Хай-нань

Этот большой остров, причисляемый в административном отношении к провинции Гуан-дун, принадлежит, без всякого сомнения, к тому же периоду истории земного шара, как и соседний континент. Полуостров, отделяющийся от твердой земли как раз против Хай-наня с северной стороны, пытается, так сказать, образовать остров, подобный тому, которого горные массивы возвышаются по другую сторону пролива. Проход разделяющий эти две земли и соединяющие Китайское море с Тонкинским заливом, представляет узкий и неглубокий «рукав», небольшую поверхностную промоину. От берега до берега пролив или «канал джонок» имеет всего только от 25 до 50 верст ширины, и самая большая глубина его, у западного входа, не превышает 24 метров; около середины прохода лот находит только 11 метров глубины в часы отлива. Берег Хай-наня на северо-востоке далеко продолжается подводными камнями, которые значительно увеличили бы его поверхность, если бы небольшое поднятие почвы заставило выступить из-под воды прибрежную полосу моря. Через пролив движется, между островом и твердой землей, морское течение, средняя скорость которого изменяется от 4 до 7 километров в час: оно усиливается с приливом, направляющимся в ту же сторону, и ослабевает с отливом, идущим ему навстречу.

Общей своей формой и направлением главного горного хребта, остров, который лежит «на юге моря»—таково буквальное значение слова Хай-нань—также указывает на общность происхождения с соседней континентальной массой. Его большая ось идет по направлению от юго-запада к северо-востоку, следовательно, параллельно грядам системы китайских гор, и самые высокие его вершины расположены в том же направлении. Центральный массив известен под именем У-чжи-шань или «горы о пяти пальцах»: это Пентодактиль, как Тайгет в Пелопоннесе; китайские стихотворения сравнивают остров с рукой, пальцы которой «днем играют с облаками, а ночью собирают звезды среди млечного пути». Поэты говорят также о снегах, будто бы венчающих верхи этих гор; однако, в этом тропическом климате снег мог бы держаться в продолжение целого года только на вершинах, имеющих по меньшей мере 5.000 метров высоты; но подобный массив, поднимающийся на расстоянии менее 80 километров от берега, в водах, где беспрестанно проходят корабли и пароходы, был бы, конечно, наиболее приметным пунктом, главным маяком для мореплавателей и представлял бы одно из самых грандиозных зрелищ для путешественников. Вероятно, что эти горы покрываются снегом лишь в исключительных случаях, что все еще предполагает высоту не меньшую 1.800 метров. С этих высот спускаются горные потоки, расходящиеся в разные стороны к окружности острова, которая образует неправильный овал длиною около 800 километров.

Хай-нань есть одна из наименее известных китайских земель; за исключением мест, ближайших к подходам пролива, вид берегов острова снят мореплавателями лишь в самых общих чертах, а начертание рек нанесено на карты единственно по указаниям туземцев и на основании старых китайских документов. Особенно важно было бы обследовать реки западной области, чтобы узнать, действительно ли Нань-сянь-цзян, вытекающий из «Пятипалой» горы, делится на две судоходные реки, Бэй-мынь-цзян и Гянь-цзян, или Да-цзян, образующие вместе канал в 300 километров длины и превращающие в остров обширную территорию равнин и холмов; говорят даже, будто от Нань-сянь-цзяна отделяется и третий рукав, впадающий прямо в Тонкинское море. Эта трифуркация реки на судоходные рукава, на гористом острове, была бы единственным известным до сих пор явлением этого рода на поверхности земного шара, и потому едва-ли можно признать ее за несомненный факт на основании одного только свидетельства китайских писателей. Англичанин Пьюрфой дает точные сведения о нижней части течения Да-цзяна (Ли-ми), идущей на юг от Цюн-чжоу-фу, главного города острова; в этом месте река, по его словам, имеет от 3 до 4 метров средней глубины и судоходна только для судов небольшого водоизмещения; но выше Дин-аня барки уже не пользуются этой «Великой рекой», и все торговое движение производится по большой почтовой дороге; если бы действительно существовал канал, то лодочники, такие мастера проводить свои лодки даже по самым маленьким ручейкам, конечно, не преминули бы воспользоваться искусственным водным путем перевозки товаров.

Остров отличается необыкновенным обилием и разнообразием естественных богатств: горы его заключают месторождения золота, серебра, меди, железа и других металлов: в долинах и равнинах, преимущественно на восточной покатости, бьют из земли горячие минеральные ключи; на склонах гор растут обширные леса, доставляющие строевой лес, столь редкий в остальном Китае. В этих возвышенных областях водятся еще дикия животные: там встречают, между прочим, носорогов, тигров, обезьян особой породы, похожей на оранг-утанга, оленей и козуль. Внизу, по скатам холмов и в равнинах, тянутся леса кокосовых деревьев, арек и пальм, приносящих орехи бетеля; живые изгороди из ананасов разделяют поля и плантации, где возделывают сахарный тростник, дынеплодник (папайя), райскую смоковницу (банан), манговое дерево, личи, индиго, хлопчатник, клещевину, табак, рис, сладкий картофель, кунжут, фисташки, фруктовые деревья тропического пояса и многие растения, ценимые за душистый запах их цветов или за их лекарственные свойства. Как Сы-чуань и Юнь-нань, Хай-нань имеет также насекомое coccus pela, производящее белый воск. Окружающие моря очень богаты рыбой; кроме того, там ловят жемчужных раковин, а также черепах, щиты которых высоко ценятся в торговле. Благодаря своему положению на пути дождливых юго-западных муссонов, остров получает обильное орошение; горные хребты, будучи ориентированы в том же направлении, как и атмосферные течения, не образуют барьера между климатами севера и юга; за исключением некоторых местных контрастов между берегами противоположных покатостей, те и другие имеют одинаково высокую температуру, умеряемую морскими бризами, и два времени года, сезон дождливого юго-западного муссона и сезон сухого северо-восточного муссона, сменяются там в правильном порядке. Обильные росы освежают растения в период засух, и поля всегда сохраняют свою яркую зелень. По свежести растительности ландшафты морского прибрежья, особенно на севере и на западе, походят на пейзажи западной Европы, но характер флоры показывает, что мы находимся уже под небом Индии. Хай-нань выставлен действию циклонов, хотя в меньшей степени, нежели Формоза; редко случается, чтобы корабли разбивались на его берегах.

Китайские писатели говорят о населении Хай-наня, сравнивают этот остров с кругом, окруженным двумя концентрическими кольцами. В середине живут аборигены, по окраинам китайцы, а в промежуточном поясе цивилизованные туземцы. Различные племена, которые удалились в долины внутренней части острова, известны под именем ли или лой и говорят языком, близко подходящим к наречию народа мяоцзы, живущего на континенте. Дикие ли, неимеющие еще постоянных сношений с цивилизованными жителями побережья, носят у китайцев название сон-ли (шань-ли, чуан-ли), то-есть «варварских ли»; между ними есть еще такие, которые ходят почти голые и не имеют других жилищ, кроме пещер или узеньких шалашей с соломенной крышей; они делятся на множество отдельных колен, постоянно враждующих между собою и отличающихся одно от другого одеждой, вооружением и нравами. Так, наутоны носят волосы закрученные на лоб; мяоты втыкают себе по середине шевелюры палочки бамбука на подобие рогов; бам-мяоты употребляют еще самострел. Инородцы ли, селения которых посещаются торговцами, получили наименование шу-ли, то-есть «зрелых ли», в смысле «прирученных». Группы беглых мяотов, пришедших в разные времена из провинций Гуан-си и западного Гуан-дуна, причисляются к «зрелым» туземцам, на которых они действительно походят нравами, так же как и языком. Что касается китайских завоевателей, то они теперь составляют господствующую расу на Хай-нане. Две тысячи лет тому назад, когда они овладели этим островом, около 23.000 семейств китайских колонистов поселились в разных местах прибрежья; в 1835 году китайское население Хай-наня не превышало 1.350.000 душ; в настоящее время цифру его определяют приблизительно в два с половиной миллиона (вероятное пространство и население Хай-наня: 3.558 квадратных миль и 2.300.000 душ, так что на 1 квадратную милю приходится по 4.121 жителей). Население острова было бы, вероятно, гораздо значительнее, если бы морские разбойники, еще недавно очень многочисленные в этих водах, не делали частых набегов на остров и даже не поселялись там на постоянное жительство, благодаря тому обстоятельству, что ни одна местность Китая не представляет им более благоприятных условий для того, чтобы нападать неожиданно на проходящие суда и укрываться от преследования. Но колонисты, почти все уроженцы провинций Гуан-дуна и Фу-цзяни, как о том свидетельствуют их местные наречия, никогда не встречали никакого сопротивления, никаких враждебных действий со стороны боязливых туземцев и без труда оттеснили их во внутренность острова; зачумленная атмосфера прудов и болот прибрежной области была главной причиной временных приостановок эмиграционного движения с материка на остров. Большое число гаваней, открывающихся на окружности острова, и правильное чередование муссонов, которые то гонят джонки к открытому морю, то приводят их к пристани, представляют большие удобства местной торговле, и тысячи хайнаньцев плавают по южным морям к Тонкину, Кохинхине, Филиппинским островам, Яве, Сингапуру или Сиаму; во всех частях острова можно встретить разбогатевших эмигрантов, возвратившихся на родину провести остаток дней. Так же, как на соседнем континенте, китайское население острова делится на пунти и хакка, и борьба между этими наследственными неприятелями весьма обыкновенна и в настоящее время.

Цюн-чжоу-фу, главный в адмистративном отношении и в то же время самый значительный город острова, находится, естественно, в части Хай-наня, ближайшей к материку, в той, где высаживаются китайские переселенцы и коммерсанты, и где должны складываться произведения острова, прежде чем быть отправленными в Гонконг и в Кантон. Окрестности Цюн-чжоу отличаются необыкновенным плодородием и усеяны деревнями, выглядывающими из густой зелени бамбуков. Город, окруженный стеной в 12 метров высоты, построен на расстоянии около десяти километров от моря, но он имеет в бухте, открывающейся на южной стороне пролива, приморский порт Хой-хоу, «Устье моря», которому иностранные негоцианты дают обыкновенно то же название Цюн-чжоу, как и столице острова; почти все пространство, разделяющее эти два города, занято кладбищами. Уже тяньцзиньский тракт, в 1858 году, предоставил европейцам право непосредственно производить торговлю с Цюн-чжоу, но только в 1876 году они успели восторжествовать над местными сопротивлениями, и суда их появились в первый раз перед портом Хой-хоу. Торговое движение этого порта в 1879 году было представлено 496 судами, общая вместимость которых равнялась 212.724 тоннам; в 1897 году ценность внешней торговли выразилась следующими цифрами: привоз—1.473.998 лан, вывоз—1.826.241 лан, вместе 3.300.239 лан. В заграничной торговле Цюн-чжоу первенство по числу приходящих судов принадлежит германскому коммерческому флоту; однако, барыши по операциям этого обмена реализуются китайскими посредниками, коммерсантами Макао, Гонконга и Кантона. Главные предметы отпуска—сахар, кунжут, ткани из волокон крапивы boehmeria nivea, кожи, выделываемые на кожевенных заводах города Хой-хоу, и живые животные, свиньи, куры и голуби, для продовольствия Макао и Гонконга Так как гавань в Хой-хоу недостаточно глубока, то суда принуждены бросать якорь в открытом море, не доходя более 4 километров до города, подле песчаной мели, которая защищает их от ударов волн. Тем не менее положение этого порта при Хайнаньском проливе делает его необходимой пристанью для судов, отправляющихся из Китайского моря в Тонкинский залив, и исходным пунктом для пассажиров, едущих на твердую землю; этим и объясняется беспрестанное движение судов между Хой-хоу и городом Хай-ань-со, стоящим на северо-западе, на южном берегу полуострова Лэй-чжоу.

Кроме главного города, многие другие важные города рассеяны в разных частях острова. Дин-ань, на реке Да-цзян, к юго-западу от Цюн-чжоу, замечателен как самый большой рынок земледельческих продуктов во внутренней части Хай-наня; Линь-гао и Дань-чжоу, на северо-западном берегу, окружены плантациями сахарного тростника; Яй-чжоу, на южной стороне, ведет торговлю с Филиппинскими островами, Зондским архипелагом и Индо-Китаем; Вань-чжоу и Лэ-хой—главные города на восточном берегу, обращенном к океану.

Города Хай-наня, приблизительное население которых указывается новейшими путешественниками и консулами, суть:

Цюн-чжоу, в 1896 году—41.000 жителей; Лэ-хой, в 1805 году (Пьюрфой)—80.000 жителей; Динь-ань, в 1805 году (Пьюрфой)—60.000 жителей; Хой-хоу—10.000 жителей.