Северная оконечность главного острова Ниппона или Хондо слабо населена: как и остров Иессо, она не имеет рисовых полей и частью получает свое продовольствие с юга. Вследствие этого, города редки в этой области; жители скучены многочисленными общинами лишь в долине реки Китаками, принадлежащей уже к поясу культуры риса.

Аомори, на южном берегу широкой бухты, образующей вырезку в северной части континента, составляет конечный порт Хондо и обязан некоторой важностью движению путешественников, которые садятся там на суда, отправляющиеся в Хакодате. Хиросаки, бывшая столица обширного княжества,—более значительный город; но нужно проехать более 120 километров на юго-запад или на юго-восток от этого города, прежде чем встретить другие довольно оживленные центры населения: таковы города Кубата или Акита, при впадении реки Мимоно-гава в Японское море, и Мориока, на верхнем течении реки Китаками. В этом речном бассейне разрабатываются богатые медные рудники, и добываемая из них руда отправляется на плоскодонных судах в порт Исиномаки, лежащий при устье реки, на берегу Сендайской бухты, усеянной островами: глубина воды на баре при входе в реку изменяется от 3 до 4 метров. Сендай, большой город, окруженный рисовыми полями, который дал свое имя этой вырезке прибрежья, находится в 15 километрах от берега моря, но он имеет там место дачной жизни, городок Сихогама (Сивокама), расположенный на одной из самых живописных бухточек, напротив архипелага маленьких островов, поросших соснами и криптомериями. Товары, отправляемые сендайскими негоциантами, перевозятся на судах из Сихогамы в гавань острова Исабама, принадлежащего к архипелагу Матсусима, где они перегружаются на джонки.

На юг от Сендая, следуют один за другим несколько городов, Нигонматс, Фукусима и другие, в долине реки Абукма, население которых с успехом занимается шелководством; но самые многолюдные города, как-то: Ионезава, Ямагата, господствующий над окрестными полями и селениями с высоты своего холма, Цуругаока (прежде назывался Сионай), Саката, находятся на западе, на покатости Японского моря, в так называемом «Земном рае», где извивается река Могами-гава. Вакаматс, главный город кена или области, построен на той же покатости, к западу от озера Инавасиро и теплых минеральных ключей Хигасима-яма, бьющих из вулканической расселины. Леса окрестностей очень богаты лаковым деревом, которое утилизируется местными жителями для приготовления лакированных изделий; в соседстве областного города существует фарфоровая мануфактура, одно из важнейших заведений этого рода во всей Японии. Ручей или кава этого округа соединяется в окрестностях Нихигаты с рекой, текущей из Сибаты, и с боковыми потоками другого, более обильного ручья, Синано или «Реки тысячи медведей», извилистая долина которой имеет общее направление с юга на север. Эта страна одна из самых производительных по выделке шелка, доставляемого дубовым шелкопрядом и собственно шелковичным червем; кроме того, жители занимаются культурой лекарственных растений. Между городами её есть несколько многолюдных и торговых: таковы Матсумото, в верхней части долины, Одзия и Нагаока, в равнинах низовьев реки.

Город Ниигата или Нигата, то-есть «Новый пруд», где сходящиеся дороги двух долин соединяются с «северным трактом», носящим то же название, как и округ Гокроку, обязан своим довольно важным значением этой встрече торговых путей, на берегах судоходной реки, по которой поднимаются пароходы. Город, перерезанный каналами, окруженный широкими аллеями или бульварами, как города Голландии, один из самых чистеньких городов Японии и в то же время один из тех, которые имеют наибольшее число школ; так же, как большая часть других многолюдных центров холодного ската острова, Ниигата отличается от населенных центров восточной и южной частей своими широкими навесами, под которыми прохожие укрываются летом от солнца и дождя, а зимой от обильных снегов. Ниигата принадлежит к числу портов Японии, открытых иностранной торговле, но движение его торгового обмена морем незначительно: бар, заграждающий вход в реку, и ветры, которые во время зимних месяцев часто дуют с страшной силой, делают его подступы очень опасными; суда должны становиться на якорь перед баром, в открытом море, на расстоянии почти 2 километров от берега, и при том на дурном песчаном дне; с берегом они могут сообщаться не иначе, как посредством плоскодонных сампанов. Вследствие этого, ранее, до проведения железной дороги, почти все произведения богатой Ниигатской равнины, лакированные изделия, рис, шелк, чай, пенька, жэньшэнь, индиго, каменный уголь, асфальт, должны были быть отправляемы в Токио по скверным горным дорогам. Один приморский город, лежащий в пятидесяти километрах к юго-западу, Терадомари, хотел было заменить Ниигату в качестве экспедиционного порта, отняв у неё её главную реку, Цикуму или Шинано-гаву. Так как эта река проходит в десяти километрах к востоку, по другую сторону порога, образуемого рядом невысоких холмов, то возъимели мысль прорыть канал, чтобы отвести Шинано-гаву и заставить ее изливаться прямо в море при городе Терадомари. Даже в настоящем своем виде Ниигатский порт все-таки есть лучшая гавань на этом берегу, благодаря тому, что лежащий напротив остров Садо частью защищает его от ветров и волнения моря; поэтому правительство обращалось ко многим инженерам, английским, голландским, американским, японским, спрашивая их мнения относительно устройства глубокого фарватера, при помощи жете параллельных или сходящихся. Другие приморские города этого прибрежья, на севере—Мураками, на юге—Терадомари, Касивазаки, Имаматси, порт города Такаты, откуда вывозят шелк, канаты, писчую бумагу и в особенности жэнь-шэнь, представляют судам еще менее безопасные рейды. С высоты дюн, отделяющих город Ниигату от моря и укрепленных насаждениями сосен, можно разглядеть, в ясную погоду, горы острова Садо, имевшего прежде весьма важное значение, благодаря богатству его золотых и серебряных рудников, разрабатываемых уже в течение многих веков в окрестностях Айкавы, главного города острова. Обороты внешней торговли Ниигатского порта в 1895 году простирались до 57.240 дол.

На берегу большой бухты, защищаемой с западной стороны длинным мысом Ното, сгруппировано несколько торговых городов, как-то: Увотс, Син-минато, Тояма, Такаока, обогащаемый производством бронзовых изделий. На юго-западе, Каназава (Исикавакен), большой город, расположенный среди богатых плодородных полей, в 8 километрах от моря,—тоже мануфактурный центр, славящийся своими резными бронзами, разрисованными фарфорами, дорогими материями; здесь устроены обширные мастерские, приводимые в движение паром, для мотания шелка; многие промышленные центры, каковы Коматс и Микава, составляют, так сказать, свиту Коназавы. Местечко Такаматс служит портом для Каназавы и вообще для всей окрестной промышленной области, над которой господствуют, с южной стороны, покрытые снегом скаты Сиро-яма (Хиро-яма) или Белой горы. Такаяма и другие внутренние города важны главным образом как рынки земледельческих произведений. На юге, другой порт, Сакаи, ведет отпускную торговлю произведениями сельскаго хозяйства и промышленности, привозимыми из соседних городов, Охоно, Маруока, Фукуй.

К югу от богатых Сендайских равнин совсем нет многолюдных городов на всей каменистой части морского прибрежья, которую большая и железная дороги обходят на западе. Мито, город, пришедший в упадок, где жители занимаются преимущественно мраморной промышленностью, выделкою сукон, бумаги и папирос, есть первый приморский город, который мы встречаем на этом берегу, среди аллювиальных равнин, которые река Накагава отложила при устье, в бывшем заливе, превратившемся теперь в озеро. Население сгруппировалось в более значительные аггломерации в плодородной равнине, которую орошают воды Тоне-гава и её притоков, на северо-западе от Токио; эта часть Японии производит лучшие шелка. Два города, Такасаки и Маебаси, прославились своей шелковой промышленностью; в одном из соседних с Маебаси местечек, в Томиока, японское правительство основало образцовую шелкопрядильню, на которой вначале работы производились под руководством европейских мастеров, выписанных из Лиона: это— важнейшая и величайшая в империи шелковая фабрика, благодаря получаемым ею казенным субсидиям. В долине одного притока Тонегавы, на склонах вулкана Сирана-яма, около местечка Кусатс, бьют из земли горячие сернистые ключи, имеющие температуру от 43 до 72 градусов; на эти воды приезжают в большом числе несчастные, страдающие накожными болезнями. Низменная область озер, болот и полузатопленных земель, по которой протекает нижняя Тоне-гава по принятии притока, спускающего из долины Никко через леса криптомерий, представляет слишком нездоровую местность, чтобы быть также густо населенной, как равнины, лежащие выше по реке; главный город её Чоши или Шоси, близ устья реки; она тоже имеет довольно оживленный порт на северной оконечности бухты Иеддо: это приморский город Фунабаши, бывший некогда японским «Монако» по существовавшим в нем игорным домам.

Токио (Токей), нынешняя столица и многолюднейший город Японской империи, назывался прежде Иедо или Иеддо, то-есть «Воротами залива»; теперешнее его имя, синоним китайского слова дун-цзин, означающего «восточную столицу», ведет свое начало с 1869 года, эпохи, в которую он сделался резиденцией микадо. Еще в конце шестнадцатого столетия, в этой области существовали только рыбачьи и земледельческие селения, когда Иеас, основатель последней династии сиогунов, построил там свой замок. В правление третьего из его преемников Иемицзу все даймиосы получили приказ иметь пребывание в Иеддо в продолжение шести месяцев в году и оставлять там свои семейства и большую часть своих слуг и свиты, и таким образом многочисленная толпа дворян, солдат, чиновников и служителей поселилась вокруг холма, на котором раскинулся сиогунский дворец. В то же время и торговля, которая всегда была значительна на берегах бухты Иеддо, стала средоточиваться в новом городе. В половине текущего столетия, то-есть в эпоху высшего процветания Иеддо, население города несомненно превышало миллион душ, быть может доходило до полутора миллиона, считая в том числе 800.000 воинов, и дворовых людей даймиосов; некоторые писатели утверждали даже, что в стенах столицы сиогунов было собрано не менее двух с половиною миллионов жителей. Междоусобная война, отъезд большего числа князей, в сопровождении всей их дворни, коммерческие катастрофы, бывшие следствием пожаров и резни, превратила часть Токио в пустыню; но по восстановлении мира, город постепенно снова населился, и он имеет не менее постоянных жителей, чем сколько имел под управлением сиогунов. Его роль столицы обеспечивает ему в то же время преобладание в отношении торговли и промышленности.

Пространство, заключенное в черте укреплений Токио, равняется 215 кв. версты. Он расположен на краю топких илистых берегов, у северо-западной оконечности бухты того же имени и при устье Сумида-гавы, соединяющейся с одной из ветвей Тоне-гавы, с Иеддо-гавой. С трех сторон на юге, на западе и на севере, Токио окружен невысокими лесистыми холмами; в центре города, на плоской горе, опоясанной серыми каменными стенами и обведенной рвом около 6 верст в окружности, стоит Он-сиро или «благородный замок», который в древности был резиденцией сиогунов, а потом до 1889 года сделался местопребыванием микадо. Бывшие жилища даймиосов, выстроившиеся вокруг царского дворца, преобразованы по большей части в министерства, в присутственные места, в учебные заведения, и только за чертой этого центрального города начинается город в собственном смысле. На восточной стороне, между замком и устьем реки, находится самая оживленная часть торгового квартала: там стоит Ниппон-баши или «мост восходящего солнца», принимаемый за центр путей сообщения Японии; от этого пункта считаются все расстояния на дорогах империи. В той части японской столицы, где кипит самая оживленная торговая деятельность, вид бульвара Гинза или «Серебряного седалища» напоминает уже вид европейских городов: тут на небольшом пространстве выстроился непрерывный ряд красивых домов из кирпича; в других местах, сады, плантации чайного и шелковичного деревьев, группы криптомерий, разделяют различные кварталы. Из 300.000 домов Токио большинство построены еще по старой японской моде: приступая к сооружению дома, прежде всего строят крышу из черных черепиц с белыми крапинками, затем эту кровлю кладут на толстые столбы, между которыми вставляются, в виде перегородок, деревянные рамы, обтянутые бумагой, и выдвижные стенки. Днем эти домики, похожие как две капли воды, один на другой, открыты настежь на улицу, так что прохожий может видеть внутри камидану, то-есть святые образа и таблички предков, помещенные на почетной этажерке. В стране, как Япония, где землетрясения часты, эти домики из бамбука и картона, с передвижными стенами представляют гораздо меньше опасности, нежели массивные каменные постройки, но за то шальная искра может в одно мгновение спалить эти легкия жилища, так сказать, заранее обреченные на истребление пожаром. Утверждают, что средняя продолжительность их существования не превышает шести лет: «Огонь—это цветок Иеддо», говорит местное присловье. При первой тревоге, при первом крике «пожар!», жители хватают ценные вещи и запирают их в амбар из битой глины, с железными ставнями и дверями, построенный в соседстве с домом, на случай катастрофы. В 1879 году один пожар истребил до десяти тысяч домов.

Можно сказать, что Токио состоит из сотни местечек и деревень, которые, разростаясь постепенно во все стороны, соединились, наконец, в один город, но оставив там и сям пустопорожния пространства, занятые садами, рощами и полями. Японская столица не имеет общественных зданий, замечательных в архитектурном отношении; но окружающие дворец микадо стены, построенные из циклопических камней, увенчанных через известные промежутки башнями в форме киосков и поднимающиеся в некоторых местах на тридцать метров над широкими и глубокими рвами, представляют довольно величественное зрелище. Ясики, палаццо бывших даймиосов, представляют низкие строения, окруженные стенами, украшенные портиками из резного дерева. Но самые любопытные и наиболее разукрашенные всевозможными орнаментами здания столицы—это буддийские храмы, которых насчитывается более тысячи в различных частях города, и которые особенно многочисленны в квартале Асакуса, где находится, между прочим, храм богини милосердия Кваннон: это наиболее посещаемое из всех святилищ столицы; вместе с тем это самый почтенный памятник по соединенным с ним воспоминаниям древности, ибо Асакуса по преданию есть тот островок, где были воздвигнуты первые постройки Иеддо, над водами залива и болот. Окрестные холмы, между которыми самые высокие—Шибо и Уено, первый на южной, второй на северной стороне города, господствуют над морем домов и священных зданий, и сами, в свою очередь, увенчены храмами и гробницами, замечательными богатством резьбы на дереве, изяществом столярной работы, отделкой орнаментов, грандиозностью портиков или тории, величиной колоколов.

Устроенные на этих двух холмах музеи содержат: один—предметы естественной истории, другой памятники японского искусства и этнографическую коллекцию, чрезвычайно ценную для изучения диких народцев, живущих в Иессо и на Курильских островах. Окружающие город парки, насажденные в конце шестнадцатого столетия, принадлежат к числу лучших в Японии, столь богатой великолепными деревьями. Вокруг всех храмов листва японского клена и салисбюрия перемешивается с иглами сосен и криптомерий: азалеи, камелии раскидывают свои пышные гроздья цветков вокруг тонких стрелок бамбуков. Кладбища, из которых, одно расположенное при холме Шиба, заключает, между прочим, гробницы и изображения упомянутых выше сорока семи роинов,—изображения, полные силы и драматического эффекта,—составляют в то же время тенистые и цветущие места гулянья. В подражание европейским столицам, Токио, который со всех сторон окружен садоводственными заведениями, не приминул обзавестись также ботаническим садом, и из всех существующих садов этого рода японский есть бесспорно один из самых любопытных. Но Токио, столь богатый гульбищами и увеселительными местами, не имеет площадей, где могла бы собираться толпа. Так как в прежнее время народ был исключен из политической жизни, составлявшей привилегию дворян и их вассалов, то японские города не нуждались в местах для народных собраний; где нет граждан в настоящем значении слова, там форум бесполезен,—сказал один из очевидцев старой Японии, но не прошло и 20 лет как мы видим в империи уже введение конституции (в 1889 году), а в 1890 году открыт перламент.

Европейских резидентов, поселившихся на постоянное жительство в Токио, всего 807 человек, однако город имеет довольно оживленный вид. Более двадцати пяти тысяч дженерикша или курума, ручных колясок, возимых рабочими, беспрестанно снуют по большим улицам, заключающимся между замком и берегом; каналы, пересекающие нижний город во всех направлениях, покрыты судами, которые выгружают свои товары в устроенные по берегам склады; река Сумида-гава, через которую построено пять мостов, соединяющих Токио с его главным предместьем Хонджо, исчезает во многих местах под множеством джонок всевозможных форм, гондол и яхт, гонимых ветром или приливом. Но бухта, где построены форты на искусственных островках, имеет такую незначительную глубину в соседстве Иеддо, что по ней могут плавать только джонки да небольшие буксирныя суда. Настоящий порт находится на юге, перед предместьем Синагава (Торговая река), и большие купеческие или военные пароходы должны останавливаться в Иокогаме. Вокруг железнодорожной станции, построенной в южной части города, толпится также много народу, как и в вокзалах железных дорог западной Европы; неподалеку от станции находится квартал «европейской концессии», Тскидзи, где живет небольшое число иностранных негоциантов. Так же, как форты рейда, железная дорога построена частью на земле, набросанной середи моря, откуда произошло и название квартала, означающее «земляную насыпь». Впрочем, более половины города построено на грунте, который еще в половине одиннадцатого столетия быль покрыт водами моря. Это значительное наростание дельты насчет залива должно быть приписано не наносам реки Сумида-гава, очень незначительным, а постепенному поднятию почвы которое, по исчислению Наумана, составляет, в среднем, около 27 сантиметров в столетие.

Город труда, Токио, есть главный центр промышленности, хотя большая часть его произведений достоинством не могут сравняться с произведениями Киото, старой столицы. В Токио существуют фабрики шелковых материй и других тканей, мануфактуры лакированных изделий, фаянсовой и фарфоровой посуды, эмальированных вещей, обширные судостроительные верфи, мастерские машин, и отсюда запасаются товарами и продуктами всякого рода города, лежащие на восток от озера Бива. В то же время Токио есть столица страны Восходящего солнца в отношении умственной деятельности и литературной промышленности. Университет его, высшее учебное заведение империи, имел в 1879 году двенадцать иностранных профессоров, сорок японских преподавателей и около 150 воспитанников, изучающих разные науки: кроме того, более двадцати молодых людей содержались на средства этой школы за границей, частью в Европе, частью в Новом свете. *В настоящее время (1898 г.) число студентов возразло до 1.500; лекции читаются многочисленным штатом профессоров, на разных языках. В университете факультеты: юридический, медицинский, инженерный, математический, агрономический и филологический. Большая часть учащихся медики и юристы*. Институт инженеров, учреждение, соединенное в 1886 году с университетом, построенное по плану одного французского архитектора, есть не только самый красивый и наилучше устроенный памятник японской столицы, но также одно из замечательнейших в свете училищ этого рода по богатству его коллекций и по обилию превосходных учебных пособий, предлагаемых там воспитанникам. Главная библиотека Токио, состоящая из 215.559 томов, заключает в себе много сокровищ, между прочим, древнейший известный до сих пор санскритский манускрипт, относящийся к 609 году христианского леточисления; другая библиотека обладает уже слишком 20.000 томов на европейских языках. В числе ученых обществ столицы Ниппона есть также Географическое общество, издающее периодический бюллетень своих трудов, и много других ученых обществ.

Иокогама, приморский город, который со времени проведения железной дороги, имеющей всего только 30 километров длины, превратился в простой пригород столицы, был в 1859 году незначительной рыбачьей деревней, когда торговые трактаты, заключенные с европейцами, сделали его пристанью линий морского судоходства: новые улицы были проложены через болота и рисовые поля прибрежья. Сначала выбрали было, для международного рынка, город Канагаву, лежащий верст на десять севернее, в том месте, где большая дорога, называемая Токайдо, поворачивает во внутренность страны; но соседство этой дороги, по которой часто проходили кортежи даймиосов, показалось опасным для иностранной колонии, а с другой стороны малая глубина порта не позволила бы большим судам приставать к берегу. В Иокогаме, напротив, воды глубоки, и пароходы самых больших размеров высаживают своих пассажиров на живые мосты, построенные на сваях. Город занимает уже обширное пространство земли, и европейские негоцианты, американцы (в 1895 году в Иокогаме насчитывалось 1.745 европейцев и американцев), китайцы (1.808 человек) производят там значительную торговлю произведениями страны,—чаем, шелком, рисом, камфорой, лакированными изделиями,—которые обмениваются, главным образом, на мануфактурные товары западных государств. Торговое движение Иокогамы в 1895 г. выразилось следующими цифрами:

Ценность привоза—56.095.830 долларов; вывоза—84.791.634 дол.; общий оборот—140.887.464 дол.

На юге от Иокогамы, другая бухта, называемая Иокоска (Якоска), верфь японского военного флота, и на берегах её расположены строения морского арсенала. В этой местности ботаник Саватье производил свои исследования, имеющие важное значение для изучения флоры Японии. Главный военный лагерь и штабы войск, квартирующих в окрестностях столицы, расположены в другой части городского округа, близ укрепленного города Сакура, между дельтами рек Тоне-гава и Сумида-гава, около основания полуострова Авакидзуса. Французские офицеры руководили устройством полигона, постройкой казарм и арсеналов. На соседнем плато, известном под именем Токио-синде или «Новый Токио», находится земледельческая колония, в которой правительство поселило бродяг и занимавшихся контрабандной торговлей купцов из столицы, дав им дом и земли; но большая часть поселенцев дезертировали.

Бухта, врезывающаяся в морское прибрежье между Иокогамой и Иокоской. носит название Каназава; на берегу этого залива приютился, в очаровательной местности, городок того же имени, который в четырнадцатом столетии обладал лучшим во всем государстве книгохранилищем, а в настоящее время славится своим садом древовидных пионов, из которых некоторые имеют 300 летний возраст. В 24 километрах к юго-западу от Иокогамы, близ восточного берега бухты Сагами, видны остатки того, чем был некогда город Камакура, построенный, как гласит легенда, на месте бывшего озера и сделавшийся столицей страны Восходящего солнца в двенадцатом и в начале тринадцатого столетий. Разрушенный в 1333 году во время междоусобной войны, он так и не оправился от этого бедствия, и в то время, как возвеличивался Иеддо, его сосед, он оставался простой деревней. Но окружающая почва повсюду хранит свидетельства древнего блеска и великолепия Камакуры: это руины сотни слишком храмов, развалины многочисленных дворцов и гробницы, из которых одна посвящена памяти 8.300 легендарных героев, одновременно лишивших себя жизни. Недалеко от Камакуры стоит знаменитый идол Дайбуцза или «великий Будда», в котором японские литейщики сохранили индусский тип, придав ему удивительное выражение ясной кротости и величия. Бронзовая статуя имеет не менее 13 метров (около 7 сажен) высоты и заключает во внутренности маленький буддийский храм; куафюра идола изображает улиток, которые, по словам легенды, влезли на голову Будды, чтобы защитить его голый череп от солнечного зноя; внутри идола винтообразная лестница. Недалеко от Камакуры, священный островок Иено-сима (Эно-шима), который в часы отлива соединяется с твердой землей посредством песчаной косы, тоже принадлежит к числу святых мест Японии, наиболее посещаемых пилигримами; вместе с тем это одна из живописнейших местностей Ниппона, одна из местностей наиболее привлекающих иностранцев, которые приезжают на Иено-сима любоваться великолепной картиной, которую представляет море, берега и покрытый снегом конус вулкана Фузи-яма. На острове пещера длиною в 53, высотою в 4 сажени.

На востоке и на западе от полуострова Идзу, два города Одовара и Нумандз, лежащие на большой дороге Токайдо, имеют некоторую важность как каботажные порты, через которые отправляются произведения плодородной области Фузи-сан. На юге от Хаконе, его озера и его, пользующихся известностью, ванн, город Атами, построенный на берегу маленькой бухты, тоже имеет горячие источники, из которых один бьет из земли в виде гейзера. На оконечности полуострова Идзу, порт Симода, имя которого получило на минуту громкую известность во всем свете, благодаря морскому землетрясению, разрушившему этот город в 1854 году, утратил всякую торговую роль с той поры, как Иокогамский порт был открыт для иностранных судов и их товаров. На севере от области Фузи-яма, в плодоносной равнине, город Кофу,—важен как рынок, регулирующий торговлю шелковыми материями; он имеет шелкопрядильню, устроенную по образцу французских заведений этого рода. Состоя главным городом департамента Аманаши, город известен прогрессивным направлением своих жителей. В нем больше европейских построек, чем где-либо в Японии. Ботанический сад, префектура, нормальная школа, банки, суды, промышленное училище. Около города обширные виноградники. Далее следуют один за другим города Сидзуока, Хамамац, Тойобаси (Иосида), в соседстве берегов залива, называемого Тоготоминада.

Город, основанный Ота-набунагой, Нагойя—теперь Айтси-кен,—расположенный в прекрасной равнине, которую различные реки постепенно продолжают своими наносами насчет бухты Овари, построен в виде совершенно правильной шахматной доски. Это четвертый город Японии по численности населения и один из городов, отличающихся предприимчивостью и трудолюбием своих жителей; население его занимается производством шерстяных и шелковых материй, эмальированных изделий и фарфоровой посуды; в Нагойе основана медицинская школа. В нем еще сохранился старинный замок—одно из чудес Японии. Приморские города Куана и Атсуда, из которых последний посещается множеством пилигримов, стекающихся со всех концов Японии на поклонение его знаменитому святилищу синтоистического культа, служат портами главному городу провинции, равно как и другим городам, находящимся в той же равнине, Касаматсу, Ионаги, Гифу (Имай-джи), Тсу (Ано-тсу), на западном берегу той же бухты Овари,—тоже приморский город, посещаемый джонками; выделываемый здесь синий фарфор, называемый оварийским, по имени провинции, откуда он вывозится,—самый распространенный и наиболее употребляемый в Японии. Далее, на полуострове, который загибается на юге залива Овари, в области Исе, находится важный город Ямада, близ которого стоят самые знаменитые святилища синтоистического культа, Ге-ку и Най-ку, посещаемые ежегодно мириадами пилигримов. Эти храмы первоначально были построены, если не три тысячи лет назад, как утверждает предание, то, по крайней мере, в начале христианской эры; впрочем, нынешния здания составляют лишь точное воспроизведение древних капищ. Через каждые двадцать один год строения разрушаются, заменяются новыми из дерева той же породы и покрываются соломой: ничто не изменяется в расположении, ни во внутреннем убранстве зданий при этой периодической реставрации; ни одно из буддийских новшеств, которыми изобилуют другие кумирни, не нарушает первобытного вида этих древнейших и высоко чтимых памятников культа синто. Нет почти ни одного дома в стране Восходящего солнца, который бы не имел на своей «табличке богов» клочка бумаги, испещренного надписями в память исейских святынь, и каких-нибудь вещиц из священного дерева того же происхождения.

У восточного входа во внутреннее японское море естественно должен был возникнуть важный центр населения. И действительно, Вакаяма, построенный при устье реки Иосино-гава, на северной стороне пролива, которому голландцы дали название Линшотен,—значительный и торговый город; кроме того, он славится живописностью своего старинного замка, плодородием окружающих полей и обилием плодов, производимых его садами и нивами. В той же долине находится монастырский город Коя-сан, где насчитывают не менее 370 буддийских храмов и обителей, служивших прежде местами убежища, куда стекались со всех концов страны преступники и подозреваемые в преступлении; резьба на дереве, произведения живописи, лакированные орнаменты, украшающие кумирни Коя-сан, принадлежат к цветущей эпохе японского искусства, а священные рощи, окружающие здания храмов, состоят из великолепнейших деревьев, так что одна из самых величественных японских пород хвойных получила название «коясанского дерева».

Бассейн реки Иодо-гава, который заключает в себе озеро Бива, окаймленное по берегам «восемнадцатью сотнями деревень», и в котором находятся города Киото, Нара, Осака, есть по преимуществу историческая область страны Восходящего солнца. Уже на берегу озера встречаем многолюдный город Хиконе, бывшую резиденцию даймиоса, который имел право на управление государством во время несовершеннолетия сиогунов. К востоку от этого города, получившего большую известность в междоусобных войнах конца шестнадцатого столетия, находится станция Секихагара, где Иеяс одержал, в 1600 году, решительную победу, которая положила основание могуществу сиогунской династии Тукугава, уничтожив партию, действовавшую в союзе с христианами. Оцзу и Сига-кен, расположенные при выходе озера, составляют вместе один город, который тоже очень часто оспаривали друг у друга соискатели власти, а на высотах Гией-сан, господствующих над этим городом с севера, находятся знаменитые святилища синтоистического культа и буддийские храмы еще более известные, в особенности кумирня Миидера, монахи которой вступали в борьбу с Ота-набунагой, диктатором империи и покровителем миссионера Франциска Ксавье. Оцзу или Оцу, соединенный с своим длинным предместьем Зезе,—значительный торговый город и составляет как бы передовой квартал города Киото, с которым он сообщается посредством ветви железной дороги. Посредством озерных пароходов он завоевал себе монополию всего судоходства по Биве, и теперь на этом озере уже не увидишь парусных судов. Специальность города составляет фабрикация соробанов, особого рода счетов или числительных машинок. Город приобрел печальную известность как пункт, где было произведено нападение на нашего Государя в 1891 году.

Город Киото, то-есть, «столица», называемый также Миако или «резиденция», Сайкио или «западная столица», и Геянзио, «дворец мира и тишины», утратил свой высокий ранг между японскими городами; теперь он не более, как один из трех императорских городов и только третий по числу жителей; быв главным городом империи в продолжение почти одиннадцати столетий, он развенчан в 1868 году в пользу Иеддо, после революции, которая изменила разом правительство, администрацию, иностранную политику и национальные обычаи. Население уменьшилось более, чем на половину, и целые кварталы сделались почти пустынными. Тем не менее, Киото, город исторический, первопрестольная столица (Японская Москва), все еще остается городом красоты, изящества и вежливости. Равным образом он стоит выше новой столицы, если не по размерам промышленной деятельности, то по крайней мере по достоинству и красоте своих произведений. Здесь находятся лучшие в Японии мастера по фабрикации шелковых материй, парчей, вышивных тканей всякого рода, финифтяных изделий, фарфоров, бронз с украшениями и других металлических вещей. На восточной стороне города, предместье Авата уже много веков славится своими семействами горшечников, отборных мастеров, корейского происхождения. Не работая на фабрике, они приготовляют сами, на дому, массу или тесто из глины, формуют ее, делают украшения и обжигают; отсюда оригинальность и совершенство их работ, которые представляют настоящие произведения искусства. Немногие города Ниппона могут сравниться с Киото в отношении правильности и чистоты улиц, которые все совершенно прямолинейны и пересекаются под прямыми углами, как улицы городов Новаго света. Река Камо-гава развертывает полукругом свой поток чистой воды на восточной стороне города и отделяет Киото от предместий с домами, построенными в беспорядке; в летние дни толпа теснится на берегах этой реки, на многочисленных перекинутых через нее мостах или даже, когда вода стоит низко, на островах, рассеянных по реке. Бывший дворец духовных императоров или микадо, окруженный большим, теперь запущенным садом, занимает северо-восточный угол города, площадью около 10 десятин, тогда как Нижо, некогда крепкий замок сиогунов, истинных государей, командует на западе центром Киото: в этом замке летом имеет пребывание императорский двор. Некоторые из храмов представляют чудеса архитектурного искусства, особенно по изящным резным антаблементам портиков; здешния кладбища самые красивые, самые живописные во всей Японии. Оффициальная статистика насчитывает в городе 945 зданий, воздвигнутых в честь Будды, между ними есть такия, постройка которых восходит к девятому и десятому столетию.

Расположенный в обширной, очень плодородной равнине, производящей, между другими продуктами, лучший в государстве чай, Киото дополняется известным числом городов, которые зависят от него в отношении своей промышленности или торговли. Так, Фузими, который можно рассматривать, как пригород Киото, есть главная его пристань на реке Удзи-гава, и пароходы регулярно заходят туда; ниже, город Иодо, построенный при слиянии рек Кицу, Удзи-гава и Камо, из которых последняя, в свою очередь, усиливается другой рекою, и которые вместе образуют Иодо-гаву или «Ленивую реку», тоже служит гаванью для Киото. Река Кицу, которая соединяется в этом месте с истоком озера Бива, протекает выше через Нару, один из древних городов Японии и одну из первых императорских резиденций, замечательную своими великолепными священными рощами и особенно старым парком, населенным уже тысячу лет прирученными оленями, которых посетители кормят пирожками, и рога которых употребляются на фабрикацию вещиц всякого рода, считаемых тоже священными. Один из богатых храмов Нары заключает в себе колоссальную статую Дайбуцзы или «Великого Будды», вылитую из бронзы, имеющую более 16 метров (7¹/₂ сажен) высоты и весящую 150 тонн (более 27.000 пудов); это самый большой идол в Японии и один из самых древних: происхождение его относится к восьмому столетию. Один из пригородов Нары, Касива-бава, есть древний Асивара, столица царства Зинму-Тенно, основателя династий микадо. По имени этого села Ниппон долгое время был называем Асиварой, то-есть «Долиной мягких тростников». Недалеко от Нары находится другой важный город Корияма.

Киото соединен железной дорогой с своим приморским портом, Осакой, украшенным, как обе столицы, титулом фу, то-есть императорского города, и сделавшимся вторым городом Японии по численности населения; в отношении же движения торговли с внутренней частью страны он занимает первое место. Осака естественно должен был приобрести значительную роль между городами Восходящего солнца. Рассматривая на карте Японский архипелаг в совокупности, тотчас же замечаешь, что часть страны, занимающая наиболее благоприятное положение, есть прибрежье главного острова, омываемое водами Внутреннего моря. Западный берег, выставленный холодным ветрам и дикому волнению моря, обращен к необитаемым берегам Маньчжурии. Восточный берег смотрит в сторону безграничных пустынь океана. Китайские суда естественно должны были приставать к южным берегам: эта часть японского побережья представляет тройную выгоду, пользуясь наиболее счастливым климатом, обладая лучшими гаванями и будучи наиболее близкой к странам, издревле цивилизованным. Кроме того, порты Внутреннего моря имеют те же преимущества, как и рынки, лежащие вдали от моря: они находятся в центре соединения многочисленных дорог. Осака, построенный недалеко от восточного входа в Японское средиземное море, на севере от города Сакаги, которому он наследовал как большой порт, занимает центральное положение относительно всей южной части главного острова, и судоходная река приносит ему произведения очень плодородной и многолюдной равнины. На севере от Осаки находится самый низкий порог между двумя морями; ни одна дорога не представляла более удобного пути от Японского моря к берегам Тихого океана. В водах соседних с Осакой бури бывают редко, и большие господствующие ветры—юго-западный и северо-западный, препятствующие каботажному судоходству в течение целых месяцев, заменяются в этих водах чередующимися утренними и вечерними бризами, которые облегчают движение джонок. Таким образом здесь соединены были все условия для того, чтобы обеспечить значительную торговлю осакскому рынку. Правда, что суда большого водоизмещения могут становиться на якорь, в бухте «быстрых волн», лишь в большом расстоянии от входа в мелководные мутные каналы, перерезывающие японский город, но его негоцианты съумели сохранить свои сношения с заграничными рынками и вести дела через посредство других более глубоких портов. Равным образом с помощью многочисленных мелко сидящих пароходов они съумели сохранить за своим городом роль распределителя риса, рыбы, морских водорослей, лесных продуктов, во всей южной области Японии; в этом же городе приготовляется лучшая саки (рисовая водка). Наконец Осака сделался также промышленным центром и фабрикует множество изделий, которые японцы получали прежде из Европы, и которые они теперь находят у себя дома. Осакские фабрикаты даже вывозятся в больших количествах за границу; так, в 1877 году, тамошние купцы отправили более 4 миллионов опахал на сумму около 650 000 франков.

Осака—это «японская Венеция», по крайней мере в нижней части, где реки и каналы, через которые перекинуты сотни мостов, пересекают ее во всех направлениях; но один квартал города поднимается пологим скатом на северо-восток к замку, гранитные стены которого, наполовину разрушенные, еще импонируют своими размерами и позволяют любоваться с высоты их общим видом города, перерезанного во всех направлениях серебристыми линиями каналов. Монетный двор представляет в своем роде образцовое заведение, располагающее столь же совершенными орудиями производства, как подобные заведения на западе и в Новом свете. Некоторые из капищ города принадлежат к числу замечательнейших храмов Японии: такова пагода Си-Тенножи или «Четырех небесных богов»,—Мага-раджа у индусов,—которая стоит на юге от города и которая дала свое имя пригороду, помещаемому статистиками в числе особых городов; другой храм, расположенный близ морского берега, на дороге из Сакаи, который в промышленном отношении может быть рассматриваем, как пригород Осаки, есть древнее святилище синтоистического культа, посещаемое преимущественно рыбаками; при храме есть священные пруды, где под листьями лотуса плавают рыбы и черепахи, которых прокармливает благочестие верующих. Но толпа устремляется теперь на другую сторону города, куда ее привлекает центральная станция железных дорог из Киото и из Хиого, центр движения путешественников и товаров в южной Японии. Рельсовый путь из Хиого, длиною около 36 километров, проходит через несколько многолюдных городов, в соседстве бухты, между прочим, через Амагасаки и Нисономию.

Древний город Хиого, расположенный при основании высокого мыса, часто дает свое имя новому городу Кобе, от которого он отделен сухим руслом реки Миното-гавы; мыс, господствующий над Хиого, защищает на юго-западе порт Кобе, глубина которого достаточна для того, чтобы суда могли бросать якорь вблизи берега; в 1874 году насчитывали около 400 европейцев, поселившихся на постоянное жительство в Кобе; в 1895 году число их доходило до 819 чел.,—это самая многочисленная колония иностранцев в Японии после Иокогамской. Рейд может быть рассматриваем как передовой порт Осаки, и внешняя торговля, приписываемая этому последнему городу, проходит почти вся через порт нового города. Общая ценность иностранной торговли Осаки и Хиого через Кобе в 1896 году составляла 86.348.616 дол. Живущие в Кобе иностранцы во время летнего сезона ездят на воды в Ариму, где находятся пользующиеся большою известностью горячие ключи, бьющие из земли на севере, в одной из долин соседних гор.

На северном берегу главного острова, два города Цуруга и Обама, при бухте Вакаса, соответствуют городам Осака и Хиого, с которыми они сообщаются через озеро Бива и соседние пороги: это северные порты перешейка. Обращенные к бурному Японскому морю и обладая у подошвы своих холмов лишь узким поясом годных для культуры земель, эти города не могли питать надежды сравняться по важности с торговыми городами южного берега: но большие проезжия дороги и оканчиваемые в скором времени рельсовые пути сделают возможной перевозку произведений южной области к северному прибрежью, а паровое судоходство позволяет торжествовать над ветрами западного моря. Порт Цуруга, хотя не очень обширный, но могущий принимать самые большие суда, так как глубина воды в нем от 10 до 20 метров, и окруженный амфитеатром холмов, который защищает его от всех ветров за исключением северо-западного, есть бесспорно лучшая гавань на внутреннем берегу Хондо и уже сделался главным сборным местом для судов, ведущих торговлю с портами Кореи и русской Маньчжурии. Это один из складочных пунктов для съедобных морских водорослей и рыбы, отправляемых из Хакодате: сотни барок служат каждый год посредниками в этой торговле с Цуругой. Уже не раз поднимался вопрос об открытии этого порта для европейских кораблей.

На западе от перешейка, центр которого занимает озеро Бива, города построены почти все на берегу Внутреннего моря или, по крайней мере на южной покатости полуострова, самой плодородной и наиболее населенной. Однако и на северном скате есть несколько оживленных городов, следующих один за другим. У западной оконечности бухты Вакасака стоит город Юра, окруженный лесом померанцевых и апельсинных деревьев, которые дают лучшие плоды во всем Ниппоне; недалеко от этого города находится «третье чудо» страны—естественный мост из скал, Аматате-баши, далеко выдвинутый в море. Далее береговая дорога проходит через город Тоттори, затем через город Ионаго. Прекрасный город Матсуе (Мацуе) живописно расположен на берегу извилистой лагуны (Синзино-ике), наполненной солоноватой водой и сообщающей с открытым морем узким устьем.

На южном побережье, Акаси, первый город, который мы встречаем, к западу от Хиого, недалеко от берега Японского средиземного моря, господствует над великолепной панорамой, обнимающей остров Аваджи и две окружающие его большие бухты. Далее, город Гимедзи, полный воспоминаний о диктаторе Тайкосама, расположен у выхода очень плодородной долины и в месте пересечения нескольких дорог с линией железной дороги, построенной под руководством французских инженеров. От неё дорога ведет во внутреннюю часть полуострова к важным икунским рудникам, главному металлургическому заведению империи; французские промышленники, управляющие этими горными заводами, добывают золото и серебро, отправляемые на монетный двор в Осаку, но еще не утилизируют богатых месторождений медной руды. Главную промышленность города Гимедзи составляет выделка кожанных изделий, которые приготовляются еще по старому японскому способу, но по красоте и прочности не уступают старинным кордуанским произведениям этого рода. Во внутренности страны, город Цуяма занимается преимущественно прядением и окраской тканей и фабрикацией железных изделий. Города Окаяма, при боковой бухте глубоко врезывающагося в твердую землю фьорда, и Фукуяма, на берегу другой бухточки Внутреннего моря, были некогда резиденциями могущественных даймиосов; но теперь они уступают, по важности торгового значения, порту Ономици, который служит одною из главных пристаней для береговых пароходов, поддерживающих правильное сообщение между двумя берегами извилистого моря.

Хирошима есть, на востоке от Осаки и Хиого-кобе, самый оживленный порт Внутреннего моря, которое отделяет от Ниппона два больших острова Киусиу и Сикок. Этот город, расположенный, как и Осака, у северной оконечности бухты полукругом и при устьях реки, которая перед тем протекает извилистой линией по плодородной равнине, тоже имел бы некоторое право на название «японской Венеции», благодаря своим извилистым каналам, многочисленным мостам, баркам и лодкам, снующим по всем направлениям. Напротив Хирошимы, на одном из островов, которыми усеяна бухта, пилигримы посещают, в большом числе, одно из «трех чудес» Японии, синтоистический храм Итску-сима или «остров света», посвященный трем божественным девам, происшедшим из разбитого меча бога ветров. Это святилище заключает несколько изваяний из дерева, очень любопытных по их древности; но красу и гордость острова составляют его леса, во все времена уважаемые топором человека. До 1868 года, то-есть до японской революции, запрещено было есть мясо на священном острове и не позволялось хоронить там умерших. Когда жрецы, пилигримы, содержатели гостиниц и рыбаки, составляющие все население острова, лишались одного из своих, то те, кто отвозил его тело, для погребения, на твердую землю, могли вернуться домой лишь по прошествии пятидесяти дней, в продолжение которых их держали запертыми в особого рода лазарете. И теперь еще воспрещено обработывать почву на святом острове Итску-сима, и пища для жителей должна быть привозима каждое утро с материка; как только суда с продовольствием приближаются к острову, сотни прирученных оленей сбегаются из глубины лесов на берег, чтобы получить свою долю привезенных съестных припасов.

Главные города Ниппона, с их населением суть:

Сендай—77.476 жит.; Акита—27.113 жит.; Хиросаки—31.295 жит.; Сионай (Цуругаока)—25.000 жит.; Хиконе—24.400 жит.; Мориока—31.989 жит.; Вакамац—24.793 жит.; Такасаки—30.000 жит.; Саката—21.576 жит.; Ямагата—32.151 жит.; Оцзу—34.556 жит.; Канума—15.060 жит.; Майебаси—30.883 жит.; Утсномия—33.334 жит.: Матсумото—30.130 жит.; Такаяма—13.000 жит.; Нихонмац—11.000 жит.; Авомори—24.212 жит.; Гифу (Имайдзми)—31.075 жит.; Исиномаки—10.000 жит.; Огаки—10.200 жит; Носиро—10.000 жит.; Хатсиное—10.000 жит.

Каназава (Исикава)—85.916 жит.; Тояма—58.975 жит.; Фукуйи—44.290 жит.; Ниаигата—51.335 жит.; Таката— 20.500 жит.; Нагаока—24.000 жит.; Такаока—31.000 жит.: Син-Минато—18.900 жит.; Сибата—18.300 жит.; Касивазаки—14.000 жит.; Айгава—13.000 жит.; Цуруга—11.500 жит.; Муроками—10.000 жит.; Увоц—10.000 жит; Комац—10.000 жит.; Охоно—10.000 жит.; Сакаи—49.063 жит.

Токио (Иедо), в 1897 году—1.299.941 жит.; Нагойя—242.085 жит.; Иокагама—179.502 жит; Сидзуока—32.000 жит.; Ямада—28.000 жит.; Тсу—23.000 жит.; Мито (Ибараки-кен)—30.000 жит.; Диеси—18.000 жит.; Куана—18.000 жит.; Кофу (Яманаси-кен)—35.738 жит,; Нумадзь—16.000 жит.; Атсуда (Миа)—15.200 жит.; Окасака—13.000 жит.; Одовара—13.000 жит.; Уено—12.500 жит.; Хамамац—11.000 жит.: Фнабаси—9.500 жит.

Осака 503.600 жит.; Киото—341.101 жит.; Хиого-кобе—184.194 жит.; Сакахи—39.000 жит.; Фусима (городской округ Киото)—23.000 жит.; Нара—29.709 жит.; Корияма—15.000 жит.

Матсуе—34.625 жит.; Тоттори—20.800 жит.; Ионаго—10.250 жит.;

Хирошима—107.685 жит.: Хаги (Хаки, Хоги)—35.470 жит.; Окаяма—57.210 жит.; Химедзи—31.000 жит.; Акамага-секи (Симоносеки) Шимоношеки—36.570 жит.; Фукуяма—17.700 жит.; Цуяма—15.500 жит.; Ономитси—15.000 жит.; Акаси—14.500 жит.; Ямагучи— 11.600 жит.; Ивакуни—10.000 жит.

Вакаяма—57.366 жит.

За Хирошимой, промышленный город Ивакуни, прославившийся своими фабриками писчей бумаги, цыновок, тканей, расположен на западном берегу залива. Далее, несколько важных городов следуют один за другим по берегам маленьких бухт, до того места, где открывается проход Симоносеки (Акамага-секи), на северной стороне которого протянулся длинный город того же имени, сжатый между лесистыми холмами и морем; в стратегическом отношении это Константинополь японского Босфора, но он играет второстепенную роль между городами Восходящего солнца; на соседних берегах собирают съедобные морские водоросли. Главным местом провинции Нагато, которая оканчивает остров Ниппон, прежде был большой город Хаги, построенный на берегу рейда, усеянного островами и островками; ныне он был заменен, как центр областного управления, городом Ямагучи, лежащим во внутренности острова, на берегу одного небольшого притока японского средиземного моря. Недалеко от этого города находятся горячие ключи, привлекающие большое число посетителей.

Все значительные города острова Сикока построены на берегу или в непосредственном соседстве моря: та же торговля, которая вызвала их к жизни, быстро населяет их. Большая часть этих приморских городов обращена к главному острову, от которого они отделены только проливами, которые суда легко могут переплывать в несколько часов. Притягательная сила торгово-промышленных центров Киото и Осаки привлекла жителей преимущественно на северные берега острова: в этой части побережья следуют один за другим, от востока к западу, города Тукушима, Такамацзу, Маругаме, Имбар, Мацуяма. На берегах пролива, отделяющего Сикок от острова Киусиу, единственный город—Увазима; южный берег, обращенный к открытому морю, тоже имеет только один город, Котси или Коги, главный город некогда могущественного феодального княжества Тоса. Благодаря смышлености и промышленному духу своих жителей, Котси сделался самым деятельным городом Сикока и центром писчебумажного производства для всей Японии.

Главные города остров Сикока суть:

Токушима—61.489 жит.; Такамацзу—34.274 жит.; Иехиме-кен (Мацуяма)—35.534 жит.; Маругаме—14.000 жит.; Увазима—12.200 жит.; Имбар—12.000 жит.

На большом и густо населенном острове Киусиу самую оживленную часть составляют местности, прилегающие к южному и западному берегам; эта часть Киусиу обращена в сторону того южного океана, по которому должны были прибыть корабли из Европы. На восточном берегу остров Киусиу имеет только один важный город Миясаки, а на северо-восточных берегах только два значительных центра населения—Усуки и Накатс. Город Ойта-кен или Фунай, где католические миссионеры основали первую христианскую общину, теперь пришел в упадок. Точно также приморский город Кокура, стоящий напротив Симоносеки, на юг от входа во Внутреннее море, утратил свою важность. Обмеление его рейда не позволяет большим судам приставать там; тогда как в прежнее время перевозка товаров и движение путешественников производились почти исключительно по дороге, идущей вдоль прибрежья, из Нагасаки в Токио, и должны были делать переправу в Кокуре, теперь пароходы проходят мимо этого города, не останавливаясь в нем. Со временем, вероятно, будет перекинут железнодорожный путевод через морской пролив, имеющий в этом месте около 1.600 метров в ширину.

Два города-близнеца, Фукуока и Хаката, разделенные только устьем маленькой реки, которая изливается в живописную бухту моря, сосредоточивают в себе всю торговлю северо-западного побережья острова Киусиу. Фукуока, лежащий на южной стороне реки, служит местопребыванием администрации и дворянства, тогда как Хаката есть центр торговой и промышленной деятельности; там фабрикуют, между прочим, бумажные ткани и превосходные шелковые материи; несколько храмов и старинных домов с плоскими крышами, находящиеся в окрестностях этих двух городов, суть единственные каменные здания, которые существовали в Японии до недавной революции. Железные дороги с очень оживленным движением соединяют двойной город Фукуока—Хаката с двумя миоголюдными городами Куруме и Сага, лежащими южнее, близ бухты Симабара. На юго-западе, на полуострове Хизень, разрабатываются залежи каменного угля и фарфоровой глины: в этой местности, особенно в окрестностях Ариты, выделываются лучшие японские фарфоры, между прочим, маленькия чаши с тонкой и прозрачной скорлупой; вокруг Ариты постоянно работают более 200 фарфоровых заводов. Эти произведения, которым долгое время подражали голландцы, называют безразлично фарфорами из Хизена, из Ариты или из Имари, по старому имени провинции, места производства или порта, через который они вывозятся. На оконечности полуострова, город Хирадо (Фирандо), на острове того же имени, важен как пристань, часто посещаемая пароходами, совершающими рейсы у берегов: в семнадцатом столетии этот город в продолжение десяти лет, с 1613 по 1623 год, был указана, как рынок негоциантам голландским и английским.

Нагасаки или «Длинный мыс», получивший известность на западе, как единственный город, который японское правительство оставило полуоткрытым иностранной торговле после изгнания португальцев в 1823 году, не принадлежит к числу самых больших городов государства: обладая превосходным портом или, лучше сказать, фьордом, очень глубоким (от 20 до 30 метров) и хорошо защищенным окружающими холмами, он имеет ту невыгоду, что находится на оконечности узкого полуострова, без плодородных окрестностей, которые питали бы своими произведениями его торговый обмен; тем не менее, однако, торговые обороты его значительно возрасли, но только в пользу японских судов; внешняя торговля осталась в прежнем состоянии, почти без всякой перемены.

Внешняя торговля Нагасаки в 1895 году 10.614.787 долларов.

Движение судоходства в порте Нагасаки в 1896 г.: 1.282 судна вместимостью 1.810.589 тонн. Через Нагасаки вывозят лишь незначительное количество земледельческих продуктов, но он отправляет произведения своей промышленности, лаковый товар, перламутровые изделия, эмальированную глиняную посуду; некоторые соседние города, как, например, Фукабори, отнимают у него часть торгового обмена страны. Благодаря историческим воспоминаниям, Нагасаки есть один из городов Восходящего солнца, представляющих наибольший интерес для европейского путешественника; при том же великолепная панорама Нагасакской бухты есть безспорно один из прелестнейших видов японского берега. По берегу, вокруг залива, тянутся, в виде амфитеатра, из густой зелени, горы, в 300 метров высоты, окруженные по скатам прекрасно возделанными террасами и одетые на верхушках лесом, тогда как у входа поднимаются из вод моря многочисленные острова, между прочим, островной холм Такабоко или «высокое копье», прозванный голландцами Папенбергом или «горой папы», в память миссионеров и обращенных в христианство японцев, которые с высоты этих крутых утесов были сброшены в море, в 1622 году: над городом на горе показывают также место, где двадцать шесть христианских священников были распяты на кресте в 1597 году. Узкий искусственный островок Децима, веерообразной формы, где голландские купцы были запираемы как зачумленные, теперь соединен с твердой землей, а здания, служившие тюрьмой иностранцам, с 1639 до 1859 года, были истреблены пожаром. Внутри города показывают квартал, в котором были заключены китайские купцы. Местечко Инаса, в соседстве с Нагасаки, имеет несколько доков и носит название русской Японии. На юге, вне фьорда, рассеяны многие острова, из которых один, Така-сима, имеет богатые каменноугольные копи, разработываемые европейским способом. В 1881 году ежедневная добыча угля в этих копях составляла 1000 тонн, столько же, сколько его добывалось во всей остальной Японии.

Город Симабара, который был разрушен в 1792 году извержением Унзена, расположен у восточной подошвы этого вулкана, откуда вытекают обильные горячие источники; он сторожит западный вход в большую бухту того же имени (Симабарская), тогда как на восток от противоположного берега, в некотором расстоянии во внутренности земель, город Кумамото группирует свои дома вокруг своего старинного крепкого замка, бастионы которого, с наклонными стенами, украшены наверху верандами и красивыми плоскими крышами, осененными камфарными деревьями. Этот город—самый центральный и в то же время самый многолюдный на острове; но он окружен лишь маловажными местечками и не имеет приморского порта; плоскодонные джонки забирают отправляемые им продукты и товары на берегу и перевозят их в Нагасаки. Напротив, в южной части острова, знаменитое княжество Сацума, «отечество людей умных и мужественных», не имеет значительных городов, но оживленные центры населения расположены в близком расстоянии друг от друга; вдоль берега или в соседстве с ним следуют один за другим города: Идзми, Акуне, Сендай, Каседа, Каго, Миянозио, Ямагава, и на берегах бухты Кагосима город того же имени, затем города Коцзики и Кокубу. Получивший известность в новейшей истории город Кагосима, крепость которого была бомбардирована англичанами в 1864 году, протянулся по западному берегу бухты, напротив островного вулкана красивой формы, называемого Сакура или «Благородный пик». В торговом отношения этот город не имеет важного значения, так как единственная его промышленность, сколько-нибудь замечательная,—это производство фаянсовой и полуфарфоровой посуды, подражающей всем родам «старого сацумского фарфора»; в последнее время некоторые предприимчивые японцы основали там бумагопрядильню и оружейную фабрику. Коцзики, у северо-западнаго угла той же бухты, занимает, как торговый город, более выгодное положение, чем Кагосима; порт его менее выставлен бурным ветрам, и плодородные местности севера могут удобнее доставлять туда свои произведения; по мнению Воейкова, это была бы одна из самых оживленных гаваней японского прибрежья, одна из гаваней, соединяющих в себе все условия для самого обширного движения международного торгового обмена, если бы она была открыта европейским кораблям; было время, когда коцзикские табаки отправлялись даже на остров Кубу, откуда их вывозят обратно во все части света в форме и под именем «гаванских сигар».

Главные города острова Киусиу суть: Кумамото—56.824 жит.; Фукуока и Хаката—62.212 жит.; Каседа—31.600 жит.; Нагасаки—72.390 жит.; Кагосима—53.895 жит.; Каго—24.900 жит.; Сага—29.893 жит.; Куруме—21.000 жит.; Усуки—18.860 жит.; Симабара—18.700 жит.: Идзми—18.600 жит.: Фукабори—17.800 жит.; Кокубу—17.150 жит.: Миясаки—12.000 жит.; Накатс—11.600 жит.: Акуне—10.900 жит.: Хирадо—10.600 жит.: Коцзики—10.000 жит.

Население Лю-цю, разсеянное на многочисленных островах этого архипелага, живет по большей части маленькими деревнями по берегам бухт и бухточек; единственные города, заслуживающие этого названия, находятся на главном острове центральной группы, называемой по-японски Окинава-сима, а по-китайски Чунчин-дао. Наба, наиболее посещаемый судами порт архипелага, несмотря на мадрепаровые рифы, которыми усеяны подходы к якорной стоянке, занимает берега бухты, совершенно защищенной от всех ветров; он отправляет главным образом сахар, бумажные ткани, шелковые материи, грузы которых перевозятся японскими судами на северные острова: годовая ценность этого отпуска превышает миллион франков. В 1880 году внешняя торговля островов Лю-цю выразилась следующими цифрами: привоз 1.319.900 франков, вывоз 666.250 франков; всего 1.986.150 франков. Вымощенная каменной плитой дорога, одна из лучших дорог в Японии, извивается в очаровательной долине, между лесистых холмов, поднимаясь из Набы к столице архипелага. Построенный на плоской возвышенности, господствующей над двумя морями, этот город, имя которого значит «главное местечко», окружен прекрасными деревьями, пальмами веерниками и ареками, панданами; одно из его зданий носит титул университета.

Два другие города, Токтон-он и Куниками, тоже находятся на главном острове архипелага. Совокупность городского населения обнимает 60.000 жителей, половину островитян Окинавы, и состоит исключительно из сизуку, то есть благородных. Поселяне все геймины или плебеи и отличаются от дворян бронзовыми булавками, которые они носят в волосах.

Кроме Лю-цю и различных островов, составляющих, по их географическому положению, естественную принадлежность главного Японского архипелага, правительство микадо также присвоивает себе, как составную часть империи Восходящего солнца, группу островов, лежащую среди океанских пустынь, в 1.000 километров, по прямой линии, к юго-юго-востоку от Киото. Эти уединенные земли известны в Европе под именем архипелага Бонин или Бонин-сима,—испорченное японское название Мунин-то, которое буквально значил «безлюдные острова». Ныне обитаемые, эти острова, по справедливости, должны бы снова получить то наименование, которое им было дано в конце шестнадцатого столетия, когда князь Садайори был прибит к их берегам бурей и взял их именем своего правительства во владение Японии, приписав им имя своей фамилии, Огасавара. В ту эпоху их уже видел один европейский мореплаватель, испанец Виллалобос, объехавший эти воды в 1543 году. Столетие спустя, голландский капитан Маттис Кваст, сопровождаемый знаменитым мореплавателем Абелем Тасманом, тоже осмотрел южные острова архипелага, и различные карты того времени указывают острова в этой области Тихого океана. Однако, память об этих открытиях совершенно изгладилась, когда американские китоловы, Коффин, в 1823 году, и Эббет, в 1824 году, пристали первый к южным, а второй к центральным островам архипелага. В 1827 году британский адмирал Бичи овладел островами Огасавара, и англичане продолжали называть себя владетелями этого архипелага до 1861 года, эпохи, в которую вопрос был окончательно решен в пользу Японии.

Хотя часто посещаемый китоловами и мореплавателями со времени гидрографических обследований адмиралов Бичи, Литке, Коллинсона, Перри, архипелаг Огасавара еще очень мало известен в его деталях, и даже не все его пункты определены астрономически. На европейских картах, северная группа, гораздо меньшая, носит имя Парри; в совокупности четыре группы, обнимающие 89 островов, общее пространство которых 85 квадратных километров, имеют не менее 140 километров в длину. Все эти острова, расположенные по направлению меридиана, могут быть рассматриваемы, как южное продолжение вулканической цепи «Семиостровья», лежащей на юг от бухты Иеддо, последнее звено этой цепи, остров Хациссо, отделено от группы островов Парри пространством в 650 километров; но известно, что и другие островки выступают на поверхность моря в этих водах, и что там иногда появлялись временные вулканы. Холмы архипелага Огасавара, из которых иные достигают 400 метров высоты, тоже по большей части вулканического происхождения; на этих холмах во многих местах видны лавы, туфы, базальтовые колоннады, и на вершине конусов открываются там и сям кратеры; но там встречаются также сланцы и кристаллические горные породы, и геологи американской экспедиции Перри не заметили там никаких следов недавнего проявления вулканической деятельности.

Острова Бонин-сима или Огасавара, которые лежат между 28 и 27 градусами широты, вне области холодного течения, пользуются тропическим климатом, более теплым, чем климат архипелага Лю-цю, находящагося, однако, в столь же близком расстоянии от экватора, и леса, покрывающие их, принадлежат, по своим древесным породам, к поясу растительности жарких стран; это пальмы по большей части, хамеропы, панданы, ареки, саговое дерево, равно как один вид, похожий на кокосовую пальму; там растут также древовидные папоротники, но камфарного дерева до сих пор нигде не находили. Дерево, достигающее самых больших размеров на архипелаге,—это особая порода шелковицы, ствол которой более 5¹/₂ аршин в окружности. Почва, состоящая из разложившегося вулканического пепла, отличается большим плодородием, и там с успехом возделываются японские хлебные растения, сахарный тростник, бананы, ананасы, сальное и восковое деревья; в долинах растут в изобилии съедобные грибы. Первые поселенцы не нашли туземных четвероногих: овцы, козы, свиньи, кошки, собаки, которых теперь встречают в диком состоянии, суть потомки домашних животных. выпущенных на эти острова первыми мореплавателями. Несколько видов безвредных пресмыкающихся, которые ползают между камнями, да птицы, очень малочисленные, которые гнездятся в лесах,—вот единственные представители местной сухопутной фауны; когда первые мореплаватели пристали к архипелагу, эти животные еще не боялись человека, и их можно было брать руками. Бухты богаты животной жизнью: воды их изобилуют китообразными, рыбами, черепахами и ракообразными.

Первые эмигранты поселились на архипелаге Огасавара в 1830 году, с целью вести торговлю с китоловами. Во время американской экспедиции население острова Пиля, называемого японцами Чичи-сима, то-есть «островом отца», состояло из 31 человека американцев, англичан, португальцев, канаков; в 1880 году народонаселение этого острова, единственного обитаемого, значительно увеличилось, так как число домов доходило уже до 160, из которых 130 принадлежали подданным Ниппона. Центр колонии составляет превосходный порт Ллойд,—О-минато по-японски,—открытый во внутренности разломанного с одной стороны кратера и представляющий судам отличную якорную стоянку, при глубине в 40 метров.