IX. Оранжевая республика

(Oranje Vrij-staat)

Свободное Оранжевое государство, меньшее из двух голландских республик по пространству и населению, ограничено на протяжении двух третей своей окружности британскими территориями: на западе оно прилегает к Гриква-лэнд-Весту; на юге—соприкасается с Капскою колониею, а на востоке сопредельно с краем племени ба-суто и с Наталией. До открытия алмазных россыпей, большая анклава овальной формы, составлявшая территорию Свободного Оранжевого государства, была хорошо отграничена со всех сторон естественными рубежами: высокая цепь Дракенберген отделяет её от Наталя, между истоками Ваала и Каледона; эта последняя река, затем предгорья составляют границу Басутоленда; на юге границею служат излучины Оранжевой реки, сообщившей свое имя и республике; на западе же и на северо-западе раздельной линией было избрано течение Ваала; однако полуостровное пространство между реками Оранжевой и Ваалом, кверху от их слияния, было отторгнуто от республики, и им, вместе с его алмазными россыпями, завладела Англия. В целом, страна представляет плоскогорие из бугроватых пастбищ, высотою, в среднем, от 1.300 до 1.400 метров, с нечувствительным скатом с северо-востока на юго-запад и с плодородными землями только в соседних с горами восточных областях. Пространство государства исчисляется в 131.070 квадратных километров, что составит одну пятую поверхности Франции; однако, эта громадная территория пока еще слабо населена: по переписи 31 марта 1890 г., насчитали 207.503 жителя.

Начатки голландской колонии относятся к 1837 году: в этом году первый trekker, покинув английскую капскую колонию, переправился со своим семейством, стадами и пожитками чрез Оранжевую реку, с целью попытать счастья между кочующими населениями. За караваном этих пионеров следовали другие, и мало-по-малу создалось новое государство между реками Оранжевой и Ваалом. В свою очередь, английские чиновники устремились вслед за этими колонистами, ушедшими от власти, и в 1848 году последовало провозглашение британского «суверенитета» также и к северу от Оранжевой реки. Боэры или буры, воспротивились этому и, как и в Натале, сначала имели успех; но, не будучи в силах продолжать борьбу против английских войск и их союзников, гри-куа,—должны были или бежать, или подчиниться. Одни, не желая подчиниться англичанам, продолжали свой trekking далее на север, где и основали новую республику, Трансвальскую, а другие остались в крае, где они сделались его главными сановниками. Но, создав новое колониальное владение, англичане унаследовали также и войны с ба-сутами и с другими туземцами; вследствие этого, годовой бюджет метрополии оказался настолько обремененным значительными издержками, что пришлось раскаиваться в присоединении данной области к Англии, почему британское правительство кончило тем, что предложило голландским бурам возвратить им политическую самостоятельность, под условием принятия обязательства о невозстановлении рабства. Голландцы приняли эти условия, и Свободное Оранжевое государство таким образом в 1854 г. восстановилось. С тех пор оно стало процветать, население его возросло впятеро.

Буры, пользующиеся политическим господством в Свободном Оранжевом государстве, принадлежат к потомкам ревностных кальвинистов, и большинство из них еще исповедуют религию своих отцов; остальные христианские исповедания имеют своих представителей в английских переселенцах. В 1890 году, белое население Оранжевого Свободного государства, по вероисповеданиям, распадалось следующим образом: голландских реформатов 68.940; англикан 1.353; методистов 753; римских католиков 466; евреев 113; лиц других исповеданий 1.809; лиц, религия коих неизвестна, 3.970,—всего 77.716. Не имея в течение двух веков другой книги, кроме Библии, буры охотно сравнивали себя с избранным народом. Странствуя, подобно евреям, в поисках Обетованной Земли, они не сомневались, что все туземные населения созданы для служения им: это те же, заранее обреченные на рабство или смерть «хананеяне, аморреяне или иевуссеяне». Поэтому, за исключением воинственного народца ба-ролонг, который, из ненависти к ба-сутам, сделался союзником голланцев, все остальные племена готтентотские или бантусские, находившиеся на территории Оранжевой республики, подверглись со стороны буров или истреблению, или изгнанию. Буры обезлюднивали перед собою страну, разрушая всякую политическую организацию туземцев, и допускали их существование не иначе, как в виде своих слуг, лишенных национальной связи. Чернокожих, правда, гораздо, больше, чем белых в пределах республики (к 31 марта 1890 года, из 207.503 жителей было: белых 77.716, а чернокожих 129.787), но это почти все—скудно оплачиваемые иммигранты, кафры, бе-чуаны, готтентоты или метисы с острова Св. Елены. Закон воспрещает им подавать голос на выборах, носить оружие и быть собственником хотя бы малейшего клочка земли; обычай же возбраняет им жить рядом с белыми.

Привыкшие, если не всегда к труду около земли, то по крайней мере к надзору за полевыми работами, буры вообще заслуживают своего имени (boeren по-голландски—«крестьяне») по солидности своего телосложения и тяжеловесности своей походки. Они сильны и отважны, но не красивы и не грациозны; в их костюме нет ничего изящного, а убранство жилищ безвкусно. Они обладают качествами земледельца—любовью к порядку, бережливостью, настойчивостью. Почти все семейства отличаются многочисленностью: избыток рождаемости над смертностью всегда значителен. Поэтому, их численное превосходство, повидимому, обеспечено еще надолго, по крайней мере до наступления таких непредвиденных обстоятельств, которые способны совершенно нарушить равновесие в существующем отношении населений. Но если англичане и оказываются между бурами в меньшинстве, то тем не менее они являются носителями высшей цивилизации; их язык соперничает в обыденной речи с языком оффициальным и далеко опередил голландский как орудие просвещения. Так как большинство учителей англичане или шотландцы, то их язык становится языком школы; он также—и язык городов, так как там именно поселяются иммигранты, купцы и лавочники, прибывающие из Порт-Елизаветы и других городов английских колоний. Медленно, но верно, совершается замена одного языка другим под влиянием тысячи интимных перемен, происходящих ежедневно в недрах общества.

Богатство Свободного Оранжевого государства доставляется ему главным образом его пастбищами, так как поверхность возделываемой почвы не превышает 50 тысяч гектаров. Территория разделена на большие имения, приноровленные преимущественно для пастьбы: слишком пять миллионов овец бродят по таким землям. Более, чем девять десятых шерсти, вывозимой английскими купцами из Дурбана, доставляются этими стадами «из-за гор». Скотоводы Vrijstaat’a разводят также немного и страусов. При переписи 1890 года, в Оранжевой республике оказалось: лошадей 131.594; волов 147.436, племянного скота 404.575 голов, мериносов 5.056.301, капских овец 131.846, ангорских коз 426.535, простых коз 247.489, свиней 13.227, ослов и мулов 4.117 и страусов 2.253. Земледелие тоже получило действительную важность в Оранжевой республике, именно в восточных округах, орошаемых водами Каледона и его притоков; во внутренних и западных областях, где воды редки, собственники земель прилагают большие старания для задержки их при посредстве плотин; не пропадает ни одна капля, и посреди серых пастбищ зеленеющие сады и рощицы украшают подъездные пути к фермерским постройкам. Это земледельцы Свободного Оранжевого государства и Басутоленда и прокармливали искателей алмазов в то время, когда «алмазная горячка» привлекла тысячи переселенцев в негостеприимные земли Грикуаленда. В Оранжевой республике тоже есть в небольшом количестве алмазоносные глины, содержащиеся, подобно таким же землям в Кимберлее, в ямах, повидимому, представляющих потухшие кратеры вулканов. Но утилизирование промышленных рессурсов страны стало возможным лишь со времени соединения её с сетью железных дорог Южной Африки. В конце 1896 г. общая длина построенных железных дорог в Оранжевой республике составляла 1.000 километров, а строящихся и проектированных—568 километр.

Единственный «город» Республики, действительно заслуживающий это наименование, есть столица, Блюмфонтейн, расположенная посреди безлесных равнин, на высоте 1.370 метров и на берегу ручейка, почти постоянно безводного, спускающагося к р. р. Моддер и Вааль, и имеющая около 6.000 жителей (по переписи 1892 г.: 3.115 белых и 2.702 чернокожих). С небольшого холма, некогда укрепленного, город виден как на ладони, с его правильными улицами, обставленными черными и белыми домами; около резиденции белых группируются более скромные домики деревни Wray-Hook, в которой все туземцы из города должны проводить ночь. Блюмфонтейн, местопребывание высшей школы, центр политической и торговой жизни Оранжевой Республики, представляет и другие выгоды для иностранцев: это, по преимуществу, здоровый город, весьма рекомендуемый врачами Южной Африки как санатория для чахоточных, и действительно туда приезжает много белых из Капа и даже из Европы.

К востоку от Блюмфонтейна находилась небольшая туземная территория, недавно независимая и врезавшаяся в голландскую республику клином, точно также, как само Оранжевое государство вкраплено в другие южноафриканские государства; территория эта—земля ба-ролонгов. Пятнадцать тысяч из них мирно проживали на пространстве своей территории, а более шести тысяч группировались в ограде единственного города, Тхаба-Ншо, занимавшего вершину и склоны холма. Однако, постановление Блюмфонтейнского народного совета покончило, в 1884 году, с самостоятельностью маленькой туземной республики, и сотни ба-ролонгов, раздраженные недоверием к ним белых, покинули свой край и попросили себе убежища у своих, некогда враждовавших с ними, восточных соседей, у ба-сутов; Тхаба-Ншо перестал быть самым значительным городским поселением во всей той не-британской территории, которая заключается между Ваалом и Оранжевой рекою. Различные провинциальные административные центры Республики по большей части суть лишь скромные деревни, что не мешает им, однако, быть хорошо снабженными рынками для удовлетворения потребностей богатых ферм, рассеянных окрест их. Ледибранд (Ladybrand), к северо-востоку от Тхаба-Ншо, важен как центр самой плодородной провинции свободного государства, отвоеванной у ба-сутов; Смитфильд (Smithfield), на низовьях Каледона, и Руксвиль (Rouxville), близ Оранжевой реки, почти насупротив английского города Аливал-Норт, служат земледельческими складочными местами; Бетюли (Bethulie), основанный французскими миссионерами, стал, благодаря построенному чрез Оранжевую реку мосту, одним из главных мест перехода между Капской колонией и Свободным государством; Филипполис (Philippolis) принимает пассажиров и грузы товаров, подвозимых Порт-Елизаветской железной дорогой к станции Colesberg, находящейся на другом берегу реки; Форсмит (Fauresmith), лежащий неподалеку от реки, посреди мало-плодородных плоскогорий, обязан своим значением нахождению там алмазных копей: так, в Jagersfontein’е ежегодно добывается алмазов приблизительно на 1.250.000 франков. В Jagersfontein’е был найден самый большой африканский алмаз, весом в 500 каратов, но весьма несовершенный, как камень. Оранжевая территория обладает также и каменноугольными пластами, главным образом на западе, в округе Kroonstad’a.

В северной части республики самое важное местечко—Гаррисмит (Harrismith), расположенное на одном из верховых притоков Ваала, около прохода Van-Reenen, чрез который спускаются к Индийскому океану по Наталийскому склону. Harrismith—южные ворота республики. Между этим местечком и Блюмфонтейном, главным этапным пунктом служит Wijnburg, находящийся в самой неровной местности территории.

Управляются Оранжевая республика одною палатою, Volks-raad, т.е. «народным советом», состоящим из шестидесяти членов, по одному представителю от главного города провинции и по одному же представителю от каждого сельского округа (veld-kornetij). Собрание избирается на четыре года, но каждые два года половила членов выходит, чем и достигается его обновление. Во время сессий члены собрания получают содержание по 25 франков в день. Они сами избирают себе председателя, рядом с которым заседает, с правом совещательного, но не решающего голоса, президент республики, которого тоже выбирают всенародным голосованием на пять лет и который может быть вновь выбран. При президенте республики, как главы исполнительной власти, состоит совет из 5 членов, из которых двое чиновники. Избирательное право принадлежит всем белым, рожденным в пределах государства, прожившим в нем не менее трех лет, а также тем, которые после годового пребывания удовлетворяют известным условиям ценза как собственники или рантьеры; по достижении 18-ти лет, каждый гражданин может подавать голос при избрании veld-kornet, т.е. уездного судьи; но пользование политическим голосом, т.е. избранием членов volks-raad’a или президента республики, присвоено только лицам, которым исполнился 21 год. Судья, или lans-drest, заседает в каждом из округов и судит второстепенные проступки и преступления; кроме того, трибунал из трех судей объезжает, в качестве ассизного суда, различные округи государства. Все белые—солдаты и обязаны по два раза в год собираться для воинских упражнений.

Бюджет покрывается главным образом ввозными пошлинами (республика с 1 июля 1889 г. вступила в таможенный союз с Капской колонией), налогом на фермы и крепкие напитки, гербовым сбором, платежом за промысловые свидетельства. Значительная часть бюджета расходуется на народное просвещение; субсидии получают равным образом и кальвинистские церкви. В 1897 году доходы равнялись 776.910, а расходы 857.100 фунтов стерл. (система мер, весов и монет в республике—английская). Государственный долг к 1 марта 1897 г. составлял 40.000 ф. стер. Новый заем в 1³/₄ миллиона употреблен на приобретение железных дорог, которые теперь почти все принадлежат государству.

В нижеследующей таблице находится перечень округов Оранжевой Республики, расположенных по относительному их значению, и с показанием белого и туземного населений, по данным народной переписи 31 марта 1880 года.

Кроме того, недавно присоединенная территория ба-ролонгов или тхабо-ншо имела в 1886 году около 10.000 жителей.