III.

Аравийский полуостров лежит в поясе юго-западных муссонов. Все получаемые им дожди, если исключить область, прилегающую к Средиземному морю, приносятся ему этим воздушным течением; но муссон перед тем проходит через африканский континент или по крайней мере вдоль его восточных берегов, и влажность, которою он насытился в экваториальных морях, уже снова вылилась, в большей части, на горы, которые он омывал в своем движении. Ливни, остающиеся затем на долю Аравии, недостаточны, чтобы покрыть ее растительностью: только горные массивы, поднимающиеся в высшие слои атмосферы, задерживают облака на проходе и получают некоторое количество воды, которое изливается в виде временных потоков или даже в виде постоянных источников и ручьев: внизу, в равнинах, граница возделанных земель обозначена последними струйками воды, которые питаются дождями или снегами, выпадающими на горах. Иногда первое дуновение муссона, в конце марта или в начале апреля, приносит несколько ливней, очень желательных земледельцам; но обыкновенно большие дожди совпадают с периодом сильных жаров. Нормальный сезон гроз и ливней значительно разнится в различных областях полуострова, смотря по географической широте, рельефу земной поверхности, близости того или другого моря, уклонениям и круговоротам, происходящим в перемещении воздушных масс. В горах Иемена сильные дожди выпадают обыкновенно в эпоху нормальную для климата тропиков, то-есть в конце июня и в июле месяце. Иногда в эту пору года Аденская скала получает от 16 до 18 сантиметров дождевой воды; но случается также, что ливней совсем не бывает: в три года, с 1869 по 1872, цистерны Адена были наполнены только один раз. В Геджасе дожди ждут преимущественно в декабре; в Маскате и в массивах Омана наибольшее падение атмосферных осадков замечается в декабре и январе. В среднем, падение дождевой воды довольно обильно в обитаемых областях южной Аравии до шестнадцатого градуса широты: оттого молитвы о ниспослании дождя, занимающие такое широкое место в обычном культе северных племен полуострова, не встречаются в ритуале южных народцев. Но обильны ли дожди или нет, во всяком случае гористый пояс, получающий их, недостаточно широк, чтобы избыток влажности спускался до моря, по крайней мере поверхностными потоками. На западной покатости нет ни одной реки, которая бы круглый год протекала через весь пояс Техамы, чтобы достигнуть Красного моря: все существующие там реки и речки—исчезающие, по-арабски мазиал (мазил, мазилах). подобные итальянским fiumare, индийским наллахам. Вода иссякает по дороге в прибрежных возделанных землях, и сколько раз она бывает недостаточна для орошения полей! Часто населения ждут по целым неделям и даже месяцам живительной воды; то и дело смотрят на небо, вопрошают ветер и все явления атмосферы; обычные дела прерываются; даже война приостанавливается между племенами. Все жители деревни, от мала до велика, собираются где-нибудь на открытом месте, чтобы внимательно следить за облаком, образующимся на горизонте, и когда оно разрешится дождем, когда вода заструится в оврагах и песчаное ложе уади наполнится быстрым потоком, собравшаяся толпа приветствует это событие песнями и радостными криками. Народ бежит в перегонку с наводнением, образуя кортеж, сопровождающий давно желанный поток, точно какое-нибудь божество.

Но при выходе из гор земледельцы располагают лишь частью выпавшей с неба воды. Где начинаются пески и каменистые пространства пустыни, там потоки исчезают. Некоторые из них снова выходят на поверхность в низинах или лощинах и образуют оазисы, когда вода не насытилась солью в недрах земли; есть и такие, которые скопляются в озера, постоянные или временные, в глинистых впадинах. Когда вода в этих бассейнах испарится, одни из них являются белыми от покрывающего их соляного налета; другие, которые были наполнены пресной водой, представляют лишь бурую поверхность опорожненного водовместилища, изборожденную правильными трещинами; но с небольшого расстояния виден еще свет, отражающийся как бы от жидкой площади; нигде мираж воды не является чаще и не производит более полной иллюзии, как в тех местах, где естественно нужно было рассчитывать найти воду, то есть в бассейнах высохших озер: можно сказать, что, испаряясь, озерная поверхность оставляет по крайней мере свой образ. Не менее драгоценная в Аравии, чем в Персии и в Афганистане, вода не сберегается там с такой же заботливостью, как в этих двух странах: на полуострове, исключая нескольких долин Омана, некоторых частей Неджеда и области священных городов, незнакомы с искусством перехватывать ручьи при выходе их из гор и проводить их воду на требующие орошения земли посредством подземных каналов, пробуравленных колодцами на равных один от другого расстояниях. Но почти во всех странах Аравии устроили биркеты или выложенные камнем резервуары, и вырыли глубокие колодцы. Самые замечательные колодцы-те, которые Зобеида, супруга калифа Гарун-аль-Рашида, велела высечь в скале, на дороге пилигримов из Мекки в Багдад; некоторые из этих колодцев имеют до 70 метров глубины, но большинство без воды или содержит лишь немного грязи на дне.

В Омане феледжи, подобные канатам персиян или вырытые, вероятно, под их руководством, в прошлом столетии, позволяют распространять пределы оазисов в долины: оттого эти водопроводы, составляющие вообще общественную собственность, поддерживаются общинами с величайшей заботливостью, и в местностях, подвергающихся набегам разбойничьих племен, их защищают правильными укреплениями: там каждый источник охраняется крепостцой; гораздо важнее защищать воду, чем самую деревню, так как от воды зависит жизнь населения. Прорытие феледжей во всей Аравии, без сомнения, удвоило бы оседлое население страны; по берегам временных потоков или уади, где теряются «дикия воды», появились бы обработанные поля и города; русла бывших рек, из которых иные, как например, Уэд-Эрмек или Румма, приток Евфрата, пересекают полуостров во всю его ширину, были бы частию восстановлены прибрежными культурами. Не подлежит сомнению, что реки Аравии, получающие начало в горах Неджеда, текут под землей до Персидского залива. По всему западному побережью этого моря пресноводные ключи бьют со дна под слоем соленой воды: остров Барейн в большей части обязан своим растительным нарядом и, следовательно, своим населением обильным источникам, которые там выходят наружу, и первое начало которых нужно искать на твердой земле. Во многих местах водолазы спускаются на дно неглубокого пролива, отделяющего остров Барейн от материка, чтобы наполнить там свои кожаные мехи у пресноводного фонтана, вылетающего из расселин скалы. На островке Могарек женщины и молодые девушки, неся на голове фаянсовый кувшин, переходят в брод маленький пролив, чтобы идти метров за пятьдесят в море черпать воду из прозрачного снопа, который льется из острововидной скалы. На побережье континента почти все источники горячие, и между ними очень мало серных, что Пальгрев приписывает остатку вулканической деятельности; во многих местах дымящаяся вода бьет ключом из пепла или лавы. Подле большинства источников возвышаются холмики, образовавшиеся, вероятно, из песков, которые вода выбрасывала из недр земли.

Аравия одна из «знойных» стран земного шара: термометрический экватор, изгибаемый к северному полушарию действием теплового фокуса, образуемого песками пустыни Дана, идет вдоль южных берегов полуострова: Аден, Макалла, Маскат принадлежат к числу тех «пекл», о которых упоминают сложившиеся у моряков поговорки, и известно не мало случаев, когда европейцы, не побоявшиеся идти под палящими лучами солнца между белых стен, отражающих падающий на них жар, были поражены смертельным солнечным ударом. На острове Адене средняя температура зимы превышает среднюю температуру европейского лета. Температура в 40 градусов по Цельзию в тени не редкость в Маскате, даже в апреле месяце и при совершенно тихой погоде; в Ассирской Техаме термометр часто поднимается до 42 градусов; но среди лета и когда ветер дует из пустыни, жара становится гораздо сильнее: тогда она превышает 50 градусов, и европейцы, несмотря на все предосторожности, рискуют пасть жертвой этого знойного климата.

Средняя температура в Джедде, выведенная путешественником Стенли из пятилетних наблюдений: температура дня 30°,92, температура ночи 28°,28. Часто зной солнца так силен, что камни трескаются и распадаются. В равнинах центральной Аравии средняя температура источников, которая не может чувственно разниться от температуры воздуха, от 28 до 29 градусов по Цельзию. Даже туземцы много страдают от жгучей атмосферы в Аравии: болезни так же обыкновенны на аравийском побережье,как и на иранской покатости Персидского залива; рахитизм, немощи всякого рода, особенно слепота поражают население прибрежья. На каждые десять жителей Оманского берега, говорит Кеппель, приходится, по крайней мере, один кривой или один слепой. Но, с другой стороны, некоторые области во внутренней Аравии принадлежат к самым здоровым местностям земного шара. Таковы плоскогорья Неджеда. Благодаря значительной абсолютной высоте почвы, жары там не так сильны, как в пустыне и в поясе Техамы; открытые всем ветрам, высокие гранитные или песчаниковые хребты подвержены влиянию воздушных токов, идущих от полюса; чередование температуры дня и ночи, лета и зимы, столь полезные для полного развития физических сил, следуют одно за другим в правильном порядке; воздух всегда чистый, без сырой влажности, царствующей на морском прибрежье. Население Неджеда состоит из сильных людей, с смуглым цветом лица, с ясным и твердым взором. На соответственной высоте и при равной температуре, города Иемена имеют гораздо менее здоровый климат, чем города Неджеда: воздух, насыщенный морскими парами, перемещается менее свободно, нежели на центральных плоскогорьях; задерживаемый с одной стороны горами Абиссинии, с другой горами Аравии, он кружится над морем в Аденском заливе и Баб-эль-Мандебском проливе: лихорадки очень обыкновенны в Иемене, как на горах, так и в низменном поясе прибрежья.

Хотя Аравия заключена в метеорологической области юго-западных муссонов, ветры, однако, представляют там большие неправильности, производимые главным образом кольцом морей, которые окружают полуостров и заставляют правильные атмосферные течения уклоняться от их нормального направления. На юге и юго-востоке, Аденский залив и Сокоторское море, на западе Красное море, на востоке и северо-востоке Оманское море и Персидский залив, наконец, на северо-западе Средиземное море составляют как бы лаборатории для образования второстепенных ветров, видоизменяющих первоначальные течения пассатов и контр-пассатов. Сообразно перемещению тепловых фокусов, которые находятся то на твердой земле, то на море, местные бризы беспрестанно меняют свое направление вдоль морских берегов, при чем либо прибавляют свою силу к силе общих атмосферных течений, либо замедляют их, нейтрализуют или заменяют их ход. Воздушные токи, различные по происхождению, приобретают аналогичные свойства, проходя через одни и те же области: тогда как в одних местностях влажность приносит южный ветер, в других дожди дает северный ветер; иссушающий симун, ядовитый шелук приходит с востока для жителей Иемена; для обитателей же Багдада он дует с запада. В Нефудах господствующие атмосферные течения—западные ветры; направление их легко узнать по форме песчаных бугров и по положению всех растений, наклоненных к востоку.

Но самый важный факт в циркуляции воздушных масс над Аравийским полуостровом составляет отклонение юго-западного муссона к юго-востоку. Две аллеи гор, между которыми заключены два боковых моря Аравии, Персидский и Аравийские заливы, представляют естественные дороги, начертанные для движения воздушных токов. Проникая в проливы Оманский и Баб-эль-Мандебский, нормальный ветер изгибается, чтобы подняться в двух названных заливах по направлению их большой оси; точно так же воздушные течения, спускающиеся с плоскогорий Ирана и с горных цепей Моава или Мадиана, низвергаются в широкие рвы, открывающиеся перед ними, и следуют вдоль их до входа. Так происходит правильное чередование восходящих и нисходящих ветров, которое очень облегчило торговые сношения; дуновение ветров наперед указывало арабам морские пути. Но им, тем не менее, нужна была изумительная отвага, чтобы пуститься за «ворота» на море, волнуемое бурями, и течения которого, быстрые и неправильные, повидимому, не подчиняются никакому точному закону. Мореходы Омана, Гадрамаута, Иемена нашли в себе это мужество, и от Мозамбикского берега до островов Зондского архипелага они были некогда носителями товаров для всех прибрежных населений Индийского океана; долгое время они также оспаривали владычество на его водах у португальцев. В первые времена ислама арабы имели даже большую долю участия в торговле Средиземного моря. Кремер отыскал много семитических слов в языке европейских моряков.