VIII. Бассейн Куанго

Хотя эта река принадлежит к бассейну Кассаи, она протекает чрез область, совершенно отличную от страны Лунда по исторической роли. Известная португальцам с ХVI-го столетия, Куанго есть истинная Заира, имя которой и поныне присвоено низовью реки. Тогда как края, орошаемые Кассаи и её восточными притоками, были завоеваны для географии лишь в новейшую эпоху, долина р. Куанго была посещаема, по крайней мере в её средней части, уже в течение трех столетий португальскими купцами, при чем её рынки служили посредниками между приморскими городами и диким населением внутри страны. Однако нижнее течение Куанго, вне португальских владений, до недавнего времени терялось в неведомых странах.

В области истоков Куанго, господствующею расою является племя киоко, то самое, которое населяет верховые долины Кассаи. Севернее на обоих берегах реки, и к западу на водоразделе между Куанго и притоками Куанзы, обитает племя минунго. Разделенные на множество мелких колен без всякой политической связи, минунго—алчные грабители, обедневшие от своих войн и мало склонные к промыслам, рослые и сильные, но неуклюжие, с тупым выражением лица; большинство их продевают в перегородку носа палочку или ость дикобраза, вследствие чего ноздри расширяются. Свои волосы они намазывают таким большим количеством масла, смешанного с красною глиною, что, приближаясь к ним, рискуешь замараться; но в других отношениях они содержат себя в чистоте, и их круглые хижины тщательно подметаются. Находясь под отдаленным влиянием португальских католиков, они не ограничиваются только одними фетишами в виде грубоизсеченных орлов и быков, или старых горшков, содержащих какие-то таинственные снадобья: они также почитают покупаемые у португальских торговцев деревянные или медные кресты, и даже Распятия, которыми и пользуются для освящения своих путей. Трупы своих королей они не погребают, но оставляют под надзором трех рабов, а сами удаляются для постройки, под руководством нового начальника, новой деревни. Сидящие же около умерших невольники обязаны тщательно собирать всех червей, падающих с кишащего ими трупа и класть их в сосуд; затем, по истечении нескольких лет, когда от трупа остается лишь один скелет, все остатки бросают в кусты. То же самое проделывается и у многих других соседних народцев, между прочим, у ма-шинджэ, обитающих на восток от Куанго.

Нация, носящая имя ба-нгала—которое принадлежит также многим другим группам населения в Конгском бассейне—обитает на западном склоне долины, книзу от больших порогов на реке и от земли племени минунго. Эти ба-нгала, или «люди реки», живут земледелием, торговлею и, на берегах реки Луи, добыванием на солончаках соли; с необыкновенною строгостью требуют они таможенные пошлины с товаров, ввозимых португальскими купцами. Находясь издавна в сношениях с португальцами, они умеют строить обширные, хорошо проветриваемые, дома с фронтонами и высокими крышами. Они погребают своих начальников с большой пышностью и на их костяках насыпают курганы, вокруг которых прокладывают широкую дорогу, с тою целью, чтобы, при поджоге травы в степи, огонь прошел бы мимо. Эти могильные холмы покрываются тканями и прежде опрыскивались кровью; ныне, для сопровождения господина в другую жизнь, уже не убивают рабов, но главный начальник, родственник умершего, должен бодрствовать подле могилы. Наследником соб, или бангальских главарей, всегда назначается старший сын старшей сестры, но он имеет право лишь на имущество, власть же принадлежит часто другим. Яга или кассанжэ, главный начальник племени ба-нгала, бывает обязан своей властью избранию не народа, а четырех главных сановников. Эти сановники не могут стать начальниками сами, а также не могут сделать свой выбор вне известных трех семейств; но, во время междуцарствий, им принадлежат знаки королевского достоинства, и они же произносят и те таинственные слова, при посредстве которых избранный начальник превращается в божественное существо; по словам португальских исследователей данного края, эти избиратели, будто бы, подмешивают в напиток, даваемый ими новому королю, какой-то тонкий яд, который исподволь подрывает здоровье яги и уносит его в могилу ранее истечения полных трех лет со времени избрания. Поэтому, нынешний государь, по получении скипетра, наделяющего его властью, самовольно отложил всю остальную церемонию, удовлетворяясь тем, что стал властелином на деле, не будучи им вполне по праву. Столица страны называется, равно как и главный начальник, Кассанжэ, но португальцы часто называют ее также «Фейра», т.е. место «ярмарки», на которой совершается обмен между приморскими купцами и торговцами племен киоко и лунда. До 1860 года, португальцы, господствовали в Кассанжэ, и яга был их вассалом, но в этом году вспыхнул бунт; магазины были разграблены, и из двадцати одного купца с большим трудом спаслись от смерти только семеро. Впрочем, впоследствии верховное главенство Португалии было признано снова.

К северу или к востоку от края племени бантала, бассейн Куанго целиком занят так называемыми дикими племенами, имеющими с приморскими португальцами только косвенные торговые сношения. Ма-шиндже восточного склона, говорящие на наречии банту, едва лишь отличающемся от наречия племени киоко, сходны с ними также и нравами. Холло, проживающие на полуострове, ограниченном с востока р. Куанго, а с запада её притоком, Камбо,—мирные земледельцы: в 1880 году они весьма хорошо приняли путешественника Мехова, хотя старинные рассказы изображали их страшными грабителями. Северные кверху от водопадов, оба берега судоходной реки заселены племенем ма-якка, обыкновенно называемым мунту киамвоэ, т.е. «люди Киамво», особы, пребывающей на небольшом восточном притоке реки; Киамво известен также и под титулом муэнэ Путо Кассонго, и то же название носит и его столица, которая представляет скопление тысячи хижин, окаймляющих правильные улицы и окруженных общим высоким частоколом. Негры этого края, также как и их западные соседи: ба-конго и чи-конго, помбо и пумбо—люди промышленные; вообще, по мере удаления от берега, где туземцы имеют, однако, перед глазами пример белых, замечаешь, что хижины строятся с большею тщательностию, и что оружие и инструменты находятся в лучшем состоянии; этих туземцев обзывают дикими, потому что они едва одеты; но в действительности они стоят выше приморских населений, и это в центре материка, у ба-сенгэ, ту-шилангэ, лунда,—которые до недавнего времени даже не слыхали об европейцах,—находятся самые цивилизованные люди. Ма-якка сделались страстными курильщиками конопли. Они не вырывают и не подпиливают себе верхних резцов, что делают большинство приречных жителей Конго. Моды, которым следуют на берегах Конго, им совершенно не известны, так как между средней долиной Куанго и европейскими станциями Квамут и Стэнлипуль не существует никаких торговых сношений. Собираемые ма-якка каучук и табак, будучи передаваемы от одного посредника к другому, направляются прямо на запад, к португальским рынкам. Не имеют ли эти якка какой-либо связи, потомственной или родственной, с теми джагга, которые некогда разрушили Конгскую империю?

В области слияния рек Куанго и Кассаи, господствующее племя—ба-тэкэ, как и во французских владениях конгского бассейна; но в этой области многие села принадлежат также другому народцу—уа-бума. Эти уа-бума, те же самые, что и а-бома, обитающие в пределах французского Конго,—торговцы и лодочники, спускающиеся из Кассаи или Куа до Стэнлиева пруда и передающие свои товары носильщикам, доставляющим их на низовья Конго; флотилии их пирог причаливают к пристаням в Киншасса или в других деревнях вдоль Стэнлиева озера, где у них имеются временные помещения для остановок на берегу. Уа-бума, вместе с ба-нгала принадлежат к числу тех редких туземцев конгского бассейна, которых европейцы успели приобщить к своим трудам по водворению самих себя в стране; они умны, трудолюбивы, услужливы и всегда веселы; села их кишат детьми. Высший начальник у племени уа-бума—женщина; пребывает она на высокой круче правого берега р. Куа, в городе Мбоши, имеющем около трех тысяч жителей и состоящем из многочисленных поселков, расположенных друг подле друга на протяжении, в общем, пяти километров. На мысе, господствующем над слиянием двух больших рек, Кассаи и Конго, находится станция, носящая английское название Квамут, или «устье Куа», данное в то время, когда еще не знали, какое громадное речное разветвление присоединяется в этой местности к главному руслу Конго.

Станции Нгомбэ, Луколела, Болобо, следующие одна за другой на красноватых утесах левого берега реки, кверху от Квамута, были покинуты конгским правительством, но тем не менее они остаются еще часто посещаемыми пристанями. Этот берег между устьями рек У-Банги и Куа-Кассаи, насупротив многочисленных притоков, прорезывающих Французский Конго, представляет, повидимому, страну, самую населенную во всем бассейне. Болобо, например, вместе с своим предместием Моуэ, оказывается городом, имеющим более пяти тысяч жителей, а по Стэнли,—даже и десять тысяч; расположен он вдоль реки и на склонах холма. Чумбири, в пятидесяти километрах кверху от Квамута,—тоже многолюдный город. Прибрежную нацию составляет племя ба-янзи или ба-ньянзи, родственное племени бу-бангиев, обитающему на противоположном берегу: в городах обычай человеческих жертвоприношений, а также оргии сделали их злыми, наглыми, склонными к предательству, но нельзя не удивляться их остроумию и живости, вкусу и искусству, с которым они украшают свои инструменты, горшечные изделия и дома. Имея сами мало детей, они часто усыновляют рабов, запечатлевая это нанесением на их лица национального герба, состоящего из ряда шишек, простирающихся поверх лба от одного до другого уха; они даже выдают замуж за этих невольников своих собственных жен и дочерей. В противоположность им, аборигены края, ба-нуну и ба-тенде, имеют семейства гораздо более многочисленные. Говорят, что около Болобо имеются месторождения топазов.