четырехсторонник Лейдена, сохраняя везде, как и в Утрехте, извилистую форму, придаваемую выступами бастионов, которые теперь срыты и заменены публичными садами. Лейден один из древних городов Голландии; это был Lugdunum Batavorum или Батавийский Лион, Лейтен средних веков. В этом месте естественно должна была возникнуть станция уже в первое время заселения страны, потому что среди низменной равнины здесь возвышается холм в 16 метров вышины, представляющий верное убежище от вод. Фундаменты, находимые на этом холмике, представляют древнейшие остатки города; здесь стояла оборонительная цитадель, перестроенная впоследствии под именем Бурга; вокруг него группируются дома, и возвышающаяся на нем еще теперь старая башня составляет геометрический центр города.

Во время славной войны за независимость, Лейден был одним из городов, которые подавали высокий пример стойкости. Осажденный в первый раз в 1573 году, он скоро затем освободился, но в 1574 году был снова обложен, и его немногочисленные защитники твердо решились исполнить свой долг. К концу осады жители питались листьями с деревьев и травой, росшей на улицах. «Вот моя шпага; вы можете разделить между собою мое тело», так говорил бургомистр Ван-дер Верф возмутившимся гражданам; «ешьте меня, но я не сдам крепости». И действительно—он не сдал ее. Бурный ветер пригнал голландский флот к самому Лейдену чрез разорванные плотины, и город был освобожден после ста тридцати одного дня осады. В вознаграждение понесенных страданий, говорят, республика установила в Лейдене ежегодную десятидневную ярмарку, свободную от всяких налогов, и дала ему университет, основанный в самый разгар национальной борьбы. Эта школа вскоре сделалась одною из знаменитых в Европе. В те времена, когда в этом университете следовали друг за другом Липсе, Скалигер, Сомазий, Гроций, Фоссий, Гейнзиус, Бургав, в нем считалось до 2.000 студентов, стекавшихся из всех частей Европы. В настоящее время главная лейденская школа, хотя находится в относительном упадке, однако является еще одним из важнейших высших учебных заведений Голландии. В Лейденском университете теперь около 750 студентов; библиотека его содержит 14.000 рукописей, в том числе много уников; эта и другие драгоценные коллекции делают его одним из самых любопытных заведений в Европе. Впрочем, преподаванию часто вредила рутина: еще недавно некоторые курсы читались на латинском языке. В 1876 году он торжественно праздновал третий столетний юбилей своего существования.

В семнадцатом веке Лейден был цветущим городом; после упадка бельгийских провинций, этот голландский город был главным наследником фламандских промыслов: особенно большего развития достигла здесь фабрикация тонких шерстяных материй; с отменою нантского эдикта здесь поселилось много французских протестантов, принесших с собою свои ремесла. Но войны и в особенности конкурренция Германии и Англии привели в упадок большую часть мануфактур Лейдена, и город обезлюдел; в счастливые времена в нем было, говорят, вдвое больше жителей, чем теперь; в его каналах и бассейнах не кишат суда, как в Утрехте и Гаарлеме, улицы его мало оживлены, площади почти пусты; впрочем, фабрикация сукон и шерстяных одеял еще значительна. В 1807 году город вдруг уменьшился, вследствие взрыва судна с порохом, разрушившего сотни домов: место катастрофы и теперь еще указывают военное поле и окружающие его пустыри. В числе разрушенных зданий был и дом Эльзевиров (знаменитые типографщики). Лейден принадлежит к числу тех городов, где существует наилучшая в мире система канализации для ассенизации города и удобрения полей.

Большие коллекции Лейдена, помещающиеся в отдельных зданиях, недавно еще были единственными в Европе, по причине торговой монополии, которою пользовались голландцы в Японии и на Зондских островах; и теперь еще некоторые из хранящихся в его музеях предметы—единственные, полученные Западом. Этнографический музей, составленный частию из старинной японской коллекции Зибольда, приводил в изумление самих японских путешественников; естественно-исторический музей, между прочими богатствами, заключает в себе птиц, классифицированных знаменитым Темминком; в музее древностей, кроме интересной египетской коллекции и восточных редкостей, есть предметы доисторического происхождения, собранные в почве самой Голландии. В оранжереях ботанического сада, одного из самых полных в Европе, цветут прекраснейшие тропические растения. В Лейдене есть драгоценные картины, но в небольшом числе; он, однако, родина Луки Лейденского, Герарда Доу, Стена, Метцу, Мьериса, Отто Ван-Вена; неподалеку от него находится место рождения Рембрандта. Дома этих живописцев исчезли, но зато существуют еще жилища нескольких прославивших Лейден ученых. К западу от города, на дороге в Катвис и к его морским купаньям, в прекрасном парке можно видеть замок Эндегист, в котором долго жил Декарт.

Общины провинции Южной Голландии, с населением свыше 5.000 душ: Роттердам—286.105 жит. (31 дек. 1896 г.); Гравенгаге (Гага)—191.530 жит.; Лейден (Лейд)—53.368 жит.; Дортрехт (Дорт)—36.687 жит.; Дельфт—32.021 жит.; Скидам—26.627 жит.; Гуда—19.805 жит.; Кралинген—18.600 жит.; Горинхем (Горкум)—11.880 жит.; Флаардинген (Влардингер)—12.620 жит.; Слидрехт—9.210 жит.; Шарлуа—8.260 жит.; Риддеркерк—8.000 жит.; Катвик—6.270 жит.; Уд-Бейерланд—5.200 жителей.

Город Гаарлем, получивший такую известность в истории человеческого труда, с тех пор, как соседнее «море» было совершенно опорожнено, довольно быстро увеличивается по населению, благодаря обработке некогда затопленной своей территории. Быв прежде столицею графства Голландии, он является ныне административным центром провинции Северной Голландии, главный город которой—Амстердам. Во время войны за независимость, в 1572 году, Гарлем подвергался осаде, как и Лейден, и хотя сопротивлялся дольше, но в конце концов должен был сдаться, когда испанцы разбили на Гаарлемском озере вспомогательный голландский флот: гарнизон и 2.000 граждан были обезглавлены и брошены в озеро. Но, сделавшись через четыре года снова голландским, город скоро оправился от постигших его бедствий и, подобно Лейдену, воспользовался косвенным образом упадком фламандских городов, наследуя их промышленность, в особенности полотняную. Вода и климат Гаарлема сообщают холсту большую белизну, и до применения быстрого способа беления холста хлором, тканье посылалось из Силезии и Ганновера в Гаарлем и затем снова вывозилось оттуда под именем «голландских полотен».

Гаарлем—один из тех нидерландских городов, в которых родилось много знаменитых людей. В нем воздвигнута бронзовая статуя Лоренцу Янсзону «Ризничему» (Coster), который здесь считается изобретателем книгопечатания, а в его «большой» церкви, замечательной своим органом, одним из огромнейших в мире, находятся гробницы поэта Бильдердика и инженеров Конрада и Брунингса, гидравлические сооружения которых еще и теперь защищают Голландию от моря и бурь. Гаарлем был родиной живописцев Винантца, Франца Хальса, Ван-дер-Хельста, Адриана Броувера, Корнелия Бега, Филиппа Вувермана, Бергхема, Рюисдаля, и более счастливый, чем другие голландские города, обладает не только славою этих имен, но и многочисленными картинами многих из своих великих художников: в одном бегинском монастыре есть даже такия полотна Франца Хальса, которые не переменяли своего места с тех пор, как нарисованы. Художник, ищущий хороших и основательных уроков, должен доставить себе удовольствие посмотреть Франца Хальса именно в Гарлеме.

Город богатый, имеющий в среде своего населения много досужих людей, культивирующих, науки и искусства. Гарлем служит местопребыванием многих ученых обществ, и в нем много всякого рода коллекций и библиотек. Здесь был основан музей геологического и физического исследования Голландии; здесь же находится музей Тейлера, в котором собрано множество любопытных предметов, физических аппаратов, ископаемых и камней, медалей, книг и гравюр; естественно-исторические сокровища этого музея подробно описаны в ученых периодических изданиях. Наконец, за стенами Гаарлема, в буковой роще, остатке древних лесов Голландии, расположен красивый дворец, заключающий в себе коллекцию картин современных художников и колониальный музей. Кроме того, в Гаарлеме, есть много прекрасных мест для прогулки; таковы его бульвары, обсаженные деревьями, где стоят еще «Амстердамские ворота», могучее сооружение пятнадцатого века, его большой лес, Блюмендааль (долина цветов), и окрестные сады, где издавна ведется культура гиацинтов, тюльпанов, мака и многих других цветов, которым благоприятствует песчаное свойство почвы; здесь-то садовники создали те удивительные разновидности тюльпанов, которые порождали столько спекуляций в первой половине семнадцатого века, когда одна луковица, называемая «вице-король», продавалась за 25.000 флоринов, а три луковицы Semperaugustus стоили 30.000 флоринов. В наше время сады эти еще прекраснее, чем в ту эпоху ажиотажа, но их произведения, луковицы, семена, цветы, плоды и овощи всякого рода, служат лишь предметом естественной отпускной торговли: они вывозятся во все части Голландии, в Англию, Германию и Россию. Ценность тюльпанов, отправленных из Блюмендааля в 1872 г., составляла 840.000 фр. Гаарлем отстоит от моря только на семь километров. К западу от цепи дюн, над которою возвышается Блюмендааль, расположено селение Зандваарт, посещаемое летом многочисленными амстердамскими купальщиками.

Будучи втрое населеннее Гаги, Амстердам есть истинная столица Нидерландов, и даже оффициально носит название столицы, хотя не служит местопребыванием правительства. Пока Зюйдерзее был удобен для мореплавания, положение, занимаемое ныне этим большим городом, было необыкновенно счастливо в торговом отношении, ибо этот угол внутреннего моря прилегает к самой плодородной и многолюдной местности нижней Голландии; сюда же упирается кратчайшая линия, проведенная от устьев Мааса и Рейна к бассейну Зюйдерзее; кроме того корабли, находившие по всему морскому берегу Голландии негостеприимные берега, встречали здесь естественный порт, совершенно защищенный от волн и ветра. Но прежде чем торговля могла воспользоваться этим положением, нужно было, чтобы обширные болота, в которых терялся поток Амстель, при слиянии его с лиманом Ий, были по крайней мере отчасти укреплены плотинами и на твердой земле могли появиться первые дома; и действительно, только в начале тринадцатого века среди рыбачьих хижин на Амстельдаме, т. е. «плотине Амстеля», появляется замок.

Форма первоначального островка определила собою форму, которую в следующие века должен был принять возрастающий город. Эта форма очень странная, хотя необыкновенно правильная. Вокруг почти овального ядра древнего города идут четыре параллельные канала или Grachten, но не кривыми, а ломанными линиями, и сами, в свою очередь, окружены наружным каналом или Buiten Singel, более пяти километров длиною, описывающим почти полуокружность; он омывал когда-то укрепления, замененные теперь отчасти лужайками и деревьями. Концентрические каналы во всех своих углах пересекаются поперечными рвами, расходящимися кнаружи в форме ветвей веера, так что город разделяется на 90 островков, соединенных 300 мостов, из которых некоторые подъемные и поднимаются для пропуска судов посредством огромных рычагов. Каждая улица служит портом и каждый дом,—складочным местом. Амстель, нарушающий несколько геометрическую правильность города своими двумя большими излучинами, разливается в бассейны, где стоят на якоре суда малого водоизмещения, между тем как крупные суда и морские пароходы наполняют наружные порты, пересеченные в проливе Ий высокими плотинами, на которых стоят дома. К открытому морю от города по хорде дуги, образуемой наружным каналом, тянется ряд островков правильной формы, на которых расположены железнодорожные станции и товарные склады. Все эти островки нового происхождения и образовались от засорения пролива песками береговых дюн.

Впрочем, вся почва, на которой стоит Амстердам, укреплена человеческим трудом. Илистая подпочва, состоящая большею частью из остатков мелких животных, политаламий, расползалась бы под тяжестью домов Амстердама, если бы большая часть их не были построены на сваях, так что перевернутый город представил бы удивительное зрелище леса «без ветвей и листьев». Эразм говорил, что он знает город, жители которого живут, как вороны, на вершинах дерев, разумея при этом Амстердам. Один королевский дворец стоит на 13.659 сваях. Слишком тяжелые постройки уже не раз уходили в ил. Амстердам—оригинальный город, которому нет подобного. Быть может, имея в мысли произведения его художников, его сравнивали с Венецией, как будто Венецию можно представить себе без прозрачности атмосферы, без лучезарного неба, без блеска мраморных дворцов. Амстердам, при своем переменном климате, туманах, дождях и внезапных проясниваниях,—походит только сам на себя. Однако, несмотря на геометрическую правильность его каналов, он очень красив, когда солнечные лучи блестят сквозь ветви деревьев, рассаженных вдоль набережных, и когда тысячи мачт и снастей рисуется на светлом фоне неба. С башни королевского дворца, в центре города, виден, как на ладони, весь Амстердам, со всеми его каналами, бассейнами, запруженными кораблями, проливом Ий, зеленеющими полями, окаймляющими Зюйдерзее и заменившими бывшее Гаарлемское море. Прямо под ногами у вас площадь Дам, на которую сходятся все главные улицы города,—это первая насыпь, первая плотина, послужившая точкою опоры для всех работ, предпринятых семь веков тому назад для расширения Амстердама.

Как и следовало ожидать, в столице Голландии, которая, впрочем, была родиной Адриана и Виллема Ван-ден-Вельде, Кареля дю-Жардена, двоих Ван-дер-Нееров, Веникса, Ван-Гюизема, национальная школа живописи является во всей своей славе. В королевском дворце есть несколько замечательных картин; городская ратуша украшена драгоценными картинами Гальса и ван-дер-Гельста, изображающими обеды и празднества городских корпораций; но главные сокровища собраны в новом музее, заменившем собою мрачное здание Trippenhuis, где прежде помещалась картинная галлерея. Знаменитейшие полотна здесь—это картина Рембрандта, которой дано ошибочное название «Ночной Дозор», и «Банкет Стрельцов» Ван-дер-Гельста. В этом же музее можно видеть одну из последних и самых жизненных картин Рембрандта—«Старшины Суконщиков»; вообще здесь есть по одной или по нескольку картин всех голландских художников и множество портретов знаменитых личностей, так что изучение этой галлереи необходимо для историка Голландии. Музей Ван-дер-Гуп составляет также драгоценную коллекцию картин старинных нидерландских художников, а музей Фодор заключает в себе замечательнейшие картины новейших живописцев. А сколько дорогих произведений еще в частных коллекциях! Между ними есть одна, владельцы которой показывают портреты своих предков, рисованные самою блестящею и самою верною кистью Рембрандта.

Будучи городом искусств, Амстердам есть в то же время и главный центр научной жизни в Голландии. В нем находятся: один из четырех университетов страны, академия художеств, нидерландская академия наук и многие ученые общества, как, например, Felix meritis и археологическое. В Амстердамском университете в 1890 г. было 65 профессоров и лекторов и 900 студентов.

В Амстердаме недавно основано географическое общество, которое приносит науке неоценимые услуги, так как только оно одно может обрабатывать всякого рода голландские, малайские, яванские документы, относящиеся до Зондского архипелага. Ботанический и зоологический сады отличаются большим богатством и пополняются значительными коллекциями, в которых флора и фауна крайнего Востока имеют лучших представителей. Лабиринт домов прерывается несколькими публичными садами, из которых в одном возвышается стеклянный купол дворца промышленности, а другой, Вондельспарк, посвящен памяти поэта Ван-ден-Вонделя; но эти зеленеющие пространства очень редки и малы для такого многолюдного города. Амстердам—город нездоровый (средняя смертность—от 33 до 34 человек на 1.000); в пересекающих его во всех направлениях каналах лежит, средним числом, более метра илу, который извлекается посредством землечерпательных судов и продается, как удобрение, окрестным садовникам и земледельцам. Вода этих каналов была бы почти стоячею и скоро превратилась бы в вонючую грязь, если бы в гидравлическую сеть города не были введены одновременно и воды Ий, и воды Амстеля, при помощи шлюзов, регулирующих прилив и отлив, устроенных книзу от биржи и в других местах. До 1853 г. у жителей Амстердама не было чистой воды для домашних нужд, и они должны были довольствоваться водою цистерн; теперь они получают, по подземному водопроводу, приблизительно в 30 километров длины, дождевую воду, падающую на песчаные дюны, в которых она и очищается. Однако, несмотря на все улучшения и успехи, как частной, так и общественной гигиены, несмотря на чрезвычайную опрятность большинства жителей, Амстердам был бы городом, обреченным быстрому обезлюдению, если бы находился под более теплым солнцем. Перемежающиеся лихорадки дают в столице Голландии в шестьдесят раз больше смертных случаев, чем в столице Великобритании, и все холерные эпидемии, посещавшие Европу, производили в Амстердаме большие опустошения.

Тем не менее, вопреки неблагоприятным условиям в отношении здоровья, население столицы Голландии не перестает возрастать, благодаря той силе притяжения, которою обладает Амстердам, как центр торговли и промышленности. Он был весьма значителен уже в четырнадцатом столетии и весьма часто посещался моряками Ганзейского союза; уже в ту эпоху он служил убежищем для купцов, эмигрировавших из Фландрии и Брабанта. Революция сделала его свободным городом и наследником Антверпена; став убежищем для всех преследуемых, для евреев, протестантов и свободномыслящих, он возвысился в семнадцатом веке до степени первого города между всеми торговыми городами Европы. Ныне он далеко не имеет такого относительного значения, тем не менее, голландцы выказали удивительную настойчивость, удержав за своею столицею весьма деятельную морскую торговлю, хотя все более и более распространявшееся употребление судов большего водоизмещения для навигации чрез океан отнимало, повидимому, у амстердамских судохозяев всякую возможность конкурренции. Зюйдерзее слишком мелок для безопасного входа судов, сидящих в воде более, чем на 4 метра, и кроме того, при входе в Ий образовалась еще опасная отмель, банка Пампус, так что суда, желавшие пройти в порт Амстердама, принуждены были поддерживать себя справа и слева лихтерами или «камелями». Известно, что для поддержания своей морской торговли город принужден был прорыть канал в 84 километра длины через полуостров Норд-Голланд, а затем заменить этот канал, считавшийся пятьдесят лет тому назад чудом человеческого искусства, каналом Иймуйден. Но и этого недостаточно. Если Амстердам, лишенный отныне всякой коммерческой монополии, не пожелает уступить своего места более удобно расположенным соперникам, если не захочет, чтобы его окончательно оставил за собою Роттердам, а впоследствии, быть может, и Флиссинген, то ему необходимо иметь постоянно свободное водяное сообщение с долиною Рейна посредством широкого и глубокого канала, который заменил бы неопределенное течение Исселя и неглубокие существующие ныне каналы, которыми теперь по необходимости пользуются в весьма широких размерах.

Кончено, «Северная Венеция» не перестанет упорно бороться, чтобы избегнуть участи, уже постигшей бывшую «царицу Адриатического моря». Уже с открытия канала Иймуйден торговля Амстердама несколько увеличилась, вследствие более легкого доступа, или же вследствие предпринятых в городе значительных работ. Это из порта Иймуйден отплыл корабль «Вилльям Баренц», который должен был продолжать в северных морях исследования, начатые так славно голландцами семнадцатого века.

Движение мореходства в Амстердамском порте в 1890 г.: прибыло 1.675, вышло 1.680 судов, вместимостью, вместе, 4.200.429 куб. метр. Торговый флот Амстердама: 120 судов (в том числе 76 пароходов) в 141.933 тонны. Промышленность Амстердама, относящаяся главным образом к морю, состоит в кораблестроении, впрочем, значительно упавшем за последние годы, и в фабрикации разного рода гидравлических машин; но мало отраслей промышленности, в которых он не принимал бы участия: громадные фабрики заняты рафинировкой вывезенного из колоний сахара, а большие пивоваренные и винокуренные заводы производят крепкие напитки. В предместьях и окрестных деревнях, особенно в древней земледельческой, отвоеванной у моря, колонии Ньевер-Амстель, промышленность также очень оживлена. До недавнего времени Амстердам был единственным городом в мире, где производилось правильное гранение алмазов, заимствованное у Гента в пятнадцатом столетии; теперь с ним соперничает Париж, но амстердамские рабочие, из евреев португальского происхождения, остались мастерами в этом искусстве, которое, впрочем, не имеет никаких секретов и требует только чрезвычайной ловкости руки (в 1890 г.: 56 гранилен, в том числе несколько с паровыми машинами). Амстердамские евреи, составляющие почти девятую часть городского населения, также самые деятельные посредники в торговле деньгами, которая получила столь важное значение в этом «городе миллионеров» и сделала его биржу одним из главных регуляторов финансового рынка.

Несмотря на разницу, существующую в некоторых отношениях между португальскими и немецкими евреями, как те, так и другие принимают одинаковое участие в этом деловом движении. Первые из них гораздо малочисленнее; из их среды вышел Варух Спиноза, которого, быть может, ни один человек не превзошел в полноте мысли и возвышенности характера и образа жизни. В Гааге ему воздвигнута статуя.

Заандам, город самый близкий к столице и зависящий от неё в промышленном отношении, расположен в 8-ми километрах к северо-востоку за превращенными ныне в твердую почву землями, где проходит канал Иймуйден; это главный город целого многолюдного края, называемого Заанстрек. Заандам есть один из самых своеобразных городов Европы, благодаря своему расположению на древних плотинах на берегу Заана. Заандам состоит, главным образом, из двух улиц в несколько километров длиною, осененных липами или вязами и окаймленных маленькими деревянными домиками и ветряными мельницами; еще и теперь насчитывают около 270 таких мельниц в этом округе, хотя их стало гораздо меньше, нежели в эпоху торгового периода Заанстрека, когда он был местом склада зернового хлеба и масляничных семян для части Западной Европы. Некоторые из этих мельниц имеют монументальные размеры; они исполняют разные назначения: одни мелют зерно, другие пилят дерево, накачивают насосом воду и осушают почву, выделывают бумагу, растирают краски, приготовляют цемент, моют материи и выжимают масло из полевой репы. Так как плотины не могут уже поместить их, то они распространились по полям, и всюду виднеются их своеобразные постройки. Высокие мосты соединяют оба берега; сады, украшенные киосками, покрывают крутые берега. Сквозь снасти судов и листву массивных дерев виднеются зеленые, розовые или пестрые фасады домиков. Город кажется оживленным только со стороны канала; узкая же улица, идущая по верху плотины, относительно-пуста и уединенна. В былое время большие ворота, выходящие на улицу, отворялись только для свадебных или похоронных процессий и потому приобрели имя «мертвых ворот», т.-е. ворот, в которые никогда не входят. Опрятность заандамских жилищ не уступит знаменитой деревне Брок, расположенной посреди польдеров, на северо-восток от Амстердама, и населенной отчасти оставившими дела негоциантами. Любопытные посещают в Заандаме покосившуюся хижину, в которой, по преданию, царь Петр I провел 8 дней в 1697 году, с целью научиться ремеслу морского плотника. Ныне ремесло это пало.

Алькмаар, расположенный среди бывших озер, превратившихся в богатые польдеры, почти по середине Северо-Голландского полуострова, представляет собою самый большой рынок для сбыта сыров: он продает их ежегодно от четырех до пяти миллионов килограммов. Табачная промышленность здесь также в цветущем состоянии.

По соседству с Алькмааром на юго-западе, находится родовой замок графов Эгмонт; несколько деревень и, между прочим, рыбачья деревня Эгмонт-ван-Зее напоминают собою значительность владений, некогда принадлежавших этой фамилии. На северо-восток от Алькмаара лежит деревня Берген, где в 1799 г. англо-русские войска, высадившиеся близ Гельдера, были разбиты французами, под предводительством генерала Брюна.

Гельдер—главный город полуострова, расположенный на берегу моря, под защитою мощной, вооруженной редутами и цитаделями, плотины, которая ограждает от бурь всю северную оконечность Голландии. Непрерывный ряд домов и канал, прорытый вдоль плотины, соединяют Гельдер с Ньюведьепскою гаванью, куда изливается судоходный Амстердамский канал; со времени открытия этого судоходного пути в 1819 году народонаселение Гельдера увеличилось в десять раз. Ньюведьеп служит гаванью убежищем: приливы и отливы, происходящие между морем и Зюйдерзее, касаются в этом месте берега и дают возможность большим кораблям становиться у самого материка. Вероятно, вследствие этого сильного течения Гельдер и получил свое название «Helsdeur», т.-е. адские ворота. Гавань, расположенная на той стороне полуострова, которая обращена к Зюйдерзее, составляет нечто в роде дугообразной улицы, защищенной плотиной от моря и песков. Прежде она была наполнена кораблями, потому что через нее проходила вся громадная морская торговля Амстердама, избирающая ныне другой путь. Тем не менее, Ньюведьеп будет всегда иметь значение как для местной торговли, так и для временного пристанища кораблей, захваченных бурею при входе в Зюйдерзее. Сверх того, Ньюведьеп есть одна из стоянок нидерландского военного флота; здесь находится морской корпус. Вход в Гельдер, между полуостровом и Текселем, вполне защищен фортами и пловучими батареями, так что во время войны никакая эскадра не могла бы форсировать пролив. В 1673 году близ Гельдера произошла морская битва между флотом Рюйтера и союзными эскадрами Франции и Англии, и Рюйтер остался победителем.

Энкуйзен расположен на берегу Зюйдерзее, в том месте, где этот залив съуживается между полуостровом Голландией и Фрисландиею. Это мертвый город. Говорят, что некогда он имел 40.000 жителей, в восемь раз более, нежели в настоящее время; тысячи судов теснились в его гавани; он высылал на большую рыбную ловлю до 400 судов, сопровождаемых 20-ю военными кораблями, и, когда Баренц предпринял первую полярную экспедицию, Энкуйзен снабдил его одним из своих кораблей. Но гавань засорилась, город обеднел, а у граждан не хватило энергии, чтобы возвратить потерянные преимущества, так что теперь у него всего каких-нибудь 40 рыболовных барок. Энкуйзен—родина Поля Поттера.

Медемблик, на северо-западе, и Горн, на юго-западе, носили в различные эпохи титул столицы, но теперь также в упадке. Горн имел до 25.000 жителей и до 450 судов для рыбной ловли; его красивые, со скульптурными украшениями, дома свидетельствуют и теперь о богатстве его судовладельцев XVII века. В Горне родился Корнелий Шутен, моряк, который первый обогнул южную оконечность Америки. Два корабля, которыми управляли Шутен и Яков Ле-Мер, были снаряжены «австралийскою компаниею» в Горне. Название мыса Горна, которое носит самая крайняя оконечность Нового Света, было дано ей 29-го января 1616 г. капитаном и его экипажем в память своего славного родного города. В настоящее время этому морскому городу, который считается родиной мореплавателя Тасмана, угрожает опасность потерять море, потому что, по всем планам осушения Зюйдерзее, Горнский залив должен превратиться в польдер. В настоящее время один из главных предметов вывоза этого города составляет сыр, производимый в его окрестностях. Тот же сыр, вместе с анчоусами и сельдями, доставили известность городам Монникендаму и Эдаму, из которых последний расположен близ моря, на половине пути от Горна к Амстердаму. Предместье Эдама, Волендам, имеет не менее 160 рыболовных судов. Вся эта страна, покрытая некогда озерами, превращенными впоследствии в польдеры, необыкновенно плодородна. Там коровы дают молока до 30 литров в день и вполне заслужили данное им название «ходячих молочных фонтанов».

На юго-восток от столицы, на берегу Зюйдерзее, расположены малонаселенные местечки Мюнден и Наарден. Самые значительные общины находятся внутри страны: это—Гильверсум, где прядильные фабрики перемешиваются с загородными домами; Амерсфоорт, прежде Эмсфоорт или «брод на р. Эм», тоже промышленный город, родина Барневельда; и большое местечко Никерк, создавшее себе гавань на Зюйдерзее. Занесенный песками, порт Гардервик, входивший некогда в состав Ганзейского союза, и который, впрочем, и ныне нельзя причислить к разряду мертвых городов, расположен далее к востоку, уже на восточном берегу залива: «это место, куда собираются люди всех национальностей и языков, вербующиеся в индийскую армию. Гардервикская академия, в которой учились Бургав и Линней, была упразднена.

Общины северной Голландии, с населением свыше 5.000 душ:

Амстердам (31 декабря 1896 г.)—194.180 жителей; Гаарлем—60.788 жит.; Гельдер—25.628 жит.; Гарлеммермер—15.300 жит.; Заандам—15.000 жит.; Алькмаар—15.710 жит.; Ньюверамстель—35.116 жит.; Горн—11.035 жит.; Гильверсум—12.395 жит.; Тексель (остров)—5.880 жит.; Энкуйзен—6.330 жит.; Эдам—5.820 жителей.

Иссельский бассейн—восточная ветвь рейнской дельты—содержит в себе большую часть двух восточных провинций: Гельдера и Оверисселя; но все города их расположены на реке, или в непосредственном соседстве с нею. Аальтен, Винтерсвик и Виш находятся близ немецкой границы и представляют собою большие сельские общины, имеющие несколько прядилен и ткацких фабрик. На запад от Исселя лежит Апельдоорн, большая деревня с разбросанными между деревьями домами, получившая в последние годы довольно важное значение: неподалеку оттуда находится прекрасный королевский загородный замок Лоо, славящийся своими тенистыми садами и парками.

Дусборг, первый город на Исселе, находящийся книзу от разветвления Рейна, представляет собою укрепленное место, с довольно оживленною торговлей. Зутфен, расположенный ниже, также на правом берегу Исселя, при впадении маленькой речки Беркель, значительнее Дусборга и интереснее по своим башням и старинным валам. Богатство его вошло в пословицу. Девентер, следующий за Зутфеном, перестал быть единственным рынком в округе Твенты, но ведет еще значительную торговлю и имеет многочисленныя фабрики, между прочим, мануфактуру ковров. Это один из самых живописных городов Голландии: расположенный при соединении Исселя с Шипбееком, он вздымает над извилистою рекою и лугами свои высокие колокольни, башни, остатки стен, выдержавших упорные осады, тогда как против него густые деревья осеняют левый берег реки. Цволле, главный город провинции Овериссель, родина Фомы Кемпийского и живописца Тербурга, не имеет, подобно Девентеру, преимущества стоять на берегу Исселя, но находится в таком близком от него расстоянии, что оказалось возможным соединить его с этою рекой, равно как и с рекой Вехт, посредством глубокого канала. Город, построенный на низком месте на берегу Цварте-ватер, т. е. черной воды, куда впадает Вехт, окрашенный гумусом торфяников, находится, таким образом, на перекрестке судоходных путей; кроме того, пять линий железных дорог соединяются на его станции, обеспечивая ему значительное торговое движение. Морская гавань Исселя, Кампен, посещается множеством мелких судов, которые отваживаются на плавание по Зюйдерзее, плавание более опасное, чем где бы то ни было, вследствие силы западных ветров. Чтобы доставить судам достаточную глубину, пришлось удлиннить оба берега Исселя на три километра в море посредством молов; таким же образом было увеличено более чем на шесть километров и течение Цварте-ватера. В Кампене есть любопытные памятники старины,—древние ворота, окруженные деревьями и лужайками, две церкви четырнадцатого столетия и ратуша времен «возрождения», с изящным монументальным камином. Огромные окрестные деревья возвышающиеся над гладкою, как море, равниной, делают издали Кампен похожим на остров; но когда говорится об острове Кампене, то имеется в виду весь архипелаг, расположенный в устье Исселя и составляющий земледельческую принадлежность старого города.

Бассейн Вехта, который, не принадлежа прямо к рейнской системе, соединяется в нижнем своем течении, посредством разных каналов, с дельтой Исселя и заключает в себе малоплодородные части Оверисселя и Дренты, где, тем не менее, есть несколько городов и даже промышленных центров. Таковы: Эншедо, Альмело, Генжело, имеющие несколько бумагопрядильных, красильных, белильных и других фабрик. Благодаря своим мануфактурам, общины эти далеко превзошли, по своему значению, соседний город, древний Ольдензааль, который, как полагают, был некогда столицею франков салийских. Многочисленные сельские общины Оверисселя также густо населены, но разбросаны отдельными деревнями на значительном пространстве, при чем ни в одной из этих общин, каковы: Аверест, Дальфсен, Гарденберг, Геллендоорн, Лоннекер, Раальт, Тубберген, Веерсело, Вирден и другие менее населенные, нет аггломерации, которая бы заслуживала названия местечка. Один из городов провинции Дренты, прелестный Менпель, находящийся на берегу Цволле, и большая сельская община Гоогевен расположены также в бассейне Вехта.

Вне дельты этой реки, в озерной области, расположенной по берегу Зюйдерзее, лежит древний укрепленный город Стенвийк, бастионы которого теперь обращены в прекрасные бульвары. Окруженный некогда болотами и лайдами, он в настоящее время окаймляется прекрасными возделанными пространствами, а в окрестностях его тянутся знаменитые земледельческие колонии Фредериксоорд, Вильгельминасоорд и Виллемсоорд, где сотни семейств, поселенных здесь после голода в 1816 г., сделались землевладельцами. В этой же области ландов, в Веенгуйзене и Оммершансе, укрепленном лагере шестнадцатого столетия, были заведены колонии для сирот, нищих и осужденных, с целью исправления этих несчастных земледельческим трудом, т. е. «улучшения земли при помощи человека и человека при помощи земли». Но гораздо многочисленнее колонии, основанные без всякой поддержки попечительных обществ, самими крестьянами, свободный труд которых превратил ланды в сады. Самый замечательный из преобразованных торфяников находится в большой общине Шотерлянд—это богатая местность, где ныне возвышается город, носящий до сих пор имя Гееренвеен, т. е. «торфяник господ». Первые дома этого города строились в половине шестнадцатого века. Выбранный местом резиденции штатгальтеров, Гееренвеен сделался «Фрисландскою Гаагою», и окрестности прелестного владения Оранжвуд покрылись виллами и парками.

Общины провинций Утрехт, Гельдер, Дренте и Овериссель, находящиеся в бассейнах Рейна и Вехта, с населением свыше 5.000 душ:

Провинция Утрехт: Утрехт (31 дек. 1896 г.)—96.349 жит. Амерсфоорд—15.380 жит. Цейст—6.825 жит.

Провинция Гельдер (Gelderland): Арнгем—55.074 жит.; Нимвеген—38.576 жит.; Зутфен—17.800 жит.; Апельдоорн—19.275 жит.; Барневельд—6.460 жит.; Гардервик (Гардевайк)—7.300 жит.; Альтен—6.580 жит.; Вагенинген—6.830 жит.; Эде—11.830 жит.; Реден—12.430 жит.; Воорст—8.960 жит.; Тиель—9.900 жит.; Винтерсвейк—9.325 жит.; Эпе—7.800 жит.; Нейкерк—7.430 жит.; Кюленборг—6.790 жит.; Бруммен—6.820 жит.; Дутинхем—6.900 жит.; Виш—6.080 жит.; Гендринген—5.750 жит.; Берг—5.610 жит.; Герде—5.300 жит.; Эльст—5.830 жит.; Беммель—5.610 жит.; Ренкум—5.240 жит.; Эрмело—5.190 жит.;

Провинция Дренте: Гоогевеен—11.600 жит.; Меппель—8.870 жит.

Провинция Овериссель: Цволле—30.165 жит.; Девентер—25.527 жит.; Кампен—18.005 жит.; Альмело—8.270 жит.; Стеенвейк—5.345 жит.; Стеенвейкервольд—6.125 жит.; Гарденберг—9.500 жит.; Генгело—10.685 жит.; Тубберген—6.200 жпт.; Авереест—6.550 жит.; Виерден—5.830 жит.; Геллендоорн—5.790 жит.; Эншеде, с Лоннекером—15.230 жит.; Раальте—5.650 жит.; Веерсело—5.060 жит.; Дальфсен—5.220 жит.

Маленькое селение Ставорен занимает оконечность Фрисландии, лежащую против Медемблика, в том месте, где съуживается залив Зюйдерзее. Это географическое положение на одном из главных углов территории должно было обеспечить гавани некоторое значение, и действительно Ставорен, бывшая столица королевства и самый древний из фризских городов, был в то же время и богатейшим городом. Моряки его уже с девятого века знали путь в Балтийское море через Зунд и пользовались там даже свободным проходом: единственная дань, которую они должны были платить датскому королю, заключалась в куске сукна. Ставорен входил в состав Ганзейского союза и не боялся воевать с графами Голландии и другими могущественными соседями: но песчаные наносы засорили его гавань, корабли забыли к нему путь, и Ставорен, лишенный всякой торговли, не имел достаточных средств для того, чтобы оправиться от опустошивших его осад и пожаров. С пятнадцатого века Ставорен стал падать. Севернее, Гинделоопен и Воркум представляют собою маленькия гавани, куда входят только рыбачьи лодки; но город Гарлинген, находящийся на северо-восточном углу Фрисландии, ведет большую торговлю. Здесь были вырыты бассейны для приема больших кораблей, приходящих из Англии за скотом, маслом, сыром, яйцами и другими земледельческими произведениями.

Внутри материка находятся два города: некогда принадлежавший к Ганзейскому союзу Больсвард и Сник; этот последний находится близ бывшего моря, которое в настоящее время большею частью обработано; он оспаривал у Льивардена титул фризской столицы.

Франекер, главная станция железной дороги, соединяющей Гарлинген с Леуварденом, был долго университетским городом; но, при закрытии этого учебного заведения в 1811 году, оно было уже незначительно. В окрестностях этого города, находящагося ныне в упадке, родился, в 1196 г., Менно Симонс, основатель секты меннонитов, замечательной своим миролюбием, любовью к труду, солидарностью членов и удивительным благосостоянием. В стране существуют еще тысячи меннонитов.

Леуварден, главный город Фрисландии, носящий титул второй резиденции королевства, есть, в отношении к числу жителей, один из самых богатых городов в Нидерландах: это также один из самых больших земледельческих рынков, и окрестные поселяне, продавши свои съестные припасы, часто запасаются здесь золотыми украшениями, покупая их у многочисленных ювелиров. Леуварден не имеет никаких достопримечательностей, кроме музея древностей, найденных в окрестных торфяниках. Общины вокруг Леувардена и почти во всей Фрисландии очень значительны и заключают в себе от шести до десяти тысяч жителей, не сгруппированных в городе или его округе, а рассеянных фермами и селениями.

Гронинген, главный город северо-восточной провинции королевства, есть, на востоке от Зюйдерзее, один из самых больших городов Нидерландов (пятый по числу жителей). Хотя город этот находится в 25 километрах от моря, тем не менее он представляет собою порт, так как соединяется посредством каналов с заливом Долларт, Зюйдерзее и Северным морем. Корабли, прежде чем идти каналом Рейтдьепп к городским бассейнам, останавливаются на рейде Гронингена, расположенном в лимане Ловерзее, против деревни Зуткамп (движение судоходства в Гронингенском порте в 1892 г.: прибыло 102 груженых морских судна, вместим. 37.000 куб. метр.; вышло 212 судов в 62.000 куб. метр.).

Против Ловерзее находится маленький остров Ширмонникуг, который был некогда населен исключительно моряками, занимавшимися ловлею китов. Он имел 70 кораблей в постоянном плавании, так что из 500 человек, составлявших его мужское население, часто оставалось дома не более тридцати или сорока; теперь торговля его значительно уменьшилась, и жители, сделавшиеся земледельцами, увеличивают свои земляные участки посредством плотин. Уже с тринадцатого века порт Гронингена был одним из самых значительных по торговле во всей северной Европе; его суда, вместе с судами Любека и Бремена, принимали участие в крестовых походах, в тринадцатом столетии. Гронинген вел торговлю с островам Готландом, на Балтийском море, с Англией, Швецией, Голландией и был одним из городов, входивших в состав Ганзейского союза. В настоящее время предметы его торговли составляют: зерновой хлеб и другие земледельческие произведения, а также лошади и золотые и серебряные галантерейные вещи. Свое благосостояние, как торговый город, он унаследовал и съумел удержать, но как университетский город он был менее счастлив. Его главная школа, основанная в 1614 г., имела, говорят, до 6.000 слушателей; теперь же число их незначительно (в 1891-92 г. числилось 444 студента).

За исключением Гронингена и Ассена, маленького городка, возведенного в ранг административного центра провинции Дренте, население общин пограничной с Германией части Нидерландов не группируется в города и центральные местечки, а представляет разбросанные группы жилищ, даже не заслуживающих названия деревень. Один из самых известных маленьких городов этой местности есть древняя крепость Дельфзайль на берегу Долларта, в том месте, где в него изливается Гронингенский канал. Порт этот находится против Эмдена, с которым и ведет довольно значительную торговлю (движение судоходства в Дельфзайле в 1890 г.: 351 судно, вместимостью 193.000 куб. метр.).

Невдалеке от Виншотена, другого пограничного торгового города, находится поле сражения Гейлигерлее, где 24-го мая 1568 года произошла первая битва в войне за независимость, в которой испанцы были совершенно разбиты, в память чего воздвигнут посреди равнины памятник. В окрестностях Виншотена на юг от железной дороги, соединяющей его с Гронингеном, находятся самые замечательные земледельческие колонии, основанные посреди торфяников. Деревни там состоят из улиц в несколько километров длиною, которые идут вдоль канала эксплоатации. Так две общины Ньеве-Пекеля и Уд-Пекеля тянутся на пространстве почти 10 километров по берегам бывшей речки Пеекель-Аа, превращенной в настоящее время в канал.

Общины на северо-востоке Голландии, вне рейнского бассейна, с населением свыше 5.000 душ:

Провинция Дренте: Эммен—11.120 жителей; Ассен—9.150; Боргер—5.860; Одоорн—6.260; Смилде—5.170 жителей.

Провинция Фрисландия: Леуварден—31.598 жителей; Вестштеллингверт—15.000; Опстерланд—14.530; Тиетверкстерадель—13.490; Шотерланд (Геренвен)—13.430; Вонсерадеель (Маккум)—12.840; Франекер—7.145; Вимбритсерадеель—11.730; Гарлинген—10.200; Менальдумадеель—10.590; Снеек—11.170; Ахткарспелен—10.330; Бильд—8.880; Оостеллингверф—9.020; Смалингерланд (Драгтен)—10.260; Ферведерадеель—8.170; Оостдонгередеель—8 030; Вестдонгерадеель—8.120; Баарадель—7.880; Дантумадель—7.950; Коллумерланд—7.330; Гаскерланд (Жур)—7.720; Бардерадель—6.040; Идардерадеель—5.440; Вольсвард—5.940; Лемстерланд—5.710 жителей.

Гронинген: Гронинген—62.295 жителей; Веендам—10.500; Слохтерен—9.710; Вильдерванк—8.480; Гоогезанд—8.050; Онстведде—7.950; Виншотен—7.060; Дельфзайль—6.580; Ньеве-Пекеля—5.130 жителей.