XI.

В Швеции для основания городов было больше простора, чем в Норвегии; они не были вынуждены, как в последней из этих стран, лепиться у подошвы гор или захватывать непосредственные берега моря: им открыты там внутренния равнины, и многие из них выстроились вдали от Балтики или от Каттегата, на берегу больших озер, или даже среди равнины, на пересечении дорог. Только на севере от долины реки Дал-эльф малочисленное население края принуждено было группироваться в соседстве речных устьев—единственных мест, где жители могут пользоваться удобными сообщениями с остальным миром. Почти все города Швеции, располагая большим пространством, где можно было строиться на просторе, занимают столь же значительную площадь, как большие города во Франции или в Италии: улицы их были бы в других местах широкими проспектами или площадями; дома, стоящие отдельно один от другого, по крайней мере в предместьях, не высоки, но просторны. Они отличаются образцовой чистотой, выкрашены в желтый, в зеленый, всего чаще в темно-красный цвет и снабжены наружной лестницей, назначение которой состоит в том, чтобы облегчить спасение живущим в доме в случае пожара.

Важнейший город на всей покатости Швеции, обращенной к Каттегату,—Гетеборг, то-есть «город на Гете», названный так потому, что он лежит на одном из устьев этой замечательной реки, которая делится на два рукава (бифуркация) не вокруг полуострова, образовавшагося из речных наносов, но среди каменистой территории. Процветание Гетеборга, как торгового города, объясняется его счастливым географическим положением. Этот город, второй в Швеции и третий на всем Скандинавском полуострове по числу жителей, расположен на берегу большой реки, судоходной в нижней её части, и по которой уже более полустолетия суда могут подниматься выше порогов и водопадов, чтобы идти оттуда прямо в озеро Венерн. Многие другие местности морского прибрежья также обладают хорошей гаванью и пользуются удобными сообщениями с внутренними областями; но положение Гетеборга представляет ту особенную выгоду, что он служит промежуточной станцией между воротами Балтики и заливом полуденной Норвегии, между Копенгагеном и Христианией; к этому присоединяется еще то преимущество, что он находится на том пункте прибрежья, который лежит напротив северной оконечности Дании, так что товары, идущие из Стокгольма и из остальной Швеции, могут складываться в Гетеборге, чтобы быть отправляемыми либо на запад через Скагеррак, либо на юг через Каттегат. Этому-то положению в точке пересечения торговых путей город и обязан своим важным значением, благодаря которому он, несмотря на относительно недавнее свое происхождение, вырос гораздо быстрее, чем другие, более древние города, также благоприятствуемые природой. Впрочем, Дания и Швеция целые века оспаривали друг у друга обладание устьем Гета-эльфа, и укрепленные торговые пункты, Гамла-Ледесе, Конгельф, Ниа Эльфсборг, перемещаясь туда и сюда по реке, следовали один за другим выше и ниже положения, занимаемого нынешним городом. В настоящее время Гетеборг, который часто приходилось вновь отстраивать после опустошительных пожаров, представляет большой и красивый город, состоящий из каменных домов, с улицами, отличающимися истинно голландской чистотой, изрезанный каналами, над которыми поворачиваются подвижные мосты, окруженный широким поясом бульваров, заменивших прежния укрепления, и где недавно устроен ботанический сад, один из лучших в Европе; мост через Гета-эльф соединяет город с низменным берегом острова Гизинген, образуемого двумя рукавами. На реке, почти никогда незамерзающей, на набережных и в улицах города всегда царствует оживленная деятельность, ибо если Гетеборг уступает столице по числу жителей, то он превосходит ее по размерам промышленности и развитию торговли с иностранными портами. Вода и пар приводят в движение в предместьях и окрестностях города веретена многочисленных бумагопрядильных мануфактур и единственной существующей в Швеции механической льнопрядильни; кроме того, здесь есть сахаро-рафинадные заводы, табачные фабрики, лесопильные заводы, мастерские столярных изделий наборной работы, кораблестроительные верфи и всякого рода фабричные заведения, где приготовляются предметы, необходимые для снаряжения и продовольствования судов. Движение заграничной торговли Гетеборга выразилось в 1893 г. следующими цифрами:

В приходе—2.436 судов, вместимостью 1.012.175 тонн; в отходе—2.444 судна, вместимостью 1.070.744.

Торговый флот Гетеборга в 1894 г. состоял из 219 судов, общая вместимость которых равнялась 91.228 тоннам.

Рыбаки и матросы из Гетеборга и из всей области Богуслен славятся неустрашимостью, физической силой и мужественною гордостью; их охотно вербуют на суда всех северных флотов в Норвегии, в Германии, в Англии и даже в Америке. В Гетеборге и главным образом на средства одного из его негоциантов, Оскара Диксона, были организованы: в 1872 году—полярная экспедиция профессора Норденшельда, состоявшая из четырех судов; далее, в 1875 и в 1876 годах, экспедиции, доказавшие возможность плавания в морях между Норвегией и устьями Енисея; наконец, в 1878 году, экспедиция, которая недавно обогнула мыс Челюскин, на севере Сибири. Благодаря той же инициативе, этот торговый и промышленный город обладает несколькими драгоценными коллекциями и художественными памятниками, между прочим, статуей его основателя, короля Густава-Адольфа.

К северу от Гетеборга морское прибрежье усеяно маленькими городками, приютившимися в углублениях между скалами в области шкер, каковы: Марстранд, Уддевалла, Лизекиль, Фьельбакка, Стремстад. Морские купальни Марстранда и Лизекиля привлекают летом тысячи посетителей, приезжающих из Гетеборга, а городок Стремстад славится ловлей омаров.

В бассейне озера Венерн и реки Гета-эльф, выход которого занимает Гетеборг, находятся несколько других городов, более или менее значительных. Против впадения реки Клар-эльф в Венерн, среди озера, на островке, соединенном с твердой землей двумя мостами, стоит Карлстадт, главный город провинции Вермланд; другой город Христинегамн, или Кристинегамн, также лежащий в том месте, где одна река вступает в озеро Венерн, образуя своим устьем гавань, доступную судам, в эти последние годы стал быстро подниматься, благодаря своей пристани, своему положению в точке пересечения двух важных железнодорожных линий и деятельной торговле железом в сыром виде и в изделиях, которое выходит с заводов Филипстада и рудников Персберга, важнейших во всей Швеции по количеству добываемой в них железной руды (добыча из персбергских рудников в 1881 г. составляла 36.754 тонны); города Мариестад и Лидкепинг, следующие один за другим на юго-восточном берегу озера, также замечательны как оживленные пристани; город Венерсборг, построенный на полуострове, у южной оконечности Венернского озера, находится при истоке реки Гета-эльф, которая тотчас же по выходе из этого озера падает каскадом с большой высоты; затем, успокоившись в тихом бассейне, усеянном островками, опять низвергается всей массой в ревущее от падения воды ущелье Трольгеттан. На западе от Венерсборга гавань его открывает вход в канал, позволяющий судам обходить первый водопад, а ниже, на левом берегу реки, ниспадающей стремнинами, проведен знаменитый Трольгеттанский канал, где суда поднимаются или спускаются по шлюзам, расположенным ярусами на скате горы, словно ступени исполинской лестницы. Венерсборг, который сообщается с Гетеборгом посредством этого канала и посредством реки Гета-эльф, соединен также железной дорогой с портом Уддевалла, гораздо более близким к нему, тогда как на юго-востоке он связан с общей железнодорожной сетью Швеции рельсовым путем, который пролегает через ущелье странной формы, открывающееся между высотами Галлеборгскими и Гуннеборгскими.

Конгсбакка, Варберг, Фалькенберг суть важнейшие порты, следующие один за другим на юге от Гетеборга, вдоль берега Каттегата. Гальмстадт, главный город Галланда, лежащий при устье реки Ниссан, берега которой продолжаются в море двумя жете, был некогда одним из укрепленных городов, защищавших шведские берега против датчан. Далее, за мысами Галландсас и Куллен, открываются уже ворота Зунда, и город Гельзингборг, часто подвергавшийся неприятельским нападениям и осадам, часто делавшийся добычей скандинавских армий, которые оспаривали его друг у друга, лежит как раз против датского города Гельзингера, построенного на другом берегу пролива. Эта древняя крепость, превратившаяся теперь в мирный торговый город, над которым, однако, все еще господствует башня старинного замка, похожая издали на громадную глыбу красного песчаника, имеет в соседстве, на юге от мыса Куллен, залежи каменного угля, называемые Геганас, из которых уже добыто по сие время более 9 миллионов тонн минерального топлива; недавно открыты еще другие, гораздо более мощные, каменноугольные пласты, на глубине 150 метров, к югу от города, в одном пункте морского берега, очень удобном для подхода судов. Торговое движение в портах Варберга, Гальмстада и Гельсингборга, по приходу и отходу судов:

Варберг (1877 г.)—1.674 судна, вместимостью 141.763 тонны; Гальмстад (1893 г.): прибыло из-за границы 1.082 судна в 117.139 тонн, вышло 1.239 судов в 117.353 т.; Гельсингборг (1891 г.): прибыло 4.375 судов в 630.544 тонны (3.741 с баластом), вышло 3.977 судов (2.447 с баластом) в 557.833 т.

Недалеко от Гельсингборга, в усадьбе дворянского рода Кнутсторп, родился известный Тихо-Браге, в 1546 году. Островок Гвен, лежащий на юге, в водах Зунда, но ближе к берегам Швеции, к которой он и принадлежит политически, есть то знаменитое имение, где возвышалась обсерватория Ураниборг, срытая впоследствии по желанию одной фаворитки датского короля Христиана IV. В этой обсерватории Тихо-Браге занимался в продолжение двадцати лет изучением звездного неба и составил свой каталог, обнимавший 777 неподвижных звезд и изданный в свет уже после его смерти. Метеорологические наблюдения знаменитого астронома были сравнены с наблюдениями, сделанными в эти последние годы в Копенгагене, и доказывают, что общее состояние атмосферы, отнесенное к тому же календарю, не изменилось в последние три столетия.

Гельсинборг составляет уже часть той области юго-западной Скании, где население скучено в многочисленных городах и местечках и где средняя густота населения превышает даже густоту его во Франции. Плодородие почвы и относительная умеренность климата способствовали в значительной степени исключительному заселению этого края; но главной причиной этого большего скопления людей в западной Скании была притягательная сила торговли. Прибрежные города имеют, как и их сосед Копенгаген, ту выгоду, что они лежат на Зунде, и хотя фарватеры большего судоходства идут вдали от них, вдоль противоположного берега, они, тем не менее, пользуются значительной долей торговых сношений, которые постоянно производится через этот пролив; кроме того, два из этих городов, Ландскрона и Мальме, из которых хорошо видна, через пролив, столица Дании, могут быть рассматриваемы как шведские предместья Копенгагена: они пользуются всеми его успехами и принимают участие в его экономическом благоденствии (в порте Ландскроны в 1891 году было в приходе 2.763 судна, общая вместимость которых равнялась 173.309 тоннам). Ландскрона замечательна в особенности как крепость, и город в собственном смысле очень стеснен между обширной цитаделью, окруженной рвами, и фортом Гроэн, который занимает соседний островок странного вида, разрезанный на геометрически-правильные фигуры бассейнами и рвами, иссеченными в граните. Мальме, напротив, чисто-торговый город, хотя подступы к нему довольно опасны для судов и заграждены песчаными мелями; но в новейшее время произведены были значительные работы, имевшие целью устройство удобной гавани, где глубина воды более 6 метров, и на землях, прибавленных к материку, выстроился целый город, с пристанями, складочными амбарами, фабриками, кораблестроительными верфями. Самое красивое здание Мальме находится в старом городе: это—прелестная ратуша в стиле эпохи Возрождения, украшенная в центре трибуной, сделанной в виде выступа в стене. Благодаря новому порту, Мальме возвысился на степень третьего города Швеции; движение судоходства в этом порте, откуда отправляют заграницу преимущественно земледельческие произведения, представляло в 1894 году (со включением соседних пристаней Ломма и Лимгамн) следующие цифры:

В приходе из-за границы—5.758 судов; в отходе туда—5.414 судов; к гавани Мальме принадлежало 56 судов, с общей вместимостью в 19.409 тонн.

Мальме далеко опередил своего прежнего соперника, университетский город Лунд, лежащий на северо-востоке, среди плодороднейших равнин Скании. До реформации этот последний город был резиденцией архиепископа-примаса Скандинавии; он гордо величал себя духовной метрополией Дании, и короли, по вступлении на престол, приезжали сюда приносить присягу на верность основным законам государства; местом совершения церемонии коронования был один курган в окрестностях города, известный под именем пригорка св. Либория. Лишенный своих привилегий, затем разоренный войнами, Лунд быстро пришел в упадок, и к концу прошлого столетия население его не превышало тысячи душ. Впоследствии он мало по малу опять поднялся, благодаря своему университету, основанному в 1668 году королем Карлом X, который преследовал при этом политическую цель, состоявшую в том, чтобы посредством употребления шведского языка как можно скорее ассимилировать недавно завоеванные провинции (в 1892 г. в Лундском университете числилось 683 студента, а библиотека его содержала около 120.000 томов и 2.000 рукописей). В настоящее время этот город имеет много красивых зданий, прекрасные сады, парки и различные коллекции; между прочим, археологический музей, основанный Нильсоном; бронзовая статуя поэта Тегнера, который долгое время был профессором университета, украшает одну из городских площадей. Кафедральный собор Лунда, византийское здание одиннадцатого столетия, есть один из замечательнейших архитектурных памятников Швеции.

Юго-западный выступ Швеции оканчивается песчаной косой, на оконечности которой стоят два городка, Сканер и Фальстербо, составляющие вместе одно городское общество; некогда очень богатый, именно в те времена, когда сельди собирались массами в соседних морях, этот двойной город с прекращением главного источника его благосостояния пришел в упадок, и так как Фальстербо сделался слишком беден, чтобы бороться против постоянного нашествия песков, то часть его территории исчезла под дюнами. На востоке, Треллеборг и более деятельный по торговле город Истад следуют один за другим на южном берегу Скании (движение судоходства в этих двух портах в 1877 году по приходу и отходу: Треллеборг—1.326 судов, вместимостью 91.060 тонн; Истад—1.896 судов, вместимостью 219.150 тонн).

Христианстад, или Кристианстад, главный город одной из областей (lan) Скании, построен недалеко от внутреннего угла залива, называемого шведами «бухтой Гане», в болотистой равнине, которая некогда была фьордом и которую осушали, углубив реку Гельге и сделав ее судоходной для небольших пароходов (в 1877 году к Христианстадскому порту прибыло и вышло из него 421 судно, общая вместимость которых равнялась 59.572 тоннам). Далее следуют порты Сельвесборг и Карлсгамн, из которых последний служит местом отправки земледельческих произведений области Вексио, лежащей далеко внутри материка, среди лабиринта озер и лесов. Реннеби, местечко, расположенное при устье реки того же имени, славится своими минеральными водами, самыми людными и наиболее посещаемыми из шведских вод; его целебные ключи превосходят все известные минеральные источники по содержанию сернокислого железа и сернокислого глинозема. Когда была основана Карлскрона, жители Реннеби получили приказ переселиться в новый город, который скрывается на востоке, близ юго-восточного мыса Скандинавии, за валом из укрепленных островов. Карлскрона, главный город области Блекинге, названный так в честь короля Карла XI, есть главная морская станция Швеции. Это город, построенный на гранитном островке, который окружен полукругом других островов и соединен посредством жете и плотин с береговыми скалами и твердой землей; доки, бассейны для починки судов вырыты в живой скале, форты высятся там и сям вне рейда, где корабли стоят на якоре, совершенно защищенные от ветра и волнения. Водопровод длиною около 8 километров приносит в город и в арсенал превосходную ключевую воду. Движение судоходства в портах Блекингского округа по приходу и отходу судов:

Сельвесборг (1877 г.)—492 судна, вместимостью 77.600 тонн; Карлсгамн (1891 г.)—1.773 судна, вместимостью 135.267 тонн; Реннеби (1877 г.)—1.393 судна, вместимостью 113.460 тонн; Карлскрона (1893 г.)—936 судов, вместимостью 186.572 тонны.

Кальмар, главный административный пункт области (lan), как и Карлскрона,—старинный город, приобретший важное значение, благодаря своему положению на самом пороге пролива, отделяющего город Борггольм и равнины острова Эланда от твердой земли; но исторической известностью своего имени он обязан договору о соединении, заключенному в 1397 году между тремя скандинавскими государствами (так называемая Кальмарская уния) и, к несчастию, сопровождавшемуся кровопролитными войнами. За Кальмаром на том же берегу идет ряд портовых городов, как-то: Менстерас; Оскарсгамн, поддерживающий правильное судоходное сообщение, даже зимой, с городом Висби, на острове Готланде; Фикегольм, Вестервик, Гамлеби. Движение судоходства в портах Кальмарской области:

Кальмар (1891 г., в приходе)—854 судна, вместимостью 109.667 тонн; Борггольм (1877 г.)—1.720 суд., вместимостью 161.440 тонн; Оскарсгамн (1891 г., в приходе)—690 судов, вместимостью 71.951 тонна; Вестервик (1877 г.)—995 судов, вместимостью 144.210 тонн; торговый флот Кальмара (1893 г.)—133 судна, вместимостью 12.867 тонн.

Далее на севере один из фьордов, которыми изрезано побережье, ведет к Норркепингу или «Северному рынку», о котором летописи упоминают уже в конце двенадцатого столетия, как о сопернике Седеркепинга, или «Южного рынка», лежащего при оконечности другого, более полуденного фьорда. Норркепинг покрывает пространство в несколько квадратных километров на обоих берегах реки Моталы, широкого потока, уносящего в море излишек вод озера Веттерн и многих других озерных бассейнов меньших размеров. В самом городе эти воды ниспадают каскадами и быстринами, которые дают движущую силу, приводящую в движение колеса и турбины многочисленных мануфактур Норркепинга, который шведы часто называют с гордостью «Манчестером Скандинавии». Фабрикация сукон получила в этом городе столь значительное развитие, что в 1876 году его 33 суконные фабрики доставили две трети всех шерстяных материй, приготовленных в королевстве. Кроме суконных фабрик (производство в 1892 г.: 6 миллионов крон), Норркепинг имеет также бумагопрядильные и ткацкия мануфактуры (производство в 1892 г.: 7 миллионов крон), заводы для приготовления крупичатой муки, для рафинировки сахара; во всех этих фабричных заведениях насчитывается более шести тысяч рабочих; кроме того, его кораблестроительные верфи изготовляют для военного флота канонирки и броненосные суда. Торговля Норркепинга с иностранными рынками состоит преимущественно в привозе сырья и каменного угля; главные предметы отпуска составляют овес, лес, железо, химические спички и мраморы из соседних каменоломен. Движение судоходства в Норркепингском порте в 1891 году: прибыло 249 судов, общая вместимость которых равнялась 84.650 тоннам. На юге медные рудники горы Атвидаберг, которые по важности соперничали с Фалунскими рудниками, и где были вырыты самые глубокия в Швеции подземные галлереи, теперь не разрабатываются более. На северо-западе от Норркепинга находится знаменитый Финспангский пушечно-литейный завод, расположенный в очень живописной местности, замечательной в особенности своими утесами, которые круто обрываются над Норркепингской равниной: в немногих странах древние перемещения почвы обнаруживаются более отчетливым образом.

Город Мотала, лежащий в том месте, где река того же имени вытекает из озера Веттерн,—также фабричный центр; однако, он, как и другие города бассейна Моталы, не может равняться с Норркепингом по важности своей промышленности. В этой области самые замечательные города—Линкепинг и Иенкепинг. Линкепинг, в окрестностях которого родился знаменитый химик Берцелиус, имеет теперь сообщение с морем посредством канала со шлюзами; это—древний город, бывший резиденцией епископа; собор его часто был опустошаем пожарами, так что от первоначального здания уцелели только хоры в готическом стиле. Иенкепинг, построенный у полуденной оконечности озера Веттерн, между этим обширным бассейном и живописным «озером монахов» или Мункс-иен, и пересекаемый каналом, в водах которого отражаются густолистые деревья городского гульбища, замечателен в особенности как промышленный центр. На востоке, близ высоких водопадов Гускварна, низвергающихся к озеру Веттерн, находится между другими фабричными заведениями, сгруппированными в виде большого села, один из главнейших металлургических заводов Швеции, на котором выделываются ружья, швейные машины, стальные инструменты всякого рода; на юго-востоке устроены большие доменные печи, где плавят руду, добываемую из знаменитой горы Таберг; наконец, в южной части города, на берегах «озера монахов», расположена самая обширная в свете фабрика химических спичек, произведения которой известны даже на островах антиподов и во внутренних провинциях Китая. В 1876 году рабочие этой мануфактуры, в числе 1.800 человек, из которых половина была занята на дому, сфабриковали 200 миллионов коробок, или около 20 миллиардов спичек, на сумму почти 4 миллиона франков; годовое потребление дерева для приготовления этой массы спичек представляет целые леса. На севере от Иенкепинга, на одном из островов озера Веттерн, находится древняя королевская резиденция Визинг. Скара, величающий себя старейшим городом Швеции, лежит на северо-западе, между двумя большими озерами.

Стокгольм, столица Швеции и самый многолюдный город Скандинавского полуострова, занимает наиболее благоприятное географическое положение между шведскими городами балтийской покатости. Построенный почти на середине восточного берега полуострова, он расположен на обоих берегах пролива, соединяющего один из фьордов прибрежья с большим Меларским озером, разветвляющимся в виде многочисленных заливов и бухт верст на сто во внутрь земель и судоходным для мелких судов на всем его протяжении. Область, омываемая Меларским озером, есть одна из тех, где земли наиболее плодородны и наиболее удобны для возделывания; леса тут обширные и высокоствольные; к богатствам, находящимся на поверхности земли, присоединяются сокровища, скрытые в недрах почвы,—месторождения железа и других металлов; повсюду представляются местности, благоприятные для постройки городов и удобные для торговых сношений с иностранными государствами. В первые времена скандинавской истории для столицы свевского царства были выбираемы другие местоположения,—не там, где ныне стоит Стокгольм, и все эти города достигали цветущего состояния. Первая по времени столица, Бьерке (первоначально Бирка), построенная с оборонительной целью на одном острове, лежащем среди Меларского озера, верстах в сорока от Стокгольма, и теперь еще представляет обширный некрополь, где насчитывают более 2.000 могил, из которых многие были тщательно исследованы, и в них найдены различные денежные знаки, относящиеся к эпохе от восьмого до одиннадцатого столетия и свидетельствующие о деятельной и обширной торговле с чужими краями,—между прочим, монеты византийские, куфические и даже африканские каури. Кухонные кучи этого древнего города, отчасти подвергшиеся разложению и превратившиеся в чернозем, доставляют ныне на стокгольмский рынок лучший картофель. За Бьерке или Биркой следовали, в качестве столицы, Сигтуна, Упсала и другие города, которые до сих пор еще принадлежат к числу важных городов страны; но около половины тринадцатого столетия тогдашний правитель Швеции, Биргер-Ярл, утомленный набегами, которые пираты делали даже во внутреннюю часть Меларского озера, возъимел счастливую мысль укрепить рыбацкий островок, находящийся по середине узкого морского пролива у выхода из озера: здесь-то, в этой позиции, единственной в Швеции по выгодам географического положения, и возник стольный град Стокгольм, уже пятьсот лет не имеющий себе соперника на Скандинавском полуострове, и один из живописнейших городов Европы.

Выступ морского прибрежья, где фьорд, сообщающийся с Меларским бассейном, соединяется с Балтийским морем, составляет естественный центр для всей Швеции: в этом пункте сходятся, как на оси колеса, от которого осталась только половина, радиусы, образуемые пересекающими страну дорогами, по которым следовали во все времена колонисты и армии завоевателей. Из этих исторических путей главный тот, который идет через низменность больших озер, от Меларского озера до устьев реки Гота-эльф. Посредством этой дороги, западную оконечность которой охраняет город Гетеборг, Стокгольм располагает портами Каттегата, и даже в зимнее время, когда берега Балтийского моря скованы людьми, он может отправлять свои произведения на запад и получать заграничные товары через Атлантический океан, никогда незамерзающий. Наконец, самая форма Балтики обеспечивает столице Швеции, как приморскому городу, неоцененные выгоды. В самом деле, это внутреннее море образует напротив Стокгольмского выступа род перекрестка морских путей: на севере продолжается Ботнический залив; на юге главный бассейн Балтики открывается к берегам Германии; на юго-востоке Рижский залив, отчасти запертый со стороны моря островами, проникает внутрь Курляндии и Лифляндии, тогда как прямо в восточном направлении Финский залив вдается в материк, как-бы идя на встречу большим озерам России. По этому-то пути Швеция, в то время относительно более могущественная, чем ныне, посылала свои военные экспедиции в страну, которая у скандинавов известна была под именем Гардарики: Стокгольм занимал позицию как раз напротив, и долгое время можно было думать, что он возьмет верх в этой борьбе; но, в свою очередь, и Россия построила свою столицу при устье Невы и свои передовые укрепления на Аландских островах, откуда она зорко сторожит соседний берег. Стокгольм сохранил и развил все свои коммерческие выгоды; но важность его позиции, как стратегического пункта, совершенно уничтожена громадностью наступательных сил, которыми располагает славянская держава.

Стокгольм—один из красивейших городов в свете, особенно в летний вечер, когда заходящее солнце позлащает фасады его дворцов и отражается длинной, постоянно волнующей полосой света в быстрых водах потока. Шведская столица воздвигла свои здания и развернула свои набережные на таком множестве островов и полуостровов, что она представляет, смотря по месту наблюдения, бесконечное разнообразие видов; но, откуда бы мы ни смотрели, она везде является прекрасной, благодаря обрамляющему ее горизонту холмов и больших озер, благодаря длинным перспективам вод, усеянных судами и беспрестанно снующими лодками,—перспективам, которые теряются вдали, с одной стороны,—по направлению к морю, с другой—по направлению к Меларскому озеру. В центре помещается старый город, омываемый водами пролива, и к берегам которого примыкают два островка, словно две барки, привязанные по бокам корабля; но этот узкий остров, где находились крепость и дворец Биргер-Ярла, давно уже перестал вмещать жителей разростающагося города: на севере теперь простирается обширный квартал Норрмальм, который выдвигает свои улицы и аллеи все далее и далее на твердую землю и на остров Кунгсгольм, на юге другая половина города, мало-аристократический квартал Седермальм, под которым проходит по туннелю железная дорога, занимает большую часть острова, окруженного неглубокими водами, и соединяется посредством мостов с внешними предместьями, расположенными на материке. Путеводы и широкия шоссе пересекают все проливы Стокгольма, и даже со стороны моря, на востоке от города в собственном смысле, рассеянные островки соединены с твердой землей молами: некоторые кварталы шведской столицы напоминают чудный город адриатических лагун.

Самое величественное здание Стокгольма—королевский дворец, громадный каменный куб, воздвигнутый на том самом месте, где основатель города построил свою крепостцу; он заключает более восьми сот комнат, из которых иные напоминают исторические сцены, тогда как другие представляют интерес только своими картинами или обоями; с террасы дворца открывается обширный вид, обнимающий гавань, острова и большую часть города. Недалеко от дворца возвышается древнейший памятник Стокгольма—Сторкирка или «Большая церковь», построенная Биргер-Ярлом в 1264 году, но с той поры много раз поправленная: здесь венчаются на царство короли шведские. На «острове рыцарей», или Риддаргольме, который соединен на западной стороне с островом старого города, стоит другая королевская церковь, вся увешанная внутри знаменами и военными трофеями; там же находятся, между многими другими гробницами, гробницы Густава-Адольфа, Карла XII и гробница Карла-Иоанна Бернадота, высокий саркофаг из красного порфира. Перед этой церковью стоит горделивая статуя рыцаря, представляющая основателя Стокгольма, Биргер-Ярла. На островке Риддаргольм совсем нет частных жилищ,—весь он застроен национальными памятниками. Точно также стрелка старого города, соединенная теперь с Норрмальмом прекрасным мостом, лучшим из стокгольмских мостов, заключает только публичные здания, между которыми первое место занимает пышный «дворец дворянства», Риддаргузет, где прежде происходили собрания представителей дворянского сословия. Почти все площади столицы украшены бронзовыми статуями, представляющими по большей части государей; одна из них, окруженная зеленью, изображает Берцелиуса, который долго жил в Стокгольме, был там профессором и там же скончался.

Напротив королевского дворца, на полуострове Норрмальм, выдвинутом к острову Шепсгольмен («корабельный остров»), возвышается национальный музей. Это обширное собрание различных коллекций заключает в себе, несколько замечательных произведений скульптуры, между прочим, антики, принадлежавшие королю Густаву III; затем, в отделении живописи он содержит около 1.500 картин, между которыми всего лучше представлены произведения школ фламандской и голландской: но особенно выгодно отличается Стокгольмский музей между европейскими собраниями этого рода своими залами «доисторической» галлереи, посвященной векам, предшествовавшим истории и наполненной предметами глубокой древности, превосходно классифицированными Гильдебрандом. Недавно Газелиус основал этнографический музей, специально-скандинавский, который в несколько лет обогатился многочисленными дарами, и который, без сомнения, сделается со временем одним из важнейших национальных учреждений: здесь собрано все, что имеет отношение к образу жизни, одежде, промыслам и искусствам скандинавов и лапландцев. Дворец академии наук также заключает драгоценный музей, сокровища которого состоят главным образом из предметов, относящихся к естественной истории; в особенности заслуживает внимания знаменитая глыба железа, метеорного или земного, весом в 20 тонн, привезенная с острова Диско профессором Норденшельдом и подавшая повод к оживленным спорам между учеными. Библиотека академии наук очень богата драгоценными памятниками, в числе которых особенно замечательны гербарий Линнея и все рукописные сочинения Сведенборга; но главная национальная библиотека находится в другом месте города, в парке, называемом Гумлегарден, и дворец, в котором она помещается, построен таким образом, что может быть увеличиваем сколько угодно по мере того, как будут возрастать богатства книгохранилища. В настоящее время библиотека эта содержит около 250.000 томов, между которыми особенно замечательны латинский перевод четырех евангелистов, известных под имен Codex aureus (золотой кодекс), и знаменитая «Чортова библия», сборник формул, частию относящихся к магии, в котором некоторые листки, как полагают, восходят к девятому столетию. Кроме того, государственная библиотека обладает большим числом манускриптов (около 8.000), коллекциями исторических автографов и другими подлинными документами, представляющими драгоценные архивы, где многие ученые, между прочим, Жоффруа и Риан, нашли весьма важные данные для исторических исследований. В Стокгольме просвещение в большом почете; из учебных заведений его особенно замечательны академия художеств и музыкальная академия, откуда выходят превосходные воспитанники. Вольный университет, постепенно расширяющийся, насчитывал в 1878 году 340 слушателей обоего пола. Одним из профессоров высшей математики в этом университете была с 1884 года до самой своей смерти (1891 года) Софья Ковалевская.

Промышленность Стокгольма очень деятельна и разнообразна: здесь есть фабричные заведения всякого рода—литейные, рафинадные заводы, прядильные и ткацкия мануфактуры, кораблестроительные верфи; в окрестностях существует даже фабрика фарфоровой и тонкой фаянсовой посуды (в 1893 году насчитывалось 408 фабричных заведений в действии, с 13.740 рабочими, общее производство которых представляло ценность в 47 миллионов крон). Торговля шведской столицы также весьма обширна; чтобы составить понятие о размерах её, достаточно посмотреть на оживленное движение, господствующее в гавани, и на толпы народа, которые часто стремятся к громадному зданию центральной железнодорожной станции, расположенной к северу от острова Риддаргольм, в северной части города (Норрмальм), там, где недавно расстилалось озеро Кларасье.

Движение торгового судоходства в стокгольмском порте в 1895 г.: в приходе—1.822 судна, вместимостью в 707.524 тонны; в отходе—1.833 судна, вместимостью в 714.931 тонну.

Коммерческий флот Стокгольма в 1893 г. состоял из 281 судна, в том числе 228 пароходов в 39.882 тонны. Маленькая военная флотилия держится в соседстве арсеналов и верфей Корабельного острова, а во всех бухточках, вдоль всех набережных стоят длинными рядами купеческие суда. Но так как порт каждый год бывает заперт льдами в продолжение от трех до пяти месяцев, то пришли к мысли устроить внешнюю гавань в Нюнасе, на самом берегу Балтийского моря, который предположено соединить с городом посредством железной дороги, чтобы сократить для судоходства период бездействия. В начале 1879 года инженеры приступили к постройке набережных и амбаров на северо-восточной стороне города, имея в виду преобразовать морской рукав или пролив, называемый Лилла-Вертан, в большой складочный порт для громоздких товаров—леса, железа, каменного угля. Мост, пересекающий этот пролив, будет переведен далее на север и поставлен напротив Лидинге. Стокгольм не довольствовался находящимися в его распоряжении, для сообщения с морем, тремя естественными каналами, которые извиваются между островами прибрежья,—он еще вырыл себе через один из холмов искусственный канал, соединяющий непосредственно фьорд Гиммерсье с главным бассейном Меларского озера; таким образом суда из Стокгольма могут достигнуть моря двумя путями: или направляясь на запад к каналу, или плывя на восток по течению. В 1879 году порт Меларского озера был исходным пунктом 97 различных путей для пароходов.

Столица Швеции, сама по себе занимающая такое прекрасное местоположение, окружена к тому же живописными окрестностями, среди которых рассеяны замки и загородные дома. Подле самого Стокгольма, на острове, носящем название «Парка» или Дьюргарден («зоологический сад»), находятся вилла скульптора Бистрема, который сам выстроил ее и обогатил произведениями искусства, павильон Розендаль и Бельведерская башня, откуда открывается обширный вид, обнимающий лабиринт островов и великолепную панораму города, с его бесчисленными «пароходами мухами», беспрестанно снующими по всем направлениям. На севере находятся замки Гага, Ульриксдаль, окруженные тенистыми парками. На западе тянутся бесчисленные острова Меларского озера, с их развалинами и современными постройками, с их лесками, рощами и лужайками; на одном из этих тысячи трех сот островов стоит колоссальный Дротнингсгольмский дворец, заключающий, между прочим, интересную коллекцию картин, хотя уже лишенную лучших её полотен, которыми завладел стокгольмский национальный музей. Далее на западе, на одном из мысов полуденного берега, высится Грипсгольмский замок, с его круглыми башнями, которые были свидетелями многих царственных драм. В этом замке особенно заслуживает внимания исторический музей, который можно сравнить с версальским, но который, подобно картинной галлерее Дротнингсгольмского дворца, должен был уступить свои лучшие картины национальному музею.

При входе в Стекет-Зунд видны развалины крепости, которая защищала подступы к двум древним городам—Сигтуне и Упсале, подобно тому, как крепость Ваксгольм охраняет теперь подходы к столице. На севере один дом обозначает местоположение древней Сигтуны, где, по преданию, вождь Сигге провозгласил себя богом и велел воздвигнуть себе храм; это был первый храм, который построили свевы, проникнув в страну. По другую сторону фьорда, на мысе, расположена деревня, занимающая место, где стоял второй, позднейший Сигтуна, который, в свою очередь, сделался могущественным городом и стены которого имели шесть миль в окружности; но этот город также был разрушен, как и первый, и разграбившие его морские разбойники, по сказанию летописцев, унесли с собой его серебряные ворота. Далее на севере встречаем замок Скоклостер, недоконченное, но величественное здание, с широкими фасадами, с четырьмя башнями по углам, и заключающее прекрасные коллекции оружия и книг. Затем, рукав фьорда, извивающийся на протяжении 50 километров, описывает, наконец, свою последнюю излучину, и взорам путешественника представляются расположенные на берегу реки Фирис здания Упсалы, которая до Стокгольма была столицей шведов. Не означает ли имя её «Высокой залы»—Валгаллы, где восседали на престолах скандинавские боги?

Но нынешний город Упсала не тот, где имел резиденцию бог Один; он был лишь его рынком, портом, где производилась меновая торговля с чужеземцами. Древний город, Гамла-Упсала, лежал севернее, в равнине, у подошвы небольшой цепи песчаных холмов, или так называемого аса. Недавно от «Старой Упсалы» оставалось лишь несколько бедных лачуг, да маленькая церковь, стоящая как говорят, на подземном строении храма, где приносились человеческие жертвы; но теперь мало-по-малу возрождается новая деревня вокруг железнодорожной станции, и местность утратила свой священный характер. Неподалеку от древней церкви возвышаются три горки, насыпанные рукой человека, где, по преданию, погребены боги Один, Тор и Фрейя. Другой бугор, пониже, известный под именем Тингсгера, служил трибуной королям, когда они держали речь к народу. С вершины этих холмов видны в пустынной равнине тысячи других возвышений, отчасти искусственных, большинство которых, вероятно, могильные курганы.

На вершине и на скатах холма, занимаемого городом Упсалой, который сменил, как столица государства, «Старую Упсалу» (Гамла-Упсала), возвышаются три знаменитейшие здания Швеции: замок, университет, кафедральный собор. После Трондгьемской церкви, Упсальский собор, бесспорно,—прекраснейший религиозный памятник готической эпохи во всей Скандинавии; но перед норвежским храмом он имеет то преимущество, что корпус его сохранился в целости, несмотря на пять пожаров, опустошавших здание. Издали его две башни, оканчивающиеся наверху куполами в форме тиар, представляют странный вид, кажутся неимеющими связи с архитектурой здания; вблизи фасад, опирающийся на четыре массивные контр-форса и почти голый, без всяких украшений, импонирует строгим благородством своих линий: он, вероятно, является таким, каким был проектирован архитектором, который начал его постройку в 1287 году,—французом Этьеном де-Боннейль. Во внутренности собора находятся гробницы Густава-Вазы, Оксеншерны, Линнея, а в ризнице, между многими другими древностями, обращает на себя внимание идол бога Тора. Упсальский замок, громадная масса красного кирпича, обставленная по бокам круглыми башнями, возвышается на вершине холма (ас) и господствует над всем городом. Менее древний, сравнительно с собором, кремль этот также напоминает имя Густава-Вазы, который воздвиг эту крепостцу, чтобы держать под огнем её пушек дворец архиепископа; недалеко оттуда происходил знаменитый духовный собор или синод, который отобрал в казну все имущества церквей и монастырей и даже воспретил исповедание католического культа, дабы, как сказано в соборном постановлении, «шведы, ставшие одним человеком», имели «только одного Бога».

С террас замка виден, как на ладони, весь город, и с первого же взгляда можно заметить, что он принадлежит студентам, потому что самые большие строения, заключающиеся в поле зрения, все университетские здания; во время отсутствия «тринадцати наций» или «землячеств», на которые делятся слушатели университета по провинциям, город кажется мертвым. Эта знаменитая высшая школа, праздновавшая в 1877 году четырехсотлетний юбилей своего основания, обязана своим именем Carolina королю Карлу IX и прозвищем Rediviva Карлу Иоанну Бернадоту, по повелению которого, для неё был построен дворец, который в недавнее время (с 1886 г.) заменен новым, более обширным зданием. В Упсальском университете, состоящем из четырех факультетов: богословского, юридического, медицинского и философского (филологические, математические и естественные науки) в 1894 г. было 1.448 студентов. Университетское здание заключает в себе, между прочим, обширную библиотеку, драгоценнейшее книгохранилище Швеции, состоящее из 250.000 томов и 8.000 рукописей, между которыми находится древнейший памятник скандинавской письменности, знаменитый Codex argenteus (серебряный кодекс), или перевод евангелий на готский язык, сделанный епископом Ульфилой. Позади замка, на восточной стороне города, раскинут ботанический сад, где, несмотря на суровость климата, не взирая на губительный северный ветер, собрана, под открытым небом и в теплицах, превосходная коллекция представителей растительного царства, достойная знаменитого упсальского профессора, который открыл так много тайн из жизни растений; современный посетитель с чувством истинного умиления встречает в оранжереях, между деревьями умеренного пояса и деревцами из стран, прилегающих к Средиземному морю, мирт, насажденный рукою Линнея. Прекрасная мраморная статуя, работы скульптора Бистрема, представляющая Линнея сидящим и погруженным в размышление, возвышается под куполом ботанического амфитеатра, и сад, продолжающий новые насаждения у подножия замка, остался в том самом виде, как его расположил основатель. В окрестностях города, на юго-востоке, недалеко от Мора-Стенор, то-есть «Камней Мора», сложенных на так называемом «Королевском лугу», где происходили выборы королей, сохранился загородный дом Линнея, Гаммарби, который также посещается ботаниками, как священное место. Место рождения знаменитого естествоиспытателя, близ Вексио, в полуденной Швеции, отмечено обелиском, возвышающимся над железной дорогой из Стокгольма в Мальме. Цельзий, товарищ и друг Линнея, родился и умер в Упсале.

В этом городе есть несколько промышленных заведений; ванны утилизируют источник, некогда священный, неизсякаемая вода которого, по преданию, вытекает на том самом месте, где была пролита кровь Эрика, покровителя Швеции. Упсальская губерния (lan) обладает большими минеральными богатствами, которые находятся около деревни Даннемора, лежащей в области лесов и озер, на северо-востоке от главного города губернии. Знаменитые месторождения железной руды, вся добыча которых отправляется к бирмингемским фабрикантам, разрабатываются в виде каменоломни, и рудники, из которых иные еще сохранили валлонские названия, открываются прямо на поверхности земли, как кратеры вулканов или цирки, образовавшиеся вследствие провала почвы. Главная каменоломня, неправильной эллиптической формы, длиною до 270, шириною около шестидесяти метров, представляет пропасть в 130 метр. глубины с вертикальными стенами, из которых однако там и сям выдаются выступы скалы; даже контр-форс, оставленный как подпора на дне рудника, закругляется в виде огромной арки, перекинутой от одной стены к другой. С высоты помостов, выступающих над жерлом, посетитель старается разглядеть подробности зияющей под его ногами огромной бездны, и часто взор теряется в массе пара, где туман смешивается с газами, выделяющимися вследствие взрывов: снег и лед держатся на дне рудника до середины лета, и ледяные сосульки, висящие на стенах, составляют поразительный контраст с черной скалой; но осенью и даже в начале зимы в глубинах шахты продолжается остаток лета. Рудокопы, одни стоя на лестницах, другие свесившись на веревках, отбивают куски из черных стен руды, содержащей средним числом от 40 до 50 процентов чистого металла, или работают в боковых галлереях или в шахтах, открытых на дне каменоломни. В Эстерби и на других горных заводах, в окрестностях Даннеморы, добытая порода немедленно обработывается без прибавки плавня (средняя ежегодная добыча в даннеморских рудниках от 60.000 до 70.000 тонн). Некоторые владельцы рудников—наследники старинного товарищества рудокопов, давно уже разбогатевшего и состоящего теперь по большей части из лиц, пользующихся почетом в крае.

Кроме двух столиц, Стокгольма и Упсалы, некоторые другие, довольно важные, города сообщаются непосредственно с морем благодаря фьордам Меларского озера. Один из этих фьордов почти на западной оконечности озера, омывает стены древнего епископского города Вестерас, тогда как последняя вдается в землю до городка Кепинг (то-есть «Рынок»), бывшего местопребывания химика Шеле. Далее, на судоходной реке Арбога, которая течет вдоль основания одного из любопытнейших кряжей Швеции, свидетельствующего о разрыве почвы, стоит промышленный город Арбога, отправляющий в Стокгольм хлеб—продукт его равнин, дерево—продукт его лесов и железо, привозимое с рудников Нора. Недалеко от этого города впадает в реку Арбога канал, проведенный из озера Гьельмар или Гьельмарен, тогда как естественный исток этого озера проходит далее на западе и приводит в движение эскильстунские фабрики и заводы, снабжающие стокгольмский рынок мебелью, орудиями и машинами. Эребро, лежащий у западной оконечности озера Гьельмарен, тоже очень оживленный торговый город, гордящийся своей готической ратушей: благодаря своему центральному положению, он встарину часто был выбираем как место собрания для сеймов и духовных соборов.

На севере от Стокгольма следуют одни за другими несколько портов, защищенных лабиринтом островков. Город Эльф-Карлеби, стоящий при устье реки Дал-эльф, обладает важнейшим в Швеции местом ловли лососей и посылает продукт лова в Стокгольм и за границу, преимущественно в Германию. Самый значительный город морского прибрежья—Гефле, внешний вид которого напоминает американские города необыкновенной правильностью улиц и кварталов, построенных на обоих берегах канализованной реки; из порта его вывозятся все произведения долины Дал-эльфа, главным образом лес, а также железо и медь из рудников даннеморских и фалунских, а в окрестностях его есть значительные фабричные заведения, машины которых приводятся в движение водами. В порт Гефле в 1891 г. прибыло с грузом 266 судов в 104.788 тонн, вышло из порта 614 судов в 300.075 тонн. Город Фалун, почерневший от дыма его многочисленных заводов, выстроился внутри материка, благодаря находящимся в соседстве его месторождениям медной руды. Эти месторождения, очень неравной ценности, так как некоторые части их содержат всего только две сотых чистого металла, тогда как другие дают его до одной пятой, составляют уже в течение пятисот слишком лет источник богатства для жителей Фалуна; однако производство его рудников замечательно уменьшилось в последние годы: подобно корнваллийским медным рудникам в Англии, и фалунские не могут более выдерживать конкуренции богатых рудников Южной Америки и Австралии. В прежнее время годовая добыча их доходила до 5.000 тонн, ныне же она почти в десять раз меньше. Вид фалунских рудников свидетельствует о недостатке предусмотрительности у первых рудокопов. Вход в эти рудники похож на кратер вулкана: это—пропасть около 360 метров длиною, 120 метр. шириною и 60 метров глубиною, образовавшаяся вследствие провала галлерей в 1678 году. В соседстве Фалуна, на высоком скалистом мысе, вдающемся в озеро Руннен, стоит дом, пользующийся большим уважением у шведов, как исторический памятник: в этом доме Густав Эрихсон, сделавшийся впоследствии королем под именем Густава I, нашел убежище во время борьбы с датчанами в 1520 году; внутренность дома заключает несколько любопытных предметов, из которых особенно замечательно старинное оружие.

На северо-западе от Фалуна, рассеянные по берегам озера Сильян далекарлийские городки: Лександ, Ретвик, Орса, Вамгус, Мора, который поднялся первым на призыв Густава,—замечательны как главные пункты огромных сельских общин, куда в праздничные дни крестьяне тысячами приплывают на лодках слушать в церквах проповедь. Эти местечки не имеют собственной промышленности: молодые люди из Далекарлии обыкновенно уходят на заработки в Стокгольм, где они занимаются ремеслом часовщиков, куафёров, или продажей точильных камней и других мелких товаров. В северном направлении, Эстерзунд, стоящий на берегах Сторсьена, или «Большого озера», есть во внутренней части страны последняя группа жилищ, носящая титул города: он имеет некоторую важность, как промежуточная станция между городом Трондгьем и Ботническим заливом, и его пристань посещается многочисленными гоэлетами и пароходами, совершающими рейсы от одного берега озера к другому (движение судоходства в Эстерзундском порте в 1877 году: прибыло и вышло 1.525 судов, поднимавших вместе груза 516.476 тонн). За этим городом далее на севере встречаются только маленькия деревушки, да становища лопарей. Наиболее посещаемое из этих поселений крайнего севера—так называемый «Рай Лапландии», цирк Квикъокк, над которым с западной стороны господствует вечно покрытая снегом вершина Сулительмы.

Порты, следующие один за другим на севере от Гефле, при устьях рек, все похожи друг на друга внешним видом, характером построек и родом торговли. Седергамн, Гудиксваль, Сундсваль, Гернезанд, Умео, Шеллефтео, Питео, Лулео, Ранео, Недер-Каликс—все одинаково ведут отпускную торговлю лесом в виде бревен и досок, дегтем, смолой и имеют правильное пароходное сообщение со Стокгольмом. Движение судоходства в главных шведских портах Ботнического залива, к северу от г. Гефле:

Седергамн (1877 г.)—2.078 судов, вместим. 770.934 тонны; Гудиксваль (1877 г.)—916 суд., вместим. 200.015 тон.; Сундсваль (1895 г.)—1.805 суд., вместим. 881.835 тон.; Гернезанд (1892 г., в отходе)—1.050 судов, вместим. 459.717 тон.; Умео (1877 г.)—1.097 судов, вместим. 52.782 тон.; Шеллефтео (1894 г.)—498 суд., вместим. 227.676 т.: Питео (1877 г.)—560 судов вместим. 175.676 тонн; Лулео (1877 г.)—1.367 суд. вместим. 193.091 тон; Ранео (1877 г.)—200 суд., вместим. 63.166 т.; Недер-Каликс (1877 г.)—338 суд., вместим. 111.660 тон.; Гапаранда (1891 г., прибыло)—149 суд., вместим. 63.859 тонн.

Последний город в этом направлении, или, вернее сказать, последнее местечко, так как жителей в нем, по последней переписи, всего только 1.250,—есть Гапаранда, или Гаапаранта, то-есть «город осин», основанный под именем «города короля Карла-Иоанна» (Бернадота) после уступки Торнео России. По буквальному смыслу трактатов, этот последний город должен бы был остаться во владении Швеции, так как он стоит на острове, лежащем ближе к правому, чем к левому берегу реки, и так как западный рукав Торнео часто пересыхает летом; тем не менее, однако, он перешел под власть более могущественной державы. Гапаранда не находится еще в пределах полярного пояса, но оттуда путешественники отправляются провести на горе Авазакса «ночь на Иванов день», без перерыва освещаемую лучами солнца. Далее на северо-востоке, на русской территории, отделенной от Швеции только рекой Торнео, деревня Пелло обозначает северную оконечность дуги, измеренной французским геометром Мопертюи, для определения фигуры земли.

Висби, столица острова Готланда, есть единственный важный город на шведских островах Балтики. Это—очень древний город, основание которого приписывают славянам из поморской Винеты (в нынешней Померании), спасавшимся от наводнений, которым часто подвергались их родимые места; город этих эмигрантов-поморян был построен на краю террасы из обрушившихся скал, откуда бьют ключи чистой воды, которые, очевидно, и были причиной выбора этого места для поселения. Вступив в союз с другими ганзейскими городами, Висби быстро поднялся на степень цветущего города и насчитывал в своих стенах до 12.000 граждан; кроме того, тысячи рабочих, ремесленников и моряков жили за оградой, в пригородных слободах. Немцы, очень многочисленные, назначали половину членов городского совета и выстроили много церквей, из которых самая красивая, основанная эмигрантами из Любека в 1190 г., и до сих пор остается замечательным памятником Висби. Окрестности этого города и вообще весь остров Готланд—настоящая обетованная земля для археологов, которые то и дело открывают там различные остатки древности и обогащают своими находками стокгольмский музей и другие коллекции. Морские законы Висби служили кодексом для моряков северной Европы, подобно тому, как морское право Олерона, из которого частию заимствованы эти законы, было кодексом для западно-европейских моряков. Столица Готланда долго сохраняла свою республиканскую независимость; но в 1361 году король датский Вальдемар III разрушил её укрепленный замок, разорил её храмы, забрал её богатства. Разломанные городские стены, развалины церквей, от которых остались только своды или столбы, прекрасные обломки норманской или готической архитектуры до сих пор напоминают об этом погроме, от которого город и теперь еще не вполне оправился. Однако, его порт, который может принимать суда, имеющие до 5 метров водоуглубления, ведет еще значительную торговлю; моряки его занимаются рыбной ловлей, а его морские купальни привлекают летом тысячи посетителей с соседнего континента. Через остров проведена железная дорога, от Бисби до одной деревни, лежащей в соседстве с юго-восточным берегом. Движение судоходства в готландских портах в 1876 г.: прибыло 767, вышло 796 судов, всего 1.563 судна. Общее движение судоходства в порте Висби в 1877 г.: 846 судов, вместимостью в 139.627 тонн.

Города Швеции с населением свыше 4.500 душ (в конце 1896 г.):

Стокгольм—279.680 жителей; Гётеборг (Гетеборг)—117.350; Мальме—53.869; Норркепинг—37.480; Гефле—25.792; Карлскрона—22.796; Иенкепинг—21.249; Упсала—22.335; Лунд—15.735; Эребро—17.639; Гельзингбор—22.671; Кальмар—12.305; Ландскрона—13.519; Христианстад—10.050; Линкепинг—13.310; Сундсваль—13.941; Гальмстад—13.697; Эскильстуна—12.576; Борас—11.276; Фалун (1890 г.)—8.010; Исстад (1894 г.)—8.666; Карлстад (1890 г.)—8.720; Висби(1894 г.)—7.445; Уддевалла (1893 г.)—7.970; Седергамн—10.544; Карлсгамн (1890 г.)—7.190; Вестерас (1894 г.)—8.660; Вестервик (1893 г.)—6.810; Венерсборг (1893 г.)—5.640; Гернезанд (1890 г.)—5.790; Оскарсгамн (1890 г.)—5.855; Нюкепинг (1890 г.)—5.980; Кристинегамн (1890 г.)—5.935; Вексио (1894 г.)—6.960; Лидкепинг (1890 г.)—5.180; Эстерзунд (1891 г.)—5.335: Лулео (1890 г.)—4.755.