II. Бассейны Луа-Пулы и Луа-Лабы

Эта область, на протяжении которой верховые притоки, образующие Конго, спускаются более, чем с половины всего речного ската, именно с 1.500 до 600 метров, была, с конца восемнадцатого столетия, посещена лишь одним европейцем, Ласердою, но никаких документов не уцелело от этого окончившагося гибельно исследования. Другие путешествия, совершенные португальцами, почти не обратили на себя внимания географов, и страна оставалась в неизвестности вплоть до замечательных экспедиций Ливингстона. За этим пионером африканских земель следовали другие преданные науке люди, и таким образом, с каждым десятилетием петли маршрутных сеток становились все мельче и мельче.

Плоскогорие, наклоненное к югу и дающее начало притокам Чамбезп, реки, которая впоследствии становится Конго, населено главным образом племенами бембе (ба-емба, му-емба, ло-бемба, вуа-емба). Их деревни, состоящие из круглых хижин, окруженных палисадами и рвами, рассеяны по громадной равнине, лежащей на высоте приблизительно 1.100 метров и покрытой лесом из редко растущих деревьев, который местами прерывают болота и саванны. В 1884 году, во время прохода чрез страну путешественника Жиро, империя бемба простиралась к северу—до Танганьики, к востоку—до Ниасса, а к западу—до Бангуэоло и Моэро; ей было подчинено все междуозерное пространство к северу от гор Уа-Биза, и даже король Казамбэ, потомок государей, которые в прошлом веке господствовали над племенами столь же большой части Центральной Африки, должен был согласиться на плату дани королю племени бемба. Также некогда могущественная нация Уа-биза, обладавшая территориею к югу от Чамбези, была, по выражению туземцев, «съедена»: независимыми оставались лишь племена, проживающие на островах о. Бангуэоло, некоторые из племен, рассеянных по горам, и часть нации, занимающей покатость р. Замбезе. Столица империи бембов расположена на равнине, к северу от болот, чрез которые протекает Чамбези. В 1884 году она состояла из четырех или пяти сот хижин, и хотя, вследствие своей обширности, не могла быть окружена укреплениями, на-подобие других деревень, тем не менее три бомы, или частокольные ограды, защищали семейства и казну влиятельных лиц; эти же ограды, в случая нападения, могли служить убежищем также всему остальному населению.—Деревням, в этих краях, названия даются по именам их начальников; так, в 1884 году, главный город бембов назывался Кетимкуру, ныне же его называют Марукуту. По умершему королю в этих краях траур всеобщий. При этом, труп государя остается в королевской хижине, где несколько старшин стерегут его до полного разложения; зато остальные жители убегают от соседства с мертвецом так быстро, что не имеют времени даже собрать жатву с своих полей. Часто деревни покидаются окончательно, а новый начальник, покорив всех остальных своих соперников, закладывает свою бому на месте, удаленном от крепости своего предшественника. Беспрерывные войны в большей части обезлюдили страну; группы хижин редки, а в некоторых округах, вследствие близости разбойников, жить даже опасно; бедные земледельцы устраивают свои лагерные стоянки между муравейниками, украдкою обрабатывают почву и, собрав жатву, убегают; когда же у них не остается более хлеба, они питаются отваренными грибами, кореньями, корою деревьев и листьями.

Безпокойные и свирепые, благодаря своему политическому состоянию, бемба, в физическом отношении, являются одним из красивейших народов племени банту. Большею частью высокие ростом, они одарены длинными и тонкими ногами, хорошо приспособленными для бега посреди высоких трав и по наводненной почве. Те из них, которые не в состоянии покупать себе у арабских купцов ткани, прикрываются кожами и изделиями из лыка; кокетство их заключается в изборождении кожи своего тела изящными татуировками и в убранстве головы спицами, коронами и стрелами, при чем в волосы вплетается также и глина. Между ними есть искусные ремесленники, кузнецы, волочильщики проволоки и ткачи; хотя воины их употребляют еще лук и стрелы, но исподволь это оружие начинает уже заменяться ружьями. Военное положение, в котором живут эти населения, дает огромную власть их королям, которые из-за пустяков подвергают калечению как рабов, так и свободных людей; окружающие короля толпы музыкантов почти целиком состоят из евнухов, слепых и одноруких; при входе в каждую деревню на длинных шестах развешены черепа. Церемониал поклонения разве в немногих из африканских областей свидетельствует о большем уничижении: приближающиеся к королю опрокидываются сначала на спину, хлопая в ладоши, затем ложатся на живот и ползают перед своим властелином, прежде чем осмелиться обратиться к нему с словом. Знаком королевской власти служат красные бусы, покрывающие грудь, живот и ноги государя. Доставляют эти украшения купцы из Ниамези, которые в обмен покупают местную слоновую кость, состоящую хотя и из небольших бивней, но зато отличающихся «несравненною мелкозернистостью». Эти приходящие с востока купцы ввели между жителями страны много различных арабских обычаев.

Племена уа-биза и илала, удержавшиеся, несмотря на нападения бембов, на своих, окруженных болотами, островах и полуостровах озера Бангуэоло, а также и в суровых горных долинах, составляют небольшие республики; смирные и добродушные люди, они всегда на-стороже, опасаясь появления неприятеля. Между этими крохотными государствами есть одно, именно государство Синга, территория которого—не что иное, как луг, едва выдающийся из тростника. На самом возвышенном месте этой прэрии, под большим деревом, раскинулась рыбачья деревенька, двадцать пять человек жителей которой и около тридцати собак и составляют все население Синги; но зато нигде не увидишь такой массы диких животных, как в соседстве этой деревни. «В 800 метрах к югу, говорит Жиро, горизонт застилался стадом антилоп в несколько тысяч голов». По ночам эти животные приближаются к хижинам, собаки окружают нескольких из них, и туземцам остается лишь прикончить их ударами копий. К югу от болот, составляющих продолжение бассейна Бан-Бангуэоло, находится, в земле племени илала, село Читамбо, в котором 1-го мая 1873 года скончался Ливингстон. Известно, с каким трогательным уважением негры его каравана отнесли тело своего друга за 2.200 километров, в Занзибар, при чем приложили все старание, чтобы пройти с покойником чрез ту самую реку Луа-Пула, до которой, будучи живым, Ливингстон так стремился достичь: великий путешественник продолжал, таким образом, благодаря преданности своих сотоварищей, делать открытия и после своей смерти. Сограждане же его устроили ему торжественные похороны в Вестминстерском аббатстве, не предоставив ему, следовательно, «того места упокоения в тишине большого леса, где бы никто никогда не потревожил его костей», что, именно, Ливингстон и предпочитал всякому иному погребению.

Ко времени возвращения каравана Ливингстона, западные берега озера Бангуэоло (Бангвеоло) были заняты племенем уа-биза; но уже и в то время край подвергался грабительским набегам вуа-усси, племени, пришедшего с юга; ныне же вуа-усси сделались уже обладателями страны, и прежние жители или изгнаны, или платят им дань. И подобно тому, как бемба на восточных равнинах, усси основали военную империю в гористых областях запада, при чем, однако, не могли победить вуа-киссинго, нации, известной своей доблестью, живущей на северных берегах озера и энергически защищающей свою родную землю как от усси, так и от бемба. В одной части территории, оспариваемой друг у друга этими племенами, в пределах восточных притоков Луа-Пулы, находятся медные рудники, разрабатываемые с незапамятных времен туземцами. Однако, в 1885 году, во время своего путешествия внутрь Африки, Capello и Ivens тщетно пытались перейти через Луа-Пулу и проникнуть в эту область рудников: вуа-усси преграждали им путь. На запад же от реки португальские путешественники проходили лишь чрез обширные пространства опустошенной страны, при чем в течение тридцати дней они должны были добывать себе пищу охотою в бесконечных лесах Капонды, по счастью, изобиловавших крупною дичью: слонами, носорогами, лосями и антилопами. Весьма многочисленны там также львы.

Земля Лунда—простирающаяся к югу от озера Моэро, и которую не надо смешивать с другой территорией Лунда, составляющей империю муата Ямво, в бассейне Кассаи,—также была в половине XIX столетия центром обширного королевства, которое простиралось очень далеко в направлении к западу. В Лунде имел пребывание муата Казембэ, т.е. «императорский властитель», наследник древних королей Морупуэ, считавшихся, с шестнадцатого столетия, самыми могущественными властелинами южной Африки. Но в 1731 году, когда Монтейро и Гаммитто представлялись ко двору этого муата, он потерял уже всякую власть над своими восточными соседями, бембами. В 1867 году, во время посещения Ливингстона, от его королевства оказались отложившимися многие другие области, и если бы даже сам Казембэ пожелал предпринять, по обычаю своих предшественников, ежегодное пилигримство к священной реке Луа-Лабе, в 400 километрах к западу от своей столицы, то мятежные племена наверно преградили бы ему путь. Ныне он не более, как вассал своих прежних подданных, бемба. Однако, если Казембэ не сохранил былого всемогущества, то он удержал весь сложный церемониал своего прежнего двора, с министрами, придворными и телохранителями. Красная митра, окруженная плюмажем, украшает его голову, а разноцветные стеклянные бусы блестят на его груди. Перед его палаткою стоит вся окрашенная в красный цвет пушка, великий фетиш, которому проходящие уплачивают дань. Отрубленные головы на кольях королевской ограды и многочисленные изуродованные люди в свите самого государя предваряют его подданных о необходимости приближаться лишь со страхом и трепетом. Ни король, ни лица его свиты не едят публично: считаясь стоящими выше обыденных потребностей человека, они могут насыщаться лишь втайне от других. Некогда столица менялась с каждым новым царствованием. Резиденция того Казембэ, которого в 1798 году посетил Ласерда, находилась, по словам Ливингстона, к северу от Мофуэ, южного продолжения озера Моэро; нынешний же город, обычно называемый, как равно и государь, Казембэ, находится на юг от озера Моэро, на оконечности одного острова, на котором проживает племя мессира, не смешивающееся с другими потомками древнего народа, покоренного предками Казембэ: по словам Гамитто, они раз в году представляются ко двору муата. В соседстве с Казембэ, в Ншинда, или Люсенда португальских путешественников, скончался, в 1798 году, путешественник Ласерда, один из первых миссионеров науки, проникавших вглубь Африки.

Ныне самое могущественное в области Верхнего Конго государство есть королевство Мсири (Мусири), главы ниамезийской расы, семейство которого недавно приобрело верховную власть над всеми племенами верхнего течения Луа-Лабы. Государство Мсири, или Гарангая, обнимающее всю часть бывшей империи Казембэ, расположенную между Луа-Пула и Луа-Лаба, простирается к северу—вплоть до озера Кассали или Киконджа, находящагося под восьмым градусом южной широты, а к югу—до местообитаний племен и-рамба или уа-рамба, жителей гор Мюксинга, отделяющих Конгский бассейн от бассейна Замбезе: эта область водораздела—в среднем, имеющая 1.260 метров высоты и доминируемая лесистыми горами, направляющимися с северо-востока на юго-запад,—представляет живописную и здоровую страну, которой, может-быть, предназначено превратиться в санаторию для европейских путешественников. Немец Рейхард и португальцы Capello и Ivens посетили резиденцию Мсири, Бункейа (Ункеа или Кимпата), большой рынок слоновой кости, расположенный на небольшом западном притоке Лу-Фиры; однако, эти путешественники были приняты с недоверием. Рейхард, вопреки своему желанию, не мог подняться до истоков Луа-Лабы и должен был возвратиться, сражаясь и беря приступами деревни для того, чтобы достать съестных припасов и проводников. Другие исследователи были настолько счастливы, что избежали борьбы, но по своим же следам должны были возвратиться на юг. Мсири, проживающий во дворце, окруженном черепами, располагает двумя слишком тысячами стрелков, которых он употребляет для войны с своими врагами, в особенности же с руа (вуа-руа, у-руа), могущественною нациею, занимающею на севере всю ту область, которая простирается между восточными берегами озера Ланджи и западными берегами озера Танганьики. Многие из жен Мсири—смешанной расы и носят португальские имена, вследствие чего считают себя высшими существами; сам король тоже называет себя Maria Segunda. Он весьма жестокий человек, хотя, впрочем, менее, чем его брат, правитель Капонды, дворец которого заметен был издали по горкам из человеческих голов. Многочисленные черные торговцы из Анголы,—называемые, однако, туземцами «белыми»,—путешествуют по стране.

Население королевства Гаранхая, состоящее из разнородных элементов, безразлично именуется ба-иокэ или ба-ионго. У этого народа, в противоположность тому, что мы видим у большинства африканских племен, женщины—не рабыни, а госпожи; они управляют домашним хозяйством, земледелием, даже экспедициями, и часто принимают непосредственное участие в сражениях. Многочисленное потомство у тамошних женщин—чрезвычайная редкость: большею частью они имеют лишь по два ребенка, потому ли, что обычай запрещает иметь им более, или, может быть, и по неплодовитости их от природы. Мужчины, будучи, вследствие изобилия в стране дичи, страстными охотниками, одеты всегда в шкуры, так как одеяния из тканей быстро рвались бы в лесной поросли. Они пользуются огнестрельным оружием, которое покупают у караванщиков из Анголы, а также и копьями, острия которых обделываются медною проволокою. Этот металл, весьма распространенный в крае, обыкновенно добывается из малахита, встречающагося или в виде отдельных глыб, или в виде рудных жил. Главные копи, именно в Катанга, находятся в трех днях пути к востоку от Бункейя; также чрезвычайно богаты этим минералом и другие местности, расположенные на восток и на запад, в горах, но Мсири запретил их разрабатывать. Копи в Калиби, посещенные Capello и Ivens’ом, были покинуты вследствие обвала. Золота, однако, вопреки рассказам арабов Стенли, в области копей не встречается; зато, сернистые источники бьют там в изобилии.

Ливингстон много говорит о стране племени руа; однако, сообщаемые им о ней сведения баснословны, а географический рельеф её оказывается совершенно иным, чем он предполагал. Путешественники, шедшие по следам этого пионера Верхнего Конго, удостоверяют, что отдельного озера Камолондо, через которое, будто бы проходит Луа-Пула, не существует, но что ряд озер, образуемых Луа-Лабой, составляет в совокупности Камолондо, которое ограничивает на востоке страну племени руа. Cameron пересек с севера на юг эту территорию, которая оказалась управляемою, на подобие государства Мсири, королем по имени Касонго. Империя его, носящая то же имя, занимает в направлении с юга на север все пространство, находящееся между королевством Мсири и тою областью к северу от озера Ланджи, в которой главенствуют арабы; границею владения Касонго на западе служит река Ло-Мами, а на востоке—берега о. Танганьики. Негры у-самбе (у-самби), живущие к западу от Ло-Мами,—не подданные государя племени руа, но платят ему лишь дань, как равно и своему соседу на западе, муато Ямво: этим путем они покупают себе мир, хотя все-таки не избавляются от вторжений негроторговцев из арабов или португальских негров, которые воруют у них женщин и сжигают деревни. Королевство племени руа разделено на округи, управляемые каждый отдельным киколо, или начальником, наследственным или назначаемым только на срок четырех лет: при этом, если король доволен их службою, то они назначаются и на следующие сроки; если же не доволен, то они изувечиваются, так как в этом государстве королевские нравы не менее жестоки, чем и в соседних краях. В стране племени у-руа прибегают только к двум казням: изуродованию и умерщвлению, почему пред жилищами короля находятся кладовые, наполненные отрубленными головами. Государь почитается богом, и самый высший предмет почитания, всемогущий фетиш, представляет основателя династии. Этот фетиш находится в лесу, доступ в который запрещен всем, даже чародеям; женою фетиша считается сестра государя, и в затруднительных обстоятельствах только она одна, вместе с своим братом, имеет право спрашивать совета у фетиша. В силу своей божественности, государь руа считается мужем каждой женщины в своем королевстве, за исключением лишь своей матери. Когда у него родится сын, то он обертывает его в обезьянью шкуру и жалует правом пользоваться съестными припасами и тканями из хижин земледельцев: в силу королевской крови, принцу разрешается грабить, сколько ему вздумается. Король считает себя стоящим выше потребностей человеческой жизни и мог бы, говорит он, обходиться без еды и питья; если же ему вздумается поесть, то он делает это тайком от других. Большинство подданных подражают ему в этом и не допускают смотреть на них во время еды: несомненно, что они опасаются рокового влияния чьего-либо дурного глаза, в особенности же глаза женщины, которая всегда полуподозревается в колдовстве. Однако, в отсутствие государя, вместо него, всегда управляет его первая жена. В случае её смерти, супруг её должен в течение нескольких дней оставаться на ложе, рядом с трупом. Когда же умирает сам король, то жены его уже не ограничиваются обниманием его трупа—необходимо, чтобы известное число их сопровождало его и в могилу. При этом, яма вырывается на дне отведенного на время ручья; затем зарывают, прежде всего, вторую жену покойника, которая должна бодрствовать у его ног; после этого устилают дно могилы живыми женами, и на них помещают труп. Далее, закопав могилу, убивают на ней множество рабов, и, наконец, снова пускают по прежнему руслу воду ручья, которая и должна навсегда сокрыть последнее пристанище великого властелина. Человеческие жертвы приносятся также и при погребении второстепенных начальников; что же касается простого класса людей, то их трупы бросают в кусты, а иногда, по словам Cameron’а, сажают в ямы, при чем указательный палец правой руки приподнимают к небу.

Край племени руа—один из самых богатых во Внутренней Африке. Почва необычайно плодородна; в горах находят месторождения железа, киновари, серебра и даже каменного угля; в некоторых долинах, некогда бывших озерами, просачивается соленая вода, из которой руа и добывают то драгоценное вещество, которое составляет главный предмет торговли во всей центральной Африке. Кроме того, большая часть туземцев отличаются смышленостью и ловкостью в работе: так, Cameron описывает хижину, построенную одним м’руа, которую даже в Европе признали бы художественным произведением. Геометрически-правильный конус её крыши ниспадает на всей окружности жилища, таким образом выгадывается место для устройства круговой веранды, которую поддерживают правильной формы колонки; над двухстворчатой раскрашенной и выточенной дверью выведен готический портик, кривизны которого согласованы с кривыми линиями крыши. Артистические способности руа обнаруживаются также и в их причудливых прическах, в каждой из которых проглядывает какая нибудь оригинальность, отличающая одного человека от другого. Костюм руа состоит лишь из кожаного передника; но, затем, у каждого клана есть какое-нибудь отличительное животное, из шкурок которого делаются торжественные одежды, в которых члены этого клана являются перед своим государем. Как и в соседних краях, у-руа умеют также делать одежды из луба дерева миомбо.

Столица земли У-Руа, Килемба, называемая также Куихама или Муссамба, подобно всем королевским «резиденциям», расположена в равнине, на притоке озера Кассали, одного из тех четкообразных озер, чрез которые протекает Луа-Лаба. Килемба представляет из себя большую деревню, защищенную крепким частоколом. В этой стране, подверженной постоянным набегам со стороны второстепенных начальников племен, самого короля и негроторговцев, большая часть деревень сокрыта в чаще леса, при чем проникнуть в них возможно, лишь проползши на коленях по длинной (из скрещенных ветвей) галлерее, приводящей к двери, снабженной рогатками. Охотно избираемыми местами убежища служат также озера. На водах небольшого озера Мориа, лежащего километрах в сорока к северо-западу от Килемба, находятся многочисленные озерные поселки, жители которых сходят на сушу только для обработки своих полей и для привода коз на пастбища; лодки привязываются под хижинами между сваями. На большом озере Кассали пользуются плавучими островами (плавами), которые скрепляют при посредстве настилки из бревен и хвороста: на эту настилку насыпают слой земли, рассаживают бананы, и люди живут там, вместе с своими курами и козами. Между плавучим лугом и берегом, в видах предотвращения набегов, прорезывают каналы, а порою, для увеличения ширины пролива, плавучий остров притягивают к сваям, вколоченным посреди озера, и уже на глубокой воде укрепляют остров на якоре. Поля на берегу обрабатываются женщинами, мужчины же становятся на часы на опушке леса, для подачи сигнала к бегству в случае нападения. Наконец, в горах Митумбо и Кунде-Ирунде, господствующих с запада и востока над долиной Лу-Фира, тысячи руа обитают в обширных пещерах, имеющих в длину до 36 километров: пещеры эти, с их тысячами проходов, образуют обширные подземные города, где проживает целый народ, вместе со своими домашними животными; чрез одну из пещер пробегает даже ручей. На случай осады, для возобновления съестных припасов или для обхода неприятеля в тыл, у проживающих в таких пещерах троглодитов имеются многочисленные выходы.