III.

Многие из провинций, на которые делится Белуджистан, населены исключительно номадами, и «города» их состоят только из палаток. Деревни и города, в которых есть настоящие дома, находятся только в восточной части Белуджистана и в южных его округах.

Англичане не удостоили построить крепость вблизи резиденции. Уверенные в своем пенсионере, хане Келатском, у которого нет совсем войска в его распоряжении и который управляет только племенами, неимеющими никакой политической связи, англичане особенно зорко следят за афганской границею и за дорогой, ведущей из Шикарпура в Кандахар. Город Квета (Кветта, Кот, Шаль, Шаль-Кот), занятый одним отрядом индийской армии, расположен в бассейне, принадлежавшем в прежнее время Афганистану, и находится ныне едва в тридцати километрах от ручья, составляющего оффициальную границу белуджистанской территории. Здесь, у подошвы цитадели, сходятся обе дороги Индии через Боланский и Чапарский проходы, и та, которая идет в Кандахар чрез Ходжакское ущелье. Кроме этих дорог, удобные пути ведут на юг, к столице ханства. Весьма естественно, что хан Келата, затем его покровители-англичане выбрали этот стратегический пункт, в земле брагуев, чтоб там соорудить Kot или Kwatah, т.е. крепость; башни, виднеющиеся там и сям при входе в ущелья гор, свидетельствуют о важности, которую придавали древние завоеватели края обладанию этим округом. Город, относительно большой, так как он состоит более, чем из тысячи домов, приютился под защитой форта. Город Квета, населенный главным образом афганцами, брагуями и индусами, представляет для англичан особые выгоды, как санитарная станция: расположенный на высоте 1.700 метров, он находится, так сказать, в области умеренного пояса, соответствующего Западной Европе. На травянистых лугах, которые, тянутся на необозримое пространство вокруг Кветы, солдаты имеют достаточно простора для своих атлетических игр. Мастунг, этапный город между Кветой и Келатом, имеет климат одинаковый с английской крепостью, а ирригационные каналы в Мастунге лучше утилизируются. Он окружен со всех сторон фруктовыми садами и производит лучшие фрукты во всем верхнем Белуджистане; особенно славится его виноград.

Келат, т.е. «Замок» по преимуществу, благодаря тому, что хан выбрал его столицей, стал самым населенным городом всего Белуджистанского края. Действительно, он представляет большие выгоды вследствие своего положения на склоне горной вершины, благодаря которому он может господствовать над дорогами Индии, над морем, над персидскими границами и Афганистаном. Но зато эти военные выгоды приобретаются климатом гораздо более суровым, в сравнении с тем, каким пользуются окрестные долины. Построенный на самом краю скалистых гор, Келат предоставлен всей силе северных ветров, и снег покрывает там землю более двух месяцев; пшеница и ячмень созревают там позднее, чем на Британских островах, хотя Келат и ближе к экватору на 25 градусов. В равнине, открытой к северо-западу, воды которой текут в Лору Пишина, находится источник, весьма обильный чистой водой, который бьет близ подземных ханских кладбищ, орошает городские сады и приводит в движение лопасти вододействующих колес городских мельниц. По словам Поттингера, который с похвалой отзывается об этом источнике Келата, как о наиболее обильном, какой только ему случалось когда-либо видеть, вода в нем гораздо холоднее днем, чем ночью. В соседстве с нынешней столицей Белуджистана, виднеются безобразные развалины еще трех больших городов, служащих доказательством, что с незапамятных времен эта область плато имела всегда важное значение.

К юго-востоку от Келата начинается другая долина, которая сделалась бы данницей Инда, благодаря Мульскому ущелью еслибы в ней воды текли в обилии; развалины бывшего города, которые так часто встречаются в ханстве, высятся у начала лощины, и на стене соседней скалы видна греческая надпись. Новейший город Зер или Зери, окруженный земляным валом и построенный, подобию Келату. из полуобожженых кирпичей, поддерживаемых бревенчатой рамой, дает название одной из боковых долин Мула и племени брагуев, которое там живет. Это главный город, чрез который проходят путешественники, по дороге в Индию. При выходе из ущелья, там, где воды потока разветвляются на ирригационные каналы, посреди садов, находится Гандава, главный город провинции Качи-Гандавы. Он приобрел некоторое значение, как место стоянки английского гарнизона и как зимняя резиденция хана. В прежнее время наиболее населенным городом равнины был город Баг или «Сад», к северо-востоку от Гандавы, в оазисе пальм, граничащем на востоке с пустыней. Баг пользовался монополией серных руд, разрабатываемых в соседних горах, неподалеку от города Хорана. На севере равнины находятся Дадар и Сиби, конечные станции железной дороги от Инда к афганским горам.

Благодаря железной дороге, идущей от Инда, и ветви её, проведенной в равнине Качи-Гандавы, Келат и весь северный Белуджистан сообщаются в настоящее время с морем посредством порта Курачи. Прямая дорога из Келата в Сонмиани оставлена, как крайне неудобная и трудная по недостатку воды; на этом длинном спуске, около 550 километров, караваны встречают только в шести местах источники, в которых вода настолько обильна, что караваны не исчерпывают ее во время перехода. Хоздар, одна из тех станций, где англичане содержат небольшой гарнизон сипаев в видах господства над спуском Мульского порога,—не пользуется таким климатом, как местности на плато: будучи расположен на высоте 1.200 метров, Хоздар окружен садами, в которых растут пальмы и другие растения, свойственные приморской стране; население, состоящее большею частью из индусов, также южного происхождения. Руды свинцовые и антимониевые, находящиеся к западу от Хоздара, близ Секрапа, более не разрабатываются. Обширные руины, груды обломков, остатки башен гар-бастас или «дворец неверных», служат доказательством того, что страна эта, без сомнения, лучше орошаемая в прежнее время, чем теперь, была также и значительно населеннее, а попадающиеся во множестве обломки архитектурного искусства свидетельствуют о цивилизации прежних обитателей страны. На северо-запад от Белы, в провинции Ласа, один из этих разрушенных городов сохранил свое прежнее название Шер-и-Рогана. Он увенчивает вершину утеса из смешанных пород, у подошвы которого течет один из притоков Пурали, Арабис у греческих моряков; внизу группируются домики, в которых живут городские бедняки, а утес прорезан галлереями, служившими складочным местом и также жилищами.

Сонмиани, порт провинции Ласа или «Равнины», в былое время служил таковым для всего восточного Белуджистана, пользовался некоторым значением, и, может быть, англичане сделали бы из него транзитный пункт для своей торговли, если б Курачи не одержал решительный перевес над древним «портом Александра», благодаря своему соседству с дельтой Инда. Неимеющий искусственного прикрытия, порт Сонмиани, где не могут стоять на якоре корабли, сидящие в воде более 5-и метров, совершенно открыт порывам юго-западного муссона, а вода Пурали, стремящаяся, во время половодья, в соседний залив, оросивши сады Бела, Дре и Лаяри, становится обыкновенно слишком испорченной для того, чтоб ее могли утилизировать моряки: им приходится продовольствоваться водою с перевозных судов из Курачи. Жители добывают себе свежую воду, разрывая песок выше уровня морского прилива; но если опоздают вычерпать ее, то она постепенно становится солоноватой. Состоя в торговой зависимости от Индустана, эта часть ханства имеет также общие с полуостровом происхождение и религию среди большей части своего населения. На горе, возвышающейся в западной части провинции, близ реки Агора или Хингола, находится знаменитый храм Хингладж, куда стекаются тысячи индусских богомольцев. Там до сих пор еще приносятся животные в жертву богине Кали, и стены священной пещеры забрызганы кровью этих жертв. Ревностные богомольцы никогда не покидают храма Хингладжа, не посетивши островок Аштола или Сатадип, лежащий близ морского берега между портами Ормара и Пасни: святыня высится на обнаженной скале, «Волшебного острова» Неарки.

Небольшие приморские порты, на запад от Сонмиани, прежде посещаемые с лечебной целью португальцами, у которых до сих пор существуют несколько фортов на берегу, состоят из нескольких групп хижин, даже просто из жилищ, устроенных из рогож, натянутых на колья. Ормара, имеющий две гавани; Пасни, доминируемый «дворцом телеграфа», в котором живут англичане,—не больше, как незначительные деревни. Но Гвадар, главный город белуджистанского Мекрана, представляет настоящий большой город для полудиких окрестных племен, столицу, славящуюся, более чем на сто миль в окружности, великолепием своих зданий. Построенный в чрезвычайно живописной местности, на песчаной косе, соединяющей скалистый остров с твердой землей и с куполообразными и стрельчатыми горами Мехди, город группирует свои рогожные домики вокруг четырехугольной крепости, у подошвы которой виднеются полукруги обоих заливов, с их барками и судами всевозможных типов. К белуджистанцам, составляющим ядро населения, присоединились люди всех торговых наций востока: персы, банияхи из Индии и Занзибара, евреи и малайцы; арабы немногочисленны, но они тут главные хозяева. Самая богатая отрасль промышленности Гвадара—рыбная ловля: по сведениям Мак-Грегора, туземцы имеют сотни лодок и около тридцати больших судов для плавания в Маскат, Курачи, Бомбей и Малабар. Британские пакетботы заходят два раза в месяц в Гвадарский порт и, таким образом, ставят его в прямые торговые сношения с цивилизованным миром. Привозные товары состоят преимущественно из бумажных и других тканей, из строительного леса, риса, сахара, тогда как для отпуска за границу караваны доставляют в порт изнутри страны шерсть, хлопок в сыром виде, масло из долины Кедж и превосходные финики из Джалка и Панджгура; также вывозятся в огромном количестве соленая рыба и плавники от акулы, служащие для китайских гурманов лакомым блюдом. По сторонам холма, господствующего над полуостровом Гвадар, виднеются остатки бывшего обширного водохранилища португальской постройки.

Часто считают Кедж как главный город белуджистанского Мекрана, но на самом деле такого города нет: Кеджем называются несколько оазисов, вместе взятые, и каждый из них имеет свою отдельную деревню. Точно также Тан, Ман, Нигор, Сами, Дахт, Паром, Панджгур—не больше, как конфедерация нескольких деревушек, рассеянных посреди оазиса. Сады Панджгура, орошаемые каналами, постройку которых приписывают духам, производят семнадцать сортов фиников.

Главные города Белуджистана с их приблизительным населением:

Келат, по Белау—14.000 жит.; Зери, по Куу (Соок)—10.000 жит.; Гандава—5.000 жит.; Бела, по Карлессу—4.500 жит.; Шаль или Квета, по Белау—4.000 жит.; Мустанг—4.000 жит.; Баг—3.000 жит.; Гвадар, по Мак-Грегору—2.500 жит.; Хоздар—2.500 жит.; Ормара, по Милю (Miles)—2.000 жит.; Сонмиани—1.500 жит.

Хан принадлежит к белуджистанскому племени Камбарани, считающему себя арабского происхождения и не выдающему своих дочерей в замужество в другие племена. Живя попеременно в Келате и Гандаве, хан номинально включает в пределы своей империи огромное пространство; но между вассалами вице-короля Индии он считается наименее могущественным и наименее богатым: главная статья его дохода заключается в субсидии, получаемой им от его покровителей-англичан. Согласно первому трактату 1841 г., когда английская армия, в числе 1.260 человек, появилась пред стенами Келата и заставила хана подписать условия, он признал себя покорным вассалом Англии, дал клятву навсегда руководствоваться добрыми советами английского военного агента, имеющего постоянное пребывание при дворе хана, предоставил британскому правительству право ставить гарнизоны во всех городах Белуджистана, где оно признает необходимым, и обещал свое «подчиненное соседствие» во всех обстоятельствах. После всего этого ему приходится довольствоваться ежегодною субсидиею, которая низводит его на степень обыкновенного должностного лица соседнего государства. Всякий раз, как происходили беспорядки в ханстве, назначенная сумма задерживалась в Калькутте; но зато хорошее поведение также вознаграждалось англичанами, и содержание хана Келата увеличилось с 125.000 до 250.000 франков. Впрочем, условия, продиктованные Англией, клонились к укреплению власти хана над его собственными вассалами при посредстве преобразования, в его интересах, государственного устройства. Недавно Белуджистан, подобно стране афганцев, управлялся на основании феодально-федеральной системы: некоторые кейли, совершенно независимые в управлении своими внутренними делами, не присоединялись к другим кланам иначе, как только в силу дружбы; другие племена управлялись начальниками или сердарями, которые называли себя равными хану, или же держали себя независимо, заплативши дань и исполнивши должные почести по отношению к хану. Но английское правительство, высшая государственная власть, игнорирует второстепенных начальников: оно входит в сношения только с ханом; его оно считает ответственным за спокойствие в стране и, в случае нужды, оказывает ему помощь против бунтующих вассалов или непокорных племен. Высшими сановниками в государстве, после хана, всегда бывают двое старшин брагуи, сердари Джалавана и Саравана. Наследственный визирь хана принадлежит к общине деваров или таджиков, к тому племени, которое аккуратной уплатой податей помогает почти исключительно содержанию государства. Что касается до мелких племен Мекрана, они действительно независимы от центральной власти, и порт Гвадар, отдаваемый в наймы имаму Маската, управляется одним из его офицеров. Вооруженная сила, которою располагает хан, состоит приблизительно из 3.000 человек. Годовой бюджет не достигает миллиона франков.

Политические подразделения собственно Белуджистана, кроме страны пустынь и округов, обратно требуемых Персией, следующие: