II. Уадай

В бассейне озера Чад политическое преобладание принадлежит ныне Уадаю или Боргу, хотя ни по численности населения, ни по богатству он далеко не может претендовать на первенство между тамошними государствами. Собственно Уадай—небольшая область, лежащая на запад от горной цепи Тирдзе, но площадь завоеванной территории по крайней мере вдесятеро обширнее, и земли, занимаемые вассальными племенами, не считая земель Канема и Багирми, продолжают на север и на юг владения тамошнего султана до неизследованных пространств. Уадай—одно из тех государств африканского континента, которые имеют наиболее точные границы. На востоке он оффициально соприкасается с Дарфуром, от которого не отделен никакой естественной границей, но лежащая между ними промежуточная полоса или марка занята кочевыми населениями. На севере и северо-западе переселения вассальных народцев с пастбища на пастбище дают Уадаю подвижную границу в направлении к пустыне; на западе войны и разбойничьи экспедиции часто изменяют пограничную черту; наконец, с южной стороны неизвестно, докуда простираются территории покоренных племен: там начинаются области еще неизследованные, составляющие пробел на картах Африки. Поэтому пространство Уадая можно пока определить только по сетке градусов. Совокупность подвластных ему земель по протяжению почти равна Франции, но плотность их населения, включая сюда и кочевников, в пятнадцать раз меньше, по исчислениям Нахтигаля. Этот путешественник приблизительно определяет пространство Уадая в 444.550 кв. километров, а народонаселение в 260.000 душ, так что, в среднем, приходится по 6 жителей на квадратный километр.

Почти все попытки путешественников-изследователей посетить Уадай имели печальный исход. Кюни, Беурман погибли, пытаясь проникнуть в эту страну, один с востока, другой с запада. В 1855 году Фогель, более счастливый, добрался до Уадая и прожил некоторое время в его столице; но выйти оттуда ему не было суждено: фанатики-мусульмане зарезали его, чтобы изгладить следы его шагов, осквернивших почву их родины, и вскоре после его смерти о нем стали распространять самые нелепые слухи: говорили, что этот христианин имел злое намерение навлечь беду на край своим колдовством. Когда Нахтигаль проник в Уадай, в 1873 году, он был упрежден крайне незавидной репутацией, которой пользуются в центральной Африке вообще все европейцы, благодаря россказням арабских купцов и негритянских пилигримов. Туземцы ожидали увидать в нем каннибала, обладающего искусством магии, при помощи которого белая раса достигла промышленного и политического могущества. Но этот путешественник, по счастию, был один из тех, которые смотрят серьезно на свою роль цивилизатора, и его скромное поведение, его гуманное обращение со всеми вскоре доставило ему многочисленных друзей среди местного населения. Те самые люди, которые в первые дни убегали от него с ужасом, произнося стихи фаты, как формулу заклинания, теперь охотно вступали с ним в сношения и радостно удивлялись, что не находят у этого чужестранца никаких недостатков, кроме одного—что он не повторяет вместе с ними: «Аллах есть Аллах, а Магомет его пророк!» «Да ты лучше нас, говорили они ему, ты добрый и сострадательный, никогда не лжешь, говоришь и читаешь по-арабски, не пьешь даже пива, как мы, и ходишь прямо в путях твоих». Благодаря, может-быть, этому счастливому влиянию, новые исследователи, Маттеучи и Массари, могли явиться в Уадай, в 1879 году, чтобы продолжать дело Нахтиталя; но они должны были быстро пройти страну, под надзором сопровождавших их соглядатаев, и изменить заранее начертанный маршрут, так как война в Судане прервала сообщения с побережьем Средиземного моря.

Пропорционально, арабы или по крайней мере «арабизованные» гораздо более многочисленны в Уадае, чем в других частях Судана, удаленных от Нильского бассейна; однако, не им принадлежит политическое господство: туземные расы сохранили за собой преобладающую роль, и одна нигрицийская группа племен, Маба, присвоивает себе титул благородных по преимуществу. Эти мабасы, составляющие, по Нахтигалю, около седьмой части населения, обитают в собственном Уадае, к северу от реки Бетеха, до слияния её с другой рекой, называемой Бата; кроме того, более многочисленные народцы, родственные по расе, но не пользующиеся привилегией родовитости, живут южнее в долине Баты. Присвоиваемое мабасами родовое достоинство благородных людей приписывается давности их обращения в ислам: они приписывают себе заслугу распространения новой веры в стране. Впрочем, их расе действительно принадлежит первое место между населяющими Уадай племенами: особенно прославляются военные подвиги кодоев или «горцев», живущих в северо-восточной скалистой области, которых арабы обыкновенно называют «бусенун», т.е. «отцы зуба», за красноватый цвета их зубов, происходящий от особого свойства воды их гор. Диалект мабасов, бора-мабанг, общий всем племенам этой расы, очень распространен и у других народцев, как общеупотребительный язык торговли. Барт собрал полный словарь этого наречия.

Абу-шариб, или «отцы усов», также говорящие особым языком, живут, главной своей массой, к югу и к югу-востоку от мабасов, отделенные от своих единоплеменников, тамасов, которые обитают в горах Тама, на северо-восток от Уары, бывшей столицы королевства. Тамасы славятся храбростью, подобно своим соседям кодоям, и долгое время отстаивали свою независимость против мабасов. Массалиты, номады, кочующие в восточной пограничной территории между Уадаем и Дарфуром, тоже оставались свободными от всякого ига до недавней эпохи; их обвиняли в варварских обычаях, и некоторые из их племен, на границах Дарфура, слыли за людоедов. Другую группу могущественных народцев образуют кукасы и булалы, населяющие нижнюю долину реки Бата и основавшие государство Фитри, пользующееся еще некоторой автономией и управляемое султаном, который хотя состоит в вассальной зависимости от уадайского султана, но тем не менее считается выше его по происхождению. Горцы массива Медого или Мидаго, близ озера Фитри, тоже почти независимы, благодаря кручам их естественной цитадели из скал и окружающим ее обширным лесам. Кукасы играли известную роль в общем движении, которое часто увлекало на запад восточных завоевателей, и воины их не раз опустошали сельские местности Багирми. На севере от собственного Уадая, зогавы, которые тоже некогда были завоевателями, представлены несколькими племенами, также как их соплеменники, дазы и теды.

Почти все северные народцы, прямо или косвенно подвластные султану Уадая, составляют часть великой семьи ислама и отличаются большой ревностью к вере. Уадай является центром мусульманской пропаганды, так что мабасы почти все поголовно присоединились к секте сенусиев: султан их сделался союзником, чуть не слугой гросмейстера этого ордена, имеющего пребывание в оазисе Фаредга, между Египтом и Триполи. Иммигранты Уадая, фулы и другие, и все те, которых обозначают общим именем такрур или такарир, подобно жителям Метамеха, на границах Абиссинии, и тукулерам Сенегала, стараются вербовать прозелитов вокруг себя; однако, большинство покоренных или вассальных племен южного Уадая остались идолопоклонниками или по крайней мере сделались магометанами только по имени. Так, кути, принадлежащие к той же расе, как рунга мусульмане, их соседи на северо-востоке, сохранили обряды шаманства; они походят на язычников Багирми, своих западных соседей на пространстве двухсот или трехсот километров. Южнее, в области с неопределенными границами, известной под названием дар-Банда, обитают другие народцы кафир (неверные), различного происхождения и языка. Жители Банды, соседи ням-нямов, часто называемые тем же именем, такие же людоеды, как и эти последние; они поклоняются богине Уамба, которой приносят пиво и первую добычу звериного лова; перед её идолом они произносят клятвы и совершают обряд благословения своих детей и рабов; купцы, даже из мусульман, обязаны принести в дар богине бусы и соли, прежде чем начать торговлю. По словам туземцев, этот край ограничен на юге большой рекой, бахр-Кута, «населенной крокодилами и бегемотами», которая будто-бы не уступит Шари по размерам и объему жидкой массы, и течет в направлении с востока на запад, как Бахр-эль-Абиад, но не принадлежит к его бассейну. Редкие мусульманские путешественники, рассказывавшие Нахтигалю об этом потоке, говорили, что он спускается «к стране феллатов». Новейшие исследования дают большой вес гипотезе, принимающей эту реку за продолжение Уэлле или какого-нибудь другого из главных притоков Конго.

Арабы Уадая известны под именем «арамка», а не под именем «шоа», как арабы Борну и Багирми. Самое многочисленное из их племен, поселившееся в стране слишком пятьсот лет тому назад,—махамиды, очень богатые верблюдами и другим скотом; становища их сосредоточены главным образом в северных долинах Уадая и в степях, простирающихся далеко по направлению к Борку и к Тибести. Другие арабы, более или менее смешанные с нубийцами, живут отдельными племенами во всех частях Уадая, и почти все они пастухи-кочевники. Их делят на две группы, по цвету кожи. Самые темные называются сурук, т.е. «черные»; самые светлые—гомр, т.е. «красные». Арабский элемент представлен также у джеллабов или айяль-эль-бахр, т.е. «детей реки»: это торговцы, возящие товары и продукты между Уадаем и «Рекой», т.е. Нилом. Организуемые ими караваны проникают на западе в Судан, на юге—в дар-Банда, на юго-востоке—в Речную область: они вывозят главным образом невольников, слоновую кость, страусовые перья, медь; ввозят—соль и разные товары европейского изделия Дорога из пустыни к Бенгази, которой стали довольно часто пользоваться с тех пор, как война заперла путь по долине Нила, дала им возможность ввозить оружие и боевые припасы, покупаемые в большом количестве туземцами со времени освобождения их из-под власти египетского правительства.

Абешр или Абеше, нынешняя столица Уадая, лежит в дар-Маба, или «земле племени маба», недалеко от караванной дороги, ведущей из Хартума в Куку через Кордофан и Дарфур. Это город новый, основанный в 1850 году тогдашним султаном, которому в прежней его резиденции постоянно угрожали набеги горцев. Хотя построенный в местности, очень бедной водой, Абешр приобрел некоторую важность, как военный центр страны и как очаг религиозной пропаганды. Уара, бывшая столица, развалины которой находятся километрах в сорока к северу от Абешра, была покинута жителями: от неё остались только кирпичная мечеть с многогранным минаретом, да на вершине скалы священная хижина, где султан, по обычаю, должен провести неделю при восшествии на престол; говорят, Фогель за то и был предан смерти, что осмелился проникнуть в этот священный домик. От султанских дворцов сохранились лишь бесформенные развалины стен; только одна убогая деревушка, Гандигин, обитаемая несколькими семьями несчастных, ютится теперь в углу амфитеатра песчаных холмов, от которых город получил, в семнадцатом столетии, свое имя Уара, означающее «запертый город». На запад от Уары, город или, вернее, большое местечко Нимро есть центр колонии джеллабов, но не главный складочный пункт товаров этих караванщиков, обходящих страну по всем направлениям. В Уадае почти нет городов в собственном смысле, а только местечки в несколько сот домов; самое большое из них—Кодогус, лежащий в 200 километрах к югу от Абешра, в крае, населенном арабами и абу-шарибами. На северо-западе в горах, местечко Гамиен славится своими теплыми ключами. На берегах озера Фитри, город Яуа слывет одним из древнейших городов Судана: это столица племени булала. Недостаток воды часто был причиной голодовок в стране; во время одного большого неурожая жители принуждены были питаться сердцевиной деревьев и вырубили все пальмы делеб в долине реки Бата.

Султан Уадая, происходящий из нубийского племени гемир, властвует непосредственно только над северной частью государства Эта часть делится, как Дарфур, на провинции, называемые по странам света и управляемые наместниками, или кемакель, которые имеют право жизни и смерти над своими подданными, под условием исправной уплаты султану обычной дани. Но арабские племена этих провинций имеют каждое особого старшину, на обязанность которого возлагается собирание налога, деньгами или натурой. Смотря по роду промыслов и прежде бывшим примерам, подати бывают разные: иные деревни должны доставлять невольников, другие посылают лошадей или рогатый скот, мед или хлеб. Тайный совет, или фашер, помогает султану в управлении страной, а улемы или факихи являются истолкователями закона, т.е. Корана и его комментариев, хотя местный обычай не всегда согласный с предписаниями этой священной книги, еще очень часто соблюдается. Армия, около 7.000 человек, употребляется главным образом для экспедиций: отряды войска обходят вассальные земли, Багирми, Фитри, восточный Канем, дар-Рунга, чтобы собрать насильно налог, который не был бы прислан добровольно.