Глава V. Берег Слоновой Кости, Большой Бассам, Ассини

К востоку от мыса Пальм, берег тянется в виде замечательно правильной кривой, до мыса Трехконечного, отстоящего на 620 километров. Большая часть этого побережья, слегка изогнутого, известна у моряков под именем «берега Слоновой Кости» или «берега Бивней». Английские мореплаватели называют его также Leeward-coast, т.е. «берег под Ветром», в отличие от Windward-coast, или «берег на Ветре», который подвергается всей силе морских бурь. Впрочем, на всем протяжении этой береговой полосы нет ни одной линии естественного разграничения,—кроме, разве, каменистых пригорков и речных баров,—которая делила бы ее на особые области, да и политические границы намечены там точным образом только в недавнее время, с целью обозначить пространство территории, которою овладела Франция. Эти владения, простирающиеся виртуально внутрь материка до расстояния, еще неопределенного, представляют морской фронт около 220 километров; остальная часть берега, заключающаяся между реками Сан-Педро и Лагу, на протяжении 200 километров, есть один из редких сегментов африканского побережья, на который пока еще не предъявляла притязания, как на колониальное владение, ни одна европейская держава: правда, жители края, принадлежащие по большей части к многочисленной семье круменов, могут считаться союзниками и помощниками европейцев в их деле присвоения черного континента, так как эти туземцы доставляют прохожим кораблям лоцманов, матросов и чернорабочих, для прибрежного плавания, для работ на складах и верфях. Из всех частей африканского поморья западная полоса Слонового берега наименее исследована. Кроме океанского берега и вершин холмов, приметных из прибрежных селений, в этой области известны только имена племен и местечек: темная завеса больших деревьев еще не была перейдена. А между тем мало найдется стран, которые обещали бы путешественникам более интересные открытия. Непосредственно на севере этого побережья прежде ожидали найти самые высокие массивы горной цепи Конг, которую географы чертили на картах, основываясь на смутных рассказах и соображаясь с аналогиями, представляемыми рельефом материков; но теперь кажется более вероятным, что в этой части африканского континента раздельный порог между двумя покатостями не высок; реки имеют слабое падение и переносят мало гальки. Шапер полагает, что очень легко было бы достигнуть водораздельной возвышенности и оттуда спуститься к истокам восточной ветви Нигера, может-быть, более длинной, чем западная, по которой проходили сенегамбийские исследователи. Этой сенегальской дорогой купцы племени бамбара ходят на Слоновый берег. Говорят, в трех или четырех днях ходьбы к северу от лагуны Большого Бассама существует город по имени Бауре, посещаемый «людьми на конях», вероятно, мапдингами с верхнего Нигера. Этот именно путь и должны будут избрать исследователи, которые свяжут французские владения Ассини с владениями в Судане и Сенегале.

Западная часть Слонового берега, население которой пользуется еще полной независимостью, самая возвышенная; там встречаются высоты, которым моряки дают название «гор»: таковы горы Сент-Андре (св. Андрея), имя которого негры исковеркали в Сассандра; самая высокая вершина их достигает 286 метров. Далее следуют гора Лангдон и холмы «Сестер», имеющие, соответственно, 109 и 118 метров. Повидимому, большинство береговых утесов, белых при основании и с красными наслоениями в верхней части, состоят из пластов песчаника. Несколько рек впадают в море в этой части побережья, пройдя перед тем, по словам туземцев, через большую лагуну Гле, которая тянется параллельно морскому берегу. Река Лагу, избранная западной границей французских владений, вероятно, имеет довольно длинное течение и берет свое начало в области высоких гор; она катит большой объем воды и впадает в море тремя рукавами, которые разделены лесистыми островами. Но бары при входе в эти рукава так опасны, что не пытаются переходить через них даже в лодке; туземцы, впрочем, смело пускаются через пороги в своих пирогах, часто опрокидываемых прибоем волн. Обрыв подводного берега, называемого «промерочным плато», держится на довольно большом расстоянии от края суши, кроме одного места против бухты Малого Бассама, то-есть именно того места, где находится вершина дуги, образуемой берегом Слоновой кости. Между двумя подводными берегами, продолжающимися пологим скатом к открытому морю, тянется, перпендикулярно к береговой линии, глубокий ров, шириной около 2 километров. В 7.400 метрах от края твердой земли, дно в этом «рве» Малого Бассама находится на расстоянии 491 метра от поверхности вод; в расстоянии полкилометра с небольшим глубина все еще не менее 180 метров; наконец, у самого берега находят слой воды в 36 метров. Эта подводная долина напоминает «Gouf» у Кап-Бретон, в углу Гасконского моря.

До впадения в море, река Лагу изливается на запад в лагуну, усеянную островами и отделенную от океана узкой полосой суши; но к востоку от реки это образование береговых стрелок или кос, между постоянно волнующимся морем и гладкой скатертью внутренних вод, развивается в несравненно более обширных размерах. На пространстве слишком 220 километров, от Лагу до Тануэ, берег везде двойной: один, морской, в виде узкой белой полосы, почти не имеющей изгибов, продолжается без конца с запада на восток между пенящимися валами прибоя и зеленеющим лесом, который прерывается то тут, то там, чтобы приютить негритянскую деревню; другой, материковый, весь изрезан бухтами и бухточками, представляющими лодочнику целый лабиринт проходов, частию свободных, частию заросших тростником, к внутренним рекам. Лагуна Эбрие, западная часть этой цепи бухт, отделенных от океана, представляет обширную сеть проливов, каналов, островов, островков и мелей, которая тянется параллельно морскому берегу на пространстве 120 километров, и в которую впадают многочисленные реки и речки: мелкие суда с осадкой до 80 сантиметров могут во всякое время года беспрепятственно плавать от одного до другого конца этой лагуны, которая была впервые исследована на всем её протяжения моряком Курне. Самый многоводный из притоков Эбрие, река Акба или Комоэ, имеющая, если верить начертанию карт, слишком 400 километров по длине течения, впадает в восточную половину лагуны и пробивает береговой кордон, чтобы найти себе выход. В период дождей течение её очень быстро, достигая, при выходе из озера, 11 и 15 километров в час; море от притока её вод бывает окрашено в желтый цвет на пространстве 8 километров от берега. Масса твердых частиц, приносимых речным течением, так засаривает бар, что суда с осадкой в 3 метра не могут перейти через него; но в другое время года они проходят без труда: это устье, называемое устьем Большого Бассама, представляет лучший вход на всем побережье между Пальмовым мысом и Бенинским заливом. Морской прилив, проникая через это отверстие, поднимается вверх по лагуне Эбрие, которая в низовье представляет соляной, в середине—солоноватый, а в верховье—пресноводный бассейн; однако, прибрежные жители не пьют из него: на материковом берегу они берут воду из ключей и речек, на морском—копают ямы в песке, где скопляется фильтрационная вода. Вверх по течению Акбы европейские путешественники поднимались только на расстоянии нескольких дней плавания; километрах в сорока, близ деревни Малый Алепе, правильное русло этой реки прерывается порогами и водопадами.

Менее, чем в 40 километрах к востоку от Большого Бассама находится вход в озеро Ассини (Иссини старинных авторов), похожий на предъидущий проток, но менее глубокий и более извилистый: только суда, водоуглубление которых не превышает 1,60 метра, могут проникать в этот проход; но внутри материка лагуны, разветвляющиеся на многочисленные бухты и бухточки, представляют глубокие фарватеры для судоходства; полуострова, омываемые их водами, поднимаются пологими скатами, над которыми там и сям господствуют оголенные пожаром вершины, откуда можно любоваться великолепной картиной обширного озера, разветвляющагося вокруг выступов гор. Главные притоки этого внутреннего моря—Биа или Кинджабо, впадающая в северную бухту, и Тануэ, составляющая восточную границу французских владений и берущая начало, вероятно, на северо-западе страны Ашанти. Судно Гет-Ндар поднималось по этой последней реке на сотню километров выше её впадения в лагуну. Что касается реки Кинджабо, то исследователи её должны были остановиться у скал Абоизо, то-есть «Порогов» или «Водопадов», менее удаленных от устья. Долины обеих названных рек и их притоков усеяны золотыми приисками, которые дают средства к существованию значительному населению искателей и промывальщиков, бедняков, довольствующихся маленьким дневным заработком. Блестки золота находятся в очень вязкой глине, залегающей на дне долин; вычислено, что, в среднем, содержание золота составляет, по ценности, от 2 до 3 франков на кубический метр. На берегу Альби, западного залива большой лагуны Ассини, вытекает обильный источник горной смолы. В местности, простирающейся пологим скатом на север от озера, Шапер нашел камни и глины глетчерного происхождения: таким образом от Южных рек до Золотого берега, на пространстве 1.500 километров, встречаются следы существования ледников.

Климат берега Слоновой Кости отличается от климата Перечного берега лишь нечувствительными переходами. Год и здесь делится на два дождливых периода, разделенных двумя сухими сезонами. Самая опасная для иностранцев пора начинается в октябре северо-восточными ветрами, соответствующими гарматтану берегов Либерии, но климатические условия в фактории Ассини все-таки более благоприятны, чем в других постах этого поморья. Продукты, составляющие предмет торговли, пальмовое масло и орехи, красильное дерево, камедь, арахиды, воск, слоновая кость, доказывают, что флора и фауна этой страны мало разнятся от органического мира Либерии. Упомянутый исследователь Шапер прпвез 37 видов папоротника из территории Ассини. Единственная большая культура, введенная в крае,—это культура кофейного дерева, плантация которого, принадлежащая одному французскому торговому дому, находится на горных скатах, господствующих над западным берегом залива Альби. Туземцы питаются не рисом, как большинство жителей западного побережья, между Гамбией и Пальмовым мысом: вместе с ямсом, банан составляет главную основу их пищи. Этот плод, превращенный в тесто, смешанный с копченой рыбой, приправленный стручковым перцем и сваренный в пальмовом или фисташковом масле, есть знаменитое национальное блюдо футу-футу, которое европеец вначале ест с отвращением, но потом, когда привыкнет к нему, находит отменно вкусным.

Фауна на Слоновом берегу та же самая, что и в Либерии. Шапер отмечает здесь три вида обезьян, в том числе шимпанзе. Слон не встречается в оседлом состоянии в области прибрежья, которая обязана ему своим именем, но плоды, до которых он большой лакомка, привлекают его в период их созревания в леса, прилегающие к озерному бассейну. Что касается бегемотов, которые прежде охотно гостили в здешних лагунах, то в 1880 году их было только два во всей территории Ассини, а в 1885 г. оставался только один; истребление этого толстокожого совершилось в настоящем столетии. Шапер видел шкуры питонов (змей из семейства удавов), впрочем, не очень опасных, длина которых превышает 10 метров, и которые имеют слишком 40 сантиметров в окружности по середине туловища. У негров этой страны нет ни одного вьючного животного: вероятно, можно бы было употреблять вола для перевозки товаров; на плантациях теперь пытаются ввести осла. Все клади перевозятся по каналам или переносятся на голове негров: средний груз этих носильщиков составляет от 25 до 30 килограммов.

Западные народцы Слонового берега причисляются еще к нации круменов: это глебо (глебое) или «люди св. Андрея», самые шумные и наименее дисциплинированные из их расы; они принадлежат, вероятно, к тому же корню, как и их западные соседи гребо, и даже, может-быть, в действительности это одной то же имя. Говорят, еще не так давно у глебосов практиковалось людоедство. Впрочем, об этих племенах рассказывают тем более необычайные вещи, чем менее известно население, к которому относится рассказ. Так, говорят, будто в этих странах существует народец, имеющий дотого ограниченный запас слов, что люди его могут объясняться только при помощи разных жестов и игры физиономии, так что в темноте им невозможно понимать друг друга. Рассказывают также, что на берегах озера Гле находятся колонии женщин-фетишей, обреченных на безбрачие и управляемых королевой, которая посредством каких-то трав искусственно прививает себе слоновью проказу (elephantiasis). Если, в нарушение закона, родился мальчик в этих поселениях амазонок, то он немедленно предается смерти: но девочки заботливо воспитываются, как предназначенные сделаться, в свою очередь, фетишами.

На восток от племени глебо живут многие другие народцы, почти столь же мало известные и говорящие наречиями, словари которых, имеющиеся в распоряжении лингвистов, еще очень неполны, и потому истинное место этих диалектов между группой круменских языков и группой говоров ашанти пока еще не определено с точностью. Главная из этих наций, повидимому,—авеквомы или авикомы, обитающие в той части страны Аду, которая простирается к западу от реки Лагу: уже более двух столетий этих негров обыкновенно называют ква-ква, по их приветствию, которое «походит на крик утки», говорит Босман. Торговое местечко Большое Лагу, расположенное на береговой косе, к западу от бара, заграждающего вход в реку того же имени, населено неграми ква-ква. Племена, живущие далее к востоку, на морском побережье и по берегам лагуны Эбрие, тоже известны у моряков под насмешливой кличкой «Джек-Джек». Может-быть, это прозвище, которое в английском языке есть синоним «человека на все руки», обязано своим происхождением живости и юркости этих чернокожих. Очень деятельные, с большой коммерческой жилкой, они служат посредниками внутренним населениям по сбыту масла, пальмовых орехов и других продуктов. Ловкие cummis-voyageurs, они ходят из деревни в деревню и устраивают отправку бочек с маслом на побережье, для погрузки на европейские корабли; отвергая содействие французских торговцев из Большого Бассама, они ведут дела непосредственно с капитанами судов. В 1884 году количество проданного ими пальмового масла исчисляли в 5.000 тонн; от двенадцати до пятнадцати кораблей из Бристоля и Ливерпуля приходят грузиться на рейде в их деревнях, где уже появились большие деревянные дома, не менее комфортабельные, чем дома негоциантов в европейских факториях. Вокруг лагуны Эбрие рассеяны во множестве деревни и поселки: число прибрежных жителей этого внутреннего моря, в огромном большинстве занимающихся рыбной ловлей, определяют в 80.000 душ; в одном только селе Большой Бассам насчитывается слишком полтораста пирог. Общая цифра населения берега Слоновой кости и всей покатости до водораздела с Нигером никак не менее полмиллиона душ.

Племена, живущие к северу от французских владений Большой Бассам и Ассини, принадлежат, повидимому, к двум различным расам: агни, прежние владельцы края, и ошины, завоеватели, пришедшие, по преданию, около конца прошлого столетия. Агни ниже ростом, коренастее и сильнее; ошины, более стройные, имеют голову более продолговатую и нижнюю челюсть более выдающуюся. В некоторых селениях женщины ходят совершенно голые, но большинство имеют передник, который привязывается поясом, унизанным бусами; молодые девушки заплетают волоса в маленькие пучки, тогда как замужния женщины зачесывают их в форме каски. Мужчины величаво драпируются в большой кусок материи, состоящий из разноцветных полос. Чистоплотность в большой чести у этих туземцев: подобно круменам, они моются каждый день, намыливая себе все тело с головы до ног; если бы количество мыла, потребляемое в данной стране, служило, как это часто говорили, мерилом цивилизации, то прибрежные жители реки Акба бесспорно заняли бы первое место в ряду народов. Для приготовления мыла они употребляют пальмовое масло и золу листьев; кроме того, и европейское мыло составляет один из главных предметов их ввоза. После купанья, они слегка натирают себе все тело маслом.

К какой бы расе они ни принадлежали, негры этой части западно-африканского поморья отличаются необыкновенным добродушием и безусловной честностью и благонадежностью в делах: всякия условия заключаются с ними просто на словах, и иногда на продолжительные сроки в несколько месяцев или лет, но они всегда добросовестно исполняют принятые на себя обязательства. В прежнее время они относились недоверчиво, и не без основания, к европейским кораблям, являвшимся на их берег; когда капитан судна просил их устроить палабру, они требовали, чтобы он сначала сошел с корабля, и, став одной ногой на край туземной барки, а другой на сходнях своего судна, зачерпнул пригоршнею морской воды и брызнул несколько капель её себе на глаза, в удостоверение своих добрых намерений: нарушение этой клятвы, думали они, повлекло бы за собой потерю зрения. Внутри страны «большой фетиш» есть блюдо, наполненное водой, с примесью земли: при совершении великой клятвы каждый обмакивает руку в грязную воду и окропляет ею своих соседей; данная таким способом клятва имеет поручителями и, в случае надобности, мстителями две первоначальные стихии, из которых произошли все люди.

Теперь можно без всякого затруднения пройти эту территорию из конца в конец; только путешествие обходится здесь очень дорого, потому что жители каждой деревни ожидают подарков от белого путешественника. Уже в течение нескольких поколений в крае не было войны; однако, почти у каждого туземца есть ружье, которое, впрочем, употребляется почти только для холостых выстрелов: стрельба составляет необходимую принадлежность всякого празднества. Ислам не проник в эти страны, и религиозные обряды сохранили еще чисто анимистический характер; но, кажется, их не особенно ревностно соблюдают. Фетиши, поставленные у входа в деревни и на перекрестках дорог, худо содержатся, и во многих местах священные рощи, на которые наложено табу, обратились в маленькия ограды, окруженные черепами животных и черепками битой посуды; в иных местах даже и ограда исчезла, и храм-фетиш состоит из одного камня, куска диорита, который предки благоговейно принесли с севера, и который теперь попирает нога прохожого. Во время путешествия Геккара почитание фетишей было еще в полной силе; некоторые роды мяса, некоторые плоды, большая часть рыб были под запретом (табу); каждая неделя имела свой день-фетиш, в который нельзя было ни есть, ни переходить через текущую воду, и который употреблялся на окрашивание тела в белый и желтый цвета.

На берегах лагуны Ассини образовалось могущественное царство, состоящее в вассальной зависимости от Франции и управляемое вождем из племени ашанти, который имеет резиденцию в Кинджабо, городе с 3.000 жителей, построенном на левой стороне реки. В каждой деревне сельские старшины судят обыкновенно проступки, но важные дела, где преступление может повлечь за собою смерть виновного, представляются на суд короля; адвокаты защищают перед ним противоположные интересы, затем, по выслушании сторон, произносится безапелляционный приговор, определяющий кару, пеню или смертную казнь. Под навесом «правосудия», где король председательствует на судебных прениях, отрубленные головы складываются в пирамиды, и строго запрещено прикасаться к этим знакам королевской власти, фетишам более страшным, чем изображения чудовищ, помещаемые на краю дорог. Еще в половине настоящего столетия, основанию новой деревни всегда предшествовало человеческое жертвоприношение. Выбранную жертву сначала напаивали до-пьяна пальмовым вином, затем, после военной пляски, сын вождя отрубал ей голову, труп вскрывали, и по виду внутренностей жрец предсказывал судьбу будущего селения: под страхом умереть в том же году, присутствующие на этой церемонии обязаны были принять участие в пиршественной трапезе, приготовленной из сердца, печени и внутренностей принесенного в жертву человека, вместе с мясом животных фетишей. Царек владеет стадом пленников, и еще недавно, по поводу старинного обычая, требующего кровавой ванны для королевского трупа, с беспокойством задавали вопрос, не будет ли этот обычай соблюдаем посредством умерщвления этих несчастных. Вторую категорию невольников составляют несостоятельные должники, сделавшиеся временными слугами своих заимодавцев; эти рабы могут во всякое время освободиться из кабалы; не редко они даже роднятся со своими господами.

Французские фактории, принадлежащие почти все одному торговому дому города Рошель, немногочисленны; единственные деревни, где имеют пребывание французские чиновники и агенты,—Большой Бассам и Ассини, та и другая возле бара того же имени, и Дабу, на бухте северного берега лагуны Эбрие. Это последнее поселение представляет собою укрепленный пост, который держит в повиновении дикое и беспокойное племя бурбури, живущее многолюдными деревнями в соседстве джек-джеков. Ассини, вероятно, сделается со временем оживленною пристанью, как продовольственный пункт для внутренних золотоносных местностей. Он вывозит, в среднем, ежегодно пять тысяч унций, или 480.000 франков золота, и 10.000 тонн пальмового масла, ценностью в полтора миллиона франков.

Французские поселения на берегу Слоновой Кости в административном отношении прежде зависели от Габона; теперь они присоединены к Сенегалу, также как и фактории Невольничьего берега.