VI. Французская территория Конго

Из предъидущего уже известно, что восточная часть французских владений Габонии имеет наклон к долине реки Конго. Чрез эту область протекают многие судоходные реки, открывая таким образом путь между побережьем океана и берегами среднего течения Конго, кверху от порогов. Бунга и её многочисленные притоки: Ликуалла, Алима, Нкени, Лефини—превратятся со временем в торговые пути между Огоуэ и Габоном, и страна, ныне географически несплоченная, в конце концов, будет составлять однородное целое; даже более: р. У-Банги, правый берег которой сделался собственностию Франции, сделается дорогой в верхнюю долину Нила и к центральным равнинам, занимаемым низменностью озера Чад. Однако эта громадная территория, к которой недавно заключенная конвенция с Конгским государством прибавила еще пространство, быть-может, в сто тысяч квадратных километров, останется без всякого значения до тех пор, пока не узнают сеть тропинок, по которым туземцы проводят свои караваны, пока проезжия дороги не соединят друг с другом судоходные реки, и пока сами населения, проживающие в диком обособлении, не сблизятся между собою общностью интересов. Ныне исследователи той части конгского склона, которая принадлежит Франции, ограничиваются пока лишь изучением этой области; самый край присоединен к Франции только по имени, а его внешняя торговля, о которой заранее объявлялось, как об источнике обогащения для французских торговцев, не дает еще, как и в первые свои дни, ровно ничего; и только географическое исследование страны пополнилось изучениями флоры и фауны и народов, её населяющих. Таким образом, действительное присоединение края и придание ему ценности—пока еще в будущем.

Река У-Банги, по которой Grenfell, этот «чародей в очках», поднялся вплоть до области за порогами Цонго, известна лишь в её нижнем течении. К северу от водопадов, пароход, желавший проникнуть выше, встретил уже стрелы туземцев, засевших в воздушных селениях, на помостах, поддерживаемых ветвями бавольника: таким образом, в этой части конгского бассейна, мы снова встречаем нравы населений верхнего течения Хари. Ниже, в землях, прилегающих к восточному берегу реки, значительно гуще населенных, проживают племена: бо-ати, мо-ниембо, мбопджо и му-тумби, села которых так же сближены между собою, как и поселения племени ба-нгала на р. Конго. По утрам, когда мужчины отправляются к своим рыболовным снастям, столь же искусно сработанным, как и снасти туземцев, обитающим около порогов Стэнли, или когда они сопровождают женщин и детей на приречные поля,—иногда можно видеть до двух или трех сот лодок, которым предшествует нечто в роде адмиральского корабля: с этой лодки раздается бой военного барабана. Берега Нгири, между У-Банги и Конго, не менее многолюдны: деревни, банановые и пальмовые рощи без перерыва следуют на пространстве 170 километров. К западу от р. У-Банги, ба-лохи (ба-лои), которых по силе и мускулатуре можно сравнить с Фарнезскими Геркулесами, рассеяны в лесах, на поворотах реки. Все эти племена на берегах У-Банги замечательны своей силой и красотой тела; друг от друга они отличаются татуировкою и прическою. Людоедство—обще всем им; все пленные съедаются. Мбонджо одеваются в листву и в рыболовные сети.

Населения французского Конго, по численности оспаривающие первенство у пагуинов бассейна Огоуэ, принадлежит к племени бу-банги, обитающему на берегах реки того же имени. De-Chavannes полагает, что число этих негров расы банту достигает по крайней мере миллиона, включая сюда также и те племена, которые, нося и другие наименования, каковы: ап-фуру, на р. Алиме, и ба-янзи, или ба-нианзи, на левом берегу Конго, принадлежат, несомненно, к одной и той же нации, так как у них одинаковые нравы, одинаковая отличительная татуировка и один и тот же язык. В земле у бантов не редко можно встретить селения в две или три тысячи человек. По преданию, бу-банги пришли, будто-бы, с севера, в конце XVIII столетия, и подвинулись до берегов р. Лефини, где были остановлены королем племени ба-тэкэ, который, после трехдневной битвы, и победил их. Еще и ныне бу-банги не могут спускаться на пирогах до пруда или озера Стэнли, не уплатив пошлины за проход ба-тэкэйскому чиновнику, «начальнику над рекой. Однако, их переселенченское движение к югу продолжается; впрочем, они вообще встречают хороший прием, так как являются торговыми посредниками между различными племенами; они весьма предприимчивы, смелы в делах и большие вестовщики новостей: стоит им придти в село, как вокруг них собирается толпа любопытных. При том же в них видят распространителей мод, так как они весьма искусны в заплетании волос в косички, в выкручивании из них остроконечий, в расписывании тела, в покрытии его татуировкою и мясистыми валиками, которых они добиваются при посредстве двух бамбуковых палочек, образующих заволоку; женщины их обрекают себя на муку ношения сделанных из массивной меди ожерельев и набедренников: некоторые из знатных дам с трудом двигаются под тяжестью драгоценностей, весящих в общем до 50-ти и даже до 60-ти килограммов. Большие ладьи бу-бангов весьма красивы, а сидящие в них гребцы росписаны и разукрашены перьями. На носу сидит ребенок, а на корме один из мужчин и отбивает ногою такт для гребцов; другой звонит в колокольчик для того, чтобы распугать гиппопотамов, весьма многочисленных в боковых каналах-протоках рек Конго и У-Банги. Бу-банги, будучи прирожденными торговцами, обзавелись настоящею монетною системою, применяемой на всем протяжении реки, от порогов Стэнли до пруда Стэнли; так, известное число раковин составляет одно микату, имеющую форму спирали из туземной меди; а десять микат, представляемых полоскою из европейской латуни, составят одно митако. В отдаленных областях страны, куда еще не проникала власть белых, начальники бу-бангов не иначе могут переселяться в другой мир, как в сопровождении многочисленных рабов и нескольких из своих жен; при этом, первая жена оказывается вооруженною страшною властью определения тех из своих подруг, которые должны последовать за умершим мужем в могилу: жены покойного, одетые в траур и посыпанные пеплом, безмолвно ожидают этого рокового приказа. Пост Нкунджиа, учрежденный было французами в крае бу-бангов, уже покинут ими, так как, находясь на левом берегу У-Банги, он, вместе с этим берегом, по недавней конвенции, отошел к Конгскому государству. Большим рынком в крае, территориальной области независимого государства, служит группа деревень, называемая Иребу (Илебу), на реке, вытекающей из озера Монтумба и впадающей в Конго почти насупротив устья У-Банги.

В верхних бассейнах рек Бунга и Ликуалла, находящихся к западу от У-Банги, обитают народцы: джамби, окота, оканга, умбээ и бамбу, известные лишь по именам, так как Jaques de Brazza и Pecile, проходившие чрез их территорию, не могли пробыть у них долго, и к тому же были приняты с недоверием. В низовой части этих рек, как равно и на р. Алиме, мы снова вступаем в страну бу-бангов, называющихся, впрочем, иначе, именно—ап-фуру; известны они также и под именем ба-фуру; подобно своим сородичам, они, прежде всего, разносчики товаров: так, между ними встречаются целые семейства, члены которых и родились на пироге, и на ней же умрут. Во многих местностях пловучия деревни более многочисленны и более населены, чем группы хижин на суше. Ба-тэкэ верхнего течения Алимы продают маниок, а судовщики из племени ап-фуру превращают его в муку и затем развозят по селениям низовья. Ежедневное количество такого маниока, продаваемого ап-фурами прибрежным племенам Алимы и Конго, исчисляют в десять тысяч тонн.

Благодаря этому торговому движению, Алима из всех французских рек конгского склона приобрела наибольшую важность в стратегическом отношении, тем более, что, зарождаясь в одном и том же с р. Огоуэ поперечном углублении материка, Алима продолжает, следовательно, путь, намеченный этою рекою между двумя половинами Габонии, северной и южной. К одному из берегов притока Алимы примыкает также и дорога, проведенная по водораздельному плоскогорию к востоку от Франсевилля. Здесь, на известных расстояниях друг от друга, учреждены посты для найма носильщиков и для экспедиции товаров. Ближайшая к истокам Алимы станция, Дьэле, расположена на реке того же имени; ниже по течению находится станция Алима, в том месте, где от слияния рек Дьэле и Гомбо образуется и самая река Алима. Затем следует станция Лекети, расположенная при впадении в Алиму еще одного притока. Станция Помбо или Мбоши—основанная главным образом для того, чтобы доставлять «солому» и «бамбук» или стволы рафии прибрежным постам на Конго—выстроена в той местности, где Алима соединяется с главной рекою.

Племя мбоши, давшее свое имя станции на низовье Алимы, представляет один из наиболее диких народов конгской области: очень жадные к наживе, упрямые и недоверчивые, они крайне неудобные соседи для ба-тэкэ и ап-фуру; также и французский пост не без труда мог удержаться на их территории. В физическом отношении, мбоши велики, рослы, широкоплечи, но у них нет ни изящества ба-тэкэ, ни скульптурной красоты ап-фуру. Вероятно, происхождения они смешанного, и так как те из них, которые живут на берегах реки, женятся предпочтительно на девушках из чужих племен, то смешения рас продолжаются и поныне. Преданные фетишерам, которые в то же время знахари, судьи и палачи, мбоши прилагают большое старание к отстранению злого рока, проводя для этого себе вокруг глаз, а также и на известных частях лица, многоцветные черточки, при чем белый цвет предохраняет от утопления, красный—избавляет от ран, а желтый—защищает от огня. По равнодушию к красивым безделушкам и украшениям, мбоши—почти единственные между неграми; они презирают туалет, заботам о котором большинство нигритян и банту отдают большую часть своего своего существования. Мбоши совсем не артисты. Сенегальская поговорка: «как только сядет солнце, вся Африка пускается в пляс» не применима к мбоши: он не пляшет и не бьет в барабан иначе, как в важных обстоятельствах, имеющих национальный интерес. Но он очень заботится о красоте своей хижины, и когда ему приходится ее переместить, он с благоговением переносит материалы, из которых она была сработана, и с большою церемониею восстановляет свое жилище на новом месте. Прежде оружием ему служили копья из твердого дерева, но ныне он употребляет оружие из железа и ружье. Рвы, замаскированные зеленью и утыканные отравленными колышками, защищают деревни: при проходе чрез страну мбошей, следует тем более быть на-стороже, что в большей части случаев временем для нападения избирается ночь. Мбоши возделывают почву, а промышленность их пока самая первобытная, ограничивающаяся обработкой железа и тканьем передников. Разместись на низовьях Алимы, между областью плоскогорий и Конго, мбоши прежде всего торговцы и продавцы военнопленных, а также украденных женщин и детей. Когда умирает замужняя женщина, то родители возвращают мужу её покупную стоимость, но, с своей стороны, муж обязан доставить столько рабов, сколько покойная жена родила ему сыновей и дочерей. Иногда, для расплаты с долгами, отцы продают и собственных детей.

Племя ба-тэкэ населяет прибрежные местности вдоль верхнего течения Алимы, а также плоскогорий, служащие водоразделом; эти плоскогория во многих местах белизною своих песков походят на солончаковые пространства. Некоторые из батэкэйоких племен проникли на западе—в бассейн Огоуэ, а на юге—в страну, по которой протекают реки Нкэни и Лефини; ба-тэкэ переходят и за Конго, на левый берег, занимая его к югу от устья р. Куа или Кассаи: таким образом, территория их не меньше территории, занимаемой племенем бу-банги; однако, различные колена их весьма отличаются друг от друга. Ба-тэкэ плоскогорий разнствуют от бу-бангов как внешностью, так и нравами. Они слабее, малорослее, менее мясисты: большинство из них до того худощавы, что их прозвали «ходячими скелетами». Ба-тэкэ удивительно умеренны в пище. Немного маньока, насекомых, гусениц,—которых они собирают на ходу,—достаточно для того, чтобы их напитать. Женщины, вооружась длинными палками с клочком кудели на одном конце, ловят кузнечиков, которых, поэтому, и называют: «мясом ба-тэкэ»; для того же, чтобы удобнее было пленить этих насекомых, поджигают травы. Все эти животинки, с гарниром из катышков маниока, составляют лакомое блюдо для ба-тэкэ; любят ба-тэкэ и копченых жаб; однако всем явствам они предпочитают жареные личинки некоторых видов мотыльков. К людоедству ба-тэкэ еще прибегают в военное время, съедая как пленных, так и трупы неприятеля.

Несмотря на скудное питание, ба-тэкэ—рьяные работники. У них мужчины не взваливают возделывания почвы на одних женщин; однако, это они преимущественно обрабатывают поля под маниок, просо, кукурузу, сахарный тростник, земляные фисташки и табак. Будучи весьма уважаемы, женщины имеют голос на совете, и в важных случаях ничего не решается прежде, чем выскажутся также и жены, которые делают это с тою же умелостью в суждениях и выражении, как и их мужья. Каждая группа жилищ, весьма опрятных и расположенных на видном месте, на холме, имеет свою пальмовую рощицу, высота которой свидетельствует о давности основания деревни. Листья этих пальм служат для изготовления туземных передников, а также и тех более широких тканей, в которые облекаются начальники племени. При сборе листьев, их оставляют только на макушке деревьев. Пальмы элаис дают масло, а пальмы дум—вино. Однако, при таком обращении с деревьями местные туземцы, подобно племенам бу-банги и ба-янзи, кончают тем, что умерщвляют растение, которое, будучи лишено листьев и приняв тускло-серый цвет, становится похожим на кол с утолщенной верхушкой, вследствие чего усохшие пальмовые рощицы кажутся как-бы группами столбов. Образовав караваны в триста или четыреста человек, и будучи сопровождаемы маленькими собачками—которых часто хозяева несут на руках и с которыми они делят свою умеренную трапезу—ба-тэкэ отправляются торговать ко всем соседним племенам: выменивая рабов на соль, они на севере достигают земли племени оканга, на реке Салин, притоке Ликуаллы, а на юго-западе доходят до страны племени ма-йомбэ, на берегу океана. Ба-тэкэ охотно нанимаются и как носильщики: они нагружают в свои корзины (плетухи) клади от 25 до 30 килограммов и скорым шагом идут целый день, без остановки, до вечера. Вообще, транспортную службу между Франсевиллем и Алимою исполняют почти исключительно ба-тэкэ, которым платят за их труд тканями, бусами, раковинами, солью и порохом.

К югу от Алимы, на берегах Нкени обитают а-бома, гордые туземцы, единственные в конгской области, не курящие конопли, и куйя—рыбоеды, очень суеверные относительно своей пищи и изрекающие «ерунда» над большей частию блюд. Куйя очень уважают своих мертвецов; наследники вступают во владение выпадающим на их долю имуществом не иначе, как в годовщину смерти и после того, как череп умершего, извлеченный из могилы и обернутый в красивую ткань, будет помещен под очаг той хижины, которая принадлежала покойному. Плоскогорие, с которого нисходит река, занято племенем аши-куйя, также принадлежащим к конфедерации ба-тэкэ, при чем главный начальник их, Нгиа-Комунгири, разделяет светскую власть с Макоко, владетелем в Нгантшу. По словам Jaques de Brazza, аши-куйя—самые искусные ткачи во всем французском Конго. Львы и леопарды весьма многочисленны на берегах Нкени, но они редко нападают на людей, между тем как на берегах У-Банги эти звери весьма опасны. Цапли, птицы-фетиши, гнездятся во множестве на деревьях по берегам реки.

Книзу от устья Нкени, на французском берегу Конго находится несколько приречных станций. Из них пост Нганчу, на скалистом мысе, важен тем, что находится на небольшом расстоянии книзу от слияния Кассаи и Конго, насупротив местечка Мсуата, на левом берегу: эти деревни господствуют над обширною судоходною сетью. Нганчу—порт небольшого королевства, государь которого, или Макоко, приобрел известность своими сношениями с de-Brazza, а также трактатом о вступлении в вассальные отношения к Франции, подписывая который, он призвал в свидетели своего главного фетиша и своих домашних богов. Взяв щепоть своей земли и положив ее в ящик, этот великий фетишер произнес следующие слова: «Возьми эту землю и отнеси ее главе белых; она будет ему напоминать о том, что мы принадлежим ему». Вот каким образом ба-тэкэ и соседния племена: а-бома, а-сирья и ба-лялли—на которых распространяется некоторое религиозное верховенство Макоко—подпали под французский протекторат; однако, другие вассалы должны были признать сюзеренитет Конгского государства, и по трактату французы отказались от своих притязаний на эти территории. Деревня Мбейэ, в которой пребывает главный начальник, также известна, равно как и он сам, под именем Макоко или «Начальника над рекою»,—родовое название, прилагаемое к всем королям данной династии. Старинные португальские авторы называют micocco этих державцев земли ба-тэкэ, которых тогда обозначали наименованием «Анзико».

Главное поселение во французском Конго получило название Браццавиль, по имени того отважного, неутомимого и кроткого человека, который завоевал эти территории для географии. Неподалеку от этой именно местности, de-Brazza «похоронил» войну между черными и белыми фалла, или «французами». При этом была вырыта яма, в которую побросали пули, патроны, ружейные кремни и порох; в насыпь же над всем этим посадили дерево. «Мы погребаем войну так глубоко, что ни мы, ни наши дети не будут в состоянии ее откопать; а то дерево, которое распустится здесь, пусть свидетельствует о союзе между белыми и черными». Так говорили начальники племен, которым, с своей стороны, Brazza ответил: «Пусть мир продолжается до тех пор, пока на дереве не выростут пули, патроны или порох». Завладели же постом Мфуа—названным впоследствии Браццавилем—французы в 1880 году, пятнадцатью месяцами раньше, чем на противоположном берегу Конго основались другие европейцы. Два года спустя французы очистили-было эту местность, но в 1883 году заняли ее снова. Образовались там также две фактории, одна—французская, другая—голландская. Нынешняя деревня возвышается на тридцать метров над рекою, будучи расположена на глинистом холме, с которого открывается обширный вид как на озеро Стэнли, так и на амфитеатр окрестных гор; в небольшом расстоянии книзу по реке начинается ряд порогов, которыми река спускается в область поморья; речка же Джуэ, которою начинается путь к Атлантическому океану чрез долину Ньяри-Куилу, присоединяется к Конго к югу от Браццавильского плоскогорья. Таким образом, эта станция занимает перворазрядное географическое местоположение, находясь в точке соединения, несомненно, весьма важной в будущем континентальной дороги с естественным путем, который река Конго представляет в том месте, где озеро Стэнли образует начальный порт для обширной судоходной сети вглубь Африки. Неподалеку отсюда находился город Канкобелла, о былой славе которого рассказывают старинные авторы. В окрестностях находятся медные рудники, разрабатываемые туземцами, а плодородные почвы дают изобильные урожаи маниока. Во всех деревнях, в своей совокупности составляющих Браццавиль, насчитывается около пяти тысяч жителей.

Туземцы этой части французского Конго, ба-ляли,—крови смешанной с кровью племени ба-тэкэ. Пока они еще людоеды и поедают трупы невольников и караванщиков, умерших в пределах их страны; по прибытии европейцев, они сетовали на пришельцев за то, что те погребают своих покойников, тогда как могли бы променивать их на баранов, бананы и маниок. Впрочем, тела свободных людей они возвращают земле, сопровождая это причудливыми обычаями. Так, по смерти кого-либо из мо-лялли, его тело помещают в длинный деревянный цилиндр и затем держат в течение месяца посреди хижины покойного, как будто-бы жизнь все еще не покинула труп. Когда же наступит день похорон, то на цилиндр ставят фетишей; украшают его перьями, листьями и лентами, а затем друзья наматывают на цилиндр ткани, вследствие чего объем его увеличиваются по крайней мере вдвое. Высокий катафалк, с сокрытым в нем гробом, прикрепляется после этого к стержню, под который подводят три длинных параллельных жерди. Носильщики берутся за эти жерди, но вместо того, чтобы идти со своею ношею степенно, они, с целью испугать злого духа, начинают кружиться, бегая вокруг, разукрашенного цилиндра, который подпрыгивает на шпиле; таким образом они наконец достигают того места, где вырыта яма, такая же цилиндрическая, как и гроб. Здесь, каждый отбирает ссуженные им ткани, и затем тело в одном лишь цилиндре опускается в могилу; зарывая гроб, оставляют над ртом покойника дыру, чрез которую и вливают пальмовое вино к похороненному, считающемуся постоянным сотрапезником с оставшимися в живых.

В нескольких часах ходьбы на юго-запад от Браццавиля, по соседству с порогами, католические миссионеры основали стан Линзоло, получивший важное значение, как образцовая ферма и как центр акклиматизации растений и животных умеренного климата.